CC BY
68
Т. А. Квашина
ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ДИСКУРС:
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОМПОНЕНТЫ ФИЛЬТРА ВОСПРИЯТИЯ
Расширение глобальных медиасистем встречает растущее сопротивление со стороны национальных аудиторий. Повсеместно повышается спрос на «локальные» ТВ-программы1. Информация, мгновенно облетая мир, может вступить, и нередко вступает, в конфликт с психологией зрителей в различных уголках планеты, вызывая неожиданные интерпретации и реакции. Для прогнозирования «помех» межкультурной телевизионной коммуникации следует учитывать жанровые, тематические экспектации аудитории, принимать во внимание присущие ей социальные репрезентации и ценностные ориентации, обнаруживать наличие когнитивной пропасти (knowlage gap) между коммуникатором и реципиентом. Адаптация импортируемых программ для отечественного зрителя, так же как и создание «телегибридов» (наполнение заимствованной формы «местным» содержанием), нуждается во все более тщательной реализации. Выход на международную медиа-арену требует оптимизации стратегий информационного воздействия на зарубежную аудиторию.
Примем за основу следующую модель дискурса:
Кодирование => Фильтр восприятия => Декодирование
Смысл, заложенный коммуникатором Культурные «линзы»: Ценности, социальные нормы и паттерны поведения, гендерные установки, этнические стереотипы и др. Смысл, вкладываемый реципиентом
Выделим четыре варианта взаимодействия полюсов (семантических пространств) «кодировщика» и «декодирующего»:
1. Коммуникация. Понимание, оценка, реакция зрителя соответствуют замыслам коммуникатора.
2. Квазикоммуникация —частичное декодирование. При корректной «расшифровке» основного содержания, отдельные элементы сообщения остаются в «темном ящике» (не поняты или проигнорированы).
3. Псевдокоммуникация. Информация привлекает внимание, вызывает интерес, провоцирует реакцию и запоминается, однако смысл, заложенный коммуникатором, и смысл, декодируемый реципиентом, не совпадают. Возможны два частных случая псевдокоммуникации:
а) ложное декодирование;
б) зритель акцентирует внимание на второстепенных элементах, «пропуская» главные.
4. А-коммуникация — информация не оставляет следа в сознании реципиента.
Первый этап обработки телевизионного сообщения — его «сопоставление с базовыми
установками зрителя» [2. C. 136]. В случае несовпадения возникает когнитивный диссонанс. Новая информация имеет все шансы быть отвергнутой (а-коммуникация). Если
1 Отчет «One television year in the World-2009» [1], осветивший медиаметрические показатели в 75 странах, свидетельствует: в списке «ТОП-10» самых рейтинговых программ по итогам 2008 г. 81,39% — национального производства, еще 10,42% — регионального.
© Т. А. Квашина, 2009
зритель не может проигнорировать факт, он стремится устранить диссонанс, приспосабливая материал к уже имеющимся знаниям и мнениям с помощью избирательного восприятия. По выражению Ф. Баля, «наша потребность верить превалирует над необходимостью знать» [3. Р. 607]. Или, как говорил еще в XIX в. Генри Дэвид Того, «мы слышим и постигаем только то, что уже наполовину знаем». Поэтому часто диссонанс блокируется путем снижения значимости «тревожной» информации. В этом случае имеет место излишняя концентрация внимания на побочных элементах сообщения (более «приятных») и/или ослабление интереса к основным (квазикоммуникация). Наконец, информация может попросту искажаться: зритель видит и понимает то, чего нет (псевдокоммуникация). Иными словами, установки являются теми факторами, которые направляют внимание зрителя в определенное русло. Эмпирические исследования подтверждают, что «люди воспринимают лишь ту информацию, которая соответствует их убеждениям. Лишь 5-10% аудитории меняют свои убеждения» [2. С. 14].
Рассмотрим компоненты этнокультурного кода, исполняющие функцию «прочных» установок фильтра восприятия.
1. Архетипы структурируют понимание мира, обусловливают склонность общественного сознания и поведения к определенному типу; они не поддаются рефлексии, но являются базисом для формирования мировоззренческих установок. Наиболее отчетливо они проявляются в мифах и сказках. В архетипах можно выделить три структурных уровня: общечеловеческий, индивидуальный, коллективный (национально-этнический ). Так, архетип добра является основополагающим структурным элементом русского фольклора. Однако он присущ далеко не всем культурам. Если русские сказки всегда заканчиваются светло и радостно (в борьбе между Добром и Злом победу непременно одержит Добро), то их французские аналоги приближены к реальной жизни. Красную Шапочку съедает Волк — таков финал сказки Шарля Перро (которая дошла до отечественного читателя в версии братьев Гримм). Увы, венец многих французских сказок печален. Подобные первичные образы и пресуппозиции, укорененные в менталитете народа, находят отражение в традициях теле- и кинодискурса. Российскую аудиторию характеризует явная установка на хэппи-энд (справедливость восторжествует), тогда как для французского кинематографа этот паттерн вовсе не очевиден. Здесь кроется опасность несоответствия инокультурного текста «горизонту ожидания»2 зрителя.
2. Ценности — объекты, явления, абстрактные идеи, воплощающие общественные идеалы и выступающие эталоном должного [5. С. 442]. Усваиваясь в процессе социализации, они проявляются в целях, убеждениях, интересах и составляют внутреннюю основу отношения личности к действительности.
Ценности— «стержень», «ядро» культуры, с разрушением которого она погибает [6,
7]3. Голландский антрополог Гирт Хофстеде изображает культуру в виде луковицы из четырех слоев. Верхний слой состоит из символов, второй — из героев, еще глубже располагаются ритуалы и, наконец, в сердцевине — ценности. Они практически не подвержены внешним влияниям. Если молодые турки пьют «кока-колу», это еще не означает их приверженность западной культуре. Такие новшества касаются только поверхностных слоев — символов и героев, моды и потребления. На уровне ценностей, т. е. фундаментальных аттитюдов по отношению к жизни и людям, молодые турки так же отличаются от своих американских ровесников, как и пожилые турки — от пожилых американцев. Хофстеде утверждает, что к десяти годам у детей формируется солидная
2 Термин Г. Р. Джосса [4].
3 См. также теорию центральной зоны этнической культуры С. В. Лурье.
система ценностей, которую по достижении этого возраста очень трудно модифицировать; «из факта их раннего приобретения следует, что большинство наших ценностей бессознательны» [8. Р. 25].
Основная проблема телевизионной коммуникации в условиях глобализации — расхождение ценностных ориентаций и, следовательно, дискурсивных интенций коммуникатора и аудитории. С. Пру и Д. Беланже попытались выяснить, как относятся к франкоязычным сериалам члены пяти этнолингвистических общностей в Монреале: арабской, креольской, испанской, португальской и вьетнамской4. Оказалось, что причина низкой оценки избранных фильмов опрошенными — в конфликте ценностей. Участники фокус-групп были шокированы показом откровенных сексуальных сцен и, главное, стилем изображения семейных отношений. Поощрение автономии подростков, проживание вдали от дома в студенческие годы, ранние половые связи — в этом респонденты видят проповедь вседозволенности. К тому же равенство во взаимоотношениях родителей и детей кажется им невежеством и грубостью [9].
Ценностные ориентации «управляют» зрителем на всех этапах коммуникации: от выбора программы (внимание, интерес), через поиск интерпретативной стратегии, до оценки и реакции.
Обратимся к кросс-культурному исследованию восприятия телесериала «Даллас»5. Во всех этнических общностях, репрезентируемых фокус-группами, структура «Далласа» декодируется исходя из одних и тех же нарративных элементов, так называемых «первостепенных» тем (стремление к богатству, семейные конфликты, любовные истории и т.п.); все испытуемые возмущаются поведением J.R., центрального персонажа сериала, восхищаются красотой героев и иронизируют по поводу упрощенности сценария. Однако группы расходятся в степени важности, которую они придают различным темам. «Традиционалисты» (арабы и евреи) больше, чем представители других общностей, видят в «Далласе» семейную сагу, стержень которой — влияние старейшего, соперничество между братьями за признание права первородства, проблема бесплодия. По их мнению, «Даллас» изображает мир, в котором семейный клан остается узловым, несмотря на то, что он помещен в Техас ХХ в. Экс-советские евреи больше всех высмеивают сериал, который, как им кажется, выводит на свет пороки американского капитализма (одержимость деньгами) и его идеологические противоречия (персонажи несчастливы). Палестинцы тоже склонны рассматривать «Даллас» как свидетельство об Америке; однако с их точки зрения, этот сериал обличает не столько ответственность капитализма в американском упадке, сколько потерю моральных ценностей. В силу различных аксиологических ориентаций, зрители акцентируют внимание на разных аспектах истории: одни интересуются почти исключительно взаимоотношениями в семье, другие — в бизнесе; одни видят историю как соревнование между мужчинами, другие считают, что она центрирована на женщинах.
Подчеркнем, что любой текст, противоречащий базовым ценностям аудитории, обречен на фиаско (псевдо- или а-коммуникацию).
3. Социальные нормы — конвенциональные правила, предписывающие или запрещающие какое-либо поведение, деятельность, действие.
4 Метод — восемь фокус-групп, составленных из представителей этих общностей в возрасте от 26 до 34 лет.
5 В международном исследовании под руководством Э. Кац и Т. Либес сравнивались реакции зрителей из различных этнокультурных групп на трансляцию одних и тех же эпизодов телесериала «Даллас». В проекте приняли участие группы: 1) марокканских евреев; 2) израильских арабов; 3) израильских евреев, членов кибуца; 4) советских евреев, недавно иммигрировавших в Израиль; 5) американцев, опрошенных в США; 6) японцев, опрошенных в Японии [10].
Сюзан де Шевенье рассматривает взаимодействие СМИ и аудитории по принципу «контракта» [11. P. 151-161]. Под таковым понимается соответствие формы дискурса ожиданиям реципиента. Но ведь в каждой культуре — свои телевизионные нормы, традиции и обусловленные ими экспектации аудитории.
В 1992 г. «Index on Censorship» [12] опубликовал список ограничений для египетских фильмов, транслируемых в Джидде6. Актеры, воплощающие на экране семейную пару, должны быть женаты в реальной жизни; сцены, в которых отец или мать целуют своих детей, позволительны лишь в том случае, если актеры действительно являются их родителями. В телерекламе женщина фигурирует только в том случае, если это «абсолютно необходимо». И, разумеется, она должна быть покрыта хиджабом. Впрочем, чаще всего зритель видит только ладони дамы или, вообще, догадывается о ее присутствии рядом с камерой. Например, когда отец и сын ужинают на кухне, предполагается, что мама находится неподалеку.
Такого рода нормы играют роль когнитивного шаблона, создавая зрителю основу для оценки телевизионного дискурса. Они формируют сильные эмоции принятия и неприятия, моральные суждения о хорошем и плохом, правильном и ошибочном. Телепродукт, не отвечающий установкам аудитории о нормальных действиях, вызывает негативные реакции. Степень совпадения правил, которыми руководствуются коммуникатор и реципиент, зависит от культурной дистанции7 между ними.
4. Гендерная идеология — представления о социально-психологических ролях и поведенческих паттернах мужчин и женщин — домен, в котором современные межкуль-турные различия проявляются особенно ярко. Гендерные установки и стереотипы входят в состав механизмов перцептивной стороны коммуникации — восприятия, понимания и оценки личности. Они служат материалом для создания образов «настоящего мужчины» и «идеальной женщины».
Приведем пример. Один из самых популярных фильмов в истории индийского телевидения — феминистская драма «Hum Log» («Мы — люди»), вышедшая на экран в 1984 г. Ее создатели пытались побудить женщин искать работу вместо того, чтобы оставаться домохозяйками, а также проявлять больше самостоятельности. Исследование В. Дж. Брауна и М. Дж. Коди [13. P. 114-142] показало, что влияние сериала оказалось далеко не таким, как предполагалось: телезрительницы идентифицировали себя с «негативной» ролевой моделью Бхагванти — женщины традиционного типа, матери и хозяйки дома, — а не с самостоятельными дочерьми Бэдки и Чатки. Это связано с отрицательными установками на независимость женщины, сложившимися в индийском обществе испокон веков. Следовательно, в данном случае имела место псевдокоммуникация, или, в терминах Стюарта Холла, «противоположное чтение».
5. Этнические стереотипы и предрассудки — неизбежное и «необходимое зло» восприятия [14. C. 174]. Дело в том, что любая общность (в том числе нация) строится на осознанном противопоставлении «нас» «им». «Этническая граница»8 —психологический результат естественной тенденции разделять мир на своих и чужих на основе этнической принадлежности. In-group—«мы», out-group—«они». Людям не нравятся чужие, отсюда — предубеждение по отношению к членам аут-групп и внутригрупповая пристрастность.
Отражение архетипической оппозиции «мы и они» на перцептивной стороне ком-
6 Джидда — город и главный порт в Саудовской Аравии. Пункт, откуда паломники-мусульмане отправляются в священные города.
7 Понятие А.Фернхэма и С.Бочнера.
8 Понятие этнической границы разработал норвежский антрополог Ф. Барт в 1969 г.
муникации было неоднократно засвидетельствовано эмпирически (в частности, традицией «рисепшн стадиз»). Например, Дж. Фиске изучал восприятие старых американских вестернов австралийскими аборигенами. Оказалось, что они вовсе не болеют за благородных белых ковбоев, а «подбадривают выкриками индейцев, которые нападают на фургоны или поселения белых, убивая мужчин и крадя женщин» [15. Р. 25]. В университете Ольстера (Северная Ирландия) студентам — католикам и протестантам — предлагалось интерпретировать две видеозаписи: нападение протестантов на католические похоронные процессии и католиков — на протестантские. Большинство испытуемых объяснили действия своих возмездием или самозащитой, а атаку другой стороны приписали «кровожадным» мотивам [16. С. 638]. М. Р. Ислам и М. Хьюстон проиллюстрировали столь же пристрастное отношение к своей группе у мусульман и индуистов в Бангладеш [16].
Здесь мы сталкиваемся с феноменом зеркального восприятия у конфликтующих сторон. Во время международных кризисов рациональное мышление становится затруднительным, образ врага — примитивным и стереотипным. Когда продюсеры «Улицы Сезам» попытались создать региональную версию программы, способствующую налаживанию отношений между израильтянами и палестинцами, они встретили серьезные трудности. Палестинцы не хотели, чтобы изображающие их куклы жили на одной улице с куклами-израильтянами. Последовавшее предложение сделать местом действия шоу нейтральный парк столкнулось с проблемой, какой из сторон принадлежит парк [17. С. 73].
Отношение к этнической ои^группе отчетливо выражается в упрощенных, схематизированных, эмоционально окрашенных, устойчивых образах, легко распространяемых на всех ее представителей. Это и есть этнические стереотипы. Они выполняют функцию межгрупповой дифференциации — оценочного сравнения своей и чужой групп. Структурируя этносы в целостные образования, они усиливают солидарность со своими (соотечественниками) и чувство вражды к иноплеменникам, в частности к пришельцам (иммигрантам). Следовательно, социальное назначение стереотипов — ограждение общины от «чужаков» [18. С. 52]. Психологическая миссия — экономия мыслей и чувств (психической энергии) — особенно актуальна в случае восприятия телевидения, когда требуется быстрая реакция за минимальный отрезок времени.
Стереотипы резистентны к новой информации. Несмотря на частые призывы к борьбе с ними и даже их искоренению, стоит признать, что эта задача едва ли выполнима: являясь закономерным следствием нормальных психических процессов, стереотипы неизбежны. Часто они используются коммуникатором автоматически, неосознанно. Это приводит к плачевным последствиям, когда информация попадает к «адресату» — аудитории, являющейся объектом стереотипа. В телесериале «Нью-Йорк, юридическая полиция» один из персонажей бросает реплику: «Эти грузины еще хуже, чем украинцы. Настоящие психи: орут, бьют жен, пьют водку по утрам» [19]. В аудиториях грузин и украинцев непременно акцентируется внимание на такой информации, хотя в данной серии она является побочной (разыскиваемый убийца — ни грузин, ни украинец) — следовательно, сообщение провоцирует квазикоммуникацию. При этом зритель осознанно ищет идентификационные ориентиры: кто «мы»? (грузины и украинцы); кто «они»? (американцы, так как производитель сериала — США). Заметим, что негативное заявление, связанное с этнической идентичностью, может восприниматься как приемлемое, если оно высказывается представителем ш-группы (самокритика), и совсем иначе, когда исходит из ои^группы (оскорбление).
Вышеупомянутые варианты квази- и псевдокоммуникации можно охарактеризовать
как «эффект ссылки на себя» —тенденции интенсивно обрабатывать и хорошо запоминать информацию, относящуюся к себе и своей группе [16].
Подведем итог. Господствующие в обществе ценности, нормы, паттерны поведения представляют собой установки, прочно укоренившиеся в сознании зрителя и выступающие в роли мощного фильтра восприятия. Последний регулирует уровень внимания, интереса, устанавливает вектор интерпретаций, оценок и реакций. Информация, идущая вразрез с горизонтом ожидания аудитории, провоцирует псевдо-, квази- и а-ком-муникацию. Для телевизионного общения необходимо, чтобы его партнеры являлись носителями одной культуры, по меньшей мере ее фундаментальных элементов. После эйфории, вызванной мечтой о глобальной деревне, наступило отрезвление: осознание «отсутствия коммуникации между культурами и народами» (Д. Вольтон) [20. P. 205] и вообще крутой пропасти между коммуникатором и реципиентом. Нет всемирной публичной сферы с общим языком и историей. Нет всемирного общественного мнения. Есть всемирные культурные индустрии, но нет всемирной культуры. Наконец, нет «граждан мира». Глобальная коммуникация остается иллюзией.
Литература
1. One television year in the World. 2009.
2. Мельник Г. С. Mass Media: психологические процессы и эффекты. СПб., 1996.
3. Balle F. Medias et societes. Paris, 2005.
4. Jauss H. R. Pour une esthetique de la reception. Paris: Gallimard, 1978.
5. Психология: Словарь / Под ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1990.
6. Редель А. И. Российский менталитет: к социологическому дискурсу // СОЦИС. 2000. № 12. С. 109-118.
7. Романович Н. А. Демократические ценности и свобода «по-русски» // СОЦИС. 2002. № 8.
8. Hofstede G. Vivre dans un monde multiculturel: comprendre les programmations mentales. Paris: Les Editions d’organisation, 1994.
9. Proulx S., Belanger D. Dynamique de consommation televisuelle des membres de cinq com-munautes culturelles de la region de Montreal. Centre d’etudes sur les medias, 1996.
10. Liebes T., Katz E. The Export of Meaning. Cross Cultural Readings of Dallas. New York: Oxford University Press, 1990.
11. De Cheveigne S. Mediateurs et vision du monde: l’environnement dans le journal televise // Penser la televisions. Actes de colloque de Cerisy. Sous la dir. de J. Bourdon et F. Jost. Paris: Nathan, 1998. P. 151-161.
12. Cahen J. Arabie Saoudite // Les televisions du monde. Un panorama dans 160 pays. Reuni par G. Hennebelle. Paris: CinemAction-Corlet, 1995.
13. Brown W. J., Cody M. J. Effects of a prosocial television soap opera in promoting women’s status // Human Communication Research. 1991. N 18. P. 114-142.
14. Юрт М. Ф. Етнолопя. К., 2006.
15. Fiske J. Understanding Popular Cultural. Boston: Unwin Hymann, 1989.
16. Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 2002.
17. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций. М., 2003.
18. Головаха Е. И., Панина Н. В. Психология человеческого взаимопонимания. К., 1989.
19. New York, Police Judiciaire. «Par coutumance». TF1. 15 novembre 2005.
20. Wolton D. L’autre mondialisation. Paris: Flammarion, 2003.
Статья поступила в редакцию 17 сентября 2009 г.
