CC BY
50
С. Н. Воробьева
ТЕМА ИСКУПИТЕЛЬНОЙ ЖЕРТВЫ ХРИСТА В КОНТЕКСТЕ ИДЕЙНО-ФИЛОСОФСКОГО СОДЕРЖАНИЯ «СЛОВА О ЗАКОНЕ И БЛАГОДАТИ» МИТРОПОЛИТА ИЛАРИОНА
SVETLANA N. VOROBYEVA
THE THEME OF THE CHRIST'S ATONING SELF-SACRIFICE IN THE CONTEXT OF THE IDEOLOGICAL AND PHILOSOPHICAL CONTENT OF "THE WORD ABOUT LAW AND GRACE" BY METROPOLITAN HILARION
В данной статье речь идет о памятнике древнерусской литературы XI века, который по праву можно считать образцом ораторского искусства. Особое внимание уделяется представлениям автора о смысле жизни как отдельного человека, так и народа в целом, которые связаны с христианским осмыслением значения искупительной жертвы Христа в деле спасения человечества от вечной смерти. Анализ осуществляется в контексте генетической связи с православием в рамках его догматических и экзегетических представлений.
Ключевые слова: религиозно-философская идея; русский народ; слово; жизнь; смерть.
The article explores the 11th century work of Russian literature, which can be regarded as a model of public speaking art. Special attention is paid to Metropolitan Hilarion's ideas about the meaning of individual life as well as of the whole nation's life. These ideas are associated with the Christian understanding of the meaning of Christ's atoning self-sacrifice for the salvation of mankind from eternal death. The analysis is provided in the context of this text's genetic relationships with Orthodoxy within its dogmatic and exegetical framework.
Keywords: religious and philosophical idea; Russian people; word; life; death.
Русская религиозно-философская мысль X-XII вв. представляет собой очень интересное религиозное, историко-философское и культурное явление, явившее миру мыслителей, которые смогли сформулировать в своих произведениях основные установки существования отдельного человека, народа и христианской Руси в общемировом пространстве, оказав тем самым непосредственное влияние на развитие многих исторических событий.
Суть их философствования заключалась в том, что все мировоззренческие и общественно-политические проблемы решались ими в русле православного вероучения, что не могло не отразиться на их образе мышления, проявившемся в глубочайшем религиозно-мифологическом свойстве национального самосознания. Поскольку древнерусские книжники не разрабатывали никаких развернутых и многоуровневых философских систем, то постижение Божественного замысла основывалось ими на интуитивном знании и выражалось чаще всего в символах,
Светлана Николаевна Воробьева
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка
Тверской государственный технический университет ул. Маршала Конева, д. 12, г. Тверь, 170023, Россия ► [email protected]
Svetlana N. Vorobyeva
Tver State Technical University 12 Marshal Konev Str., Tver, 170023, Russia
^^^ [взаимосвязь литературы и языка]
поэтому христианское символическое мышление занимало в это время доминирующее положение. При этом они основывались на Священном Писании и Священном Предании и мыслили в соответствующих символических формах.
Сочетать глубину мысли, образность и художественность повествования позволяли им такие формы изложения, как «слово», «поучение», «наставление». В них русские мыслители православного вероучения свободно размышляли над самыми главными вопросами, поставленными христианством, а именно: о Святой Троице, о сущности и природе греха, о возможности / невозможности спасения как одного человека, так и народа в целом и т. д. Причем их размышления отличались глубочайшими знаниями, широчайшим кругозором, способностью к тонкому анализу, что помогало им найти решение важнейших мировоззренческих проблем. Интерес к данным жанрам в религиозно-философском наследии этого периода был вызван еще и другой причиной — необходимо было распространять и утверждать христианские истины в сознании людей, так как на Руси достаточно долгое время еще сохранялись языческие верования.
И самым ярким представителем русской философской мысли этого периода стал митрополит Иларион, автор знаменитого «Слова о Законе и Благодати», которое привлекает к себе внимание многих поколений исследователей (Д. С. Лихачев, В. М. Истрин, А. А. Шахматов, Н. К. Никольский и др.). В своих научных изысканиях, используя разные аналитические формы и методы, исходя из собственных мировоззренческих и идеологических представлений, они показали роль, место и значение этого замечательного памятника древнерусской культуры в историческом контексте эпохи, его жанрово-поэтическое своеобразие, художественную ценность и уникальность. Однако, на наш взгляд, изучение этого памятника древнерусской словесности необходимо и в контексте ее генетической связи с православием, так как духовное становление русского народа обретало себя и утверждало именно в нем, в его догматических и экзегетических представлениях, что ценно в процессе возрожде-
ния лучших отечественных фундаментальных традиций. И в этой связи роль и место духовных воззрений и ценностей православия неоспорима, потому что, как отмечал Ф. М. Достоевский, тайна бытия человека не в том, чтобы только жить, но и в том, для чего жить.
Произведение Илариона — церковная проповедь, центральной темой которой становится христианское осмысление значения и роли воплощения и искупительной жертвы Христа в деле спасения рода христианского, которая не теряет своей актуальности и в настоящее время, так как до сих пор человечеством не оставляются попытки уразуметь евангельские истины. Обращение к данной тематике не было случайным, так как произнесение «Слова» состоялось во время празднования Пасхи, которая к тому же совпала с праздником Благовещения, поэтому Пасхальные мотивы дополняются в ней прямыми упоминаниями Благовещения, что усиливает как философскую, так и религиозную идею «Слова».
В первую очередь необходимо отметить, что в произведении древнерусского мыслителя библейская история осмысляется через призму святоотеческого учения. События, связанные с благой вестью о рождении Христа, которому суждено спасти человечество от рабства ада, а также воспоминания о главном событии в истории человечества — Воскресении из мертвых Спасителя, безусловно, определяют содержательную и идейно-философскую основу произведения. Однако обращение митрополита Илариона именно к этой теме было обусловлено и рядом других причин. Древнерусские писатели через осмысление современных событий сквозь призму библейской истории пытались постигнуть смысл жизни человека и человечества. Причем их интересовала жизнь как таковая и смысл жизни как таковой в их абсолютной цельности, поэтому вопросы жизни и смерти становятся для них предметом духовного измерения, личностного и религиозного переживания, связанного с такими эк-зистенциалами, как страх, любовь, вера, надежда, вина и т. п.
Проявлением настоящей евангельской любви к ближнему становится для автора «Слова» же-
лание донести до слушателей мысль о том, что целью воплощения Сына Божия является спасение рода человеческого, которое стало невозможным в результате грехопадения людей, разрушившего Образ Божий в человеке, основание его духовной жизни, единение с Богом. Для воссоединения необходимо было сокрушить греховные силы в человеке, которые постоянно возрастали и господствовали над ним, так как грех есть не что-либо временное или случайное, а влечение, которое в результате растления и порчи человеческой природы внедрилось и срослось с нею. Склонность к злу у человека с рождения, и семя его в течение жизни настолько быстро возрастает, что нет никакой возможности не только истребить из себя грех, но и противиться ему. Спасителем человека мог быть только Бог, в силах которого обновить и воссоздать в человеке свой образ, помраченный и искаженный грехом, возвратить ему бессмертие, вернуть состояние красоты и благолепия, «ибо Он призрел на народ Свой. И не посланник (Его), не вестник, но Сам спас нас, не призрачно придя на землю, но истинно, пострадав за нас плотию до смерти и с Собою воскресив нас» (с. 3)*.
В тексте Боговоплощение поэтому рассматривается Иларионом как освобождение, исцеление и преображение человека, через спасение которого преодолевается трагический разрыв между Творцом и творением. Бог делается человеком для того, чтобы быть нам доступным. Это величайшая тайна Божией премудрости, которая была сокрыта от человечества и пребывала как знание о том, что будет, когда человек будет сотворен, когда он отпадет от своей славы. И Бог, с точки зрения св. Афанасия Великого, становится человеком, чтобы человека сделать Богом. Воплощаясь, Христос, который никак не ограничен ни временем, ни пространством, являющий собой Жизнь как Сын Божий, в отличие от нас, рождающихся из небытия в бытие, не входит в область вечности, а добровольно выходит из нее в сферу относительного и ограниченного земного бытия, где властвует время, пространство и смерть. Проявляя через земную жизнь и дела совершеннейшее послушание воле Отца, Он терпит скорби и лишения, своим вольным страдани-
ем и крестной смертью приносит удовлетворение Божественному правосудию и искупляет человека от вечной смерти, так как мгновение смерти Богочеловека, по присутствию вечного Божества, равняется вечности.
Не случайно, что центральной темой произведения является раскрытие нравственного величия Христа, Благодати, которое представляется перед читателем в поэтических строках «Слова» в повествовании о Богочеловеке. Обращает на себя внимание тот факт, что автор уже в самом начале текста говорит о том, Сын Божий принимает на себя человеческую природу, которая неслитно и нераздельно соединяется с Божеством, восстанавливая в Себе таким образом чистое, совершенное и безгрешное человечество. «Совершенный человек по вочеловечению, а не призрак, но (и) совершенный Бог по Божеству, а не простой человек, явивший на земле Божественное и человеческое» (Там же). Точно следуя святоотеческой традиции, Иларион показывает, что Искупление стало возможным в силу того, что Христос как человек обладал всей онтологической полнотой природы Адама без какого-либо ущерба, и человеческое естество в лице Богочеловека восприняло Божественное освящение во всей необходимой полноте, поэтому спасение совершилось. Для автора важным моментом остается тот факт, что человеческое естество в Нем того же свойства, что и наше.
Важность этого указания в тексте обусловлена тем, что еретические направления (арианство, несторианство, монофизитство и т. д.), распространяемые как на Западе, так и на Востоке, не принимали весть о том, что человечество искуплено кровью Христа. Одни из них отрицали Божественное достоинство Спасителя, объясняя это тем, что Сын Божий, не равный Богу Отцу и иной Ему по природе, поэтому не мог принести совершенную, бесконечную, по своему достоинству, жертву искупления за все человечество. Он, лишенный предвечности, понимался как совершенный и смертный, сумевший возвыситься до благодатной истины Откровения, за что и был «усыновлен» Богом. Невероятное и немыслимое, с точки зрения простого человека, развитие до-
[взаимосвязь литературы и языка]
стоинств и самоусовершенствование в богоугодном направлении заслуживало обитание и соединение в таком человеке Сына Божия. Другие настаивали на исключительности Божественной природы Христа. Хотя и допускали наличие двух природ в Спасителе, но преимущество отдавалось только Божественной воле, в которой исчезало человеческое начало. Третьи утверждали, что Христос не принял человеческую плоть, а пришел на землю призрачно, в некоем эфирном теле. Существовало мнение о том, что искупительная Жертва Христа Спасителя невозможна, так как душа не зависит от телесных дел, значит, можно отдаваться порокам и при этом оставаться чистым. Звучали даже призывы к тому, что надо предаваться распутству для того, чтобы изнемо-жить и умертвить тело, дать возможность душе скорее освободиться от его гнета и т. д.
Иларион своими рассуждениями очередной раз опровергает ложные утверждения и подчеркивает, что Христос действительно воплотился, тем самым освятив плоть, в которой Он и находит Свое проявление (человек — образ Божий). Только Богочеловек — с совершенной Божественной и человеческой природой в одном Лице — мог искупить нас. Если Христос не заменил человека Собой, то наше искупление через Голгофскую Жертву не состоялось; оно потеряло свое аксиологическое совершенство, и мир остался неискупленным.
Вполне логичным в произведении является использование такого приема, как дихотомия — единство противоположностей. Например:
«Ибо как человек утробу материнскую тяготил и как Бог изшел, девства не повредив»;
«Как человек материнское млеко принял — и как Бог повелел ангелам с пастухами петь: Слава в вышних Богу!»;
«Как человек повит был пеленами — и как Бог волхвов звездою вел»;
«Как человек возлежал в яслях — и как Бог от волхвов дары и поклонение принял»;
«Как человек бежал в Египет — и как Богу рукотворные египетские (боги) поклонились (Ему)»;
«Как человек пришел креститься — и как Бога устрашившись (Его), Иордан обратился вспять»;
«Как человек, обнажившись, вошел в воду — и как Бог от Отца свидетельство принял: Сей есть Сын Мой возлюбленный»;
«Как человек постился сорок дней и взалкал — и как Бог победил искусителя»;
«Как человек пошел на брак в Кану Галилейскую — и как Бог воду в вино претворил»;
«Как человек в корабле спал — и как Бог запретил ветрам и морю, и (те) послушали Его»;
«Как человек Лазаря оплакал — и как Бог воскресил его из мертвых» и т. д. (с. 4-5).
Особое внимание в тексте уделяется земной жизни Христа, которая как для писателя, так и для всех православных богословов также имеет искупительное значение, так как каждое жизненное событие является исполнением предыдущего и соотносится с конечной целью — спасение человечества во Христе. Господь не только избавляет людей от заслуженных наказаний, воссоздает человека и истребляет греховность, не стесняя его свободы, но и приобретает человечеству обилие благодатных дарований. Восстав из мертвых, прокладывает путь воскресения для верующих и наследование Царствия Небесного.
Следует обратить внимание на то, что для автора важным становится и тот факт, что Христос, являясь основанием нашего воскресения, создает земную Церковь, делается ее Главой, вводит мудрое устройство, устанавливает Таинства, неиссякаемые источники благодати, которые должны помочь человечеству в мире, с верою и упованием перейти из Церкви земной в небесную. В связи с этим вполне символичным является произнесение проповеди в Софийском соборе, который в русском сознании отождествлялся с Премудростью Божией, присутствием Божества в бытии; это некое измерение самого Христа. Точное воспроизведение в «Слове» росписей Софии Киевской позволяло каждому слушающему и через визуальный иконописный ряд проследить значимые жизненные события Спасителя, в том числе предательство и распятие. И здесь важным становятся мысли о том, что Господь претерпел все страдания по человечеству: боль, унижение, позор. Он стал для евреев камнем преткновения, а для верующих — спасением, как пишет великий мыслитель.
Размышления над смыслом жизни отдельного человека и всего человечества, заключающегося в том, чтобы, соблюдая веру, стать избранни-
ком Божиим и заслужить вечное спасение, автор задумывается и над такой историософской проблемой, как будущее христианской Руси. Какое место в общечеловеческой истории занимает православная Русь? В чем смысл ее существования на земле? Может ли она погибнуть или достойна спасения? На эти мысли, неоднократно звучащие в тексте, митрополит дает четкий ответ: если русский народ будет хранить и оберегать православную веру, выполнит то предопределение, которое не смог осуществить еврейский народ, то христианскую Русь ожидает великое и прекрасное будущее, предопределенное Божиим Промыслом. Истоки этого видятся в русской соборности, «собранности» вокруг Церкви, которая будет олицетворять духовную общность народа, его желание приблизиться к Богу, говоря церковным языком, «обожиться», «освятиться», воплотить в себе нравственный идеал Православия.
Таким образом, в своем произведении Иларион выразил христианское понимание смысла жизни, смерти и бессмертия. Сущность проявляется в том, что бессмертие личности как целостного существа, народа мыслимо только через воскресение, и путь к нему открыт только искупительной жертвой Христа через крест и воскресение.
ПРИМЕЧАНИЕ
* Здесь и далее в круглых скобках указывается страница по изданию: Слово о Законе и Благодати / Предисл. митрополита Иоанна (Снычева); сост., вступ. ст., пер. В. Я. Дерягина; реконстр. древнерус. текста Л. П. Жуковской; коммент. В. Я. Дерягина, А. К. Светозарского; отв. ред. О. Я. Платонов. М., 2011.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Антоний Сурожский, митр. Божественная литургия. М., 2012.
Бычков В. В. Идеал любви христианско-византийского мира // Философия любви. М., 1990. Вып. 1. С. 68-109.
Воробьева С. Н. Религиозно-философская идея «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона // Вестн. Тверского гос. техн. ун-та: серия «Науки об обществе и гуманитарные науки». 2017. № 2. С. 12-17.
Гнедич П., прот. Догмат искупления в русской богословской науке (1893-1944). М., 2007.
Громов М. Н. Идейные течения древнерусской мысли. СПб., 2001.
Давыденков О., прот. Катихизис: Введение в догматическое богословие: курс лекций. М., 2011.
Демичев А. Дискурсы смерти. Введение в философскую танатологию. СПб., 2006.
Дерягин В. Я. Иларион. Жизнь и слово // Иларион. Слово
0 Законе и Благодати. М., 1994.
Карпов М. М. Смысл жизни человека. Ростов-на-Дону, 2004. Лихачев Д. С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. СПб., 2014.
Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X-XVII вв. СПб., 1999.
Мень А. Бессмертие души. Первая лекция из цикла «Жизнь после жизни». М., 2005.
Православное учение о искупительной жертве Спасителя на кресте. Почаевская Лавра, 2002.
REFERENCES
Antonii Surozhskii, mitr. (2012) Bozhestvennaia liturgiia [Divine Liturgy]. Moscow. (in Russian) Bychkov V. V. (1990) Ideal liubvi khristiansko-vizantiiskogo mira [The ideal of love of the Christian-Byzantine world]. Filosofiia liubvi [Philosophy of love], vol. 1. Moscow, pp. 68-109. (in Russia).
Vorob'eva S. N. (2017) Religiozno-filosofskaia ideia «Slova o Zakone i Blagodati» mitropolita Ilariona [Religious-philosophical idea of "The word about the Law and Grace" of Metropolitan Ilarion]. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta: seriia «Nauki ob obsh-hestve i gumanitarnye nauki» [The herald of Tver state technical University: series "Social Sciences and Humanities"], no. 2, pp. 12-17. (in Russia)
Gnedich P., prot. (2007) Dogmat iskupleniia v russkoi bogoslovskoi nauke (1893-1944) [The dogma of the atonement in Russian theological science (1893-1944)]. Moscow. (in Russian)
Gromov M. N. (2001) Ideinye techeniia drevnerusskoi mysli [Ideological currents of old Russian thought]. St. Petersburg. (in Russian)
Davydenkov O., prot. (2011) Katikhizis: Vvedenie v dogmaticheskoe bogoslovie: kurs lektsii [Katihizis: Introduction to dogmatic theology: a course of lectures]. Moscow. (in Russian)
Demichev A. (2006) Diskursy smerti. Vvedenie v filosofskuiu tanatologiiu [Discourses of death. Introduction to philosophical thanatology]. St. Petersburg. (in Russian)
Deriagin V. Ia. (1994) Ilarion. Zhizn' i slovo [Hilarion. Life and word]. In: Ilarion. Slovo o Zakone
1 Blagodati [Ilarion. The word of the Law and Grace]. Moscow. (in Russian)
Karpov M. M. (2004) Smysl zhizni cheloveka [The Meaning of human life]. Rostov-on-Don. (in Russian)
Likhachev D. S. (2014) Velikoe nasledie. Klassicheskieproizvedeniia literatury Drevnei Rusi [The Great heritage. Classical works of literature of Ancient Russia]. St. Petersburg. (in Russian)
Likhachev D. S. (1999) Razvitie russkoi literatury X-XVII vv. [The Development of Russian literature of the 10th-17th centuries]. St. Petersburg. (in Russian)
Men' A. (2005) Bessmertie dushi. Pervaia lektsiia iz tsikla «Zhizn' posle zhizni» [The immortality of the soul. The first lecture of the cycle "Life after life"]. Moscow. (in Russian)
Pravoslavnoe uchenie o iskupitel'noi zhertve Spasitelia na kreste [The Orthodox doctrine of Christ's atoning sacrifice on the Cross] (2002). Pochayiv Lavra. (in Russian)
