CC BY
29
10.26105/ББР11.2021.71.2.010 УДК 316.346.32-053.6:004 ББК 60.542.15
ТЕНДЕНЦИИ АКТУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ В ВИРТУАЛЬНО-ЦИФРОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Е.Н. НАРХОВА
Д.Ю. НАРХОВ Д.В. ШКУРИН Е.С. КИРИЛЛОВ
E.N. NARKHOVA D.YU. NARKHOV
D.V. SHKURIN
E.S. KIRILLOV
TRENDS IN THE ACTUAL CULTURE OF STUDENT YOUTH IN THE VIRTUAL-DIGITAL SPACE
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и ЭИСИ в рамках научного проекта № 20-011-31274 «Социальная активность студенчества Среднего Урала в условиях транзита к цифровой общности». Авторы выражают признательность службам проректоров по научной деятельности вузов Свердловской области, оказавших помощь в проведении анкетирования студентов в условиях пандемии.
Рассматриваются теоретические основания исследования актуальной культуры студенчества Свердловской области как традиционной, цифровой и виртуальной общности в условиях вынужденной самоизоляции. Показана специфика формирования актуальной культуры студентов под воздействием цифровизации социокультурного пространства, его формирования в виртуальной среде. Зафиксирован эффект колла-борации слоев актуальной культуры. В рамках деятельностного подхода фиксируются различия способов освоения произведений культуры тремя группами студентов и поколенческая аритмия — возвратные движения к воспроизведению культурных традиций.
На материалах контент-анализа персональных страниц студентов в социальной сети «В контакте» и электронного анкетного опроса показаны данные о широте цифровых контактов, количественные характеристики аудио- и ведеоматериалов, потребляемых студентами, выявлены предпочтения произведений в музыке, кино, театре, литературе в соответствии со слоями актуальной культуры. Приводятся данные об уровне доверия источникам информации о культуре, предпочитаемых студентами формах освоения произведений и об изменениях бюджета времени, вызванных условиями самоизоляции. Делается вывод о превращении студенчества в основной актор формирования своего собственного «культурного мира» в виртуальном пространстве.
The theoretical foundations of the study of the actual culture of the students of the Sverdlovsk region as a traditional, digital and virtual community in conditions of forced self-isolation are considered. The specificity of the formation of the actual culture of students under the influence of the digitalization of the socio-cultural space, its formation in the virtual environment is shown. The effect of the collaboration of the layers of the actual culture is fixed. Within the framework of the activity approach, differences in the ways of mastering cultural works by three groups of students and generational arrhythmia, that is the return movements to the reproduction of cultural traditions, are fixed.
Based on the materials of the content analysis of students' personal pages in the Vkontakte social network and an electronic questionnaire survey, the data on the breadth of digital contacts, the quantitative characteristics of audio and video materials consumed by students are shown, preferences of works in music, cinema and theater, literature are revealed in accordance with layers of actual culture. The article provides the data on the level of trust in sources of information about culture, the forms of mastering works preferred by students and changes in the time budget caused by the conditions of self-isolation. The conclusion is made about the transformation of students into the main actor in the formation of their own «cultural world» in the virtual space.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Актуальная культура, студенческая молодежь, социокультурное пространство, классическая (традиционная) общность, цифровая общность, виртуальная общность, виртуальная реальность, информационно-коммуникативные технологии, социальные сети.
KEY WORDS: Actual culture, student youth, socio-cultural space, classical (traditional) community, digital community, virtual community, virtual reality, information and communication technologies, social networks.
ВВЕДЕНИЕ. Актуальная культура современного российского студенчества в условиях социальных трансформаций и перманентной модернизации системы образования представляет особый интерес, поскольку непосредственно связана с формированием ресурсного потенциала общества, а с комплексом смысложизненных установок студенчества связаны его дальнейшие поведенческие и жизненные стратегии. «Наличная», актуальная культура выступает фактором и инструментом объяснения механизмов их формирования и является важной для принятия управленческих решений в сфере высшего образования. Бурное развитие IT-технологий отразились на актуальной культуре самым непосредственным образом, породив новое состояние социокультурного пространства — виртуально-цифровое, имеющее свою специфику и проявляющее новые свойства, в том числе и в отношении современного студенчества: оно воспроизводит и развивает актуальную культуру в виртуальной реальности на основе потребностей, сформированных в привычной «реальной» реальности.
Необходимость исследования продиктована скачкообразным ускорением процесса цифровизации социокультурного пространства под воздействием пандемии COVID-19, которая кардинально поменяла традиционные жизненные ритмы и формы деятельности студенчества. Ситуация всеобщей самоизоляции и «полного онлайна» в образовательном процессе высшей школы существенным образом отразилась не только на результативности процесса обучения, но и на реализации не менее важной функции института высшей школы — формирования и трансляции общечеловеческой и профессиональной культуры.
В этой связи важно вместе с уточнением терминологического комплекса теории образовательной общности зафиксировать количественно-качественные изменения в потребностях, предпочтениях, видах и способах освоения образцов актуальной культуры студентами, выявить специфику процессов виртуализации культуры студенческой молодежи и сетевых социально-культурных практик, связанных с интериоризацией культурных образцов.
ЦЕЛЬ. Исследование ориентировано на разработку теоретических положений классической, цифровой и виртуальной общности студенчества, выявление на базе новых эмпирических данных тенденций формирования актуальной культуры студенческой молодежи Свердловской области в виртуальном социокультурном пространстве в условиях вынужденной социальной самоизоляции.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Теоретический раздел базируется на социокультурном подходе уральской научной школы [9, с. 195-222], представлениях о многомерности молодежи [14, с. 31-32], теории актуальной культуры [5, с. 147-148]. Также мы опирались на ряд подходов, используемых социологами для исследования студенчества (деятельностный, общностный, структурно-функциональный, институциональный, темпоральный и сетевой).
Эмпирическая часть исследования базируется на материалах двух этапов, реализованных по авторской методике с высокой степенью репрезентативности для вузов Свердловской области в целом. Первый этап — квотный анкетный опрос в электронной форме, ноябрь — декабрь 2020 г., метод распространения — рассылка QR-кода и URL-адреса опроса на CAWI-сервисе через службы проректоров по научной деятельности вузов, студенческие научные общества и лидеров студенчества. Размер выборки N=333, из них 34% мужчин, 80% бакалавров, 14% — специалистов, 6% — магистрантов из 14 вузов Свердловской области. Второй этап — контент-анализ персональных страниц социальной сети «ВКонтакте» студентов 19 вузов Свердловской области по квотной выборке. Объем выборки N=364, из них 49% мужчин, 54% — бакалавров, 8% — специалистов, 18% — магистрантов, в 20% уровень образования не указан. Представлены 17 вузов и два филиала. Основание для квотирования — численность студентов в вузе. Математическая обработка материалов осуществлена с помощью пакета прикладных программ для анализа социологической, маркетинговой и политологической информации VORTEX.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ. Культура как социальный феномен, появившийся в процессе антропосоциогенеза, характеризует все аспекты жизни человечества: от аккумуляции социального опыта по применению таких форм деятельности и взаимодействия, которые, помимо утилитарной эффективности, обеспечивают коллективный характер существования, воплощаемый в системе регулятивных экзистенциальных установок в виде традиционных ценностных координат и рефлексии опыта в научной и общественной мысли, определяя особенности и вектор развития того или иного общества. Многообразие и многоаспектность аккумулированного опыта человечества включает также традиционные и инновационные технологии методов изменения, решения проблем и задач на определенном этапе развития.
Диалектическое соотношение традиций и инноваций определяет специфику эпохи, идеологическое соотношение формы и содержания, технологий и целеполагания. Стремительное развитие информационно-коммуникативных технологий в современном мире с тенденцией формирования сетевого виртуального глобального с изменяющимися параметрами социального взаимодействия создает новый тип социокультурного пространства. Созданное мировое информационное пространство представляется весьма многоаспектным и противоречивым в динамике конфигурации зон влияния в межкультурном взаимодействии, его полисемантичность дополняется процентным соотношением степени представленности произведений мировой, национальной, массовой культуры в социокультурном пространстве российского общества.
Соответствующее идеологии эпохи функционирование институтов культуры влияет на особенности социокультурного пространства, определяя систему ценностных координат путем ретрансляции либо трансформации социальных норм и установок. Художественная культура, пронизанная чувственностью и эмоциональностью, апеллируя к рациональной составляющей, выполняет функцию проводника общественно-значимого предметного содержания.
Из многочисленных проявлений культуры в рамках данной статьи ограничимся проблематикой формирования потребностей студенческой молодежи в сфере художе-
ственной культуры, спецификой актуальной культуры общности в условиях цифровиза-ции всех сфер общественной жизни. Внешний «узор» конфигурации социокультурного пространства представляется, на первый взгляд, результатом стихийных процессов художественных потребностей, интересов, предпочтений.
Однако эта стихийность, ее степень, направления и проявления детерминированы объективными и субъективными факторами культурных контактов. Еще в трудах П.А.Сорокина определены элементы социокультурного взаимодействия — «1) личность как субъект взаимодействия; 2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами; 3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения» [13, с. 218].
Диалектическое взаимодействие выделенных П. Сорокиным элементов и обусловленность результата зафиксирована в определении культуры Л.Н.Когана, рассматривавшего ее как меру и способ реализации сущностных сил человека в его социальной деятельности и в результатах этой деятельности, находящего отражение в количественно-качественном воспроизведении объективных факторов формирования «сущностных сил человека» на основе индивидуальных характеристик личности. Методологией анализа структуры, качественно-количественных характеристик социокультурного пространства представляется теория актуальной культуры. Л.Н.Коган и В.Т. Шапко определяют актуальную культуру как временную характеристику: «Она — «наличная культура», выражающая в масштабе общества массовое, типичное, господствующее» [5, с. 147-148].
Не менее важным методологическом посылом, обладающем эвристическим потенциалом, является выделение Л.Н.Коганом в этой же работе основных ее пяти слоев. Слой «Общечеловеческих» непреходящих ценностей сравнительно невелик по объему и имеет интернациональный характер. Национальная классика является достоянием преимущественно специалистов, поскольку за пределами своих стран она менее известна широким массам. Третий слой представляют произведения культуры прошлого и современности, поддерживаемые одними культурами (направлениями, школами), но отвергаемые другими. Самый широкий, непрерывно меняющийся слой — «культурный поток», в котором среди прочих обнаруживаются и «замечательные произведения, которые со временем могут стать классикой, но основная масса его произведений обречена на забвение, причем часто довольно быстрое». Наконец, пятый слой — «ранее «невостребованные» ценности, которые обогнали свое время и лишь сейчас получают аудиторию» [5, с. 147-148].
Степень репрезентативности слоев актуальной культуры (количественный признак) создает социокультурное пространство как качественную характеристику объективных условий формирования потребностей с учетом субъективных особенностей личности и специфики той или иной общности, признаков ее образования, структурированных в теории Г.Е.Зборовского [1, с. 9]. Молодежь — весьма дисперсная по формальным признакам общность, объединяющая людей разного возраста, пола, социального и профессионального статусов. Однако формальные признаки структурирования групп молодого поколения не в полной мере отражают специфику этой общности, дифференциация определена в большей степени неформальными: стилем мышления — аналитическим или репродуктивным, рациональным или эмоциональным способом восприятия социокультурной реальности.
Молодое поколение благодаря своей мобильности и информационной свободе становится главным критиком, создателем, носителем и потребителем культуры. Какие
культурные потребности молодого поколения (по классификации профессора М.С. Кагана — [4, с. 143-147]) сформированы и каково их содержание? Потребность в новой искусственной среде — прагматично-монологичной или романтично-идеологической, потребность в знаниях, опосредующих культурное творчество — фундаментально-универсальное знание связей сущностей и явлений, причин и следствий или операциональных, потребность в ценностях индивидуализма или коллективизма, потребность в другом человеке как соучастнике собственного бытия или средстве решения своих задач, потребность в предвосхищающих действия идеалах и соответствующих им способах и технологиях.
Среди многочисленных групп молодежи представляет интерес анализ специфики и особенностей, характеристик общности студенческой молодежи как образовательной общности, которая в силу своего социального положения в тактическом плане оказывает влияние на все группы населения, в стратегическом определяет будущий социально-профессиональный облик страны.
Структурируя объективные и субъективные признаки формирования общности, Г.Е.Зборовский отмечает «наличие общих ценностей, интересов, установок как основы устойчивых форм совместной жизни» [1, с. 9]. Данный признак представляется результатом отбора, освоения, интерпретации ценностей культуры и формирования идентичности по различным основаниям. С этой точки зрения можно говорить с одной стороны о детерминированности ценностных ориентаций объективными условиями, с другой — о воспроизводстве культуры и воплощении ее в «осуществлении совместной деятельности, взаимодействии на разных уровнях» [1, с. 9] на основе «включенности социальной общности в более широкий социальный контекст, систему общественных отношений» [1, с. 9].
Детальный анализ взаимоотношения всех участников культурной деятельности — организаций, творческих коллективов и государственных структур разного уровня позволил сделать выводы о неоднозначности их позиции. На основе комплексного подхода научные сотрудники ряда исследовательских институтов зафиксировали «набор противоречий в культурной политике государства» [6, с. 7], рассматривая идеологические, творческие, социальные, организационные и другие проблемы функционирования культуры в обществе.
Результатом трансформационных процессов в сфере культуры, по мнению исследователей, явилась полистилистичность культуры современного российского общества, которая и создает разноплановую картину культурной жизни. Эта разноплановость, являясь объективным условием формирования мировоззрения личностей, общностей и всего общества в целом, может быть рассмотрена как одна из характеристик социокультурного пространства, детерминирующая проблему качественного воспроизводства студенческой общности, трансляции и интериоризации профессиональной, образовательной и иных форм культуры в цифровых условиях.
Анализируя причинно-следственные связи данной особенности социокультурного пространства, Ю.А.Зубок и В.И.Чупров выделяют ряд факторов его формирования, таких как открытость общества в информационную эпоху; взаимодействие глобализированных и локальных, космополитичных и этноцентричных, традиционных и современных аксиологических структур, постоянное переосмысление и интерпретация опыта и конструирование на индивидуальном и групповом уровне.
В результате исследователи отмечают, что структура социокультурного пространства молодежи состоит из двух составляющих: национальная культура и многоаспектная субкультура с разнообразными формами, стихийно формирующимися в условиях цифровизации. Объективное социокультурное пространство интерпретируется в со-
ответствии с уже сложившимися установками, предрасположенностями. Отмечая разноплановую противоречивость тенденций социокультурного пространства, авторы доказывают, что «сущность этих противоречий сводится к базовому противоречию между преемственностью и инновациями в культурной сфере, между простым и расширенным культурным воспроизводством, между отчасти сохраняющимися и новыми смысловыми значениями событий, явлений и форм культурной жизни» [2, с. 173].
Появление такого технического изобретения как всемирная универсальная компьютерная сеть Интернет привело к формированию открытого информационного общества с доступностью любого контента на основе цифровизации и конвергенции, появлением технологий виртуального поиска данных, возможностью создания собственного виртуального пространства. Стоит заметить, что «виртуальная реальность — это не место механического отображения «реальной реальности», а способ построения альтернативных миров, что и подчеркивается в одном из этимологических значений «виртуальный» (альтернативный, пробуждающий мысль)» [3, с. 20].
Среди многочисленных интерпретаций понятия «виртуальная реальность» остановимся на определении его как своеобразного системного явления современной культуры. Исследователь философских оснований виртуальной реальности С. И. Орехов рассматривая ее как «искусственную реальность, существующую как результат сложных отношений в системе «техника-сознание», утверждает, «что человек занимает центральное место в ней», «он представлен только своим сознанием, которое является главным элементом в генерации виртуальной реальности» [7, с. 18]. Аналогично П. Сорокину он выделяет системообразующие элементы: «возникновение виртуальной реальности обусловлено взаимодействием...а) технической реальности; б) человеческой деятельности; в) социально-психической реальности, поскольку возникшая реальность есть реальность репрезентативно-положенная» [10, с. 20].
Итак, поскольку социально-культурная сфера отражает особенности функционирования институтов культуры, то актуализируются вопросы соотношения традиций и инноваций как в сфере объективных факторов влияния, анализа характеристик социокультурного пространства, так и вопросы формирования субъективных характеристик как в целом, так и различных групп населения, соотношения формы и содержания в интерпретации классических художественных образов с целью их осовременивания. «Структурированность социокультурного пространства говорит о его способности вмещать в себя различные модусы бытия: виртуальное и реальное, знаковое и символическое. Оно крайне неоднородно и состоит из целого ряда подпространств, составляющих его единство и уникальность, но в тоже время на первый взгляд никак не связанных» [11, с. 150].
Каковы художественные предпочтения и интересы, факторы их формирования и динамика изменения художественных потребностей? Какова степень представленности в актуальной культуре молодого поколения произведений мировой и национальной классики, массовой культуры? Дисперсность оценок общественного мнения по поводу тех или иных произведений искусства представлена бурными дискуссиями в социальных сетях, что может быть рассмотрено в качестве символа проблем восприятия и интерпретации произведений искусства. С одной стороны, виртуальность представляется изолированным местом поиска смыслов, возможности высказать свою точку зрения, найти единомышленников. Однако виртуальная дискуссия по поводу фильма А.Е.Учи-теля «Матильда» имела продолжение в «реальной» реальности, что иллюстрирует их взаимосвязь и взаимообусловленность.
Специфика молодежной культуры и в условиях стабильности социальных систем характеризуется критическим переосмыслением деятельности и результатов всех
институтов общества, в годы социетальных кризисов, радикальных перемен эти процессы имеют потенциал их изменения до появления новых смыслов, значений, форм, практик. Отмечая «поколенческую инновационность» в освоении технических средств, увлеченность виртуальной реальностью авторы монографии, посвященной исследованиям культуры молодежи в информационно-инновационном обществе, утверждают, что «молодые относятся к виртуальной реальности не как к сотворенной самими людьми, искусственной жизни, а как к естественной, подлинной жизни» [8, с. 62].
Потребность осмысления действительности на основе собственного опыта пробуждает мотивацию художественного творчества, где его результат, художественное произведение, становясь своеобразной рефлексией, осуществляя образное самопознание человека, общества эпохи, удовлетворяет потребность реализации потенциала, преобразования социокультурного пространства. Информационная составляющая молодежного тезауруса определялась качеством функционирования социальных институтов культуры и искусства. В эпоху интернета происходит значительное варьирование степени виртуализации и интерпретации традиционных произведений культуры, трансформации художественных образов.
Наблюдается создание единого интеграционного объединения информационных ресурсов, включающее реконструкцию электронных версий коллекций культурного наследия, создание произведений изначально в виртуальной среде, создание систем управления оцифрованными ресурсами. Противоречивость тенденций социокультурного пространства сопровождается «деструкцией нормативности с присущим ей отвержением устойчивых, разделяемых большинством людей способов самовыражения, и поиском новых форм, соответствующих современной динамичной жизни; распадом однозначных образцов «правильного» и «неправильного», «высокого» и «низкого», «элитарного» и «массового» в культуре и стремлением найти новые критерии, потребность в которых неизбежно возникает в связи с обоснованием своих приоритетов» [2, с. 173].
Ситуация изменения межпоколенческих социокультурных коммуникаций, выхода в сферу активной социальной жизни цифрового поколения, «поколения интернет» фиксирует появление новых тенденций, меняются пространственные границы, содержательные составляющие социокультурного пространства конкретных общностей, в которых находит свое проявление и «поколенческая аритмия» — возвратные движения к воспроизведению традиций.
В этих новых условиях актуальная культура студенческой молодежи как общности в виртуальном и реальном пространстве обнаруживает тенденции дальнейшей дифференциации. Потенциал студенческой молодежи с его высокой степенью адаптации к динамике изменений в условиях цифровизации всех сфер общественной жизни, изначально позитивному восприятию всех инноваций, способностью к использованию цифровых технологий воплотился и в создании виртуальной реальности, способствуя «экстенсивному развертыванию виртуальной операциональной среды как инфраструктуры практически любой социально-культурной деятельности» [12, с. 741],
Интернет используется как источник информации, референт нормативности, агент социализации, сфера бизнеса, как средство общения, как посредник, как творческая среда. Многофункциональность детерминирует две тенденции в изменении соотношения реального и виртуального: тенденция вытеснения виртуальным пространством реального и возникновении «виртуальной общности» или тенденция дополнения-соединения реальностей, формирующая «цифровую общность».
Первая тенденция наиболее ярко проявляется в формировании новой парадигмы культурного освоения от знакомства с размещенными артефактами культуры до создания своей виртуальной реальности, вытесняющей и замещающей реальную, «кибер-
протезирование социально-культурной активности. отказ от ценностной иерархии, переход от материального артефакта к процессу, состоянию, жесту.» [12, с. 743].
Критерии упоминаемой выше теории полистилистичности культуры Л. Г. Ионина в полной мере проявляются и в характеристиках виртуальности: неупорядоченность и детотализация проявляются в максимальной степени, становятся естественными составляющими многоаспектной дивергентной виртуальности, деиерархизация и декано-низация оппонируют предшествующей четкой структурированности и упорядоченности актуальной культуры, «максимум культурной терпимости» на основе «путешествия символов» логично дополняется диверсификацией пространства. Конвергенция глобального пространства сопровождается исчезновением пространственной локализации, коллаборации слоев актуальной культуры «реальной реальности».
Решающая роль в виртуализации социокультурной среды смещается от специалистов — программистов высокого уровня, знающих специфику киберпространства «изнутри» и конструирующих его языком сложной математики, к «цифровым аборигенам», для которых общение посредством цифровых гаджетов, дружественного пользователю языка интерфейса прикладных программ, сайтов интернета и компьютерных игр вполне естественен, а с легкостью создаваемый ими контент не только отвечает задачам их же самореализации, но и формирует «альтернативную культуру виртуального социума» [12, с. 756], хотя и делает это в соответствии с законами «культурного потока» — стихийно и хаотично.
Возникает вопрос источников формирования позиции, факторов объединения или дифференциации, благодаря которым студенчество может быть распределено в классическую (традиционную, существующую только в реальном социокультурном пространстве), виртуальную (представленную исключительно не соотносимыми с реальными личностями аватарами кибер-пространства) или цифровую (пограничную, действующую как в реальном, так и в виртуальном пространствах) общность.
Представляется необходимым в рамках деятельностной концепции анализ причинно-следственных связей формирования потребностей и предпочтений в сфере художественной культуры, выявление общностнообразующих признаков студенчества в виртуально-цифровом пространстве. В классической общности в большей степени, не игнорируя современные технологии, воспроизводятся традиционные формы взаимодействия в обществе, включая и предпочтения в сфере художественной культуры, исторически сложившиеся и ставшие традиционными образцы социальных практик «общения» с искусством.
Анализ результатов неструктурированных интервью со студентами вузов Екатеринбурга позволил сделать следующее заключение. Представители данной общности ориентированы на классическое прочтение художественных произведений, не воспринимают позитивно современную интерпретации классики. Демонстрируют резко негативное отношение к интерпретации художественных образов до изменения их смысла (спектакли «Е.Онегин», «Летучая мышь», «Алые паруса»). Эта часть легко воспринимает коллаборацию жанров. Например, они зачастую приветствуют включение в репертуар театров наряду с классическими произведениями несвойственных для них жанров — трагедий в постановки театра музыкальной комедии, мюзикла в театре драмы и так далее. Необходимо отметить разницу между студентами-гуманитариями и представителями технических направлений. Первые, исходя из своих знаний, воспринимают театр как институт культуры с определенной миссией, и дают положительные оценки разножанровости и смешению стилистики. Вторые, напротив, скорее демонстрируют установки на четкое разграничение жанров и направлений. Примечательно, что больший процент студентов этой группы не имеет специального музыкального образования.
Предпочитая традиционную форму удовлетворения художественных потребностей, они готовы к поездкам в театры других регионов, но не просмотру спектаклей в электронном варианте.
В противоположность к классической, виртуальная общность, как актор воссоздания виртуальной реальности и создания собственного пространства, радикальным образом трансформирует модель потребления и производства культуры, порождая новые электронно-сетевые социально-культурные практики. «Молодежь в поиске самореализации массово мигрирует в интернет, строя собственное пространство общения и самовыражения... в глобальном анонимном аффектированно индивидуалистическом сетевом социуме» [12, с. 764]. Причину миграции авторы усматривают в ответной реакции на «социальную аномию, ставшую массовым явлением после распада «большого» социального пространства» [12, с. 764]. Виртуальная общность, в которой потребность к принадлежности формируется на основе содержательных, а не формальных признаков, выбор художественных произведений осуществляется на основе референтности группы и индивидуальных характеристик интеллекта, тезауруса и т.д. Еще одной интересной тенденцией, порожденной ситуацией изоляции, является виртуальное социальное творчество, по-разному воспринимаемое в обществе, но положительно оцениваемое виртуальной общностью.
Между этими полярными общностями находится цифровая общность, соединяющая практики обеих. Для них актуален процесс виртуализации культуры в обществе, однако они не готовы стать стопроцентными «цифровыми аборигенами», мигрировать в виртуальную реальность, которая в их представлении — продолжение и расширение социокультурного пространства, ограниченного пространственно-временными параметрами. Комбинируя практики обеих групп — классической и виртуальной — они стремятся от локального минимума к многомерному виртуальному пространству, но используют его в инструментальных целях, осуществляя своеобразную эстафету поколений. Более того, можно наблюдать «поколенческую аритмию» на основе пре-фигутивной модели социализации за счет специфики этой общности, с легкостью разыскивающих, воспроизводящих и воспринимающих артефакты традиционной культуры в цифровом пространстве.
В данном случае процентное соотношение слоев актуальной культуры социокультурного окружения, сформировавшее художественные потребности на первоначальных этапах социализации и специфическое отражение их в цифровой виртуальной реальности. Стало научно доказанным фактом, что социетальный кризис 90 годов изменил и структуру актуальной культуры: традиционная культура, национальная классика уступила место массовой культуре, мировой классике, современное поколение, отрицая отрицание, возвращает в виртуальное пространство произведения национальной классики в новых форматах и прочтениях.
Очевидно, что представленность культурных образцов в разных жанрах и форматах и определяет их интериоризацию молодым поколением. Мы можем видеть и сохранение традиционных форм воспроизведения, и абсолютно субкультурных — таких, как панк-рок. Феномен объясняется возможностью конвертации художественных образов на основе единства семантических, аксиологических и нормативных концептов в рамках национальной культуры. Такие концепты обусловливают типизацию национальных черт, присущих и нашему студенчеству.
Необходимо отметить также обусловленность групповой дифференциации культурных предпочтений и форм культурной жизни как техническими возможностями интернет-сообществ, сформированными потребностями, так и ситуативными факторами. «Интересы в сфере культуры характеризуются слабой выраженностью и доминирующим
значением реальных и виртуальных коммуникации в той их части, которая представлена наиболее значимо; отражают противоположные ожидания от потребления классической и современной культуры, свидетельствуют о достаточно высоком творческом потенциале молодёжи как предпосылке участия в культурном производстве» [2, с. 171].
О широте контактов и возможности взаимодействовать с цифровыми артефактами культуры свидетельствуют данные контент-анализа. Каналы личной коммуникации связаны с персональными профилями «друзей». Их наиболее типичное количество — 212 (медиана), группа с числом контактов 99 и менее — 19% от массива, наиболее многочисленные группы — группа с числом контактов от 100 до 199 и от 200 до 299-25% и 26% соответственно. Группа с числом контактов 200-299 значительно меньше — 13%. Оставшаяся часть обследованных аккаунтов (13%) с количеством друзей более 300, пик — в одном случае более 6000. Коммуникация с коллективными акторами осуществляется через сообщества, которые на наш взгляд, и являются основными агентами формирования актуальной культуры в цифровом пространстве. Распределение по числу связей похоже на ситуацию с личными контактами: группа имеющих в подписке менее 50 сообществ — 14%, до 100 сообществ — 29%, от 100 до 500-47%, предельное единичное значение — более 5000.
Для дальнейшего анализа были отобраны самые популярные и востребованные виды художественной культуры — музыка, кино— и театральное искусство, литература. Весьма любопытным видится сравнение общего количества аудио— и видеозаписей в профилях студенческих аккаунтов. При том, что технически невозможно проанализировать их в соответствии с жанрами и выделенными слоями актуальной культуры, поскольку происходит коллаборация, смешение стилей и жанров как по форме, так и по содержанию контента. Но необходимо заметить, что данные говорят о принципиальной возможности освоения музыки, кино- и театрального искусства, поскольку в значительной части именно они представлены в звуко- и видеоряде студенческих аккаунтов (рис. 1).
Рис. 1. Количество аудиозаписей и видеозаписей,% обследованных аккаунтов, пропуски по аудио: 28 из 368 (7,61%), пропуски по видео: 44 из 368 (11,96%).
30
25
20
10
29
аудиовапис! видеозапис
менее 10 10-50
51-100 101-500 501-100 1001-2000 более 2000
15
5
0
«Экранная культура» формируется по принципу: более слушаем, затем — смотрим и менее всего читаем. Это заметно по количеству пропусков соответствующего индикатора на страницах студентов (табл. 1-3, 23%, 36% и 41% соответственно). Отследить количество полноценных текстовых литературных произведений с достаточной степенью достоверности не удалось. Нами выявлены лишь отсылки к таким произведениям, на основании чего были сделаны выводы о предпочтениях в области литературы. При анализе в группах в зависимости от профиля подготовки в вузе обнаруживается жанрово-стилевой полистилизм. Про том, что для всех характерно значительное смешение жанровых и стилевых предпочтений, оно более свойственно представителям гуманитарного и социально-экономического направлений (общее число наблюдаемых признаков в группе).
Таблица 1 Предпочтения в музыке, поливариантный признак,% от группы
Признак 1 2 3 4 Массив в целом:
Мировая классика 18-20 веков (такие как Бах, Вивальди, П. Чайковский, С. Рахманинов) 21 8 10 3 13
Российская национальная классика 18-20 веков (такие как И.Дунаевский, Ю. Саульский, С. Прокофьев) 23 21 18 0 19
Современные западные исполнители классической музыки (такие как Венский филармонический оркестр, А. Рье, Л. Паваротти, Х. Иглесиас) 14 11 13 10 12
Современные российские исполнители классической музыки (такие как «Виртуозы Москвы», Д.Хворостовский, А. Нетребко) 21 14 15 7 16
Мировая классика эстрады (диско, поп, рок, джаз, шансон; такие, как «Бони М», М.Джексон, «Битлз», Л.Армстронг, Ш.Азнавур) 23 31 20 27 26
Российская классика эстрады (диско, поп, рок, джаз, шансон; такие как «Ласковый май», М. Магомаев, «ДДТ» Ю. Шевчук, Л.Утесов, М.Шуфутинский) 28 25 28 7 24
Современная западная музыка (техно, рэп, этника и т.п.) 46 35 33 40 40
Современная российская музыка (техно, рэп, этника и т.п.) 45 50 30 57 46
Российская авторская песня (барды) 31 13 15 3 20
Всего в группе: 253 208 180 153 216
Значения:
1. Гуманитарный
2. Социально-экономический
3. Инженерно-технический
4. Естественные науки и математика Пропуски: 86 из 368 (23,37%)
Коэффициент Крамера [0..1]: 0,141, Вероятность ошибки (значимость): 0,048
Весьма заметны и различия в выборе художественных произведений, присущих тем или иным слоям актуальной культуры. В целом по массиву обнаруживается некоторое преимущество в выборе российских исполнителей по всем слоям, кроме мировой эстрадной классики. Очевиден и наибольший интерес студентов к современной авангардистской музыке, формируемый соответствующими молодежными субкультурами и следующий за молодежной модой. Произведения мировой и российской национальной музыкальная классики, авторская песня значительно чаще представлена на страницах студентов гуманитарных направлений и, наоборот, крайне слабо представлены в профилях естественнонаучного и математического направлений. Предпочтения последних более всего проявились по отношению к современной авангардистской российской музыке.
Аналогичная тенденция зафиксирована и в отношении выбора произведений кино и театра: студенты естественнонаучного и математического направлений значительно чаще (по сравнению с «инженерами» более чем двое) фиксируют на своих страницах интерес к современным российским произведениям.
Таблица 2 Предпочтения в кино и театре, поливариантный признак, % от группы
Признак 1 2 3 4 Массив в целом:
Мировая классика («Жизель» (А.Адон —
А.-Сен-Жорж), «Сладкая жизнь» 21 15 24 7 17
(Ф. Феллини), «Фантомас» А. Юнебель)
Российская национальная классика
(«Щелкунчик» — П. Чайковский, «Война и мир» — С. Бондарчук, «Кавказская 30 34 39 10 30
пленница» — Л. Гайдай)
Современное западное кино и театральное искусство 34 42 33 41 38
Современное российское кино и театральное искусство 39 37 27 59 39
Всего в группе: 123 127 124 117 124
Значения:
1. Гуманитарный
2. Социально-экономический
3. Инженерно-технический
4. Естественные науки и математика
Пропуски: 134 из 368 (36,41%)
Коэффициент Крамера [0..1]: 0,128, Вероятность ошибки (значимость): 0,114
В отношении выбора литературных произведении при сохранении ориентации на российские произведения тенденция в группах меняется: группа представителей инженерно-технического и математического направлений оказывается «более читающей» (чаще фиксируется наличие признака), но ориентация на современную литературу у них остается. В слое российской классики явное преимущество в выборе видно в группе гуманитарных профилей. Анализ форм культурной жизни в условиях изоляции обостряет потребность общения в реальном мире и фиксирует в условиях кризиса приоритетность данной потребности, эффекта социального присутствия, а не обусловленность выбора параметрами художественных произведений. В частности, это подтверждено данными анкетного опроса.
Таблица 3Предпочтения в литературе, поливариантный признак,% от группы
Признак 1 2 3 4 Массив в целом:
Мировая классика (Гомер, Л.Толстой, М.Твен) 20 17 10 25 18
Российская классика (М.Булгаков, В. Маяковский, Ю. Бондарев) 46 40 35 25 41
современная западная литература 21 42 39 42 33
современная российская литература 28 40 19 42 33
Всего в группе: 115 139 103 133 124
Значения:
1. Гуманитарный
2. Социально-экономический
3. Инженерно-технический
4. Естественные науки и математика
Пропуски: 151 из 368 (41,03%)
Коэффициент Крамера [0..1]: 0,115, Вероятность ошибки (значимость): 0,300
Если 5 лет назад в информационном поле телевидение составляло заметную конкуренцию интернету, то теперь его позиции утрачены настолько, что оно способно соперничать разве что с традиционными «бумажными» формами коммуникации (табл. 4). В то же время потребность в реальных контактах с ближайшим окружением проявляется для 40% респондентов (признаки «беседы, «учебные занятия»).
Таблица 4 Уровень доверия источникам информации о культуре, общественной жизни, 2020 г., поливариантный вопрос, % опрошенных*
Значения %
Интернет (новостные ленты, сайты и т.п.) 62
YouTube, Telegram, мессенджеры 53
Официальные сайты органов местного самоуправления, их группы в социальных сетях 39
Беседы, разговоры с друзьями, родственниками, коллегами по работе, соседями 22
Учебные занятия 18
Телевидение, радио 11
Информационные стенды в организациях 8
Газеты, журналы 6
Листовки, плакаты, объявления 1
Электронная почта 1
Среднее число ответов — 2,24
При анализе уровня доверия к различным источникам информации в группах по профилю подготовки выявляется значительная разница. Так, представители общественно-экономического направления значительно больше доверяют Интернету (73% в группе против 54% в группе естественнонаучного профиля) и группе «YouTube, Telegram, мессенджеры» (67% и 40% соответственно), но в отношении официальных сайтов (49% и 33% соответственно) и учебных занятий (23% и 13% соответственно) картина диаметрально противоположная. Представители инженерно-технических направле-
ний реже других подтвердили высокий уровень доверия к устному общению — 16%, тогда как у остальных групп таких оказалось 25-27%. Газеты и журналы как источник доверительной информации реже всего упоминали группы естественнонаучного (2%) и общественно-экономического (4%) направлений.
Несколько парадоксальным видится мнение респондентов относительно предпочитаемых форм исполнения произведений кино и театра. Понятно, почему наиболее приемлемой было выбрано традиционное «живое» исполнение — в концертных залах, театрах, филармонии, кинозале и др., на что указали 59% опрошенных. Однако даже в условиях жесткой самоизоляции, вызванной пандемией, форма онлайн-трансляции оказалась востребованной всего лишь 7% респондентами, а в виде телевизионной передачи еще меньше — 5%. Отчасти объясняет ситуацию «отложенный выбор» — предпочтительная форма в виде записи на диске, в открытом доступе на сайтах и в социальных сетях была отмечена 27% респондентов.
Нужно отметить, что всеобщая самоизоляция оказала значительное влияние на бюджет времени студентов. Больше стали тратить времени на саморазвитие 43%, на учебу 42% респондентов. Значительной по численности оказалась группа, выделившая больше времени на поддержание здоровья, занятие физической культурой (34%) и на освоение навыков будущей профессии (26%). В то же время на посещение онлайн-выставок, просмотр интернет-трансляций концертов, театральных постановок смогли уделить больше времени пятая часть респондентов, а для 63% времени тратилось столько же, сколько и до пандемии. Практически такие же данные получены и для формы «просмотр телепередач». Для 39% респондентов появилось больше свободного времени на чтение художественной литературы, а для 23% его оказалось меньше.
Доля увеличивших время на интернет-серфинг по сайтам составила 28% (уменьшивших — 17%), на аналогичное занятие в лентах социальных сетей, самая многочисленная группа, — 40% (уменьшивших всего 9%). Заканчивая обзор эмпирической части, отметим важную характеристику современного студенчества — дальнейшую атомизацию общности, в значительной части обусловленной наличием «цифрового посредника» в коммуникации и в социокультурном пространстве в принципе. На альтернативный вопрос «Как вам лучше осваивать художественную культуру» вариант «индивидуально» выбрали 39% респондентов, способ «вдвоем с другом (подругой)» отметили 17%, «Вместе, в кругу нескольких товарищей» — еще 12% респондентов. Групповые способы оказались почти невостребованными — в художественных коллективах выбрали 4%, а вместе со своей академической группой и вовсе 2% участвовавших в опросе. Несколько сглаживает ситуацию значительная доля — 23% выбравших вариант «все способы хороши».
ВЫВОДЫ. В цифровом пространстве наблюдается исчезновение четкой пространственной локализации слоев актуальной культуры, возникает эффект их коллаборации как по форме, так и по содержанию. В результате трансформации социокультурной реальности под влиянием цифровых технологий, меняющих степень репрезентации классической и современной, российской и западной культуры, увеличивается дисперсность, деиерархиезация и деструктуризация социокультурного пространства студенчества. Цифровые технологии задают формат и способы освоения культурных образцов, при этом из социокультурного контекста исчезают неоцифрованные произведения культуры.
Префигуративная модель социализации на основе высокой степени освоения цифровых технологий студенческой молодежью превращает ее в основной актор формирования своего собственного «культурного мира» даже с учетом дисперсности и ато-мизации этой общности. Меньшая ее часть, не игнорируя современные электронные
технологии и используя их в качестве средства, предпочитает оставаться «в реальной реальности». «Виртуальная общность» мигрирует в «Галактику Интернет» и создает там свой собственный виртуальный культурный мир. Промежуточное положение между ними занимает «цифровая общность», которая объединяет как источник информации «реальное классическое» и виртуальное пространство и воспроизводит частично классические образцы поведения в актуальной культуре, создавая эффект «поколенческой аритмии» в новых формах, стилях и жанрах.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зборовский Г. Е. Теоретические основания изучения социальной общности // Социологические исследования. 2010. № 4. С. 3-12.
2. Зубок Ю.А., Чупров В. И. Культура в жизни молодежи: потребность, интерес, ценность // Вестник Института социологии. 2018. Том 9. № 4. С. 170-191.
3. Ионин Л.Г. Социология в обществе знаний: от эпохи модерна к информационному обществу. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007. 431 с.
4. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1996. 414 с.
5. Коган Л. Н. Личность, культура, общество. Избранные труды 1988-1997 гг. Екатеринбург: ГОУ УГТУ-УПИ, 2009. 381 с.
6. Культура России, 2000-е годы: [сб. ст.] / Абанкина Т.В. и др.; отв. ред. Е.П. Костина. СПб.: Алетейя, 2012. 863 с.
7. Максименко Л.А. С.И.Орехов о виртуальной реальности: актуальная повестка // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2019. № 1 (22). С. 18-22.
8. Молодежь в информационно-инновационном обществе. Монография / под общ. ред. проф. В.Н.Стегния. Пермь: Изд-во Перм. нац. исслед. политехн. ун-та, 2019. 389 с.
9. Научные школы Уральского федерального университета. Энциклопедия / под общ. ред. проф. В. В. Запария. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2020.— 512 с. URL: https://elar.urfu. ru/handle/10995/94041 (дата обращения 12.12.2020).
10. Орехов В. И. Виртуальная реальность: исследование онтологических и коммуникационных основ. Автореф. дис. ...д-ра филос. наук. Омск, 2002. 31 с.
11. Орлова Е. В. Социокультурное пространство: к определению понятия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 7(81). C. 149-152.
12. Савицкая Т. Е.Виртуальная Россия: новая социальная онтология, новый культурный праксис // Культура России, 2000-е годы: [сб. ст.] / Абанкина Т.В. и др.; отв. ред. Е. П. Костина. Санкт-Петербург: Алетейя, 2012. С. 740-764.
13. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. 543 с.
14. СТУДЕНТ 1995-2016 гг.: динамика социокультурного развития студенчества Среднего Урала. Монография / под общ. ред. Ю.Р. Вишневского. Екатеринбург: УрФУ, 2017. 904 с.
REFERENCES
1. Zborovskiy G. E. Teoreticheskiye osnovaniya izucheniya sotsial'noy obshchnosti [Theoretical foundations of the study of social community] // Sotsiologicheskiye issledovaniya [Sociological Studies]. 2010. № 4. S. 3-12. (In Russian).
2. Zubok Yu.A., Chuprov V.I. Kul'tura vzhizni molodezhi: potrebnost', Ínteres, tsennost' [Culture in the life of youth: need, interest, value] // Bulletin of the Institute of Sociology (Vestnik Instituta sotziologii). 2018. Т. 9. Т. 4. S. 170-191. (In Russian).
3. lonin L. G. Sotsiologiya v obshchestve znaniy: ot epokhi moderna k informatsionnomu obshchestvu [Sociology in the knowledge society: from the modern era to the information society]. M.: Izd. dom GU VShE, 2007. 431 s. (In Russian).
4. Kagan M.S.Filosofiya kul'tury [Philosophy of culture]. SPb.: TOO TK «Petropolis», 1996. 414 s. (In Russian).
5. Kogan L.N.Lichnost', kul'tura, obshchestvo. Izbrannyye trudy 1988-1997gg. [Personality, culture, society. Selected works of 1988-1997]. Ekaterinburg: GOU UGTU-UPI, 2009. 381 s. (In Russian).
6. Kul'tura Rossii, 2000-ye gody [Culture of Russia, 2000s]: collection. Abankina T. V. and others; Kostina E.P. (ed.). SPb.: Aletejya, 2012. 863 s. (In Russian).
7. Maksimenko L.A. S. I. Orekhov o virtual'noy real'nosti: aktual'naya povestka [S. I. Orekhov about virtual reality: actual agenda] // Vestnik Omskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Gumanitarnyye issledovaniya. 2019. № . 1 (22). S. 18-22. (In Russian).
8. Molodezh' v informatsionno-innovatsionnom obshchestve [Youth in an information-innovative society] / Pod obshch. red. V. N. Stegniya. Perm': Izd-vo Perm. nac. issled. politekhn. un-ta, 2019. 389 s. (In Russian).
9. Nauchnyye shkoly Ural'skogo federal'nogo universiteta [Scientific schools of the Ural Federal University: encyclopedia] / Pod obshch. red. V.V.Zapariya. Yekaterinburg, Izd-vo Ural. Un-ta, 2020. 512 s. URL: https://elar.urfu.ru/handle/10995/94041 (data obrashcheniya 12.12.2020). (In Russian).
10. Orekhov V. I. Virtual'naya real'nost': issledovaniye ontologicheskikh i kommunikatsionnykh osnov [Virtual reality: a study of ontological and communication foundations]. Avtoref. dis. ...d-ra filos. nauk. Omsk, 2002. 31 s. (In Russian).
11. Orlova E. V. Sotsiokul'turnoye prostranstvo: k opredeleniyu ponyatiya [Sociocultural space: to the definition of the concept] // Istoricheskiye, filosofskiye, politicheskiye i yuridicheskiye nauki, kul'turologiya i iskusstvovedeniye. Voprosy teorii i praktiki. 2017. № 7 (81). S. 149-152. (In Russian)
12. Savitskaya T. E. Virtual'naya Rossiya: novaya sotsial'naya ontologiya, novyy kul'turnyy praksis [Virtual Russia: new social ontology, new cultural praxis]. // Kul'tura Rossii, 2000-ye gody [Culture of Russia, 2000s]: collection. Abankina T.V. and others; Kostina E.P. (ed.). SPb.: Aletejya, 2012. S. 740-764. (In Russian).
13. Sorokin P. A. Chelovek. Tsivilizatsiya. Obshchestvo [Person. Civilization. Society]. M.: Politizdat, 1992. 543 s. (In Russian).
14. STUDENT 1995-2016 gg.: dinamika sotsiokul'turnogo razvitiya studenchestva Srednego Urala [STUDENT 1995-2016: dynamics of socio-cultural development of students in the Middle Urals] / Pod obshch. red. Yu.R.Vishnevskogo. Ekaterinburg: UrFU, 2017. 904 s. (In Russian).
