CC BY
26S. 72-73; Grafenauer В. Urbarizacija zemljisca // Gospodarska in druzbena zgodovina Slovcncev. Zgodovina agrarnih panog. Zv. I. Agrarno gospodarstvo. Ljubljana, 1970. S. 220.
9 Slovarsko gradivo s Tolminskega / Zbral J. Kenda. Rokopis. Institut za slovenski jczik Fr. Ramovsa. ZRC SAZU. Ljubljana. S. 182.
10Pletersnik M. Slovensko-nemski slovar. Zv. I—II. Ljubljana, 1894-1895. Zv. II. S. 896.
11 Merku P. Prispevek k mikrotoponomastike Trzaske okolicc // Slavisticna revija. 40. 1992. St. 1.S.41.
n Bezlaj F. Krcevine... S. 14.
13 Там же. С. 15 /32-33.
14 Куркина II. В. Славянские термины подсечного земледелия на индоевропейском фоне // Балто-славянскис исследования 1998-1999. XIV. М., 2000. С. 17-20.
Катарина Огринц
Тенденции формирования словенской терминологии (последняя четверть XVIII в.)
Перемены, которые были существенными для развития словенского литературного языка и словенской терминологии в XIX в., берут начало в эпохе национального Возрождения. В этот период (1768-1830) в языковом развитии произошли существенные изменения, которые обусловили выход за рамки существующих литературных жанров, а именно латинской и словенской религиозной литературы и фольклора: а) они начинают включаться в мировой литературный контекст, б) интенсивно создаются тексты в различных профессиональных областях, что стало осуществимо благодаря новым возможностям употребления словенского языка в общественно-социальной сфере, в) фольклор становится все менее актуальным и значимым, чем это было в Средние века, и потому обозначилось некоторое торможение в его развитии.
Перемены, которые влияли на расширение сферы использования словенского языка, были последствием духовного движения Просвещения, которое захватило Европу в начале XVIII в.1 На территории Словении просвещенная философская мысль была представлена двумя духовными движениями: янсенизмом и йожефинизмом.
Словенский янсенизм имел два направления: практическое (в организации словенской церкви) и культурное (в развитии словенской религиозной литературы и национальной школы). Сторонники янсенизма, в том числе и главный его представитель в Словении люблянский епископ К. Я. Герберштейн (1719-1787), были также заступниками и сторониками йосифинистских реформ. Приказы о закрытии монастырей и общих духовных училищ, о раздроблении больших церковных приходов, об отмене братств, о янсенистской печати, о гражданской религиозной терпимости меняли организацию тогдашней словенской церкви. В стремлении развивать национальную культуру янсенисты увеличивали количество словенской литературы, поддерживая переводческую деятельность и публикации литургических текстов (перевод катехизиса, публикация проповедей, йосифинистского литургического песенника и особенно — новый перевод Библии, 1784-1802), также они прилагали усилия для проведения школьной реформы. В этом отношении интересно предложение Б. Кумердея правительству в 1772 г. об учреждении народной школы в Крайне. Судя по этому предложению Б. Кумердей понимает школу как образовательное учреждение, где преподавание должно вестись на родном языке, и обосновывает это просветительской идеей — знание народа принесет государству только пользу. Янсенисты помимо этого разрабатывали школьные пособия (букварь и хрестоматия Й. Дебевеца) и грамматики (Й. Дебевец, Ю. Япель, М. Шрай).
Просвещенный абсолютизм, экономические и финансовые реформы привели к изменениям во внутренней политике немецкой империи, затронувшие и словенские этнические земли, бывшие составной частью Габсбургских наследственных земель. Государственное управление распространилось на все. Вместе с немецкими чиновниками набирал силу и немецкий язык (Иосиф II определил немецкий язык как официальный в государственных учреждениях и на словенских землях). Просвещенный самодержавный монарх из-за утилитарных целей (повышение хозяйственной, финансовой и военной мощи государства) провел реформы в промышленности, административном управлении и укреплял свое абсолютистское положение в многонациональном государстве путем усиленной германизации судебной системы, чиновничьего аппарата и образовательной системы. Венское правительство интенсифицировало использование немецкого языка в тех областях, где и так немецкий язык уже присутствовал (школы, суд, администрация), и расширяло его употребление в сфере науки и в театрах, замещая им соответственно латынь и итальянский язык. В ответ на такое интенсивное давление венского правительства в славянских землях, в том
числе и в словенских, еще более усилились старания деятелей национальных культур2.
По оценке словенского историка литературы Ф. Кидрича, период словенского просвещения — это «возрождение языково-культурной практики в словенских землях и восстановление литературного языка»3, которое базируется на философской, мировоззренческой почве Возрождения. Исследователь Я. Кос выделяет специфические особенности словенского просвещения, которые практически соответствовали уровню общественного развития словенцев и положению словенского языка4. В основе просвещения лежали национальный и языковой мотивы, которые очевидно объединяли представителей разных духовных направлений (католиков, янсенистов, йосифинистов, атеистов). Вместе с тем в рамках словенского просвещения произошло общественное смещение, или преобразование: европейское Просвещение было направлено на горожан (Волтер, Дидеро, Свифт...) и поэтому отображало жизнь, мысли и идеи горожан, а словенское Возрождение, в отличие от европейского, за неимением сколько-нибудь значительного городского населения действовало на крестьянском и провинциальном уровне.
В эпоху Возрождения словенское общество было феодальным, точнее находилось на стадии перехода из феодального в (ранне)капита-листическое состояние. Это было общество с небольшим количеством грамотных: в словенских землях в то время количество грамотных не превышало 3 %. Отражением феодальной общественной структуры являлась и трехступенчатая иерархия языков: латынь как язык церкви, науки и школ, немецкий язык как государственный язык и язык культурного общества, в Горице и в Триесте эту роль играл итальянский язык, а словенский являлся разговорным языком неграмотного большинства.
Деловые тексты, т. е. приказы, патенты, публичные письменные заявления и т. д., должны были быть — из-за важности их содержания — понятны словенцам, поэтому их начали переводить с государственного, немецкого, языка на общедоступный, словенский, и публиковать. Общее обязательное образование, введенное приказом о школах от 6 декабря 1774 г., вновь усилило необходимость начальной школы на родном словенском языке, которой не существовало после уничтожения протестантских школ. Задачи образования во время Возрождения были иными, чем в период Реформации. Если цели образования у протестантов носили гуманистический характер и одновременно имели литургическое назначение, то эти цели во время Возрождения были утилитарными по замыслам государства, а для словенцев они содержали в себе стремление к национальному обновлению6.
Австрийский просвещенный абсолютизм клеймил всестороннюю отсталость, прежде всего отражавшуюся на экономике, существовавшие науку и систему образования. Согласно иерархической лестнице духовных ценностей для государства на первом месте стояло естествознание, считавшееся основой для развития промышленности. Поэтому реформа австрийской образовательной системы в словенских землях коснулась не только введения всеобщей школьной обязанности и учреждения сети начальных школ, гимназий и училищ7, но и учебных планов, которые были существенно изменены. Теперь в учебные планы вводились естественные науки: в начальных школах, наряду с чтением, письмом и счетом, еще и основные понятия ведения сельского хозяйства, в гимназиях и училищах наряду с немецким языком и латыныо — естествоведение, начальные понятия геометрии, строительства и техники, а также черчение. В лицеях на первом курсе ввели математику, на втором — минералогию, зоологию и ботанику. В соответствии с «духом времени» и необходимостью развития новых отраслей промышленности были установлены ремесленные школы, где можно было получить практичную профессию (специалисты горного дела и агрономы, экономисты, акушеры, учителя начальной школы). Эти учебные заведения изменили понимание того, что значит образование в обществе, и расширили круг словенских интеллектуалов.
Вместе с тем стал актуальным и вопрос сферы употребления словенского языка и развития терминологии по отдельным отраслям знаний. Среди образовательных учреждений особо важную роль играли именно школы хирургии и акушерства, учрежденные в 1774 г. в Любляне и Цело-вце и действовавшие вплоть до XIX в. В связи с учреждением школы акушерства А. Маковицем был сделан первый перевод терминологического текста с немецкого языка на словенский, под названием «Наставления повитухам, с немецкого на краинский язык перенесенные» («Podvucenije za babice, iz nem kiga na krajnski jezik prestavlene», Любляна, 1788).
Основатели эмпирического естествознания в словенских землях содействовали развитию словенской терминологии. Естествовед из Южного Тироля Г. Скополи (1723-1788) работал врачом в Идрии и написал на латинском языке «Floro carnioloco» (1760, 1772), первую научную работу о словенской природе, содержащую 127 словенских названий растений (некоторые из них употребляются до сих пор). Француз Б. Акэ (1739-1815), поначалу также врач в Идрии, а затем профессор анатомии в Люблянском лицее, стал автором книги по краеведению «Oryctographii carniolici» (I—IV, 1778-1789). Это первое картографическое исследование словенских гор, где все топографические названия последовательно даны по-словенски.
Наряду с иностранцами среди исследователей-естествоведов, писавших о Словении и словенцах в то время и влиявших на развитие естествознания, а косвенно и на развитие словенской терминологии, имелись также словенские ученые, например, Жига Попович (1705-1774) — ученый-энциклопедист, естествовед и лингвист, предшественник словенских просветителей М. Похлина, А. Т. Линхарта, В. Водника, Е. Ко-питара. В своем незаконченном словаре словенского языка (Окэвагшт утсИсиш) он оставил собрание словенских названий растений. Кружок естествоведов барона Жиги Цойса целенаправленно работал над собиранием терминологии. Ботаник и альпинист Карел Цойс (1756-1799), брат Жиги Цойса, после Г. Скополи стал первым собирателем, систематически занимавшимся словенскими названиями растений, и автором первого специального собрания словенских названий растений. Жига Цойс (1747-1819) в области естественных наук являлся признанным в Европе специалистом по минералогии (один из минералов получил название по его имени «цоист»), химии и металлургии. Он подготовил собрание минералогических терминов, которое являлось в свое время самым «богатым и полным» собранием в Средней Европе, и кроме того написал статью «Словенский горный и металлургический язык» («51оуепБк1 гис1ги ш {ийпзк1 ]ег1к»).
Создавались также специальные переводы и редакции терминологических текстов, по своему содержанию направленные на развитие естествознания, медицины и техники, но пока еше не «национальных наук» (например, истории). Переведенные и отредактированные тексты общеобразовательной программы9 охватывали такие специальности, как сельское хозяйство, животноводство, пчеловодство, садоводство, виноделие, ветеринария, медицина и кулинария, благодаря чему была собрана фундаментальная терминология по этим специальностям.
Кроме особой роли естествознания, новинкой австрийской образовательной системы явилось постепенно введение изучения этнических языков, хотя лишь на базовом уровне. Государственный утилитаризм требовал, чтобы просвещение масс проходило на родном языке. Этому противоречило стремление к единому государственному языку — немецкому, — из-за чего усилилась германизация населения в славянских землях. Словенский язык как школьный предмет изучался до 1848 г. в богословских училищах в Граце (1812), в Любляне (1817) и, неофициально, на добровольной основе в Целовце (1821-1825), а из светских образовательных учреждений только в гимназии в Мариборе (1794) тоже в добровольном порядке. Лекции на словенском языке вел А. Маковиц в акушерской школе в Любляне (1782).
Объективные обстоятельства — австрийское предписание учить в начальной школе на немецком языке и очень низкий уровень владения учителями словенским языком — минимизировали реальную возможность введения словенского языка в школьную программу. Тем более важна роль М. Похлина и других словенских просветителей. Кроме популярных общеобразовательных книг, они писали, переводили и редактировали учебники для начальной школы. Для школьных уроков предлагались буквари, хрестоматии и пособия по закону божьему, например: «Букварь» М. Похлин («Abecedika», 1765, 1789), первая хрестоматия для начальной школы Б. Кумердея «Руководство для чтения» («Vodenja za brati», 1778), перевод «Катехизиса» Ю. Япеля (1779), «АБВ, или Книжица для букв» О. Гутсмана («ABC ali Bukvice teh erk», 1790, 1792).
Объем учебников и вспомогательная роль словенского языка на уроках немецкого языка в начальных школах и гимназиях соответствовали значению словенского языка, которую он приобрел после принятия «закона о народной школе» (1774). Других учебников не было, только еще М. Похлин, по своей инициативе, написал учебник по арифметике «Книжица для счета» («Bukvice za rajtengo», 1781).
Марко Похлин, первый словенский просветитель, начал свою просветительскую деятельность публикацией общеобразовательных и школьных текстов («Abecedika» — «Букварь», 1765), пособий для учителей (перевод Я. Коменского «Те odprte ali odklenene duri seu Janua linguae carnolicae», рукопись, 1768), грамматики на немецком языке («Kraynska gramatika» — «Крайнская грамматика», 1768). Грамматику Похлин написал для культивации словенского языка, она предназначалась молодым интеллектуалам, которые владеют немецким языком.
«Крайнская грамматика» содержит своеобразную литературную программу, в которой Похлин представил несколько разных функциональных текстов со специально обозначенными ролями: профессиональные и лингвистические тексты систематически пополняли бы словарь словенского языка. В области лексикологии Похлин выполнил свою задачу двумя словарями: «Малый словарь трех языков» («Tu malu besedisce treh jezikov», 1781) и «Glossarium slavicum» (1792). Культивацию живого словенского языка того времени должен был показать новый перевод Библии. Тут Похлин только частично осуществил свою программу, он перевел «Пятикнижие» Моисея, оставшееся в рукописи. Позже Ю. Япелю и его помощникам удалось осуществить новый перевод Библии целиком.
В своей программе Похлин не забыл и о художественной литературе. В грамматике есть глава о «стихосложении» («Бреуогеспоз!») и в ней приведены примеры стихов, которые написали Похлин и Феликс А. Дев (в грамматике опубликованы стихи Вергилия и Овидия в переводе Ф. А. Дева)10. Позже Дев был сотрудником и редактором стихотворного альманаха «Писанице».
Уже в первом абзаце введения к своей грамматике Похлин, опираясь на мнение А. Бохорича (древность словенского языка, его богатое историческое прошлое), утверждал важность словенского языка и отвергал предрассудки немецко-говорящих интеллектуалов по отношению к нему, считавших его роль в обществе невзрачной. Похлин хотел побудить интеллектуалов к изучению словенского языка и его распространению в публичной сфере.
В отношении Похлина к словенскому языку можно выделить следующие моменты:
а) Осознание того, что язык является одной из главных черт определенной этнической общности. Экспрессивным выражением во введении к своей грамматике: «Мы не должны стесняться своего языка!» — он особо подчеркнул эту мысль.
б) Понимание того, что словенский язык для его носителей является узнаваемым. Для него словенский язык — это язык с твердой и оригинальной структурой.
в) Похлин подчеркивает те задачи, которые соответствуют его собственным намерениям, т. е. написать новую грамматику словенского языка.
В своей грамматике Похлин описывал живой язык, естественный для люблянских (городских) интеллектуалов. Основным критерием для нормирования его как литературного была языковая правильность. Похлин считал язык организованным целым, основанном на правилах, и правила имеют преимущество перед исключениями и отдельными случаями.
Похлин как создатель словенских терминологических выражений оправдывал создание новых слов следующими причинами: а) социолингвистическими, когда потребность в новых словах или наименованиях, несущих новое значение, диктует необходимость их создания, поэтому такая возможность дана всем языкам и не является привилегией лишь классических языков; б) лингвистическими, здесь Похлин выделяет право и обязанность «компетентного» лингвиста. Процесс создания новых наименований имеет свои закономерности, исходящие из «упорядочивающего лингвистического метода» (иге]еуа1па
jezikoslovna metoda) и исторического словообразования (jezikovno tvorbeno izrocilo). При создании новых слов Похлин соблюдал принцип, согласно которому лингвистические выражения надо «словенизи-ровать» без исключений. В связи с этим он создавал соответствующие «словенизированые» слова и выражения для общепринятых латинских стилистических и метрических выражений, но эти новые выражения не могли заменить уже воспринятых в языковой практике латинских выражений. Приведем примеры терминологических выражений Похлина из «Кр.айнской грамматики»: spevorecnost (177) — metrika; dobropisnost (151) — pravopis; lestnoreónost (184) — idiom; protistavnost (184) — antiteta; skupjemanost (151) — sinekdoha; posmehuvacnost (184) — ironija; zvisatelnost (184) — hipérbola; zmajnsatelnost (184) — mioza; perdadejlnost (184) proteza; razdejlnost (125) — diareza.
Также для лингвистических понятий иностранного происхождения, особенно немецкого, Похлин создал и употреблял свои «выражения», например наименование падежей: imenuva-vc, rod-nik, daja-vc, toz-nik, veka-vc, zmakn-¡k, spremuv-avc, — которые являются кальками немецких словоформ Nennfall, Zeugenfall, Gebefall и т. д.
В словенском языке до сих пор осталось много словоформ, созданных Похлином (crka, moski, zenski, spol, stevilo, pika, stresica). В словенский язык Похлин ввел соответствующие названия морфных строений (izpeljava, sestava, tvorba stalnih besednih zvez), создавал терминологические выражения с помощью терминологизации общей лексики (znamenje — locilo, kluka — naglasno znamenje, zgurna pika — podpicje, kluke / serpi — oklepaji, skok — takt).
Таким образом, можно утверждать, что Похлин является первым создателем собственно словенской терминологии, следующим определенной системе, не смотря на то, что В. Водник в своей грамматике словенского языка (на словенском языке, 1811) при создании словенской терминологии не следовал Похлину, а выбрал иноязычные источники — грамматику Смотрицкого и грамматику Ломоносова. Это означает, что терминология Похлина не стала основанием для новых попыток морфных построений в постреформаторский период. Тем не менее Похлин является самым видным деятелем словенского просвещения, труды которого происходят прежде всего из национально-возрожденческих задач.
Лит. обработка перевода Ю. Созиной
Примечания
'KoruzaJ. Slovstvene studije. Ljubljana, 1991. S. 217 -218.
2Pogacnik J. Slovensko slovstvo v obdobju razsvctljcnstva. Ljubljana, 1995.
3KidricF. Zgodovina slovcnskcga slovstva od zacctkov do marene revolucije. Ljubljana, 1929 (1932-1938). S. 691 692.
4 Kos ./. Tipoloske znacilnosti slovcnskcga razsvctljcnstva v cvropskcm kontckstu//Obdobja L Ljubljana, 1979. S. 33 -34.
5 Melik V. Zgodovinske osnovc zacctkov slovcnskcga narodncga gibanja // Obdobjc razsvctljcnstva v slovcnskcm jcziku, knjizevnosti in kulturi. Ljubljana, 1980. S. 421-423.
''Patermi B. Problem literarnostilnc dilcrcncijacijc v slovcnski knjizevnosti Razsvctljcnstva// Obdobja 1. S. 42.
7 Приблизительно в 1790 г. в словенских землях существовали четыре училища (в Любляне, Целовце, Горице и Триесте), восемь гимназий, 141 начальная школа и несколько городских общеобразовательных iiikoji в Ис-трии, итого приблизительно 160 учебных заведений.
* Bufon /.,: Naravoslovjc v slovcnskcm narodncm prcbujanju // Zbornik za zgodovino naravoslovja in tchnike. Vol. 1. Ljubljana, 1971. S. 39.
9 См. популяно-научные тексты M. Похлипа «Крестьянам на потребу и в помощь» («Kmctam za potrcbo inu pomoc», 1789), «Пчеловодство» («Cebclarstvo») Яшпи в переводе 11. Главаря и Я. Голичпика (1792), В. Водника «Великая Пратика» («Velika Pratika», 1795 1797) и «Поваренная книга» («Kuharskc bukvc», 1799).
10Kontza J. Slovstvene studije... S. 257.
" В статье также использовались работы: Honzak-Jahic J. Marko Pohlin in Vaclav Rosa // Slavisticna rcvija. 2002. S. 9- 28; Pogacnik J. Pojcm naroda v slovcnskcm razsvctljcnstvu. Obdobjc narodncga preporoda. Ljubljana. 1982; Snoj M. Slovenski climoloski slovar. Ljubljana, 1997; Toporisic J.: Slovcnski knjiznijezik 1. Maribor, 1965; Его же. Slovenski knjizni jczik 3. Maribor, 1967; Его же. Slovcnska slovnica. Maribor, 1991, 2001; Его же. Pohlinova slovnica //Slavisticna rcvija. 1983. S. 95 -128; Vidovic-Muha A., Slovensko skladcnjsko bescdotvorjc ob primcrih zlozcnk. Ljubljana, 1988; Ее же. Je/.ikovnosistcmskc lastnosli strokovnih bescdnih zvez // 24. Seminar slovcnskcga jczika, literature in kulturc. Ljubljana, 1988. S. 83 -91; и др.
