CC BY
54
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2012. № 4
И.Б. Иткин
ТАЙНА ГЛАГОЛА МЯУКАТЬ
Статья посвящена парадоксальному морфологическому поведению глагола мяукать, в одном из вариантов спряжения образующего формы по модели глаголов на -ить: мяучит, мяучат и т.д. Автор приходит к выводу, что в основе этого явления лежит диссимиляция гласных корня и аффикса: *мяучут, *мяу-чущий > мяучат, мяучащий — и что данное явление характерно и для других глаголов на -укать, -юкать (баюкать, хрюкать, агукать и др.). Показано, что такого рода диссимилятивные тенденции распространены в русской морфологии достаточно широко.
Ключевые слова: русский язык, спряжение, морфология, морфонология, диссимиляция.
In the article, a paradoxical morphological behavior of the Russian verb мяукать 'to mew' comes under discussion. It has a conjugation version with the forms of the -ить-verbs' type: мяучит, мяучат and so on. The author comes to a conclusion that this phenomenon is based on the vowel dissimilation in the root and the affix: *мяучут, *мяучущий > мяучат, мяучащий, — and it is also typical of the other verbs ending in -укать, -юкать (баюкать, хрюкать, агукать and some others). The article shows that such dissimilative tendencies are quite widespread in Russian morphology.
Key words: Russian language, conjugation, morphology, morphophonemics, dissimilation.
Русский глагол мяукать входит в группу глаголов вида «основа + суффикс -к- + -а-» , в которых часть, предшествующая -к-, представляет собой междометие и/или воспроизведение какой-либо звуковой цепочки, ср. хрюкать, аукать, дзинькать и т.д. По-видимому, первоначально вся эта группа глаголов относилась к тому же классу а-теряющих глаголов, что и глаголы искать, мазать, плясать и т.д. Как известно, на протяжении уже по крайней мере нескольких столетий в русском языке наблюдается тенденция к переходу части глаголов из сравнительно малочисленного и (почти) непродуктивного класса глаголов типа искать в сверхпродуктивный класс глаголов типа играть; о некоторых особенностях этого процесса см., в частности, [Волков, 1958; Нессет, 2008; N08801, Кигпйэоуа, 2011]. Звукоизо-бразительных глаголов на -к-ать эта тенденция также коснулась — ср. спряжение таких глаголов, как каркать, квакать, кукарекать и др. В настоящее время среди рассматриваемых глаголов принадлежность к классу искать в той или иной мере сохраняют только глаголы на
-ыкать — хныкать, мурлыкать, курлыкать и совсем редкие курны-кать и турлыкать, — но и для них формы, образованные по образцу играть, уже довольно давно также признаются нормативными. Что касается спряжения глагола мяукать, то указания, имеющиеся на его счет, противоречивы. Согласно рекомендациям словарей — ср., например, [Ушаков, 1935-1940, т. 2, стлб. 296; Ожегов, 1983: 325; ОСРЯ, 1989: 264; Зализняк, 2003: 576] — единственно возможным для этого глагола является спряжение по образцу играть. Напротив, «Русская грамматика» 1980 г. относит мяукать к изолированным глаголам. По мнению авторов грамматики, этот глагол наряду с моделью мяукать — мяукаешь, мяукает, мяукающий допускает и спряжение по модели мяукать — мяучишь, мяучит, мяучащий, т.е., в отличие от а-теряющих глаголов типа хныкать, относится ко II спряжению [Грамматика-80, т. 1: 649, 661-662]. Наконец, в вышедшей в том же 1980 г. книге Н.Е. Ильиной глагол мяукать отнесен в класс а-теряющих глаголов. При этом Н.Е. Ильина упоминает, что некоторые а-теряющие глаголы могут принимать флексии II спряжения, но не уточняет, о каких именно глаголах идет речь [Ильина, 1980: 113]; в разделе, специально посвященном колебаниям в выборе модели спряжения у глаголов на -ать, фигурирует в том числе и глагол мяукать, но никакие особенности его словоизменения также не отмечаются [там же: 122-124].
Анализ материала современного русского языка показывает, что рекомендации словарей отличаются чрезмерным ригоризмом: спряжение глагола мяукать по модели искать (далее эта модель обозначается как мяукать1 — в отличие от мяукать2, образующего формы по модели играть), безусловно, заслуживает как минимум пометы «доп. устар.». Так, в Национальном корпусе русского языка (НКРЯ) за последние 20 лет одна только форма 3 л. ед. ч. от мяукать1 представлена не менее 7-8 раз, причем в текстах, свободных от какого-либо налета архаизации; достаточно широко распространен этот глагол и в Интернете. Следует согласиться и с утверждением «Грамматики — 80» о принадлежности мяукать1 ко II спряжению. В НКРЯ (за весь период, отраженный в текстах Корпуса, т.е. с 1701 г.) форма мяучит встретилась ок. 45 раз, форма мяучет — 1, форма мяучат — 6 раз, форма мяучут — ни разу. В Интернете (здесь и далее статистика встречаемости тех или иных форм в сети Интернет приводится согласно данным поисковой системы Google по состоянию на 01.02.2012 г.) наблюдаются следующие соотношения:
мяучет — 40.900 // мяучит — 327.000, мяучут — 987 // мяучат — 41.500.
При всей непоказательности любых абсолютных цифр, выдаваемых поисковыми системами (это очевидное обстоятельство мы в дальнейшем более уже не оговариваем), такая разница не может
быть признана случайной. Для сравнения приведем данные по глаголу хныкать:
хнычет — 1.070.000 // хнычит — 25.500, хнычут — 180.000 // хнычат — 12.500.
Наглядной иллюстрацией наблюдаемой картины может служить строка из знаменитой эпиграммы О.Э. Мандельштама «Мы живем, под собою не чуя страны...» (1933): «Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет... ».
Наконец, может возникнуть вопрос о том, не являются ли в действительности формы настоящего времени глагола мяукать1 формами синонимичного глагола мяучить. Однако такое предположение неприемлемо. Глагол мяучить малоупотребителен: в Интернете собственно инфинитив мяучить представлен всего 16.000 раз, тогда как в нормальном случае частотность неопределенной формы глагола сравнима с частотностью формы 3 л. ед. ч., а иногда даже превосходит ее. В НКРЯ глагол мяучить (т.е. те его формы, которые отличимы от форм глагола мяукать1) представлен одним-единственным и притом очень давним примером: Он держал в руках кулек с маленькими демонами, которые ужасно мяучили (В.Т. Нарежный, «Гаркуша, малороссийский разбойник», 1825). Во многих словарях — в том числе таких авторитетных, как [ОСРЯ, 1989] и [Зализняк, 2003], — глагол мяучить отсутствует вообще. Это лексикографическое решение в целом согласуется с интуицией говорящих: многие носители русского языка, употребляющие или хотя бы признающие формы мяучу, мяучит, мяучат и т.д., в то же время отрицают существование глагола мяучить. Как кажется, малоупотребительность и маргинальность этого глагола непосредственно обусловлена его происхождением. В словаре Д.Н. Ушакова [Ушаков, 1935-1940, т. 2, стлб. 296] глагол мяучить приводится с пометой «обл.». Разумеется, полностью исключить гипотезу о диалектизме невозможно (хотя весьма показательным кажется отсутствие каких-либо территориальных помет при глаголе мяучить в словаре В.И. Даля [Даль, 1880-1882, т. 2: 375]), однако, на наш взгляд, куда более вероятно, что этот глагол представляет собой регулярно воспроизводимый окказионализм. Действительно, «звукоизобразительный» суффикс -к- требует после себя тематической гласной -а-, а не -и-: глаголов *аучить, *вычить, *ойчить
?? ?? ??
и т.п. не существует, глаголы "гавчить, "кукаречить, "хихичить и некоторые другие изредка встречаются в некодифицированных текстах именно как окказионализмы. Таким образом, единственным правдоподобным механизмом появления глагола мяучить представляется обратное образование форм инфинитива и прошедшего времени от уже существовавших форм настоящего времени глагола мяукать1 на основе пропорции типа канючит, канючим: канючить = мяучит, мяучим: ?.
Тонкое и, как мы теперь видим, совершенно справедливое наблюдение, принадлежащее автору раздела «Словоизменение глагола» грамматики 1980 г. В.А. Плотниковой, нуждается в объяснении. Ключом для такого объяснения, на наш взгляд, может служить то обстоятельство, что для глаголов звукоизобразительной семантики характерна большая, чем для многих других глаголов, диспропорция в употреблении форм подпарадигмы настояще-будущего времени, а именно формы 1 и 2 л. обоих чисел у них встречаются редко, а форма действительного причастия настоящего времени — напротив, сравнительно часто (форма деепричастия настоящего времени — как и форма 1 л. ед. ч. — одинакова для обоих спряжений и может быть исключена из рассмотрения). Ср. показательную статистику употребления в НКРЯ глагола мяукать2, для которого какие-либо затруднения или колебания в образовании форм полностью исключены: мяукаю — 0 мяукаем — 0
мяукаешь — 0 мяукаете — 0
мяукает — 34 мяукают — 18
мяукающий (все падежные формы) — 33.
При этом в двух из трех наиболее частотных форм — 3 л. мн.ч. и причастии — в I спряжении за основой следует гласный [у], так
что в соответствующих этимологически правильных формах глагола
?? ??
мяукать1 — мяучут, мяучущий — в соседних слогах, относящихся к разным морфемам, должны были бы выступать одинаковые гласные. Таким образом, можно думать, что превращение этих форм в мяучат, мяучащий — не что иное, как диссимиляция, а появление написаний мяучишь, мяучит, мяучите — «подверстка» (для большинства носителей русского языка — чисто графическая) остальной части парадигмы к формам на -ат и -ащ-. В пользу такого предположения свидетельствуют и приведенные выше цифры: для форм мяучат и мяучут соотношение частоты встречаемости в Интернете составляет > 40:1, для форм мяучит и мяучет ~ 8:1 (что касается причастия настоящего времени, то непосредственно для им. ед. муж. мяучащий и мяучущий это соотношение равно 1.320:39, т.е. > 33:1). Напрашивающееся альтернативное объяснение, состоящее в том, что формы 3 л. мн.ч., в отличие от форм 3 л. ед. ч., «просто по-разному произносятся», следует отвергнуть: в тех случаях, когда условий для диссимиляции нет, ошибочные написания вполне могут оказываться более частотными как раз во мн.ч. Так, для форм строит и строет соотношение составляет ~ 1.300:1, а для форм строят и строют — только ~ 35:1. Не менее выразительно ту же тенденцию подтверждает глагол клеить: форма клеет встречается примерно в 17 раз реже правильной формы клеит, тогда как форма клеют — лишь приблизительно в 2,5 раза реже, чем клеят.
Если наше объяснение верно, глагол мяукать1 должен быть не единственным глаголом с такими морфологическими свойствами: такого же поведения можно ожидать от других звукоизобразитель-ных глаголов на -укать, -юкать: баюкать, хрюкать, улюлюкать, агукать, гугукать. Для этих глаголов переход к спряжению по модели играть осуществился раньше и более последовательно, чем для мяукать, однако примеры их спряжения по образцу мяукать1 все же обнаруживаются как в литературных текстах (в первую очередь это касается глагола баюкать), так и в Интернете. Приведем некоторые иллюстрации:
баюкать:
Баючит езда дребезжаньем звонким. / Сквозь дрему / все время / про мост и про лошадь / до станции с названьем «Зимёнки» (В.В. Маяковский, «По городам Союза», 1927).
Девочка (баючит сама себя). У-у-у-у-у... (Я.А. Костюковский, М.Р. Слободской, Л.И. Гайдай, «Операция "Ы"» (сценарий фильма), 1965).
По набережной, до метро / в одной сандалии летучей, / о пар, о божий дар, о случай — / река баючит серебро... (И.А. Ермакова, «Идет огромная зима...», 1998).
Под турецкими липами, в парке, в стране изгнанья, / их качает тоска, баючат воспоминанья, / вздыхают ара, но счастливы от сознанья, / что есть у них родина в заокеанье (Р.М. Рильке, «Парк попугаев (Жардэн де плант, Париж)», пер. К.П. Богатырева, <1970-е гг.>).
Отдано другим. Не сетуй, / сети сохнут или соты / сонный мед баючат, ты / тише света занята (В.А. Гандельсман, «Душа», 2004).
С опытом тактильным распростимся, с выгнутым, легко усвоенным / Языком египетским с тонкой стрункой зычной так крепчающей / В нижней части поцелуя, как и с мочками припухшими, с завоями / Пылкой раковины мира этот хаос дорогой баючащий, качающий (Н.М. Кононов, «Обильные рифмы Иосифу Прекрасному», <2001>).
хрюкать:
Кабан, встряхнувшися, надменный принял вид / И чрез болото к ним с презрением хрючит: / «Вот как по-нашему дорогу пробивают!» (И.И. Дмитриев, «Бобр, Кабан и Горностай», <1818>).
И поросенок оживился: хрючит, клычки скалит, хвостиком поддевает — ну, ему баба кусочек хлеба в пятачок сунула (А.М. Ремизов, «Взвихренная Русь», 1917-1924).
- А на грех милиционер напротив проживал. Так вот, Чернуха моя как увидит на ём форму, так за ним и бежит. Хрючит на всю улицу, аж рычит, будто загрызть на месте хочет (Н.Ю. Климонтович, «Цветы дальних мест», 1991).
И тут пусто, хотя слышно, как в сарае мечутся и тревожно хрючат свинки (Интернет).
Я встаю в 5 утра (это пока нет своего хозяйства (мычащего, хрючащего и кукурекающего), а с ним буду в 4 вставать чтоб все успеть)... (Интернет). улюлюкать:
Вы видели такого чудака? / Соседка крутит пальцем у виска, / А снизу улюлючит детвора — / Ей нравится опасная игра (В.В. Котов, «Скворечник», 2004).
Соседи в три часа ночи в стену дубасят-улюлючат (Интернет). агукать:
Спокойненько так лежит и агучит папе (Интернет). Иногда весь день агучат, а потом на следующий и звука не допросишься... (Интернет).
гугукать:
На меня гугучит и пытается куснуть (Интернет). А в Турции / дикие голуби / странно гугучат, / словно в Крыму... (О.А. Слободкина, «Рано утром...», 2004).
Даже кошка не поднимет так настроение, как прыгающий и гугучащий хорек... (Интернет).
В случае с глаголом хрюкать обращают на себя внимание случаи переноса ударения на тематическую гласную. Такой перенос представлен не только у И.И. Дмитриева, но и в современных текстах. Причины данного явления неясны; возможно, дело в том, что глагол хрюкать, в отличие от остальных глаголов рассматриваемой группы, имеет односложную основу.
Принадлежность всех этих глаголов ко II спряжению не вызывает сомнений, ср. данные о встречаемости некоторых из приведенных выше форм в Интернете:
баючит — 392 // баючет — 8, баючат — 84 // баючут — 0; хрючит — 34.800 // хрючет — 1.610, хрючат — 5.620 // хрю-чут — 9;
улюлючит — 101 // улюлючет — 0; агучит — 565 // агучет — 84;
гугучит — 839 // гугучет — 1.100, гугучат — 268 // гугучут — 3.
(Прочие формы представлены слишком редко. Что касается формы 3 л. ед. ч. глагола гугукать, то, как показывает проверка вручную, в действительности речь идет не более чем о нескольких десятках примеров; таким образом, немного большая частота написаний с е, скорее всего, находится в пределах статистической погрешности.)
Встречаются в Интернете и окказиональные формы инфинитива, возникшие тем же путем, что мяучить: агучить, баючить, гугучить, хрючить (последняя — довольно часто).
Интересно, что в русском языке есть еще один ранее как будто не отмечавшийся пример избегания двух подряд слогов с гласным [у], относящихся к разным морфемам. Среди существительных с агентивным суффиксом -ун (всего в различных словарях их отмечено более 100) нет ни одного, образованного от глагола с корневым у или ю. Этот факт, конечно, не может быть простым стечением обстоятельств, ср. хотя бы соответствующие производные с более редкими суффиксами -ар, -арь, -ач: гусляр, бунтарь, ключарь, ухарь, трубач, усач и др. В отличие от ситуации с глаголами на -укать, -юкать, меняющими тип спряжения, для суффикса -ун невозможность двух [у] подряд реализуется просто как запрет, не имеющий стандартного
разрешения, ср. вертун, но *крутун, толстун, но *худун, ворчун, но ?? , ?? ?? урчун (слова урчун, бурчун и мурчун иногда встречаются в устной
речи, но их окказионально-игровой характер прекрасно осознается
говорящими) и т.д.
Рассматриваемое явление, несомненно, находится в прямой связи с другой диссимилятивной тенденцией в русском словообразовании и отчасти словоизменении, рассмотренной нами в работах [Иткин, 2005; 2010]. Эта тенденция, названная нами «правилом 1», состоит в том, что «если суффиксальная морфема имеет в своем составе согласный С или группу согласных С1С2, то ее сочетаемость с основами, оканчивающимися на этот согласный (группу согласных), невозможна или затруднена» [Иткин, 2005: 50]. «Правилом 1» объясняется, в частности, невозможность сочетания окончания род. п. мн.ч. -ей с основами на -й (ср. покоев, а не *покоей), суффикса -ость с непроизводными основами на -ст (ср. чистота, а не *чистость), суффикса -б(а) с основами на губные (ср. крепление, крепеж, а не *крепьба) и т.д.; тот же самый суффикс -ун не сочетается не только с основами с у, ю, но и с основами на -н и даже на -м.
Подобно «правилу 1», «у-правило» обладает ограниченной сферой действия. В словообразовании ему не подчиняется, например, уменьшительно-ласкательный суффикс -ушк(а), ср. думушка, кумушка, любушка и т.д. Что же касается словоизменения, то окончания I спряжения сохраняет даже один глагол, относящийся к тому же классу, что и мяукать1, а именно чуять. То же верно для глагола дуть, не говоря уж о продуктивном классе глаголов на -овать, для которого можно указать сколько угодно форм 3 л. мн.ч., содержащих даже не два, а три гласных [у], — ср. бунтуют, кукуют, любуются и т.д. Можно думать, что такое необычное преобразование, как переход из I спряжения во II, оказалось возможным именно для мяукать и других глаголов на -укать, -юкать в силу двух обстоятельств, уже упомянутых выше: семантики звукоизобразительных глаголов, предполагающей высокую употребительность форм 3 л. мн.ч. и действительного причастия наст. вр., и общей морфологической
неустойчивости данного класса, испытывающего сильное притяжение глаголов типа играть. Напротив, глагол чуять входит в очень устойчивый и четко выделяющийся класс глаголов на «ударный гласный + -ять» (лаять, реять, сеять, таять, чаять, лелеять, надеяться и т.д.) [Нессет, 2008: 41], все прочие представители которого не имеют корневого гласного [у], а следовательно, и условий для перехода во II спряжение.
Таким образом, любое претендующее на полноту описание глагольной морфологии русского языка должно, как нам кажется, содержать указание на то, что звукоизобразительные глаголы на -укать, -юкать — мяукать, баюкать, хрюкать, улюлюкать, агукать, гугукать, а в совсем редких случаях, возможно, и какие-то другие (например, сюсюкать), — нормально спрягающиеся по классу играть, в разговорной речи, в поэзии, а также в ситуации языковой игры могут в подпарадигме настояще-будущего времени спрягаться так, как если бы их неопределенные формы оканчивались на -учить, -ючить. При этом по крайней мере для самого глагола мяукать наличие модели с формами мяучит, мяучат, мяучащий и т.д. должно быть отражено и в словарях1*.
Список литературы
Волков А.Г. Классы глаголов древнерусского языка // Вестн. Моск. ун-та.
Сер. историко-филол. 1958. Т. 2. Грамматика-80 — Русская грамматика / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1980.
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. 2-е изд., испр. и значительно умноженное по рукописи автора. М.; СПб., 18801882.
Зализняк А.А. Грамматический словарь русского языка: Словоизменение.
4-е изд., испр. и доп. М., 2003. Ильина Н.Е. Морфонология глагола в современном русском языке. М., 1980.
Иткин И.Б. Об одном ограничении на сочетаемость суффиксов с основой
в современном русском языке // Славяноведение. 2005. № 4. Иткин И.Б. В чем виноват фальшивомонетчик? (словообразовательные метаморфозы nomina agentis на -чик) // Вопросы русского языкознания. Вып. XIII. Фонетика и грамматика: настоящее, прошедшее, будущее: к 50-летию научной деятельности Софии Константиновны Пожарицкой. М., 2010.
Нессет Т. Объяснение того, что не имело места: блокировка суффиксального
сдвига в русских глаголах // Вопросы языкознания. 2008. № 6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 14-е изд. М., 1983.
1* Автор выражает искреннюю благодарность Е.В. Бешенковой, С.А. Бурлак, Т. Нессету, С.И. Переверзевой, А.Ч. Пиперски, В.А. Плунгяну, М.А. Тюренковой и другим коллегам за помощь в работе над статьей и доброжелательные критические замечания.
ОСРЯ — Орфоэпический словарь русского языка. Произношение, ударение,
грамматические формы / Под ред. Р.И. Аванесова. М., 1989. Ушаков, 1935-1940 — Толковый словарь русского языка / Под ред. проф.
Д.Н. Ушакова. Т. 1-4. М., 1935-1940. Nesset T., Kuznetsova Ju. Stability and Complexity: Russian Suffix Shift over Time // Scando-Slavica. 2011. Vol. 57. Issue 2.
Сведения об авторе: Иткин Илья Борисович, канд. филол. наук, науч. сотр. Института востоковедения РАН, учитель литературы школы «Муми-Тролль». E-mail: isv@gol.ru
