CC BY
58
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 12 (394). Филологические науки. Вып. 103. С. 106-110.
УДК 811.161.1 ББК 81
ТЕКСТОВЫЕ ФУНКЦИИ ЯЗЫКОВ ДЛЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЦЕЛЕЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ (на материале произведений В. Пелевина)
Е. Н. Широкова, А. В. Рыбакова
Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина, Нижний Новгород, Россия
На материале произведений В. Пелевина описывается роль языков для специальных целей (ЯСЦ) в моделировании виртуальной реальности текста, в формировании его концептуального содержания, в организации внешней композиции (архитектоники) текста. Раскрывается, как через отражение с помощью ЯСЦ языковой ситуации современного общества репрезентируется субкатегория исторического времени. Показывается, что ЯСЦ являются средством межтекстовой связности в пелевинском дискурсе.
Ключевые слова: языки для специальных целей, языковая ситуация, текстовые функции, субкатегория исторического времени, В. Пелевин.
Несмотря на то, что язык художественной литературы всегда был проницаем для вне-литературных элементов, использование последних в художественной речи становится более активным, а их текстовые функции оказываются более разнообразными. Так, кроме хрестоматийных - речевой характеристики персонажа и создания образной системы произведения, в художественном дискурсе актуализируются композиционная, моделирующая, интегрирующая и смыслопорождающая функции языков для специальных целей (ЯСЦ), включающих в свой состав в том числе и вне-литературные элементы. Так, композиционная функция ЯСЦ связана с формированием внешней композиции текста - его архитектоники, то есть с членением «текста, характеризующегося непрерывностью, на дискретные единицы» [6. С. 46]. Моделирующая функция ЯСЦ проявляется в их участии в создании виртуального мира художественного текста, интегрирующая - в организации отдельных текстов в единый дискурс. Смыслопорождающая функция в широком смысле связана с формированием концептуального содержания произведения, в узком - с организацией отдельных текстовых категорий. Рассмотрим это на материале произведений В. О. Пелевина, в которых очень частотны элементы языка интернет-коммуникации.
Так, в произведении «Шлем ужаса: Миф о Тесее и Минотавре» [8] (в первой редакции «Шлем ужаса: Креатифф о Тесее и Минотав-
ре»), построенном в стилистике интернет-коммуникации, имитирующей общение в чате, фрагментами внешней композиции (архитектоники) являются реплики персонажей, которые вводятся с помощью ников - Ariadna, Ro-meo-y-Cohiba, IsoldA, Organizm(-:, Nutscracker, Monstradamus, UGLI 666, SliffzoSSchitan. Эти реплики объединяются в более крупные композиционные блоки, маркированные с помощью смайликов. При этом в речи персонажей активно используется общеупотребительная лексика, связанная с интернет-коммуникацией, а также компьютерный жаргон (тред, чат, монитор, интернет, модератор, LCD-экран, скрин-сэйвер, пиксель, софт, хард, микшер, забанить, юзерпик и др.). Эти лексемы участвуют в моделировании особого мира, где действительность вытесняется виртуальной реальностью интернета, а персонажами манипулируют с помощью специальных программ, ограничивающих свободу выбора. При этом интернет становится лабиринтом, по которому блуждает сознание человека. Таким образом, лексика, обслуживающая интернет-коммуникацию, оказывается не только средством организации внешней композиции текста и моделирования его виртуальной реальности, но и участвует в формировании концептуального смысла произведения.
Поскольку художественная картина мира, созданная в этом тексте, является проекцией современного мира, в произведении отображаются речевые особенности рунета, характерные
для периода создания «Шлема ужаса...». Так, персонаж под ником SliffzoSSchitan при общении использует язык «падонков» [11] - представителей сетевой контркультуры, который впоследствии распространился по всему рунету и стал называться албанским (олбанским) языком [5] и активность которого в настоящее время значительно снизилась. Элементы языка «падонков» (имхо, зачот, ахтунг, фтопку нах, афтар, сотона, аццкий, в Бабруйск и др.) отображают особенности коммуникации в рунете в определенный период его существования, тем самым участвуют в формировании субкатегории исторического времени, с помощью которой в художественном произведении передается специфика определенной исторической эпохи, а применительно к рассматриваемому произведению - современности.
Наряду с этим моделирующая функция ЯСЦ связана с отображением языковой ситуации в современном обществе, что также формирует субкатегорию исторического времени. Как отмечают ученые, «современная языковая ситуация в различных исследованиях характеризуется с использованием существительных одной словообразовательной модели: демократизация, либерализация, неологизация, экс-прессивизация, жаргонизация, криминализация, люмпенизация, варваризация, американизация, интернационализация, карнавализация» [4. С. 36]. Причем динамическое состояние современного языка во многом определяется взаимодействием таких противоположных тенденций, как интернационализация и жарго-низация: «динамическая синхрония усиливает диалектическое противостояние, взаимообусловленность "глобального" и "локального"» [3. С. 117]. Язык произведений В. О. Пелевина в полной мере отражает отличительные признаки языковой ситуации постсоветского общества. Например, в речи персонажей «Generation «П» [9] проецируются такие черты, как жаргонизация, криминализация, отрицательная экспрессивизация, интернационализация. Включение в текст произведения лексики из ЯСЦ, обслуживающего рекламную деятельность (копирайтер, криэйтор, рекламное пространство, логотип, рекламный клип (ролик), бренд (брэнд), слоган и под ), конечно, является средством речевой характеристики персонажей, занимающихся рекламой. Кроме того, данная лексика отображает и активность рекламного бизнеса в период перестройки, и такую особенность языковой ситуации, как ин-
тернационализация. Введение же криминального жаргона (урка - 'общее название воров' [10. С. 46], бабки - 'деньги' [10. С. 6], грин -'доллар' [10. С. 13], штука - 'одна тысяча рублей' [10. С. 51], тонна - 'одна тысяча рублей' [10. С. 44], баксы, лэвэ - 'деньги' [2. С. 223], байда - 'ерунда, чушь' [2. С. 23], отстегнуть - 'дать деньги без возврата' [1. С. 166], грохнуть - 'убить' [1. С. 60] и мн. др.) и обсцен-ной лексики эксплицирует криминализацию и отрицательную экспрессивизацию речи носителей языка. Кроме того, таким способом имплицитно изображаются условия деятельности персонажей, осуществляющейся в тот период, когда криминальные структуры оказываются тесно связанными с политической и экономической жизнью социума. Поскольку языковая ситуация детерминирована изменениями, произошедшими в политической, экономической и культурной жизни общества, то эти языковые средства являются и средством отображения действительности постсоветского периода.
Кроме того, в произведениях В. О. Пелевина элементы ЯСЦ становятся средством моделирования фантастических миров будущего («S.N.U.F.F.» и «Любовь к трем цукербри-нам»). В основе композиции романа «Любовь к трем цукербринам» лежит характерный для постмодернизма принцип серийности (о последнем см.: [12]). В первых сериях, связанных с персонажем по имени Кеша (Ке, Иннокентий), ЯСЦ, обслуживающий интернет-коммуникацию, является средством моделирования среды обитания Кеши - рабочей (сайт «Contra. ru») и нерабочей. Поскольку свободное время Кеши также поглощено Интернетом, язык интернет-коммуникации (тролль, троллить, по-троллить, перелогиниться, ник, фотофаба, мем, фейсбучане, твитерасты, френдлента, блогосфера, консолька, линк, ассемблер, «Гугл Мэп», сэйв - используются в компьютерных играх [13]) также репрезентирует его психологическую зависимость от интернета, поглощающего все его свободное время. В серии, описывающей мир будущего, Кеша оказывается подключенным к компьютерной сети, полностью контролирующей его жизнь во всех аспектах. При этом количество используемых лексем ЯСЦ значительно возрастает (апгрейд, проапгрейдить, чип, гаджет, аккаунт, девайс, линки, скриниться, флеш-пин, поюзать, демо-режим, кука, баг, бро, сервер, аватарка, шэ-рить, расшэрить, контент, сервобот, тэг, айтема, трэкпэд, шорткат, сервобот), кроме
108
Е. Н. Широкова, А. В. Рыбакова
того, В. О. Пелевин создает окказионализмы фейстоп, вирусный теракт, терровирус. Моделируя среду обитания мира современного человека и человека будущего, язык интернет-коммуникации также участвует в формировании концептуального смысла произведения, связанного с мыслью о контаминации государственной системы с системой электронной коммуникации, что в будущем может привести к замене государственного устройства электронной сетью, одним из звеньев которой станет человек.
Этот мотив является одним из сквозных мотивов произведений В. О. Пелевина, а язык интернет-коммуникации - одним из языковых средств формирования межтекстовых связей пелевинского дискурса. Эту же функцию выполняют окказионализмы и окказиональные сочетания, создаваемые В. О. Пелевиным именно как компоненты языка для специальных целей. Повторяющиеся общие компоненты таких сочетаний можно рассматривать как средство межтекстовых связей, например, некромент («П 5»), некронавигатор («Бэтман Аполло»), психические вирусы («П 5») и терровирус («Любовь к трем цукербринам»); криптоспик, криптомастурбатор («П 5»), криптопорнуха («Любовь к трем цукербринам»), криптоколо-ниальная модель («Бэтман Аполло»). Следова-
тельно, можно говорить и об интегрирующей функции ЯСЦ в художественном дискурсе.
Наряду с этим использование внелитератур-ных элементов опосредованно отображает и политику государства в области языка. Если до принятия закона о запрете мата в произведениях В. О. Пелевина встречается мат, то в романе «Любовь к трем цукербринам» мат вводится завуалированно, в виде перифрастических сносок, например: «обстоятельственно-определительное наречие места, меры, цели и способа, образованное из слова на букву "х", написанного слитно с предлогом "на"» [7. С. 400]. Фактически можно говорить о приемах языковой игры, учитывающих экстралингвистический фактор: автор апеллирует к фоновым знаниям читателя, так как в период написания романа велись многочисленные дискуссии, связанные с законодательным запретом на мат.
Таким образом, функции ЯСЦ в произведениях В. Пелевина достаточно многообразны. Они моделируют виртуальную реальность художественного текста, участвуют в формировании концептуального содержания произведения, репрезентируют субкатегорию исторического времени, организуют внешнюю композицию текста (архитектонику), являются средством межтекстовых связей пелевинского дискурса, выполняют характеризующую функцию.
Список литературы
1. Балдаев, Д. С. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона / Д. С. Балдаев, В. К. Белко и др. - М., 1992. - 526 с.
2. Елистратов, В. С. Словарь русского арго (материалы 1980-1990 гг.) / В. С Елистратов. -М., 2000. - 694 с.
3. Картушина, Е. А. «Глобальное» и «локальное» в лингвистическом измерении (к постановке проблемы) / Е. А. Картушина // Вопр. психолингвистики. - 2013. - № 1 (17). - С. 116-123.
4. Козырев, В. А. Современная языковая ситуация и речевая культура : учеб. пособие / В. А Козырев, В. Д. Черняк. - М., 2012. - 184 с.
5. Кронгауз, М. Самоучитель олбанского / М. Кронгауз. - М., 2013. - 416 с.
6. Николина, Н. А. Филологический анализ текста / Н. А. Николина. - М., 2003. - 256 с.
7. Пелевин, В. О. Любовь к трем цукербринам / В. О. Пелевин. - М., 2014. - 448 с.
8. Пелевин, В. О. Шлем ужаса: Миф о Тесее и Минотавре / В. О. Пелевин. - М., 2013. - 224 с.
9. Пелевин, В. Generation «П» / В. Пелевин. - М., 2007. - 352 с.
10.Скляров, Э. Л. Словарь современного жаргона преступного мира / Э. Л. Скляров, А. С. Малаховский. - Архангельск, 1993. - 97 с.
11.Словарь молодежного и интернет-сленга / авт.-сост. Н. В. Белов. - Минск, 2007. - 256 с.
12.Тюленева, Е. М. Серийность не-события в постмодернистском тексте (Саша Соколов «Школа для дураков») / Е. М. Тюленева // Вестн. Иванов. гос. ун-та. - 2004. - № 1. - С. 35-42.
13.WOW словарь: словарь терминов и сленга World of Warcraft. - URL: http://wowslovar.ru/
Сведения об автореах
Широкова Елена Николаевна - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и культуры речи, Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина. Нижний Новгород, Россия.
Рыбакова Алёна Владимировна - аспирант кафедры русского языка и культуры речи, Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина. Нижний Новгород, Россия.
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 12 (394). Philology Sciences. Issue 103. Pp. 106-110.
TEXT FUNCTIONS OF LANGUAGES FOR SPECIAL PURPOSES (LSP) IN LITERARY DISCOURSE (based on the works of V. Pelevin)
E. N. Shirokova, A. W. Rybakova
Nizhny Novgorod State Pedagogical University, Nizhny Novgorod, Russia. [email protected]
This article describes the role of languages for special purposes (LSP) in modelling a text virtual reality, in formulating its conceptual content, in arrangement of a text external composition (architectonics) as exemplified by V. Pelevin's works. It is also explained how the subcategory of historical time is represented by means of LSP of the currentlanguage situation. It is shown that LSP is the means of intertextual coherence in Pelevin's discourse.
Keywords: language for special purposes, linguistic situation, textfunctions, subcategory of historical time, V. Pelevin.
References
1. Baldaev D.S., Belko, V.K. (eds.). Slovar' tjuremno-lagerno-blatnogo zhargona [Dictionary of prison-camp-thieves jargon]. Moscow, 1992. 526 p. (In Russ.).
2. Elistratov V.S. Slovar' russkogo argo (materialy 1980-1990 gg.) [Dictionary of Russian argot (the materials 1980-1990)]. Moscow, 2000. 694 p. (In Russ.).
3. Kartushina E.A. «Global'noe» i «lokal'noe» v lingvisticheskom izmerenii (k postanovke prob-lemy) [«The Global» and «the Local» in the linguistic dimension (making reference to the problem)]. Voprosypsiholingvistiki [Journal of Psycholinguistics], 2013, no. 1 (17), pp. 116-123. (In Russ.).
4. Kozyrev V.A., Chernjak V.D. Sovremennaja jazykovaja situacija i rechevaja kul'tura [Modern linguistic situation and speech culture]. Moscow, 2012. 184 p. (In Russ.).
5. Krongauz M. Samouchitel' olbanskogo [Manual of olbanskyj]. Moscow, 2013. 416 p. (In Russ.).
6. Nikolina N.A. Filologicheskij analiz teksta [Philological Analysis of the Text]. Moscow, 2003. 256 p. (In Russ.).
7. Pelevin V.O. Ljubov' k trem cukerbrinam [Love for Three Zuckerbrins]. Moscow, 2014. 448 p. (In Russ.).
8. Pelevin V.O. Shlem uzhasa: Mif o Tesee i Minotavre [The Helmet of Horror]. Moscow, 2013. 224 p. (In Russ.).
9. Pelevin V.O. Generation «P» [Generation P]. Moscow, 2007. 352 p. (In Russ.). 10.Skljarov Je.L., Malahovskij A.S. Slovar' sovremennogo zhargona prestupnogo mira [Dictionary
ofmodernjargon of the criminal world]. Arkhangelsk, 1993. 96 p. (In Russ.).
11.Belov N.V. (ed.). Slovar' molodezhnogo i internet-slenga [Dictionary of youth and Internet slang]. Minsk, 2007. 256 p. (In Russ.).
110
E. H. WnpoKoea, A. B. PuöaKüea
12.Tjuleneva E.M. Serijnost' ne-sobytija v postmodernistskom tekste (Sasha Sokolov «Shkola dlja durakov») [Seriality non-Event in post-modernist text (Sasha Sokolov. ASchoolfor Fools)]. Vestnik Ivanovskogo gosudarstvennogo universiteta [Proceedings of Ivanovo State University], 2004, no. 1, pp. 35-42. (In Russ.).
13. WOWslovar': slovar' terminov i slenga World of Warcraft [WOW Dictionary: Dictionary of terms and slang of World of Warcraft]. Available at: http://wowslovar.ru/sejv/, accessed 26.08.2015. (In Russ.).
