CC BY
20
ции местоимения 1-го лица (я). Даже если имплицитный говорящий находится в коммуникативной ситуации, в разных случаях его можно отделить от эгоцентрических субъектов.
Итак, по сравнению с дейктическими словами в русском языке в современном китайском языке указательные местоимения являются одним из важных классов всех местоимений. Помимо функции замещения, они выполняют ещё и референтную функцию [6, с. 85]. Их можно разделить на две части: I. (местоимения, осуществляющие референцию по отношению к ли-
цам, объектам, событиям..., которые являются близкими к говорящему). Например, местоимения «й», «йЖ» (близко по значению к словам тут, здесь...); П. ШнГО^ (местоимения, осуществляющие референцию по отношению к лицам, объектам, событиям... , которые являются дальними от говорящего). Например, местоимения «Ж», «ЖЖ» (близко по значению к слову там...). Обратимся к толкованию двух слов в «Словаре современного китайского языка» («ШШёШ») [7, с. 933, 1660]:
© «йЖ»: («йЖ»: указательное местоимение, осу-
ществляющее референцию к месту, которое находится близким по пространству). © «ЯЖ»: й^лйййй^о («ЯЖ»: указательное местоимение, осуществляющее референцию к месту, которое находится дальним по пространству.) Примеры:
(2)
(Там производят бананы и личжи [личжи - разновидность китайской сливы]).
(3)
(Осторожно, здесь гвозди).
(4)
(Мне здесь удобно).
В канонической коммуникативной ситуации имплицитный говорящий является ориентиром во времени и пространстве. Так, в высказывании (2), слово «Я Ж» - в некотором месте, удалённом от говорящего и слушающего в момент, и место речи. И при этом в высказывании (3) положение гвоздя тоже должно определяться в зависимости от расположения говорящего. На основании этого слушающий может определить конкретное местонахождение гвоздей. В высказывании (4) слово «й!» ориентируется на конкретное местонахождение имплицитного говорящего. Высказывание «й!®^®» (Мне здесь удобно) можно понимать как «говорящему удобно там, где он находится». Но в гипотаксисе, где не присутствуют момент и место речи, роль говорящего меняется на подлежащее главного предложения, см. (5):
(5) м,, ......"
Библиографический список
(Он сказал, что нам всем здесь очень удобно жить, и не было необходимости выходить на улицу...) [«Корпус центра китайской лингвистики Пекинского университета, КНР»].
Дело в том, что в (5) в семантике указательного местоимения «йЖ» входит не подразумеваемый говорящий за кадром, а «в» (он), то есть подлежащее главного предложения. В контексте местоимение «йЖ» ориентировано на место, где он находится, а не на настоящее место говорящего лица.
Следует подчеркнуть, что в канонической ситуации указательные местоимения китайского языка «йЖ», «ЖЖ» позволяют идентифицировать абсолютное место действия по отношению к моменту и месту речи. А в неканонической ситуации место речи меняется, коммуникативная роль говорящего становится другой, и он не находится в единстве времени и места с адресатом. На самом деле эти китайские слова можно назвать эгоцентрическими языковыми единицами.
В связи с этим анализируются только некоторые китайские местоимения. Но исследования Е.В. Падучевой о других эгоцентриках (таких как глаголы, наречия и т. д.) тоже применимы и к изучению лексической семантики китайского языка. В книге «Современная семантика в России (2005)» Чжан Цзяхуа указал, что у многих предикатов есть валентность на наблюдателя [8, с. 30]. Значение китайского глагола «ШЭД» (показаться) не только представляется как «МЖШ^» (стать заметным, доступным взгляду), но и (стать
заметным в поле зрения наблюдателя). В диалогическом режиме наблюдатель часто является говорящим. Другими словами, говорящий одновременно выступает в роли наблюдателя.
Таким образом, следует сделать вывод, что в последние 20 лет китайские учёные постепенно придавали большее значение анализу материалов китайского языка, основываясь на теориях и методах, выдвинутых иностранными учёными. Было доказано, что исследования проблем в китайском языке в призме теорий, выдвинутых Е.В. Падучевой об эгоцентричности, вполне осуществимы и нуждаются в усилении. Например, обращаясь к семантическим сферам эго-центрии, в дальнейшем можно выделить некоторые слова китайского языка (такие как глаголы восприятия, глаголы сознания, наречия, частицы и т. д.) для комплексного и сравнительного лексико-семантического анализа в разных типах коммуникативной ситуации, что способствует долгосрочному развитию и всеобщему прогрессу современной лексикологии и семантики в Китае.
В заключение также следует отметить, что в данной работе цитируются соответственные теоретические основы исследований об эгоцентрических единицах языка Е.В. Падучевой для предоставления популярных теоретических и методологических ссылок для предстоящих исследований в сфере китайской лингвистики, для дальнейшей возможности извлечения пользы большим количеством китайских исследователей в этих и других сферах.
1. Кустова ГН. Рецензия на: Падучева Е.В. Эгоцентрические единицы языка. Москва: Издательский дом ЯСК, 2019. Вопросы языкознания. 2020, № 2: 128 - 135.
2. Падучева Е.В. Эгоцентрические единицы языка. Москва: Издательский дом ЯСК, 2019.
3. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. Москва: Языки русской культуры, 2010.
4. Lyons J. Semantics. Volume 2. New York: Cambridge University Press, 1977.
5. Падучева Е.В. Эгоцентрические валентности и деконструкция говорящего. Вопросы языкознания. 2011; № 3: 3 - 18.
6. ^ШШ. ШШШ-Я. 1982^ (Чжу Дэси. Лекции по грамматике китайского языка. Пекин: Коммерческое издательство, 1982).
7. ШШШЩМ (Ш71) . 2016^. Ж933, 1660® (Институт языкознания АОН КНР Словарь современного китайского языка. Пекин: Коммерческое издательство, 2016; Выпуск 7).
8. ?'Mf5^,ÎII|. ftfïSttin!^. 2005^ (Чжан Цз., Пэнь Ю., Сунь Ш., Ли Х. Современная семантика в России. Пекин: Коммерческое издательство, 2005).
References
1. Kustova G.N. Recenziya na: Paducheva E.V. 'Egocentricheskie edinicy yazyka. Moskva: Izdatel'skij dom YaSK, 2019. Voprosy yazykoznaniya. 2020, № 2: 128 - 135.
2. Paducheva E.V. 'Egocentricheskie edinicy yazyka. Moskva: Izdatel'skiï dom YaSK, 2019.
3. Paducheva E.V. Semanticheskie issledovaniya. Semantika vremeni i vida v russkom yazyke. Semantika narrativa. Moskva: Yazyki russkoi kul'tury, 2010.
4. Lyons J. Semantics. Volume 2. New York: Cambridge University Press, 1977.
5. Paducheva E.V. 'Egocentricheskie valentnosti i dekonstrukciya govoryaschego. Voprosy yazykoznaniya. 2011; № 3: 3 - 18.
6. Ш.Ш. 1§ШШ 1982 ^ (Chzhu D'esi. Lekciipo grammatike kitajskogo yazyka. Pekin: Kommercheskoe izdatel'stvo, 1982).
7. ÎUttèftfKSÏffi^FfMftifti. ШШШЩМ (f7i) . 2016^. f933, 1660® (Institut yazykoznaniya AON KNR. Slovar'sovremennogo kitajskogo yazyka. Pekin: Kommercheskoe izdatel'stvo, 2016; Vypusk 7).
8. ШШ,Ш~Ш, l. 2005^ (Chzhan Cz., P'en' Yu., Sun' Sh., Li H. SovremennayasemantikavRossii. Pekin: Kommercheskoe izdatel'stvo, 2005).
Статья поступила в редакцию 16.06.22
УДК 37.013.78
Abdusalamov M.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages for Humanitaries Specialities, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipap066@mail.ru
Magomedov M.M., student, Department of Oriental Studies, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
PROCEDURE OF DISTINGUISHING A SEMANTIC CENTRE OF A LEXICO-SEMANTIC FIELD "LONELINESS" BY MEANS OF ENGLISH ADJECTIVES. The
article considers the procedure for allocating a cumulative set of adjectives involved in the formation of the semantic center (core) of the lexico-semantic field (LSF) "loneliness" in the English language. The volume limit of one article did not allow to cover nouns and verbs. The empirical part with the analysis of lexical material is dominant in the article. Here are the results of the comparative analysis of the actual material of adjectives involved in the formation of the LSF "loneliness" in English, which was selected from the English-Russian synonymic dictionary and dictionary of linguistic terms. The analysis was carried out using (in different proportions)
methods: sampling, component analysis, ideographic analysis, semantic analysis, classification, description of language and speech material. The generalized results of the analysis are presented in the final part of the article.
Key words: lexico-semantic field, semantic analysis, semantic centre (core), loneliness, field constituents.
М.М. Абдусаламов, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
М.М. Магомедов, студент, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
ТЕХНОЛОГИЯ ВЫДЕЛЕНИЯ СЕМАНТИЧЕСКОГО ЦЕНТРА ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ (НА ПРИМЕРЕ ЛСП «ОДИНОЧЕСТВО» В РАЗРЕЗЕ ИМЕНИ ПРИЛАГАТЕЛЬНОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)
Статья посвящена рассмотрению процедуры выделения совокупного набора имен прилагательных, участвующих в формировании семантического центра (ядра) лексико-семантического поля (ЛСП) «Одиночество» в английском языке. Лимит объема одной статьи не позволили охватить имена существительные и глаголы. Эмпирическая часть с анализом лексического материала является доминирующей в статье. Здесь представлены результаты сопоставительного анализа фактического материала прилагательных, участвующих в формировании ЛСП «Одиночество» в английском языке, который был выбран из «Англо-русского синонимического словаря» и «Словаря лингвистических терминов». Анализ проведен с применением (в разном соотношении) методов выборки, компонентного анализа, идеографического анализа, семантического анализа, классификации, описания языкового и речевого материала. Обобщенные результаты анализа представлены в заключительной части статьи.
Ключевые слова: лексико-семантическое поле (ЛСП), семантический признак (сема), центр (ядро) лексико-семантического поля, полевой метод, конституенты поля, семантическая близость.
Актуальность темы настоящей статьи обусловливается такой особенностью настоящего этапа развития языкознания, как наличие многообразных теоретических концепций и методологических подходов к исследованию комплекса проблем семантических полей в разных языках [1-7]. Данная тенденция не должна вызывать удивления.
Использование полевого метода при проведении лингвистических исследований предоставляет широкие возможности для исследования различных лексических единиц в их многообразных связях. Внедрение данного метода в практику исследователя-филолога также позволяет производить эффективный анализ системных отношений между лексическими единицами [3; 4; 5].
Семантическое поле эмоций представляет собой один из ключевых элементов лексико-семантической системы любого языка, ведь эмоции - сложный продукт духовной и когнитивной деятельности индивида. Соответственно, лексика указанной семантической категории все больше утверждается как объект постоянно возрастающего интереса и внимания со стороны лингвистов разных специализаций и профилей [2; 3; 5].
В этой связи представляется своевременным исследование лексико-се-мантического поля (ЛСП) «Одиночество» в английском языке, которому посвящена настоящая статья.
В связи с вышеизложенным её цель мы можем определить как выявление наиболее оптимальной технологии, позволяющей выделять семантический центр лексико-семантического поля на примере ЛСП «Одиночество» в разрезе имени прилагательного английского языка.
Указанной цели соответствуют следующие задачи:
- провести сопоставительный анализ фактического материала прилагательных, участвующих в формировании ЛСП «Одиночество» в английском языке;
- обобщить и представить результаты этого анализа.
Методы исследования: анализ специальной литературы, посвящённой различным аспектам проблемы выделения семантических центров лексико-семан-тических полей, а также лингвистического материала.
Научная новизна статьи состоит в том, что была исследована технология, позволяющая выделять семантический центр лексико-семантического поля.
Теоретическая значимость настоящей статьи заключается в том, что был проведён сопоставительный анализ фактического материала прилагательных, участвующих в формировании ЛСП «Одиночество» в английском языке.
Практическая значимость состоит в демонстрации возможностей выделения семантических центров лексико-семантических полей средствами современной лингвистики.
В качестве точки отсчета появления термина «семантическое поле» в лингвистике обычно называют языковедческие труды Г Ибсена. При этом ука-
Таблица 1
Этапы процесса установления рамок семантического поля концепта
№ п/п Содержание
1. Определение имени семантического поля
2. Выявление т. н. «исходного минимума» - семантического центра, базирующегося на имени поля. При этом используются данные словоря синонимов, толкового словаря, либо словаря полей
3. Выделение конституентов - составляющих элементов поля из словарного корпуса. В процессе их толкования могут использоваться либо слово-идентификатор, либо единицы исходного минимума [2; 4]
занный термин концептуально совместим с разработанным В. Гумбольдтом положениями, касающимися внутренней формы языка, а также с предложенными Ф. де Соссюром тезисами о языковых значимостях [5, с. 43]. При этом не будет преувеличением сказать, что практически все современные исследования полевой структуры базируются на теории Й. Трира [3, с. 121].
Процесс установления рамок семантического поля концепта довольно сложен. Он охватывает ряд этапов (табл. 1).
Учитывая ограниченность рамок научной статьи, предметом исследования настоящей работы выбран 2-й из вышеуказанных 3 этапов, т. е. технология выделения семантического центра лексико-семантического поля ЛСП «Одиночество».
Термин «лексико-семантическое поле» в настоящей статье подразумевает иерархическую структуру совокупности лексических единиц, которые объединяет общее инвариантное значение - архисема.
Структура семантического поля включает в себя центр (ядро) и периферию. Центр (ядро) лексические единицы, которые являются максимально приближенными к концептуальному признаку, наиболее точно характеризующему центральное, ключевое слово. Периферия лексико-семантического поля, напротив, охватывает лексику, являющуюся менее принимаемой, с центральным, ключевым словом.
Внутри поля лексика наделена общим (интегральным) семантическим признаком, объединяющим единицы поля. В состав периферии поля входят единицы, которые являются наиболее удалёнными в своём значении от центра (ядра), при этом общее родовое понятие здесь оттеснено в категорию потенциальной или вероятностной семантики [5, с. 144].
Как уже указывалось выше, с учетом существующего лимита для объема одной статьи при ее опубликовании, охват лексики английского языка, образующей центр (ядро) концепта «одиночество» английского языка по часте-речному признаку, в настоящей работе ограничен именем прилагательным. В качестве иллюстраций использована выборка материала из двух словарей (табл. 2).
Таблица 2
Словари, использованные в качестве источников лингвистического материала в рамках настоящей статьи
Автор Название
Ю.Д. Апресян «Англо-русский синонимический словарь» [6]
О.С. Ахманова «Словарь лингвистических терминов» [7]
В ходе проверки значения слова «alone», содержащегося в синонимическом словаре под редакцией Ю.Д. Апресяна, нами было выявлено, что наибольшую семантическую близость к данному понятию обнаруживают следующие прилагательные:
- lonesome;
- lonely;
- desolate;
- solitary;
- lone;
- forlorn [6, с. 14-15].
Объединяющий признак для вышеперечисленных лексических синонимов - семантические признаки эмоций, испытываемых человеком, находящимся (или чувствующим себя) в изоляции от других людей.
При этом различия между вышеперечисленными синонимами заложены в следующих семантических признаках:
- причины, которыми обусловлено испытываемое индивидом ощущение одиночества;
- чувства, которые такое состояние у него вызывает;
- уровень выраженности соответствующего состояния;
- желательность или нежелательность этого состояния;
- выдвижение на первый план факта изоляции от других людей или самого факта одиночества [6, с. 15].
Принимая во внимание перечисленные выше признаки, мы с определённой долей уверенности можем утверждать, что прилагательное alone - наиболее общий по смыслу синоним. Оно выражает смысл, который мы можем трактовать как любой вид одиночества, не зависящий от конкретных причин, желательности/ нежелательности, эмоций, которые при этом испытывает субъект.
Приведем речевые иллюстрации, предложенные в использованных нами словарях:
- he was alone in the house;
- soames was alone, again;
- all, all alone, alone on a wide, wide sea;
- to feel quite alone in the world;
- never in her life had she felt so alone, so glad to be alone;
- Charlie was alone [6; 7].
С точки зрения синтагматических отношений интересующее нас прилагательное, в отличие от остальных синонимов указанного выше синонимического ряда, можно употреблять в речи лишь в функции предиката. При выборе же слова в ходе написания конкретного контекста обычно учитывается не только его значение, но и стилистическая соотнесённость. Таким образом, при выборе слова должны учитываются три фактора (табл. 3).
Таблица 3
Факторы, которые необходимо учитывать при выборе слова
№ п/п Наименование
1. Обозначение слова
2. Стилевая соотнесённость
3. Экспрессивность и эмоциональность
С позиций функционального стиля выбранное для рассмотрения в рамках настоящей статьи прилагательное alone имеет нейтральный статус. Применение обозначенного метода компонентного анализа не выявило наличия у этого слова стилистической коннотации. Также нам не удалось подтвердить принадлежность этой лексической единицы к какому-либо иному функциональному стилю. Применение метода выборки показало, что слово alone употребляется как в разговорном, так и в книжном, эмоциональном стилях английского языка.
По значению к alone приближается прилагательное solitary. Однако в отличие от alone использование указанной лексической единицы в большинстве случаев подчеркивает изолированное состояние человека, отсутствие общения между ним и другими людьми. Такой человек может испытывать два типа эмоционального состояния:
- радость при желательном одиночестве;
- сожаление (грусть) - при нежеланном.
Значение имени прилагательного solitary в использованных нами словарях выражено как habitually alone, especially by choice [6; 7].
В условиях синтагматических отношений данное прилагательное может употребляться в контексте как атрибутивно, так и предикативно. С точки зрения отнесенности к функциональным стилям оно вполне обосновано можно считать стилистически нейтральным, опираясь на то, что при определении стилистических коннотаций применялись те же методы, что и в предыдущем примере.
Библиографический список
Далее. Прилагательное lonely выражает физическую изоляцию индивида от социума. Подобно solitary или alone, оно также может обозначать отсутствие духовных контактов с другими людьми в моменты, когда субъект находится в обществе. Такая ситуация может вызывать у него тоску, а равно и стремление к установлению контактов. Таким образом, слова lone и lonely отличаются в основном по функциональному стилю. Lone, в отличие от lonely, тяготеет к книжному стилю [6, с. 35].
Приведём примеры:
- a lone traveler;
- «The lone man and his sun-toughened wife who...»;
- «.she was too like a lone man in a house full of women and children» [6; 7].
Из приведенных выше речевых иллюстраций следует, что употребление
слова lone в синтагматическом пространстве ограничивается только атрибутивной функцией. Lonely же может использоваться как атрибутивно, так и предикативно.
Слово lonesome содержит потенциал для употребления как в атрибутивной, так и предикативной функциях. Оно близко к lone. С позиций функционального стиля lonesome обладает достаточными признаками для того, чтобы отнести его не только к книжному, но и к возвышенно-поэтическому стилю. Прилагательное же lone в большей степени обнаруживает совместимость со стилем нейтральным.
Прилагательное forlorn имеет следующие значения:
- «оставленный всеми»;
- «покинутый»;
- «одинокий».
Таким образом, оно проявляет семантический признак «отсутствие внимания к субъекту со стороны других людей и вызываемое этим чувство или ощущение ненужности» [6; 7].
Словарное значение ещё одного синонима слова lone, а именно - прилагательного desolate, обнаруживает близость по значению к forlorn. При этом оно обладает семантическим признаком «еще большее отсутствие внимания к субъекту и еще большую остроту переживаний, вызываемых безнадежным одиночеством, невосполнимой утратой близких людей».
В имевшихся в нашем распоряжении словарях зафиксировано следующее толкование значения прилагательного desolate: very sad through loss of friends, hope etc. Приведём соответствующие примеры:
- a woman desolate after the death of an only child;
- «There was nothing remarkable in the expression of her face, except its utter immobility. But she looked desolate»;
- Again Andrew sat woodenly at his desk, alone, desolate;
- «Gulliver a most desolate wanderer in most dread and dangerous regions»
[6; 7].
Основываясь на приведенных примерах, мы можем утверждать, что в синтагматической плоскости desolate и forlorn могут быть использованы как атрибутивно, так и предикативно. С позиций функциональной стилистики они довольно близки и в большей степени совместимы с возвышенно-поэтическим стилем.
Подведем итоги проделанной работы.
Анализ источников и специальной литературы, осуществлённый авторами настоящей статьи, даёт основание заключить, что исследуемое лексико-семан-тическое поле (ЛСП) «Одиночество» в английском языке включает в себя три базовые семантические части:
- испытывающий недостаток общения;
- несчастный вследствие одиночества;
- предпочитающий одиночество, чувствующий себя комфортно в состоянии одиночества.
Определяющим фактором для выделения центра данного семантического поля является критерий чистоты основного семантического признака.
При этом чёткий рубеж между ядром и периферией в данном случае не просматривается.
1. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы (на материале английского языка). Москва: УРСС, 2004.
2. Корнилов О.В. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. Москва: Издательство МГУ, 1999.
3. Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. Москва: Помовский и партнеры, 1993.
4. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Истоки, 1999.
5. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. Москва: Просвещение, 1984.
6. Апресян Ю.Д. Англо-русский синонимический словарь. Москва: Русский язык, 2022.
7. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Москва: УРСС, 2004.
References
1. Ufimceva A.A. Opyt izucheniya leksiki kak sistemy (na materiale anglijskogo yazyka). Moskva: URSS, 2004.
2. Kornilov O.V. Yazykovye kartiny mira kakproizvodnye nacional'nyh mentalitetov. Moskva: Izdatel'stvo MGU, 1999.
3. Baranov A.N., Plungyan V.A., Rahilina E.V. Putevoditel'po diskursivnym slovamrusskogoyazyka. Moskva: Pomovskij i partnery, 1993.
4. Popova Z.D., Sternin I.A. Ponyatie «koncept» v lingvisticheskih issledovaniyah. Voronezh: Istoki, 1999.
5. Gumbol'dt V. Izbrannye trudy poyazykoznaniyu. Moskva: Prosveschenie, 1984.
6. Apresyan Yu.D. Anglo-russkij sinonimicheskij slovar'. Moskva: Russkij yazyk, 2022.
7. Ahmanova O.S. Slovar' lingvisticheskih terminov. Moskva: URSS, 2004.
Статья поступила в редакцию 07.07.22
23б
