CC BY
130
стр. 51 из 185
УДК 130+175
ТЕАТРАЛЬНОСТЬ КАК ФЕНОМЕН ПОВСЕДНЕВНОСТИ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ
Ищенко Виктория Геннадьевна, кандидат философских наук, доцент, viktorii@pisem.net, докторант Института философии и права СО РАН, г. Новосибирск,
Российская Федерация
The author describes the term of theatricality and gives its social and philosophic interpretation. Brief comparative analysis of the social and cultural situations shows common and different features of this phenomenon. The author concludes that the artistic and aesthetic realization of the theatricality phenomenon in daily life of modern Russian society is not an individual value but a social technology of political and economic authority legitimation.
Автором вводится понятие театральности, даётся его социально-философская трактовка. Краткий компаративный анализ социокультурной и исторической ситуаций указывает на общее и различное в данном явлении. Делается вывод, что художественноэстетическое воплощение феномена театральности в повседневной жизни современного российского общества является не самоценностью, а социальной технологией легитимации политической и экономической власти.
Keywords: theatricality, service space, consumer society
Ключевые слова: театральность, сценическое представление, сервисное пространство, общество потребления
Идея подобия жизни и театра не нова, она зародилась ещё в древности и пронизывает всю историю европейской цивилизации. А как писал И. Кант, «чем более цивилизованны люди, тем больше они актёры» [1, 384].
Предметом нашего рассмотрения является феномен театральности и его распространение в различных сферах повседневной жизни. Театральность понимается нами как современная форма экономического и политического жизнеустройства, основная функция которой - знаково-эстетическая, оказывает специфическое влияние на социальные явления и процессы. Смысл данной функции раскрывается в эмоционально-
стр. 52 из 185
чувственном воздействии художественно-символических форм искусства повседневном пространстве, доставляющем зрителю завораживающее магическое удовольствие, уводящем от повседневности и наделяющем данное пространство свойствами, близкими к сакральному. В совокупности, проникая в сознание, и будучи освоена в разнообразных практиках, данная функция формирует театрализованное видение мира.
С одной стороны, театральность можно отчасти понимать как наследуемую из театральных традиций ценность искусства, а с другой - и данной позиции мы будем придерживаться, это принципы организации политической и экономической жизни, которые, проявляясь посредством художественно-эстетических ценностей театральности, апеллируя к эмоционально-психологическому восприятию, контролируют разнообразные виды социальных контактов и манипулируют чувствами и реальным поведением людей, деформируя традиционные ценностные ориентации. Сегодня одно и другое выглядят как противоположности.
Приведённое определение может показаться не достаточно строгим, как и само понятие, поскольку граница между театральностью сценической и в повседневной жизни очень размыта. Подобная аберрация проявляется не только потому, что конкретизация затрудняется обилием смысловых оттенков. Содержание понятия расширяется с применением новых сфер деятельности и технологий театрализации. Тем не менее, феномен театральности невозможно осмыслить как универсальную категорию и единого мнения по поводу его содержания, пожалуй, не существует. Это объясняется тем, что театральность как художественное явление едва ли поддаётся формализации, она чрезвычайно изменчива и многообразна, а сужение объекта исследования приведёт к игнорированию исторических и современных связей.
История социальной жизни разворачивалась в греческих амфитеатрах, римском Колизее, на улицах античных полисов и на рыночных площадных сценах средневековых городов - главных «подмостках» театра повседневности. Метафора, содержащаяся в выражении «вся история социальной жизни - это история мистерии и карнавала», намекает отнюдь не на высочайший духовный потенциал социума и богатое художественно-эстетическое наполнение этой самой жизни.
Семантика театральной повседневности ушедших эпох заключалась в турнирах, праздничных карнавалах, ритуалах, мистериях о жизни святых, балаганных и театрализованных постановках в жанре комедии дель арте на политические темы. Театральные композиции и целые процессии средневекового города обращались к
стр. 53 из 185
простой жизни всех сословий общества, изображению реальной жизни и крестьян, и городской знати в многообразных условиях и противоречиях её существования. И хотя всё это представляло собой обыденное явление, пышность и торжественность которого часто была далека от понимания простолюдинами, но оно добивалось сакрализации власти правителя, переориентировало религиозные и политические настроения, прививало людям «правильные» ценности и нравы.
С позиций семиотики, использующей богатый опыт теоретиков театра, феномен театральности, являя собой производную театра, выступает символической «полифонией», суть которой в «особой толщи знаков» [2, с. 276], непринуждённо интегрирующейся в повседневную жизнь общества. Справедлив и вывод Э. Фишер-Лихте, что «театр для своего конституирования не нуждается в изобретении новых специфических театральных знаков, <...> всегда возвращается назад к знакам, которые и без того уже имелись в культуре» [5, с. 20]. С позиций театральной семиологии театральность есть «нагромождение» знаков, а процесс театрализации - механическое переозначивание, приводящее к их «фетишизации» (П. Пави). С позиций социальной философии и философии повседневности данное понятие раскрывается скорее как использование театральных приёмов при постановке массовых гуляний и зрелищ, «завораживающих» и «одурманивающих» (Б. Брехт) зрителя.
Семиотическая интерпретация понятия обнаруживает систему скрытых элементов, комбинация которых может создавать собственные высказывания, отвечая интересам зрительской аудитории.
Современная система власти широко освоила применение идей данного феномена как базовых при создании социально-политических технологий. Потребность в театральности возрастает, прежде всего, с усилением кризисных процессов в политике, экономике, социальных отношениях и общественном сознании. Выступая идеальным отражением трансформаций в социальной действительности, маскарад мастерски воплощается не только в предвыборных технологиях, но и культивируя потребление - в сервисном перформансе, хэппенинге, событийном маркетинге, пространственных инсталляциях. В повседневном языковом обороте укоренились выражения «политическая сцена», «экономическая арена», «финансовая и политическая игра», апеллирующие к игровой, театрализованной семантике. Феномен театральности предстаёт перед нами как эволюция символического от примитивного, бутафорского до более современного, синкретического с драматической играизацией человеческой жизни.
стр. 54 из 185
Для социальной философии является актуальным рассмотрение различных форм театрализации в повседневной жизни: социальный маскарад, политический театр, социально-психологический или терапевтический театр и пр. В научный лексикон проникают и более концептуальные понятия: телевизионный «пир жизни», политический эпатаж, религиозный панк-молебен. Театрализация как форма общественной жизни погружается в контекст не столько культурной, сколько социальной и политической жизни общества. Наше внимание обращено к театральности, поскольку современные персонажи всё чаще прибегают к её приёмам и тому есть множество причин: демонстрация личных амбиций; проявление диктатуры; закрепление имиджа власти; расстановка нужных социально-политических акцентов; разоблачение финансовых или военных преступлений. На сегодняшний день существуют большие специалисты в данной области, обращающиеся к богатым средствам художественной культуры, но, пожалуй, технологии театрализации превзошли сами себя. Цинизм современных «маскарадных» представлений, искореняющий этические ценности человека, становится обыденным средством политической и экономической власти. Разнообразные сюжеты повседневной жизни предстают в качестве интригующих представлений, однако актёры исполняют не свои, а предписанные им роли, воплощаясь каждый раз в ином обличье и меняясь ролями. Карнавализация как синоним театральности вскрывает бессознательные инстинкты и выстраивает диалог между бинарными оппозициями, «порождая структурные диады карнавала: верх и низ, рождение и агония, пища и экскременты, хвала и брань, смех и слёзы» [3, с. 181]. Прибегнув к театральности или театрализации, употребляется способ нивелирования амбивалентности между мифом и реальностью. Это приём конструирования социальной идеологии, инструмент легитимации политической и экономической власти. Современные телевидение и радио, не особенно разборчивые в используемых приёмах театрализации, пренебрежительно и карикатурно высмеивают и ценности отечественной истории, и простой частной жизни, водружая в эстетическом пространстве СМИ (скандал в программе «Болячки» радиостанции «Маяк» (октябрь 20120 или последнее (декабрь 2012) безобидное, на первый взгляд, происшествие с австралийскими ди-джеями радиостанции «2ВЛУ.БМ», в результате жертва телефонного розыгрыша покончила с собой) или сферы услуг (инцидент с аниматорами в ресторане г. Челябинска, вызвавших врачей «скорой помощи» для участия в своём шоу - апрель 2012) весь социальный драматизм феномена театральности. Технология театрализации, не считаясь с моральными принципами и профессиональной этикой, формирует у современного слушателя-зрителя, потребителя культурного продукта, «правильное»
стр. 55 из 185
мировоззрение, с успехом добиваясь своей цели, которая ненамного отличается от той, что предназначалась для античного или средневекового обывателя.
Феномен театральности с лёгкостью адаптируется в популярных молодёжных и общественных течениях, которые всё чаще с дерзостью реализуют самые банальные потребности человека: в острых ощущениях, развлечениях, эмоциональной подзарядке и приобретении новых друзей. Среди них флеш-моб и ситуационизм. Последний, возникший как протестное художественно-политическое течение, основные идеи которого изложены лидером Ги Дебором в «Обществе спектакля» [4], стал методом, популярным в предпринимательской среде. Современные маркетинговые технологии активно прибегают к нему в целях повышения эффективности рекламы и манипуляции потребительским поведением, что подтверждает полные разочарования слова главного идеолога о том, что революция против спектакля сама превращается в спектакль. Изначальную цель ситуационизма - «чувство свободы от социальных стереотипов» можно понимать сегодня как «танец на костях» общественных и культурных ценностей, публичное уничтожение человеческого достоинства и свободы.
В заключение отметим, что социально-философский анализ феномена театральности открывает возможности для интерпретации российского общества адекватно современному положению. Во-первых, краткий историко-культурный экскурс подчёркивает параллелизм массовости, причин, приёмов, форм и целей театрализации с той лишь разницей, что античные и средневековые представители религиозной и политической власти устраивали действа скорее ситуативно, а современные организаторы располагают весьма обширным научным инструментарием и технологиями.
Во-вторых, применение семиотических аспектов театральности как инструмента аналитического метода объясняет причины, механизмы и следствия эмоциональнонравственного манипулирования человеческим поведением, создающего социальную поляризацию и, как следствие, реакционных тенденций в молодёжной среде и негативных настроений в обществе в целом.
В-третьих, социально-философское исследование феномена театральности как способа создания социальных настроений в системе средств символического производства идеологических мифов и современной культуры потребления позволяет извлечь данное явление из автономного ведения искусства.
Благодаря этому определение понятия театральности, традиционно понимаемого как «художественно-эстетическое достоинство произведений театрального искусства»,
стр. 56 из 185
«характерный сценический почерк драматурга», в актуальном социально-идеологическом преломлении представляется как «режиссура впечатлений», к которой прибегают не только на «сценах» медийного и сервисного пространств, но в условиях современной действительности она становится формой организации повседневной жизни человека.
Литература
1. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И. Собр. соч. М., 1966. Т. 6. С. 384.
2. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс; Универс, 1994. 616 с.
3. Кристева Ю. Слово, диалог и роман. // Избранные труды: Разрушение поэтики / Пер. с франц. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 165-193.
4. Ги Дебор. Общество спектакля. Пер. с фр. / Пер. С. Офертаса и М. Якубович. Ред. Б. Скуратов. Послесловие А. Кефал. М.: Логос, 2000. 184 с.
5. Fischer-Lichte E. Semiotik des Theaters. Tubingen, 1994. Bd. 1. 200 s.
