CC BY
178
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
УДК 159.9
АВТОНОМИЯ СМЫСЛОЖИЗНЕННОГО ВЫБОРА И ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ ЛИЧНОСТИ
К.В. КАРПИНСКИЙ*
Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, Гродно,
Республика Беларусь
В статье на теоретическом и эмпирическом материале анализируется взаимосвязь автономии смысложизненного выбора и психологического благополучия личности. Обосновывается представление об экстринсивности как функционально-генетическом свойстве смысла жизни, отражающем меру автономии-гетерономии его выбора личностью. Приводятся результаты эмпирического исследования, доказывающие функциональную неоптимальность и кризисогенный потенциал экстринсивного смысла жизни.
Ключевые слова: смысл жизни, личностная автономия, психологическое благополучие, смыс-ложизненный выбор личности, удовлетворенность жизнью, осмысленность жизни, смысложиз-ненный кризис.
Введение
В современном стремительно меняющемся мире психологическое благополучие личности во многом зависит от ее способности выступать субъектом собственной жизни. Не случайно в психологии и смежных науках пробуждается интерес к автономии, саморегуляции, саморазвитию, самодетерминации и другим феноменам, которые рассматриваются в качестве атрибутов субъектного способа бытия. Важным субъектно-личностным свойством является способность к аутентичному выбору и долгосрочной реализации индивидуального смысла жизни (СЖ), зачастую вопреки всевозможным внешним и внутренним об-
© Карпинский К.В., 2012
* Для корреспонденции:
Карпинский Константин Викторович кандидат психологических наук, доцент, заведующий кафедрой экспериментальной и прикладной психологии Гродненского государственного университета им. Янки Купалы 230006 Республика Беларусь, Гродно, ул. Фолюш, 15/217, кв. 64 Тел.: +375-152-532559, +375-293-732559 E-mail: [email protected]
стоятельствам. В данной статье на теоретическом и эмпирическом материале анализируется связь данной способности с психологическим благополучием личности.
Смысл жизни и автономия личности: постановка проблемы. В психологических исследованиях можно выделить две достаточно независимые, но вместе с тем взаимодополняющие линии анализа смысла жизни и личностной автономии.
Первая линия - более привычная и глубоко проработанная - предполагает рассмотрение смысла жизни как функционального «органа» личностной автономии, саморегуляции, самодетерминации, субъ-ектности. При этом подразумевается, что благодаря смыслу жизни личность высвобождается из-под власти сиюминутных импульсов, возвышается над наличными жизненными обстоятельствами, психологически дистанцируется от текущей ситуации и трансцендирует ее требования, самостоятельно направляет, регулирует и контролирует ход собственной жизни.
Пожалуй, первым психологом, связавшим личностную автономию со смыслом жизни, был К. Юнг. В его концепции способ существования личности, подчиняющейся
самостоятельно выработанному закону и относительно свободной от биологических потребностей и социальных ограничений, обозначается термином «индивидуация». Решающим моментом процесса индивиду-ации является открытие личностью своего призвания и нахождение смысла собственной жизни. Осознанный смысл жизни помогает противостоять непосредственным влечениям и желаниям, сопротивляться внешним обезличивающим, деформирующим влияниям, а потому рассматривается как интегрирующее начало главного архетипа человеческой психики - самости [16]. В итоге глубокого систематического анализа юнгианской концепции Л.И. Анцыферо-ва приходит к выводу о том, что «личность, познавшая свое призвание и осознавшая смысл своей жизни, отличается наивысшей жизненной стойкостью, абсолютным принятием индивидуально сущего и максимально успешным приспособлением к общезначимому при величайшей свободе выбора и собственного решения» [1, с. 185].
В учении В. Франкла свобода рассматривается в двух аспектах: в философ-ско-антропологическом (как сущностное родовое свойство человека) и в конкретно-психологическом (как прижизненно формирующийся механизм, до определенной степени «упраздняющий», «отменяющий» жесткую детерминацию человеческого поведения). Смысл жизни играет ключевую роль в структуре психологического механизма, обеспечивающего свободу переживания и действования. Он позволяет «прерывать» причинно-следственные (стимул-реактивные) закономерности поведения за счет того, что функционирует как внутреннее основание для осмысления причин (стимулов) и следствий (реакций). Взаимодействие различных внешних и внутренних стимулов со смыслом жизни описано В. Франклом как соотношение «причин и оснований поведения». Смысл жизни способствует самоопределению, выработке отношения к имеющимся причинам, что дарует возможность выбора фор-
мы реакции на них. В результате «реальной «причиной» поведения данного индивидуума становится не причина, а «субъективное основание» [11, с. 83].
Некоторые отечественные исследователи также отмечают, что свобода личности по отношению к всевозможным внешним и внутренним детерминантам предполагает вызревание определенных личностных структур, в том числе смысла жизни. Так, А.В. Суворов подчеркивает: «Смысл жизни - это то, что делает человека свободным, то есть, собственно, делает его «человеческой индивидуальностью» [10, с. 41]. Наиболее удачно связь смысла жизни с личностной автономией схвачена в определении В.Э. Чудновского: «Суть смысла жизни как психологического феномена в том, что, возникая в результате взаимодействия «внешнего» и «внутреннего», он, вместе с тем, эмансипируется от того и другого и начинает действовать как «буферный механизм», как «система сдержек и противовесов», не допускающих одностороннего подчинения «внешнему» и, вместе с тем, препятствующих превращению человека в раба собственных потребностей, влечений, сиюминутных интересов» [15, с. 17].
Следовательно, в ряду психологических концепций смыслу жизни атрибутируется особая функция, которая может быть охарактеризована как функция «субъектиза-ции», «автономизации», «эмансипации». Выбор названия не меняет ее психологической сути, которая выражается в том, что смысл жизни потенцирует, усиливает способность к саморегуляции поведения, деятельности и жизнедеятельности в целом, а также способность личности к самодетерминации собственного развития.
Вторая линия анализа проблемы состоит в изучении автономии как условия формирования смысла жизни, предпосылки аутентичного (здорового, зрелого, оптимального) смысложизненного выбора. Личностная автономия может трактоваться при этом как способность, обеспечивающая высокое качество не только первич-
ного выбора, но и последующих ревизий и коррекций смысла жизни. По сравнению с первым направлением эта линия анализа является еще слабо аргументированной и не столь традиционной для психологических исследований смысла жизни.
Идея о том, что поиск и выбор индивидуального смысла жизни обусловлены личностной автономией, отчетливо просматривается в экзистенциальной персо-нологии С. Мадди. Здесь выделяются два способа развития, или жизненных стиля личности, - конформизм и индивидуализм. Они различаются характером детерминации личностного развития и бытия: в первом случае над личностью властвуют биологические влечения и социальные давления, во втором - развитие личности носит самодетерминированный характер, то есть определяется ее собственными решениями и поступками. С точки зрения С. Мадди, формирование смысла жизни происходит в процессе принятия личностью свободных решений и инициации поступков, преобразующих устоявшиеся жизненные обстоятельства. В этой связи примечательно, что индивидуалисты обладают глубоким стабильным чувством осмысленности жизни, в то время как конформисты страдают от ощущения бессмысленности. С. Мадди констатирует, что «потеря смысла - одно из вероятных проявлений конформизма» [6, с. 95].
С наибольшей основательностью зависимость смысла жизни от личностной автономии раскрыта в концепции польского психолога К. Обуховского. Как и многие другие исследователи, он признает смысл жизни ведущей инстанцией личностной регуляции поведения, акцентирует его «субъ-ектообразующую» роль в развитии личности. «Личностью я называю человеческого индивида, который, сохраняя психическую дистанцию по отношению к потребностям и желаниям, развивается, руководствуясь смыслом своего существования», - пишет К. Обуховский [7, с. 12]. Однако в теоретических рассуждениях он идет дальше и
обосновывает представление об особой потребности, благодаря которой личность остается свободной от своего внутреннего содержания и, в частности, не позволяет себе «срастаться» со смыслом жизни, не дает ему «поглотить» себя. Самоидентификация со смысложизненными ценностями и предельная вовлеченность в их реализацию всегда была существенной особенностью личности как субъекта жизни. Но современная жизнь отличается высоким динамизмом, ввиду чего «определенный смысл жизни перестал быть стержнем биографии. Он стал изменяемой ценностью субъекта, который должен многократно модифицировать его в ходе личностного развития» [7, с. 9]. Это создает парадоксальное психологическое противоречие: с одной стороны, для становления субъекта необходима твердая приверженность определенному смыслу жизни, а с другой, как только личность всецело отождествляется с этим смыслом, она теряет статус субъекта и превращается в «средство» его осуществления. «Потребность в психической дистанции» как раз и выступает тем личностным новообразованием, за счет которого данное противоречие продуктивно преодолевается. Она побуждает специальную внутреннюю работу, направленную на обобщение жизненного опыта и творческое переосмысление жизни [7, с. 284]. Личностная автономия основывается на потребности в психической дистанции и проявляется в способности «отделения» себя от собственной концепции смысла жизни, в умении отказаться от прежних и выбрать новые, более адекватные ценности.
Таким образом, рассечение двух линий изучения проблемы допустимо лишь в аналитических целях, поскольку на самом деле смысл жизни и личностная автономия - это тесно связанные и взаимно проникающие феномены. Личностная автономия способствует оптимальному смысложиз-ненному выбору, а смысл жизни, явившийся результатом автономного выбора, способен оптимально, полноценно выполнять свои функции, в том числе функцию «авто-
номизации», «эмансипации». Ее сущность выражается в том, что, будучи предельным внутренним основанием для всевозможных решений и поступков, смысл жизни функционально поддерживает механизмы самодетерминации личности, дарит ей относительную свободу от «внешнего» и «внутреннего».
Смысложизненный выбор личности: психологическая сущность и детерминация. Становление личности в качестве субъекта жизни происходит по мере решения специфических задач развития, связанных с поиском, сохранением и осуществлением смысла жизни. Поиск смысла жизни - это начальная «субъектоформирующая» задача, которая заключается в выработке и осознании устойчивых обобщенных смыс-лообразующих ценностей, программирующих общую направленность жизненного пути личности. В научной литературе данная задача также описывается с помощью терминов «смысложизненный выбор» и «смысложизненное определение». В большинстве случаев они употребляются как синонимы, хотя при строгом анализе оказываются не тождественными друг другу, поскольку обозначают совершенно разные стадии решения личностью смыслопоис-ковой задачи [3]. Однако здесь важнее подчеркнуть, что задача поиска, выбора, определения смысла жизни может решаться разными способами, причем эти способы далеко не безразличны по своему влиянию на формирующийся смысл и на психологическую судьбу личности в целом.
Актуальный для психологических исследований вопрос состоит в том, какие условия, факторы и причины детерминируют поиск личностью смысла своей жизни. В сущности, это вопрос не только в том, почему личность предпочитает те или иные ценности, но и в том, дана ли ей в принципе возможность их выбирать. Он «красной нитью» проходит через психологические концепции смысла жизни и получает в них неоднозначные, а порой и противоречивые ответы. Так, в психодинамических концеп-
циях, прежде всего, в теории А. Адлера, смысл жизни рассматривается как предопределенный ранним детским опытом, а во взрослой жизни подлежащий развертыванию и подвергающийся незначительным изменениям. Лишь драматические обстоятельства способны подтолкнуть индивида к глубокой ревизии смысла жизни, которая оказывается возможной, как правило, при посредстве специально обученного психоаналитика [18]. Выходит, что личность фактически лишена возможности выбирать смысл собственной жизни, принимать либо отклонять разные смысловые альтернативы. В концепциях экзистенциальной психологии, напротив, смысл выдается за прямой или побочный «продукт» решений и поступков, которые личность совершает по ходу жизни [5, 6, 11, 17]. Пафос таких концепций - в утверждении способности личности к свободному выбору и творению смысла собственной жизни. Существуют психологические концепции, которые предлагают промежуточные, серединные варианты решения вопроса о детерминации смысложизненного поиска. В них роль личности видится в избирательном присвоении отдельных смысложизненных альтернатив, в то время как само поле альтернатив является объективно заданным и ограниченным, например, системой ценностей конкретного общества и культуры [7, 13, 27].
Итак, каждая более или менее зрелая психологическая концепция содержит определенные воззрения на причинность, детерминацию, обусловленность процесса развития индивидуального смысла жизни. Однако не в каждой концепции сущность данного процесса может быть истолкована в терминах смысложизненного выбора или самоопределения, поскольку иногда собственная активность и свобода личности низведены до минимума. В отношении реальности все теории по-своему справедливы, поскольку только вместе взятые охватывают реальный диапазон причин, определяющих процесс смысложизненно-го поиска и выбора личности. В действи-
тельности этот процесс опосредуется множеством разнотипных причин, что создает объективную основу для индивидуально-психологических различий. С.Л. Рубинштейн в свое время отмечал, что «специфика человеческого способа существования заключается в мере соотношения самоопределения и определения другим (условиями, обстоятельствами)» [9, с. 261]. Поиск и выбор смысла жизни, возможно, как никакой другой аспект человеческого бытия, «сгущают» в себе эту специфику и предполагают сложную диалектику необходимого и возможного, детерминации и самодетерминации, гетерономии и автономии, внешней определенности и самоопределения личности.
Автономия смысложизненного выбора личности. Имеются значительные пробелы в изучении операциональных способов и личностных свойств, которые способствуют успешному решению задачи поиска, выбора, определения индивидуального смысла жизни. Лишь в последние годы в зарубежной психологии стали появляться пионерские исследования, которые направлены на обнаружение вклада разных личностных особенностей в поддержание нормального уровня осмысленности жизни. В отечественной психологии эта проблема недавно была поставлена В.Э. Чудновским в виде вопроса о «личностном фундаменте» смысложизненных ориента-ций [15].
Предшествующий анализ наводит на мысль о том, что существенным фактором оптимального смысложизненного выбора может служить личностная автономия. Обычно под ней «понимаются такие проявления в поведении, сознании, чувствах и мыслях человека, которые обусловлены именно его личностными побуждениями и решениями, а не ситуативными факторами, социальными требованиями или ин-троецированными правилами» [4, с. 210]. В основе автономии лежит высокоразвитая система собственно личностной регуляции поведения, позволяющая преодолевать
всяческие внешние и внутренние детерминации. Главное психологическое отличие автономной личности - в склонности принимать решения и строить собственное поведение, исходя из устойчивых внутренних критериев, порой в противовес силам внешнего окружения и вопреки собственным сиюминутным желаниям. Автономия накладывает отпечаток на многие решения и поступки личности - от тривиальных, малозначительных до судьбоносных, смыс-ложизненных.
Частным проявлением личностной автономии выступает автономия смысло-жизненного выбора. Как правило, выбор смысла жизни совершается личностью самостоятельно, но самостоятельность выбора еще не означает его «авторства». Несмотря на принадлежность личности, выбор зачастую оказывается несвободным, вынужденным, навязанным со стороны внешних и внутренних детерминант. Другими словами, не каждый смысложизнен-ный выбор может быть охарактеризован как подлинно личностный, то есть опосредованный устойчивыми представлениями и переживаниями личности по поводу значимости выбираемых ценностей. В этой связи автономию смысложизненного выбора целесообразно трактовать как основание для выраженных дифференциально-психологических различий. Люди существенно различаются тем, какими факторами обусловлены их смысложиз-ненные предпочтения и стремления, какой «удельный вес» в детерминации смысло-жизненного выбора занимают личностные и неличностные причины. Автономным (свободным, или самодетерминированным) выбор может считаться при условии, что личность выбирает и принимает смыс-ложизненные ценности по собственным критериям, которые связаны с устойчивым переживанием либо глубокой внутренней убежденностью в их значимости. Обычно этому сопутствует субъективное чувство авторства выбора и аутентичности смысла жизни. Противоположностью автоном-
ного служит гетерономный (навязанный, или контролируемый) выбор, при котором предпочтение определенным смысложиз-ненным ценностям отдается на основании принуждения «извне» (со стороны социального окружения или объективно создавшейся ситуации) или давления «изнутри» (со стороны ситуативных желаний и эмоций, сиюминутных влечений и импульсов). Такой выбор сопровождается ощущением навязанности и чуждости смысла жизни.
Смысл жизни и благополучие личности. Результаты многочисленных эмпирических исследований свидетельствуют о том, что смысл жизни является важнейшим фактором благополучия личности. На сегодняшний день дифференцируются два подхода к пониманию психологической природы и содержания личностного благополучия [25, 26, 28, 36].
Первый подход описывает благополучие через психические состояния, а конкретно связывает его с минимумом отрицательных эмоций, максимумом положительных переживаний и субъективной удовлетворенностью жизнью в целом [22, 23]. Для его обозначения употребляются термины «субъективное благополучие» (subjective well-being), или «гедонистическое благополучие» (hedonic well-being). В рамках данного подхода смысл жизни не включается в число составляющих благополучия, но обоснованно считается сильнейшим предиктором по отношению ко всем его компонентам, в особенности, субъективной удовлетворенности жизнью.
Второй подход определяет благополучие через психические свойства, обеспечивающие позитивное функционирование и продуктивную самореализацию личности. Он оперирует терминами «психологическое благополучие» (psychological well-being), или «эвдемоническое благополучие» (eudaimonic well-being). Предложено несколько классификаций позитивных личностных свойств, из которых наиболее популярны модель психологического бла-
гополучия К. Рифф [29, 30] и классификация сил характера К. Петерсона и М. Селиг-мана [19]. Сюда же может быть отнесена и модель личностного потенциала, сформулированная Д.А. Леонтьевым с коллегами [4]. В контексте данного подхода смысл жизни вводится в структуру благополучия как один из его компонентов (например, в качестве характеристики «осмысленность жизни», «цель в жизни»), либо трактуется как значимый коррелят позитивных личностных черт.
В отличие от подавляющего большинства работ, в которых изучается общая связь между показателями благополучия и наличием-отсутствием смысла в жизни, в наших исследованиях было продемонстрировано, что влияние смысла жизни избирательно определяется его содержательными, структурными и функциональными свойствами. Некоторые из этих свойств (нереалистичность, конфликтность, дезинтеграция и другие) не только не способствуют, но и заметно препятствуют эмоциональному комфорту, продуктивной самореализации и прогрессивному развитию личности. Смысл жизни, отягощенный такими свойствами, не способен полноценно выполнять свои регулирующие функции по отношению к повседневной жизнедеятельности и развитию личности, а потому может быть признан функционально неоптимальным.
Эти исследования также показали, что наиболее информативными («лакмусовыми») индикаторами оптимальности-неоптимальности отдельных свойств индивидуального смысла жизни выступают их связи с общим уровнем осмысленности жизни, субъективной удовлетворенностью жизнью и переживанием смысложизнен-ного кризиса. Это вполне закономерно, поскольку все перечисленные феномены находятся в самой тесной зависимости от функционального потенциала, от регуля-торных возможностей индивидуального смысла жизни. Осмысленность жизни определяется не только наличием либо отсутствием у личности смысложизнен-
ных ценностей, но и качеством выполнения этими ценностями смыслообразую-щей функции. Удовлетворенность жизнью зависит от продуктивности воплощения (практической реализованности и реализуемости) смысложизненных ценностей, которая, в свою очередь, определяется качеством выполнения этими ценностями побуждающей и направляющей функций в жизнедеятельности личности. Смысло-жизненный кризис является ненормативным кризисом личностного развития, который возникает из-за невозможности или неспособности найти, сохранить и практически реализовать смысл индивидуальной жизни. Среди личностных кризисов смыс-ложизненной этиологии наиболее распространен кризис нереализованности смысла жизни, причем, как показывают результаты исследований, его причины зачастую коренятся в неоптимальном содержании, дефектной структуре, неполноценных функциях самого смысла.
Резюмируя, надо подчеркнуть, что в настоящем исследовании в качестве индикаторов благополучия личности, чувствительных к особенностям смысложизненно-го выбора и свойствам индивидуального смысла, будут фигурировать: общий уровень осмысленности жизни, субъективная удовлетворенность жизнью и переживание смысложизненного кризиса.
Экстринсивность смысла жизни как следствие неавтономного выбора. Психологические свойства и функциональные возможности индивидуального смысла жизни закладываются еще на этапе решения личностью задачи его поиска, определения, выбора. Генетические закономерности, присущие смыслопоисковой активности личности, «сворачиваются» в структурные связи в психологической организации смысла жизни и преобразуются в его функциональные особенности. Поэтому оптимальность сложившегося смысла зависит от условий, факторов, детерминант, под влиянием которых проходил процесс его формирования. По-видимому,
некоторые способы поиска и определенные формы детерминации выбора могут вести к становлению функционально неоптимального или даже дисфункционального смысла жизни.
Свойства индивидуального смысла жизни, обусловленные спецификой его поиска и выбора, в целом могут быть охарактеризованы как функционально-генетические. С одной стороны, в этих свойствах в снятом виде, в превращенной форме «кристаллизуется» детерминация смыс-ложизненного поиска и выбора личности, а с другой, они сами детерминируют «мощность», «производительность» регу-ляторных функций смысла жизни. К числу функционально-генетических свойств смысла жизни относится экстринсивность. В современной психологии термин «экс-тринсивность» имеет двоякое значение. В основном его применяют для характеристики содержания мотивационно-смыс-ловых структур личности. Так, например, говорят об экстринсивной мотивации, если содержание мотива связано не с предметом выполняемой деятельности, а с какими-то внешними наградами и выгодами от ее выполнения [12]. Другое значение термина «экстринсивность», которое представляет для нас больший интерес, связано с детерминацией личностного выбора мотивов и целей деятельности. В этом значении «экстринсивность» отражает уже не содержание мотивации, а ее причинную обусловленность, то есть отвечает на вопрос, по каким причинам личность выбирает определенные мотивы и стремится их осуществить [20]. Поэтому когда речь идет об экстринсивности смысла жизни, прежде всего, имеется в виду причинная обусловленность, детерминация его выбора личностью.
Как отмечалось выше, автономия-гетерономия - это психологический параметр, целостно отражающий характер детерминации смысложизненного выбора личности и накладывающий заметный отпечаток на функционально-генетические
свойства индивидуального смысла жизни. Если личность не обладает автономией или отказывается от нее в момент совершения выбора, то в последующем это может обернуться функциональными «неполадками», «дефектами» избранного смысла. Вполне вероятно, что смысл жизни, сформированный в условиях отсутствия или ограничения автономии выбора, не сможет полноценно выполнять свои регулирующие функции. Для обозначения данной разновидности неоптимального смысла подходит термин «экстринсивный смысл жизни». Строго говоря, экстрин-сивность - это функционально-генетическое свойство смысла жизни, характеризующее детерминацию его поиска и выбора личностью, а конкретно являющееся порождением дефицита автономии (внутренней детерминации) или избытка гетерономии (внешней детерминации) смыс-ложизненного выбора личности.
Функциональная слабость, дефектность экстринсивного смысла жизни может сыграть негативную роль в развитии личности, пагубно сказаться на ее благополучии, спровоцировать кризис смысложиз-ненной этиологии. Пожалуй, единственной психологической концепцией, в которой заявлена проблема неоптимальности экс-тринсивного смысла жизни и его причастности к личностному неблагополучию, является теория К. Обуховского. «Бывает, что сутью экзистенциального невроза является именно осуществление смысла жизни, но этот смысл имеет дефектную форму. Его недостаток может заключаться в том, что эта «мечта» не была результатом выбора, формирования общей собственной концепции, которую можно осуществлять в том или ином виде всю жизнь. Зачастую смысл жизни навязан, вынужден обстоятельствами», - пишет К. Обуховский [7, с. 206]. Кроме того, он отмечает, что такому экзистенциальному неврозу может «сопутствовать не только хорошая социальная адаптация, но и то, что напоминает самоосуществление» [7, с. 206].
Поэтому экстринсивность представляет собой психологическое свойство смысла жизни, которое в «снятом» виде отражает меру автономии-гетерономии его выбора личностью. Экстринсивным может быть назван смысл жизни, выбор которого мотивирован преимущественно «извне», а не «изнутри», то есть в большей мере опосредован внешними причинами, чем внутренними критериями личности. Экстринсив-ный смысл жизни - «продукт» контролируемого, вынужденного, навязанного, но не свободного, автономного, самодетерминированного выбора личности.
Методика
Гипотеза и методы исследования. На
основании изложенного была сформулирована гипотеза о том, что экстринсив-ный смысл, являющийся порождением неавтономного выбора, выступает частной разновидностью неоптимального смысла жизни. Функциональная неоптимальность выражается в наличии закономерных связей между общим уровнем экстринсивно-сти смысла жизни и проявлениями личностного благополучия-неблагополучия, в особенности, осмысленностью жизни, удовлетворенностью жизнью и смысло-жизненным кризисом. Предположительно, высокий уровень экстринсивности смысла жизни сопряжен с низкой осмысленностью и удовлетворенностью, а также с интенсивным переживанием смысложизнен-ного кризиса.
В целях проверки выдвинутой гипотезы было проведено эмпирическое исследование, построенное по корреляционному дизайну. В нем приняли участие 336 человек в возрасте 21-65 лет (средний возраст - 36-37 лет), в том числе 195 женщин и 141 мужчина. В выборке были представлены испытуемые с разным уровнем оконченного образования (27 человек - с общим средним образованием, 41 - с профессионально-техническим образованием, 174 -со средним специальным образованием, 94
- с высшим образованием), семейным положением (202 человека имеют семью, 134
- бессемейные). По роду профессиональной деятельности испытуемые относились к категориям государственных служащих (21 человек), военнослужащих (44 человека), медицинских работников (49 человек), педагогических работников (47 человек), обслуживающего (70 человек) и производственного персонала (105 человек).
Сбор эмпирических данных осуществлялся в форме индивидуальных и групповых опросов по месту работы испытуемых с помощью следующих методик (в порядке предъявления):
1) Опросник смысложизненного кризиса
- стандартизированный одномерный тест, который предназначен для определения выраженности субъективных переживаний и поведенческих проявлений, характерных для смысложизненного кризиса в развитии личности [2].
2) Шкала удовлетворенности жизнью - стандартизированный личностный опросник, выявляющий уровень субъективной удовлетворенности испытуемого собственной жизнью в целом [21].
3) Методика «<Шкалы психологического благополучия» К. Рифф - стандартизированный многомерный опросник, который измеряет у испытуемого выраженность положительных отношений с другими, автономии, способности управления окружением, личностного роста, осмысленности жизни и позитивного самопринятия, а также общий уровень психологического благополучия. Из двух наличных русскоязычных версий предпочтение было отдано адаптации Л.А. Пергаменщика и В.В. Ле-пешинского, поскольку она, во-первых, сохранила шкальную структуру оригинального англоязычного опросника, а во-вторых, прошла психометрическую апробацию именно на белорусской выборке [8]. Особое значение придавалось субшкале «Цель в жизни», которая диагностирует уровень общей осмысленности жизни испытуемого, а значит, косвенно свидетель-
ствует о качестве выполнения индивидуальным смыслом жизни своей ключевой функции - смыслообразующей.
4) «Источники смысла жизни» - методика смешанного проективно-опроснико-вого типа, которая рассчитана на изучение психологических свойств индивидуального смысла жизни, в данном случае - общего уровня экстринсивности. Методика выполняется в два этапа. Сначала испытуемому для ознакомления предъявляется репрезентативный перечень ценностей, включающий в себя наименование и разъяснение содержания каждой из них. Далее дается инструкция выбрать пять ценностей, в которых он видит смысл и стремится реализовать в собственной жизни. Количественное ограничение выбора оправдано тем, что при открытой постановке вопроса об источниках смысла жизни взрослые испытуемые в среднем воспроизводят 5-6 ценностей [24, 31]. На следующем этапе испытуемому предлагается подумать о причинах, в силу которых он предпочитает и старается осуществить указанные ценности. В качестве стандартных задаются четыре вида причинности, которые выделяются в теории самодетерминации и модели самосоответствия [20, 32-35]: экстернальная («Поскольку другие люди считают, что Вы должны стремиться к этой ценности, либо этого объективно требуют от Вас жизненные обстоятельства»); интроецированная («Поскольку Вы испытывали бы стыд, вину или беспокойство, если бы не стремились к этой ценности»); идентификационная («Поскольку Вы убеждены в том, что эта ценность по-настоящему важна и достойна Ваших стремлений»); интринсивная («Поскольку стремление к этой ценности и ее реализация вызывает у Вас глубокий интерес, приносит чувство радости и удовольствия»). Два первых вида причинности характеризуют гетерономный выбор, тогда как два последних вида причинности - автономный выбор. При помощи семибалльной шкалы испытуемый последовательно оценивает, в какой мере эти причи-
ны обусловливают выбор каждой из пяти смысложизненных ценностей. На основе этих оценок рассчитываются показатели выраженности каждого из упомянутых видов причинности в детерминации смысло-жизненного выбора. Расчет производится путем сложения баллов, приписанных испытуемым соответствующей причине по всем пяти ценностям. Чем выше значение данного показателя, тем в большей мере определенный вид причинности определяет выбор и реализацию индивидуального смысла жизни.
Общий показатель экстринсивности смысла жизни вычисляется на основе формулы, предложенной в исследованиях К. Шелдона и Т. Кассера и называемой индексом «самодетерминации стремлений» [34, 35] либо «самосоответствия целей» [32]. Однако в нашем случае эта формула была инвертирована с тем, чтобы конечный показатель вместо самодетерминации, автономии отражал внешнюю обусловленность, гетерономию смысложизненного выбора. Математически это выглядело так: от суммы баллов, набранных по гетерономным видам причинности (интроеци-рованной и экстернальной), отнималась сумма баллов, набранных по автономным видам причинности (интринсивной и идентификационной). Высокие значения данного показателя свидетельствуют о том, что при выборе и практической реализации смысложизненных ценностей испытуемый руководствуется преимущественно внешними причинами, а не внутренними критериями и основаниями. Коэффициент надежности а-Кронбаха для 20-пунктного показателя экстринсивности смысла жизни (подсчитанный после обратной перекодировки оценок испытуемого по интрин-сивной и идентификационной причинности) составил 0,88.
Результаты и обсуждение
Первоначально эмпирические данные обрабатывались методом корреляционно-
го анализа, результаты которого отражены в таблице 1. Обращают на себя внимание отрицательные корреляции между интенсивностью протекания смысложизненного кризиса и проявлениями психологического благополучия личности. При остром и глубоком течении кризиса личность, как правило, терзается чувством бессмысленности и неудовлетворенности жизнью, страдает от недостатка самоуважения и самопринятия, испытывает дефицит автономии, взаимопонимания с близкими людьми и субъективного контроля над событиями собственной жизни. Обратная взаимосвязь силы смысложизненного кризиса и уровня благополучия личности уже неоднократно фиксировалась в наших исследованиях и, по-видимому, представляет собой устойчивую психологическую закономерность.
Полученные результаты в целом свидетельствуют о том, что детерминация смыс-ложизненного выбора является психологически значимой переменной. Смыслы жизни, принятые под влиянием разных обстоятельств, оказываются далеко не равными по своим функциональным особенностям, а также по последствиям для адаптации, развития и здоровья личности. Вызывает интерес дифференцированная картина связей между разными видами причинности и показателями психологического благополучия личности. Смысложизнен-ный выбор, во главу которого положена внешняя, гетерономная, контролируемая причинность, очевидным образом коррелирует с пониженным благополучием личности, в том числе с недостаточной удовлетворенностью и осмысленностью жизни, обостренным переживанием смысло-жизненного кризиса. Смысложизненный выбор, который основывается на внутренней, автономной причинности, наоборот, сопряжен с более высокими показателями психологического благополучия личности и, в частности, с субъективно приемлемым уровнем осмысленности и удовлетворенности жизнью, стертостью кризисной феноменологии.
Таблица 1
Результаты корреляционного анализа
Переменные М 8Б 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
1. Экстернальная причинность выбора 29,11 4,84
2. Интроецированная причинность выбора 27,82 6,27 0,60***
3. Идентификационная причинность выбора 30,47 4,91 0,36*** 0,34***
4. Интринсивная причинность выбора 29,72 4,44 0,14* 0,25*** 0,64***
5. Экстринсивность смысла жизни -3,26 10,6 0,59*** 0,60*** -0,36*** -0,50***
6. Смысложизненный кризис 110,55 17,48 0,16** 0,10 -0,25*** -0,25*** 0,35***
7. Удовлетворенность жизнью 22,90 5,80 -0,09 -0,12* 0,25*** 0,19*** -0,31*** -0,47***
8. Положительные отношения с другими 56,32 8,83 -0,01 -0,27*** 0,23*** 0,27*** -0,38*** -0,60*** 0,31***
9. Автономия 52,70 7,88 -0,17** -0,15** -0,01 0,21*** -0,25*** -0,38*** 0,13* 0,34***
10. Управление окружением 53,08 7,86 -0,12* -0,20*** 0,17** 0,19*** -0,33*** -0,49*** 0,18*** 0,61*** 0,44***
11. Личностный рост 56,50 8,42 -0,31*** -0,30*** 0,03 0,22*** -0,43*** -0,61*** 0,24*** 0,52*** 0,29*** 0,35***
12. Цель в жизни 56,98 9,21 -0,18*** -0,19*** 0,17** 0,06 -0,30*** -0,73*** 0,19*** 0,48*** 0,41*** 0,50*** 0,61***
13. Самопринятие 53,09 6,72 -0,34*** -0,22*** 0,03 0,21*** -0,39*** -0,44*** -0,02 0,39*** 0,21*** 0,58*** 0,42*** 0,55***
14. Общий уровень благополучия 330,0 35,59 -0,21*** -0,18*** 0,15** 0,21*** -0,36*** -0,69*** 0,22*** 0,68*** 0,54*** 0,72*** 0,66*** 0,81*** 0,66***
>
х н о К О £ а
о
и Е
о\ о
ТЗ р
я
Г)
X О
а
о —
-С гъ
о «
о гъ
о\
а р
—
о я
0 ^
Я гъ
:=
-С
1
О о
2
О гъ
-С
Р
а
Я
ш «
о Я гъ ТЗ Я
я
н Р := з-Я
Р
а
Я
X о а
о —
я
а •
о
£
Примечание: * р<0,05; ** р<0,01; *** р<0,001
Корреляционные зависимости различных видов причинности говорят о том, что эти виды презентируют разные аспекты внутренне единого, но многогранного процесса, каким в действительности и является смысложизненный выбор личности. Положительная направленность интеркорреляций указывает на то, что реальный смысло-жизненный выбор личности, как правило, сложно детерминирован и полипричинен. Обычно в нем сочетаются несколько видов причин, а межличностные различия про-изводны скорее от их индивидуально-неповторимой комбинации, чем от исключительной ориентации на строго определенный вид причин. Потому и смысл жизни - это сложный «продукт», результат соче-танного, комбинированного воздействия целого ряда условий, факторов и причин, которые могут быть как укорененными в личности, так и отчужденными от нее.
Особого внимания заслуживают взаимосвязи экстринсивности смысла жизни с индикаторами личностного благополучия, и в особенности с его «экзистенциальными» компонентами - осмысленностью жизни, жизненной удовлетворенностью и смысложизненным кризисом. Общая тенденция состоит в том, что смысл жизни, который избирается и преследуется личностью в основном по внешним причинам, ассоциирован с психологическим неблагополучием и кризисностью развития. Личность, делающая ставку в жизни на навязанные, чуждые ценности, характеризуется недостатком близких и доверительных отношений с окружающими, неуверенностью в себе и разочарованностью в собственном прошлом, озабоченностью социальной оценкой и подверженностью внешнему давлению, неспособностью эффективно справляться с повседневными обязанностями и трудными жизненными ситуациями, чувством стагнации, остановки собственного развития. Особенно примечательно, что стремление реализовать экстринсивный смысл сопровождается чувствами бессмысленности и неудовлет-
воренности жизнью, а также интенсивными, напряженными проявлениями смысло-жизненного кризиса. Все это указывает на неоптимальность экстринсивного смысла жизни для развития и функционирования личности, а также для смысловой регуляции ее жизнедеятельности.
Дальнейший анализ осуществлялся методом множественной регрессии, который, в отличие от корреляционного метода, позволяет оценить направленность связей между изучаемыми переменными. Анализировалось влияние по-разному обусловленных видов смысложизненного выбора на составляющие психологического благополучия и неблагополучия личности. В качестве независимых переменных (предикторов) в регрессионную модель параллельно вводились четыре вида причинности смысло-жизненного выбора, а в качестве зависимой переменной последовательно назначались показатели смысложизненного кризиса и психологического благополучия личности. Результаты множественной регрессии, представленные в таблице 2, дают возможность сделать несколько важных выводов.
Во-первых, сравнение величин и знаков регрессионных коэффициентов позволяет утверждать, что разные виды причинности смысложизненного выбора укладываются в биполярный континуум. На полюсах данного континуума располагаются резко противоположные по своей психологической природе виды причинности - эк-стернальная и интринсивная. Во всех моделях регрессионные коэффициенты этих двух видов причинности наделены самыми большими значениями, но при этом контрастны по знаку. Промежуточные градации причинности - интроецированная и идентификационная - набрали меньшие по абсолютному значению регрессионные коэффициенты, которые также не совпадают по знаку. На данном материале наглядно представлен ступенчатый переход от внешней обусловленности через интроецирован-ные формы регуляции к самодетерминации смысложизненного выбора личности.
Таблица 2
Результаты множественного регрессионного анализа
Зависимая переменная Экстерналь-ная причинность Интроеци-рованная причинность Идентификационная причинность Интринсив-ная причинность Я2
З З З З
Смысложизненный кризис 0,22*** 0,09 -0,13* -0,27*** 0,14***
Удовлетворенность жизнью -0,17** -0,13* 0,04 0,32*** 0,12***
Положительные отношения с другими -0,52*** -0,21*** 0,17*** 0,25*** 0,26***
Автономия -0,14* -0,07 0,17* 0,37*** 0,11***
Управление окружением -0,26*** -0,05 0,14* 0,19** 0,12***
Личностный рост -0,26*** -0,19** -0,007 0,32*** 0,21***
Осмысленность жизни -0,19** -0,17** -0,09 0,36*** 0,13***
Самопринятие -0,32*** -0,09 -0,01 0,29*** 0,19***
Общий уровень благополучия -0,18** -0,17** 0,15* 0,18** 0,13***
Примечание: * р<0,05; ** р<0,01; *** р<0,001
Отсюда также следует вывод о том, что классификация видов причинности, предложенная первоначально для изучения воспринимаемого локуса каузальности поведения и самосоответствия текущих целей личности [20, 32, 33], валидна и в полном объеме применима для анализа психологической детерминации смысложизненного выбора.
Во-вторых, выбор смысла жизни, основанный на разных видах причинности, осуществляется психологически по-разному. Каждый вид причинности привносит качественную психологическую специфику в механизмы смысложизненного выбора личности. Это значит, что сам акт принятия смыслообразующих ценностей в каждом случае совершается при посредстве разных психологических процессов. О качественной разнородности механизмов смысложизненного выбора говорит тот факт, что при одновременном вводе в регрессионную модель различные виды причинности демонстрируют статистически достоверные уЗ-коэффициенты. Из девяти проверенных регрессионных моделей в двух моделях все четыре вида причинности являются значимыми и независимо действующими предикторами (зависимые
переменные - положительные отношения с окружающими и общий уровень психологического благополучия); в шести моделях - три из четырех видов причинности сохраняют роль самостоятельных детерминант (зависимые переменные - смыс-ложизненный кризис, удовлетворенность жизнью, автономия, управление окружением, личностный рост, осмысленность жизни); в одной регрессионной модели -два из четырех видов причинности вносят аддитивные вклады в дисперсию зависимой переменной (самопринятие).
В-третьих, способ осуществления смыс-ложизненного выбора служит действенным фактором, который может способствовать прогрессивному развитию и «процветанию» либо, наоборот, кризисному развитию и «увяданию» личности. Из 36 подсчитанных регрессионных коэффициентов значимыми оказались 28, что свидетельствует о системной включенности разных способов осуществления смысложизненного выбора в детерминацию развития и функционирования личности. Как отмечалось выше, выбор индивидуального смысла жизни совершается с одновременным использованием разных способов и базируется сразу на нескольких видах причинности. Взятые
в комплексе, различные способы выбора и виды причинности обусловливают от 11 до 26% дисперсии зависимых переменных. Следовательно, с точки зрения психологических последствий совсем не безразлично, каким способом и под воздействием каких причин личность ищет, находит и осуществляет смысл своей жизни.
Наконец, обнаруживается четкое разграничение между здоровыми, оптимальными и нездоровыми, неоптимальными формами детерминации смысложизнен-ного выбора личности. Психологически здоровым следует признать смысложиз-ненный выбор, при котором личность руководствуется собственными представлениями и переживаниями по поводу значимости принимаемых и реализуемых ценностей. Этот выбор не только снижает риск развития смысложизненного кризиса, но и гарантирует высокие показатели по основным параметрам психологического благополучия личности. Смысложизненный выбор, который сделан под «диктовку» внешних обстоятельств, социальных ожиданий, ситуативных желаний и эмоций, чреват негативными последствиями для здоровья,
адаптации и развития личности. Такой выбор производит кризисогенный эффект в развитии личности и действует угнетающе на проявления ее психологического благополучия.
То есть, здоровый и оптимальный смысложизненный выбор - это предпочтение таких ценностей, которые вызывают внутренний интерес, обладают высокой субъективной значимостью и устойчивой эмоциональной притягательностью для личности.
На заключительном этапе обработки данных был проведен иерархический регрессионный анализ, в котором в качестве предикторов использовались статусные признаки (модель 1) и показатель экстрин-сивности смысла жизни (модель 2), а в качестве зависимых переменных поочередно фигурировали три индикатора психологического благополучия-неблагополучия испытуемого (осмысленность жизни, удовлетворенность жизнью и смысложизненный кризис). Первая модель рассматривалась как контрольная при сопоставлении с основной моделью, вводящей в состав предикторов показатель экстринсивности смысла жизни.
Таблица 3
Результаты иерархического регрессионного анализа
Предикторы Зависимые переменные
Осмысленность жизни Удовлетворенность жизнью Смысложизненный кризис
Модель 1 Модель 2 Модель 1 Модель 2 Модель 1 Модель 2
Пол 0,06 0,01 0,00 -0,03 0,01 0,06
Возраст 0,13 -0,36*** -0,26*** -0,11 0,05 * 0,
Уровень образования 0,14* 0,11* -0,07 -0,09 -0,11* -0,14
Семейное положение -0,07 0,26*** 0,39*** 0,25*** -0,05 0,14
Экстринсив-ность СЖ -0,39*** -0,27*** 0,40***
Статистика модели К=0,16, К.2=0,026, Б(4,331)=2,22, р=0,07 К=0,38, К.2=0,143, Б(5,330)=11,05, р=0,000 К=0,29, К.2=0,084, Б(4,331)=7,62, р=0,000 К=0,37, Я2=0,138, Б(1,330)=10,54, р=0,000 К=0,15, Я2=0,025, Б(4,331)=2,12, р=0,08 К=0,39, Я2=0,152, Б(5,330)=11,12, р=0,000
Инкрементный Б-тест (модели 1X2) ДК.2=0,117, Б(1,330)=45,14, р=0,000 ДК.2=0,053, Б(1,330)=20,45, р=0,000 ДЯ2=0,127, Б(1,330)=46,07, р=0,000
Примечания: 1) * р<0,05, ** р<0,01, *** р<0,001; 2) в качестве показателей связи предикторов с зависимой переменной приведены стандартизированные коэффициенты регрессии (Д)
Уникальный вклад данного показателя в детерминацию психологического благополучия личности оценивался при помощи инкрементного Б-критерия Фишера. Результаты иерархической регрессии представлены в таблице 3.
Судя по полученным результатам, экс-тринсивность представляет собой неоптимальное свойство, которое подрывает функциональные возможности, ослабляет регуляторный потенциал смысла жизни. Согласно показаниям инкрементного Б-те-ста, данное свойство вносит уникальный вклад в детерминацию психологического благополучия личности в размере от 5,3 до 12,7%, что является статистически весомой прибавкой (Б(1,330)=20,45 ~ 46,07, р=0,000). Экстринсивный смысл жизни не только не обеспечивает стойкую осмысленность (З= -0,39, р=0,000) и глубокую удовлетворенность жизнью (З= -0,27, р=0,000), но и производит кризисогенный эффект в развитии личности (З=0,40, р=0,000). Все это говорит о его функциональной слабости и неполноценности, то есть неспособности придать жизни мотивационную привлекательность, эмоциональную насыщенность и сквозную смысловую направленность.
Заключение
Результаты проведенного теоретико-эмпирического исследования свидетельствуют о том, что смысл жизни, не ставший в свое время предметом автономного личностного выбора, в последующем обнаруживает свою функциональную неполноценность в жизнедеятельности личности. Неоптимальным функционально-генетическим свойством, отражающим меру автономии-гетерономии смысложизненного выбора, является экстринсивность смысла жизни. Экстринсивность смысла жизни сопряжена с пониженным психологическим благополучием, в том числе дефицитом осмысленности и удовлетворенности жизнью, а также с обостренным переживанием личностью симптомов смысложиз-
ненного кризиса. Не только абсолютное отсутствие или драматическая утрата смысла в жизни, но и дефицит автономии при осуществлении смысложизненного выбора оказывается негативным фактором по отношению к психологическому благополучию личности.
Работа выполнена при финансовой поддержке БРФФИ (грант № Г12Р-029 от 15.04.2012 г.).
Литература
1. Анцыферова Л.И. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. - 524 с.
2. Карпинский К.В. Опросник смысложизнен-ного кризиса. - Гродно: Изд-во ГрГУ им. Я. Купалы, 2008. - 126 с.
3. Карпинский К.В. Поиск смысла жизни как познавательная деятельность субъекта / Познание в деятельности и общении: от теории к практике и эксперименту. Под ред. В.А. Барабанщикова, В.Н. Носуленко, Е.С. Самойленко. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. - С. 57-63.
4. Личностный потенциал: структура и диагностика / Под ред. Д.А. Леонтьева. - М.: Смысл, 2011. - 680 с.
5. Лэнгле А. Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия. - М.: Генезис, 2009. - 128 с.
6. Мадди С.Р. Смыслообразование в процессе принятия решений // Психологический журнал. - 2005. - Т. 26. - № 6. - С. 87-101.
7. Обуховский К. Галактика потребностей. Психология влечений человека. - СПб.: Речь, 2003. - 296 с.
8. Пергаменщик Л.А., Лепешинский Н.Н. Опросник «Шкалы психологического благополучия» К. Рифф: процесс и результаты адаптации // Психологическая диагностика. - 2007. - № 3. - С. 73-96.
9. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. - М.: Педагогика, 1973. - 424 с.
10. Суворов А.В. Смысл жизни и воля к жизни / Психолого-педагогические и философские проблемы смысла жизни. Под ред. А.А. Бодалева, В.Э. Чудновского. - М.: ПИ РАО, 1997. - С. 40-57.
11. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.
12. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. -СПб.: Питер; М.: Смысл, 2003. - 487 с.
13. Чиксентмихайи М. В поисках потока: Психология включенности в повседневность. -М.: Альпина нонфикшн, 2012. - 194 с.
14. Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблема относительной эмансипированности от внешнего и внутреннего // Психологический журнал. - 1995. - Т. 16. - № 2. - С. 15-26.
15. Чудновский В.Э. Проблема становления смысложизненных ориентаций личности // Психологический журнал. - 2004. - Т. 25.
- № 6. - С. 5-11.
16. Юнг К.Г. Структура психики и процесс ин-дивидуации. - М.: Наука, 1996. - 312 с.
17. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия.
- М.: Класс, 1998. - 575 с.
18. Adler A. Sens zycia. - Warszawa: PWN, 1986.
- 276 s.
19. Character Strengths and Virtues: A Handbook and Classification / C. Peterson, M. Seligman (Eds.). - N.Y.: Oxford University Press, 2004.
- 325 p.
20. Deci E.L., Ryan R.M. The «what» and «why» of goal pursuits: Human needs and the self-determination of behavior // Psychological Inquiry. - 2000. - N 11. - Р. 227-268.
21. Diener E., Emmons R.A., Larsen R., Griffin S. The Satisfaction with Life Scale // J. of Personality Assessment. - 1985. - N 47. - P. 1105-1117.
22. Diener E. Subjective well-being // Psychological Bulletin. - 1984. - N 95. - P. 542-575.
23. Diener E., Suh E.M., Lucas R.E., Smith H. Subjective well-being: Three decades of progress // Psychological Bulletin. - 1999. - N 125. - Р. 276-302.
24. Ebersole P. Types and depth of written life meaning / The human quest for meaning: A handbook of psychological research and clinical applications. P.T.P. Wong, P.S. Fry (Eds.).
- Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1998. - P. 179-192.
25. Kashdan T.B., Biswas-Diener R., King L.A. Reconsidering happiness: The costs of distinguishing between hedonics and eudaimonia // J. of Positive Psychology. - 2008. - N 3. - Р. 219-233.
26. Linley P.A., Maltby J., Wood A.M., Osborne G., Hurling R. Measuring happiness: The higher
order factor structure of subjective and psychological wellbeing measures // Personality and Individual Differences. - 2009. - N 47. -P. 878-884.
27. Popielski K. Czlowiek - Wartosci - Sens: Studia z psychologii egzistencji. - Lublin: KUL, 1996. - 290 s.
28. Ryan R.M., Deci E.L. On happiness and human potentials: A review of research on he-donic and eudaimonic well-being // Annual Review of Psychology. - 2001. - N 52. - P. 141-166.
29. Ryff C.D., Keyes C.L. The structure of psychological well-being revisited // J. of Personality and Social Psychology. - 1995. - N 69. - P. 719-727.
30. Ryff C.D., Singer B.H. Psychological well-being: Meaning, measurement, and implications for psychotherapy research // Psychotherapy and Psychosomatics. - 1996. - N 65.
- P. 14-23.
31. Schnell T. Individual differences in meaning-making: Considering the variety of sources of meaning, their density and diversity // Personality and Individual Differences. -2011. - N 51. - P. 667-673.
32. Sheldon K.M., Elliot A.J. Goal striving, need satisfaction, and longitudinal well-being: The self-concordance model // J. of Personality and Social Psychology. - 1999. - N 76. - P. 482-497.
33. Sheldon K.M., Elliot A.J. Not all personal goals are personal: Comparing autonomous and controlled reasons as predictors of effort and attainment // Personality and Social Psychology Bulletin. - 1998. - N 24. - P. 546557.
34. Sheldon K.M., Kasser T. Coherence and congruence: Two aspects of personality integration // J. of Personality and Social Psychology.
- 1995. - N 68. - P. 531-543.
35. Sheldon K.M., Ryan R.M., Deci E.L., Kasser T. The independent effects of goal contents and motives on well-being: It's both what you pursue and why you pursue it // Personality and Social Psychology Bulletin. - 2004. - N 30. -P. 475-486.
36. Waterman A.S. Two conceptions of happiness: Contrasts of personal expressiveness (eudaimonia) and hedonic enjoyment // J. of Personality and Social Psychology. - 1993. - N 64. - P. 678-691.
THE AUTONOMY OF LIFE MEANING CHOICE AND PERSONAL PSYCHOLOGICAL WELL-BEING
K.V. KARPINSKI Yanka Kupala Grodno State University, Grodno, Belarus
In this paper the theoretical and empirical material analyzed the relationship of autonomy of life meaning choice and personal psychological well-being. Substantiates the idea of extrinsic determination as a functional and genetic property of the life meaning, reflecting a measure of autonomy-heteronomy of personal choice. The results of empirical research demonstrating the functional non-optimality and crisis caused by potential of the extrinsic meaning of life.
Keywords: meaning of life, personal autonomy, psychological well-being, life meaning choice, life satisfaction, meaningfulness of life, life meaning crisis.
