CC BY
31
Вестник ПСТГУ.
Серия V: Вопросы истории и теории
Вашевко Ольга Дмитриевна (монахиня София), Снетогорский женский монастырь Рождества Богородицы
христианского искусства.
2019. Вып. 33. С. 45-61 ОС1: 10.15382/8(ШУ201933.45-61
Российская Федерация, 180020, г. Псков, ул. Снятная гора, д. 1
СКСГО: 0000-0001-7819-320Х
Тема проскомидии в росписях северной апсиды тобора Рождества Богородицы Снетогорского монастыря
Аннотация: В статье дана попытка анализа росписи северной апсиды отбора Рождества Богородицы Снетогорского монастыря и ее тематическо-богословского содержания. Приводится описание иконографической программы в соответствии с регистровыми членениями архитектурного объема. Тематический подбор сюжетов дает подробный богословский комментарий священнодействию проскомидии. Источники происхождения сцен лежат в области Священного Писания и являют собой вероучительный, исторический и экзегетический ряд относительно формирования и святоотеческого понимания чина проскомидии. В статье обозначаются смысловые связи содержания сюжетов и их композиционного строя. В верхнем регистре Жертвоприношение Авраама сопоставляется с изображением Пресвятой Троицы. Средний регистр содержит подборку библейских сцен из Ветхого и Нового Заветов. Нижний регистр представлен фигурами святых, часть из которых атрибутированы. иконографическая программа анализируется в соотношении с основами христианского вероучения и традициями литургической практики, приводится богословская интерпретация содержания росписи. Часть сюжетов призвана пояснить догматическое значение совершающегося в северной апсиде священнодействия. Часть сюжетов показывает историческое развитие и традицию принесения Богу жертвы и Даров. Некоторые изображения святых связаны с чинопоследованием текстологически. их имена упоминаются в ходе совершения проскомидии, поэтому они появляются в росписи жертвенника. В статье оговариваются письменные источники, искусствоведческие аналоги и богослужебные особенности, лежащие в основе формирования сюжетов. Посвящение росписи северной апсиды темам Искупления, жертвоприношения, приготовления Даров исключительный для начала XIV в. факт. Приготовление Агнца комментируется в библейско-историческом, символическом, прообразовательном, текстологическом ракурсах. Изучение росписи по принципу богословского анализа позволило обозначить влияние христианского вероучения и литургической практики на монументальное искусство Древней Руси. Исследование показало, что искусствоведческие особенности памятника сформировались в первую очередь под влиянием христианского вероучения и богослужебной практики. При этом особенности подбора некоторых сюжетов указывают их опору на богослужебную традицию, распространенную в Новгороде, в юрисдикцию которого входил Псков. К XIV в. завершается богослужебное формирование чина проскомидии, и в Снетогорском
О. Д. Вашевко
соборе мы встречаемся с наиболее ранней богословско-художественной интерпретацией этого священнодействия в древнерусском искусстве.
Главным свойством постиконоборческого церковного искусства явилась наполненность эстетических форм богословским содержанием. Художественное убранство храма определяется его назначением «служить вместилищем таинства Евхаристии»1. Соответственно программа росписи проектировалась таким образом, чтобы, с одной стороны, являть сакральную сущность таинства, а с другой — пояснять совершающееся священнодействие и нести вероучительную нагрузку. Для росписи жертвенника и диаконника строгих канонов не существовало. Порой в боковых апсидах устраивались приделы, посвящением которых определялась тематика декора. Однако с установлением регламентированного характера проскомидии на убранство жертвенника стало оказывать все большее влияние литургико-богословское содержание чина проскомидии2. Ко времени росписи Снетогорского собора формирование проскомидийного чина завершилось, и здесь впервые в древнерусском искусстве встречается наиболее последовательная л итургико-догматическая программа, которая, по замечанию В. Д. Сарабьянова, не имеет аналогий по многообразию и даже некоторой избыточности прообразовательных сюжетов. Росписи жертвенника являют собой подробный богословско-изобразительный комментарий проскомидии. Проскомидия, или приготовление Святых Даров, совершается в жертвеннике и является приуготовительным чином для таинства Евхаристии, с которой неразрывно связана. Во время ее совершения из просфор, которые символизируют приношения верующих, вынимаются частицы. В ходе литургического действа, где центральное место занимает евхаристическая молитва Анафоры, главная из частиц — Агнец — претворяется в Тело Христово. Приготовление Агнца связано с воспоминанием Искупительной жертвы Господа Иисуса Христа. Некоторые из частиц посвящены святым, подвиг и праведность которых вспоминается на проскомидии и молитвенно воссылается Богу как залог веры на их помощь и ходатайство. Подбор сюжетов в жертвеннике, соотношение сцен, особенности иконографии — все это призвано пояснить и отчасти проиллюстрировать совершающееся в нем священнодействие. Наряду с этим в образах приводятся примеры библейских событий, связанные с темой священнодействия Жертвы.
В средневизантийский период литургические толкования связывали проскомидию с Воплощением и Рождеством Христа, Его жизнью до Крещения. В новгородско-псковской среде выделялась традиция посвящения жертвенника и диаконника Иоанну Предтече и Богородице. По сравнению со Cнетогорским собором, росписи жертвенников предшествующих памятников определялись не богослужебно-догматическим содержанием проскомидийного чина, а развитием тематики посвящения. Так, например, в Спасо-Мирожском соборе апсиды жертвенника и диаконника украшены подробными циклами деяний Иоанна
1 Успенский Л. А. Богословие иконы Православной Церкви. Изд-во Братства во имя святого князя Александра Невского, 1997. С. 175.
2 Царевская Т. Ю. Некоторые особенности иконографической программы росписей церкви Благовещения на Мячине («в Аркажах»), близ Новгорода // ДРИ: Исследования и атрибуции. СПб., 1997. С. 85.
Предтечи и архистратига Михаила. В боковых апсидах Благовещенской церкви в Аркажах представлены не только отдельные образы Богоматери и Предтечи, но также их житийные циклы. Для новгородской группы памятников характерно введение обширных повествовательных циклов, соотнесенных с доминирующим образом святого в конхе3. Принципиально иначе развивается программа росписи жертвенника в Снетогорском соборе. Тематика живописи здесь определяется богослужебным ходом проскомидии и раскрытием богослужебно-догматического содержания литургического действа.
Конха апсиды и люнета жертвенника
В конхе апсиды находится образ Пресвятой Троицы в традиционном для средневекового искусства изводе «Гостеприимство Авраама» (ил. 1, изобр. 1).
1
10
Ил. 1. Схема росписи северной апсиды Собора Рождества Богородицы Снетогорского монастыря: 1 — Св. Троица; 2 — Жертвоприношение Авраама; 3 — Жертвоприношение Авеля и Каина; 4 — Явление Христа эмаусским путникам; 5 — Изведение Иоанна Предтечи из темницы на казнь; 6 — Поднесение главы Иоанна Предтечи Иродиаде; 7 — Жертвоприношение пророка Илии на горе Кармил; 8 — Явление Моисею неопалимой купины; 9 — Неизвестные святители; 10 — Св. целители
3 Царевская. Указ. соч. С. 88.
По мнению В. Д. Сарабьянова, иконография восходила к чтимому образу Псковского кафедрального собора Святой Троицы и относилась к изокефаль-ному типу. В снетогорском жертвеннике фигура центрального ангела выдается над уровнем высоты боковых ангелов, что обусловлено архитектурной формой конхи. Иконографической основой фрески выступало изокефальное расположение ангелов, но при размещении на плоскости композиционные черты исказились и приобрели соподчиненное отношение фигур. В руках у ангелов находятся крестовидные жезлы. Внизу фрески представлены Авраам и Сарра в позе предстояния.
Зеркальным отображением конхи апсиды строится композиция люнета жертвенника. Напротив «Гостеприимства Авраама» представлен сюжет «Жертвоприношение Авраама» (ил. 1, изобр. 2). Изображение представляет Авраама готовящимся принести своего единородного сына Исаака в жертву. Содержание фрески восходит к 22-й главе книги Бытия, повествующей об испытании Богом крепости веры Авраама. Фигура праотца расположена в левой части люнеты. Одной рукой он придерживает голову Исаака, другой рукой нож, занесенный над шеей сына. Фигура праотца обращена к противоположной части композиции, где изображен удерживающий Авраама ангел. Рука ангела простерта к Аврааму, он останавливает праотца и как бы указывает на жертвенного агнца, стоящего на горке.
Интересно заметить, что мастера, обнаружившие склонность к наглядной по-вествовательности изображаемых сцен, в двух обозначенных сюжетах проявили себя по-разному. В верхнем уровне жертвенника, насколько позволяет судить уцелевшая роспись, максимально нивелированы традиционные атрибуты изображаемых сцен. «Гостеприимство Авраама» ограничивается маленькими фигурками Авраама и Сарры и подножиями ангелов, декорации сцены и элементы трапезы отсутствуют. В «Жертвоприношении Авраама» при обширности архитектурной площади композиция ограничивается тремя главными фигурами и одной сопутствующей на обобщенном пейзажном фоне в виде горки. Как можно догадаться, мастер принципиально отказывается от излишней детализации изображаемых событий. Буквальная художественная повествовательность подчеркивает историзм события, в то время как абстрактный характер изложения и изображение ключевых элементов сюжета выделяет его логическое содержание. На это же указывают иератически застывшие фигурки Авраама и Сарры перед масштабно выделенными ангелами с крестовидно изображенными посохами в руках в конхе апсиды и отказ от детализации сцены в люнете. Очевидно, что программа росписи в этой зоне, базируясь на традиционных ветхозаветных сценах декора, концентрирует внимание на богословском содержании изображаемых сюжетов.
Нарочитое сопоставление и размещение описываемых сюжетов в архитектурно выделенную и связанную с алтарем зону не случайно.
Образ Пресвятой Троицы в конхе жертвенника, несмотря на архаичный иконографический тип, передает тему Предвечного Совета, суть которого заключается в спасении человечества. Созданию человека предшествовало некое таинственное совещание Божественных Лиц. Священное Писание свидетельствует, что Бог избрал нас во Христе «прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе» (Еф 1. 4, см.
также: Деян 2. 23; 4. 28). Предвидя грехопадение человечества еще прежде создания Адама, Бог предопределил спасение человечества. Средством спасения должно было явиться воплощение Сына Божия — Второго Лица Пресвятой Троицы — и Его искупительная жертва. На божественное свойство совещающихся Лиц указывает масштабность фигур ангелов и жезлы-посохи в их руках. Искупительную жертву символизирует крестовидная форма жезлов. Утраченность фрески препятствует точному прочтению, однако с большой долей вероятности можно утверждать, что в сцене отсутствовало традиционное для «Гостеприимства Авраама» изображение тельца, закалаемого для трапезы. Закалаемый телец являлся прообразом искупительной жертвы Иисуса Христа. В снетогорской фреске его место логически занимает один из ангелов: «драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира» (1 Пет 1. 19—20) совершено спасение человечества. Таким образом, фреска в конхе апсиды жертвенника указывала на равное Божественное достоинство Лиц Пресвятой Троицы и средства совершения человеческого спасения4.
Сопоставление фресок в конхе и люнете жертвенника указывает на пророчески-прообразовательное содержание библейских сюжетов. Согласно изъяснению прп. Ефрема Сирина, принесение Авраамом своего сына в жертву на горе Мориа прообразовало то, что действительно совершилось на Голгофе. Ефрем Сирин выстраивает два параллельных ряда: «Отец (Авраам) любит своего сына, а сын отвечает ему тем же. Но воля Бога (о принесении Исаака в жертву) должна быть выполнена, и оба проявляют полную готовность выполнить ее. Бог Отец любит своего Единородного Сына, и Сын искони любит Отца божественной любовью. Но воля Предвечного Совета (с участием всех Лиц Святой Троицы) должна быть выполнена: Отец должен отдать на страдания и смерть Своего Сына, а Сын должен испить эту чашу»5. Упоминание жертвенной отеческой любви мы также находим в анафоре свт. Иоанна Златоуста: «Иже мир Твой тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единороднаго дати: да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный». Трагизм психологических переживаний подчеркивается изображением руки Авраама с ножом, готовым пронзить шею единородного сына. Выражение совершенства и полноты божественной любви можно видеть в архитектоническом построении композиции конхи. Фигуры ангелов, обнимая собой плоскость конхи, как бы покрывают пространство жертвенника сверху.
Чин проскомидии, который была призвана пояснять роспись, опирается на тему Искупления человечества посредством Воплощения и крестных мук Господа Иисуса Христа. Чинопоследование, совершавшееся в жертвеннике, начинается обращением ко Христу: «Искупил ны еси от клятвы законныя честною Твоею кровию. На кресте пригвоздився и копием прободся, безсмертие источил еси человеком». Смысловое содержание росписи выступает логической параллелью тексту последования проскомидии. Подобно Исааку, который «яко овча
4Давыденков О., прот. Догматическое богословие. М.: Изд-во ПСТГУ, 2014. С. 352.
5 Ветелев А. А. Выдержка из статьи «Богословское содержание иконы Святая Троица преподобного Андрея Рублева» // Троица Андрея Рублева. Антология. М.: Искусство, 1989. С. 125.
на заколение ведеся и яко агнец непорочен, прямо стригущаго его безгласен»6, Христос проявил полное послушание Отцу и самоотречение до смерти. Далее озвучивается парадоксальность богочеловечества Христа — «Во смирении Его суд Его взятся. Род же Его кто исповесть?». Род и Личность Христа как единого от Пресвятой Троицы указывается в конхе жертвенника.
Приуготовление к Евхаристическому таинству, совершаемое в жертвеннике, сакральным образом взаимосвязано с Искуплением. Важнейшим событием домостроительства спасения стала смерть Господа Иисуса Христа на Голгофе. Проскомидия таинственным образом причастна Голгофской жертве. Это, например, прослеживается по тексту чина проскомидии: «Жрется Агнец Божий, вземляй грех мира, за мирский живот и спасение», где глагол дан в настоящем времени. Принесение Исаака в жертву прообразует крестную смерть Спасителя и представлено в люнете жертвенника. Полная же картина Голгофской жертвы разворачивается над входом в жертвенник, в верхней зоне росписи храма. Сцена «Распятия» (ил. 2) архитектонически связана с пространством жертвенника и является одной из доминант программы росписи храма. В ней иллюстрируются слова молитвы на прободение агничной просфоры и соединение вина и воды: «Един от воин копием ребра Его прободе, и абие изыде кровь и вода. И виде-
Ил. 2. Распятие Господне. Восточная стена северной ветви подкупольного креста. Собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря
6 Молитва проскомидии при вынимании частицы из агничной просфоры. Текст молитвы взят из пророчества Ис 53. 7.
вый свидетельствова, и истинно есть свидетельство его»7. Логические параллели между текстом чинопоследования и фресками указывают, что реальное богослужебное действие причастно Голгофской жертве. Символическое жертвоприношение в жертвеннике приуготовляет вещество для Евхаристии, имущее стать подлинными Телом и Кровью Господа Иисуса Христа.
Таким образом, росписи верхнего регистра северной апсиды вскрывают чрезвычайно глубокое осмысление богослужебного священнодействия. В конхе апсиды и люнете жертвенника представлены композиции, поясняющие учение о Искуплении и вскрывающие взаимосвязь этого учения с литургией. Характерно, что верхний регистр раскрывает наиболее важные, догматические аспекты. Они могут быть определены как учение о троичности Лиц в Боге, учение о Второй Ипостаси Пресвятой Троицы и Лице Господа Иисуса Христа, учение о Богово-площении и Искуплении. Вероучительное содержание росписей неразрывно связано с ходом богослужения и озвучивается исключительно в литургическом контексте. Подбор сюжетов определяется опорой на библейские тексты и события Священной истории, при этом их кардинальная функция — служить комментарием к богослужебному действию.
Средний регистр росписи жертвенника
Второстепенные зоны росписи в жертвеннике посвящены различным аспектам богослужебного содержания проскомидии. Сразу под конхой апсиды разворачивается сюжетный изобразительный ряд, являющийся средним в структуре росписи жертвенника. В нижнем ряду представлены фигуры святых в рост. Так же как и в конхе апсиды, фрески среднего и нижнего регистров поясняют совершающуюся в жертвеннике проскомидию, отчасти буквально иллюстрируя текст чинопоследования.
Изобразительный ряд открывается сюжетом «Жертвоприношение Авеля и Каина» (ил. 1, изобр. 3). Эта композиция располагается первой слева на стене апсиды под конхой. Сюжет основывается и служит иллюстрацией к библейскому тексту (Быт 4. 3—7). Братья приносят от трудов своих дар Богу. Сверху над их фигурами поясное изображение Иисуса Христа, от которого сохранилась надпись.
Этот сюжет был известен в раннехристианском искусстве. Впервые он появляется в росписи катакомб на Виа-Латина (Рим, сер. IV в.) в повествовательном ряду истории человечества после грехопадения. Византийский период осмысляет этот сюжет уже в литургическом контексте. Мозаичная фреска Сан-Витале (Равенна, VI в.) изображает Авеля приносящим свой дар в паре с Мелхиседеком. Здесь два разных события библейской истории объединяются в одну логическую взаимосвязь, передают тему принесения Богу Жертвы и вскрывают широкий спектр истолкований.
Фреска снетогорской апсиды жертвенника акцентирует тему жертвоприношения и комментирует совершавшуюся в этой части храма проскомидию. По некоторым древнерусским служебникам XII—XIV вв. видно, что чинопосле-
7 См. также: Ин 19. 34, 35.
дование проскомидии «имеет особую молитву кадила, взятую из литургии ап. Иакова: "Боже, приемый Авелевы дары"...»8. Подобная молитва содержится в современном чине литургии свт. Василия Великого, где испрашивается благоволение Божие на принесение бескровной жертвы. Предстоятель обращается с молитвой к Богу принять жертву, подобно тому как «приял еси Авелевы дары, Ноевы жертвы, Авраамова всеплодия, Моисеова и Ааронова священства, Са-муилова мирная». Таким образом, интерпретация фрески «Жертвоприношение Авеля и Каина» связана с темой литургического жертвоприношения.
Авель и Каин приносят дары Богу — это первое упоминание Библии о жертве. Дар Богу есть жертва, добровольное посвящение Богу чего-либо личного. Смысл и значение жертвы состоит в богообщении. Принесение жертвы Богу выражает признательность приносящего, доставляя приносящему благословение Божие, — ответ Божественной любви на акт личностного обращения. «В жертве человек отдает себя и свое Богу, потому что, узнав Бога, он не может не любить Его, а возлюбив, не стремиться к Нему и к единству с Ним»9. Именно с таким расположением приносил свой дар Авель, и потому его дар был принят. Принесение жертвы являлось центральным местом всей ветхозаветной религии и давало средство деятельного угождения Богу.
Христианское богослужение укоренено в ветхозаветном обряде. Проскомидия повторяет библейскую традицию принесения дара Богу. По упразднении ветхозаветного Закона и значении его обряда10 христиане стали приносить в жертву хлеб и вино11. Доподлинно известно, что в Софии Константинопольской в VII в. христианские приношения износили из сосудохранилища в северо-восточном углу храма. В этой части храма, соответствующей теперь жертвеннику, священнослужители отбирали необходимое для совершения Евхаристии12. Расположение названной фрески в пространстве жертвенника отражает библейскую основу и историческое формирование проскомидийного чина.
Все ветхозаветные жертвы являлись прообразом совершенной жертвы — Христа, которая, единственно, могла сделать совершенными приносящих (Евр 10. 1—10). В названной фреске выявляется логическая параллель между жертвой-даром и жертвой Истинной — Христом. Христос, изображенный по центру композиции над Авелем и Каином, с одной стороны, приемлет дары первых людей, а с другой стороны, являет собой Жертву совершенную.
В литургической жизни не только проскомидия, но и сама Евхаристия является принесением жертвенного дара Богу. В жертвеннике из приношений верующих приуготовляется вещество для Евхаристии, которое в последующем ходе литургии осмысляется как благодарственная, умилостивительная и просительная жертва13. Евхаристическая жертва реализуется как Жертвоприношение
8 Муретов С. Чин проскомидии в Русской Церкви с XII по XIV в. // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1894. Сентябрь. С. 493.
9 Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. М., 2001. С. 126.
10 См. Послание к Евреям.
11 Хью Уайбру. Православная литургия. Развитие евхаристического богослужения византийского обряда. М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2000. С. 155.
12 Там же. С. 97, 125-127.
13 Давыденков О., прот. Указ. соч. С. 561.
Христа. Образ Господа Иисуса Христа дан во фреске как указание на то, что целью всех приношений и жертв являлся Христос. Евхаристия есть совершенная жертва «любви Христовой, Самого Христа, нами приносимого и нас в Себе приносящего Богу и Отцу»14.
Таким образом, самая первая фреска среднего регистра северной апсиды вскрывает чрезвычайно широкий и глубокий комментарий к совершавшемуся здесь чинопоследованию. Она указывает истоки зарождения обряда и его сокровенный смысл. Следует заметить, что тема жертвоприношения звучит также и в других сценах росписи жертвенника. «Жертвоприношение Илии пророка на горе Кармил» (ил. 3), первая фреска в среднем регистре западной стены, дает еще один библейский пример принесения Богу жертвы.
Сюжеты среднего регистра северной апсиды «Изведение Иоанна Предтечи из темницы на казнь» и «Поднесение главы Иоанна Предтечи Иродиаде» (ил. 1, изобр. 5, 6), помимо дани традиции посвящения одной из боковых апсид Предтече, могут также толковаться в контексте жертвенной тематики. Иоанн Предтеча выступил буквальным предшественником Христовой жертвы, подобно Христу добровольно принял насильственную кончину. Изображение его главы на блюде выступает символом приношения Богу совершенного дара любви и самопожертвования.
Следующий сюжет в среднем регистре полукружия северной апсиды «Явление Христа двум ученикам в Эммаусе» (ил. 1, изобр. 4). Христос представлен в центре композиции восседающим за столом с учениками, фигуры которых расположены на переднем плане по сторонам. Интересен вектор движения простертых рук Спасителя, ладони изображены на уровне лиц учеников. Симметричный жест на обе стороны создает впечатление, что Христос преподает ученикам нечто для вкушения.
Сюжет восходит к евангельскому повествованию о явлении Иисуса Христа двум своим последователям, шедшим в Эммаус (Лк 24. 13—32). Ученики не узнали Спасителя, при- Ил 3 Жертвоприношение Илии пророка на няв воскресшего Христа за простого горе Кармил. Западная стена северной апсиды. путника, и пригласили разделить с Собор Рождества Богородицы Снетогорского ними трапезу. «И когда Он возлежал монастыря
14 Шмеман А., прот. Указ. соч. С. 135.
с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его».
Подобное построение композиции с характерным движением рук Спасителя иногда используется в сюжете «Причащение апостолов»15. Действительно, ряд экзегетов связывает преломление хлеба за Эммаусской трапезой с Причащением. Исследователи этого события евангельской истории задаются вопросом: каким образом Христос, не узнанный учениками, вдруг стал узнан ими? Блаженный Августин указывает источник очищения слепоты духовной во вкушении плоти Христовой: «ломим и мы хлеб, и познаем Господа»16. Также блаженный Феофи-лакт Болгарский комментирует названное место в отношении приобщения к Святым Тайнам: «...у тех, кои причащаются благословенного хлеба, отверзаются очи для указания Его. Ибо плоть Господа имеет великую и несказанную силу»17. Для обоих экзегетов преломление хлеба в Эммаусе связано с Евхаристическим таинством.
Таким образом, мы видим, что второй сюжет в среднем регистре росписи жертвенника связан с евхаристическо-богослужебной тематикой. Фреска вскрывает логическую параллель с приготовлением Агнца, хлеба, который в Евхаристии станет Плотью Христовой. Событие в Эммаусе — прообраз совершающегося в Евхаристии церковного таинства. Сюжет передает историческое событие евангельской истории, его духовно-нравственное и богословское значение.
Средний регистр росписи состоит из семи сюжетов. Центральный сюжет в полукружии стены апсиды утрачен. Регистр продолжается на западной стене жертвенника, заключительная сцена которого «Явление Моисею неопалимой купины». В современной православной культуре «Неопалимую купину» принято связывать с образом Божией Матери. Между тем снетогорская фреска дает принципиально иное истолкование библейского сюжета. Как и вся программа росписи в жертвеннике, иконография «Явления Моисею неопалимой купины» определяется ходом богослужебного священнодействия. В левой части композиции расположена фигура Моисея, обращенного вправо, где изображен куст купины (ил. 4). В правой верхней части сцены поясная (оплечная) фигура Христа, расположенная на фоне неопалимой купины. В. Д. Сарабьянов считал, что здесь Христос представлен в облике средовека. Изображение имеет плохую сохранность, тем не менее четко читается благословляющий жест десницы Спасителя, обращенный к Моисею. Таким образом, особенностью широко известного сюжета явления Моисею неопалимой купины является изображение в среде куста поясной фигуры Спаса.
В богослужебных текстах явление Неопалимой купины служит классическим прообразом Боговоплощения: «Якоже купина не сгараше опаляема, тако Дева родила еси». С этим связано распространение иконы Божией Матери «Неопалимая купина». Однако тема Боговоплощения, затронутая экзегезой библейского события, дает более широкий спектр интерпретации.
15 Например в ц. св. Софии в Охриде (Македония, сер. XI в.).
16 Августин, блж. Слово о явлении Иисуса Христа двум ученикам Еммаусским. URL: http://www.orthlib.ru/Augustine/2emm.html
17 Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Луки. М.: Скит, 1993. С. 257.
Текст Священного Писания указывает, что из куста купины к Моисею обращался Бог: «И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх 3. 4-6). Описывая это событие, Моисей называет обращавшегося к нему из купины Ангелом. Блж. Феодорит Кирский изъясняет, что таким обращением Моисей «дает нам знать, что явившийся есть не Бог Отец (ибо чьим ангелом будет Отец?), но Единородный Сын, Великого Совета Ангел (Ис 9. 6), изрекший священным ученикам: вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам (Ин 15. 15)»18. Таким образом, голос, обращавшийся из среды куста к Моисею, относился ко Второй Ипостаси Пресвятой Троицы. Фреска жертвенника буквально иллюстрирует библейский текст в святоотеческом толковании: Моисея благословляет десница Христа.
Иконография указывает воплощение Второй Ипостаси Пресвятой Троицы, Бога святых праотцов, во Христе. Сюжет вскрывает два смысловых аспекта — тему Боговоплощения и указание Лица Господа Иисуса Христа, а также является продолжением повествования прообразовательного ряда ветхозаветных событий.
Размещение композиции в пространстве жертвенника определяется значением проскомидии. Святые дары, приуготовляющиеся в жертвеннике, станут истинными Телом и Кровью Христовыми в Евхаристии. Подобно тому как ветхозаветные откровения прообразовали явление Бога во плоти, жертвенные хлеб и вино предложения станут истинными Телом и Кровью Спасителя. «Ибо хотя совершенно они еще не освящены: однако уже предпосвяще-ны Богу в проскомидии, где священником принесено о них моление Господу, чтобы восприял Он их в пренебесный жертвенник, хотя они не претворялись еще совершенно в Тело и Кровь Господню, но к жертвоприношению сему уже
Ил. 4. Явление Моисею неопалимой купины.
Западная стена северной апсиды. Собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря
18 Цит. по: Владимир Коляда, иерей. Образ Неопалимой Купины в творениях святых Отцов. URL: http://217.23.115.9/article/161.html#sl5
приготовлены, и суть жертва Богу, суть предызображения Владычнего Тела и Крови»19.
Логическая параллель между пришествием Бога во плоти и пребыванием Бога в Евхаристических дарах — характерная тематика церковного символизма проскомидийного чина. Одним из классических вариантов декора жертвенника является Рождество Христово. Покровение агничного хлеба звездицей сопровождается воспоминанием явления Рождественской звезды, где частица трактуется олицетворением Богомладенца. Сюжет «Явление Моисею неопалимой купины» находится в контексте этой взаимосвязи. Фреска дает прообраз Боговоплоще-ния и показывает личную принадлежность Евхаристических даров. Изъятие из просфоры агничной частицы, которая символизирует Христа, сопровождается возгласом «Род же Его кто исповесть?». Обращение Христа к Моисею из среды неопалимой купины указывает род Христов — Божественную природу и Вторую Ипостась Пресвятой Троицы. Вынутый из просфоры Агнец символизирует пришествие во плоти Второй Ипостаси Пресвятой Троицы. После освящения даров агничный хлеб и вино нераздельно сопряжены с той Плотью Спасителя, которая была воспринята Им в рождестве по человечеству, и относятся к Его божественной Ипостаси. Таким образом, названная фреска дает прообраз рожденного во времени Сына Божия, предвечно рождаемого в недрах Святой Троицы, и комментирует сакральную сущность евхаристических даров. Священнодействие проскомидии «получает силу именно от божескаго и царственнаго достоинства Лица Христова, а с другой стороны, потому что Христу по самому человечеству дана всякая власть на небеси и на земли вследствие принесения Им жертвы на Кресте и что спасительное действие этой власти проявляется преимущественно в безкровной жертве»20. Проскомидия является преддверием того таинства, в результате которого верующие обретают не просто символ телесного образа Христа, «а Самого Подвигоположника — собственное Его Тело»21. Этим объясняется символизм проскомидийного чинопоследования вообще и, в частности, стремление росписи снетогорского жертвенника подчеркнуть литургико-христологическое звучание ветхозаветных прообразов.
Нижний регистр росписи жертвенника
В нижнем ряду расположен святительский чин. Идентифицировать фигуры святых затруднительно по причине утрат росписи. Святые представлены в рост, в святительских облачениях. Их фронтальные ракурсы вторят святительскому чину, изображенному в алтарной апсиде. С одной стороны, этим подчеркивается мысль о соучастии Церкви небесной в богослужении Церкви земной. С другой
19 Симеон Солунский, свт. Книга о храме: историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной Литургии / И. Дмитревский, сост. Изд. отдел Московского Патриархата, 1993. С. 409.
20 Виссарион (Нечаев), еп. Толкование на Божественную литургию по чину св. Иоанна Зла-тоустого и св. Василия Великого. URL: http://www.klikovo.ru/db/book/msg/3323
21 Николай Кавасила, архиеп. Фессалоникийский. Изъяснение Божественной литургии. Киев: Общество любителей православной литературы. Изд-во им. святителя Льва папы Римского, 2003.С. 23.
стороны, в подборе элементов декоративного убранства жертвенника явно прослеживается опора на чин проскомидии. В этом ключе некоторые сюжеты прочитываются буквальной иллюстрацией богослужебных текстов проскомидии.
Как известно, в ходе совершения проскомидии из просфор вынимаются частицы, символизирующие предстательство Господа Иисуса Христа и святых за молящихся. Первое место здесь занимает частица из агничной просфоры, олицетворяющая заклание божественного Агнца — Господа Иисуса Христа. Тема приготовления Агнца подробно комментируется фресками верхнего и среднего регистров. Также в среднем регистре находятся сюжеты, посвященные Иоанну Предтече, в честь которого вынимается частица из третьей просфоры. Интересно заметить, что особенностью древних новгородских служебников являлось упоминание Иоанна Предтечи с перечислением праздников его памяти: «При-ими Господи приношение се силою честнаго и славнаго Пророка и Предтечи Крестителя Иоанна и честнаго его Благовещения, Зачатия, Рождества и Усекновения и Обретения его главы и всех честных его Празник»22. Сцены среднего регистра «Изведение Иоанна Предтечи из темницы на казнь» и «Поднесение главы Иоанна Предтечи Иродиаде» соответствуют тематике молитвы, произносимой при изъятии частицы в честь Иоанна Предтечи.
Далее следует поминовение ветхозаветных праведников: «Приими Господи приношение се в честь и в славу святых пророк Моисея и Аарона, Илии, Елисея, Захарии, Исайи и Иеремии и всех пророк и их же молитвами»23. Среди перечисленных святых в росписи жертвенника представлены Моисей и Илия. При этом подобраны такие иконографические сюжеты, которые стоят в наиболее тесной связи с священнодействием проскомидии.
Наряду с поминанием разных святых важное место в последовании проскомидии занимает перечисление святителей. Среди них называются творцы литургии, святители богословы, широко известные святители-чудотворцы, святители, занимающие важные первосвятительские кафедры. Вероятно, нижний регистр росписи жертвенника изображает святителей, именуемых в чинопо-следовании (ил. 1, изображ. 9). Это предположение доказывается совпадением с текстом проскомидии описанных выше композиций. Кроме того, сохранилась часть надписи святителя в нижнем регистре на западной стене жертвенника: «Иаков». Скорее всего, это образ составителя древней литургии и предстоятеля Иерусалимской церкви — Иакова, брата Господня. Согласно древнему списку служебника, его имя упоминается первым в числе святителей: «Приими Господи приношение се в честь и в славу святых святитель: Иакова брата Господня, Василия, Григория, Иоанна Златоуста, Афанасия, Кирилла, Николая... их же молитвами»24.
Последующее развитие текста проскомидийного чинопоследования можно проследить на архитектурных элементах, прилежащих к жертвеннику. На западном склоне арки прохода в алтарь сохранились фрагменты святых с характерными атрибутами целителей-бессребреников. Святые расположены в границах
22 Царевская. Указ. соч. С. 88.
23 Муретов. Указ. соч. С. 522.
24 Там же.
нижнего регистра росписи, в хитонах и гиматиях, с ларцами для лекарств в руках (ил. 5). Изображение относится к святым, в честь которых вынимается частица из просфоры: «Святых и чудотворцев, безсребреник Космы и Дамиана, Кира и Иоанна, Пантелеимона и Ермолая, и всех святых безсребреников».
Нижний регистр росписи южной апсиды позволяет предположить, что здесь были представлены мученики, также поминающиеся в чине проскомидии. Сохранились четыре фигуры святых с крестами в руках, что является характерным атрибутом иконографии мучеников. Возможно, вся южная апсида была посвящена теме мученичества, поскольку больше в программе росписи мученики не встречаются.
Значение молитвенного предстательства святых, поминаемых на проскомидии, усугублялось патрональной темой. По мнению некоторых исследователей,
сооружение Снетогорского собора связано с деятельностью псковского посадника Бориса25. Парное изображение святых на западной стене южной апсиды позволяет видеть в них святых Бориса и Глеба. Во-первых, они представлены в зеркальном соответствии паре святых целителей-бессребреников на западной стене северной апсиды. Во-вторых, одежды святых богато украшены, что указывает на их благородное происхождение. В-третьих, кроме крестов они держат в руках мечи — традиционный атрибут княжеской власти. Если предположение об участии псковского посадника Бориса в создании Снетогорского собора верно, то описанная фреска могла иметь сугубо патрональное значение. Фигуры святых не просто давали образ небесных покровителей посадника, но также иллюстрировали обращение к их молитвенному предстатель-ству в соответствии с текстом древ-
Ил. 5. Святые целители. Западная стена нерусского служебника: «Приими северной апсиды. Собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря
25 Лифшиц Л. И. Очерки истории живописи древнего Пскова. М.: Северный паломник, 2004. С. 187; Сарабьянов В. Д. Патрональные и ктиторские изображения во фресках собора Снетогорского монастыря. Опыт реконструкции // Археология и история Пскова и Псковской земли. Семинар им. академика В. В. Седова: Материалы 54-го заседания. Псков, 2009. С. 158.
Господи приношение се в честь и в славу... святую и новоявленную мученику Бориса и Глеба. их же молитвами»26.
Таким образом, программа декоративного убранства жертвенника Снето-горского собора — исключительное для своего времени явление. Во-первых, это самый первый иллюстративный пример оформившегося к XIV в. последования проскомидии. Причем особенности подбора некоторых сюжетов указывают их опору на богослужебную традицию, распространенную в Новгороде, в юрисдикцию которого входил Псков. Во-вторых, роспись дает подробное богословское осмысление чина приготовления даров для Евхаристии. В росписи звучат темы Искупления, обряда ветхозаветного жертвоприношения, жертвы как дара Богу, приготовления жертвенных даров как аллюзии на Боговоплощение.
Фрески жертвенника находятся в рамках изобразительного искусства средневековой эпохи, но их нарочитый подбор и сопоставление указывает на нетривиальный образ мышления создателей программы росписи, усвоение церковным творчеством современных и местных особенностей богослужебного чина. Содержание фресковых сюжетов в жертвеннике, а также концепция их пространственного размещения, так же как и вся живописная площадь храма, определяется догматами христианской веры. В жертвеннике наиболее ярко проявилось созвучие фресок с текстом молитв предложения. Догматы христианской веры получают художественное изложение в отношении к главной функции христианского храма — служить вместилищем таинства Евхаристии. Приготовление Агнца комментируется в библейско-историческом, символическом, про-образовательном, текстологическом ракурсах.
Ключевые слова: проскомидия, жертвенник, северная апсида, Агнец, Евхаристия, прообраз, иконографическая программа, чинопоследование, фреска, сюжет, литургический контекст, богословское значение.
Список литературы
Августин, блж. Слово о явлении Иисуса Христа двум ученикам Еммаусским. URL: http://
www.orthlib.ru/Augustine/2emm.html Ветелев А. А. Выдержка из статьи «Богословское содержание иконы Святая Троица преподобного Андрея Рублева» // Троица Андрея Рублева: Антология. М.: Искусство, 1989. С. 124-128.
Виссарион (Нечаев), еп. Толкование на Божественную литургию по чину св. Иоанна Зла-
тоустого и св. Василия Великого. URL: http://www.klikovo.ru/db/book/msg/3323 Давыденков О., прот. Догматическое богословие. М.: Изд-во ПСТГУ, 2014. Коляда В., иерей. Образ Неопалимой Купины в творениях святых Отцов. URL:
http://217.23.115.9/article/161.html#sl5 Лифшиц Л. И. Очерки истории живописи древнего Пскова. М.: Северный паломник, 2004.
Муретов С. Чин проскомидии в Русской Церкви с XII по XIV в. // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1894. Сентябрь. С. 485-528.
26 Муретов. Указ. соч. С. 522.
Николай Кавасила, архиеп. Фессалоникийский. Изъяснение Божественной литургии. Киев: Общество любителей православной литературы. Изд-во им. святителя Льва папы Римского, 2003.
Сарабьянов В. Д. Патрональные и ктиторские изображения во фресках собора Снетогор-ского монастыря. Опыт реконструкции // Археология и история Пскова и Псковской земли. Семинар им. академика В. В. Седова: Материалы 54-го заседания. Псков, 2009. С. 151-163.
Симеон Солунский, свт. Книга о храме. // Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной литургии / И. Дмитревский, сост. Издательский отдел Московского Патриархата, 1993. С. 375-424.
Успенский Л. Богословие иконы Православной Церкви. Изд-во Братства во имя святого князя Александра Невского, 1997.
Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Луки. М.: Скит, 1993.
Хью Уайбру. Православная литургия. Развитие евхаристического богослужения византийского обряда. М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2000.
Царевская Т. Ю. Некоторые особенности иконографической программы росписей церкви Благовещения на Мячине («в Аркажах»), близ Новгорода // ДРИ: Исследования и атрибуции. СПб., 1997. С.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. М., 2001.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva.
2019. Vol. 33. P 45-61
DOI: 10.15382/sturV201933.45-61
Ol'ga Vashevko (Nun Sophia), Snetogorsk Convent of Nativity of Virgin Mary, 1 Snyatnaya Gora Str., Pskov, 180020, Russian Federation [email protected]
ORCID: 0000-0001-7819-320X
Theme of Offertory in the Paintings of the Nothern Apse of Cathedral of the Nativity of Virgin Mary in Snetogorsky Monastery
O. Vashevko
Abstract:The article attempts to analyze the painting of the northern apse of the Cathedral of the Nativity of the Virgin of the Snetogorsky Monastery and its theological and theological content. The description of the iconographic program in accordance with the register division of the architectural volume. Thematic selection of plots gives a detailed theological commentary on the proskomedia. The sources of the origin of the scenes lie in the field of the Holy Scripture and represent a doctrinal, historical and exegetical series regarding the formation and patristic understanding of the order of the proskomide.
The article identifies the semantic relationship of the content of the plots and their compositional structure. In the upper register, the sacrifice of Abraham is compared with the image of the Most Holy Trinity. The middle register contains a selection of biblical scenes from the Old and New Testaments. Lower case is represented by figures
of saints, some of which are attributed. The iconographic program is analyzed in relation to the basics of Christian doctrine and traditions of liturgical practice, and a theological interpretation of the content of the painting is given. Some of the plots are intended to clarify the dogmatic significance of the sacred rite performed in the north apse. Some of the plots show the historical development and tradition of offering sacrifices and gifts to God. Some images of saints are textologically related to the order. Their names are mentioned during the commission of the proskomide, so they appear in the mural of the altar. The article specifies written sources, art history counterparts, and liturgical peculiarities that form the basis for plot formation. The dedication of the painting of the northern apse to the themes of the Atonement, sacrifice, preparation of the Gifts is an exceptional fact for the beginning of the 14th century. The preparation of the Lamb is commented in biblical, historical, symbolic, representative, textual perspectives. The study of the painting according to the principle of theological analysis made it possible to designate the influence of Christian dogma and liturgical practice on the monumental art of Ancient Russia. The study showed that the art history features of the monument were formed, primarily, under the influence of Christian dogma and liturgical practice. At the same time, the features of the selection of certain plots indicate their reliance on the liturgical tradition prevalent in Novgorod, in whose jurisdiction Pskov belonged. By the 14th century, the liturgical formation of the rank of proskomedia was completed, and in Snetogorsky Cathedral we encounter the earliest theological and artistic interpretation of this rite in ancient Russian art.
Keywords: offertory, altar, northern apse, the Lamb, Eucharist, prototype, iconographic programme, rite, mural, liturgical context, theological significance.
References
Davydenkov O., archpriest (2014). Dogmaticheskoe bogoslovie [Dogmatic Theology]. Moscow.
Lifshits L. (2004). Ocherki istorii zhivopisi drevnego Pskova [Essays in the History of Panting of Ancient Pskov]. Moscow.
Sarab'ianov V. (2009). "Patronal'nye i ktitorskie izobrazheniia vo freskakh sobora Snetogorskogo monastyria. Opyt rekonstruktsii" [Images of Patrons and Donators in Frescos of the Cathedral of Snetogorsky Monastery. Attempt at Reconstruction], in Arkheologiia i istoriia Pskova i Pskovskoizemli [Archaeology and History of Land of Pskov]. Pskov.
Shmeman A., archpriest (2001). Evkharistiia. Tainstvo Tsarstva [Eucharist. The Sacrament of Kingdom]. Moscow.
Tsarevskaia T. (1997). "Nekotorye osobennosti ikonograficheskoi programmy rospisei tserkvi Blagoveshcheniia na Miachine («v Arkazhakh»), bliz Novgoroda" [Some Special Features of Iconographic Programme of Murals of the Annunciation Church near Novgorod], in DRI: Issledovaniia i atributsii. St Petersburg.
Uspenskii L. (1997). Bogoslovie ikony pravoslavnoi tserkvi [Theology of Icon in the Orthodox Church].
Vetelev A. (1989). "Bogoslovskoe soderzhanie ikony Sviataia Troitsa prepodobnogo Andreia Rubleva" [Theological Content of Andrei Rublev's Trinity], in Troitsa Andreia Rubleva. Antologiia [Andrei Rublev's Trinity. Anthology]. Moscow.
