CC BY
91
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
УДК 159.9
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ СВОЙСТВ СМЫСЛА ЖИЗНИ
К.В. КАРПИНСКИЙ*
Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, Гродно, Республика Беларусь
В статье представлены результаты исследования функционального взаимодействия дифференциально-психологических свойств индивидуального смысла жизни - широты и конфликтности. На эмпирическом материале показано, что функциональная оптимальность содержательно разнородного («широкого») смысла жизни зависит от уровня согласованности-конфликтности образующих его ценностей.
Ключевые слова: смысл жизни, смысложизненный кризис, широта смысла жизни, конфликтность смысла жизни.
Введение
Смысл жизни (СЖ) является актуальной проблемой современной психологии, которая привлекает активное внимание исследователей и пользуется повышенным спросом у практиков. Теоретические, эмпирические и прикладные исследования данного феномена образуют одну из бурно растущих областей психологической науки. Если 30-40 лет назад они были эпизодическими, разрозненными и имели маргинальный статус, то в настоящее время проблема смысла жизни приобрела общепсихологическое значение, что нашло выражение в направлениях исследований, проходящих сквозь многие фундаментальные и прикладные отрасли - психологию личности, дифференциальную психологию, социальную психологию, психологию развития, клиническую психологию,
© Карпинский К.В., 2013
* Для корреспонденции:
Карпинский Константин Викторович кандидат психологических наук, доцент, заведующий кафедрой экспериментальной и прикладной психологии Гродненского государственного университета им. Янки Купалы Тел.: +375 (152) 532559, +375 (293) 732559 E-mail: karpkostia@tut.by
профессиональную психологию и т.д. О широком признании и интенсивной разработке указанной проблемы свидетельствуют многочисленные факты: например, появление термина «смысл жизни» в све-жеизданных психологических словарях, справочниках, энциклопедиях и другой узкопрофессиональной литературе; резкое увеличение в научно-психологической периодике и базах научной информации количества статей, индексируемых по ключевому слову «смысл жизни»; регулярное проведение международных тематических конференций; выпуск научных антологий, посвященных смыслу жизни; открытие научных центров, формирование профессиональных сообществ, исследовательских сетей и коллабораций, для которых смысл жизни становится профильной или даже титульной проблемой, и т.д. Возрастающий интерес к смыслу жизни представляется общемировой тенденцией, которая обнаруживается (конечно, далеко не в равной мере и не единообразно) в современной американской, европейской и российской психологии.
В содружестве наук, занимающихся изучением смысла жизни, психологии принадлежит исключительная роль, поскольку в границах ее компетенции лежат узловые
вопросы «смысловедения», в первую очередь, откуда берется смысл, почему он необходим и как влияет на жизнь человека. Менее чем за столетие психологией проделана серьезная работа по отграничению собственного предмета в многоаспектной смысложизненной проблематике. В отличие от других наук, психология анализирует смысл жизни как содержание сознания, компонент структуры личности и регулятор индивидуальной жизнедеятельности, а также как феномен, опосредующий общение и организацию совместной деятельности людей в группе. Психологов в особенности интересуют природа, строение, функции, генезис и дифференциальные свойства смысла жизни как психического явления. Кроме того, психология исследует закономерности и механизмы его обретения, сохранения и практической реализации в течение жизненного пути, а также специфические проблемы и кризисы, вызванные отсутствием, утратой или нереализуемостью смысла в жизни.
Общепризнанно, что, возникнув на определенном возрастном этапе, смысл жизни становится важнейшим фактором дальнейшего личностного развития вплоть до самых поздних стадий индивидуального жизненного пути. Он и подобные ему личностные новообразования составляют категорию третичных детерминант, которые наряду с первичными биологическими (генетическими) и вторичными социальными (средовыми) факторами обеспечивают комплексную трехфакторную детерминацию личностного развития. Общий механизм детерминации здесь специфичен тем, что влияние смысла жизни на развитие личности носит сложно опосредованный характер и осуществляется через регуляцию индивидуальной жизнедеятельности, в процессе которой человек не только проявляется, но и формируется как личность. С этой точки зрения смысл жизни можно отнести к категории субъектно-личност-ных детерминант, которые управляют развитием личности посредством инициации
и регуляции ее субъектной активности, созидающей не только жизненный мир и жизненный путь, но и саму личность.
В настоящее время в психологической науке вокруг смысла жизни сложилась своеобразная познавательная ситуация, которая характеризуется упрощенным представлением о его роли в становлении личности. Это представление можно было бы назвать постулатом позитивности смысла жизни, поскольку его суть выражается в явном преувеличении позитивных и игнорировании негативных влияний смысла жизни на развитие и функционирование личности. В основе очень многих концепций, затрагивающих смысложизненную проблематику, лежит имплицитное допущение, согласно которому, уже сам факт наличия смысла в индивидуальной жизни гарантирует нормальное развитие и полноценное функционирование личности. И лишь считанные теории подчеркивают амбивалентный, неоднозначный вклад смысла жизни в развитие и существование личности [17, 19, 20].
В проводимых эмпирических исследованиях смысл жизни рассматривается преимущественно как фактор прогрессивного развития, адаптации, благополучия и здоровья личности. Единообразие получаемых результатов здесь также достигается за счет упрощения реальной сложности и многогранности смысла жизни; только это касается уже не столько способов концептуализации, сколько приемов опе-рационализации данного феномена. Будучи в действительности сложной и многогранной психической системой, смысл жизни на уровне эмпирических исследований редуцируется, как правило, к одному единственному индикатору - общему уровню осмысленности жизни. Вне всякого сомнения, это диагностически ценный показатель, отражающий сам факт отсутствия либо наличия смысла, а также меру активности его главной функции - функции смыслообразования - по отношению к индивидуальной жизни. Однако этот по-
казатель не в состоянии зафиксировать и передать все множество психологических условий, определяющих направленность и характер влияния смысла жизни на развитие личности.
В сложившейся ситуации приоритетной задачей теоретических и эмпирических исследований становится изучение психологических критериев и условий функциональной оптимальности [19] и неоптимальности [9] смысла жизни. В первую очередь, предметом изучения должны служить психологические свойства самого смысла жизни - содержательные, структурные, генетические, темпоральные, энергетические и т.п., которые составляют круг ближайших условий его функциональной оптимальности-неоптимальности и от которых непосредственно зависит его развивающий потенциал. В наших исследованиях на систематической основе теоретически обоснованы, методически операционализированы и эмпирически изучены различные дифференциально-психологические свойства индивидуального смысла жизни. Результаты позволяют констатировать высокую межиндивидуальную вариабельность смыслов жизни по содержанию, структурной организации и функционально-генетическим особенностям, а также тесную зависимость персоноген-ного, адаптогенного, саногенного потенциала смысла жизни от его индивидуальных свойств. Проще говоря, не все смыслы жизни в одинаковой степени полезны, конструктивны, позитивны по своему воздействию на личностное развитие. Более того, при определенной конфигурации свойств смысл жизни может не только не справляться с выполнением своих позитивных функций, но и производить заметный кри-зисогенный, деформирующий, патогенный эффект. На сегодняшний день выделены и описаны психологические разновидности неоптимального смысла жизни, провоцирующего кризисы развития личности как субъекта жизни: нереалистический, конфликтный, дезинтегрированный, некон-
груэнтный, бездуховный и некоторые другие [5-8, 10, 11, 13].
Индивидуальному смыслу жизни присуще множество психологических свойств, которые, взаимодействуя между собой, определяют его функциональный потенциал. В одних случаях их взаимодействие порождает аддитивные или даже синерги-ческие эффекты, то есть они функционально усиливают друг друга и совместно потенцируют регулирующие функции смысла жизни. В другом случае они взаимодействуют как антагонисты и супрессоры, то есть функционально подавляют друг друга и ослабляют регулирующие функции смысла жизни. Закономерности функционального взаимодействия различных свойств, а также влияние этого взаимодействия на регуляторные функции индивидуального смысла жизни практически не освещены в существующей психологической литературе. Теоретические и эмпирические исследования в подавляющей массе имеют аналитическую направленность, что предполагает разложение смысла жизни на отдельные свойства и их изолированное изучение. Возможности такой исследовательской стратегии на сегодняшний день еще далеко не исчерпаны (в отличие от исследований, например, личности или интеллекта), но основная перспектива связана с переходом к синтетическому изучению смысла жизни в комплексе его психологических свойств и их функциональных сочетаний. Логика разработки проблемы оптимального-неоптимального смысла жизни также диктует необходимость в определении функциональных оптимумов не только для единичных свойств, но и для их совокупностей.
Известно, что функциональный оптимум представляет собой многопараме-тральное состояние системы, где оптимальная выраженность одного свойства находится в тесной зависимости от степени проявления остальных свойств. Оптимальность - это характеристика состояния системы, которая задается не только ее соотношением с внешними условиями
развития и функционирования, но и внутренней конфигурацией ее свойств, то есть определенным сочетанием их выраженности. Это означает, что любое свойство системы необходимо оценивать на предмет оптимальности-неоптимальности не только как изолированный параметр, но и в комплексе с другими свойствами, поскольку мера оптимальности каждого из них модулируется выраженностью остальных. Эта общесистемная закономерность конкретизируется в виде особых законов для биологических, социальных, технических систем. В качестве конкретного примера можно привести закон ограничивающего фактора, или закон минимума Либиха, действующий в экосистемах и гласящий, что возможности выживания особи или вида ограничены экологическим фактором, который сильнее остальных удаляется от своего оптимума (даже при полной оптимальности всех прочих факторов) [1]. Таким образом, оптимальное состояние целостной системы в каждый момент поддерживается оптимальной выраженностью ее парциальных свойств; неоптимальность отдельного свойства может свести на нет оптимизирующие эффекты других свойств, а также вывести всю систему из режима оптимального развития и функционирования.
Вполне вероятно, что эта общая закономерность справедлива применительно к смыслу жизни как системно организованному психическому феномену. Его свойствам присуща созависимость, в силу чего отклонение от оптимума одних свойств лимитирует, сдерживает оптимальное выражение других в регуляции поведения, деятельности и целостной жизнедеятельности личности. Функциональная эффективность смысла жизни, в первую очередь, ограничивается тем свойством, которое наименее оптимально, больше остальных отклоняется от оптимального значения. Такое свойство служит своеобразным дефектом, слабиной смысла жизни как целостной регуляторной системы и может
сделать его функционально неоптимальным или даже дисфункциональным. Очень сложно, а порой и невозможно в отдельном исследовании охватить сразу все свойства смысла жизни и смоделировать эту гипотетическую закономерность. Задача облегчается, когда предметом изучения выступают лишь некоторые свойства, между которыми существует функциональная созависи-мость. В настоящем исследовании в таком качестве взяты два свойства - широта и конфликтность смысла жизни.
Широта - это дифференциально-психологическое свойство смысла жизни, обусловленное количеством и содержательной разнородностью смыслообразующих ценностей личности. Для обозначения данного свойства иногда используются и другие термины - «дифференциация», «диверсификация», «гетерогенность», «разнородность», «плотность» смысла жизни. Широта возрастает по мере увеличения числа содержательно непересекающихся ценностей, включенных в структуру индивидуального смысла жизни. Когда смысло-несущие ценности всецело сосредоточены в одной-двух сферах жизнедеятельности, можно констатировать узость смысла жизни; при условии, что смыслообразующие ценности содержательно охватывают многие сферы жизнедеятельности, принято говорить о широком смысле жизни [15, 24, 31, 32]. Под конфликтностью смысла жизни понимают дифференциально-психологическое свойство, обусловленное степенью содержательной совместимости смыслообразующих ценностей личности. Некоторые исследователи данное свойство называют «дезинтегрированность смысла жизни» [26, 31]. Смысл жизни можно считать внутренне конфликтным, если осуществление одних препятствует реализации других смыслообразующих ценностей; если же осуществление одних смыслоо-бразующих ценностей непротиворечиво совмещается с реализацией других, имеет место внутренняя согласованность индивидуального смысла жизни [7, 8].
Обобщение результатов предшествующих исследований позволяет утверждать, что узость и внутренняя конфликтность свойственны функционально неоптимальному смыслу жизни, в процессе практической реализации которого личность сталкивается с непреодолимыми противоречиями и, как результат, страдает от смысло-жизненного кризиса. Противоположные полюса этих свойств - широта и внутренняя согласованность - характеризуют оптимальный смысл, способствующий осмысленной, счастливой жизни и динамичному, устойчивому развитию личности [7, 8, 29, 32]. Парадокс заключается в том, что этим свойствам достаточно трудно сосуществовать, поскольку с расширением состава и увеличением содержательного разнообразия смысложизненных ценностей растет вероятность противоречий, конфликтов, коллизий между ними. Вследствие этой закономерности благоприятный (оптимизирующий) эффект широты может быть ослаблен или упразднен внутренней конфликтностью смысла жизни. Иначе говоря, внутренняя конфликтность, развивающаяся из-за многокомпонентного состава и разнородности содержания смыслообра-зующих ценностей, может стать «слабым местом», «уязвимой стороной» широкого смысла жизни. Конфликт смысложизнен-ных ценностей в данном случае способен выступить той неоптимальной особенностью, которая существенно ограничивает функциональный потенциал оптимального (широкого) смысла жизни.
Антиномия разнообразия и согласованности в системе смысложизненных ценностей личности и ранее отмечалась некоторыми исследователями. В свое время В. Франкл писал: «Обладание ценностями облегчает для человека поиск смысла, так как, по крайней мере, в типичных ситуациях он избавлен от принятия решений. Но, к сожалению, ему приходится расплачиваться за это облегчение, потому что в отличие от уникальных смыслов, пронизывающих уникальные ситуации, может оказаться,
что две ценности входят в противоречие друг с другом. А противоречия ценностей отражаются в душе человека в форме ценностных конфликтов, играя важную роль в формировании ноогенных неврозов» [18, с. 288-289]. Канадские исследователи Г. Рикер и П. Вонг сформулировали «постулат широты», согласно которому «интенсивность переживания осмысленности нарастает прямо пропорционально увеличению содержательного репертуара ценностей-источников смысла жизни». Они также сделали оговорку о том, что действие этой закономерности прерывается в случае, когда разнородные смысложизненные ценности вступают в конфликт [31, с. 226]. Следует заметить, что сам «постулат широты» уже неоднократно верифицирован в психологических исследованиях [26, 29, 32], тогда как поправка к нему специальной эмпирической проверке еще не подвергалась.
Гипотеза исследования. Все сказанное позволяет обоснованно предполагать, что широкий смысл жизни проявляет свою функциональную оптимальность при условии согласованности смыслообразую-щих ценностей личности. Содержательная разнородность этих ценностей оптимальна до тех пор, пока личности удается поддерживать гармонию между ними, но как только эти ценности начинают конфликтовать, широкий смысл жизни утрачивает свои функциональные преимущества. Возможно, это ведет к ослаблению, устранению или даже инверсии того антикризисного эффекта, который присущ широкому смыслу жизни. Если это действительно так, то функциональное взаимодействие свойств «узость-широта» и «конфликтность-согласованность» смысла жизни подчиняется изложенной выше общесистемной закономерности.
С точки зрения логики эмпирического исследования это предположение служит модераторной гипотезой, в которой широта смысла жизни - это независимая переменная, смысложизненный кризис -
зависимая переменная, а конфликтность смысла жизни - переменная-модератор. Сущность механизма модерации в данном случае состоит в том, что связь между основными переменными - широтой смысла жизни и смысложизненным кризисом - не является монотонной на разных уровнях выраженности конфликтности смысла жизни. Вероятно, если при низком уровне конфликтности широта смысла жизни значимо снижает вероятность возникновения и остроту течения кризиса, то при высоком уровне конфликтности эта связь разрывается или же инвертируется, то есть широкий смысл жизни утрачивает свой антикризисный эффект (теряет функциональную оптимальность) или же приобретает кризисогенное влияние на развитие личности (становится функционально неоптимальным).
Методика
С целью проверки выдвинутой гипотезы было проведено эмпирическое исследование, в котором приняли участие 440 человек в возрасте от 17 до 57 лет (средний возраст - 33-34 года), в том числе 194 мужчины и 246 женщин. В выборке были представлены испытуемые с разным семейным, родительским, образовательным и профессионально-трудовым статусом.
При обследовании испытуемых использовались следующие методы (в порядке предъявления):
1) «Опросник смысложизненного кризиса» - стандартизированный личностный тест, предназначенный для выявления у испытуемого интенсивности субъективных и поведенческих признаков смысложизнен-ного кризиса [12].
2) «Источники смысла жизни» - метод в формате структурированного самоотчета, позволяющая диагностировать содержательные и структурно-функциональные свойства индивидуального смысла жизни. Стимульным материалом для этой модификации метода послужил перечень из
10 базовых ценностей, выделенных в теории Ш. Шварца. В контексте данной теории ценности трактуются как «источники смысла и руководящие принципы человеческой жизни» [34, с. 931]. Собраны весомые доказательства в пользу культурной инвариантности 10 базовых ценностей, что позволяет с полным правом считать их общечеловеческими универсалиями смысла и, в частности, рассматривать в качестве потенциальных источников смысла жизни для испытуемых в настоящем исследовании. К оригинальным наименованиям ценностей, которые не всегда прозрачны для испытуемого, прилагались подробные комментарии по поводу их смыслового содержания, составленные на основе описаний Ш. Шварца [35] и пунктов русскоязычной версии опросника РУР «Профиль личности» [4]. Например, «доброта» - «бескорыстная помощь и забота о благополучии других людей, посвящение себя ради близких и друзей, оказание поддержки нуждающимся людям, служение общему благу»; «гедонизм» - «развлечения, наслаждение жизнью, получение всевозможных удовольствий, приятное времяпровождение». По инструкции испытуемый должен был оценить, в какой степени каждая предъявленная ценность значима для него в качестве источника смысла в жизни. При этом использовалась семиразрядная шкала ответов от «1 - совершенно не значима» до «7 - очень значима».
На основании полученных оценок вычислялись показатели количественной выраженности таких свойств смысла жизни испытуемого, как «широта» и «конфликтность». Широта смысла жизни определялась по количеству ценностей, которые испытуемый указал как высокозначимые источники смысла собственной жизни. Высокозначимыми считались ценности, оценка которых превосходила значение М+1а, вычисленное на всей выборке по всем ценностям стимульного перечня (4,86 + 0,33 = 5,19 баллов). Соответственно к высокозначимым относились ценности, кото-
рые были оценены испытуемыми на 6 или 7 баллов. При таком способе подсчета индивидуальный показатель широты смысла жизни мог принимать значения от 0 до 10. Аналогичный способ вычисления применялся и раньше рядом исследователей (например, [32]).
Конфликтность смысла жизни испытуемого определялась, исходя из теоретических представлений о структуре отношений между смыслообразующими ценностями. С точки зрения Ш. Шварца, ценности могут вступать в комплементарные или конфликтные отношения, то есть быть взаимодополняющими, совместимыми или взаимоисключающими, противоречивыми. На обширном эмпирическом материале установлено, что десять базовых ценностей объединяются в четыре обобщенные ценности: открытость изменениям (самостоятельность, стимуляция), консерватизм (безопасность, конформизм, традиции), самовозвышение (власть, достижения), самотрансценденция (универсализм, доброта). Базовая ценность «гедонизм» включается сразу в две обобщенные ценности - открытость к изменениям и самовозвышение. Конфликтное взаимодействие прослеживается в оппозициях обобщенных ценностей «самовозвышение - самотрансценденция» и «консерватизм -открытость изменениям» [4, 33-35]. Структура отношений между базовыми и обобщенными ценностями показана на рисунке 1. Конфликтность смысла жизни испытуемого определялась на основании анализа встречаемости среди его высокозначимых ценностей таких, которые принадлежат к противоположным полюсам оппозиций «самовозвышение - самотрансценденция» и «консерватизм - открытость изменениям». Показателю конфликтности смысла жизни присваивалось значение «0», если в кругу высокозначимых ценностей испытуемого оказывались только те, которые относятся к одной и той же обобщенной ценности или к комплементарным, смежным обобщенным ценностям.
Открытость Самотраисцецденлюсть
Рис. 1. Структура отношений между базовыми и обобщенными ценностями в теории
Ш. Шварца (заимствовано из [4, с. 31])
Это, например, ситуация испытуемого, вкладывающего смысл своей жизни во власть, достижения, стимуляцию, самостоятельность, гедонизм. Когда среди высокозначимых ценностей испытуемого фиксировались такие, которые относятся к разным полюсам одной ценностной оппозиции, показатель конфликтности смысла жизни принимался равным «1». К примеру, если смысл своей жизни испытуемый выводит из ценностей «власть», «безопасность» и «самостоятельность», то индекс конфликтности равен 1, поскольку власть и безопасность, власть и самостоятельность - пары совместимых ценностей, а безопасность и самостоятельность - пара противоположных ценностей, тяготеющих к полюсам оппозиции «консерватизм - открытость изменениям». Если же в структуре смысла жизни испытуемого соединялись ценности, относящиеся к разным полюсам обеих ценностных оппозиций, то показатель конфликтности принимал значение «2». Например, это случай испытуемого, который предпочитает в качестве источников смысла жизни, например, гедонизм, конформность, доброту и достижения.
При таком способе расчета показатель конфликтности отражает представленность в содержании и структуре индиви-
дуального смысла жизни универсальных ценностных конфликтов. При этом определенные пары ценностей полагаются априори противоречивыми, что может не соответствовать действительности. Дело в том, что в теории Ш. Шварца структура отношений между 10 базовыми ценностями определялась на материале тестовых показателей, полученных с помощью стандартизированного личностного опросника РУР. В нашем случае применялась другая техника измерения ценностных предпочтений и приоритетов испытуемого, а именно: прямая оценка личностной (смысложиз-ненной) значимости базовых ценностей. Требуется еще доказать, что структура отношений между разными ценностями, выявленная Ш.Шварцем на тестовых оценках, воспроизводится на материале субъективного шкалирования того же перечня ценностей. Только при этом условии можно будет признать правомерность избранного нами способа расчета конфликтности смысла жизни.
В целях воссоздания латентной структуры отношений между ценностями был использован алгоритм многомерного шкалирования, изложенный в работе Ш.
Шварца [35, с. 21-22]. Процедура осуществлялась на основе матрицы пирсоновских интеркорреляций оценок значимости, полученных при анализе испытуемыми базовых ценностей как источников осмысленности жизни. Применялся метод SSA (Smallest Space Analysis) Гутмана - Лингоса, который позволяет представить ценности в виде точек в многомерном пространстве, расстояния между которыми соразмерны силе корреляций оценок их значимости. Следуя положению теории Ш. Шварца о наличии двух осей-измерений, по которым поляризуются базовые ценности, на старте процедуры шкалирования была задана двухмерная конфигурация пространства. Величина статистики стресса (Kruskal S=0,08) и доля дисперсии исходных различий оценок значимости, учтенная выделенными шкалами-измерениями (RSQ=0,87), указывают на достаточно точную подгонку конечной конфигурации к исходным данным. Расположение ценностей в двухмерном пространстве, отражающее их итоговую конфигурацию, представлено на графике (рис. 2), а координаты расположения ценностей в осях шкал приведены в таблице 1.
1,0 0,8 0,6 0,4 0,2 0,0 -0,2 -0,4 -0,6 -0,6 -1,0
о Сти КуШЩЕ о 1Я
Доброте О
Самос тоятел о сьность Ге до гас г, о ;..............
Традиция о Конфор О
.ПСИ
Дос Впасть о
Бе юпасю о ость О
-1,4 -1,2 -1,0 -0,8 -0,6 -0,4 -0,2 0,0 0,2 0,4 0,8 0,8 1,0 1,2 1,4 Изжреике 1; консерватизм- открытость изменениям
Рис. 2. График конфигурации ценностей в осях шкал
Таблица 1
Координаты ценностеи-источников смысла жизни в осях шкал
Ценности Шкала 1 «консерватизм -открытость изменениям» Шкала 2 «самовозвышение -самотрансценденция»
Конформизм -1,05 -0,28
Традиция -1,13 -0,16
Доброта -0,91 0,44
Универсализм -0,64 0,75
Самостоятельность 0,72 0,30
Стимуляция 0,88 0,58
Гедонизм 1,08 0,17
Достижения 0,66 -0,64
Власть 0,86 -0,47
Безопасность -0,47 -0,68
Сопоставление конечной конфигурации с моделью структуры отношений между базовыми ценностями, изложенной в теории Ш. Шварца, обнаруживает высокую степень их изоморфизма. На положительном полюсе первой шкалы находятся гедонизм (1,08), стимуляция (0,88), власть (0,86), самостоятельность (0,72), достижения (0,66), а на отрицательном полюсе - традиция (-1,13), конформизм (-1,05), доброта (-0,91), универсализм (-0,64), безопасность (-0,47). Эта шкала полностью соответствует описанной Ш. Шварцем оппозиции обобщенных ценностей «открытость изменениям - консерватизм». Вторая шкала задана противостоянием обобщенных ценностей «самовозвышение - самотрансценденция»: на ее положительном полюсе локализованы универсализм (0,75), стимуляция (0,58), доброта (0,44), самостоятельность (0,30), гедонизм (0,17), а на отрицательном полюсе расположены безопасность (-0,68), достижения (-0,64), власть (-0,47), конформизм (-0,28), традиция (-0,16). Прослеживается четкое разделение базовых ценностей на четыре сектора, совпадающих с выделенными Ш. Шварцем обобщенными ценностями: «са-мотрансценденция» (сектор 1 - доброта, универсализм), «открытость изменениям» (сектор 2 - стимуляция, самостоятельность, гедонизм), «самовозвышение» (сек-
тор 3 - власть, достижения), «консерватизм» (сектор 4 - традиция, конформизм, безопасность»). В целом конфигурация повторяет структуру отношений между базовыми ценностями: конфликтные ценности размещены в противоположных секторах 1 и 3 («самотрансценденция - самовозвышение»), 2 и 4 («открытость изменениям - консерватизм»), а комплементарные ценности сосредоточены в сопредельных секторах 1 и 2, 2 и 3, 3 и 4, 4 и 1.
Таким образом, результаты многомерного шкалирования свидетельствуют, что структура отношений между базовыми ценностями, выстроенная на основании прямых оценок значимости, в принципиальных чертах сохраняет конфигурацию, предусмотренную исходной моделью Ш. Шварца. С учетом данного обстоятельства способ подсчета показателей конфликтности смысла жизни, базирующийсяна обнаружении среди ценностей испытуемого универсальных ценностных оппозиций, следует признать обоснованным.
Результаты и обсуждение
На первом этапе обработки данных с помощью корреляционного анализа определялись взаимосвязи ценностей-источников, широты и конфликтности смысла жизни с интенсивностью переживания
смысложизненного кризиса (табл. 2). Установлено, что сужение, обеднение ценностного содержания смысла жизни (Я= -0,28, р=0,000) и содержательный антагонизм смыслообразующих ценностей (Я=0,31, р=0,000) сопряжены с обостренным кризисным состоянием. Эти наблюдения согласуются с представлениями о функциональной неоптимальности (кризисогенно-сти) узкого и конфликтного смысла жизни, которые подкреплены целым рядом предыдущих исследований [7, 8].
Особое внимание привлекает достоверная положительная корреляция широты и конфликтности смысла жизни (Я=0,22, р=0,000), которая говорит о том, что с ростом содержательного разнообразия смыс-ложизненных ценностей повышается вероятность их рассогласования и возникновения конфликтов. Некоторые исследователи, в частности, В. Франкл [18, с. 288-289], Г. Рикер и П. Вонг [31, с. 225] предполагали возможность существования указанной закономерности, однако ее эмпирическое подтверждение получено нами впервые.
Что касается взаимосвязей кризиса с принятием специфических ценностей в качестве источников смысла жизни, то ставка личности на гедонизм (Я=0,20, р=0,000) и стимуляцию (Я=0,15, р=0,002) ведет к возникновению или усилению смысло-
жизненного кризиса, тогда как предпочтение ценностей самотрансценденции - доброты (Я= -0,27, р=0,000), универсализма (Я= -0,12, р=0,011) и традиции (Я= -0,12, р=0,011) - способствует предотвращению или преодолению кризиса. Похоже, что обнаруженные связи носят характер устойчивых закономерностей, поскольку практически идентичные данные были получены нами в кросскультурном исследовании на материале смешанной польско-белорусской выборки [7]. В целом эти результаты встраиваются в дискуссию о функциональной эквивалентности-неэквивалентности содержательно различных смыслов жизни, суть которой сводится к вопросу, все ли смыслообразующие ценности одинаково выигрышны и полезны для нормального развития и полноценного функционирования личности. Начало дискуссии было положено А. Адлером, который условием нормального развития полагал смысл жизни, основанный на самотрансцендентном социальном интересе в противовес эгоистическому стремлению к личному превосходству [20]. В. Франкл подлинными и развивающими личность считал именно самотрансцендентные смыслы жизни, а погоню за наслаждениями и новыми впечатлениями, напротив, относил к суррогатным и саморазрушительным смыслам жизни [18].
Таблица 2
Результаты корреляционного анализа
Переменные Смысложизненный кризис
Широта смысла жизни -0,28***
Конфликтность смысла жизни 0,31***
Конформизм -0,05
Традиция -0,12*
Доброта -0,27***
Универсализм -0,12*
Самостоятельность -0,09
Стимуляция 0,15**
Гедонизм 0,20***
Достижения -0,08
Власть 0,06
Безопасность -0,08
Примечание:* р<0,05, ** р<0,01, *** р<0,001
Накоплен солидный багаж эмпирических свидетельств о том, что самотрансцендентные смыслы жизни порождают глубокое, насыщенное чувство осмысленности жизни [29, 32] и наиболее эффективно противодействуют развитию кризиса смысложизненной этиологии [6]. В отличие от них, эгоцентрические ценности, в том числе гедонизм и стимуляция, дают поверхностное, неустойчивое ощущение смысла жизни [29] и способны провоцировать смысложизненный кризис [6].
Таким образом, результаты настоящего исследования вместе с данными предшествующих работ приводят к выводу о том, что приверженность самотрансцендентным смыслам оптимизирует развитие личности как субъекта жизни, в частности, повышает уровень осмысленности жизни и оказывает антикризисное действие. Выбор личностью эгоцентрических ценностей в качестве источников смысла психологически неоптимален, поскольку создает дефицит осмысленности жизни и увеличивает риск наступления смысложизненного кризиса.
На следующем этапе обработке данных проверялась частная гипотеза о том, что широта является функционально значимым свойством индивидуального смысла жизни, которое входит в круг параметров его функционального оптимума и существенно влияет на развитие личности в качестве субъекта жизни. Приступая к проверке данной гипотезы, необходимо отдавать отчет в том, что само по себе развитие субъекта жизни представляется внешне ненаблюдаемым процессом, а потому в целях его психологического изучения должны быть выделены эмпирически наблюдаемые признаки, свидетельствующие о происходящих качественно-количественных изменениях личности. Эти эмпирически фиксируемые, поддающиеся квалификации и квантификации признаки выступают в качестве показателей, или индикаторов развития. Специализированными и весьма информативными
индикаторами развития личности как субъекта жизни служат общий уровень осмысленности жизни, субъективная удовлетворенность жизнью и переживание смысложизненного кризиса. Причем, если первые два индикатора - это позитивные критерии, то есть они сигнализируют о прогрессивно-поступательном, динамично-стабильном развитии субъекта жизни, то последний индикатор является негативным критерием, который указывает на наличие неразрешимых либо неразрешенных противоречий, обременяющих развитие и придающих ему кризисно-неустойчивый, застойно-регрессивный характер. Этим продиктована разная логика эмпирического доказывания оптимальности-неоптимальности психологических свойств смысла жизни. «Лакмусовыми» критериями оптимальности служат индикаторы положительного развития, в то время как наиболее показательным и симптоматичным критерием функциональной неоптимальности выступает индикатор негативного развития личности как субъекта жизни.
Проще говоря, чтобы доказать функциональную оптимальность, необходимо продемонстрировать зависимость высокого уровня осмысленности и удовлетворенности жизнью от изучаемого свойства смысла жизни. И, наоборот, чтобы удостоверить функциональную неоптимальность, необходимо обосновать причастность изучаемого свойства смысла жизни к возникновению или эскалации смыс-ложизненного кризиса. Следует также подчеркнуть, что в доказывании гипотез о функциональной оптимальности-неоптимальности свойств смысла жизни или отдельных уровней их выраженности логический ход «от противного» совершенно не оправдан. Это обусловлено тем, что осмысленность и удовлетворенность жизнью, с одной стороны, и смысложизнен-ный кризис, с другой стороны, представляются разнокачественными состояниями личностного развития, между которыми
нет прямых взаимопереходов. Так, например, дефицит осмысленности и упадок удовлетворенности жизнью не означают присутствия кризиса, равно как явное отсутствие кризиса не гарантирует высокого уровня осмысленности и удовлетворенности жизнью [12].
Теперь вернемся к сформулированной гипотезе и спроецируем на нее вышесказанное. В ряде зарубежных исследований показано, что широта смысла обусловливает высокий уровень осмысленности и удовлетворенности жизнью [26, 29, 32]. На этом основании можно утверждать, что широкий (содержательно разносторонний) смысл жизни соответствует функциональному оптимуму, но отсюда еще не следует, что для узкого (содержательно одностороннего) смысла жизни характерна функциональная неоптимальность. Для проверки такого предположения требуется выявить наличие и раскрыть направленность влияния широты смысла жизни на
переживание личностью смысложизнен-ного кризиса.
В качестве статистического метода решения данной задачи был избран иерархический регрессионный анализ, подразумевающий ступенчатый ввод предикторов в регрессионную модель и оценку на каждом шаге величины прироста объясняемой дисперсии (инкремента) зависимой переменной [23]. В соответствии с выдвинутой гипотезой зависимой переменной был назначен смысложизненный кризис, а в качестве предикторов фигурировали пол и возраст испытуемого (шаг 1), значимость для него 10 базовых ценностей как источников смысла жизни (шаг 2) и, наконец, широта индивидуального смысла жизни (шаг 3). Статистическая достоверность прибавки объяснимой дисперсии, полученной на каждом шаге анализа, определялась с помощью инкрементного Б-критерия Фишера. Результаты иерархической регрессии представлены в таблице 3.
Таблица 3
Результаты иерархического регрессионного анализа
Модель Предикторы Р 1 р
1 Пол 0,07 1,51 0,13
Возраст -0,14 -3,18 0,02
Статистика модели Я=0,20, Я2 =0,043, Б (2,436)=9,74, р=0,000
2 Конформизм 0,01 0,25 0,79
Традиция 0,02 0,31 0,75
Доброта -0,22 -4,52 0,000
Универсализм -0,03 -0,58 0,55
Самостоятельность 0,04 0,79 0,43
Стимуляция 0,12 2,35 0,02
Гедонизм 0,10 1,85 0,06
Достижения -0,05 -0,97 0,33
Власть 0,07 1,41 0,16
Безопасность -0,08 -1,44 0,15
Статистика модели Я=0,40, Я2 =0,163, Б (12,426)=6,91, р=0,000
Инкрементный F-тест (модели 1X2) ДЯ2 =0,12, Б (10,426)=6,12, р=0,000
3 Широта смысла жизни -0,23 -4,71 0,000
Статистика модели Я=0,45, Я2 =0,205, Б (13,425)=8,41, р=0,000
Инкрементный F-тест (модели 2X3) ДЯ2 =0,042, Б (1,425)=22,18, р=0,000
Примечание: в таблице приведены ^-коэффициенты, полученные для финальной регрессионной модели
По данным таблицы 3 видно, что две промежуточные и финальная регрессионная модель оказались статистически достоверными. Влиянием полного набора предикторов суммарно объясняется 20,5% дисперсии показателей смысложизненно-го кризиса с преобладанием парциальных вкладов психологических переменных. Из числа статусных переменных значимым предиктором кризиса служит возраст испытуемого, который в анализируемом случае важен не как хронологический показатель прожитых лет, а как мера возможностей личности в решении ключевых смыс-ложизненных задач - поиска, сохранения и практической реализации смысла в жизни. Принимая во внимание отрицательный З-коэффициент, можно заключить, что ресурсы, необходимые личности для ведения осмысленной продуктивной жизни, постепенно истощаются в возрастном диапазоне от 17 до 57 лет. Также с возрастом могут усиливаться негативные факторы и инволюционные тенденции развития, которые затрудняют решение данных задач и делают личность более подверженной смысложизненному кризису. Вполне вероятно, что растущая по мере взросления и старения уязвимость к кризисам смысло-жизненной природы является специфической тенденцией развития личности в нашей социокультурной ситуации, поскольку возможности эффективного решения смысложизненных задач зависят не только от личностных, но и от средовых ресурсов [14]. В то время как исследования на белорусских и российских выборках демонстрируют возрастное снижение смысло-жизненного благополучия личности [2, 3, 6, 16], исследования западных психологов свидетельствуют об обратной тенденции, а именно: о том, что пожилые и старые люди не уступают молодым и зрелым в уровне осмысленности жизни, а в ряде случаев даже превосходят их по такому показателю [25, 27, 28, 30]. Целенаправленное изучение возрастных особенностей и закономерностей решения личностью смысложиз-
ненных задач в разных социокультурных обстоятельствах - актуальная задача будущих исследований.
Среди ценностей-источников смысла жизни, введенных в регрессионную модель на втором шаге анализа, наиболее сильными предикторами кризиса оказались доброта (в= -0,22, р=0,000), принятие и реализация которой предвещает бескризисное развитие, а также стимуляция ф=0,12, р=0,02) и гедонизм ф=0,10, р=0,06), упорное следование которым приближает личность к кризисному состоянию. Ценностным содержанием смысла жизни в совокупности обусловлено 12% дисперсии, что по меркам инкрементного Б-критерия является значительным вкладом в детерминацию смысложизненного кризиса в развитии личности.
Наиболее интересный результат получен на третьем шаге анализа, после того как к перечню предикторов был добавлен показатель широты смысла жизни. Судя по значению ^-коэффициента, широта представляется функционально значимым свойством смысла жизни, которое существенно обусловливает вероятность возникновения и интенсивность протекания смысложизненного кризиса в развитии личности (в= -0,23, р=0,000). Узость смысла жизни, то есть бедность и нерасчлененность его ценностного содержания, действует как кризисогенный фактор, а широта, те сть содержательное богатство и дифференцированность смысла жизни, производит антикризисный эффект. Статистика инкрементного Б-теста дает повод утверждать, что данное структурное свойство вносит уникальный и статистически весомый вклад в детерминацию кризиса в объеме до 4,2%. Следует акцентировать внимание, что этот вклад обеспечивается сверх той объяснимой дисперсии, которая связана с индивидуальными предпочтениями ценностей-источников смысла жизни и учтена в регрессионной модели на втором шаге анализа. С психологической точки зрения это значит, что широта смысла
жизни - это чисто формальная мера разнородности смысложизненных ценностей, безразличная к их конкретному содержанию. Она характеризует структурную организацию смысла жизни безотносительно к его ценностному наполнению, а потому и проявляет себя как самостоятельная детерминанта кризиса, работающая независимо от выбора личностью содержательно определенных смыслообразующих ценностей.
Таким образом, результаты иерархической регрессии доказывают, что широта является функционально значимым свойством индивидуального смысла жизни, которое существенно обусловливает вероятность возникновения и силу течения смысложизненного кризиса в развитии личности. Синтезируя результаты настоящего и предыдущих исследований, можно заключить, что узкий смысл жизни, для которого характерно сужение, обеднение, оскудение ценностного содержания, выступает как разновидность функционально неоптимального смысла, ограничивающего возможности развития личности в качестве субъекта жизни. Широкий смысл жизни, которому присуще содержательное богатство и разнообразие, напротив, отвечает критериям функционального опти-
мума, поскольку способствует успешному развитию личности, проявляющемуся в переживании осмысленности и удовлетворенности собственной жизнью.
На завершающем этапе обработки данных тестировалась главная гипотеза о том, что взаимосвязь широты смысла жизни с кризисом модерируется уровнем конфликтности смысла жизни. Для ее статистической оценки использовался модераторный регрессионный анализ [23]. В целях устранения эффекта коллинеарности показатели широты и конфликтности смысла жизни предварительно были отцентрированы, а значения переменной-интеракции были рассчитаны на центрированных показателях. Регрессионная модель включала в себя два шага анализа: на первом шаге синхронно вводились переменные модератор и предиктор, на втором шаге к ним добавлялась переменная-интеракция. Модераторный эффект регистрировался при стечении двух условий: 1) статистическая значимость регрессионного коэффициента переменной-интеракции; 2) статистическая значимость прибавки объяснимой дисперсии на втором шаге анализа. Результаты модераторного анализа приведены в таблице 4.
Таблица 4
Результаты модераторного анализа
Предикторы Шаг 1 Шаг 2 Предиктор Группа с низкой конфликтностью СЖ Группа с высокой конфликтностью СЖ
Широта СЖ -0,26*** -0,29*** Широта СЖ -0,24* -0,06
Конфликтность СЖ 0,43*** 0,42***
Широта X Конфликтность СЖ - 0,18***
Статистика модели Я=0,53, Я2=0,28, Б(2,437)=84,8 р=0,000 Я=0,56, Я2=0,311 Б(3,436)=65,7 р=0,000 Статистика модели Я=0,24, Я2=0,057, Б(1,69)=4,19, р=0,04 Я=0,06, Я2=0,003, Б(1,56)=0,21, р=0,65
Инкрементный F-тест ДЯ2=0,032, Б(1,436)=20,02, р=0,000
Примечания: 1) в качестве показателей связи предикторов с зависимой переменной в таблице приведены стандартизированные коэффициенты регрессии (З); 2) * р<0,05, ** р<0,01, *** р<0,001
Из данных таблицы 4 напрашивается вывод о статистической значимости моде-рации, поскольку в анализируемой регрессионной модели выполняются оба условия: во-первых, взаимодействие широты и конфликтности смысла жизни достоверно предсказывает смысложизненный кризис (в=0,18, 1=4,47, р=0,000), во-вторых, это взаимодействие вносит уникальный вклад в дисперсию показателей смысложизнен-ного кризиса в объеме 3,2%, что является статистически значимой прибавкой согласно инкрементному критерию Фишера (Б(1,436)=20,02, р=0,000). Результаты первого шага анализа свидетельствуют о том, что широта и конфликтность представляют собой функционально значимые свойства смысла жизни, от выраженности которых зависит характер - кризисный или бескризисный - развития личности в качестве субъекта жизни. Узость смысла жизни, то есть содержательная однородность смыслообразующих ценностей ф= -0,29, 1=7,34, р=0,000), и внутренняя конфликтность смысла жизни, то есть содержательная несовместимость смыслообразую-щих ценностей личности ф=0,42, 1=10,57, р=0,000), способны спровоцировать независимо друг от друга кризисное состояние. Поэтому как узость, так и внутренняя конфликтность могут считаться частными признаками неоптимального смысла жизни, тогда как широта и внутренняя согласованность смысла жизни - проявлениями функционального оптимума.
Результаты второго шага анализа показывают, что широта и конфликтность смысла жизни оказывают не только раздельное, но и сопряженное влияние на переживание личностью смысложизненного кризиса. Непосредственным подтверждением их сочетанного воздействия выступает статистически значимый регрессионный коэффициент переменной-интеракции ф=0,18, 1=4,47, р=0,000). Следовательно, между такими свойствами индивидуального смысла жизни, как широта и конфликтность, существует функциональная созависимость:
влияние широты смысла жизни на развитие личности зависит от уровня конфликтности и наоборот. Как же конкретно проявляется данная зависимость?
Статистическая достоверность переменной-интеракции свидетельствует о том, что зависимость между широтой смысла жизни и смысл ожизненным кризисом не остается одинаковой и постоянной на всем интервале значений конфликтности смысла жизни. Чтобы понять, как эта зависимость меняется на разных уровнях переменной-модератора, выборка делилась на контрастные группы: группа 1 -71 испытуемый со значением показателя конфликтности смысла жизни ниже, чем (М-а); группа 2 - 58 испытуемых со значением показателя конфликтности смысла жизни выше, чем (М+а). Затем в каждой выделенной группе производилась оценка регрессионной зависимости смысложиз-ненного кризиса от широты смысла жизни (так называемый simple slopes analysis [21]).
Приведенные в таблице 4 сведения указывают, что в группе с низкой конфликтностью наблюдается зависимость кризиса от широты смысла жизни ф= -0,24, t= -2,05, p=0,04), в то время как в противоположной группе эта зависимость уже не прослеживается ф= -0,06, t= -0,45, p=0,65). Это соответствует общему правилу, согласно которому при положительном уЗ-коэффициенте переменной-интеракции связь между ключевым предиктором и зависимой переменной слабее на высоком уровне переменной-модератора [23]. В психологическом плане это означает, что широкий смысл жизни, по мере нарастания внутренней конфликтности между образующими его ценностями, утрачивает свое оптимизирующее воздействие на развитие личности. Внутренняя конфликтность, с большой вероятностью сопутствующая широте, становится фактором, который ослабляет или нивелирует функциональный потенциал широкого смысла жизни.
Заключение
Таким образом, полученные результаты подтверждают исходную гипотезу исследования и позволяют констатировать, что широкий смысл жизни проявляет свою функциональную оптимальность при условии согласованности смыслообразующих ценностей личности. Конфликтность ценностей-источников смысла жизни выступает условием, которое существенно ограничивает или упраздняет оптимизирующий эффект широкого смысла жизни в сфере личностного развития. В этой частной зависимости преломляется общая закономерность функционирования сложных систем, в силу которой свойства, имеющие неоптимальную степень выраженности, устанавливают пределы для реализации оптимально выраженных свойств системы.
Литература
1. Бродский А.К. Краткий курс общей экологии. - М.: Деан, 2000. - 224 с.
2. Вайзер Г.А. Смысл жизни и двойной кризис в жизни человека // Психологический журнал. - 1998. - Т. 19. - № 5. - С. 3-14.
3. Камнева Е.В. Особенности смысложизнен-ных ориентаций в старости: половозрастной аспект // Психология зрелости и старения. - 2010. - № 2(50). - С. 62-71.
4. Карандашев В.Н. Методика Шварца для изучения ценностей личности: концепция и методическое руководство. - СПб.: Речь, 2004. - 70 с.
5. Карпинский К.В. Бездуховный смысл жизни как источник кризиса в развитии личности // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2011. - Т. 8. - № 1. - С. 27-59.
6. Карпинский К.В. Взаимосвязь дезинтеграции смысла жизни с переживанием личностного кризиса // Теоретическая и экспериментальная психология. - 2011. - Т. 4. - № 2. - С. 14-26.
7. Карпинский К.В. Конфликт ценностей как предпосылка смысложизненного кризиса в развитии личности // Вопросы психологии. - 2013. - № 1. - С. 78-94.
8. Карпинский К.В. Конфликтный смысл жизни как источник кризиса в развитии личности // Теоретическая и экспериментальная психология. - 2010. - Том 3. - № 3. - С. 28-42.
9. Карпинский К.В. Кризисный потенциал неоптимального смысла жизни // Акмеоло-гия. - 2011. - № 3 - С. 564-567.
10. Карпинский К.В. Неконгруэнтность смысла жизни и противодействие значимых других: факторы кризисного развития личности / Психология жизненного пути личности: методологические, теоретические, методические и прикладные проблемы. Под ред. Н.А. Логиновой, К.В. Карпинского. -Гродно: ИЦ ГрГУ, 2012. - С. 89-119.
11. Карпинский К.В. Нереалистический смысл жизни: функциональные особенности и кризисный потенциал // Психологические исследования. - 2012. - Т. 5. - № 23.
12. Карпинский К.В. Опросник смысложизнен-ного кризиса. - Гродно: ГрГУ, 2008. - 126 с.
13. Карпинский К.В. Смысл жизни и ресурсы его реализации: к пониманию механизмов личностного кризиса // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2012. - Т. 9. - № 4. - С. 27-59.
14. Карпинский К.В. Социокультурная детерминация смысложизненного кризиса в развитии личности // Психологический журнал - 2010. - № 1. - С. 33-41.
15. Карпинский К.В. Человек как субъект жизни.- Гродно: ГрГУ, 2002. - 280 с.
16. Коломинский Я.Л., Белановская О.В. Психологические проблемы смысла жизни в старости // Психология взрослости и старения. - 2010. - № 2(50). - С. 72-82.
17. Обуховский К. Галактика потребностей. Психология влечений человека. - СПб.: Речь, 2003. - 296 с.
18. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.
19. Чудновский В.Э. Становление личности и проблема смысла жизни: Избранные труды. - М.: Изд-во МСПИ, 2006. - 768 с.
20. Adler A. Sens zycia. - Warszawa: PWN, 1986. - 276 s.
21. Aiken L.S., West S.G. Multiple Regression: Testing and Interpreting Interactions. - Sage: Thousand Oaks, 1991. - 267 p.
22. Bar-Tur L., Savaya R., Prager E. Sources of meaning in life for young and old Israeli Jews
and Arabs // Journal of Aging Studies. - 2001. - No. 15. - P. 253-269.
23. Cohen J., Cohen P., West S.G., Aiken L.S. Applied multiple regression/correlation analysis for the behavioral sciences. -Mahwah, NJ: Erlbaum, 2003. - 389 p.
24. O'Connor K., Chamberlain K. Dimensions of life meaning: A qualitative investigation at mid-life // British Journal of Psychology. -1996. - Vol. 87(3). - P. 334-351.
25. Pinquart M. Creating and maintaining purpose in life in old age: A meta-analysis // Ageing International. - 2002. - Vol. 27. - No. 2. - P. 90-114.
26. Poehlmann K., Gruss B., Joraschky P. Structural properties of personal meaning systems: A new approach to measuring meaning of life // The Journal of Positive Psychology. - 2006. - Vol. 1(3). - P. 109-117.
27. Prager E. Exploring personal meaning in an age-differentiated Australian sample: Another look at the Sources of Meaning Profile (SOMP) // Journal of Aging Studies. - 1996. -Vol. 10. - No. 2. - P. 123-149.
28. Prager E. Observations of personal meaning sources for Israeli age cohorts // Aging and Mental Health. - 1998. - No. 2. - P. 128-136.
29. Reker G.T. Logotheory and logotherapy: Challenges, opportunities, and some empirical
findings // The International Forum for Logotherapy. - 1994. - Vol. 17. - P. 47-55.
30. Reker G.T., Peacock E.J., Wong P.T. Meaning and purpose in life and well-being: A lifespan perspective // Journal of Gerontology. -1987. - Vol. 42. - P. 44 - 49.
31. Reker G.T., Wong P.T. Aging as an individual process: Toward a theory of personal meaning / Emergent Theories of Aging. J.E. Birren, V.L. Bengston (Eds.). - New York: Springer, 1988. - P. 214-246.
32. Schnell T. Individual differences in meaning-making: Considering the variety of sources of meaning, their density and diversity // Personality and Individual Differences. -2011. - Vol. 51. - P. 667-673.
33. Schwartz S.H. Are there universal aspects in the content and structure of values? // Journal of Social Issues. - 1994. - Vol. 50. - P. 19-45.
34. Schwartz S.H. Basic human values: Theory, Measurement, and Applications // Revue française de sociologie. - 2006. - Vol. 47. -No. 4. - P. 929-968.
35. Schwartz S.H. Universals in the content and structure of values: Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Advances in experimental social psychology / M.P. Zanna (Ed.). - New York: Academic Press, 1992. - P. 1-65.
FUNCTIONAL INTERDEPENDENCE OF PSYCHOLOGICAL PROPERTIES
OF THE MEANING OF LIFE
K.V. KARPINSKY Yanka Kupala Grodno State University, Grodno, Belarus
The paper presents the results of the study of functional interaction of the differential psychological characteristics of the individual meaning of life - latitude and conflict. The empirical evidence shows that functional optimality of the heterogeneous («wide») meaning of life depends on the coherence-conflict of its constituent values.
Keywords: meaning of life, life-purpose crisis, latitude of the meaning of life, meaning of life conflict.
