CC BY
14УДК 903.023
Жижин Сергей Павлович
студент 3-го курса исторического факультета
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь, Россия, e-mail: [email protected]
ТЕХНИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КЕРАМИКИ НАСЕЛЕНИЯ ГАРИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ ОСИНСКОГО ПРИКАМЬЯ*
Sergey P. Zhizhin
3 th year Student of Historical Faculty
Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, Russia, e-mail: [email protected]
TECHNICAL AND TECHNOLOGICAL ANALYSIS OF THE GARINSKAYA CULTURE'S CERAMIC COMPLEX OF THE OSINSKY KAMA REGION
Аннотация. В статье проводится технико-технологический анализ керамики памятников гаринской энеолитической культуры Осинского Прикамья, таких как: Ольховское поселение, Камский Бор II, Бойцовское III, Бойцовское VII. Сравнение полученных результатов с данными по гончарной технологии населения гаринской культуры Чусовского Прикамья выявило только одно существенное отличие - в изученных керамических коллекциях рецепты формовочных масс с шамотом сравнительно реже встречаются, чем в гаринской керамике Чусовского Прикамья. Это свидетельствует о меньшей интенсивности, по сравнению с Чусовским регионом, контактов гаринского населения Осинского Прикамья с населением новоильинской культуры.
Ключевые слова: Осинское Прикамье; Чусовское Прикамье; энеолит; гаринская культура; керамика; технико-технологический анализ.
Abstract. The article makes the technical and technological analysis of the Garinskaya culture's ceramic complex of the Osinsky Kama region (Olkhov settlement, Kamsky Bor II, Boytsovskoye III, Boytsovskoye VII). A comparison of the results obtained with the data on the pottery technology of the population of the Garinskaya culture of the Chusovsky Kama region revealed only one significant difference - studied ceramic collection's pottery paste with grog temper are relatively less common than in the Garinskaya culture's ceramic complex of the Chusovsky Kama region. This indicates a lower intensity of contacts between the Garinskaya culture's population of the Osinsky Kama region and the Novoilinskfya culture's population.
Key words: Osinsky Kama region; Chusovsky Kama region; Chalcolithic; Garinskaya culture; pottery; technical and technological analysis.
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (грант № 20-49-590002 «Комплексные исследования постнеолитических и энеолитических культур на территории Среднего Предуралья»).
© Жижин С.П., 2021
В 1950-х - начале 1960-х гг. в процессе строительства Воткинской ГЭС отрядами Камской археологической экспедиции был раскопан ряд памятников гаринской культуры в Осинском Прикамье. Проведенное О.Н. Бадером сравнение этих памятников с раннее изученными памятниками той же культуры в Чусовском Прикамье привело ученого к обнаружению ряда устойчивых отличий как в каменном инвентаре, так и в морфологическом описании керамики, которые не позволяли считать памятники двух регионов тождественными друг другу. При этом население обоих регионов О.Н. Бадер считал родственным и принадлежащим к единой историко-культурной области [2, с. 187-189; 3, с. 264-265].
Как известно, О.Н. Бадер относил гаринско-борские памятники к турбинской культуре эпохи бронзы, но в дальнейшем взгляды О.Н. Бадера на эпоху палеометалла Пермского Предуралья были пересмотрены, и на данный момент выделенные им памятники осинского варианта турбинской культуры исследователи относят к гаринской культуре эпохи энеолита (конец IV -начало II тыс. до н.э.) [2; 10, с. 77-92; 11, с. 82-96; 12, с. 38-39]. При этом выделение памятников Осинского Прикамья как локального варианта гаринской культуры, на наш взгляд, не теряет своей актуальности.
На данный момент нами рассмотрена технология изготовления керамической посуды следующих четырех памятников гаринской культуры в Осинском Прикамье: Ольховское поселение, Камский Бор II, Бойцовское III, Бойцовское VII.
Раскопки проводились в период с 1953 по 1959 г. под руководством О.Н. Бадера, кроме поселения Камский Бор II, которое в период с 1953 по 1957 г. раскапывалось под руководством А.М. Ширинкиной, а в 1959 г. - под руководством Л.В. Кольцова. Памятники, как правило, располагались на краю первой надпойменной террасы рек Кама и Тюремка и представляли собой поселения, состоящие из одного (как в случае с Ольховским поселением) или же из целой группы жилищ (от 5 до 12), при этом некоторые жилища были связаны коридорообразными переходами. Основная масса материала,
13
относящегося к гаринской культуре, включая и керамику, была обнаружена в заполнении этих жилищ.
Керамика рассмотренных поселений, как правило, крупноразмерна (диаметр сосудов - 50-60 см), имеет преимущественно гребенчатую орнаментацию, часто утолщенные венчики, орнаментированные наклонной гребенчатой насечкой, орнамент в виде «шагающей гребенки». Поверхность посуды заглаживалась, в некоторых случаях видны следы от заглаживания гребенчатым штампом. Отличительной чертой керамики с этих поселений от поселений Чусовского региона также является наличие сосудов с гофрированными венчиками и больший процент посуды с налепными валиками под венчиком [2, с. 143-147; 3, с. 164-168, 176-202; 8, с. 95-109; 9, с. 76-94].
Для исследования были использованы фрагменты 41 сосуда, которые хранятся в археологическом кабинете Пермского государственного университета (автор выражает благодарность А.В. Усову за возможность познакомиться с материалами).
Изучение технологии изготовления сосудов проводилось с позиции историко-культурного подхода к изучению древней керамики, разработанного А.А. Бобринским и базирующегося на бинокулярной микроскопии, трасологии и физическом моделировании [5].
В данной работе были рассмотрены только три ступени подготовительной стадии структуры гончарного производства: отбор и обработка исходного пластичного сырья (далее - ИПС), составление формовочных масс (далее - ФМ) [4, с. 9-11]. Такой выбор был обусловлен двумя причинами: во-первых, эти элементы гончарной технологии можно рассмотреть у всех сосудов; во-вторых, представления гончаров об ИПС (ступени отбора и обработки ИПС) относятся к наиболее устойчивым элементам гончарной технологии (субстратные навыки), которые способны сохраняться без изменений очень длительное время даже в условиях смешения разных групп населения [6, с. 74].
Анализ первой ступени гончарного производства (отбор ИПС) выявил два вида сырья, использовавшегося гончарами поселений: 1) илистая глина (определялась по наличию в черепке в качестве естественных примесей единично встречающихся мелких углефицированных обрывков растительных тканей, отпечатков нитевидных растений и значительного количества железистых включений) [7, с. 35]; 2) глина. При этом использование глины в качестве ИПС встречалось примерно в два раза чаще - 62:38 % (табл. 1).
Таблица 1
Результаты изучения обработки исходного пластичного сырья (ИПС)
ИПС, число сосудов
Илистая глина Глина
Памятник слабозапесоч. среднезапесоч. слабозапесоч. среднезапесоч. Итого
увлаж. др. с/с увлаж. др. с/с увлаж. др. с/с увлаж. др. с/с
Ольховское п-е 6 - 3 1 2 - 1 - 13
Камский Бор II - - - - 9 - 1 - 10
Бойцово III 1 - 1 - 3 1 - - 6
Бойцово VII 1 - - - 11 - - - 12
8 0 4 1 25 1 2 0 41 (100 %)
Всего 8 5 26 2
13 (32 %) 28 (68 %)
Примечание. Увлаж. - сырье в естественно увлажненном состоянии; др. с/с - сырье в дробленом состоянии.
По критерию запесоченности ИПС было выявлено использование слабозапесоченного и среднезапесоченного ИПС (определение степени запесоченности ИПС велось согласно выработанным в последние годы Н.П. Салугиной критериям) [13, с. 156]. Причем как для посуды, изготовленной из илистых глин, так и для посуды, изготовленной из глин, было характерно преобладание слабозапесоченного сырья (62:38 % для илистых глин; 93:7 % для глин) (см. табл. 1).
Анализ обработки ИПС (третья ступень гончарного производства) выявил, что гончарами поселений ИПС использовалось в увлажненном естественном состоянии (95 %), лишь в двух случаях фиксируется использование ИПС в дробленом сухом виде (5 %) (см. табл. 1).
На ступени составления ФМ рассмотрены данные о рецептах, которые включают ИПС и искусственные примеси. В качестве таких примесей были выявлены: 1) дробленая раковина (органоминеральная примесь, представляющая собой порошок из специально раздробленных раковин пресноводных моллюсков) [5, с. 104]; 2) органический раствор (различные природные клеящие вещества животного и растительного происхождения) [4, с. 85]; 3) шамот (минеральная примесь, полученная в результате дробления сосудов, вышедших из употребления).
Полученные рецепты ФМ, согласно классификации Ю.Б. Цетлина, можно разделить на две группы: 1) несмешанные двухкомпонентные рецепты «ИПС + дробленая раковина» (66 %); 2) смешанные трехкомпонентные рецепты «ИПС + дробленая раковина + органический раствор» (29 %); «ИПС + дробленая раковина + шамот» (2 сосуда - 5 %) [14, с. 68-75] (табл. 2).
Таблица 2
Результаты изучения формовочных масс (ФМ)
Памятник ФМ, число сосудов Итого
ДР ДР+ОР ДР+Ш
Ольховское п-е 1 12 - 13
Камский Бор II 10 - - 10
Бойцово III 4 - 2 6
Бойцово VII 12 - - 12
Всего 27 (66 %) 12 (29 %) 2 (5 %) 41 (100 %)
Примечание. ДР - дробленая раковина, ОР - органический раствор, Ш - шамот.
Последний рецепт отмечен только у двух сосудов с Бойцовского III поселения. Данные сосуды могли возникнуть в результате смешения гаринской керамической традиции с новоильинской керамической традицией, носители которой добавляли шамот при составлении ФМ. Это может служить основанием для определения памятника как раннегаринского, так как предполагаемая ситуация была возможна только в период синхронного существования двух культур, т.е. примерно в конце IV - начале III тыс. до н.э. [12, с. 38-39].
Также важно отметить следующие результаты изучения. Во-первых, концентрация шамота в керамике была незначительной (1:4 - 1:5). Во-вторых, в качестве искусственных примесей в самом шамоте была отмечена дробленая раковина, т.е. для изготовления шамота использовалась керамика гаринской культуры. Это свидетельствует о рецессивной роли новоильинской гончарной традиции в ходе культурного смешения.
В целом же если сравнивать полученные результаты исследования с уже имеющимися в научном обороте данными по технологии изготовления гаринской посуды Чусовского Прикамья (памятники: Бор I, Боровое Озеро II-III), то выявляется только одно существенное отличие: в изученных керамических коллекциях рецепты ФМ с шамотом встречаются сравнительно реже, чем в гаринской керамике Чусовского Прикамья [1, табл. 3-4]. Это свидетельствует о меньшей интенсивности, по сравнению с Чусовским регионом, контактов населения гаринской культуры Осинского Прикамья с населением новоильинской культуры.
Мы не исключаем, что данная ситуация могла возникнуть из-за более позднего времени функционирования большинства рассмотренных памятников, но за отсутствием четко разработанной внутренней периодизации гаринской культуры и абсолютных дат считаем преждевременным утверждать данное предположение. Во всех остальных технологических аспектах (использование в качестве ИПС илистых глин и глин, использование ИПС в увлажненном естественном состоянии, добавление дробленой раковины и органического раствора в качестве искусственных примесей) гончарные традиции двух регионов выглядят однородными, что подтверждает мнение О.Н. Бадера о родственности населения Осинского и Чусовского Прикамья.
Список литературы
1. Андреева О.В., Батуева Н.С. Некоторые итоги изучения гончарных традиций населения Верхнего и Среднего Прикамья в эпоху неолита и энеолита // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2020. Вып. 1 (48). С. 5-18.
2. Бадер О.Н. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье // Материалы и исследования по археологии. 1961. № 99. 200 с.
3. Бадер О.Н. Поселения у Бойцова и вопросы периодизации среднекамской бронзы // Отчеты Камской (Воткинской) археологической экспедиции. 1961. Вып. 2. С. 110-271.
4. Бобринский А.А. Гончарная технология как объект историко-культурного изучения // Актуальные проблемы изучения древнего гончарства: коллектив. моногр. Самара: Изд-во СамГПУ, 1999. С. 5-109.
5. Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. Источники и методы изучения. М.: Наука, 1978. 272 с.
6. Васильева И.Н. О выделении камского ареала гончарных традиций эпохи неолита // Археология, этнография и антропология Евразии. 2013. № 4. С. 73-83.
7. Васильева И.Н., Выборнов А.А. К разработке проблем изучения неолитического гончарства Верхнего и Среднего Прикамья // Труды Камской археол.-этногр. экспедиции. Пермь, 2012. Вып. 8. С. 33-50.
8. Кольцов Л.В. Жилища № 9-13 на поселении Камский Бор II // Отчеты Камской (Воткинской) археологической экспедиции. 1961. Вып. 2. С. 95-109.
9. Коногорова (Ширинкина) А.М. Жилища 3-8 поселения Камский Бор II // Отчеты Камской (Воткинской) археологической экспедиции. 1961. Вып. 2. С. 76-94.
10. Лычагина Е.Л. Каменный и бронзовый век Предуралья. Пермь, 2013. 120 с.
11. Наговицын Л.А. Культурно-хронологическое соотношение гаринских и борских памятников Прикамья // Энеолит лесного Урала и Поволжья. Ижевск, 1990. С. 82-96.
12. Новые данные о периодизации и хронологии новоильинских, гаринских и борских памятников Прикамья / А.А. Выборнов, Е.Л. Лычагина, И.Н. Васильева и др. // Вестник Пермского университета. Серия «История». 2019. Вып. 1 (44). С. 34-47.
13. Турганикское поселение в Оренбургской области / Н.Л. Моргунова, И.Н. Васильева, М.А. Кулькова и др.; под общ. ред. Н.Л. Моргуновой. Оренбург: Издат. центр ОГАУ, 2017. 299 с.
14. Цетлин Ю.Б. Древняя керамика. Теория и методы историко-культурного подхода. М.: ИА РАН, 2012. 430 с.
