CC BY
143
УДК 159.923.3
К.В. Карпинский, канд. психол. наук, доц., зав. кафедрой, (375) 293732559, karpkostia@tut.by (Беларусь, Гродно, ГрГУ)
ТЕМПОРАЛЬНЫЕ СВОЙСТВА СМЫСЛА ЖИЗНИ И СМЫСЛОЖИЗНЕННЫЙ КРИЗИС В РАЗВИТИИ ЛИЧНОСТИ
Представлены результаты теоретико-эмпирического исследования темпоральных свойств смысла жизни и их роли в детерминации смысложизненного кризиса в развитии личности.
Ключевые слова: субъект жизни, жизнедеятельность, смысл жизни, смысложизненный кризис, временная локализация смысла жизни.
Смысложизненный кризис в развитии личности. Одним из ненормативных кризисов личностного развития является смысложизненный кризис, возникающий на основе неразрешенных либо неразрешимых противоречий в поиске и практической реализации смысла жизни. В зависимости от этиологии могут быть дифференцированы три его разновидности: кризис бессмысленности, кризис смыслоутраты и кризис неоптималъного смысла жизни. Последняя из указанных разновидностей кризиса практически не изучена психологической наукой. Кризис неоптимального смысла жизни может быть охарактеризован как самореализационный кризис, поскольку в его основе лежит противоречие между стремлением личности реализовать смысл жизни и невозможностью сделать это с надлежащей продуктивностью. Непродуктивность самореализации личности, принявшей для себя неоптимальный смысл жизни, обусловлена его дисфункциональными, дизрегуляторными свойствами. В наших предшествующих исследованиях выявлены различные виды неоптимального смысла жизни -нереалистический, бездуховный, дезинтегрированный, конфликтный, неконгруэнтный. Каждому виду присуще специфическое искажение индивидуально-психологических или социально-психологических свойств, в силу которого смысл жизни существенно отклоняется от функционального оптимума и обнаруживает кризисогенный потенциал в развитии личности.
Временная локализация как психологическое свойство смысла жизни. Время пронизывает смысловые образования личности и является значимым фактором их формирования, структурирования и функционирования. Темпоральные свойства особенно важны для иерархически высших, стержневых структур смысловой сферы личности, которые обладают высокой устойчивостью, обобщенностью и отвечают за долгосрочную, трансситуативную регуляцию целостной жизнедеятельности. К таким смысловым структурам, в первую очередь, относится смысл жизни. В психологической литературе неоднократно высказывалась идея о том, что он имеет особые темпоральные свойства, которые относительно независимы от уровня возрастного развития смысловой сферы и совсем небезразличны
для нормальной адаптации и успешной самореализации личности [1; 3; 5;
7; 8].
На наш взгляд, эти свойства производим от системы временных отношений, складывающихся между смысложизненными ценностями личности в процессе их практической реализации в реальном пространстве и времени жизни. Каждую ценность личность наделяет темпоральными характеристиками, регулирующими порядок их актуализации и реализации в индивидуальной жизнедеятельности. Их совокупность существует в форме более или менее устойчивой временной композиции, где каждая отдельная ценность имеет свою темпоральную метку (координату), которая определяет своевременность-несвоевременность ее практического осуществления по отношению к текущему моменту («еще рано», «уже поздно» и т.д.). В зависимости от временной отнесенности смысложизненные ценности в субъективном восприятии личности разделяются, как правило, на три категории: реализованные (в прошлом), реализуемые (в настоящем) и планируемые к реализации (в будущем). Смысл жизни в результате оказывается разноплановой во временном отношении смысловой структурой личности. Проекция смысложизненных ценностей на ось биографического времени ведет к образованию уникальной композиции смысла жизни, где между различными компонентами устанавливаются не только структурные, но и временные связи. Они отражают и регулируют очередность, темп, длительность, ритмичность и другие хронологические параметры его реализации в жизнедеятельности личности.
Процесс реализации смысла жизни характеризуется неравномерностью и гетерохронностью, вследствие чего разные периоды биографического времени приобретают различную «плотность» ценностносмыслового содержания. При одинаковом общем уровне осмысленности жизни распределение смысла между временными «регионами» прошлого, настоящего и будущего может сильно варьировать у разных людей. В одном случае смысложизненные ценности сгущаются в прошлом, в другом -основное смысловое содержание жизни конденсируется в настоящем, в третьем - оно спрессовано в будущем. При сравнении времен по смысловой насыщенности отчетливо вырисовывается «временной профиль» личности, по которому можно судить об интенсивности реализации смысла жизни на разных этапах жизненного пути. Даже при сравнительно высоком общем уровне осмысленности жизни конфигурация этого временного профиля может быть как гармоничной, функциональной, так и дисгармоничной, дисфункциональной.
Таким образом, временная локализация смысла жизни выступает значимым структурно-функциональным параметром, который регулирует динамику реализации личностью смысложизненных ценностей во временном масштабе биографии. Индивидуальные особенности временной локализации смысла жизни накладывают заметный отпечаток на способы осоз-
нания и осмысления личностью своего жизненного пути, а также на способы организации повседневной жизнедеятельности.
Гипотезы исследования. На основе изложенного была выдвинута гипотеза о том, что временная локализация существенно обусловливает степень оптималъности-неоптималъности смысла жизни для развития личности и, в частности, определяет личностную предрасположенность к переживанию смысложизненного кризиса. Это общее предположение конкретизировалось в частных гипотезах:
1. Интенсивность переживания личностью смысложизненного кризиса по-разному связана с уровнем осмысленности прошлого, настоящего и будущего.
2. Временная локализация смысла жизни влияет на выраженность кризисного состояния независимо от общего уровня осмысленности жизни, т.е. является функционально самостоятельной детерминантой кризиса.
3. Неоптимальная (кризисогенная) временная локализация смысла жизни проявляется в низкой (по сравнению с прошлым и настоящим) ценностно-смысловой насыщенности будущего.
Методика исследования. С целью проверки сформулированных гипотез было проведено эмпирическое исследование, охватившее гетерогенную по социально-демографическим признакам выборку объемом 110 человек. После отбраковки небрежно заполненных диагностических пакетов численность выборки сократилась до 107 человек, в числе которых 53 мужчины и 54 женщины в возрасте от 20 до 68 лет. В качестве методов сбора эмпирического материала использовались:
1. Опросник смысложизненного кризиса - стандартизированный одномерный личностный тест, диагностирующий интенсивность переживания испытуемым психических состояний и выраженность у него поведенческих паттернов, характерных для смысложизненного кризиса [4]. Параметры распределения тестовых показателей в обследованной выборке следующие: M = 113,3, а = 28,58, min = 60, max = 174 балла.
2. Тест смысложизненных ориентаций - стандартизированный многошкальный личностный опросник, измеряющий выраженность отдельных смысложизненных ориентаций испытуемого [6]. В настоящем исследовании рассчитывался только интегральный балл, расцениваемый как показатель общего уровня осмысленности жизни. Выборочное распределение баллов по данному показателю характеризуется следующими величинами: M = 90,12, а = 14,76, min = 31, max = 140 баллов.
3. «Источники смысла жизни» - комбинированная проективнопсихометрическая методика, предназначенная для изучения содержательных и структурно-функциональных свойств индивидуального смысла жизни [4]. Для целей настоящего исследования была создана модификация, позволяющая выявлять временную локализацию смысла жизни испытуе-
мого. По итогам опроса вычислялись показатели трех временных локусов
- ретроспективного (M = 29,1, а = 17,47, min = 0, max = 79 баллов), актуал-спективного (M = 50,42, а = 21,49, min = 7, max = 93 балла) и перспективного (M = 47,69, а = 21,75, min = 0, max = 101 балл), в комплексе отражающие временной профиль смысла жизни испытуемого.
Результаты исследования. Первоначально данные обрабатывались при помощи непараметрического корреляционного анализа (табл. 1).
Таблица 1
Результаты корреляционного анализа
Психологические переменные СЖК ОЖ РЛ АЛ
Смысложизненный кризис (СЖК)
Общий уровень осмысленности жизни (ОЖ) -0,53***
Ретроспективный локус смысла жизни (РЛ) 0,21* -0,24**
Актуалспективный локус смысла жизни (АЛ) -0,29** 0,09 -0,05
Перспективный локус смысла жизни (ПЛ) -0,54*** 0 49*** -0,06 0,30**
Примечания. * р< 0,05, ** р< 0,01, *** р < 0,001.
Прежде всего, интерес представляют взаимосвязи временных локусов смысла жизни с общим уровнем осмысленности жизни и интенсивностью протекания смысложизненного кризиса. Установлено, что по мере увеличения смысловой насыщенности будущего общая осмысленность жизни возрастает (Я = 0,49, р = 0,000000), а частота и сила проявления признаков кризиса снижается (Я = -0,54, р = 0,000000). В противоположность этому большой смысловой «вес» прошлого сопряжен с манифестацией кризисной симптоматики (Я = 0,21, р = 0,02) и пониженным уровнем общей осмысленности жизни (Я = -0,24, р = 0,012). Недостаток смысложизненных ценностей в зоне настоящего сопровождается обостренными и учащенными переживаниями кризиса (Я = -0,29, р = 0,002), но при этом не коррелирует с осмысленностью жизни в целом. Итак, первую частную гипотезу можно считать доказанной: временные локусы смысла жизни по-разному связаны с переживанием кризисного состояния. Острому течению смысложизненного кризиса сопутствует ценностная опустошенность будущего и настоящего на фоне относительно высокой осмысленности прошлого.
Особого комментария заслуживают интеркорреляции временных локусов смысла жизни. Примечательна прямая функциональная взаимосвязь между перспективным и актуалспективным локусом (Я = 0,30, р = =0,0016), указывающая на синхронность актуализации и проявления ценностей настоящего и будущего в реальном жизненном процессе. Такая взаимосвязь носит закономерный характер и обусловлена назначением смысловой регуляции в человеческой жизнедеятельности - удерживать в актуальном побудительном состоянии перспективные замыслы, идеалы и проекты личности, превращать настоящее в поле деятельного созидания
будущего. По мнению Л.И. Анцыферовой, самый общий механизм смысловой регуляции выражается в «опрокидывании» уходящих вдаль ценностей и целей на настоящее и усмотрении в текущих ситуациях элементов желаемого будущего [2, с. 42]. Корреляция перспективного и актуалспек-тивного локусов смысла жизни вскрывает именно этот механизм.
Еще одно любопытное наблюдение заключается в том, что смысловая насыщенность прошлого не коррелирует с уровнем осмысленности ни настоящего (Я = -0,05, р = 0,61), ни будущего (Я = -0,06, р = 0,54). На первый взгляд, этот факт противоречит психологическим концепциям, рассматривающим динамику и диахронию процессов самореализации личности. Во многих из них подразумевается, что прошлое «депонирует» то предметно-ценностное содержание жизни, которое раньше принадлежало будущему в форме смысла жизни и производных от него жизненных целей, планов, программ, а по мере реализации трансформировалось в свершения и достижения. Действительно, если бы смысл жизни был раз и навсегда сформированным, «застывшим» образованием, то по мере его практической реализации происходило бы перетекание значимого ценно-стно-смыслового содержания жизни из будущего в прошлое через «мост» настоящего, т.е. между этими временными локусами прослеживалась бы отчетливая обратная зависимость. Отсутствие же таковой говорит о том, что в процессе осуществления смысла собственной жизни личность переоценивает и доопределяет его с учетом подвижных жизненных обстоятельств. Содержательные и структурно-функциональные изменения, которые смысл жизни претерпевает по ходу практической реализации в конкретных жизненных обстоятельствах, составляют процесс его ситуа-тивногоразвития.
Далее полученные данные обрабатывались посредством иерархического регрессионного анализа (табл. 2). В качестве зависимой переменной выступала интенсивность кризисной феноменологии, а в качестве предикторов - пол и возраст испытуемых (контрольная модель 1), к которым потом добавлялся показатель общей осмысленности жизни (контрольная модель 2), а на последнем шаге анализа подключались показатели выраженности трех временных локусов смысла жизни - ретроспективного, ак-туалспективного и перспективного (основная модель). Прирост объяснимой дисперсии зависимой переменной при переходе от одной модели к другой оценивался при помощи инкрементного Б-критерия Фишера.
По табличным данным видно, что первая контрольная модель в целом оказалась статистически значимой, но малоинформативной, поскольку включенные в нее предикторы в совокупности объясняют всего лишь 6 % дисперсии зависимой переменной. Значимой детерминантой смысложизненного кризиса выступает возраст (Р = 0,25): чем старше испытуемый, тем выше склонность к уходу в кризисное состояние при наличии серьезных затруднений с поиском и реализацией смысла в жизни. Следует уточ-
нить, что данная зависимость действует в возрастном диапазоне от 20 до 68 лет,_в котором находились участники исследования.
Таблица 2
Результаты иерархическогорегрессионного анализа
Предикторы Р і Р Статистика модели
Контрольная модель со статусными переменными
Пол 0,10 1,03 0,301 Я = 0,245, Я2 = 0,06 Б (2, 104) = 3,33, р = 0,04
Возраст 0,25 2,54 0,012
Контрольная модель со статусными и психологическими пе2 ременными
Пол 0,08 0,95 0,341 Я = 0,573, Я2 = 0,328 Б (3, 103) = 16,79, р = 0,000
Возраст 0,19 2,26 0,026
Общий уровень осмысленности жизни -0,52 -6,41 0,000
Инкрементный F-тecт ДЯ2 = 0,268, Б (1, 103) = 41,14, р = 0,000
Основная модель
Пол 0,06 0,80 0,425 Я = 0,654, Я2 = 0,428 Б (6, 100) = 12,46, р = 0,000
Возраст 0,05 0,54 0,587
Общий уровень осмысленности жизни -0,36 -3,91 0,000
Ретроспективный локус смысла жизни 0,11 1,32 0,188
Актуалспективный локус смысла жизни -0,20 -2,27 0,025
Перспективный локус смысла жизни -0,26 -2,68 0,008
Инкрементный F-тecт ДЯ2 = 0,099, Б (3, 100) = 5,78, р = 0,001
Вторая контрольная модель также является статистически значимой и объясняет около 33 % дисперсии показателей смысложизненного кризиса. За счет введения в состав предикторов переменной «общий уровень осмысленности жизни» ее объяснительные и прогностические свойства улучшились на 27 % в сопоставлении с предыдущей моделью, что выглядит как весомый прирост по инкрементному Б-критерию (Б (1, 103) = 41,14, р = 0,000)._Это не удивительно, поскольку общий уровень осмысленности жизни - субъективный индикатор наличия, а также действенности и реализуемости в жизни испытуемого смыслообразующих ценностей, в то время как смысложизненный кризис - негативное состояние личностного развития, порождаемое их отсутствием, утратой или неосуществимостью. Низкий уровень осмысленности, за которым скрывается общий дефицит ценностно-смысловой регуляции жизнедеятельности, выступает самым мощным предиктором силы кризиса (Р = -0,52). При этом хронологический возраст испытуемого сохраняет значение самостоятельного фактора, и при прочих равных обстоятельствах отягчает протекание кризиса (Р = 0,19).
Наибольший интерес вызывает статистика основной регрессионной модели, в которой к числу предикторов присоединялись параметры временной локализации смысла жизни. Несмотря на то, что общий уровень осмысленности жизни остается самым сильным предиктором кризиса (Р = -0,36), временные локусы смысла жизни фигурируют в качестве функционально автономных факторов, которые вносят в детерминацию кризиса свой уникальный вклад. В совокупности основная модель объясняет
42,8 % дисперсии показателей смысложизненного кризиса, из которых на долю темпоральных свойств смысла жизни припадает 9,9 % (Б (3, 100) = =5,78, р = 0,001). Выраженный кризисогенный эффект производит дефицит смысложизненных ценностей в будущем (Р = -0,26) и настоящем (Р = -0,20), в то время как уровень ценностно-смысловой насыщенности прошлого не оказывает ощутимого влияния на тяжесть и глубину кризисных переживаний. Нельзя не отметить, что с введением в регрессионную модель параметров временной локализации смысла жизни детерминирующий эффект переменной «возраст» нивелируется (Р = 0,05). Это говорит о том, что возраст сцеплен с временными параметрами осуществления личностью смысла жизни: это не просто количество прожитых лет, но косвенная мера реализованности, актуальности и потенциальности личностных ценностей, входящих в структуру смысла жизни. По соотношению регрессионных коэффициентов в разных моделях видно, что с годами уязвимость личности перед смысложизненным кризисом повышается из-за перераспределения смысла между временными модусами жизни. Общая возрастная тенденция заключается в ослаблении мотивационной привлекательности, обеднении ценностного содержания настоящего и, в особенности, будущего.
Таким образом, кризисогенным фактором в развитии личности является смысловая недостаточность будущего и настоящего безотносительно к уровню смысловой насыщенности прошлого. Дефицит смыслообразующих ценностей во временных зонах настоящего и будущего способен спровоцировать кризисное состояние даже при сравнительно высоком общем уровне осмысленности жизни. Смысл жизни, которому присущи такие особенности временной локализации, может рассматриваться как функционально неоптимальный.
В построенной регрессионной модели временные локусы учитываются в качестве изолированных, партикулярных переменных, тогда как в действительности они образуют целостную конфигурацию - временной профиль смысла жизни. Необходимы понятия (величины), позволяющие перейти от аддитивного к интегральному описанию темпоральных свойств смысла жизни. Одним из них является понятие «градиент» (от лат. gradiens
- шагающий, растущий), продуктивно использованное в ряде психологических концепций, например, в теории поля К. Левина. В контексте нашего исследования под градиентом временной локализации смысла жизни понимается вектор, показывающий направление возрастания смысловой насыщенности биографического времени при переходе от одного временного модуса к другому. Суть вопроса, таким образом, сводится к определению градиентов, характеризующих временную локализацию оптимального и неоптимального смысла жизни. Базируясь на теоретических представлениях о природе и назначении смысловой регуляции в человеческой жизнедеятельности, а также на результатах корреляционного и регрессионного
анализа, логично допустить, что градиент временной локализации оптимального смысла жизни устремлен из настоящего в будущее, тогда как градиент временной локализации неоптимального смысла жизни имеет обратную направленность. Иначе говоря, смысл жизни наилучшим образом выполняет свои регуляторные функции и создает наиболее благоприятствующие условия для развития личности тогда, когда «концентрация» смысложизненных ценностей при переходе от настоящего к будущему увеличивается.
Адекватным способом проверки данной гипотезы является сравнительный анализ выраженности кризисной феноменологии в группах испытуемых, которые существенно различаются по градиенту временной локализации смысла жизни. Из результатов регрессионного анализа вытекает, что уровень осмысленности прошлого не является значимой детерминантой смысложизненного кризиса, а это значит, что в настоящем исследовании ретроспективный локус смысла жизни может быть исключен из числа классификационных и типологических критериев. Для построения эмпирической классификации испытуемых по соотношению актуалспективного и ретроспективного локуса смысла жизни использовался неиерархический кластерный анализ (k-Means Clustering). Удачным было признано решение с тремя кластерами, в котором межгрупповые различия по степени смысловой насыщенности настоящего (F (2, 104) = 120,7, p < 0, 000000) и будущего (F (2, 104) = 80,25, p < 0, 000000) достигли высокой статистической значимости. Внутригрупповая выраженность временных локусов смысла жизни (низкая, средняя, высокая) определялась через сопоставление по t-критерию Стьюдента усредненного группового значения со средневыборочным значением (50,42 балла для актуалспективного локуса и 47,69 балла для перспективного локуса) (табл. 3).
Таблица 3
Эмпирическая классификация испытуемых в зависимости от временного профиля смысла жизни
Основания классификации Группа I (N = 40) Группа II (N = 27) Группа III (N = 40) ANOVA
M t Р M t Р M t Р F P
Актуалспективный локус смысла жизни 29,75 (низкий) 9,94 0,000 50,37 (средний) 0,024 0,98 71,12 (высокий) -9,95 0,000 120 0,00
Перспективный локус смысла жизни 30,02 (низкий) 8,04 0,000 73,48 (высокий) -12,26 0,000 47,95 (средний) -0,12 0,90 80 0,00
При ознакомлении с данными таблицы можно заметить, что выделенным группам испытуемых соответствуют разные временные профили смысла жизни. В свете сформулированной гипотезы наибольший интерес представляют вторая и третья группы, которые различаются по градиенту временной локализации смысложизненных ценностей. Смысл жизни испытуемых во второй группе характеризуется проградиентной временной локализацией, поскольку смысловая насыщенность времени нарастает по направлению от настоящего к будущему. Смыслу жизни испытуемых в
третьей группе свойственна реградиентная временная локализация, так как «концентрация» смысложизненных ценностей падает при переходе от настоящего к будущему. Первую группу испытуемых отличает аградиентная временная локализация смысла жизни, потому что между настоящим и будущим не наблюдается градиента (перепада) по уровню осмысленности.
Согласно критерию однородности дисперсий Ливена (F (2, 104) =
0,44, p = 0,64) результаты однофакторного дисперсионного анализа могут быть приняты к рассмотрению. Они свидетельствуют о том, что временной профиль смысла жизни значимо влияет на вероятность возникновения и интенсивность протекания смысложизненного кризиса в развитии личности (F (2, 104) = 13,1, p = 0,000008). Исходя из тестовых норм для одноименного опросника, констатировать наличие смысложизненного кризиса можно при наборе испытуемым 113 и более баллов [4]. В этой связи по выраженности симптоматики кризиса группа с аградиентной локализацией смысла жизни может быть квалифицирована как кризисная (M = 128,9 баллов), группа с реградиентной локализацией смысла жизни - как предкризисная (M = 109,7 баллов), а группа с проградиентной локализацией смысла жизни - как бескризисная (M = 97,2 балла).
В разрезе выдвинутой гипотезы основное внимание привлекают различия групп с проградиентной и реградиентной локализацией смысла жизни по уровню выраженности кризиса. Post-hoc сравнение этих групп по многоранговому тесту Дункана показало, что группа испытуемых с реградиентной временной локализацией смысла жизни достоверно опережает группу с проградиентной локализацией по среднему внутригрупповому показателю смысложизненного кризиса (р = 0,045). В обсуждаемой группе 24 испытуемых (60 %) набрали 113 и более баллов по опроснику смысложизненного кризиса, что говорит об их явном экзистенциальном неблагополучии, а показатели еще 4 испытуемых (10 %) лежат в зоне риска и свидетельствуют об акцентуированной, напряженной кризисной
феноменологии. С психологической точки зрения все это означает, что реградиентная локализация смысла жизни во временном континууме «настоящее - будущее» значимо повышает риск наступления кризиса по сравнению с проградиентной локализацией. На этом основании оптимальной может быть признана проградиентная локализация смысла жизни, при которой ценностная насыщенность жизни прогрессивно возрастает при переходе от настоящего к будущему. Такое распределение смысла в континууме биографического времени придает индивидуальной жизнедеятельности кумулятивный характер, когда продуктивность каждого последующего этапа наращивается по сравнению с предыдущими этапами, а восприятие личностью своего жизненного пути обретает очертания «восходящей» жизненной линии. Менее оптимальной представляется реградиентная локализация смысла жизни, при которой ценностная насыщенность жизни убывает при движении от настоящего к будущему. Здесь смысловой
«центр» сдвинут в психологическое настоящее, в силу чего жизненная активность личности с течением времени постепенно угасает и сворачивается, а жизнь мыслится в виде «нисходящей» жизненной линии.
Заключение. Изложенные выводы следует воспринимать скорее как предварительные и в этой связи воздерживаться от их расширительного толкования и общепсихологических генерализаций. Прежде всего, необходимо отдавать отчет в том, что выборка исследования формировалась из испытуемых в возрасте ранней, средней и поздней зрелости. Данный возрастной период ознаменован расцветом физических, социальных и психологических возможностей и является временем наиболее активной самореализации личности. В этой связи механическая экстраполяция открытых закономерностей на людей других возрастных категорий не допустима. Например, вывод об оптимальности проградиентной локализации смысла жизни может оказаться поспешным по отношению к людям старческого возраста, которые в силу естественных ограничений частично утрачивают способность к энергичному, напористому воплощению долгосрочных проектов и замыслов. Это может также означать, что в старости основную функциональную нагрузку по стимуляции личностного развития и благополучия несет не перспективный, а ретроспективный или актуалспектив-ный локус смысла жизни.
Результаты не дают полной уверенности и в том, что аградиентная временная локализация является психологическим признаком неоптималь-ности смысла жизни. Кризисность личностного развития испытуемых первой группы объясняется скорее низкой ценностной насыщенностью, мотивационной недостаточностью настоящего и будущего, чем аградиентной локализацией смысла жизни во временном континууме. Вполне вероятно, что испытуемые второй и третьей групп страдают от кризиса в меньшей степени лишь по тому, чем они заметно превосходят представителей первой группы по суммарной смысловой насыщенности настоящего и будущего. К сожалению, из обследованной выборки посредством кластерного анализа не удалось извлечь группу испытуемых с аградиентной локализацией смысла жизни на среднем или высоком уровнях осмысленности настоящего и будущего. А ведь только при наличии такой группы можно было бы в чистом виде судить о сравнительной оптимальности временных профилей смысла жизни с различным градиентом.
Тем не менее, представленные результаты не оставляют сомнений в том, что временная локализация выступает функционально значимым свойством смысла жизни, которое существенно влияет на индивидуальное развитие личности, в том числе и на ее предрасположенность к переживанию смысложизненного кризиса.
Список литературы
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.
299 с.
2. Анцыферова Л.И. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. 512 с.
3. Карпинский К.В. Человек как субъект жизни. Гродно: ГрГУ, 2002. 280 с.
4. Карпинский К.В. Опросник смысложизненного кризиса. Гродно: ГрГУ, 2008. 128 с.
5. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.: Смысл, 2007. 510 с.
6. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). М.: Смысл, 2000. 18 с.
7. Серый А.В. Система личностных смыслов: структура, функции, динамика. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. 272 с.
8. Чудновский В.Э. Отдаленная ориентация поведения и деятельности человека как психологическая проблема // Вестник МГОУ. Серия «Психологические науки». № 4. 2009. С. 6-15.
K.V. Karpinski
TEMPORAL PROPERTIES OF THE MEANING OF LIFE AND CRISIS OF MEANINGLESSNESS IN PERSONALITY DEVELOPMENT
The results of theoretical and empirical study of temporal properties of the meaning of life and their role in determining crisis of meaninglessness in personality development are presented.
Key words: the subject of life, meaning of life, meaning of life crisis, temporal localization of meaning of life.
Получено 20.10.2011 г.
