CC BY
88
И. А. Берендеева
ТЕМАТИЧЕСКОЕ И СТИЛИСТИЧЕСКОЕ МНОГООБРАЗИЕ
ПИСЕМ А. БЛОКА
В статье делается попытка рассмотреть переписку А. Блока в контексте русской эпистолярной традиции. Внимание к письмам поэта обусловлено их идейно-эстетическим содержанием. Предметом исследования является тематическое и стилистическое своеобразие писем А. Блока в зависимости от адресата. Каждый из эпистолярных диалогов представляет собой структурное целое, характеризующееся общими чертами композиционного построения и стиля, раскрывающих в особом ракурсе личность автора и адресата.
Интерес литературоведов к переписке выдающихся писателей не нуждается в пояснениях, поскольку письма служат самым надежным, а в иных случаях и единственным источником историко-литературной информации; с помощью писем восстанавливается также немаловажный ряд биографических сведений, освещающих жизнь и творчество автора или, по меньшей мере, всегда дополняющих и уточняющих представление о нем.
При всем этом письма мастеров слова часто относят к произведениям документальной литературы. Однако немало примеров, когда письма подвергаются тщательной литературной отделке и поэтому становятся уже частью художественного творчества, поскольку несут на себе яркую печать авторского стиля, индивидуальной творческой манеры, присущего только данному автору словесно-образного выражения. В этом случае стирается грань между художественной прозой и бытовыми «человеческими документами» -мемуарами, биографиями, письмами. Их соотношение в различные эпохи было сложным и переменным: «Литература, в зависимости от исторических
предпосылок, то замыкалась в особых, подчеркнуто эстетических формах, то сближалась с нелитературной словесностью. Соответственно промежуточные, документальные жанры, не теряя своей специфики... могли в то же время явиться произведением словесного искусства»1.
Собственно русская эпистолярная традиция начинается, пожалуй, с М. В. Ломоносова: он первый русский автор, чьи письма были собраны и напечатаны и явились первыми письмами, на которые ссылались другие писатели. Кроме того, Ломоносов подверг письма теоретическому разбору. Однако в его собственных письмах мало юмора, легкости, часто они витиеваты, обезличены, содержат отсылки к классическим источникам. Это неудивительно, так как в России восемнадцатого века почти не было литературных салонов, поощрявших дружескую переписку. Кроме того, деятельность Ломоносова протекала в интеллектуальной среде, где предпочтение отдавалось научным исследованиям и сочинению панегирических од, нежели культивированию эпистолярного жанра. Тем не менее «для практики русского письма его теория имела важное значение -она послужила ему прививкой к европейской эпистолярной традиции с ее идеалом непринужденного разговора на бумаге»2.
В течение восемнадцатого века эпистолярные формы становились все популярнее в России, как, впрочем, и на Западе. Появились романы в письмах, путевые письма, журналистская корреспонденция, стихотворные эпистолы, а
также различные разновидности иронических писем - воображаемая переписка непросвещенных провинциалов, «письма духов» и другие. К этому времени в России начала складываться в целом благоприятная ситуация, подобная той, что помогала развитию эпистолярной традиции в Европе; начали образовываться литературные круги, в которых писателей объединяли не только общие интересы и взгляды, но и отношения дружбы, взаимной привязанности. Однако русские писатели в отличие от западных (Монтескье, Вольтера, Дидро, Руссо, Ричардсона) не проявили особенного интереса к сочинению писем и их сохранению. Многие из дошедших до нас писем Г. Р. Державина, В. В. Капниста и других касаются деловых и служебных предметов и не отличаются художественностью и стилистической отделкой.
Восшествие на русский престол в 1801 году Александра I открыло новую эру в культурной жизни страны: несколько ослабла цензура, стали появляться новые литературные журналы, в Россию начали проникать европейские литературные традиции. Одной из главных тем русской литературы стала дружба. Дружба дала свое имя и двум из наиболее популярных жанров эпохи -дружескому стихотворному посланию и дружескому письму.
Расцвет жанра письма приходится на короткий, но бурный период, связанный с деятельностью литературного общества «Арзамас». Блистательные и в содержательном, и в стилистическом отношении письма Пушкина и его друзей-арзамасцев вызвали интерес исследователей и дали возможность говорить о дружеском письме как литературном жанре. В истории литературы наступила эпоха, когда, по замечанию Ю. Тынянова, «письмо, бывшее документом, становится литературным фактом», а затем, «сыграв свою литературную роль, падает в быт, литературы более не задевает, становится фактом быта, документом, распиской. Но в нужных условиях этот бытовой факт опять становится фактом литературным»3.
Эпистолярный жанр в русской литературе вновь громко заявляет о себе на рубеже Х1Х-ХХ веков: «Активизация жанра письма, послания наблюдается в эпохи формирования литературных течений, групп, объединений, претендующих на ведущую роль не только в литературной, но и в общественной жизни. Тогда и складывается концепция личности художника-творца не только искусства, но и жизни. В связи с этим в поэзии возрастает доля адресованных жанров, непосредственно апеллирующих к сознанию и эмоциям читателя»4. Но в символистской культуре переписка играет совсем иную роль, чем в пушкинскую эпоху, менее всего теперь напоминая непринужденный, раскованный «домашний» диалог поэтов пушкинского круга: «И дело здесь не только в принципиально иной стилистике, иногда превращающей письмо в философский трактат или публицистическую статью. Специфика символистской переписки определяется новым для русской культуры отношением к проблеме искусства и жизни <...> важной чертой их мироощущения, определившей господствующий тип литературного и бытового поведения» - «сакрализацией всех форм жизни»5. Речь идет о характерном для символистов представлении о теургической миссии искусства, в связи с чем «литературное» поведение и поведение поэта в жизни рассматриваются как идентичные понятия, грань между искусством и жизнью стирается: реальный поступок трактуется как факт искусства, а «художественное» поведение - как часть личной биографии. Провозгласив жизнетворчество своей
важнейшей задачей, символисты уравняли в правах «тексты жизни» и «тексты
6
литературы» .
В периоды литературной борьбы, противоборства различных течений происходит консолидация личных связей авторов, у которых возникает потребность выявить общую идейно-эстетическую платформу в диалоге с современниками и единомышленниками. И зачастую принципиальные для мировоззрения и мировосприятия поэтов взгляды формулировались в первую очередь именно в их письмах. В них отражались существенные моменты личных и групповых литературных связей и взаимооценок символистов; в процессе диалога осмыслялись важнейшие философско-эстетические проблемы символизма. В этом смысле письма явились неким связующим звеном между теоретическими суждениями символистов, их творческими установками и жизненным общением. Поэтому переписка символистов должна изучаться не только лишь в целях реконструкции взаимоотношений поэтов, но также и с точки зрения своей внутренней организации (выявление сквозных повторяющихся тем, развивающегося сюжета) и во взаимодействии с собственно художественным творчеством, трансформирующим зарождавшиеся в переписке мотивы.
Отношение к письму как к факту литературы было вполне осознанно поэтами рубежа веков, поэтому многие из них обращались к эпистолярной практике. Большим любителем и мастером эпистолярного жанра был А. Блок, признававший это умение в одном из писем к Л. Д. Менделеевой . Блок относился к своей переписке серьезно, с полным вниманием. В его практике нередки были случаи, когда письму предшествовал черновой набросок, подвергавшийся тщательной стилистической правке, поэтому «с полным правом можно говорить о стиле блоковской эпистолярной прозы»8.
Эпистолярное наследие А. Блока в общей сложности составляет более двух с половиной тысяч писем, при этом еще часть писем утрачена, а местонахождение других неизвестно. Действительно, переписка Блока обширна, важна, представляет собой неотъемлемую часть литературного наследия. Во множестве случаев письма проясняют и уточняют литературно-общественную позицию поэта, его взгляды и мнения по важнейшим вопросам общественного быта, культуры и искусства. Вместе с тем письма А. Блока содержат богатый материал для истории литературного движения в России в первое двадцатилетие двадцатого века.
Блок занимал в тот период в литературе одно из самых видных положений, поэтому и круг его литературных отношений был чрезвычайно широк. Всякая более или менее долговременная переписка поэта с кем-либо из адресатов обнаруживает свойства структурного целого. Во-первых, оно отличается тематическим единством обсуждаемых событий, проблем. Во-вторых, в зависимости от адресата и характера взаимоотношений с ним меняется стиль письма, поскольку участники переписки взаимно приспосабливаются к интонациям, манере изложения друг друга. Таким образом, с каждым адресатом или группой адресатов выстраивается определенный «эпистолярный диалог, отличающийся сюжетно-композиционным единством и общностью языка»9. Так, если говорить о письмах поэта к родным, то определенный «сюжет» складывается в переписке А. Блока и Л. Д. Менделеевой, другой характер носят письма к отцу и совершенно по-иному строятся письма к матери.
А. А. Кублицкая-Пиоттух была самым задушевным корреспондентом Блока. Их переписка была невероятно интенсивной. Неизменные обращение «мама» и подпись в конце письма «Саша» свидетельствуют о простоте, теплоте и искренности, взаимопонимании в отношениях с матерью. Эти письма пестрят
подробностями бытового характера и обыденной жизни (о погоде, обустройстве квартиры и т. д.). В то же время Блок посвящает мать в свои литературные дела: он сообщает, где и что читал, как идет работа над тем или иным стихотворением, пьесой, статьей, в какие издания приглашают сотрудничать, что предлагают для перевода и т. д. Он подробно рассказывает матери о своих встречах с литераторами, издателями, говорит о гонорарах; порой посылает ей понравившиеся ему стихи других поэтов. В каждом письме Блок интересуется самочувствием матери и обязательно рассказывает о себе, своих чувствах, настроениях. Судя по письмам поэта, А. А. Кублицкая-Пиоттух всегда была для него не только матерью, но и лучшим другом, к советам которого Блок прислушивался и которому бесконечно доверял. Письма к матери - это своеобразная исповедь поэта, признание в самых заветных и сокровенных мыслях и чаяниях.
Другой характер имеют немногочисленные письма Блока к отцу, А. Л. Блоку; в них дается своеобразный «отчет» о делах: об учебе в университете,
о выходе новых стихотворений и т. д. В каждом письме Блок вежливо благодарит отца за присланные деньги. Но тон писем, в отличие от писем матери, более сухой и сдержанный, о чем свидетельствует и постоянное обращение к отцу на «Вы».
Самые поэтические письма, насквозь пронизанные лирическим началом, -это письма к Л. Д. Менделеевой, «это целая повесть двух столкнувшихся и разбившихся при столкновении человеческих жизней, повесть, исполненная глубокого драматизма, громадного душевного напряжения»10. Любовь Дмитриевна была таким же близким, как и мать поэта, корреспондентом; ей он доверял свои самые сокровенные мысли и чувства, тревоги, сомнения и надежды, с ней говорил в письмах о времени, об эпохе, об искусстве, ей поверял свои творческие замыслы, планы на будущее. По своей эстетической и идейной значимости эти письма представляют самостоятельное художественное явление, расширяющее представления о творческом диапазоне Блока.
Переписка с невестой, а затем женой, охватывая в общей сложности шестнадцать лет (с конца ноября 1901 года по июль 1917 года), четко делится на две части, резко отличающиеся по стилю, тону, содержанию. Первую часть и половину всей переписки с Л. Д. Менделеевой составляют письма 1902 и 1903 годов - бесконечный страстный монолог влюбленного юноши. Но чувство Блока приобретает значение более общее, поэт возводит его в Абсолют; он пишет, что любовь его ниспослана ему свыше, что она не имеет ничего общего с обычными любовными отношениями, что это некое чудо, которое должно переменить и переменило многое из того, что недвижно. Блок и обращается в письмах к Менделеевой как божеству: «Ты - мое Солнце, мое Небо, мое Блаженство. Ты Первая моя Тайна и Последняя Моя Надежда. Ты - Звенящая, Великая, Полная, Осанна моего сердца бедного, жалкого, ничтожного. И Ты везде бесконечно Совершенная, Первая и Последняя»11, «Моя Дорогая, моя Несравненная. Ты -Новое Торжество. Ты - моя Обетованная Земля. Ты - Первая Истина, которую я ощутил (а не понял), - сама Жизнь, и главное - моя Жизнь, мое Бытие и тот Закон, его же мне не переступить. Все цвета, как одна Белая Голубица - Ты. Очаровательная, Волшебная, Прелестная»12. Письма 1902-1903 годов, по существу, единое целое с циклом «Стихотворения о Прекрасной Даме», они написаны одним и тем же языком, только в прозе, они проясняют ту сгущенную мистическую атмосферу, которой овеяны «Стихи о Прекрасной Даме» и в то же время служат как бы дополнением к ним. Сам Блок отчетливо видел органическое
единство своих ранних стихов с этими письмами, поэтому в 1918 году задумал новое издание сборника «Стихи о Прекрасной Даме», предполагая по примеру Данте («Новая жизнь») заполнить «пробелы» своей лирической исповеди простым изложением событий, которые вызвали к жизни то или иное стихотворение, и воспользоваться для этого поэт был намерен именно письмами к Л. Д. Менеделеевой.
Вторую часть переписки составляют письма 1907-1917 годов. Трехлетний период (с 1904 по 1907 годы), когда переписка с женой была прервана, был для А. Блока чрезвычайно важным и тяжелым. В это время он переживает кризис своего юношеского религиозно-мистического мировоззрения. Эти годы отмечены конфликтами и в личной жизни (мучительный роман Л. Д. Менделеевой с А. Белым, увлечение А. Блока Н. Н. Волоховой). Но Менделеева продолжает оставаться для Блока самым дорогим и близким человеком, «милым другом», «милой крошкой», «маленькой», «Любушкой». Как когда-то любовь, так теперь и личная драма становится предметом искусства, органично входя в лирику А. Блока. Так, например, в стихотворении «Ангел - Хранитель» личный конфликт объясняется через историю, через атмосферу времени, через судьбу страны и народа. Еще одним примером слияния личного и общего служит известное стихотворение о родине, о России, «родной Галилее», - «Ты отошла - и я в пустыне.», которое первоначально было обращено именно к
13
Л. Д. Менделеевой . Письма 1907-1917 годов заслуживают пристального внимания еще и по той причине, что содержат мысли, теоретические рассуждения поэта по поводу искусства и пути художника, о форме и содержании искусства, о его пользе и общественном назначении, о человеке как предмете искусства, о человечности искусства. Особенно в письмах этих лет Блока волнует вопрос о современном театре, с которым связала свою судьбу Л. Д. Менделеева. Так, в письме от 23 февраля 1908 года Блок говорит о том, что «интеллигентный театр приходит к концу <.>. Театр необходим для народа»14. В дальнейших письмах Блок критикует театр Мейерхольда с его установкой на условность изображения, театральность и отстаивает искусство психологического театра, преимущественно - театра Станиславского. Подобные замечания важны для понимания позиции зрелого Блока, они углубляют в целом представление о модернизме в русском искусстве и его противоречиях.
Значение Л. Д. Менделеевой-Блок для жизни и творчества поэта было поистине огромным. Письма к ней теряют статус частных и становятся важными историко-литературными документами, дающими представление о личности поэта, углубляющими восприятие его поэзии, проясняющими ее темы и образы, обнажающими конкретный ее подтекст. В переписке вырисовывается и пройденный поэтом путь, трудный, но верный.
Серьезное историко-литературное значение имеет переписка А. Блока с писателями-символистами, которые в течение долгого времени составляли его ближайшее дружеское и литературное окружение. Здесь в первую очередь следует назвать письма к А. Белому, С. М. Соловьеву, Г. И. Чулкову, В. А. Пясту, А. М. Ремизову, А. В. Гиппиусу, Е. П. Иванову и др. В диалоге с каждым из этих адресатов также возможно проследить свои «сюжеты».
Еще одну группу писем А. Блока составляют письма к начинающим писателям и поэтам и многочисленным литературным поклонникам, которые посылали на «суд» Блоку свои произведения. Ответы Блока всегда были содержательны, проникнуты духом борьбы за высокое, настоящее, полноценное
искусство; никогда Блок не шел навстречу неоправданным претензиям, а судил произведения литературной молодежи строго, иногда сурово, без каких-либо скидок (в этом плане примечательно письмо Блока к юному С. Есенину, когда Блок фактически отказался поддерживать с ним эпистолярный диалог). Эти письма также по-своему интересны и своеобразны, отличны по темам и стилю.
В целом письма А. Блока служат верным путеводителем по его творческим путям и перепутьям. В них отчетливо прослеживается, как формировалась личность поэта, развивалось его мировоззрение, складывались эстетические взгляды, определялась литературно-эстетическая позиция.
Примечания
1 Гинзбург, Л. О психологической прозе / Л. Гинзбург. - Л., 1976. - С. 6.
2 Тодд, У. М. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху / У. М. Тодд. - СПб., 1994. - С. 28.
3 Тынянов, Ю. Н. Литературный факт / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. - С. 266.
4 Кихней, Л. Г. Из истории жанров русской лирики : стихотворное послание начала XX века / Л. Г. Кихней. - Владивосток, 1989. - С. 37.
5 Магомедова, Д. Переписка как целостный текст и источник сюжета / Д. Магомедова // Автобиографический миф в творчестве А. Блока. - М., 1997. -С. 113.
6 Лавров, А. В. Мифотворчество «аргонавтов» / А. В. Лавров // Миф - фольклор -литература. - Л., 1978. - С. 137.
7 См.: Блок, А. Письма к жене / А. Блок // Лит. наследство. - Т. 89. - М., 1978. -С. 236.
8 Орлов, В. Н. Переписка А. Блока / В. Н. Орлов // А. Блок : переписка : аннот. каталог : в 2 вып. - Вып. 1 : Письма А. Блока / под ред. В. Н. Орлова. - М., 1975. -С. 10.
9 Магомедова, Д. Переписка как целостный текст. С. 115.
10 Орлов, В. Н. Переписка А.Блока //А.Блок: Переписка. Аннотированный каталог: В 2-х вып. Вып. 1: Письма А.Блока. С. 8.
11 Блок, А. Письма к жене. С. 53.
12 Там же. С. 59.
13 См.: Там же. С. 202.
14 Там же. С. 219.
