CC BY
64
Клиническое наблюдение
© Коллектив авторов, 2016
УДК 616.132-007.64-089
Аракелян В.С., Гидаспов Н.А., Куличков П.П., Касьянова Н.Ю., Малинин А.А.
ТАКТИКА КОМПЛЕКСНОГО ЛЕЧЕНИЯ ПОСЛЕОПЕРАЦИОННОГО ХИЛОТОРАКСА ПОСЛЕ ПРОТЕЗИРОВАНИЯ АОРТЫ ПО ПОВОДУ АОРТАЛЬНОГО ДИВЕРТИКУЛА И РАССЛАИВАЮЩЕЙСЯ АНЕВРИЗМЫ
ФГБУ «Научный центр сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева» (директор — академик РАН и РАМН Л.А. Бокерия) Минздрава России, Рублевское шоссе, 135, Москва, 121552, Российская Федерация
В статье описан клинический случай комплексного лечения послеоперационного хилоторакса с достижением полного клинического эффекта. Ни первоначальная консервативная терапия с парентеральным питанием, ни операция с лигированием грудного протока и прошиванием парааортальных мягких тканей самостоятельно не позволили добиться полной остановки лимфореи. Разработка алгоритма лечения послеоперационного хилоторакса оптимизировала бы лечение различных форм этого заболевания, позволив снизить срок пребывания больного в стационаре и избежать риска более тяжелых осложнений, вплоть до летального исхода. Дальнейшее изучение проблемы хилоторакса является актуальным как в клиническом, так и в финансово-экономическом аспекте. Ключевые слова: послеоперационный хилоторакс; лигирование грудного протока; октреотид; парентеральное питание.
Для корреспонденции: Касьянова Наталья Юрьевна, аспирант, E-mail: kasjanna@mail.ru
Для цитирования: Аракелян В.С., Гидаспов Н.А., Куличков П.П., Касьянова Н.Ю., Малинин А.А. Тактика комплексного лечения послеоперационного хилоторакса после протезирования аорты по поводу аортального дивертикула и расслаивающейся аневризмы. Анналы хирургии. 2016; 21 (4): 269-74. DOI: 10.18821/1560-9502-2016-21-4-269-274
Arakelyan V.S., Gidaspov N.A., Kulichkov P.P., Kas'yanova N.Yu., Malinin A.A.
THE TACTICS OF COMPLEX TREATMENT OF POSTOPERATIVE CHYLOTHORAX AFTER AORTIC PROSTHETICS FOR AORTIC DIVERTICULUM AND ANEURYSM
A.N. Bakoulev Scientific Center for Cardiovascular Surgery, Moscow, 121552, Russian Federation
This article describes a clinical case of complex treatment of postoperative chylothorax, which led to the attainment of full clinical effect. Neither initial conservative therapy with parenteral nutrition, nor surgery with ligation of the thoracic duct and needling of para-aortic soft tissue did not allow to achieve a complete stop of lymphorrhea separately. The development of the algorithm of postoperative chylothorax treatment could optimize the treatment of various forms of the disease, allowing to reduce the period of patients' stay in a hospital and to avoid the risks of more severe complications, including death. Further study of the problem of chylothorax is relevant in clinical as well as financial and economic aspects.
Keywords: postoperative chylothorax; thoracic duct ligation; octreotide; parenteral nutrition. For correspondence: Kas'yanova Natal'ya Yur'evna, MD, Postgraduate, E-mail: kasjanna@mail.ru
For citation: Arakelyan V.S., Gidaspov N.A., Kulichkov P.P., Kas'yanova N.Yu., Malinin A.A. The tactics of complex treatment of postoperative chylothorax after aortic prosthetics for aortic diverticulum and aneurysm. Annaly khirurgii (Annals of Surgery, Russian journal). 2016; 21 (4): 269-74 (in Russ.). DOI: 10.18821/1560-9502-2016-21-4-269-274
Information about authors:
Arakelyan V.S., http://orcid.org/0000-0002-0284-6793 Gidaspov N.A., http://orcid.org/0000-0002-1624-0733
Kulichkov P.P., http://orcid.org/0000-0002-6232-581X Kas'yanova N.Yu., http://orcid.org/0000-0001-8926-7104 Malinin A.A., http://orcid.org/0000-0003-4652-4590
Funding. The study had no sponsorship.
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Recieved 06 April 2016 Accepted 26 April 2016
Введение
Одной из причин послеоперационного хилоторакса является интраоперационное повреждение грудного протока и его притоков [1—3].
Установлено, что при повреждении лимфатического протока выше VI грудного позвонка обычно развивается левосторонний хилоторакс, при повреждении ниже VI грудного позвонка — правосторонний. Данный феномен связан с анатомически-
СНпюа! observation
ми особенностями лимфатического протока: на уровне У1-УП грудных позвонков грудной проток начинает отклоняться влево [3—5]. Вторичная лимфогипертензия в системе центральных отделов лимфатической системы может возникнуть после перевязки грудного протока в области его устья при отсутствии коллатеральных сосудов, дренирующих лимфу в венозное русло. При этом создаются условия для пропотевания лимфы через плевральные листки и накопления ее в плевральной полости с формированием гидрохилоторакса [3, 5].
По данным ряда авторов, частота интраопера-ционного повреждения ствола главного лимфатического коллектора неуклонно растет — за последние 10 лет ее повышение составило от 0,1—1,0% до 10-12% [5, 6].
Несмотря на использование высокотехнологичных методик во время операций, к сожалению, зачастую не удается избежать травмы грудного протока. При этом хирурги сталкиваются со значительными трудностями в его идентификации. Причинами указанных выше трудностей являются: малый диаметр грудного протока, вариабельность его строения, тесная анатомическая взаимосвязь грудного протока с другими органами и тканями, на которых производится хирургическое вмешательство, а также грубые патологические изменения в зоне оперативного действия и дефекты хирургической методики и техники [3-5]. По данным ряда исследований, до 40% людей имеют удвоение или утроение грудного протока, причем в 11-45% случаев наблюдается множественное деление терминальной части грудного протока, когда он впадает в одну или несколько вен [3-5, 7].
Интраоперационные повреждения грудного лимфатического протока с развитием хилоторакса встречаются в 0,5-1,0% случаев [8], из них в 30% этих случаев - после операций на сердце и магистральных сосудах [5]. После реконструктивных операций на грудной аорте частота хилоторакса составляет 0,95% [5]. В то же время при операциях на нисходящем отделе грудной аорты данное осложнение встречается в 0,5-2,7% случаев [7]. Необходимо отметить, что высокий риск имеют те пациенты, у которых производились манипуляции в области перешейка аорты [7].
Ранняя диагностика хилоторакса и определение его этиологии являются основой успеха его лечения [3, 9]. В настоящее время для установки данного диагноза используют результаты лабораторных исследований, рентгенографии, ультразвукового исследования, компьютерной томографии, сцин-тиграфии с Тс99, цветовой лимфографии, лимфо-графии с использованием жирорастворимых контрастных препаратов, МРТ-лимфографии с гадолинием [1, 6, 10, 11].
Что касается подходов к лечению хилоторакса, то в настоящее время не существует четких
протоколов, регламентирующих применение тех или иных лечебных мероприятий, и это значительно осложняет ситуацию [12]. Многие авторы отводят важную роль консервативному лечению хилоторакса и считают его первоочередным относительно хирургического лечения. К консервативным методам относят дренирование плевральной полости, медикаментозную и лучевую терапии, диету [2, 5, 10, 11, 13, 14]. В последнее время наметилась устойчивая тенденция в тактике лечения послеоперационного хилоторакса. Это связано с клинической эффективностью со-матостатина и его синтетического аналога октре-отида при данном заболевании [1, 5, 8, 13]. К хирургическому лечению прибегают в тех случаях, когда консервативная терапия неэффективна [1, 13]. Ряд авторов рекомендует хирургическую тактику для взрослых при истечении из плевральной полости хилуса более 1 л в сутки в течение 5 дней, а для детей - из расчета 100 мл/кг/сут и более [4, 8, 13]. Существует мнение о переходе к хирургической тактике на 2-е сутки после появления значительного дренажа хилуса во избежание ухудшения состояния пациента на фоне обменных нарушений, истощения [4]. Персистиру-ющий в течение 2 нед хилоторакс на фоне консервативной терапии, возникновение серьезных электролитных, белковых, иммунных нарушений, истощение также могут служить показаниями к применению хирургических методов [8, 13]. Из хирургических методов лечения хило-торакса в настоящее время используют перевязку или клипирование грудного протока, плевропе-ритонеальное шунтирование, плевродез, плев-рэктомию, лимфографию с эмболизацией грудного протока [2-4, 8, 10, 11, 14, 15].
Для лучшей визуализации лимфатического протока во время операции большинство хирургов используют масляный крем и 1%-й раствор мети-ленового синего, которые больные принимают внутрь [2-4, 14].
Мы представляем собственный случай послеоперационного хилоторакса у пациента, в лечении которого применялось как консервативное, так и хирургическое лечение.
Клинический случай
Пациент П., 75 лет, госпитализирован в стационар 02.11.2015 г. для очередного планового оперативного вмешательства по поводу аномалии дуги аорты. При поступлении жаловался на периодические боли, чувство дискомфорта за грудиной, не связанные с физической нагрузкой, нарушение глотания, повышение артериального давления до 160/100 мм рт. ст.
11.07.2015 г. впервые появились боли давящего характера в области грудной клетки, спине, пояс-
нице, усиливающиеся при глубоком вдохе, в связи с чем пациент был экстренно доставлен в городскую больницу Нижнего Новгорода, где была диагностирована расслаивающаяся аневризма аорты. Выписан в удовлетворительном состоянии. При МСКТ-аортографии, выполненной 03.09.2015 г., выявлена диссекция праволежащей аорты от уровня дуги до уровня бифуркации брюшного отдела аорты с формированием ложного канала, наличием в нем тромботических масс, компрессией истинного просвета. Диаметр восходящего отдела аорты — до 36 мм. Просвет аорты с нисходящего отдела грудной аорты до инфраре-нального отдела брюшной аорты расширен. Истинный просвет аорты в грудном отделе — до 52 мм, в брюшном — до 30 мм. Также выявлено аберрантное отхождение левой подключичной артерии от аортального дивертикула. По данным выполненной коронарографии гемодинамически значимых сужений коронарных артерий не выявлено.
В период с 28.09 по 08.10.2015 г. больной находился на стационарном лечении в отделении артериальной патологии НЦССХ им. А.Н. Бакулева, где 01.10.2015 г. первым этапом ему была выполнена имплантация аберрантной левой подключичной артерии в левую общую сонную. Послеоперационный период протекал без осложнений.
При поступлении 02.11.2015 г. общее состояние пациента удовлетворительное. Сознание ясное. Активность полная. Тип телосложения нор-мостенический. Строение тела правильное. Развитие подкожной клетчатки нормальное. Отеков нет. Окраска кожных покровов обычная. Слизистые физиологической окраски. Рубец после надключичного доступа слева зажил первичным натяжением. Язык чистый, влажный. Лимфатические узлы не пальпируются. Мышцы развиты правильно, их тонус удовлетворительный. Частота дыхания 16 в минуту. В легких дыхание жесткое. Хрипов нет. Тоны сердца приглушены, ритмичные. Шумы сердца отсутствуют. Частота сердечных сокращений — 80 уд/мин. Артериальное давление — 140/90 мм рт. ст. (одинаковое на обеих руках).
Аппетит сохранен. Печень не увеличена. Живот мягкий, при пальпации безболезненный. Стул регулярный, оформленный. Мочеиспускание не нарушено. Диурез адекватен водной нагрузке.
ЭКГ(02.11.2015 г.): ритм сердца синусовый, частота сердцебиений — 61 в минуту, положение электрической оси сердца горизонтальное, умеренная гипертрофия миокарда левого желудочка.
Рентгенологическое исследование органов грудной клетки (05.11.2015 г.): легкие расправлены, свободной жидкости в плевральных полостях не выявлено, размеры сердца стабильны, приподнят правый купол диафрагмы.
Клиническое наблюдение
ЭхоКГ: склеро-дегенеративные изменения аорты и клапанных структур, гипертрофия левого желудочка, нарушение диастолической функции левого и правого желудочков I типа.
УЗДС нижних конечностей, брахиоцефальных сосудов (05.10.2015 г.): признаки атеросклероза без ге-модинамически значимых поражений.
Коронароангиография (03.09.2015 г.): левый тип кровоснабжения миокарда, ствол левой коронарной артерии, передняя нисходящая и основная артерии без стенозов, правая коронарная артерия узкая, в проксимальном отделе — со стенозом до 60%. Ангиография брахиоцефальных артерий: аномальное отхождение подключичных и сонных артерий от дуги аорты, в устье правой общей сонной артерии определяется кальцинированный эксцентрический стеноз до 60%. Левые сонная и подключичная артерии — без гемодинамически значимых стенозов.
МСКТ-ангиография (20.10.2015 г.): аберрантное отхождение брахиоцефальных сосудов, состояние после операции переключения левой подключичной артерии в левую общую сонную (анастомоз состоятелен), аневризма купола дуги аорты, расслаивающаяся аневризма аорты III типа с распространением до уровня устья правой почечной артерии, двухконтурность всей нисходящей грудной аорты, резкая ее извитость, заполнение чревного ствола, частично правой почечной артерии из ложного просвета, мешковидная аневризма инфрареналь-ной аорты.
Лабораторныеметоды исследования (02.11.2015 г.):
— биохимия крови: общий белок 69,4 г/л; альбумин 41,5 г/л; мочевина 6,89 ммоль/л; креатинин 74 мкмоль/л; билирубин общий 14,3 мкмоль/л; билирубин прямой 2,8 мкмоль/л; аланинамино-трансфераза (АлАТ) 14,3 Ед/л; аспартатаминот-рансфераза (АсАТ) 16,6 Ед/л; билирубин непрямой 11,5 мкмоль/л; глюкоза 5,25 ммоль/л; калий 4,3 ммоль/л; натрий 137 ммоль/л; триглицериды 0,91 ммоль/л; холестерин 5,58 ммоль/л; холестерин высокой плотности 1,34 ммоль/л; холестерин низкой плотности 3,91 ммоль/л; хлориды 101 ммоль/л.
— общий анализ крови: эритроциты 4,8х1012/л; гемоглобин 135 г/л; гематокрит 47%; тромбоциты 249х109/л; лейкоциты 8,8х109/л; палочкоядерные нейтрофилы 3%; эозинофилы 3%; лимфоциты 25%; моноциты 9%; скорость оседания эритроцитов 17 мм/ч.
Диагноз до операции: врожденная аномалия дуги аорты. Правая дуга аорты с аберрантным отхожде-нием левой подключичной артерии от аортального дивертикула. Аневризма дистального отдела правой дуги аорты. Расслоение аорты III типа с формированием аневризмы аортального дивертикула и торакоабдоминального отдела аорты. Отхожде-ние чревного ствола от ложного просвета. Экстра-
Clinical observation
вазальная компрессия правой общей сонной артерии. Синдром компрессии трахеи и пищевода. Состояние после имплантации аберрантной левой подключичной артерии в левую общую сонную от 01.10.2015 г. Артериальная гипертензия II степени, 3-й стадии. Риск сердечно-сосудистых осложнений очень высокий.
05.11.2015 г. выполнена основная операция: резекция аневризмы дистального отдела дуги аорты, аортального дивертикула и расслаивающейся аневризмы в грудном отделе с протезированием композитным 26—30-миллиметровым эксплантатом в условиях дистальной аортальной перфузии.
Особенностью раннего послеоперационного периода явилось дренирование из правой плевральной полости с 1-х суток после операции до 1200—1250 мл мутной опалесцирующей жидкости красного цвета. При этом в анализе крови: гемоглобин 111 г/л, общий белок 55 г/л. Показатели дыхания, гемодинамики оставались стабильными. При исследовании плеврального выпота было получено содержание белка 36 г/л, уровень лимфоцитов 83% (цитология), что соответствовало составу хилезной жидкости.
Консервативная терапия с использованием парентерального питания, внутривенного введения октреотида в дозе 0,9 мкг/кг/ч и постоянного дренирования жидкости из плевральной полости эффекта не имела.
На 4-е сутки (09.11.2015 г.) после операции проведен консилиум, на котором было решено выполнить ревизию правой плевральной полости, устранить источник лимфореи.
09.11.2015 г. произведена повторная операция: реторакотомия, ревизия и санация правой плевральной полости, ликвидация источников лимфо-реи в виде лигирования грудного протока и прошивания парааортальных мягких тканей.
При ревизии правой плевральной полости находящаяся в ней лимфатическая жидкость была представлена в виде сгустков, которые были удалены. Парааортально в зоне наложения дисталь-ного анастомоза аорты с протезом визуализирован грудной проток диаметром 2—4 мм с активным поступлением лимфы. Произведено лигирование грудного протока. Прошиты потенциальные источники лимфоистечения — парааор-тальные мягкие ткани. После экспозиции плевральной полости в течение 15 мин истечения крови и лимфы не отмечается. Плевральная полость промыта раствором диоксидина. Рана ушита повторно с оставленим активного дренажа в правой плевральной полости. Необходимо отметить, что прием пациентом 100 г 20%-й сметаны с 20 мл 1%-го раствора метиленового синего примерно за 2,5 ч до операции не привел к улучшению визуализации источника лимфореи во время операции. Интраоперационно не наблюдалось окрашивания
лимфатических сосудов и истекающей из них жидкости.
Диагноз после операции: послеоперационный хи-лоторакс справа. Ятрогенное повреждение грудного протока. Лигирование грудного протока с прошиванием парааортальных мягких тканей.
После реторакотомии на фоне проводимой фармакологической терапии октреотидом (внутривенная инфузия 0,9 мкг/кг/ч) и транексамовой кислотой (внутривенно 500 мг/сут), парентерального питания отмечено постепенное снижение объема отделяемого из плевральной полости. На 12-е сутки после основной операции по дренажу было получено 120 мл серозного отделяемого и дренаж был удален. На 14-е сутки после основной операции состояние пациента удовлетворительное, жалоб нет, температура тела в пределах нормы, гемодинамика стабильная, дыхание проводится во все отделы, хрипов нет. По результатам рентгенологического исследования на 14-е сутки после основной операции (19.11.2015 г.), легкие расправлены, жидкости в плевральных полостях нет. Хилоторакс купирован. Пациент выписан домой 20.11.2015 г.
Обсуждение
В нашем случае мы придерживались общего мнения, а именно необходимости быстрой диагностики и скорейшего начала лечения пациента, целесообразности начала консервативного лечения, направленного на удовлетворительное дренирование плевральных полостей (с целью предупреждения дыхательных осложнений), снижение лимфо-, хилообразования, сокращение лимфотока, восстановление потерь электролитов, белка, иммунных агентов, предупреждение инфекционных осложнений, и только лишь при значительных потерях хилуса, отсутствии ответа на терапию - применения своевременной хирургической коррекции хи-лореи [3, 8, 9, 14]. Что касается диеты, то у нашего больного парентеральное питание с исключением длинноцепочечных жиров, внутривенные инфузии плазмы и альбумина производились с 1-х суток после операции.
Считаем, что при дренировании значительного количества хилуса из плевральных полостей в послеоперационном периоде с отсутствием реакции на консервативную терапию показана более агрессивная тактика, а именно хирургическое вмешательство, причем в ранние сроки. В нашем случае повторная операция была произведена на 4-е сутки после первой, повлекшей за собой хило-рею. Перевязка или клипирование грудного протока или его притока являются наиболее радикальным способом лечения в случаях упорного течения хилоторакса [3, 5]. Перевязка лимфатического протока с некоторым объемом окружаю-
щих мягких тканей позволяет вызвать компрессию грудного протока, что приводит к прекращению лимфореи [3].
Следует заметить, что хирургическое лечение далеко не всегда является выполнимым и эффективным. Это связано со сложной визуализацией грудного лимфатического протока и вариабельностью его строения. К тому же перевязка грудного протока в условиях сохраняющейся центральной лимфатической гипертензии при определенных анатомических особенностях строения лимфатической системы, к сожалению, также не всегда купирует хилорею [3, 5]. Все больше авторов предпочитают использование соматостатина и его синтетического аналога октреотида оперативному лечению послеоперационного хилоторакса [1, 3, 8,9]. Однако необходимо учитывать и их побочные эффекты, к которым относятся диспептические явления, гипогликемия, гипотония. В нашем случае побочных эффектов от применения октреотида не наблюдалось. Тем не менее следует отметить, что, к сожалению, до настоящего времени не проведено крупных рандомизированных исследований по применению данных препаратов у пациентов с хилотораксом, нет четких протоколов режимов их дозирования [12].
Несмотря на наличие высокотехнологичных методов диагностики и лечения хилоторакса, течение данного заболевания зачастую остается достаточно тяжелым, трудно поддающимся лечению.
Клиническое наблюдение
При этом такие пациенты нуждаются в длительном пребывании в стационаре.
В нашем случае консервативное лечение в течение 3 сут не имело положительного результата. На 4-е сутки после повторной операции с лигирова-нием грудного протока и прошиванием парааор-тальных мягких тканей произошло уменьшение количества хилезной жидкости из плевральной полости, но полного прекращения истечения хилуса достигнуто не было. Продолжение парентерального питания, фармакологической терапии, включающей использование октреотида в дозе 0,9 мкг/кг/ч позволило полностью купировать хилорею из плевральной полости на 14-е сутки после основной операции.
Динамика количества дренируемой хилезной жидкости, показателей общего белка, лимфоцитов крови в зависимости от лечения представлена на рисунке.
Заключение
Таким образом, в нашем случае, как и в большинстве других, для достижения полного клинического эффекта пришлось использовать комплексное лечение послеоперационного хило-торакса, поскольку ни первоначальная консервативная терапия с парентеральным питанием, ни операция с лигированием грудного протока и прошиванием парааортальных мягких тканей
День после основной операции
общий белок, г/л лимфоциты, %
в/в введение октреотида 21,4 мкг/кг/сут
в/в введение транексамовой кислоты 500 мг/сут
лигирование грудного протока
Динамика количества дренируемой хилезной жидкости, показателей общего белка, лимфоцитов крови в зависимости от ле-
Clinical observation
самостоятельно не позволили добиться полной остановки лимфореи.
Разработка алгоритма лечения послеоперационного хилоторакса оптимизировала бы лечение различных форм этого заболевания, позволив снизить прибывание больного в стационаре, избежать риска более тяжелых осложнений, вплоть до летального исхода. В связи с этим дальнейшее изучение проблемы хилоторакса является актуальным как в клиническом, так и в финансово-экономическом аспекте.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Литература
1. Bhattarai B., Schmidt F., Devkota A., Policard G., Manhas S., Oke V. et al. A case of chylothorax in a patient with sarcoidosis: a rare and potentially fatal complication. J. Community Hosp. Intern. Med. Perspect. 2015; 5 (4): 1-4.
2. McGrath E.E., Blades Z., Anderson P.B. Chylothorax: aetiology, diagnosis and therapeutic options. Resp. Med. 2010; 104 (1): 1-8.
3. Nair S.K., Petko M., Hayward M.P. Aetiology and management of chylothorax in adults. Eur. J. Cardiothorac. Surg. 2007; 32 (2): 362-9.
4. Белов Ю.В., Миланов Н.О., Степаненко А.Б., Гасанов А.Ф. Хилоторакс в торакальной хирургии. Хирургия. 2012; 10: 61-4.
5. Бокерия Л.А., Выренков Ю.Е., Шишло В.К. Лимфатическая система сердца. М.: НЦССХ им. А.Н. Бакулева РАМН; 2005.
6. Boffa D.J., Sands M.J., Rice T.W., Murthy S.C., Mason D.P., Geisinger M.A., Blackstone E.H. A critical evaluation of a percutaneous diagnostic and treatment strategy for chylothorax after thoracic surgery. Eur. J. Cardiothorac. Surg. 2008; 33 (3): 435-9.
7. Allaham A.H., Estrera A.L., Miller C.C. 3rd, Achouh P., Safi H.J. Chylothorax complicating repairs of the descending and thoracoabdominal aorta. Chest. 2006; 130 (4): 1138-42.
8. Schild H., Strassburg C.P., Welz A., Kalff J. Treatment options in chylothorax. Dtsch Arztebl. Int. 2013; 110 (48): 819-26.
9. Bangash S.K., Yaseen R., Khuwaja A., Zakai S.B., Pathan I.H., Tanvir R. Postoperative chylothorax after cardiothoracic surgery in children: experience at NICVD. PJC. 2014; 25 (1-2): 3-12.
10. Бокерия Л.А, Аракелян В.С., Малинин А.А., Машимбаев Е.К., Дарвиш Н.А. Этиопатогенетическая классификация, тактика и результаты лечения послеоперационного хилоторакса после сердечно-сосудистых операций. Анналы хирургии. 2011; 6: 29-35.
11. Babu A., Rattan A., Ranjan P., Kumar S., Gupta A. Chylothorax due to blunt torso trauma: a rare etiology. J. Trauma Treat. 2015; 4(2): 243.
12. Yeh J., Brown E.R., Kellogg K.A., Donohue J.E., Yu S., Gaies M.G. et al. Utility of a clinical practice guideline in treatment
of chylothorax in the postoperative congenital heart patient. Ann. Thorac. Surg. 2013; 96: 930-6.
13. Takuwa T., Yoshida J., Ono S., Hishida T., Nishimura M., Aokage K., Nagai K. Low-fat diet management strategy for chylothorax after pulmonary resection and lymph node dissection for primary lung cancer. J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 2013; 146 (3): 571-4.
14. Tutor J.D. Chylothorax in infants and children. Pediatrics. 2014; 133 (4): 722-33.
15. Allison S., Rainey M., Aarabi S., Padia S.A. Traumatic laceration of the cisterna chyli treated by lymphangiography and percutaneous embolization. Cardiovasc. Intervent. Radiol. 2014; 37 (1): 267-70.
References
1. Bhattarai B., Schmidt F., Devkota A., Policard G., Manhas S., Oke V. et al. A case of chylothorax in a patient with sarcoidosis: a rare and potentially fatal complication. J. Community Hosp. Intern. Med. Perspect. 2015; 5 (4): 1-4.
2. McGrath E.E., Blades Z., Anderson P.B. Chylothorax: aetiology, diagnosis and therapeutic options. Resp. Med. 2010; 104 (1): 1-8.
3. Nair S.K., Petko M., Hayward M.P. Aetiology and management of chylothorax in adults. Eur. J. Cardiothorac. Surg. 2007; 32 (2): 362-9.
4. Belov Yu.V., Milanov N.O., Stepanenko A.B., Gasanov A.F. Chylothorax in thoracic surgery. Khirurgiya (Surgery, Russian journal). 2012: 10: 61-4 (in Russ.).
5. Bockeria L.A., Vyrenkov Yu.E., Shishlo V.K. The lymphatic system of the heart. Moscow: Nauchnyy tsentr serdechno-sosudistoy khirurgii imeni A.N. Bakuleva; 2005 (in Russ.).
6. Boffa D.J., Sands M.J., Rice T.W., Murthy S.C., Mason D.P., Geisinger M.A., Blackstone E.H. A critical evaluation of a percutaneous diagnostic and treatment strategy for chylothorax after thoracic surgery. Eur. J. Cardiothorac. Surg. 2008; 33 (3): 435-9.
7. Allaham A.H., Estrera A.L., Miller C.C. 3rd, Achouh P., Safi H.J. Chylothorax complicating repairs of the descending and thoracoabdominal aorta. Chest. 2006; 130 (4): 1138-42.
8. Schild H., Strassburg C.P., Welz A., Kalff J. Treatment options in chylothorax. Dtsch Arztebl. Int. 2013; 110 (48): 819-26.
9. Bangash S.K., Yaseen R., Khuwaja A., Zakai S.B., Pathan I.H., Tanvir R. Postoperative chylothorax after cardiothoracic surgery in children: experience at NICVD. PJC. 2014; 25 (1-2): 3-12.
10. Bockeria L.A, Arakelyan V.S., Malinin A.A., Mashimbaev E.K., Darvish N.A. Etiopathogenetic classification, tactics and results of treatment of postoperative chylothorax after cardiovascular surgery. Annaly khirurgii (Annals of Surgery, Russian journal). 2011; 6: 29-35 (in Russ.).
11. Babu A., Rattan A., Ranjan P., Kumar S., Gupta A. Chylothorax due to blunt torso trauma: a rare etiology. J. Trauma Treat. 2015; 4 (2): 243.
12. Yeh J., Brown E.R., Kellogg K.A., Donohue J.E., Yu S., Gaies M.G. et al. Utility of a clinical practice guideline in treatment of chylothorax in the postoperative congenital heart patient. Ann. Thorac. Surg. 2013; 96: 930-6.
13. Takuwa T., Yoshida J., Ono S., Hishida T., Nishimura M., Aokage K., Nagai K. Low-fat diet management strategy for chylothorax after pulmonary resection and lymph node dissection for primary lung cancer. J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 2013; 146 (3): 571-4.
14. Tutor J.D. Chylothorax in infants and children. Pediatrics. 2014; 133 (4): 722-33.
15. Allison S., Rainey M., Aarabi S., Padia S.A. Traumatic laceration of the cisterna chyli treated by lymphangiography and percutaneous embolization. Cardiovasc. Intervent. Radiol. 2014; 37 (1): 267-70.
Поступила 06.04.2016 Принята к печати 26.04.2016
