CC BY
79
Р. Ю. Вагабов Танец во времени и пространстве
От десятилетия к десятилетию меняется облик окружающего мира, сохраняя извечную вариативность себе подобного. Так и балет. Меняясь внешне, он подчиняется вневременным объективным законам сценического пространства. Вот почему, знакомясь с работами балетмейстеров, приходишь к выводу: поиск, новаторство -это прекрасно, однако высоты искусства одолевает талант, умноженный опытом прошлого. Какие характерные слагаемые определяют современность? Вот, на мой взгляд, некоторые из них.
1. Насыщенность. Современная хореография отлична от прошлой перенасыщенностью, композиционным хаосом, за которым порой теряется общий смысл, нечто вроде: чувства зреют - чувства мрут, между ними вспышки страсти разрешают все напасти...
2. Изощренность. Она проявляется во всем. Изощренность, однако, никогда не способствует рождению устойчивых форм, она, скорее, предпосылка к взрыву изнутри. В свое время, отказываясь от подражания наследию, ленинградский балет десятилетиями поисков подступил к чистейшему по найденной форме драмбалету «Ромео и Джульетта» Л. Лавровского. Следующие десятилетия мучительных изысканий подготовили рождение хореодрамы «Легенда о любви» Ю. Григоровича. Вот почему сейчас, в момент подсознательного поворота к изощренной простоте, мы вправе ожидать рождения новой формы, возможно, непохожей на известные.
Взгляд балетмейстера на конструкцию спектакля иной, нежели, скажем, режиссера, который пользуется готовым текстом - балетмейстер его сочиняет и степенью простоты и многозначности своих танцев сохраняет силу их власти, определяет степень завершенности, чистоты вида. Боязнь остаться непонятым или того хуже - слыть лишенным хореографического воображения зачастую толкают к отказу от красоты и духовности танца, тогда как духовность - высшая черта таланта -всегда за гранью обыденного, всегда чрез-вычайна. Вот почему вопрос, что важней,
новация или традиция, не праздный. Не всегда современно то, что сочинено сейчас, часто классика свежа актуальностью трактовки. Мы владеем большим богатством, не умея им распорядиться, и, если рассматривать новаторство и традиции под углом современности, можно прийти к неожиданным выводам.
3. Переосмысление. Нынешнее переосмысление балетной классики сродни аранжировке классической музыки, бесспорная положительная черта которой -знакомить в упрощенном виде широкую и малоподготовленную зрительскую аудиторию. Правда, балетные мастера пошли дальше музыкальных, их переосмысление глубже. Тенденция имеет неожиданный поворот. Пытаясь вырваться из плена музыки, балетмейстеры пользуются приемом коллажа, совмещая, казалось, несовместимое. Определенный эффект достигается, но в целом хореографический спектакль как жанр рассыпается. Античный театр Греции и современная Пекинская опера, в которых пластическое решение всего спектакля объединяет несколько жанров в целое, совсем иное, внутри этих явлений нет противоречия, но в исторически сложившемся европейском понимании балета как вида искусства вторжение чужеродного не всегда благо.
Балет пользуется находками смежных искусств. Ближайшее к нему - музыка. И даже не вся, а та ее часть, которая поддается хореографическому осмыслению, когда на первое место можно поставить танцевальную драматургию, ассоциативный ряд и, конечно же, страсть как основной движитель действия. Используя для танцев музыкальное произведение, невозможно игнорировать его форму. Замкнутый в себе Датский балет XIX столетия донес до нас опыты О. Бурнонвиля в этом направлении. По ним видно, что именно он один из первых, если вообще не первый, практически применил приемы музыкального изложения. М. Петипа в Петербурге на сюиту дансантной музыки сочинял свои гениальные хореографические полотна. Л. Иванов вторил ему. И только М. Фо-
60 Вестник СПбГУКИ - декабрь- 2004
кин, вслед за ним Ф. Лопухов и далее Дж. Баланчин (уже в Америке) обратили внимание на музыкальное сопровождение как основу хореографического изложения.
Пример из творчества Ф. Лопухова -«Танцсимфония» на музыку Л. Бетховена. Лопухов отказывается от устоявшихся балетных норм и целиком основывает композицию, а значит и драматургию, опираясь на музыкальную форму сонатного аллегро в ущерб хореографической виртуозности. Обращение к закономерностям и формам музыки не случайно: танцевальная композиция, ее характер, темп, метр, ритм - все опирается на музыкальное изложение. Однако если пренебречь законами визуального восприятия танца как движения в пространстве, он станет рабом музыки, ибо его собственная драматургия лишь отчасти подчиняется музыкальной. Вот почему подобная тенденция заводит в тупик так же, как в свое время иссяк прием «реализма» в балете, основанный на искусстве драмы.
Современный мир агрессивен, балет -его частность. Агрессия проявляется во всем, стирая психологические нюансы, создающие ценность искусства, как то: в сценографии, которая пытается «удушить» хореографию; взаимоотношения персонажей на предельном давлении собственного «эго»; в музыке, которая «вопиет» крайностями гармонии и звука, доказывая личное превосходство. О танце мы уже говорили, бесспорное подтверждение сказанному - «Поэма экстаза» А. Ратманско-го, поставленная на сцене Мариинского театра. В этом балете агрессивный характер хореографии заполонил внутренне статичную музыку А. Скрябина ярой балетной динамикой.
И еще. Современный балет откровенно эротичен. Элемент эротики в танцах
присутствовал всегда. Чем, скажем, не эротично, когда тридцать две танцовщицы поднимают ногу высоко в сторону на зрителя в «Тенях» М. Петипа? Для балетмейстера она естественна, не является самоцелью и подчиняется иным, более высоким мотивам. Другой пример - «Спартак» Л. Якобсона, у которого эротика -тема, образный строй спектакля. Какие только нападки не выдержал этот балет, язык которого сейчас может показаться невинным!
Советский драмбалет пытался избавиться от чувственной природы танца. Ложная стыдливость обедняла язык и, в конечном счете, свела его к нулю. 1960-е годы вновь возвращают, к примеру, вторую позицию, то есть канонический танцевальный ракурс. Его однозначность нивелировалась, обрела графическую остроту. Но и она, в конечном счете, загнала пространственную хореографию в плоскостной рисунок, свела на нет полутона арабесков, сочный объем ранверсе.
Таким образом, новаторство и традиция, соединяясь, при должном чувстве меры дают образец высокого искусства балета, который обретает черты классики, не теряя актуальности. Академичность никогда не помеха. Высшая форма организации звука - музыка, высшая форма организации движения - танец. Человек танцует от избытка чувств, но «эмоциональное проявление в движении еще не искусство, оно начинается там, где на помощь приходит интеллект» (А. Шелест). На пороге новых веяний, если отнестись терпимо к молодым практикам балета, прошедшим профессиональную школу сочинительства, дать им свободу творческого волеизъявления, XXI век, возможно, подарит нам нечто новое, что можно будет охарактеризовать собственным именем.
Р.Б. От редакции
В период, когда верстался номер журнала, кафедра хореографии отмечала свой юбилей. Мы поздравляем с 40-летием всех сотрудников кафедры, ее основателя и бессменного руководителя народного артиста РФ Б. Я. Брегвадзе с прекрасным праздником и желаем всегда оставаться молодыми.
