CC BY
75
О.А. Патрикеева
ТАКТИКА ПРОПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ПАРТИЙ НА ВЫБОРАХ В I и II ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДУМЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Долгие годы в отечественной историографии существовало мнение о выступлении единым фронтом октябристов и ультраправых на выборах в I Государственную думу1. Между тем лагерь проправительственных партий раздирали острые противоречия, не позволившие им сотрудничать в ходе первой избирательной кампании. Руководство крайне правых поделило все существующие в России политические партии и союзы на монархические, отстаивающие самодержавие, и антимонархические. К первым были отнесены Русское собрание, «Союз русских людей», «Союз русского народа», Русская монархическая партия, Общество хоругвеносцев, Кружок москвичей Ф.Д. Самарина и Общество русских патриотов. Эти единомышленные партии объединялись в борьбе на выборах в Государственную думу. Все остальные партии признавались недружественными и объявлялись политическими противниками2. Партии, политическая позиция которых на взгляд крайне правых оставалась неясной, призывались к ответу: за царя или против царя? Так, Монархическая партия в начале избирательной кампании потребовала от «Союза 17 октября» определиться в семидневный срок: признает ли он царское самодержавие. В течение всей первой думской выборной кампании между ними шла непрерывная полемика: «Союз 17 октября» обвинял правомонархические организации в «противодействии Монаршей воле, выраженной в Манифесте 17 октября», а те, в свою очередь, подозревали октябристов и другие конституционные партии в намерении свергнуть царское самодержавие и заменить его конституцией. По мнению правых, умеренные конституционные партии, среди которых «особенно зловредны по своему лицемерию» были «Союз 17 октября» и Торгово-промышленная партия, «угождавшие всем, кроме русских и православных», и даже «осмелившиеся рассуждать, должен ли Государь присягать их поганенькой конституции»3, представляли наибольшую опасность для будущего страны.
Ультраправые внимательно и пристрастно следили за всем происходящим на 1 съезде «Союза 17 октября» в Москве в феврале 1906 г. По их глубокому убеждению, московский съезд «Союза 17 октября» оставил за царем титул «самодержца» только «для успокоения народа»4. Как отмечала правая печать, на съезде октябристы окончательно «скинули маски» и показали себя «чистыми» конституционалистами, стремящимися ограничить самодержавие царя5. «Самодержавие - самая большая ставка в современной политической кровавой борьбе»6, - утверждали крайне правые. Последние обрушили на октябристов и их союзников целый поток уничтожающих публикаций, доказывая, что само понятие «ограниченное самодержавие» так же нелепо, как словосочетания «горячий лед» или «холодный огонь»7. «Вопрос о самодержавии на съездах партий способен лишь вызвать раскол», - в свою очередь, увещевали крайне правых представители умеренных партий и союзов. - ...Не для споров по вопросам государственного права собираются партии, а для плодотворной работы»8.
© О.А. Патрикеева, 2005
Деятельность ультраправых дала определенные результаты: часть наиболее фанатичных приверженцев самодержавия покинула ряды умеренных политических организаций. Консервативные «Московские ведомости» даже завели специальную рубрику «Бегство из Торгово-промышленной партии», где скрупулезно подсчитывалось количество вышедших из партии человек и публиковались покаянные письма бывших ее членов9. По самодовольному замечанию редактора газеты В.А. Грингмута, такая тактика в конце концов «свела к нулю» эту политическую партию.10
Среди всех руководителей правомонархического лагеря Грингмут занимал, пожалуй, самую непримиримую позицию по отношению к умеренным конституционным партиям. Как вспоминали впоследствии его соратники, он ненавидел октябристов больше всего и энергично восставал против слияния с этой «двоедушной партией»": «Все, только не октябристы и не умеренные. Всякое правление и политика - только не умеренные. Тучи или буря, или яркий свет, но только не та поганая, слякотная атмосфера и температура, в которую вогнана Россия 17 октября»12.
Даже социал-демократы и социалисты-революционеры не вызывали у крайне правых такого раздражения, как «Союз 17 октября» и другие умеренные политические партии. Это объяснялось многими причинами. Во-первых, крайне левые не считали, что Манифестом 17 октября 1905 г. уничтожено царское самодержавие, поскольку, как резонно отмечала правомонархическая пресса, они постоянно призывали к его свержению. Во-вторых, они, открыто выступая с революционными лозунгами, были, на взгляд правых, «откровенны до глупости», а потому гораздо менее опасны. К тому же республиканские замыслы революционных партий казались правым не осуществимыми в реальной действительности в силу приверженности большей части российского крестьянства монархическим принципам. В-третьих, социал-демократы и социалисты-революционеры, подобно крайне правым партиям и союзам, резко отрицательно относились к идее «Виттиевской Думы». Наконец, крайне левые, сразу заявив о бойкоте выборов в Государственную думу, не являлись соперниками правых в избирательной борьбе. Дошло до того, что на 1 Всероссийском съезде Русского собрания, состоявшемся в Петербурге 8-12 февраля 1906 г., раздались призывы голосовать на выборах за «революционеров», чтобы «проваливать» умеренных конституционалистов, так называемых серединников13.
По мнению Грингмута, революционные и правомонархические партии были «вполне логичны и рациональны»: первые требовали народного представительства, т.е. «конституции без самодержавия», вторые стояли за «самодержавие без конституционного народного представительства». «Из враждебных нам партий, - признавался Грингмут, -я отдаю предпочтение крайним левым, то есть социал-демократам и социалистам-рево-люционерам, которые, так же как и мы, говорят то, что думают...»14. Сходную позицию занимали и другие видные деятели правомонархического движения15. «Правая партия нападает гораздо злее на нас, чем на революционеров»16, - сетовало руководство «Союза 17 октября» в ходе первых парламентских выборов. Это утверждение полностью разделяли и кадеты: «Ораторы правых политических партий слов не находят для похвал по адресу крайних левых: и логичны они, и благородны, и мужественны, и честны... Слушаешь их, так и кажется, что речь заведут сейчас о блоке с революционерами»17.
Как известно, выборы в I Государственную думу оказались для проправительственных партий и союзов совершенно провальными: в парламент не попал ни один из кандидатов крайне правых, а октябристы прошли в ничтожном количестве. Вторая избирательная кампания в Государственную думу заставила партии-участницы иначе взглянуть на возможных союзников по выборам. Парламент становился непременным атрибутом
государственной жизни страны, российские политические партии быстро развивались, а вместе с тем ужесточалась партийная конкуренция, обострялась предвыборная борьба. Существующая в России мажоритарная избирательная система, гарантирующая победу партии, набравшей большинство голосов, подталкивала политические партии и союзы к заключению предвыборных блоков и соглашений. Практически любая политическая организация все настоятельнее ощущала необходимость в поддержке единомышленников.
«В прошлую избирательную кампанию почти повсеместно была допущена роковая ошибка: организации, располагающие незначительным числом голосов, выставляли своих кандидатов, и их голоса пропадали совершенно так же, как если бы они совершенно устранились от голосования»18, - отмечала правая пресса. Заключение предвыборных блоков имело далеко идущие последствия: совместные действия партий и союзов в период избирательной кампании могли перерасти в долговременное сотрудничество в стенах Думы и тем самым оказать огромное влияние на расстановку политических сил в стране, а значит, и на перспективы дальнейшего развития России. «Нет сомнения, что в настоящее время самым насущным вопросом является вопрос о “блоках”, - писал октябристский “Голос Москвы”. - Сейчас в России нет ни одной партии, которая могла бы без риска идти к избирательным урнам»19. Политические блоки и соглашения рассматривались теперь как «средство взаимного страхования партий» от возможной неудачи на выборах.20
К осени 1906 г. стремление к всевозможным блокам и соглашениям приобрело такой размах, что известный публицист М.О. Меньшиков, чутко улавливавший малейший поворот общественного настроения, призвал участников предвыборной борьбы к осторожности в лихорадочном поиске союзников («Союзники - всегда вчерашние или завтрашние враги!»21).
Сокрушительный провал на выборах в I Государственную думу заставил крайне правых изменить свою предвыборную тактику. В период выборов во П Думу было решено исключить из их избирательной программы лозунг «неограниченное самодержавие», который в качестве предвыборного призыва, способного быстро мобилизовать и сплотить вокруг себя народные массы, признавался крайне неудачным. Использование подобного лозунга в ходе первой думской кампании, во-первых, породило ненужные теоретические дискуссии между ее участниками: осталась ли Россия абсолютной монархией или превратилась в парламентское государство английского типа, отвлекая от насущных задач предвыборной борьбы. «Нам кажется, что споры русских людей о тонкостях государственного права и формы правления напрасно их разделяют, - комментировал ситуацию рупор Монархической партии “Русский вестник”. - Они должны общей почвой избрать национальную солидарность и практические цели, видеть русский народ свободным, просвещенным и обогащенным»22. Во-вторых, по мнению крайне правых, требование неограниченного самодержавия так и не позволило им отмежеваться от так называемых средних партий - «Союза 17 октября», Торгово-промышленной партии, Партии правового порядка, которые в своих речах и воззваниях «жонглировали» словом «самодержавие», вводя в заблуждение простых людей. В предвыборную платформу правых решено было внести другие призывы, которые, соответствуя «настоящим злобам дня», послужили бы «ясной демаркационной линией» между СРН и другими политическими партиями. В качестве таковых провозглашалось требование неприкосновенности православной церкви и пресловутое «недопущение еврейского равноправия». Все политические партии отныне предлагалось поделить на две группы: дружественные, т.е. выступаю-
щие «за церковь и против евреев», и враждебные, агитирующие «против церкви и за евреев»23.
Проведя корректировку своей предвыборной платформы, крайне правые попытались по-новому взглянуть на участников избирательной борьбы и определить желательных союзников на выборах. Среди таковых рассматривался и «Союз 17 октября».
Вопрос о предвыборном блоке «Союза 17 октября» с крайне правыми монархическими организациями является одним из самых запутанных в историографии выборов в Государственные думы 1906-1907 гг. В дореволюционной отечественной историографии существовали две противоположные точки зрения на эту проблему. Уже в начале первой думской избирательной кампании левая печать признавалась: «Нам, политическим противникам “Союза”, очень удобно подчеркивать близость “Союза 17 октября” к “Русскому собранию”»24. Социал-демократы в своих предвыборных листовках и воззваниях нередко отождествляли октябристов с черносотенцами25. О сходстве политических программ обеих партий не раз заявляли и кадеты2'1. «Дошло уже до того, - возмущенно отмечала октябристская пресса, - что каждый, кто не молится перед браунингом - черносотенец»27. Впоследствии столь эффективный прием избирательной борьбы перекочевал и в тексты научных изданий. Оба эти взгляда нашли отражение в знаменитом коллективном издании меньшевиков «Общественное движение в России в начале XX века». Так, в очерке, посвященном «Союзу 17 октября», Ф. Дан и Н. Череванин утверждали, что в ходе второй избирательной кампании в Государственную думу предвыборные соглашения октябристов и крайне правых заключались не только в провинции, но и в столичных городах - Петербурге и Москве («а под конец дрогнул и Центральный Комитет союза»)21*, ссылаясь при этом на информацию кадетской «Речи» от 3 февраля 1907 г., в свою очередь почерпнутую ею из мирнообновленческой газеты «Слово». Однако это заявление оппозиционной прессы было немедленно опровергнуто ЦК «Союза 17 октября» как «непозволительный прием политической агитации». Состоявшееся заседание Центрального Комитета по поводу единого правого блока было объявлено вымышленным, а сам блок принципиально невозможным24. В правдивости этих возражений трудно усомниться: в их пользу говорят многочисленные таблицы результатов выборов в столицах, где данные итогов голосования за октябристов и крайне правых публикуются раздельно. О «тесном единении» октябристов с черносотенцами мимоходом упоминает и А. Мартынов, автор раздела, посвященного Конституционно-демократической партии30.
С другой стороны, член того же авторского коллектива В. Левицкий в статье о деятельности крайне правых политических организаций отмечал, что как на первых, так и на вторых думских выборах последние, как правило, выступали совершенно самостоятельно, «решительно отгораживаясь даже от октябристов». По утверждению В. Левицкого, правые объединялись с октябристами лишь в исключительных случаях, «там, где последние по своему существу стояли ближе к ним, чем к руководителям октябризма»31.
Первую точку зрения полностью разделяли большевистские публицисты, практически не делавшие разницы между октябристами и крайне правыми. Так, публицист-большевик К. Левин, анализируя итоги выборов во II Государственную думу, заявлял о полном объединении тех и других под черносотенным флагом32.
Советские историки в силу идеологических причин долгие годы не затрагивали проблему возникновения и деятельности ультраправых политических организаций, соответственно обходя молчанием их участие и тактику в думских избирательных кампаниях. Так, в фундаментальных работах Е.Д. Черменского, посвященных анализу событий 1905-1907 гг., крайне правые партии и союзы даже не упоминаются.33 Кроме того, в уело-
виях господства в СССР однопартийной системы и существования «единого блока коммунистов и беспартийных», проблема создания предвыборных блоков и соглашений могла представлять лишь отвлеченный теоретический интерес.
В работах современных российских исследователей по-прежнему содержатся утверждения о состоявшемся предвыборном соглашении «Союза 17 октября» с ультраправыми политическими организациями в период второй думской избирательной кампании. Так, В.В. Шелохаев, автор наиболее заметных трудов о «Союзе 17 октября», отмечает, что на выборах во I I Государственную думу блоки октябристов с черносотенцами «стали правилом»34. К подобным выводам приходят и авторы самых новейших публикаций35. К примеру, высказывается мнение, что в угоду предвыборному блоку с ультраправыми с осени 1906 г. среди лидеров «Союза 17 октября» крепнет убеждение в необходимости отказаться от идеи еврейского равноправия36.
С другой стороны, появились более взвешенные оценки возможного сотрудничества проправительственных партий и организаций. Так, один из ведущих современных исследователей правомонархических партий Ю.И. Кирьянов в работе, посвященной предреволюционному периоду их деятельности, неоднократно подчеркивает изначально присущий крайне правым своеобразный «изоляционизм» под флагом отстаивания их принципиальных позиций и вследствие этого - «ограниченность пространства» для каких-либо тактических соглашений с другими партиями37. Другой отечественный исследователь И.В. Нарский, занимающийся изучением дореволюционного партийного строительства в Уральском регионе, отмечает непрочность и недолговечность предвыборных союзов октябристов с черносотенцами из-за пренебрежительного отношения последних к парламентским правилам игры и неготовности обеих сторон к компромиссам.38
Так, был ли блок октябристов и черносотенцев на выборах во II Государственную думу? Скомпрометировало ли себя руководство «Союза 17 октября» предвыборным соглашением со столь одиозной политической силой? Восстановить подробную картину расстановки политических сил в стране накануне выборов во II Государственную думу, в частности поэтапного развития отношений между «Союзом 17 октября» и правомонархическими организациями, помогает, в первую очередь, правая пресса, ранее использовавшая «весьма редко и однобоко»39 партийные документы этих организаций, опубликованные в последние годы в большом количестве, а также личная переписка их политических лидеров.
Одним из первых о предвыборном блоке с партией октябристов заговорил Председатель Главного совета СРН. 14 ноября 1906 г. на заседании руководства СРН и Русского собрания А.И. Дубровин от имени Главной управы соединенного русского народа высказался за возможность и желательность такого объединения в день выборов при условии определенных уступок со стороны «Союза 17 октября». Детально ознакомившись с политической платформой октябристов, содержавшей, в частности, требования конституционной монархии и гражданского равноправия всех народов, населявших Российскую империю, большинство собравшихся пришли к выводу, что общее, программное соглашение с «Союзом 17 октября» невозможно. Однако, по замечанию В.А. Грингмута, октябристы, как любая «срединная» политическая партия, имеют своих «левых», т.е. тайных кадетов, и «правых» - тайных или бессознательных монархистов. («Вот этих последних хорошо бы было привлечь совершенно на нашу сторону .. .Можно даже подавать за них голоса на выборах, при условии, что они выскажутся категорически против еврейского равноправия».)40
19 ноября 1906 г. на общем собрании Монархической партии Грингмут посвятил целую речь возможному союзу с октябристами. На предстоящих думских выборах, заявил он, главная борьба будет вестись вокруг еврейского вопроса, подобно тому как основным «водоразделом» первых выборов было отношение к самодержавию. Все политические партии, участвующие в выборах, разделятся на две группы: одни будут против евреев, другие - за еврейский вопрос; для октябристов - это «гамлетовский вопрос». Лидер Монархической партии потребовал от «Союза 17 октября» «высказаться ясно» против равноправия евреев и уничтожения черты еврейской оседлости. Только в этом случае, по его убеждению, могла идти речь о предвыборном блоке с данной партией. «Отдельные октябристы, - заметил Грингмут, - открещиваются от евреев. Вот таких “отдельных октябристов” мы с радостью будем поддерживать на выборах»41. Таким образом, еврейский вопрос стал основным в переговорах между крайне правыми и «Союзом 17 октября».
Между тем октябристы не просто декларировали равенство всех перед законом в своей партийной программе, они развивали этот тезис и в своих публичных выступлениях. «Глубокая любовь к собственному народу требует от нас полного уважения к самобытным особенностям и других народов... Наша программа вполне соответствует духу русского народа, которому чужда всякая нетерпимость. Угнетение других национальностей было ему искусственно привито и совершенно чуждо его понятиям. Наша партия зовет к участию в государственном управлении самые широкие слои народа, привлекая их к культурному развитию страны42», - заявил Гучков в Петербурге на собрании местной немецкой группы. В том же духе высказывались и другие видные деятели «Союза 17 октября»43.
«Союз 17 октября», в свою очередь, не спешил объединяться с ультраправыми. Отношение октябристов к «истинно русским людям» было неоднозначно: и А.И. Гучков, и другие руководители партии проводили резкую грань между лидерами «Союза ‘русского народа» и его рядовыми членами. Так, Гучков отмечал, что в крайне правых политических организациях, с одной стороны, «много людей искренних, фанатически преданных монархическому началу», с другой - есть «неудачные главари, безмерно преувеличивающие свою силу и значение»44. К этой мысли он возвратился и в своем выступлении на общем собрании членов столичного отдела «Союза 17 октября». Рассматривая многочисленные правые организации, возникшие к тому времени на российской политической арене как «явление сложное», а их партийные программы как «смесь прогрессивных, даже демократических тенденций с положениями уже прямо реакционного характера», лидер октябристов высказывал серьезные опасения по поводу их руководителей и создателей, в число которых, на его взгляд, «вошло немало таких элементов, которые мы давно привыкли видеть на службе реакции»45. А.И. Гучков критически оценивал деятельность руководства крайне правых не только в публичных выступлениях, рассчитанных, как правило, на прогрессивных избирателей обеих столиц, но и, что особенно важно, в своей частной переписке с соратниками по партии. «Истинно-русские люди совсем погубят просто “русских”»46, - писал он члену октябристского ЦК Ю.Н. Милютину о руководителях СРН.
Возможное предвыборное соглашение двух этих проправительственных организаций стало предметом обсуждения на страницах газет и журналов. «Я лично только тогда не возражал бы против блока с монархистами, если бы эти последние... Как бы выразиться поточнее? - Ну, почистились бы, что ли...», - заявил Гучков в своем нашумевшем интервью корреспонденту газеты «Новое время» в начале декабря 1906 г. Вмес-
те с тем лидер октябристов считал вполне вероятным и желательным объединение предвыборных усилий правых в провинции для совместного отпора оппозиции. В Петербурге и Москве, учитывая настроение столичной общественности, подобные совместные действия, по мнению Гучкова, были вряд ЛИ ВОЗМОЖНЫ47.
Интервью лидера «Союза 17 октября» вызвало многочисленные отклики в печати. Реакция крайне правых последовала незамедлительно. Октябристам тут же напомнили, что «не они нам нужны, а мы мл/»48. Против соглашения с Гучковым решительно высказался товарищ председателя Главного совета СРН А.И. Тришатный, заявив, что «“Союз русского народа” считает своих членов по всей России миллионами, октябристов же, выражаясь фигурально, всего 17 Б человек», а потому вряд ли этот блок повлияет на выборы в желательном для «истинно русских людей» смысле. Наоборот, существует опасность, что он отнимет у СРН несколько мест в Государственной думе49. От октябристов вновь потребовали четко определиться с «равноправием всех национальностей», добавив при этом, что «в Москве к еврейскому вопросу относятся донельзя легкомысленно»50.
В то же время после беседы Гучкова с корреспондентом «Нового времени» в ряде газет появились сообщения о якобы ведущихся переговорах между октябристами и монархистами по поводу совместных выступлений на выборах. «“Союз 17 октября” решает дойти до Думы не на собственных ногах, - писало “Слово”. - Дорогу в Думу он предоставляет пробить истинно русским людям»51.
Часть октябристов, встревоженная этими слухами, обратилась к руководству партии за разъяснениями. В связи с этим на заседании ЦК 7 декабря 1906 г. было решено срочно связаться с Гучковым и предложить ему поместить от имени партии опровержение в печати. Уже на следующий день в газетах появилось сообщение о том, что Гучков «ни в какие переговоры ни с одним монархистом до сих пор не вступал»52.
Отдельные представители правых пытались примирить противоборствующие стороны. Так, известный правый публицист С.Д. Глинка на страницах издаваемой им газеты «Русская земля» постоянно призывал к объединению все проправительственных сил страны. Он считал лидера октябристов «лучшим представителем наших умеренных партий»53 и полагал, что «как союзник в деле защиты России от всяческих разрушителей А.И. Гучков со своими единомышленниками - весьма крупная величина, и когда речь идет не о равноправии евреев, а о спасении самой России, незачем углубляться в подробности программ той или иной партии»54.
Антиеврейскую пропаганду крайне правых подогревали слухи о готовящемся в Совете Министров законопроекте, предполагающем уравнение евреев в гражданских правах с русским населением страны. Лидеры правомонархических организаций все настойчивее требовали от октябристов отказаться от «еврейских попустительских симпатий» и «определенно» выразить свое отношение к еврейскому вопросу «в связи с назревающими событиями»55. Черносотенцев не устраивали общие программные положения «Союза 17 октября» о равноправии всех национальностей. Поскольку, по их мнению, евреи «резко выделяют сами себя» из ряда других народностей России, о положении еврейского населения «необходимо говорить в особой рубрике “еврейский вопрос”»56. К тому же правые сомневались в искренности октябристов в деле защиты гражданских прав еврейского населения. («Какая забота о евреях! Нет сомнения - тут деньги! Уж слишком открыто подлизываются...».)57 Большую озабоченность крайне правых вызвало заявление П.А. Столыпина о намерении представить все готовящиеся правительством законопроекты на рассмотрение будущей Государственной думы. «Значит, вопрос еврейского рав-
ноправия зависит от того, какова будет Дума,-встревоженно констатировала правая пресса, - войдут ли в нее представители настоящего русского народа, или она по-прежнему очутится во власти еврействующей интеллигенции»58.
9 января 1907 г. Центральное бюро Монархической партии отправило в ЦК «Союза 17 октября» приглашение совместно обсудить свои программы и рассмотреть возможность объединенных действий на предстоящих выборах в Государственную думу. Встречу предлагалось провести 15 января в помещении Русского монархического собрания в присутствии представителей всех московских газет, за исключением «кадетских, еврейских и социалистических»59. Для участия в этом политическом «турнире» приглашалось по 100 человек от обеих партий. Целью мероприятия объявлялось «определение облика октябристов», по мнению приглашающей стороны, «весьма шаткого и неуловимого». А поскольку «Союз 17 октября» - «это партия тактических недомолвок», ей предлагалось прежде всего ответить на три основных вопроса: 1) об отношении к православной церкви, 2) отношении к самодержавной царской власти и, наконец, 3) к еврейскому равноправию60. Одновременно с этим документом в газете «Московские ведомости» была помещена «разгромная» статья об октябристах, в которой последние приравнивались чуть ли не к левым партиям, поскольку, по убеждению авторов статьи, всех их объединяло полное равнодушие к православной церкви, желание ограничить самодержавие русского царя, стремление предоставить евреям равноправие по всей России. Приглашение подобной партии к сотрудничеству с монархическими организациями объяснялось стремлением ультраправых показать, что предстоящая «дурная Дума» явится следствием «дурного закона» о выборах, но никак «не злой воли и нерадения монархистов», приложивших все усилия к нейтрализации революционных партий01.
На заседании 11 января ЦК «Союза 17 октября» единодушно отклонил приглашение монархистов, найдя тон их послания оскорбительным, а готовность к сотрудничеству сомнительной, продиктованной лишь стремлением взвалить на октябристов всю ответственность в случае неудачи на выборах. В ответ на решение октябристского ЦК 14 января 1907 г. «Московские ведомости» опубликовали статью с красноречивым названием «Октябристы увильнули». А черносотенная московская газета «День», назвав октябристов «шайкой революции», заявила, что ни о каком соглашении с подобной партией и речи быть не могло и никакие совместные с ней собрания ни к чему ни привели бы. («Разве, сохрани Боже, к скандалу, если не хуже!»)62
Накануне выборов в Москве и Петербурге руководители «Союза 17 октября» заявляли, что утверждения о тесной связи октябристов с СРН «не выдерживают никакой критики» и являются лишь «излюбленным» предвыборным приемом их противников63. «Союз 17 октября» стоит совершенно особняком ...а крайне правые ...только и делают, что во всех своих органах ругают “Союз 17 октября”»64, - отмечало «Новое время», характеризуя расстановку политических сил в столице перед выборами в Думу.
На исходе избирательной кампании октябристам был вынесен окончательный приговор: «Союз 17 октября», по убеждению крайне правых, ничем не отличается от левых партий. Почти при полном идейном единстве между ними существовали лишь тактические разногласия. («Левые хотят добиться всего сразу, а октябристы - потихонечку»65.) В своем обращении к избирателям Объединенный комитет правых подчеркивал, что программы кадетов и октябристов родственны между собой («они все не русско-нацио-нальные» и «интересы евреев им дороже интересов русских»), и призывал не отдавать им голосов на выборах в Думу.66 «У нас, русских людей, нет друзей: мы одиноки, а стало
быть, не будем попусту тратить время на подыскание сомнительных помощников и союзников. Нам могут помочь только Бог и мы сами»67, - подытожил ситуацию известный консервативный публицист В.А. Задонский.
Итак, широкомасштабного объединения проправительственных партий на выборах во II Государственную думу создать не удалось. «Яблоком раздора, из-за которого партии не сошлись, явился еврейский вопрос»68, - констатировала правая пресса. Ультраправые считали виновниками случившегося октябристов. Пойти на уступки, на их взгляд, должен был именно «Союз 17 октября». Прежде всего, в силу своей искренней заинтересованности в существовании Государственной думы и проведении связанных с ней конституционных реформ, в то время как их несостоявшиеся сюзники лишь «скрепя сердце» признавали общенациональный парламент, неизбежно подчиняясь царской воле. Во-вторых, из-за особой принципиальности для правых еврейского вопроса, поскольку, по их глубокому убеждению, «во всех бедствиях, переживаемых Россией, виновато именно еврейство». «Вступая в блок с октябристами, правым приходилось поступиться основными воззрениями и поступиться в пользу идеи, которой они не сочувствуют»69, - отмечал клерикальный «Колокол».
Тем не менее кое-где в провинции выборные блоки проправительственных партий все же состоялись. Как известно, и во время избирательных кампаний, и в своей повседневной деятельности местные отделения партии октябристов пользовались широкой автономией, включая самостоятельный подбор союзников на выборах. По наблюдению российского исследователя И.В. Нарского, лидеры провинциальных умеренных партий, страдая от «малолюдья» собственной среды, вынуждены были искать сторонников среди «социально и ментально чуждых» выходцев из традиционных слоев70. «Столичные октябристы все время кадетствовали, а провинциальные - черносотенствовали»71, - отмечала влиятельная правая газета «Киевлянин». В силу этих обстоятельств предвыборные соглашения правых с «Союзом 17 октября» были заключены в Двинске, Минске, Могилеве, Севастополе, Симферополе, Харькове, Полтаве, Павлограде, Керчи, Ельце72. По окончании избирательной кампании октябристы заявили, что в блоки с правыми им приходилось вступать лишь по вине кадетов: не пойди умеренные на такой шаг-левые прошли бы в неизмеримо большем количестве, а будущий лидер парламентской фракции октябристов профессор М.Я. Капустин даже выразил готовность, если потребуется, вести борьбу с правыми в Государственной думе73.
Крайне правые, в свою очередь, также признавались, что «октябриста с черносотенцем соединяет не тяготение друг к другу, а ненависть к революционерам всех мастей и поименований»74 и выражали опасение, как бы «во имя умиротворения страны» монархисты «не смешались» с октябристами во второй Думе. «Подобное смешение монархистов с правым флангом политиканствующей конституции только ослабило бы их, заставив идею монархизма полинять и обесцветиться»75, - предостерегал клерикальный «Московский голос». А крайне правая газета «День» вообще утверждала, что «монархисты и октябристы объединились кое-где в провинции... по полной лживой путанице и непониманию, какое делают дело», и даже подозревала, что известия о заключении подобных блоков в российской глубинке лишь происки «подстрекателей-корреспонден-
ТОВ»76.
' См., напр.: Сидельников С.М. Образование и деятельность первой Государственной думы. М., 1962. С. 126-127; Ше.похаев В.В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии. 1907-1914 гг. М.. 1991. С. 47.
2 Резолюции Всероссийского съезда Русского собрания в С.-Петербурге 8. 9. 10, 11 и 12 февраля 1906 г. // Правые партии. Документы и материалы. М.. 1998. Т. I. С. 126.
’’ Московские ведомости. 1906. 17. 22, 24 января.
4 Цит. по: Новый путь. 1906. 5 марта.
5 Народный голос. 1906. 3 марта.
6 Колокол. 1906. 22 января.
7 Отклики Русских людей на современные события // Мирный труд. 1907. № 2. С. 146.
8 Свет. 1906. 8 февраля.
9 Московские ведомости. 1906. 22, 27, 28 января; 8 и 10 февраля.
10 Отклики Русских людей на современные события. С. 146.
" Московские ведомости. 1907. 29 ноября.
12 Цит. по: Павлов НА. Умеренные// Богатырь мысли и дела: Памяти Владимира Андреевича Грингмута. М.. 1909. С. 137.
13 Народный голос. 1906. 15 февраля.
14 Русское знамя. 1906. 12 февраля.
15 См., напр.: Асов П. Состязание харьковских «черносотенцев» с «красносотенцами» // Мирный труд. 1907. № 8-9. С. 58-59: Задонский В.А. Православие // В борьбе за правду. Харьков, 1907. С. 403.
|г’ Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов и заседаний ЦК. Т. I. 1905-1907 гг. М., 1996. С. 84.
17 Страна. 1906. 11 марта.
18 Голос русского. 1906. 10 декабря.
19 Голос Москвы. 1907. 4 января.
20 Новое время. 1906. 28 февраля.
21 Там же. 5 октября.
22 Энгельгардт Н А. Современная летопись // Русский вестник. 1906. Т. 303. С. 335.
21 Заседание общего собрания 10 января 1907 г. действительных членов Русского собрания по вопросу о соглашении с Партией правового порядка // Правые партии. Документы и материалы. Т. I. С. 288-289.
24 Наша жизнь. 1906. 15 февраля.
25 См., напр.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 109, 132, 268.
26 См., напр.: Изгоев А.С. Общественное движение в России // Русская мысль. 1907. Кн. 1. С. 170; Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990. Т. 1. С. 411.
27 Новый путь. 1906. 17 января.
28 Дан Ф., Череванин И. Союз 17 октября // Общественное движение в России в начале XX века. Т. 3. Кн. 5. Партии - их состав, развитие и проявление в массовом движении, на выборах и в Думе. СПб., 1914. С. 207.
20 Голос Москвы. 1907. 6 февраля.
30 Мартынов А. Конституционно-демократическая партия // Общественное движение в России в начале XX века. Т. 3. Кн. 5. С. 27.
31 Левицкий В. Правые партии // Там же. С. 458.
32 Никитин К. [Левин К.Н.], Степанов И. Деятельность второй Государственной думы. М., 1907. Вып. 1. С. 10.
33 Черменский Е.Д. I) Буржуазия и царизм в революции 1905-1907 гг. М.; Л., 1939; 2) Буржуазия и царизм в первой русской революции. М. 1970.
34 Шелохаев В.В. I) Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии, 1907-1914 гг. М., 1991. С. 47; 2) Партия октябристов в период первой российской революции. М., 1987. С. 120— 121.
35 См., напр.: Кошкидько В.Г. Политические объединения палат российского представительства. 1906— 1907 гг.// Вестн. Моск. ун-та. Серия. 12. 2000. № 5. С. 52:Лоскутов С.А. Государственные Думы и октябристы Урала (1905-1917). Челябинск, 1997. С. 21.
36 Павлов Д Б. Предисловие // Партия «Союз 17 октября». Т. I. С. 18.
37 Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911-1917 гг. М., 2001. С. 359, 363, 365, 386.
38 Нарский И.В.. Революционеры «справа»: Черносотенцы на Урале в 1905-1916 гг. (Материалы к исследованию «русскости»). Екатеринбург, 1994. С. 85.
39 От авторов. Введение // Правые партии. Документы и материалы. Т. 1. С. 59.
40 Заседание общего собрания 10 января 1907 г. // Там же. С. 289.
41 Московские ведомости. 1906. 28 ноября.
42 Новое время. 1906. 3 ноября.
41 Там же. 6 ноября, 30 декабря.
44 Там же. 15 октября.
45 Партия «Союз 17 октября». Т. I. С. 240.
4.1 РГИА. Ф. 869. Оп. I. Д. 1389. Л. 15.
47 Новое время. 1906. I декабря.
48 Московские ведомости. 1906. 10 декабря.
49 Русское знамя. 1906. 6 декабря.
511 Московские ведомости. 1906. 10 декабря.
51 Слово. 1906. 6 декабря.
52 Новое время. 1906. 8 декабря.
51 Русская земля. 1906. 10 сентября.
54 Там же. 13 октября.
55 Московские ведомости. 1906. 3 декабря.
5Л Черносотенец. 1907. 14 января.
57 День. 1906. 14 февраля.
5.1 Колокол. 1906. 21 сентября.
59 Московские ведомости. 1907. 10 января.
'’"День. 1907. 13 января.
(|1 Московские ведомости. 1907. 10 января.
(’2 День. 1907. 12 января.
61 Голос Москвы. 1907. 9, 21 января. ы Новое время. 1907. 21 января.
('5 Московские ведомости. 1907. 18 января.
м> Избиратели! (Обращение Русского собрания, Союза русского народа и Партии правового порядка) // Правые партии. Т. 1. С. 295-296.
(’7 Задонский В.А. Православие // В борьбе за правду. Харьков, 1907. С. 405.
“Колокол. 1907. 10 февраля.
09 Там же.
711 Нарский И.В. К вопросу о социально-моральной среде российского либерализма в начале XX в. // Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. М., 1999. С. 414.
71 Киевлянин. 1907. 29 октября.
72 См., напр.: Биржевые ведомости. 1906. 16 ноября; Голос Москвы. 1907. 12 января; Голос русского. 1907. 9 января; Слово. 1906. 6 декабря.
71 Голос Москвы. 1907. 9, 18 февраля.
74 Колокол. 1907. 25 января.
75 Московский голос. 1907. I марта.
7<’ День. 1907. 26 января.
Статья поступила в редакцию 24 марта 2005 г.
