CC BY
34
УДК 82-1/95
А. А. ДЫРДИН
«ТАЙНАЯ МУЗЫКА СВОБОДЫ»
(Жанр и авторское сознание в пьесе А. Платонова «Ученик Лицея»)
Рассматривается жанрово-стилевые своеобразия пьесы А. П. Платонова «Ученик Лицея». Ключевые слова: А. Платонов, драматургические традиции, А. С. Пушкин, юность поэта, пьеса.
Приступая к работе над замыслом на пушкинскую тему в конце сороковых годов прошлого века, Платонов вряд ли надеялся на сценический успех «Юного Пушкина» — таково первоначальное название драмы «Ученик Лицея»1 . На пути к осуществлению замысла биографической пьесы ему пришлось преодолевать внутреннее противоречие между стремлением к сюжетной простоте и точной передаче картины жизни, с одной стороны, и увлечением патетической тематикой, воздействием литературных образцов, старанием держаться ближе к вдохновившему его источнику (личности Пушкина, его пламенной, вызывающе смелой натуре), — с другой. В «Ученике Лицея» он пытался показать развивающееся мировоззрение поэта и создать на этой основе драму, которая представляла пробуждение великого поэтического дара. Платонов рассчитывал на то, что его пьеса будет воспринята юным зрителем, если в ней будут сочетаться высокий патриотический пафос и бытовые элементы, сцены полуфольклорного характера. Из этого совмещения бытописи, показа народных персонажей (Арины Родионовны, двух крепостных девушек и нищенки Фёклы, прежде всего), с включением в текст лицейских стихов Пушкина, соединения их с символическим звучанием музыкальных фрагментов и звона дорожных колокольчиков и вырастает смысловой план платоновской драмы.
Пьеса представляет собой синтетическую форму, опирающуюся на различные драматургические традиции. Платонов наследует общую схему драматических принципов классицизма, помещая фигуру Пушкина в обширный национальный контекст, отдавая предпочтение монологам и диалогам, а не сценам со многими героями. В драме достаточно явственно проявились особенности поэтики, типичные для жанра классицистической трагедии: пять действий разыгрываются в течение нескольких лет в про-
© Дырдин А. А., 2012
странстве главного города России и его окрестностей (дом сестры Пушкина в Петербурге, знаменитые лицей, парки и строения Царского Села). Правда, у Платонова главнейшие правила классицизма не соблюдались так строго, как в трагедиях XVIII века: события в «Ученике Лицея» продолжаются более суток и происходят в разных местах. Однако единство действия, которое признавал и А. С. Пушкин2, проведено в пьесе последовательно: все персонажи находятся в общем событийном потоке, вовлечены в единый конфликт. Главное, что сближает драматический текст Платонова с драматургией классицизма — это сочетание идеализации героя с принципом безыскусности сценического акта, «предельного упрощения, ’’генерализации “ событий и образов, выявления сущности характеров и конфликтов, концентрации действия»3.
Сюжетная линия проходит без отклонения от основной коллизии — самоутверждение человека, борьба за свободу и справедливость в аспекте патриотического их осмысления. Сценическая структура «Ученика Лицея» определяется контрастом и симметрией в распределении ролей, символизирующих борьбу добра и зла, светлых и тёмных сил, что было свойственно школьному театру конца XVII в. Содержательный план пьесы Платонова во многом определяется принципами назидательности и провиденциализма, составляющими основу школьной драматургии с её укоренённостью в художественном и мировоззренческом опыте русского барокко.
Сопоставляя платоновскую пьесу с художественными решениями школьного барочного театра и русской драматургии XVIII — начала XIX вв. (М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков, Г. Р. Державин), мы находим множество совпадений. Главное сходство проявится в решении патриотической темы, воплощением которой у Платонова станет судьба Пушкина. Близки они и в трактовке конфликта: Платоновым, как и создателями школьных драм, трагедий и первых романических сюжетов в русской литературе, руководило стремление дать зрителю и читателю
определённый моральный урок. Учительное чувство было важнейшей установкой авторского замысла, а поступки и психология героев, политические и исторические факты становились существенным подтекстом.
Идейную канву «Ученика Лицея» обусловливает взгляд на Пушкина, сложившийся в статьях Платонова «Пушкин — наш товарищ» (1937) и «Пушкин и Горький» (1937), а также в его заявке на написание пьесы. Платоновское письмо в дирекцию Центрального детского театра, для которого она предназначалась, носит программный характер. В нём мы находим авторские замечания, указывающие на жанровые критерии будущей драмы: тема связи духовной биографии поэта и судьбы родины, отказ от внешней занимательности, глубина сюжета, (противоречие между рутиной власти, жестокой правдой жизни и свободным духом пушкинской поэзии), связь конфликта с национальной историей, его нравственно-воспитательная направленность). Свою драматургическую задачу Платонов видит в том, чтобы воплотить «образ высшего творческого деятеля, образ художника, творящего душу народа». Задуманное Платоновым театральное изображение юности великого поэта реализуется в последнем варианте драмы, сохраняя эстетическую основу — представление о связи творчества и свободы, о постоянном символическом и реальном диалоге художника и народного мира: «Поэзия и свобода являются одним и тем же или родными сёстрами, как доказал Пушкин, — в этом была особая самобытность творчества Пушкина и его личности, отражавшая своеобразие русского национального характера; страстное влечение к прекрасной вольности — не к своеволию, а к свободе прекрасной души»4.
Всё это говорит о генетической близости замысла Платонова к типу драматического действия, в котором соединены и переосмыслены ситуации и мотивы русской жизни, а духовные ценности подвергаются проверке путём приведения их к антитезам или к странным с поверх-ностно-прямолинейной точки зрения метаморфозам, восходящим к играм скоморохов, гротеску и пародии народного театра.
В платоноведении бытует несколько подходов к прочтению пьесы, не публиковавшейся при жизни писателя. Различны представления о месте и роли этой биографической драмы в творчестве Платонова. Споры вокруг «Ученика Лицея» порождаются, прежде всего, той дистанцией, которая неминуемо возникает между смыслом, вложенным автором в текст, и смыслом, извлекаемым в ходе его критической интерпретации.
Поскольку текст «Ученика Лицея» складывался в эпоху торжества идеологических мифов
(замысел пьесы возник, скорее всего, во время работы над упомянутыми статьями, текст датируется Н. В. Корниенко условно 1947—1948 годом), пьесу нередко трактуют в ряду произведений-панегириков, какие обыкновенно пишутся к юбилею поэта. Так, на автора одной из статей, помещённых в авторитетном платоноведческом сборнике, главный герой Платонова «<...> производит впечатление лубочного, маниакального, революционного Пушкина». Путая даты, защищая от Платонова-драматурга мировоззренческую репутацию П. Я. Чаадаева, которого тот, якобы, заставил «в пьесе высказывать идеи в духе опримитивизированного славянофильства», критик пишет: «Пьеса, созданная за год до смерти (?) уже больным писателем, стала драматическим примером не подлинного писательского претворения образа Пушкина в оригинальном творчестве писателя, а того псевдопатриотизма, с помощью которого, как подметил В. В. Набоков ещё в 1940-е гг., марксизм часто приспосабливал Пушкина к своим нуждам и принципам»5.
Менее тенденциозна точка зрения О. Меер-сон. Она обращает внимание на абсурдность наивно-романтического, восторженного («обожествляющего») изображения юного лицеиста в платоновской пьесе. По замечанию исследователя, Пушкин у Платонова — «классический продукт советской мифологии». «Можно <...> читать эту пьесу как сомо-пародию, то есть как некий развернутый хармсовский анекдот о Пушкине или как пародию на тыняновскую мифологизацию Пушкина»6. Здесь платоновед ссылается на давнюю работу Нуоты Тун о значении Пушкина для Тынянова и Платонова7 и предлагает путь постижения платоновского пафоса: найти существующие в платоновском полифоническом мире «<... > сигналы-критерии системы ценностей автора, стоящие над всей системой множества разных голосов» 8.
Платонов, опираясь на условность театрального действа, рисовал начало духовного взросления русского гения. Его индивидуальный образ превращался в художественное обобщение. Пушкин в «Ученике Лицея» напоминает бунтаря, народного защитника, а в его короткие монологи вкладываются воззвания к святой вольности. В ответ на призывную тираду Жуковского, служить своими стихами отечеству и государственной пользе - «Ты одушевляй добром и небесной прелестью поэзии тёмные сердца, - может быть, ты призван быть душой России! Так будь ею! А ты, ты идёшь в бунт, в злое раздражение, ты идёшь в погибель, и твоя Муза плачет...» — юный поэт восклицает: «я чувствую: вольность и поэзия — одно и то же, и душа России — вольность»9.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См: 1. Платонов А. П. Размышления читателя: лит.-крит. статьи и рецензии. Подгот. текста и сост. М. А. Платоновой. Послеслов. и коммент. В. В. Васильева. - М. Современник, 1980. - С. 8-22; 34-57. 2. [Платонов А.] В дирекцию Центрального детского театра // Андрей Платонов. Воспоминания современ-ников: Материалы к биографии. Сб. Сост., подгот. текстов и примеч. Н. В. Корниенко и Е. Д. Шубникововой. - М. : Современный писатель, 1994. - С. 478-479. См. также расширенный комментарий Н. В. Корниенко к пьесе в кн.: Платонов А. П. Ноев ковчег: Пьесы / Андрей Платонов. - М. : Вагриус, 2006. - С. 453—458. Развивая принципы реального комментария,
B. В. Васильев и Н. В. Корниенко предлагают рассматривать драму как попытку перевода на язык образов пушкиноведческих идей Платонова-критика, как художественную манифеста-цию «народоцентричиой» эстетики писателя.
О
См.: История русской драматургии XVII-первая половина XIX века. - Л. : Наука, 1982. -
C. 18.
з
Там же. С. 19.
4 [Платонов А.] В дирекцию Центрального детского театра. С. 479.
3 Кибалъник, С. А. «Родимая печать Пушкина». (О литературно-эстетических исканиях Платонова) // Творчество Андрея Платонова:
Исследования и материалы. Кн. 4 / Отв. ред. Е. И. Колесникова; Институт русской литературы (Пушкинский Дом). - СПб. : Наука, 2008. -
С. 145.
6 Меерсон Ольга. «Свободная вещь». Поэтика неотстранения у Андрея Платонова. - Berkeley : Berkeley Slavic Specialties, 1997. - С. 76. Автор монографии включает платоновский замысел в традицию Зощенко, Заболоцкого, Хармса, Зданевича, неотстраняющихся от образа мыслей и поведения своих героев.
7 Тип Nuota. Die Bestimmung des Dichters: Die Bedeutung des Pushkiners fur die aesthetische Selbstverstandigung Tynjanovs und Platonovs // Zeitschrift fur Slawistik, 1982, vol.27 (4), s. 561— 567.
8
Меерсон Ольга. Цит. соч., прим 6. С. 77.
9 Платонов, А. П. Ученик Лицея. Пьеса в пяти действиях //Ноев ковчег: Пьесы / Андрей Платонов. - М. : Вагриус, 2006. - С. 322. Далее ссылки на страницы этого издания приводятся в тексте статьи.
Дырдин Александр Александрович, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой «Филология, издательское дело и редактирование» УлГТУ, Председатель Международного открытого сообщества «Русская словесность: духовно-культурные контексты».
УДК 82.09 А. Г. ЛЫСОВ
«ЗАПИСНАЯ КНИЖКА» СОЧИНИТЕЛЯ ФИРСОВА И ОСМЫСЛЕНИЕ ТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В РОМАНЕ ЛЕОНИДА ЛЕОНОВА «ВОР» (1959 Г.)
Рассмотрена проблема читательского восприятия на материале романа Л. Леонова «Вор». Ключевые слова: II редакция романа Л. Леонова «Вор», записная тетрадка, автор и читатель.
Л. Леонову была всегда свойственна забота о полноте не только в воссоздании жизненных реалий, но и тревога о многомерности и точности читательского восприятия. Он настаивал на том, что современнику нужно не простенькое «чтиво», а «высококалорийная духовная пища», что необходимо писать книги «в полный и бес-
Лысов А. Г., 2012
пощадный накал, без страха и с нежностью на границе безумия, как любят самую желанную на свете, причём - последнюю» «густейшими эссенциями философской мысли», скорбел о том, что в попытках понять произведения его, критика блуждает в «полуподвалах», в то время как ей предоставлено «многоэтажное здание». В этом смысле роман «Вор» представляет собой уникальное построение, адресующееся непосредственно к читателю, перед кем разворачивается
