CC BY
3исследовательской лаборатории «Филологические исследования духовной культуры Русского Севера», Сыктывкарский государственный университет имени Питирима Сорокина 167001, Россия, Сыктывкар, Октябрьский пр., 55
Laboratory «Philological Studies of the Spiritual Culture of the Russian North». Pitirim Sorokin Syktyvkar State University
55, Oktyabrsky Prosp., Syktyvkar. 167000, Russia
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 10.05.2023
Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 15.05.2023
Принята к публикации / Accepted for publication 16,05.2023
Научная статья /Article УДК 821.161.1.09
https://doi.org/10.34130/2306-8450-2023-l-2-34
Тема божественного промысла в агиографической традиции и житиях праведников Русского Севера
Елена Александровна Рыжова
Сыктывкарский государственный университет имени Питирима Сорокина, Сыктывкар, Россия RyzhovaElena2015@yandex.ru, https://orcid.org/0009-0000-9942-7781
Аннотация. В статье рассматривается тема божественного промысла в житиях праведников Русского Севера Xl'1-XIX вв., демонстрирующих новый этап в развитии агиографического канона.
Выяснилось, что при традиционном для христианского сознания осмыслении жизни героя как пути к святости, представленного в литературных памятниках в форме определенной житийной топики, к теме божественного промысла всякий раз обращаются авторы агиографических произведений, когда объясняют отсутствие сюжетных этикетных мотивов, связанных с подвижнической деятельностью героя и его биографией, незнание имени святого, «злообразную» кончину подвижника. Подобные лакуны в агиографическом представлении героя присущи практически всем житиям праведников, с точки зрения жанровых особенностей сближающихся с повестями и сказаниями о явленных святынях и представляющих собой двухчастную композицию: рассказ об обретении святыни (мощей, икон) и описание чудес от нее.
Авторские провиденциальные комментарии при этом могут быть представлены словесной формулой «Бог весть раба своего» и ее разными лексическими вариантами, а также развернутыми комментариями-отсылками к произведениям предшествующей книжной традиции (Житие Андрея Юродивого, Житие Афанасия Афонского, Скитский патерик, синодики), необходимыми для подтверждения святости нового подвижника.
Ключевые слова: литературный этикет, агиографический канон, русская агиография, жития праведников Русского Севера XM-XIX вв., провиденциальный комментарий
Для цитирования: Рыжова Е. А. Тема божественного промысла в агиографической традиции и житиях праведников Русского Севера // Вестник Сыктывкарского университета. Серия гуманитарных наук. 2023. № 1-2. С. 34-49. https://doi.org/10.34130/2306-8450-2023-l-2-34
The theme of divine providence in the hagiographie tradition and the lives of the righteous in the Russian north
Elena A. Ryzhova
Pitirim Sorokin Syktyvkar State University, Syktyvkar, Russia RyzhovaElena2015@yandex.ru, https://orcid.org/0009-0000-9942-7781
Abstract. The article discusses the theme of divine providence in the lives of the righteous in the Russian North of the 16th-19th centuries, demonstrating a new stage in the development of the hagiographie canon.
It turned out that with the traditional Christian consciousness understanding of the hero's life as a path to holiness, presented in literary monuments in the form of a certain hagiographie topic, the authors of hagiographie works always turn to the topic of divine providence when they explain the absence of plot etiquette motives associated with the hero's ascetic activity and his biography, ignorance of the saint's name, "evil" death of the ascetic. Such lacunae in the hagiographie representation of the hero are inherent in almost all the lives of the righteous, from the view point of genre features that approach the stories and legends about the revealed shrines and represent a two-part composition: a story about the finding of a shrine (relics, iconsj and a description of miracles from it.
The author's providential comments in this case can be represented by the verbal formula «God knows his servant» and its various lexical variants, as well as detailed comments-references to the works of the previous book tradition (the Life of Andrew the Fool, the Life of Athanasius ofAthos, the Skete paterik, synodics), necessary to confirm the holiness of the new ascetic.
Keywords: literary etiquette, Russian hagiography, hagiographie canon, the lives of the righteous in the Russian North 16th-19th centuries, providential commentary
For citation: E. A. Ryzhova The theme of divine providence in the hagiographie tradition and the lives of the righteous in the Russian North. Vestnik Syktyvkarskogo universiteta. Seriya gumanitarnykh nauk = Bulletin of Syktyvkar University. Humanities Series. 2023, 1-2: 34-49. (InRuss). https://doi.org/10.34130/2306-8450-2023-l-2-34
В агиографических произведениях Средневековья неоднократно звучит мысль о том, что «весь мир, как он выражается в сюжетных перипетиях, подчиняется властному предначертанию верховного Владыки, его воля -единственный непреложный закон» [Берман, 1982, с. 175]. Это соответствует христианской концепции Божьего промысла, что нашло свое осмысление в выражении «все в руце Божьей» или «на все воля Бога». Данная мировоззренческая концепция представлена практически во всех литературных жанрах Древней Руси, а ее главной особенностью является установка на следование этикету, определенной системе правил и канонов, обусловленных
особым типом художественного-образного средневекового мышления [Лихачев, 1979, с. 80-101].
Средневековые памятники, создание которых подчинялось литературному этикету, характеризуются особым - провиденциальным - сюжетом, который строился на понимании событий и движения истории как происходящих согласно божественной воле, божественному провидению. На провиденциальном сюжете основаны памятники древнерусского летописания [Лаушкин, 1997; Престель, 2011, с. 23-42], а также воинские повести ХУ-ХУ1 вв., в которых «ход исторических событий понимается как воплощение в земной жизни людей божественного промысла», а «историческая» сюжетная линия в произведении рассматривается как форма реализации линии «провиденциальной» [Мелихов, 2018, с. 262]. В жанре воинских повестей провиденциальный сюжет реализует «мысль о предопределенности победы» [Мелихов, 2018, с. 249], однако важно отметить, что обусловленными оказываются обстоятельства, ведущие не только к победе, но и нападению врагов, кровопролитным сражениям и даже поражениям. Все это происходило «попущением Божиим», а враги-завоеватели земли Русской изображались как «Божий меч» [Мелихов, 2018, с. 74].
Еще одним жанром, в котором тема божественного промысла звучит практически в каждом произведении, является агиография. В житиях святых жизненный путь главного героя показан как духовное движение к святости и представлен разработанной системой этикетной агиографической топики [Лопарев, 1914; Руди, 2005, 2006]. Особое место в русской агиографии занимает группа житий праведников, сформировавшаяся на Русском Севере в ХУ1-Х1Х вв. В этих текстах провиденциальный сюжет не может быть отражен в полной мере, так как они характеризуются значительным нарушением агиографического канона. В житиях праведников Русского Севера отсутствуют такие важные элементы, как биография святого и описание его пути к святости; в них ничего не сообщается о мирском благочестии праведника, а состоят они в основном из описания обретения и освидетельствования нетленных мощей святого, рассказа о переносе мощей в более подобающее для них место и повествований о посмертных чудесах от них [Рыжова, 2007, с. 390-442]. Здесь может идти речь о провиденциальном событии, которое связано со знамениями, указывающими на место обретения нетленных чудотворных мощей, и в некоторых случаях -с особой кончиной героя произведения. В жанровом отношении жития праведников демонстрируют трансформацию житийного канона и сближаются со сказаниями и повестями о явленных чудотворных иконах. Они состоят, как правило, из двух частей: первая посвящена рассказу об обретении мощей или чудотворных икон, а вторую часть составляют повествования о чудесах от явленных святынь [Рыжова, 2022, с. 85-96].
Отсутствие в житиях праведников биографии святого, отдельных биографических мотивов и даже имени подвижника, обязательных для агиографического канона, комментировалось авторами произведений, как правило, с использованием лексической формулы «Бог весть раба своего»
[Рыжова, 2017, с. 30]. Именно так объяснял, например, автор «Повести словеси» о явлении мощей праведного Иакова Боровичского, написанной не ранее 1600 г., незнание биографии святого («И мы ныне несомнително благодаръствуем блаженнаго Иакова; и аще недоведом, откуду или кто есть, но Бог весть раба своего»), В другом произведении об Иакове Боровичском, в Сказании о явлении мощей праведника из издания Иверского монастыря 1658-1659 гг. «Рай мысленный», употребляется выражение «.мановением Божиим утаися» («Но понеже отчество долно, племя земнородно, родителя плотьская, весь или град земный, в немже сей преподобный чудотворецъ родися, веема нам сего ради мановением Божиим утаися...») [Рыжова, 2017, с. 30-31].
Подобная провиденциальная формула в различных лексических вариантах встречается и в других русских агиографических памятниках при объяснении пробелов в биографии святого. Так, выражение «имя же его Бог весть» читается в заглавии некоторых списков Сказания о Евфимии Архангелогородском, в которых имя святого вообще не указывается («Роспись явлению преподобнаго и чюдеси его в Архангельском городе в прошлом в 155-м году принесен и положен у церкви Происхождения честнаго и животворящаго креста Господня, а имя его Бог весть» [Сказание о Евфимии Архангелогородском, л. 7]). Авторские комментарии о биографии святого могут выражаться краткими словесными формулами «Бог знает!» (Житие новгородского юродивого Михаила Клопского), «никтоже весть, токмо един Бог» («Род же его, и воспитание, и обещание иноческаго жития никтоже весть, токмо един Бог» -Житие преподобного Сергия Нуромского), а также более развернутыми выражениями: «Сие же вем изрещи о похвалении преподобнаго - таковы суть неизеледованныя судбы Божия, елико невозможно ни хотящему, ни текущему, но Богом управляющемуся на небесныя стезя») (Житие преподобного Кирилла Челмогорского) и др. [Рыжова, 2017, с. 30].
Применительно к агиографическим произведениям толкование «Бог весть раба своего» можно считать, таким образом, «общим местом при описании сходных сюжетных мотивов, в частности, при комментировании недостатка биографических сведений о святом», в этом случае «оно воспринималось авторами как исчерпывающее символико-сакральное объяснение» [Рыжова, 2017, с. 30].
Провиденциальное отношение к происходящему в большей степени проявляется в агиографии в авторских комментариях о «злообразной» смерти праведников, так как описания смерти героев в житиях севернорусских праведников зачастую нарушают канонические представления о богообразном успении подвижников, поскольку в произведениях рассказывается о почитании утонувших (Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских), убитых «лихими» людьми (Повесть об Исайе и Никаноре Ручьевских), умерших от молнии (Житие Артемия Веркольского), самоубийцах (Сказание о Кирилле Вельском), непогребенных (Сказание о Иоанне и Логгине Яренских), чьи мощи были принесены водой (Сказание о Иакове Боровичском) или «земля издаде» (Житие
Евфимия Архангелогородского, Житие Афанасия Наволоцкого, Сказание о Прокопии Устьянском, Житие Петра Черевковского) и др.
В подобных житиях нередко возникала необходимость прокомментировать почитание подвижника, удостоившегося «злообразной» кончины. Авторские комментарии на эту тему могли представлять собой как довольно краткие, но емкие ремарки, так и пространные цитаты и размышления с опорой на уже известные в рукописной традиции произведения. Обращение книжников к широкому кругу более ранних источников - типичный прием, характеризующий провиденциальный сюжет. Древнерусский автор «стремился найти в них как подтверждение своих мыслей, так и ответы на свои вопросы», при этом «прошлое виделось своеобразным ключом к объяснению настоящего, поскольку и прошлое, и настоящее были звеньями одной цепи событий, направляемых Божественным планом спасения людей» [Мелихов, 2018, с. 262].
Показательна в этом смысле следующая цитата из Жития праведного Артемия Веркольского: «Якоже сам Господь рече: "Аще гневъ Божий или молния и громъ поразить человека, и Азъ самъ сужду рабу моему"» [Житие Артемия Веркольского, л. 181]. Данная цитата восходит к популярному в древнерусской среде сочинению - к Житию Андрея Юродивого, а в одном из поздних списков Жития Артемия Веркольского кон. XVIII в. вслед за описанием грозы и гибели отрока помещен фрагмент из Жития Андрея Юродивого, объясняющий, по мнению переписчика, причисление Артемия к лику святых, нетленность его мощей и дарованные ему Богом чудотворения [Савельева, 2006, с. 216-217]. Бог является творцом Вселенной и всех природных стихий, следовательно, смерть отрока Артемия во время грозы является знаком божественного промысла.
Для понимания сформировавшегося в русской религиозной культуре благоговейного отношения к умершим «злообразной» смертью показательными являются комментарии, сделанные автором одного из списков Пространной редакции Сказания о Вассиане и Ионе Пертоминских, возникшей не ранее 1706 г. [Белоброва, Симонов, 1998, с. 455-456; Рыжова, 2019, с. 129-130]. В списке РНБ, Соловецкое собр., № 182/182 автор апеллирует к различным текстам, объясняя неправомерную с точки зрения церковного канона смерть «от потопления» святых Вассиана и Ионы Пертоминских, почитавшихся на Русском Севере: их тела были выброшены морем в У некой губе, а на месте захоронения тел впоследствии возвели Пертоминский монастырь, прославленный многочисленными чудесами от раки с мощами Вассиана и Ионы [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л. 181].
Развернутый авторский комментарий помещен во введении к Сказанию о Вассиане и Ионе Пертоминских, в котором задается провиденциальная тема к прочтению всего текста - только Бог решает, какой смертью умрет человек, причем как грешный, так и праведный: «Благий Богь и человеколюбецъ непостижимыми и неизъеледованными своими божественными судбами многообразными и недоведомыми человекомъ пределы смерти быти устрояетъ
праведнъшъ и грешнымъ» [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л. 181]. Автор демонстрирует свое знакомство с кругом литературы, имеющей отношение к умершим «злообразной» смертью», перечисляя ее виды, среди которых убийство, смерть от грозы, от мороза, от дикого зверя (шли от человекъ злыхъ попущаетъ убиенным быти, или от тягости еоздушныя и грома и от молнии, от огня, и воды, и от мраза, или от зверя пораженнымъ быти») [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л. 181].
Умершие внезапной смертью составляли, согласно христианскому мировоззрению, особый разряд: они не могли погребаться по христианскому обряду, поскольку не успели исповедаться, получить отпущение грехов и причаститься. Подобного рода смерти записывались в специальные синодики-«помянники», то есть книги или списки с перечислением имен умерших для поминовения во время богослужения или в частной молитве. Данная группа смертей отдельно отмечалась и в древнерусских синодиках («помянниках»), в которых подробно назывались возможные варианты «нечаянной» или «напрасной» кончины, а с конца XV в. статьи с перечислением смертей «стали включаться в синодики - литературные сборники, представляющие собой поминальный список усопших, но с содержанием различных статей, объясняющих необходимость поминовения» [Афанасьева, 2018, с. 22]. Эта традиция оставалась актуальной и в более позднее время. Приведем один из подобных пространных перечней видов умерших «напрасной» смертью из синодика XVIII в.: «Помяни, Господи, на пути избиенныхъ, измерзшихъ и в скудельницахъ лежащихъ, гладомъ и жаждею скончавшихся, и во огни сгоревшихъ, и молниею сожженныхъ, и громомъ зашибенныхъ, от разбойникъ изъбиенныхъ, и на водахъ утопшихъ, от зверей и гадъ ползущихъ, и от птицъ и от рыбъ морскихъ изъяденныхъ, и возом затертыхъ, на древе висящих, и древом побитыхъ, и со древа свалившихся, и кусомъ подавившихся, и зелиями истомленных, удавлениемъ умершихъ, и в темницахъ скончавшихся, и копиемъ побиенныхъ, и секирою смертную язву приемшихъ, испустившихъ душа своя и плоти своя и кровь свою пролияша, яко воду, Тебе ради, чающе от Тебе великия милости» [Синодик, л. 35-36].
В ряду «неправедных» находилась и смерть «от потопления» святых Вассиана и Ионы Пертоминских. Отмечая, что смерть подвижников была «злообразна» и не присуща святым («яко злообразною смертию приключается праведно пожившимъ умрети»), автор произведения, тем не менее, подчеркивает, что только Божий промысел указывает «пределы смерти» праведным и грешникам, поскольку тела Вассиана и Ионы оказались нетленны и чудотворны: «сего ради да никтоже слышавъ и видевъ, усумнится о семъ, <...> якоже и о сих преподобных отцехъ Васиане и Ионе, иже праведным судбами Божиими в мори скончавшихся, последи же благодатию божественною от моря неизтленны честная телеса его на верхъ земли издашася и чюдеса преславная содевающии во славу Божию...» [РНБ, Соловецкое собр., № 182/182, л. 181].
Следует отметить, что автор во введении к Сказанию о Вассиане и Ионе Пертоминских заявляет не только провиденциальную тему, но и провиденциальный парадокс - почему святые могут принять «безобразную» смерть, а прожившие жизнь недостойно - наделяются благообразной кончиной: «Благий Богь и человеколюбецъ непостижимыми и неизъследованными своими божественными судбами многообразными и недоведомыми человекомъ пределы смерти быти устрояетъ праведнымъ и грешньшъ: овогда убо праведнымъ наводить Господь Богь нашъ Иисусъ Христосъ скончание честно и многославно, овогда же безславно и безобразно...» [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л 181]. В качестве иллюстрации автор Пространной редакции Жития Вассиана и Ионы Пертоминских приводит нравоучительные параллели об умерших неблагочестивой смертью, но прославленных затем Богом, обращаясь к двум произведениям - патериковому рассказу с парадоксальным сюжетом и подходящему месту из Жития Афанасия Афонского.
Он отсылает читателей к Житию Афанасия Афонского, византийского монаха X в., основателя первого монастыря на Святом Афоне, почитаемого в христианской традиции святого, но принявшего «злообразную» смерть: «Паки подобие и иныя образы злыя смерти наносятся святымъ судбами Божиими, якоже и о велицемъ преподобнемъ Афанасии Афонстемъ прочитаемъ в житии его иуниа в пятый день» [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л. 181]. «Злообразная» смерть случилась при обрушении строящегося храма в монастыре, когда святой Афанасий с несколькими из своей братии находился наверху «камары» («Емуже на верхъ здания церковнаго на кончине с некоею братиею ходящу, абие проседеся внезапу здание и подави я к смерти. И тако скончася преподобный, егоже мы летнюю память честне почитаемъ») [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л 181]. В этом кратком комментарии нет всех обстоятельств кончины Афанасия Афонского.
Подробное описание внезапной смерти святого приводится непосредственно в Житии Афанасия Афонского, известного в древнерусской рукописной-книжной традиции во множестве списков. Отметим, что согласно христианскому канону, отраженному в агиографических памятниках, благочестивая смерть подвижника должна была сопровождаться символическими знамениями, знанием святым точного времени своей кончины, приготовлением к смерти -исповедью святого, облачением в одежду для погребения, нетлением и благоуханием тела после смерти, а также совершаемыми сразу после преставления святого чудесами от нетленных мощей [Рыжова, 20196, с. 84]. Ничего подобного нет при описании обстоятельств внезапной кончины святого в Житии Афанасия Афонского, тем не менее автору произведения удалось создать это описание как свидетельство о святости подвижника. Обратимся к нему.
В Житии святого Афанасия рассказывается о том. что зданием, которое обрушилось вместе со святым, был церковный собор, возводящийся трудами самого Афанасия с братией («Но нужду имеа по равенству множьства инокъ
устроити церковное пространство, къ делу абие въста, и храм ширяшеся. Елма же едина камара не скончяна бе затворитися церковнаго олтаря <... >»), Афанасий Афонский в день своей смерти причастился и облачился в особую церковную одежду, как для погребения («Одев же ся ризою и в мандию, еще же и въ священный куколь блаженнаго отца своего Малеина, в ня же обычяй одеватися въ господскыа великых празник дни, егда яве причящешеся святымъ Христовемъ таинамъ»), при этом лицо его было особенно просветлено («светло и обрадованно показавъ лице, удиви всехъ о необычнемъ взоре»); на самое высокое место храма - «камару», где шел ремонт, он поднялся после молитвы («Внутрь же и клети своея бывъ и помолися на мнозе и другых 6 братии поемъ съ собою, на дело взыдоша вкупе же») [Житие Афанасия Афонского, л. 68-70 об.].
Приводится в произведении и описание тела Афанасия Афонского, отысканного среди груды земли и обломков, напоминающее рассказ об освидетельствовании нетленных мощей святых. В нем особо подчеркивается, что голова Афанасия оказалась около церковного престола («Обретоша отца о Господе уже скончявшася и священную главу долу имуща близ святаго престола»), а его руки уже были сложены крестообразно, как будто для христианского погребения («руце же крестообразне»), положение ног, оказавшихся выше головы, было символически истолковано как то, что он уже поднимается на небеса («нозе же выше, яко к небеси, идущу»), отмечается, что кости тела не были разрушены, только одна нога расщеплена деревом («цель, не како весь, десней его нозе тъкмо расцепившеся, имже подьят бысть древо») [Житие Афанасия Афонского, л. 68-70 об]. Внезапная кончина Афанасия Афонского вызвала смущение в братии («яко тех ради праведный смерть, яже святым недостойну, и ю сию велми вемъ достойну оного души»), но святой был прославлен Богом сразу после смерти, поскольку еще не погребенные мощи Афанасия Афонского и через три дня оставались нетленными («неизмененъ бе, не отокь, не черность, не несладкое нося»), продолжала сочиться кровь из раны на ноге, которую Афанасий получил при падении, а лицо его стало «яко снегъ». Это было воспринято братией как чудо («старец некый <...> зря убо, приникь священную ногу и видевъ язву, отнюду же кровь капляше, и отеръ своим ручником, иже ношаше, источник абие зряше. И в тъй час вси копляхуся и мазахуся въ душевное и телесное здравие») [Житие Афанасия Афонского, л. 68-70 об.].
Еще одним литературным источником, на который в качестве аргумента о божественном предопределении «злообразной» кончины Вассиана и Ионы ссылается автор Сказания о поморских подвижниках, является патериковый рассказ с парадоксальным сюжетом: в нем представлена нечестивая кончина праведника и праведная смерть богатого грешника («Такожде подобно и о грешныхъ судомъ праведнымъ устрояти весть Богъ, якоже повествуется о некое мъ от святых отець пустынножителей в Патерице») [Сказание о Вассиане и Ионе Перто ми неких, л. 181-181 об.]. В этом рассказе богатый, проведший
жизнь неправедно, удостаивается пышных похорон, а тело предававшего себя многолетней аскезе пустынножителя оказалось растерзано дикими зверями. Однако «гласъ от Бога» объясняет испытывавшему большое недоумение ученику монаха, что иногда смерть праведника может быть бесчестной, но лишь для того, чтобы праведник тем самым очистился за свои малые земные грехи для жизни вечной.
Источником данного рассказа в Сказании о Вассиане и Ионне Пертоминских, как мы выяснили, является новелла из Скитского патерика о богатом погребении нечестивого и неправедной смерти отшельника [Скитский патерик, с. 304].
Сравним оба текста:
Скитский Патерик
<...> Поведаше единъ от старецъ, глаголя, яко: «Ошелникъ в пустыни Нильскаго града, и служаше ему простъ людинъ веренъ. Бе же и въ граде человекъ богатъ и нечьстивъ. Прилучися ему умрети, и провожаху тъи вси гражане и епископъ съ свещами. Изиде же служай ошелнику по обычаю неси ему хлебы, и обрете и изъедена уеною, и паде ниць предъ Богомъ, глаголя: «Не въстану, дондеже известиши ми, что се есть - яко онъ нечьстивый толико име провоженье, се же, работая ти день и нощь, како умре?» И приде ангелъ и рече ему: «Онъ же нечьстивый имеяше мало добро дело и приять еде, да тамо ни единого покоя приметь. Се же ошелникъ, понеже бе человекъ устроенъ всякою благодатью, имеяше и тъ яко человекъ мало соблазнъ, въеприятъ же еде, тамо обрящетъея чисть предъ Богомъ» И въета си извещениемъ, славя Бога, яко истови суть [Скитский патерик, с. 304].
Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских Такожде подобно и о грешныхъ судомъ праведнымъ устрояти весть Богъ, якоже повествуется о некоемъ от святых отецъ пустынножителей в Патерице. Егоже ученикъ вшедши во град, видевъ богата некоего и грешна и со славою многою ко гробу провождаема, возвратив же ся паки в пусътыню, обрете святаго отца своего зверемъ снедена, и много плакавшуся ему от смерти отца своего безчестней, и размышляющу ему о честней смерти богатаго, прииде ему гласъ от Бога, яко «богатый онъ всю жизнь свою изжить во гресех, имяше же малое некое доброделание, и за тое зде приять на земли воздаяние, он аможе до конца осужденъ имать быти. Отецъ же твой праведно жизнь свою изждивъ на земли, имеяше же, яко человекъ, малое некое прегрешение, да того ради зде приятъ смерть безчестную, да тамо до конца очшценъ явится» [Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских, л. 181-181 об.].
Сопоставление текстов показывает, что автор соловецкого списка Сказания о Вассиане и Ионе Пертоминских, скорее всего, приводит патериковый рассказ по памяти, опуская отдельные его сюжетные мотивы и образы: в нем уже нет старца-повествователя, прямой речи-обращения простолюдина к Богу за разъяснениями о смерти праведника и грешника, нет ангела, передающего
ответ Бога Однако автор Сказания о Вассиане и Ионе Пертоминских насыщает свое переложение рядом семантических антитез, что позволяет более выразительно представить парадоксальность сюжета, по сути, превратив рассказ в притчу: «честная» смерть богатого - «безчестная» смерть пустынножителя; богатый «имяше же малое некое доброделание» - пустынножитель «имеяше же малое некое прегрешение»; богатого и грешного «со славою многою ко гробу провождаема» - святого отца «зверемъ снедена», богатый и грешный «зде приять на земли воздаяние, он аможе до конца осужденъ имать быти» - святой отец «зде приять смерть безчестную, да тамо до конца очищенъ явится».
Отметим, что круг памятников, в которых провиденциальный сюжет представлен в виде парадоксальной истории, шире, чем отмеченные нами два эти текста. Подобный нравоучительный рассказ с парадоксальным сюжетом -о богатом погребении бесчестного и неправедной смерти отшельника -включался в корпус проложных чтений на 21 июля. Такой текст читается в Прологе пространной редакции 1580 г. на июнь-август. Примечательна нравоучительная сентенция, завершающая проложное чтение, в которой звучит поучительная для читателей мысль о божественном промысле: «Да якоже, брате, от сего разумеемъ, якоже иичтоже без строя, ни без промышления Божия бывает на земли, на небеси и на земли быстъ промысли его во всех делех» [Пролог пространной редакции, л. 337-337 об.]. В более позднее время данное проложное чтение входило в различные сборники дидактической направленности. Показательно название этого текста в одном из житийно-учительных сборников XVIII в.: «Месяцъ июль 21 день. Слово святаго Афанасия, како мнози праведнии злою смертию умираютъ, а грешный - праведною» [Житийно-учительный сборник, л. 151]. Схожий текст помещался и в синодичных статьях, например, в литературном синодике 1645-1652 гг. РНБ, 0.1, № 1152 (из собрания Ф. Буслаева, № 38). Примечательно, что в данной рукописи находятся миниатюры в красках, на которых изображено торжественное погребение богатого и кончина пустынника, чье тело было растерзано зверями [Литературный синодик, л. 78 об., 79 об.].
Все три текста с парадоксальным сюжетом - из Скитского патерика, проложное чтение и статья из синодика - имеют композиционные и текстуальные сближения, не позволяющие, однако, сделать выводы о степени их взаимовлияния. Сравним:
Скитский Патерик
<...> Поведаше едиш> от старецъ, глаголя, яко: «Ошелникъ в пустыни Нильскаго града, и служаше ему простъ людинъ веренъ. Бе же и въ граде человекъ богатъ и нечьстивъ. Прилучися ему умрети, и провожаху тъи вси гражане и епископъ съ с вещам. Изиде же служай ошелнику по обычаю неси ему хлебы, и обрете и изъедена уеною, и пале ниць предъ Богомъ, глаголя: «Не въстану, дондеже известиши ми, что се есть — яко онъ нечьстивый толико име про воженье, се же, работая тн день и нощь, како умре?» И приде ангелъ и рече ему: «Онъ же нечьстивый имеяше мало добро дело и приять еде, да тамо ни единого покоя приметь Се же ошелникъ, понеже бе человекъ устроенъ всякою благодатью, имеяше и ть яко человекъ мало
соблазнъ, въеприятъ же еде, тамо обрящетъея чисть предъ Богомъ» И въета си извещениемъ, славя Бога, яко истови суть [Скитский
патерик, с. 304].
Проложное чтение на 21 июля Бяше черноризецъ отходя, знамении и чюдесы сияя. И имея ученика етера с собою в пустыни. Во единь же день бысть тому во един град ити, в немже бяше владыка злый и Бога не бояшеся, егоже удо сий ученикъ виде умерша и многъ народъ по нем со свещами и с темьяномъ и с честию великою проводиша до гроба. Обратившюся ученику то м>' в пустыню и обрете правителя своего богоносиваго и честнаго уеною изьедена. И той нача жалити в себе вельми зело и глаголати къ Богу, како «злый онъ без Бога властелень како слав не умре, а се святый и духовный и таку приять смерть - зверем изъеденъ бысть!» Тот убо беседующу к себе и илачющю, и обретеся у него ангелъ Господень и рече: «То властелинъ злый сый едино дело имеяше добро, ти честь и славу ту же приять погребляемъ, ту мзду свою приять уже в того место добра единаго, и иде тамо до конца осужень А твой правитель всем угоди Богут, всею добротою утворенъ сый. Имеяше и то, яко помалу хулу и горкою тою смертию испростися того хулнаго дела, идеже от жития сего до конца очистився».
Да якоже, брате, от сего разумеемъ, якоже ничтоже без строя, ни без промышления Божия бывает на земли, на небес и и на земли бысть промысли его во всех делех [Пролог пространной
редакции, л. 336 об. - 337 об.].
Статья из синодика Черноризецъ некий живяше во внутренней пустыни, и служаше ему простолюдин веренъ. Бе же во граде томъ богатъ и нечестивъ, умре. И прилучися в то время тотъ простолюдинъ того черноризца во граде томъ, и видевъ богатаго, коль честна погребень бысть Паки же той простолюдинъ пришедъ в пустыню и обрете старца своего, снедена зверми, и рыдая, падь на землю пред Богомъ. плача и глаголя; «Господи! Яви ми се, коль нечестивый толику честь прия. а
пусты нникъ, вся дни своя лютостию провожая и прия лютую смерть?» И прииде к нему глас, глаголя: «Не скорби о семъ. человече!
Пустыннице жестоко живяше на семъ свете и лютою смертию
скончася - да тамо велик» честь обрящетъ пред Богомъ святости ради жития сего. А той нечестивый зде прия честь, а тамо ни единаго же добра обрящетъ пред Богомъ» [Литературный синодик, л. 78 об., л. 79 об].
Однако помимо этих текстов в рукописной традиции имели широкое хождение произведения, в которых было представлено описание смерти только одного из героев этого парадоксального сюжета - или богатого, или пустынножителя.
Пышные похороны богатого описываются в Житии византийского святого V в. Андрея Юродивого (создано не ранее конца IX - начала X вв.). Тем не менее, они сопровождаются плачем ангела, поскольку духовным взором тот видит картину глумления демонов над усопшим за совершенные этим человеком при жизни тяжкие грехи [Рыжова, 20196, с. 86-87].
В житиях раннехристианских подвижников, напротив, нередки рассказы о непогребении или недостойном погребении умершего пустынножителя или юродивого. Так, в подборку проложных чтений на 21 июля, помимо рассмотренного нами текста с парадоксальным сюжетом, входит еще и краткий пересказ Жития святых VI в Симеона Юродивого и Иоанна Спостника. В нем приводится погребение Симеона Юродивого как «странного», то есть без всяких почестей и провожатых, но при этом окружающие видят, что на самом деле душу почившего пустынника несут ангелы: «Умершю же ему, несому на погребение, некто жидовинъ слыша пениа ангельская множаиша. И возревъ, виде, точию два мощи святаго несуща и разуме, яко ангелы поюще суть. И рече: Блаженъ ecu уроде, яко не име человекъ провожающих тя, но ангели поют ти!"» [Житие Семиона Юродивого и Иоанна Спостника, л 336] Не случайны поэтому в агиографических произведениях о праведных авторские отсылки на жития и патериковые рассказы о христианских пустынножителях и юродивых, живущих в уединении: их тела после кончины не всегда вообще погребались, однако впоследствии подвижники получали общецерковное прославление за свою праведную жизнь и чудотворения.
Парадоксальный сюжет, отраженный в рассмотренных нами текстах, был основан на сформированном еще в раннехристианский период представлении о том, что «благочестивое погребение далеко не всегда отражает духовную реальность и даже губит бессмертную душу: от глаз людей может быть скрыта духовная сущность событий, иногда она противоположна видимому» [Рыжова, 20196, с. 86].
Тема божественного промысла, таким образом, представлена в житиях праведников Русского Севера в виде авторских провиденциальных комментариев к нарушениям агиографического канона. При отсутствии в произведениях биографических сведений и имени святого комментарии могут выражаться в виде словесной формулы «Бог весть раба своего» и различных ее лексических вариантов. Применительно к описанию-объяснению провиденциальности «злообразной» смерти подвижника авторы используют развернутые отсылки к произведениям предшествующей книжной традиции, построенным на христианском парадоксе-антитезе внешнего и внутреннего благочестия в пользу последнего.
Список сокращений
ТОДРЛ - Труды Отдела древнерусской литературы ИР ЛИ РАН (Пушкинский Дом)
ВОКМ - Вологодский областной краеведческий музей (Вологодский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник)
РНБ - Российская национальная библиотека (г. Санкт-Петербург)
ОРК НБ СыктГУ - Отдел редкой книги Научной библиотеки Сыктывкарского государственного университета имени Питирима Сорокина
РГБ - Российская государственная библиотека (г. Москва)
ГИМ - Государственный исторический музей (г. Москва)
Список источников
1. Афанасьева, 2018 - Афанасьева И. А. Поминовение умерших всякого рода смертями (по материалам древнейших Синодиков-помянников) // Исторический журнал : научные исследования. 2018. № 5. С. 19-35. Doi: 10.7256/2454-0609.2018.5.27290.
2. Белоброва, Симонов, 1998 - Белоброва О. А., Симонов А. Н. Сказание о явлении и о чудесах Вассиана и Ионы Пертоминских // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 3: П-С. СПб.: ДмитрийБуланин, 1998. С. 454-157.
3. Берман, 1982 - Берман Б. И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневековья и традиция его восприятия) // Художественный язык Средневековья. М.: Наука, 1982. С. 159-183.
4. Житие Артемия Веркольского - Житие Артемия Веркольского // РНБ, Соловецкое собр., № 994/1103. XVII в.
5. Житие Афанасия Афонского - Житие Афанасия Афонского // РГБ, Музейное собр. (ф. 178), № 1365. XVI-XVII вв.
6. Житие Семиона Юродивого и Иоанна Спостника - Житие Семиона Юродивого и Иоанна Спостника // РГБ, собрание Е. Е. Егорова (ф. 98), № 188. 1580 г.
7. Житийно-учительный сборник - Житийно-учительный сборник // ГИМ, Музейское собр., № 561. XVIII в., 50-е гг.
8. Лаушкин, 1997 - Лаушкин А. В. Провиденциализм как система мышления древнерусских летописцев (XI-XIII вв.) : автореф. дис. ... канд. истор. наук. М., 1997. 25 с.
9. Лихачев, 1979 - Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1979. 360 с.
10. Лопарев, 1914 - Лопарев X. М. Греческие жития святых VIII и IX веков : Опыт научной классификации памятников агиографии с обзором их с точки зрения исторической и историко-литературной. Пг.: Типография Императорской Академии наук, 1914. Ч. 1. 568 с.
11. Мелихов, 2007 - Мелихов М. В. «Мечом и глаголом» : героическая традиция в русской литературе XII-XVTI вв. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. 320 с. (Серия «Сиринъ. Голоса древнерусской цивилизации»),
12. Престель, 2011 - Престель Дэвид К. Плоды провидения : языческая и священная история в Повести временных лет // Rossica Antiqua. 2011. № 2. С. 23-42 (Авторизованный перевод с англ. В. Г. Афанасьева).
13. Пролог пространной редакции - Пролог пространной редакции на июнь-август // РГБ, собр. Е. Е. Егорова (ф. 98), № 188. 1580 г.
14. Руст, 2005 - Руди Т. Р. Топика русских житий (вопросы типологии) // Русская агиография : Исследования. Публикации. Полемика / под ред. С. А. Семячко. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. С. 59-101.
15. Руди, 2006 - Руди Т. Р. О композиции и топике житий преподобных // ТОДРЛ. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. Т. 57. С. 431-500.
16. Рыжова, 2007 - Рыжова Е. А. Жития праведников в агиографической традиции Русского Севера // Труды Одела древнерусской литературы. СПб.: Наука. 2007. Т. 58. С. 39(М42.
17. Рыжова, 2017 - Рыжова Е. А. Поэтика русской агиографии: топос происхождения святого в житиях праведников // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2017. № 5 (71). Ч. 1. С. 30-34.
18. Рыжова, 2019а - Рыжова Е. А. Поморский список Пространной редакции Сказания о Вассиане и Ионе Пертоминских // Вестник Сыктывкарского университета. Серия гуманитарных наук. 2019. Вып. 3(11). С. 126-149.
19. Рыжова, 20196 - Рыжова Е. А. Модель смерти святого в агиографической традиции: завещания о «небрежении» к телу и мотив «тайные слуги Господа» // Вестник Сыктывкарского университета. Серия гуманитарных наук. 2019. Вып. 9. С. 81-96.
20. Рыжова, 2022 - Рыжова Е. А. К проблеме жанровой интеракции; севернорусские агиографические памятники о явленных иконах и святых // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2022. Т. 44. № 5. С. 85-96.
21. Савельева, 2006 - Савельева Н. В. Заметки к литературной истории Жития Артемия Веркольского // От Средневековья к Новому времени : сб. статей к 80-летию О. А. Белобровой/под ред. М. А. Федотовой. М.: Индрик, 2006. С. 203-217.
22. Синодик - Синодик старообрядческий // ОРК НБ СыктГУ. Среднепечорское собр., №50. XVIII в.
23. Сказание о Евфимии Архангелогородском - Сказание о Евфимии Архангелогородском // ВОКМ. № 2625/34. 1760-е гг. Л. 7-30.
24. Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских - Сказание о Вассиане и Ионе Пертоминских // РНБ, Соловецкое собр.. № 182/182. XVIII в. Л. 181-208 об.
25. Скитский патерик - Скитский патерик / подгот. текста, пер. и коммент. С. А. Давыдовой // БЛДР. СПб., 1999. Т. 2. С. 294-305. Памятник опубликован по рукописи XIV в. РНБ, собр. Погодина, № 267.
References
1. Afanasyeva, 2018 - Afanasyeva I. A. Commemoration of the dead with all kinds of deaths (based on tlie materials of the oldest Synodic Commemoratorsj Istoricheskij zhurna!: nauchnye issledovaniya [Historical Journal : scientific research], 2018. No. 5. pp. 19-35. Doi: 10.7256/2454-0609.2018.5.27290. (InRuss.)
2. Be/obrova, Simonov, 1998 - Belobrova O. A.. Simonov A. N. The legend of the phenomenon and miracles of Vassian and Jonah Pertominsky. Slovar' knizhnikov i huzhnosu Drevnej Rusi. Vyp. 3 (Xl-'H v.). Ch. 3; P-S [Dictionary of Scribes and bookishness of Ancient Russia. Issue 3 (XVII century). Part 3; Р-S]. St. Petersburg.: Dmitry Bulanin, 1998. Pp. 454457. (InRuss.)
3. Berman, 1982 - Berman В. I. Reader of life (Hagiographic canon of the Russian Middle Ages and the tradition of its perception). Hudozhestvennyj yazyk Srecfnevekov'ya [The Artistic language of tlie Middle Ages], Moscow: Nauka, 1982. Pp. 159-183. (InRuss.)
4. The Life of Artemy Verkolsky - The Life of Artemy Verkolsky. RNB, Soloveckoe sobr. [RNB, Solovetsky Cathedral], no 994/1103. XVII century. (InRuss.)
5. The Life of Semion the Fool and John the Spostnik - The Life of Semion the Fool and John the Spostnik. RGB, Muzejnoe sobr. [RSL, Museum Cathedral] (f. 178), no 1365. XVI-XVII centuries. (In Russ.)
6. The Life of Semion the Fool and John the Spostnik - The Life of Semion the Fool and John the Spostnik. RGB, sobranie E. E. Egorova [RGB, collection of E. E. Egorov] (f. 98), no 188. 1580. (InRuss.)
7. Hagiographic and teaching collection - Hagiographic and teaching collection. GIM, Muzejskoe sobr. [GIM, Museum Collection], no 561. XVIII century, 50 s. (InRuss.)
8. Laushkin, 1997 - Laushkin A.V. Providencializm как sistema myshleniya drevnerusskih letopiscev (XI-XILI w.) : avtoref. dis. ... kand. istor. nauk [Providentialism as a system of thinking of Ancient Russian chroniclers (XI-XIII centuries) : abstract, dis. ... cand. istor. nauk], Moscow, 1997. 25 p. (InRuss.)
9. Likhachev, 1979 - Likhachev D. S. Poetika drevnerusskoj literatury [Poetics of Ancient Russian literature]. L.: Nauka, 1979. 360 p. (InRuss.)
10. Loparev, 1914 - Loparev H. M. Grecheskie zhitiya svyatyh VIII i IX vekov : Opyt nauchnoj klassifikacii pamyatnikov agiografii s obzorom ih s tochki zreniya istoricheskoj i istoriko-literaturnoj [Greek lives of saints of the VIII and IX centuries : The experience of scientific classification of hagiographic monuments with an overview of them from the point of view of historical and historical-literary], Pg.: Printing House of the Imperial Academy of Sciences, 1914. Part 1. 568 p. (InRuss.)
11. Melikhov, 2007 - Melikhov M. V. «Mechom i glagolom» : geroicheskaya tradiciya v russkoj literature XII XI 'II w. ["By the sword and the verb" : the heroic tradition in Russian literature of the XII-XVII centuries]. Moscow; St. Petersburg: Center for Humanitarian Initiatives, 2018. 320 p. (Series "Sirin. Voices of ancient Russian civilization"). (InRuss.)
12. Prestel, 2011 - Prestel David K. Fruits of Providence: pagan and Sacred History in the Tale of Bygone Years. Rossica Antiqua. 2011, no 2, pp. 23—12 (Authorized translation from the English by V. G. Afanasyev). (InRuss.)
13. Prologue of a lengthy edition - Prologue of a lengthy edition for June-August. RGB, sobr. E. E. Egorova [RSE, collected by E. E. Egorova] (f. 98), no 188. 1580. (InRuss.)
14. Russian Russian Hagiography, 2005 - Rudy T. R. Topic of Russian lives (questions of typology). Russkaya agiografiya : Issledovaniya. Publikacii. Polemika / pod red. S. A. Semyachko [Russian Hagiography : Research. Publications. Polemics / edited by S. A. Semyachko], St. Petersburg: Dmitry Bulanin, 2005. Pp. 59-101. (InRuss.)
15. Rudy, 2006 - Rudy T. R. On the composition and topic of the lives of the Venerable. TODRL. SPb.: Dmitry Bulanin, 2006. Vol. 57, pp. 431-500. (InRuss.)
16. Ryzhova, 2007 - Ryzhova E. A. The Lives of the Righteous in the hagiographic tradition of the Russian North. Trudy Odela drevnerusskoj literatury [Proceedings of the Ancient Russian Literature], St. Petersburg: Nauka, 2007. Vol. 58, pp. 390-442. (InRuss.)
17. Ryzhova, 2017 - Ryzhova E. A. Poetics of Russian hagiography: the topos of the origin of the saint in the lives of the Righteous. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki [Philological Sciences. Questions of theory and practice]. Tambov: Diploma, 2017. No 5 (71). Part 1, pp. 30-34. (InRuss.)
18. Ryzhova, 2019a - Ryzhova E. A. Pomorsky list of a lengthy edition of the Legend of Vassian and Ion Pertominskikh. Vestnik Syktyvkarskogo universiteta. Seriya gumanitarnyh nauk
[Bulletin of Syktyvkar University. Humanities Series]. 2019. Issue 3 (11). pp. 126-149. (InRuss.)
19. Ryzhova, 2019b - Ryzhova E. A. The model of the saint's death in the liagio graphic tradition; wills about "neglect" of the body and the motive "secret servants of the Lord". Vestnik Syktyvkarskogo imiversiteta, Seriya gumanitarnvh nauk [Bulletin of Syktyvkar University. Humanities Series]. 2019. Issue 9. pp. 81-96. (In Russ.)
20. Ryzhova, 2022 - Ryzhova E. A. To the problem of genre interaction: Northern Russian hagiographic monuments about revealed icons and saints. Uchenve zapiski Petrozavodskogo gosudarsh>ennogo imiversiteta [Scientific notes of Petrozavodsk State University]. 2022. Vol. 44, no 5. pp. 85-96. (InRuss.)
21. Savetyeva, 2006 - Savelyeva N. V. Notes to the literary history of the Life of Artemy Verkolsky. Ot Srednevekov'ya к Novomu vremeni . sb state/ к 80-letiyu O. A. Be/obrovoj / pod red. M. A. Fedotovoj [From the Middle Ages to the New Time ; collection of articles for the 80th anniversary of O. A. Belobmva / edited by M. A. Fedotova]. Moscow: Indrik. 2006. Pp. 203-217. (InRuss.)
22. Synodic - Synodic of the Old Believers. ORK NB SyktGU. Srednepechorskoe sobr. [ORC NB Syktyvkar. Srednepechorskoe Cathedral], No 50. XVIII century. (In Russ.)
23. The Legend of Euphemia of Archangelogorod - The Legend of Euphemia of Archangelogorod. VOKAL No 2625/34. 1760s. 1. 7-30. (InRuss.)
24. The Legend of Vassian and Ion Pertominskikh - The Legend of Vassian and Ion Pertominskikh. RNB, Soloveckoe sobr. [RNB. Solovetsky sobr.]. No 182/182. XVIII century. 1. 181 -208vol. (InRuss.)
25. Skitsky paterik - Skitsky paterik / podgot. text, trans, and comment. S. A. Davydova. BLDR. SPb., 1999. Vol. 2. pp. 294-305. The monument was published according to the manuscript of the XIV century. RNB, sobr. Pogodina, No 267. (In Russ.)
Информация об авторе /Information about the author Рыжова Елена Александровна Elena A. Ryzhova
кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой журналистики, старший научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории
«Филологические исследования духовной культуры Русского Севера»,
Сыктывкарский государственный
университет имени Питирима Сорокина
167001, Россия, Сыктывкар, Октябрьский пр., 55
Candidate of Philological Sciences, Associate Professor. Head of the Department of Journalism; Senior Researcher at the Research Laboratory «Philological Studies of the Spiritual Culture of the Russian North». Pitirim Sorokin Syktyvkar State University
55, Oktyabrsky Prosp., Syktyvkar. 167000, Russia
Статья поступила в редакцию / Hie article was submitted 10,05.2023
Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 15.05.2023
Принята к публикации / Accepted for publication 16.05.2023
