CC BY
278
Е.Б. Футерман
тенденции российской телевизионной документалистики начала х^ ВЕКА. НА ПРИмЕРЕ РАБОТ леонида Парфенова
Объектом изучения становится телевизионная документалистика в ее современном состоянии. Автор на примере видеоработ Леонида Парфенова пытается проследить тенденции развития жанра документалистики, в частности отказ от советского канона и сближение с западной моделью.
1. документальное кино и теледокументалистика: споры и мнения
Документалистика становится все более популярным и безопасным жанром для государственного телевидения, в котором позволено работать людям, коих не хотят видеть в роли ведущих общественно-политических программ. В информационной сфере ситуация сейчас не самая хорошая, конъюнктура не лучшая. Директор Международного фестиваля реального кино и телевидения «Киноглаз» в Твери Юрий Суходольский так прокомментировал ситуацию: «Многие тележурналисты: Познер, Шустер, Парфенов - уходят в сферу документального кино потому, что документалистика принимает совершенно другой статус. Сейчас это бурно развивающаяся отрасль, и поэтому лучшие кадры уходят на эти фронты»1.
Извечные споры: во-первых, документальное кино и телевизионная документалистика - что их объединяет и в чем принципиальная разница этих понятий. И во-вторых, - можно ли назвать телевидение искусством (и теледокументалистику в том числе) или искусство - это все-таки кинематограф? Окончательного ответа на эти вопросы нет. Кинокритики (как игрового так и неигрового кино) утверждают, что телевидение не есть искусство, телевизионщики и телекритики не столь категоричны. Не все газеты — желтые, не все журналы — глянцевые, не все телевидение — сугубо развлекательное, но надо стараться увлечь зрителя. Так считает Леонид Парфенов - наиболее яркая фигура телеэфира рубежа веков. В своей информационно-аналитической программе «Намедни» ему уда-
1 Лалабекова Н. Отечественное телевидение возвращается к традициям документалистики // Новые Известия. 2005. 8 июня.
валось сочетать и качество журналистики, и массовость интереса к этим попыткам.
Телекритик Наталия Лалабекова из «Новых Известий» наблюдает рост интереса к документалистике на нашем ТВ за последние два года. Телеканалы сейчас выделяют на общественно-политические, научно-популярные программы и документальное кино средства, сопоставимые с затратами на производство популярных ныне сериалов. Впервые за много лет подобные проекты стали показывать в часы вечернего прайм-тайма: от 20.00 до 23.201.
Интерес к российской документалистике растет и на Западе. Главный ее покупатель — библиотека конгресса США. В каждой уважающей себя стране документальное кино поддерживается государством на самом высоком уровне. Понимая, что именно кино- и телехроникой сегодня пишется национальная и мировая история, никто не ждет получения прибыли от кинодокументалистики — так же, как не ждут барышей от Эрмитажа и Версаля. Исключения в мировой кинопрактике составляют разве что политические агитки типа злободневных антибушевских памфлетов Майкла Мура, получающие главные награды в Каннах, да зрелищные научно-популярные фильмы формата каналов Discovery и National Geographic.
Еще в советские времена наша уникальная школа документального кино славилась во всем мире. Мало кто помнит, что первый «Оскар» в Союзе получил именно неигровой фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой». Последним серьезным достижением советской документалистики оказалась лента Юриса Подниекса «Трудно быть молодым». Потом наступила длинная пауза. Лишь несколько лет назад документальные проекты вновь стали мелькать в сетке российского телевидения. Появились свои звезды жанра—Леонид Парфенов и Николай Сванидзе. Телеканалы сейчас выделяют под документальное кино, общественно-политические и научно-популярные программы весьма немалое время для вещания: на Первом выходит более 500 часов в год, на канале «Россия» только в этом сезоне состоится 152 премьеры, ТВЦ отдает «документалке» 20—25 % от общего объема эфира, Рен-ТВ — около 150 часов2. Естественно, что каждый канал придерживается своей точки зрения на то, из чего именно должны формироваться пакеты вещания. По мнению Михаила Дегтяря, руководителя дирекции
1 Лалабекова Н. Реконструкция правды //Новые известия. 2005. 3 июня.
2 Богомолов Ю. Если завтра война... холодная // Российская газ. 2004. 5 октября
документальных проектов ТВЦ, «зритель должен видеть качественное документальное кино, созданное вне рамок телепроектов»1. Поэтому канал закупает готовые фильмы, которые были сняты за последние 2—3 года на студиях Новосибирска, Перми, Тюмени. Первый канал предпочитает программы собственного производства. Серьезные работы в жанре документального кино показывает и телеканал «Культура». А канал СТС каждую неделю балует зрителя докфильмами производства BBC. На сегодняшний день темы, вызывающие наивысшее внимание телезрителя, не очень-то изменились. На первом месте — криминальные истории. На втором — повествования о личностях (особенно рейтинговыми были проекты, посвященные сталинской эпохе). Впрочем, недавно верхними строками рейтингов был отмечен и фильм о Папе Римском, показанный НТВ вскоре после кончины понтифика. Как ни странно, гораздо ниже стоят беспроигрышные ранее темы: целители, врачебные ошибки, паранормальные явления, НЛО и всяческие разновидности колдовства. Однако особой темой для документалистики всегда была Великая Отечественная война. В прошлом году — к 60-летию Победы — практически все каналы выпустили в эфир свои документальные проекты. Огромный интерес вызывают программы и о чеченской войне. Помимо «чистой» документалистики (с хроникой и свидетельствами очевидцев) в большинстве новых документальных телепроектов теперь часто используется прием «реконструкции ситуации». Когда, к примеру, рассказ о совершившемся убийстве иллюстрируется игровыми кадрами, где некий человек достает из кармана пистолет или подвыпивший гражданин натыкается на труп в переулке. Дело доходит до откровенных курьезов, надо отметить, вполне осознанных. Практика включения в программу или фильм игровых моментов, несомненно, прибавляет зре-лищность, но умаляет основной принцип: документальное кино должно показывать реальные ситуации. Но и на этот счет существуют разные мнения, сводящиеся в итоге к одному: к деньгам. Реконструкция значительно удешевляет процесс производства документальных проектов. Одна минута хроники из киноархива стоит порядка ста долларов, в то время как снять сидящего за столом актера, изображающего творческие муки известного писателя, — копейку. Недаром принцип реконструкции стал главной тенденцией развития и мирового документального кино. Как посетовала в интервью «Новым Известиям» директор документаль-
1 Афанасьева Е. Телехранитель. // [Электронный ресурс]: http://www.echo.msk.ru/ guests/9220/
ного вещания Первого канала Светлана Колосова, «бюджеты, которые позволяет себе иметь Би-би-си, российское документальное кино будет иметь далеко не скоро»1.
Геннадий Городний, режиссер-документалист, призывает не путать доккино с телепроектами. Клим Лаврентьев, зампред российского союза кинематографистов и президент екатеринбургского фестиваля документального кино «Россия», считает, что то, что делал Парфенов, то, что делает Масюк, это телевизионные передачи, основанные на документальном материале. «Законы телевидения и кино - совершенно разные. Когда смотрят в кинотеатрах фильмы - это совместный просмотр, совместное переживание. А телевидение - это я один. И возможность встать и выключить чайник, в кино это нельзя сделать. И Парфенову не аплодировали бы, потому что профессионалы-документалисты понимают, по каким канонам, лекалам сделано то и по каким другое. И этот вечный спор между киношниками и телевизионщиками пока не собирается прекращаться2.
2. Парфенов - новое слово на экране: язык, приемы, стиль и форма.
Однако, Парфенов, все же сумел наилучшим способом сблизить эти два понятия, взяв лучшее от одного и соединив с современной формой и динамичной подачей другого. Еще новые приемы: дистанция. Между автором Парфеновым и персонажами его киноповествования - зачаточная форма эффекта отстранения. Поначалу он был сработан несколько грубо и чересчур зримо. Однако, зерно фирменной манеры Леонида Парфенова упало в почву, из коей и выросли впоследствии информационные "Намедни", потом - "Намедни" исторические, и, наконец, "Намедни" информационно-аналитические. Однако, самый эффектный прием - уравнивание больших событий и незначительных подробностей: триумф Гагарина, мода на туфельку-шпильку, рекордный прыжок Брумеля, мода на плащ-болонью, кубинский кризис, мини-юбка, отставка Хрущева и т.д. В такого рода мельканиях уже заключался немалый заряд иронии3. А еще был полиэкран, который позволял поиграть изображением, сталкивая в рамке экрана сразу несколько картинок. А была еще чуть
1 Лалабекова Н. Реконструкция правды //Новые известия. 2005. 3 июня
2 Афанасьева Е. Документальное вещание на ТВ: мода или необходимость? // [Электронный ресурс]: www.cjes.ru/lenta/view_news.php?id=7973&year=2005&lang=rus
3 Богомолов Ю. Леонид Парфенов - уходящая натура // [Электронный ресурс]: //www. izvestia.ru/tv/article 30077.
саркастичная улыбка Парфенова, его пафосно-ернические интонации. И были шутки вроде той, когда он, Леонид Парфенов, поворачивал штурвал Братской ГЭС, или становился на ту трибуну в Кремлевском дворце, с которой Хрущев бросил клич: "За работу, товарищи!". На историю можно смотреть не снизу вверх, а, наоборот, сверху вниз. К истории можно относиться без патетического трепета, с ней можно фамильярничать, ее можно подначивать, подшучивать над ней, словом, играть в историю. Можно уменьшить ее до макета на планшете и переставлять персонажей с одного места в другое. И можно себя поставить на то или иное место в порядке шутки. Точно такие же шутки можно проделывать и с современностью. И вообще, со временем. Не у всех это, правда, получается. И не всем это сходит с рук.1 Политическая аналитика Леонида Парфенова
- отдельный случай. Здесь ведущий оглядывает действительность с высоты птичьего полета. Его "Намедни" - это своего рода эстрадное ревю, это такой концерт с выигрышными номерами и впечатляющими аттракционами, где ведущий - не гуру-политолог, а маг-волшебник, достающий из эфира события, явления, обстоятельства, перемешивающий их на свой вкус, манипулирующий ими на свое усмотрение. Парфенов, в отличие от многих своих телевизионных коллег, способен к самостоянию. И "продукт" он создал самодовлеющий. Потому и может позволить себе роскошь стилистических и вкусовых расхождений с начальством. Едва он выставил себя со своими "Намеднями" на трансфер, как к нему выстроилась очередь желающих его заполучить. И сегодня, когда Леонида Парфенова уже нет в постоянной экранной сетке, его фирменную манеру повторяют идущие вослед документалисты - телевизионщики и репортеры-новостники.
Экранный образ Парфенова: элегантный, холодноватый, ироничный, чуть скучающий, хотя и любопытствующий джентльмен и денди, вполне чуждый хроникальным кадрам. Есть другое мнение: пристрастность, в которой чуть ли не самая сильная энергетика в российском эфире. По мнению Парфенова, ирония вообще единственная краска, на которую имеет право журналист. Леонид Парфенов назван прессой самым элегантным тележурналистом. Он имеет талант, умноженный на трудолюбие, плюс порядочность, остроумие и исключительно хороший вкус. В своем литературно-фотографическом исследовании (это про «Намедни
- наша эра») Леонид Парфенов пытается осмыслить события и явления последних тридцати лет нашей жизни, которые сформировали у нынеш-
1. Шендерович В. Здесь было НТВ и другие истории. М.: Захаров, 2004.С.18
него поколения понятия о том, "что такое хорошо и что такое плохо". Причем все эти события, при кажущейся их несопоставимости, оставляли в нас свой след: Карибский кризис и первые отечественные колготки, переход на пятидневную рабочую неделю и появление женских брючных костюмов, выпуск солженицынского "Ивана Денисовича" и смертная казнь за незаконные валютные операции. И обещания, обещания: коммунизма в 80-м, продовольственного изобилия в 90-м, отдельного жилья в 2000-м... Этот фотоальбом с остроумными комментариями поможет нам лучше разобраться в себе, заглянуть в недавнее прошлое и задуматься о будущем.
Если говорить об информационно-аналитической программе «Намедни», то это дробность, голос жесткий, почти крик, «кичевые» интонации. Главное, суть всего - не что происходило, а как это происходило. Впервые используется прием овеществления, подхваченный потом телевизионщиками: в кадр приносятся вещи. Текст, выстроенный по принципам ассоциаций. Это своеобразный электронный глянцевый журнал - жанр, балансирующий на грани с желтой прессой. Но не скатывающийся в «желтизну». Ведь сегодня на современном ТВ, с одной стороны, много официозного языка, с другой - инфотейнмент, юмор. Пражская весна и появление мини-юбок получаются равными историческими событиями? Парфенов так прокомментировал этот факт в интервью журналу «Отечественные записки»: «Во-первых, кто их (эти события) соизмерял? Во-вторых, монтаж «встык» не означает равенства. В-третьих, мы телевидение, а не наука. Но и в учебнике истории интереснее давать поток «событий, людей, явлений»1. Передача должна быть развлекательной и познавательной, конечно, тоже. А иначе телесериал не выдержит многократного показа. Нужна насыщенность — эмоциональная, монтажная. Высокий темп. Нужен модный продукт, а визуальная мода меняется быстро. Ведь несешь ответственность за «непровал» в эфире, за нешуточные бюджеты, которые требуют повторов, а еще лучше — повторов и тиражей VHS и DVD. Есть много принципов отбора
— думаю, вы не представляете, как важна «телегеничность». Например, рукописи и гравюры на экране выглядят плохо, «картинку» не держат. Подряд — не больше секунд сорока. Зато хороши рельефы местности
— если они сохранились. От полей сражений, например, исходит сильная эманация, и телеэкран ее вполне передает»2. Последняя програм-
1. Парфенов Л. Наша история богата // Отечественные записки. 2004. №5. С.24.
2 Там же. С.25
ма «Намедни» даже по меркам тележурнала была огромной — какой-то инфоблокбастер, в которой полно вполне модернизационных вещей. А документальный фильм-реконструкция Леонида Парфенова «Крымская война», приуроченный к 150-летию оставления Севастополя русскими войсками, по словам самого Леонида Парфенова, - это большой шаг вперед, так как очень много вещей, выразительных средств, опробованных впервые.
Сам Л. ПАРФЕНОВ говорит о том, что вся разница между документалистикой прошлого и современными проектами - в форме, в стилистике, в подаче, в типе диалога с публикой. То, что касается исторических фильмов, - очень важно, чтобы это было не про нафталин, это не про то, что где-то там ненужное пылится в шкафу и это достают, «ой, вы помните, это было 150 лет назад»1. Это и есть инфотейнмент, историко-тейнмент. (Хотя Парфенов не любит этот термин. Говорит, что сам его «притащил» и сам же не знает, как теперь его «задвинуть» обратно в Америку. Он вообще терпеть не может всякой терминологии). Главное -чтобы это было интересно. Это и есть главная задача, часть профессии. Парфенов утверждает, что на ТВ все можно рассказывать только как человеческую историю. Сегодня взгляд публики становится все более и более изощренным, визуальная культура очень поднялась, особенно у аудитории молодой. И необходимо делать визуально новый продукт, чтобы экран смотрелся сегодня в сегодняшнем контексте для сегодняшней аудитории. Парфенов считает, что в современной телевизионной документалистике нет никаких границ, ограничений. Нет никаких законов, возможно все. Дальше это вопрос вкуса, такта, меры опять-таки, не только творцов, но и аудитории. Кому-то это кажется чрезмерным, а кто-то сочтет, что так и надо. Нет никакого единого закона. И от реконструкции никуда не деться. И чем далее, тем более заходят в этих реконструкциях, когда буквально все целиком реконструируется, когда под документальное или, в старом понимании, научно-популярное кино фактически снимается игровая картина2.
В фильме Парфенова «Война в Крыму» сделан некий следующий шаг после "Российской империи". Например, в сцеплении старой картинки с новой. И еще - в описании XIX века используются формулировки сегодняшние, вот оно, собственно, необходимое условие для того, чтобы
1 Там же.
2 Афанасьева Е. Телехранитель. 2005. 25 сентября // [Электронный ресурс]: http://echo. msk.ru/programs/tv/38905/index.phtml.
история была живой. Это просто правильный прием не то чтобы осовременивания, а просто подчеркивания того, что все то же самое. Просто тогда немножко по-другому называлось, но чуть-чуть измени терминологию, чуть-чуть докрути ее, и станет очевидно, что это про «сегодня».
Теперь попробуем проанализировать видеоряд «парфеновских» работ. Рассматривать их будем в хронометрической последовательности - от самых ранних к более поздним, чтобы проследить профессиональный рост автора. Анализировать видеоработы весьма сложно, не видя их. Надеемся, большинство читателей имеет хотя бы самое общее представление о творчестве рассматриваемого нами мастера.
«Намедни-наша эра» - первый из трилогии рассматриваемых работ. Проект «Намедни» - самый ранний, хоть и заканчивался одновременно с «Российской историей», но по стилистике, по подаче материала, по визуальным средствам представляет собой гораздо более ранний продукт, чем последующие.
1. Текст: вступление вначале, анонс следующей серии в конце, типичное приветствие, типичное прощание. Все это делает программу структурной, алгорифмичной, четкой, понятной, математически выверенной.
2. Видеоряд: гораздо спокойнее, чем в последующих работах, планы по 5-6 секунд, никакого движения камеры, статичные кадры, прямые склейки. Есть люфты, интервью - картинка в картинке (это единственный визуальный изыск, кроме заставки). Студия, из которой ведется повествование, - в приятных насыщенно-зеленых тонах, телевизор, на котором хоть и непонятное, но какое-то зрелище происходит. Ящики - ясно, что автор в каком-то фонде, в хранилище, и это создает дух исследования, изучения чего-то.
3. Музыка: весьма ненавязчивое музыкальное оформление, нейтральная музыкальная подложка, где-то совсем на тишине. Характерная музыка только предваряет стенд-апы. Все репортерские стойки (исполненные в фирменной парфеновской манере, но, в «Намедни» он ведет себя значительно скромнее, чем в следующих проектах) обрамлены определенной музыкой. Это как условный рефлекс у зрителя - ага, значит, сейчас будет Парфенов в кадре! Сначала идут места обзорно, потом в этом же интерьере появляется Парфенов. Интересные шумовые решения, расширенные в последующих работах.
4. Стилистика: уравнивание разновеликих событий, как будто бы одинаково по значению и Джексон в Москве и расстрел Белого дома.
Приближение исторических событий через себя, повествование в настоящем времени, выбор событий, понятных и узнаваемых всеми.
5. Оформление, так называемая «одежда программы» - очень важная деталь. Заставка: полиэкран (картинка в картинке). Реконструкция: отождествление себя с фильмами и личностями эпохи того времени, привнесение во все себя: Леонид и Фидель Кастро, Леонид и Хрущев и т.д. Перебивки с названием темы разговора (все в движении, крупный план лица Парфенова). Экран красиво оформлен, притягивает внимание, фокусирует его на главном. Совсем немного графики, спецэффектов (шахматы, эпизод с бытовой техникой). Фирменные начальные и конечные титры, специализированный анонс следующих серий.
«Российская империя» - исторический документальный проект, названный Парфеновым «историкотейментом» - развлекательной историей. Общий темп всего проекта выше, чем в «Намедни», но ниже, чем будет в «Войне в Крыму». Все та же четкая форма, структура. Музыке придается гораздо большее значение, но - мало интершума.
1. Анимационная заставка (чего ранее не наблюдалось). Примерно такое же построение по форме - надписи, обозначающие тему предстоящей истории.
2. Построение видеоряда: «натурные» съемки в рамке; архив «подстарен», либо ч/б и с характерными для старой пленки полосками (т.к. Парфенов убежден, что хроника «не держит картинку» и ее надо чем-то украшать); смена кадров, склейки оформлены как монитор компьютера (вообще весь интерфейс напоминает компьютер).
3. Фото. Современные даны обычно, старые репродукции с подста-ренными полосами, короткие планы по 3 сек, смена цифровым листанием. Парфенов считает, что статичное фото - не самый лучший кадр, поэтому пытается разнообразить эпизоды с использованием фотографий.
4. Гораздо более богатое графическое оформление. Надписи-цитаты, ожившие картины (монтипайтоны). Этот прием выполнен в саркастической подаче (император Александр с телефоном, «живая» шуба Владимира Ленина и т.д.).
5. Стенд-апы автора - тема для отдельного исследования. Они стали гораздо более изощренными, вычурными, огромное количество всяких придумок. То Леонид отождествляет себя с царем, ловя рыбу, как Александр III, то легкая мимоходность в общении с официантом, автор пьет кофе и как бы невзначай говорит текст на камеру, бесподобная актерская игра, Парфенов в своих ролях органичен, но беспристрастен.
Он использует современные формулировки («бизнес-ланч»), описывая события прошлого, что дает возможность зрителю прочувствовать эпоху как свой вчерашний день. Много спецэффектов, например, подрагивание камеры под взрыв (потом этот прием повторится в Войне в Крыму. В тексте очень много юмора, иронии, откровенного подшучивания. Текст выстроен так, что мы видим не Императора всея Руси (напр., Александр III), а человека (стенд-ап возле могил собачек). Еще одно нововведение Парфенова: стенд-апы с картой: все легко - можно пройтись по городам, можно попереставлять вагончики поезда. Много привязок к современности. Как выразился сам Парфенов: «Главное, чтобы зритель понял, что это не про «нафталин», что история жива и актуальна!».
6. Музыка. Ее роль очень велика. Музыкальный ряд не менее, чем видеоряд, рассказывает нам истории тех лет. Очень много музыкальной иронии («вечерний звон»).
«Война в Крыму - все в дыму»
1. Заставка. Титр, анимация пушки и ядра, рваный пофреймовый монтаж солнца, сокращающий расстояния, стенд-ап через дым (через всю картину), быстрый, проникающий через время и пространство взгляд (прием используется в художественных фильмах, например, «Дневной Дозор»), движение в другом месте, опять взгляд на солнце, звук (шумо-музыка), анимационный знак «Война в Крыму - все в дыму», переход через клубы дыма.
2. Оформление хроникальных кадров (использование художественных фильмов), рамка экрана в движении, горизонтальное расположение, как в широкоформатном кино 9:16, все это улучшает и подчеркивает кадры хроники. Рама, ч/б, клиповый по 3 сек. монтаж, дым. Движение, перемонтаж кадров фильма под оригинальную шумомузыку. Старые фото всегда смотрятся очень скучно в документалистике (не держат картинку), но не у Парфенова. Люфты часто, очень коротко, погружаются в то время. Звук - нарастание напряжения (опять из художественного вещания), переход к монтажному приему - нарезке по 1 сек. Постоянное движение либо в кадре, либо кадра. Люфты (лайфы) по несколько секунд, игра с ускорением и замедлением. Особо наглядна клиповость монтажа ч/б хроникальных кадров, создающих эффект художественного фильма, шумомузыка (взят оригинальный интершум и наложена современная музыка). То же и на натурных съемках.
3. Оформление интервью. Зацепка за предыдущий кадр, эффект перехода-перевоплощения. Стирается временная граница, зритель пол-
ностью вовлечен в материал. Он уже забыл, что это было 150 лет назад. Однотипное оформление титров и рамки экрана. Еще пример перехода через эффект дыма, настоящий интершум (смех сидящих в кафе людей), выдергивает нас из прошлого в настоящее и тут же мы погружаемся обратно. На заднем фоне (прохожий поднимает руку ко рту - как бы испорченный кадр, но - и у потомка то же движение и смотрится хорошо).
4. Переход через сжигание кадра из середины и возврат из прошлого в настоящее, причем с максимальным попаданием в то же место в современном мире. Здесь стенд-ап здесь и сейчас (привязка к пушке). Привязка к флагу (фотография). Фото не просто друг с другом, а перемежаются видеорядом. Смесь сегодняшнего дня и прошлого. Пушки (обратить внимание на то, как сделано фото). Л.Н.Толстой - фото.
5. Эффект с прожиганием и «подстариванием» пленки. Когда не отчего оттолкнуться, когда нет кадров, за которые, как за крючок можно зацепиться, то Парфенов искусственно «подстаривает» пленку. Догадаться с первого раза очень сложно.
6. Речь. Привязка современного и прошлого. События переплетаются причудливо и каждый отождествляет себя с ним, чувствует свою сопричастность, интерес, т.к. все знают о событии с Дианой и это было совсем недавно. Натура - без рамки, без музыки, без подстаривания.
7. Надписи, надписи с чтением разными голосами (как в «Российской империи»), анимация (оживает рисунок) - единственное использование анимации как таковой, конечные титры в едином стиле.
8. Стенд-апы - особое внимание. Совершенству нет предела.
- автор идет в современном интерьере, пригибаясь, имитируя боязнь попадания снаряда, звукоряд дает полную картину этого.
- реальная съемка укреплений Севастополя, переход через прожигание на фотографию - исполнено с помощью монтажного перехода.
- взгляд сквозь пространство с его сокращением оного с помощью приема панорамы-переброски.
- появление автора на поле в роли самодержца (исполнено с помощью актерской игры, никаких трюков с переодеванием, интерьер и одежда - современные, однако ясно, что Парфенов изображает именно императорскую стать. Эффект огромного пространства, протягивает руку - на ней медаль за защиту Севастополя, элемент неожиданности.
- другая манера демонстрации медали в Гайд-парке, исполнено с помощью интриги - а что в коробочке? Вообще, манера демонстриро-
вать медали на реке (Архивный не на музейной полке) - новый прием, приближающий зрителя к событиям прошлых лет, как будто это было вчера.
- автор идет по полю и как бы случайно натыкается на предметы, оставшиеся со времен сражений, подбирает хлам (артефакт). Выступает как историк, археолог, если хотите. Привязка к быту и условиям службы солдат.
- английские улицы с названиями из Крымской войны. Свобода движения, никаких рваных поворотов (как в «Российской империи» и «Намедни»). Не выпадает из кадра, что крайне сложно, сохраняет иллюзию непрерывного движения.
- автор голыми руками (на пальцах) показывает штурм, и мы его реально видим.
В интервью мне Парфенов говорит о том, что он просто решает задачи. Если надо соединить в повествовании пункт А и пункт Б, то он работает «паровозом» - делает стенд-апы. А вообще документалистика и репортаж - это не разные жанры. «История как репортаж и актуальный репортаж - я не вижу никакой разницы. Репортаж - это тоже документалистика. Человеку важно, что эта история ему интересна. Это как говорил Добродеев - все фактологическое телевидение!»
3. документальное кино на ТВ: тенденции и направления в прошедшем и будущем сезоне
«Телевидение должно быть таким, чтобы его хотели смотреть. Оно должно отвечать потребностям аудитории, и нужно с уважением к этим потребностям относиться. А потребности сегодня таковы, что телезрителям больше хочется «Кривого зеркала» и «Аншлага». Но нельзя хамить людям и говорить, что они не доросли до чего-то. Все попытки насаждать духовность, как картофель при Екатерине, ни к чему не приводят. Есть, в конце концов, твой собственный профессиональный выбор. Не все газеты — желтые, не все журналы — глянцевые. Не все телевидение — сугубо развлекательное. Но надо стараться увлечь зрителя. В программе «Намедни», мне кажется, удавалось сочетать и качество журналистики, и массовость интереса к этим попыткам»1. Такого же мнения придерживается и другой известный журналист Савик Шустер, после закрытия "Свободы слова" переквалифицировавшийся из ведущего в руководители дирекции документального кино НТВ. Шустер говорит
1 Полупанов В. Леонид Парфенов: «Вместо телевидения предпочитаю читать газеты» // [Электронный ресурс]: http://www.aif.ru/online/aif/1264/40_01
0 том, что для документального фильма недостаточно взять архивную хронику, подложить трагическую музыку и поставить несколько вопросов, ответов на которые можно и не давать, хотя многие делали именно так. «Это неинтересно, это позавчерашний день. Кроме нас в мире так никто не делает. Это - не рыночная затея. 60 % доходов Би-би-си - это доходы от их продаж, потому что они так фильмы уже давно не делают. У них другое мировоззрение. Современный западные документальные фильмы - они все на актуальные темы. На западе нет запретных тем. Там уже насытились своим прошлым и готовы жить настоящим и будущим. Мы, наверное, еще нет. Наши зрители еще готовы смотреть историю»1. Есть много актуальных неполитических тем. Сейчас документальное кино само по себе начинает очень сильно дифференцироваться. Есть уже документальный триллер, документальная драма - такие же жанры, как и в художественном кино.
По мнению Анфисы Ворониной, телекритика газеты «Ведомости», в прошедшем сезоне 2005 телевизионщики играли с документальным кино и с общественно-политическим вещанием. И на телерынке удивительным образом уживались две тенденции. Как сформулировала Ирина Петровская, «позднесоветский застой-расцвет: культуры много, идеологии тоже»2. С одной стороны, под прямой государственный контроль перешли все общефедеральные каналы, установилась авторитарная модель управления информационно-политическим вещанием, когда информационные потоки радикально контролируются, темы и участники немногочисленных дискуссионных программ согласовываются, проводится информационное сопровождение идеологических кампаний и судебных процессов. С другой, достижения, не связанные с политическими медиа-активами, измеряются во вполне рыночных категориях. Резко вырос рынок и качество российских сериалов и кино, Голливуд заинтересовался продюсируемым Первым каналом фильмом "Ночной дозор". Впервые в истории российского телевидения формат реалити-шоу "Дом-2", который депутаты Мосгордумы требовали закрыть за безнравственность, куплен компанией "Сони пикчерз". Первая российская медиа-компания "Рамблер" разместила свои акции на иностранной бирже. Впечатляют успехи канала СТС-медиа, где появился ка-
1 Степанова Н. Кремлевский миротворец станет сотрудником НТВ // [Электронный ресурс]: http://www.izvestia.ru/search/
2 Качкаева А. Смотрим телевизор. 2005. 26 августа // [Электронный ресурс]: http://www. svoboda.org/programs/tv/2005/tv.082605.asp
нал частных ценностей под названием "Домашний". Происходит естественная фрагментация аудитории, деполитизация, развиваются новые технические способы распространения телевидения. Доля аудитории специализированных телеканалов, как во всем мире, неуклонно растет. Елена Афанасьева, журналист радиостанции "Эхо Москвы", считает, что главные содержательные тенденции - отсутствие тенденций. «В сезоне не было каких-то ярких прорывов, идей, направления развития. Ни один проект не показал именно тенденцию развития телевидения и не стал каким-то открытием. Было много, достаточно много отдельных качественных проектов, которые делались собственно в узких рамках своего жанра»1. Это были сериалы, как сказала Арина, "Штрафбат" и несколько еще военных сериалов на канале "Россия", на Первом очень качественный сериал "Гибель империи" и "Дети Арбата" и еще несколько работ. Плюс "Моя прекрасная няня", плюс "Исторические хроники" Николая Сванидзе, отдельная качественная документальная линейка в канале "Новый день" на Первом, поиски жанра в документалистике и формы, и содержания. Плюс еще несколько проектов. Все они отдельные, как в маленькой своей коробочке. Сделаны качественно, сделаны хорошо, нашли своего зрителя, не представляют, кроме документалистики, никакой тенденции.
Интерес с точки зрения развития представляло исключительно документальное кино, единственное развитие возможно именно в этой сфере. Оно и случилось. Документалистика стала образной, яркой и почти нашла ту форму, когда даже перехлестывает в этой форме через край, все каналы используют реконструкцию, воссоздание исторических событий, имитируя их под хронику так, что зритель часто путает, хроника это или нет, и иногда даже злится. Очень много документалистики исторической, раскапывающей какие-то правды, вплоть до поиска, извините, спермы на белье Кирова, как это делал Пиманов в своей программе. То есть, конечно, перегибы, но в целом документалистика развивается интересно. Кроме исторической документалистики есть то, что мне хотелось бы назвать жанром "скрещение научно-популярного кино и новой яркой телевизионной подачи". Это не документальное кино. Это просто журналистика, основанная на фактах, чаще всего исторических. Что тоже тенденция, потому что документалистика в принципе обращается к сегодняшнему дню. Когда сегодняшний день или закрыт, или
1 Афанасьева Е. Телехранитель. 2005. 25 сентября // [Электронный ресурс]: http://echo. msk.ru/programs/tv/38905/index.phtml.
у людей нет желания и возможностей к нему обращаться, тогда идут в историю. И в этом направлении есть какие-то замечательные вещи, такие, как "Исторические хроники" Николая Сванидзе. Опять же это не документальное кино, это очень хорошо сделанная документально-историческая программа. А есть, разумеется, развесистая клюква вроде обращения к частной жизни бывших вождей, рассказы про их любовниц, жен, детей и так далее. «Как таковое документальное кино мы могли видеть в редчайшие моменты, в частности, например, это трилогия Сергея Мирошниченко "Русский крест" с Георгием Жженовым, потому что документальное кино как искусство предполагает и образность, и использование своего языка, и углубленное внимание к конкретному человеку или к конкретному явлению»1.
Сергей Фомин, журнал "Телефорум", по поводу документального кино заметил, что все-таки на канале ТВЦ, который отметил слушатель, прошел фестиваль "Настоящее документальное кино", где показывалось 24 фильма. «Это и есть собственно документальное кино. Есть современная российская документалистика именно сегодняшнего дня»2. А по поводу документалистики исторической очень хочется отметить уникальный, по-моему, проект опять же на канале ТВЦ Виктора Правдюка "Вторая мировая. Русская версия", кстати, без всяких реконструкций, с использованием только документов и исторической хроники сверх подробно рассказывается о событиях, начиная с 1935 по 1945 год. Это уже идет в формате даже не документального сериала, а уже почти перехлестывает на размер художественного. Такого у нас еще не было. Также хочется отметить "Профессия: репортер", фильм Александра Зиненко и работу Вадима Такменева. Он, по мнению многих (в отсутствии Парфенова), на сегодняшний день считается одним из самых ярких репортеров на телевидении.
Futerman Eugenia Boiisovna - head of the laboratory of TV and radio, senior teacher of the department of journalism, Chelyabinsk State University
Tendencies of the Russian television documentary in the beginning of the 21st century based on the works of Leonid Parfenov
Television documentary in its contemporary state becomes the object
1. Дондурей Д. Неигровое кино и ТВ: новое доверие (Круглый стол) // Искусство кино. 2005. №8. С.38.
2 Там же. С.39
of studying. The author tries to follow the tendencies of development of the genre of documentary based on video works by Leonid Parfenov, focusing on the rejection of Soviet canon and merging with the western model.
Футерман Евгения Борисовна - зав.лабораторией телевидения и радиовещания, старший преподаватель кафедры журналистики Челябинского государственного университета.
