CC BY
109
© 2011
З. О. Книжникова
ГЕНДЕРНАЯ СТЕРЕОТИПИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ В ЯЗЫКЕ
И КУЛЬТУРЕ
Рассмотрены основы гендерной стереотипизации в языке, гендер представлен как социокультурное явление.
Анализ языковых конструкций дает представление о том, какую роль играет гендер в той или иной культуре, как меняется представление о гендерных нормах с течением времени, как отражаются в языке гендерные стереотипы, как осмысляется мужественность и женственность в разных языках и культурах и т. д.
Ключевые слова: гендер, стереотипизация, андроцентризм культуры, маскулинность, фемининность
В последние годы наблюдается значительный рост интереса к гендерным исследованиям в культуре и лингвистике. В связи с возникновением новой антропоцентрической парадигмы лингвистическая проблематика приобрела новую направленность в сторону человека и его места в мире, в культуре. Язык стал определяться как творческий инструмент сознания, с помощью которого человек может моделировать и создавать действительность. В нашем мини-исследовании попробуем ответить на вопрос, что такое гендерная стереотипизация имени в языке.
По словам Хайдеггера, именно в языке коренится для человека возможность свершения своего высшего предназначения, поскольку язык — способность человека «сказать бытие».
Гендерные отношения пронизывают большинство сфер человеческой деятельности. Пол человека — это одна из важнейших экзистенциальных и общественно значимых характеристик человека, которая определяет его социальную, культурную и когнитивную ориентацию в мире. Гендерная самоидентификация входит в число когнитивных ресурсов и отдельной личности, и общества в целом. Поэтому гендер выступает объектом исследования многих общественных наук, в том числе и лингвистики.
«Антропоориентированный подход к исследованию языка и коммуникации тесно связан с когнитивной научной парадигмой и позволяет приписать мужественности и женственности статус концептов»1. Следует отметить, что современная социальная наука различает понятия «пол» и «гендер» (gender). Первое обозначает физиологические особенности людей, на основе которых человеческие существа определяются как мужчины или женщины. В гендере же пересекаются психологические, культурные и социальные аспекты.
Исследования показывают, что не биологический пол, а социокультурные нормы определяют психологические характеристики, модели поведения, виды деятельности и профессии женщин и мужчин. Быть в обществе мужчиной или
Книжникова Зоя Олековна — аспирантка кафедры славянских языков и методики их преподавания Московского педагогического государственного университета. E-mail: A-editor@yandex.ru
1 Кирилина 2005, 26.
женщиной означает не просто обладать соответствующими анатомическими особенностями, а выполнять те или иные предписанные культурой гендерные роли.
Нам всем знакомы традиционные формы гендерной дифференциации, основанные на представлениях о том, что «настоящий мужчина» должен быть сильным, независимым, самостоятельным и эмоционально сдержанным, тогда как «настоящая женщина» должна быть зависимой, слабой, заботливой и эмоциональной. В данном случае мы имеем дело с гендерными стереотипами, которые складывались на протяжении всей истории человечества.
Можно выделить следующие бинарные оппозиции, которые стереотипно приписываются мужчинам и женщинам:
1) абстрактность — конкретность, логичность — интуитивность; мужественность ассоциируется с логичностью, а женственность — с интуитивностью (С. Н. Булгаков; Н. А. Бердяев; В. Соловьев; П. А. Флоренский; В. В. Розанов и др.);
2) сознательность — бессознательность; существует стереотипное убеждение, что женская чувственность, эмоциональная экспрессивность отличают ее от мужчины с его размеренностью, сознательностью;
3) власть — подчинение; женскими чертами считаются покорность, преданность, жертвенность. Как пишет В. В. Розанов, мужчине приписывается право распоряжаться женщиной, а право женщины — «в дар за любовь свою получить мужественного и сильного покровителя»;
4) независимость, индивидуальность — коллективность; считается, что женщины на первое место ставят отношения между людьми, они демократичны и отзывчивы, в то время как мужчины во всех обществах более независимы, доминантны и авторитарны. Этому можно найти подтверждение в народных пословицах и поговорках: Маремьяна старица о всем мире печалится (на весь мир печальница) — ирон. о сердобольных людях. Старица Софья по всем мире сохнет (только никто об ней не вздохнет) — о царице Софье, сестре Петра Великого, которая и в монастыре не успокоилась;
5) порядок — хаос; современные исследователи женской и мужской психологии не считают, что мужское начало — проявление порядка, а женское — хаоса; каждый пол отличается своим типом деятельности;
6) активность — пассивность; теория Аристотеля, согласно которой сила, активность, движение свойственны мужскому началу, а женщина представляет пассивную материю, просуществовала вплоть до современной эпохи; ср. русск. Тишенька лучше Машеньки (шут.) — Тихон лучше Маши, т. е. быть тихим, скромным лучше, чем руками махать;
7) сила — слабость; стереотипно считается, что мужчин и женщин отличают проявления силы их личности. Например, Велика Федора, да дура — а Иван мал, да удал;
8) непостоянство, радикализм — постоянство, консерватизм; бытует убеждение, что в отличие от мужчин женщины более постоянны. Например, Лукреция или Пенелопа (иноск.) — идеально верная жена.
Однако наблюдения показывают, что ни в биологическом, ни в психологическом смысле не встречается чистой мужественности или женственности. В каждой личности сочетаются биолого-психологические признаки обоих полов («андрогинная личность» по теории Сандры Бем). Во все времена существовала
гендерная асимметрия. Женщина — созидательница, хранительница жизни. Но, тем не менее, на протяжении веков она воспринимается как хаотичное, иррациональное (Аристотель), чувственное (Кант), аморальное (Шопенгауэр) существо. Даже на рубеже Х1Х-ХХ вв. некоторые ученые всерьез полагали, что женщина — низший продукт эволюции. Истоки такого отношения так же древни, как сама история человека — Адам до сих пор не простил Еве грехопадения. Социальные нормы со временем меняются, однако гендерная асимметрия (с перевесом в сторону мужской половины) остается. Феминизм внес важный вклад в формирование современной модели человека. За последние десятилетия появилось большое количество работ, анализирующих гендерные проблемы. Представители феминистской критики языка много пишут об адроцентризме современной культуры, о том, что социальный мир организован таким образом, что все мужское понимается как норма, а все женское — как патология. Андроцентризм — это взгляд на мир с мужской точки зрения. Андроцентризм современной культуры основан на универсалистском дискурсе европейской науки, которая представляет свою позицию как гендерно нейтральную. Естественно, что феминистская теория работает над деконструкцией андроцентризма как культурной традиции. Современные гендерные исследования исходят из того, что важны не биологические или физические различия между мужчинами и женщинами, а то социальное и культурное значение, которое этим различиям придает само общество.
К. Леви-Стросс считал, что язык есть одновременно и продукт культуры, и её важная составная часть, и условие существования культуры. Культура влияет на структуру и функционирование языка, и сам язык является проявлением культуры. «Циклическая природа взаимоотношений между культурой и языком позволяет сделать вывод, что ни одну культуру нельзя полностью понять без понимания ее языка, равно как и наоборот»2. Таким образом, язык играет важную роль в воспроизводстве андроцентризма культуры. В феминистской «критике языка» выделяются два основных направления в исследованиях. Во-первых, это выявление гендерных асимметрий (патриархатных стереотипов) в системе языка. Гендерная лингвистика основывается в своем подходе к языку на гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа, согласно которой язык определяет мышление, процесс познания мира, культуру, общественное поведение и мировосприятие человека. Данная теория позволяет утверждать, что языки, функционирующие в патриархальных культурах, строятся на основе мужской картины мира. В качестве норм используются мужские языковые формы, которые, по их мнению, способствуют маргинализации женщин в языковой картине мира. Исходя из этого, феминистская критика языка настаивает на переосмыслении и изменении языковых норм. Во-вторых, это исследования особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах, в основе которых лежит предположение о том, что на базе патриархатных стереотипов развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. Например, были установлены некоторые общие признаки женского речевого поведения: широкое использование уменьшительных суффиксов, форм вежливости, отсутствие доминантности, умение слушать собеседника и т. д., в то время как мужское отличается агрессивностью, доминантностью, использованием в речи ненормативной лексики и т. д.
2 Мацумото 2003, 87.
Лингвистические данные — один из основных источников информации о характере и динамике формирования гендера как продукта культуры и социальных отношений. Язык дает ключ к изучению механизмов конструирования половой идентичности. Анализ языковых конструкций дает представление о том, какую роль играет гендер в той или иной культуре, как отражаются в языке гендерные стереотипы, как осмысляется мужественность и женственность в разных языках и культурах, какие стилевые особенности могут быть отнесены к женским или мужским, как меняется представление о гендерных нормах с течением времени и т. д. Рассмотрим основные признаки андроцентризма культуры, выраженные в языке:
1. Отождествление понятий «человек» и «мужчина». Во многих европейских языках они обозначаются одним словом: «man» в англ., «homme» во франц. яз., «Mann» в немецком.
2. Имена существительные женского рода чаще всего являются производными от мужских. При этом они приобретают негативную оценку. Например, сопоставительный анализ некоторых пар слов в англ. яз. (например, mistress — master; governess — governor) выявляет расхождения в содержании обозначаемых понятий: mistress: 1. хозяйка, повелительница; правительница; 2. (брит.) учительница; 3. любовница; возлюбленная; master: 1. хозяин, повелитель; 2. работодатель; 3. руководитель; 4. владелец (собственности); 5. капитан торгового судна). Исследователями было замечено, что во многих культурах применение мужских определений по отношению к женщине существенно повышает ее статус (мужской ум, мужская хватка, мужской характер), но женские обозначения и сравнения в адрес мужчины несут явную негативную оценку (болтливый, кокетливый, капризный, истеричный, любопытный, как женщина).
3. Существительные мужского рода часто употребляются по отношению к лицам обоих полов, поскольку язык «предпочитает» мужские формы («учителя», «школьники», «ученики», «студенты» и т. д.).
4. На синтаксическом уровне согласование происходит не по реальному полу референта, а по форме грамматического рода слова. В русском языке род проявляется не в окончании слов, а в согласующихся с ними словах. Значение приобретают синтаксические указания на пол лица, особенно в разговорной речи («Вы та самая бухгалтер?»).
5. Маскулинность и фемининность противопоставляются и в качественном (положительная — отрицательная оценка), и в количественном (преобладание маскулинного) отношении. В результате происходит формирование гендерных асимметрий, что выражается в стереотипных конструкциях. Гендерная стереотипизация фиксируется в языке и тесно связана с выражением оценки. Например: «Все бабы дуры»; «У бабы волос долог, да ум короток»; «Женщина — это прежде всего мать»; «Муж — глава семьи»; «Мое дело сторона, а муж мой прав»; «Бабе дорога от печи до порога»; «Мужнин грех за порогом остается, а жена все домой несет»; «Женщина льстит — лихое норовит»; «Бабьи умы разоряют домы» и т. д. Большой интерес в гендерном аспекте представляют устойчивые сравнительные конструкции. В них отражаются не просто гендерная асимметрия, но она передает национальный характер. Например, русская женщина часто сравнивается с березой, рябиной («стройная, как березка»). Еще примеры: о женщинах —
«бестолковые, как куры»; «злая, как ведьма»; «толстая, как корова»; «худая, как вобла»; о мужчинах — «здоровый, как бык»; «сильный, как бык»; «сильный, как медведь»; «неуклюжий, как медведь»; «толстый, как бегемот»; «красивый, как Аполлон»; «красивый, как Бог»; «стройный, как тополь»; «скромный, как девушка»; «смутиться, как девушка».
Данные ассоциативных экспериментов в психолингвистике помогают раскрыть динамику и функционирование гендерных стереотипов в языковом сознании. Например, результаты исследования образов фемининности и маскулинности (на материале русского языка) показали, что в целом наблюдается высокая оценка женского интеллекта, в основном положительное отношение к женщине. Практически неизменной осталась высокая ценность материнства и такие качества, как любовь, самоотверженность и самопожертвование. «Мужской» стереотип вообще не выражен ярко. Наиболее частые реакции — «сильный», «красивый». Негативные оценки мужчин связаны с алкоголизмом и с супружеской неверностью. Многие реакции, особенно относящиеся к личностным качествам, повторяются как в оценке мужчин, так и в оценке женщин3. Находим подтверждение тому в языке: И на Машку бывает промашка; even Homer sometimes nods — даже Гомеру случается задремать. Даже лучшие из нас не застрахованы от ошибок. Или: Какова Ананья, такова у ней Маланья (иноск.) — какова госпожа, такова и прислуга; По Сеньке шапка (по Еремке колпак, кафтан); Каков Пахом, такова и шапка на нем.
По данным ассоциативного эксперимента, проведенного А. В. Кирилиной в 1998 г., все «информанты, независимо от пола, ассоциируют образ русской женщины с терпением, добротой, трудолюбием, красотой, любовью (в первую очередь материнской) и самоотверженностью. Информанты ‘‘ценят’’ в русской женщине активность, решительность, энергию и целеустремленность, а также хозяйственность и материнство, высокие нравственные качества: верность, отзывчивость, способность к сочувствию, эмоциональную теплоту»4. А. В. Кирилина пришла к выводу, что в русском языковом сознании образ женщины имеет явно более выраженную положительную оценку, в отличие от образа мужчины. При этом женственность ассоциируется не со слабостью, а с силой, решительностью, терпением, любовью, умом и красотой. Исследователь установила, что русские мужчины высоко оценивают русских женщин, делая акцент не столько на их внешности, сколько на личностных качествах. Н. Курилович в работе «Языковая репрезентация гендера» справедливо указывает, что «маскулинность и фемин-ность (мужественность и женственность) на деле не противоположные, а диалектически взаимосвязанные категории, не являющиеся к тому же чем-то зафиксированным, раз и навсегда данным. Наоборот, это социальные процессы. Гендер не является каким-то неизменным состоянием бытия человека, а представляет собой прежде всего некий набор практик, действий. Гендер исполняется людьми, причём в разных ситуациях по-разному. Проводя лингвистическую аналогию, можно сказать, что «гендер — это не существительное, гендер — это глагол»5.
3 Кирилина 1999, 93.
4 Там же, 64.
5 Маслова 2004, 137.
Итак, гендер является социокультурным явлением. Язык отражает социальную и культурную специфику общества, поэтому анализ языковых конструкций дает представление о том, какую роль играет гендер в той или иной культуре, как меняется представление о гендерных нормах с течением времени, как отражаются в языке гендерные стереотипы, как осмысляется мужественность и женственность в разных языках и культурах и т. д.
Исследования свидетельствуют, что гендерная дифференциация заключена не столько в языке, сколько в сознании людей, а мужчина и женщина остаются неотделимыми друг от друга: Every Jack has his Jill, посл. (Всякому Джеку сужде-на его Джилл) ср. Всякая невеста для своего жениха родится; На всякий товар свой покупатель есть; На каждого Ивана найдется своя Марья. Jeder Hans findet seine Grete. — посл. каждый мужчина найдет себе жену по вкусу; Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна — пример супружеского согласия и хлебосольных хозяев; Филемон и Бавкида (награжденные Юпитером за их хлебосольство) — по их просьбе смерть их настигла одновременно; превращенные в дуб и липу, они росли рядом на Фригийских высотах, и верующие украшали их венками; Darby and Joan — неразлучная (супружеская) пара, семейная идиллия.
ЛИТЕРАТУРА
Бурукина О. А. 2000: Гендерный аспект перевода. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // www.auditorium.ru
Габриэлян Н. М. 1997: Всплывающая Атлантида (медитации на тему феминизма) // Материалы первой Российской летней школы по женским и гендерным исследованиям «Валдай-96» / О. Воронина, З. Хоткина, Л. Лунякова (ред.). М., 70-75.
Кирилина А. В. 1999: Гендер: лингвистические аспекты. М.
Кирилина А. В. 2005: Гендерные исследования в лингвистических дисциплинах // Гендер и язык / А. В. Кирилина (ред.). М.
Курилович Н. 2001: Языковая репрезентация гендера. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // envila.iatp.by/g_centre
Маслова В. А. 2004: Лингвокультурология. М.
Маслова В. А. 2004: Когнитивная лингвистика. Минск.
Мацумото Д. 2003: Психология и культура. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // www.gumer.info
Денисова А. А. 2004: Словарь гендерных терминов. М.
GENDER STEREOTYPING IN LANGUAGE AND CULTURE
Z. O. Knizhnikova
The article deals with the basics of gender stereotyping. Gender is presented as a sociocultural phenomenon. Linguistic structure analysis gives an insight into the role of gender in different cultures, of gender norm changes in the course of time, of gender stereotype reflection in a language, of masculinity and femininity comprehension in different languages and cultures, etc.
Key words: gender, stereotyping, androcentrism of culture, masculinity, femininity.
