CC BY
5КРИМИНАЛИСТЪ. 2023. № 1 (42). С. 69 - 74 • CRIMINALIST. 2023;1(42):69-74
Научная статья УДК 343.98
ТАКТИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ ОСМОТРА МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ. ЧАСТЬ 2
Сергей Владимирович КУЗЬМИН
Санкт-Петербургская городская коллегия адвокатов, Санкт-Петербург, Россия, kyzmins57@mail.ru
Аннотация. В статье рассмотрена основная проблематика, связанная с тактическими приемами осмотра места происшествия. Автор уточняет предназначение, суть и само понятие тактического приема в криминалистической тактике, показывает его направленность на преодоление различных препятствий в познании криминального события. Осуществленное исследование позволило провести анализ основных представлений о тактических приемах следственного осмотра и дать им оценку, а также сформулировать дополнительные приемы и предложить основные подходы к их выбору.
Ключевые слова: тактический прием, криминалистическая тактика, следственный осмотр, препятствия в познании, тактические приемы осмотра места происшествия
Для цитирования: Кузьмин С. В. Тактические приемы осмотра места происшествия. Часть 2 // Криминалистъ. 2023. № 1 (42). С. 69-74.
Original article
THE TACTICAL TECHNIQUES OF THE SCENE EXAMINATION. PART 2 Sergey V. KUZMIN
Saint-Petersburg Bar Association, St. Petersburg, Russia, kyzmins57@mail.ru
Abstract. The paper deals with the basic problems concerning tactical techniques for examining the place of the incident. The author specifies the purpose, the very essence and notion of tactical technique in criminalistic tactics as directed to overcoming various obstacles in the way of perception of a criminal event. The research made allowed to analyze and assess the main ideas about tactical techniques of investigative examination, as well as to formulate some additional methods with proposing main approaches to their selection.
Keywords: tactical technique, forensic tactics, investigative examination, obstacles in perception, tactical techniques of the scene examination.
For citation: Kuzmin S. V. The tactical techniques of the scene examination. Part 2 // Criminalist. 2023; 1(42):69-74. (In Russ.).
В первой части данной статьи, опубликованной в номере 1 (38) за 2022 год журнала «Криминалистъ», нами обращалось внимание на два существенных признака тактического приема: свобода его выбора следователем и направленность на повышение эффективности следственного действия
© Кузьмин С. В., 2023
путем преодоления различных препятствий при сборе доказательств. Кроме того, нами было временно допущено определенное упрощение сути осмотра с позиции следственной тактики и сведение осмотра к процессу выявления следов с помощью невооруженного глаза и других органов чувств. С учетом вышесказанного, продолжая анализ различных рекомендаций, касающихся следственного осмотра, можно констати-
ровать, что движение следователя по месту происшествия (от центра к периферии и наоборот, по квадратам и т. д.) можно отнести к тактическим приемам, хотя оно напрямую и не связано с процессом выявления следов, а только обеспечивает его. Совершенно очевидно, что на некотором расстоянии человеческий глаз и другие органы чувств не способны различать какие-либо следы, поэтому следователь вынужден передвигаться по месту происшествия. Чтобы сделать перемещение целенаправленным и уйти от изначально хаотичного «рыскания», следователь должен применять соответствующие приемы, т. е. придавать исходному неупорядоченному движению новое организационное качество, необходимое для преодоления некоторых ранее перечисленных препятствий в познании и повышающее тем самым эффективность осмотра. Не вызывает сомнения, что следователь свободен в выборе направления движения. Из чего следует, что оно отвечает и этому признаку тактического приема и является таковым.
Нужно сделать одно уточнение: круговые и челночные движения, называемые иногда фронтальными или линейными, при том что следователь свободен в их выборе, не являются самостоятельными тактическими приемами. Поскольку эти движения во многом обусловлены формой осматриваемого участка, то правильнее было бы рассматривать их в качестве обязательных свойств указанных выше приемов. Так, избрав в качестве тактического приема концентрический или эксцентрический осмотр, следователь должен решить, в каком направлении будет двигаться — по часовой стрелке или против часовой стрелки. В силу того, что осмотр по квадратам и секторам всегда носит прямолинейно-челночный характер, до начала движения необходимо определиться, куда оно будет совершаться, влево или вправо. Движение вперед-назад безальтернативно в своей основе, поскольку всегда начинается вперед, в направлении места происшествия.
Проведенный анализ позволяет утверждать, что из всех ранее перечисленных рекомендаций к тактическим приемам можно отнести только движение следователя на месте происшествия в определенном направлении (от центра к периферии и наоборот, по
квадратам и т. д.). При этом нужно помнить, что само по себе это движение лишь облегчает, но не заменяет собой работу органов чувств. Такой неутешительный результат заставляет обратиться к процедуре пробле-матизации и задать характерный для нее вопрос: а так ли это, если под тактическим приемом в сфере практической деятельности понимаются единичные или системные действия, которые совершаются непосредственно при сборе доказательств, свободно избираются следователем, направлены на преодоление препятствий в познании и тем самым на повышение эффективности расследования?
Руководствуясь этим определением и пониманием того, как формируются тактические приемы, применительно к следственному осмотру к их числу можно отнести прочесывание местности с помощью волонтеров, полиции и иных лиц, поиск предметов, следов и содержащейся в них доказательственной информации с помощью различных специалистов, свидетелей, потерпевших, подозреваемых и обвиняемых, служебно-разыскной собаки. Данные действия отвечают всем существенным признакам тактического приема: их выбор зависит только от следователя, они совершаются в сфере основной (поисковой) деятельности и направлены на преодоление препятствий в познании за счет привлечения к осмотру дополнительных сил, средств, знаний и возможностей.
Совершенно очевидно, что указанные тактические приемы обладают разным потенциалом возможностей. Некоторые помогают решить только часть задач, связанных с преодолением препятствий, другие же способствуют успешному поиску не только предметов, следов, но и иной доказательственной информации. Так, привлечение волонтеров, служебно-разыскной собаки к прочесыванию местности может облегчить осмотр больших территорий, но практически ничего не дает для преодоления других сложностей познания. Использование знаний специалистов позволяет сокращать территорию и акваторию осмотра за счет специальных знаний, например о направлении течения, розе ветров, особенностях горения и других процессов, и дает возмож-
ность лучше преодолевать иные сложности познания, в том числе отвечать на вопрос об относимости и достоверности собираемых доказательств.
К числу тактических приемов можно отнести известную криминалистам рекомендацию о поиске взаимосвязанных следов. В ее основе лежат знания о развитии различных процессов (выстрела, взрыва, нанесения повреждений и др.) и образовании в результате этого определенных следов. Обнаружение следов происходит исходя из предположения по схеме «от известного к неизвестному». Следование данной рекомендации облегчает отыскание слабовидимых и невидимых следов, способствует установлению признаков инсценировки или маскировки, выполненной преступником. Она применима и к такому частному случаю, как обнаружение сопутствующих частей и предметов. Например, обнаружение на месте происшествия гильзы порождает необходимость поиска пули, пыжей и др.
Переформулируя упоминавшуюся в первой части данной статьи идею Н. А. Селиванова об акцентировании внимания в ходе следственного осмотра на утрированных признаках, характерных для действий инсценировщика, к числу тактических приемов можно отнести поиск следов явно демонстрационного характера, с помощью которых преступник пытается исказить представление о подлинном событии.
Возвращаясь к вопросу об изначальной сути осмотра с позиции тактики, следует сказать, что ранее данное нами определение (как рабочий инструмент) послужило основой для разделения технических и тактических приемов, позволило отнести к числу последних поисковые действия с помощью волонтеров, специалистов и др., но на этом исчерпало свой познавательный потенциал. Нет сомнения, что на новом этапе проводимого нами исследования представление об осмотре как о поиске следов с помощью невооруженного глаза и других органов чувств не отражает тех процессов, которые происходят в сознании и мышлении следователя в ходе осмотра. Наши основные органы чувств только позволяют видеть, слышать, улавливать запахи, а воспринимает образы, звуки и запахи непосредственно мозг. При всей
неоднозначности описаний феномена восприятия, бесспорно, что в его основе лежат сложнейшие взаимосвязанные сенсорные и познавательные процессы, происходящие в центральной нервной системе, в результате которых в сознании человека в виде целостных чувственных образов отражаются те или иные предметы и явления.
Кроме того, конечная цель данного следственного действия состоит даже не столько в адекватном восприятии увиденного и отыскании следов, сколько в получении доказательственной информации, именно ею оперируют в процессе доказывания. Дореволюционным, советским и постсоветским следственным опытом установлено, что нарушение такого целеполагания в связи с незнанием или игнорированием задач осмотра превращает его в инвентаризацию, приводит к утрате следователем лидерских функции и его попаданию в зависимость от специалиста или эксперта [1, с. 137; 2, с. 124; 3, с. 90 — 91]. В то же время нельзя забывать, что информация всегда содержится в следах или в целом в обстановке места происшествия, что одного без другого не бывает и что они закономерно связаны как содержание и форма. С учетом этого можно сказать, что главным в следственном осмотре с точки зрения криминалистической тактики и методики является процесс поиска следов и доказательственной информации на основе мыслительной работы.
Попытки сделать поиск следов и информации о предмете доказывания более эффективным прослеживаются с начала становления отечественной криминалистики. Уже в 20-30-е годы ХХ века ученые писали о роли версий при осмотре места происшествия, нацеливали на выяснение обстоятельств, подлежащих доказыванию, приводя в качестве ориентира семичлен-ную римскую формулу и другие перечни вопросов [4, с. 184; 5, с. 175 — 176]. Однако такая тенденция не получила серьезного развития в силу того, что следственная тактика объективно не может предусмотреть все обстоятельства, подлежащие доказыванию по различным составам преступления. По этой причине данные вопросы стали освещаться в частных методиках расследования преступлений, и туда же были отнесены зна-
ния о типичных следах. Развитие учения о следственной версии изначально происходило по двум направлениям: типичные версии по конкретным составам преступления изучались в рамках криминалистической методики, общие положения, касающиеся построения и проверки версии, — в разделе криминалистической тактики. Позже к ним добавили стадию изучения версии и стали рассматривать весь процесс в виде версион-ного подхода.
С 70-х годов ХХ века появляются работы, в которых акцент смещается с визуально-механического выявления следов к их мысленному поиску. Авторы пишут уже не просто об осмотре, а об исследовании места происшествия с помощью типовых программ, содержащих перечни вопросов относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию, версионного подхода, моделирования и других методов познания [6, с. 47—60]. Безусловно, привнесение в осмотр серьезного интеллектуального компонента, позволяющего искать конкретные следы, руководить работой экспертов и специалистов, преодолевать многие препятствия в познании, делало это следственное действие более эффективным.
Несмотря на то что речь шла уже не только о мыслительной работе следователя в ходе осмотра и советы касались практических действий на стадии проверки версий и моделей, насколько нам известно, никто из ученых не увидел в этих рекомендациях тактических приемов. Так, говоря о тактических приемах осмотра, В. В. Кунин по-прежнему продолжал относить к ним только «осмотр по часовой стрелке и против часовой стрелки, концентрический осмотр, осмотр от центра к периферии и наоборот, линейный осмотр, осмотр по клеткам» [7, с. 14]. За брошенной им фразой об иных тактических и технических приемах каких-либо разъяснений не последовало. Причина случившегося заключается в том, что никто из криминалистов не пытался добраться до сути тактических приемов осмотра и способов их формирования, но, как известно, нельзя решить частные вопросы, не разобравшись в общих.
Рассматривая рекомендации по исследованию места происшествия с помощью моделирования, версионного подхода, криминалистических программ в качестве
тактических приемов, следует сделать несколько замечаний. Тактические приемы, направленные на преодоление такого препятствия в познании, как множество следов и информации на месте происшествия, от-носимость которых неясна, не сводятся к использованию типовых программ. Любая из таких программ требует уточнения, поскольку следственная ситуация всегда уникальна. Кроме того, данные программы существуют далеко не по всем видам преступлений. Поэтому перед осмотром следователю предстоит самостоятельно или с помощью специалистов и иных лиц составить индивидуальную программу — перечень подлежащих выяснению вопросов, касающихся как минимум основных обстоятельств, подлежащих доказыванию. При этом программа должна включать в себя вопросы, связанные с проверкой разных версий.
Индивидуальные и типовые программы многофункциональны по своей природе. С одной стороны, они служат средством це-леполагания, поскольку содержащиеся в них вопросы одновременно являются и основными задачами следственного действия, и это сразу устраняет основное препятствие в познании — незнание того, что следует искать. С другой стороны, с их помощью во многом решается проблема полноты осмотра и от-носимости следов за счет абстрагирования от всего несущественного и выявления связей между фактическими данными и обстоятельствами, подлежащими доказыванию.
Осмотр места происшествия с помощью данных программ предполагает особый порядок мыслительной и поисковой работы. Обычно мышление следователя идет от следов к предмету доказывания: обнаружив что-то, он спрашивает себя, о чем это может свидетельствовать. При использовании любой программы сначала уясняются ее вопросы, а затем с их помощью ведется поиск следов, указывающих на обстоятельства, подлежащие доказыванию, благодаря чему «немые свидетели» начинают говорить. Оба эти подхода имеют право на существование и хорошо дополняют друг друга, но если первый базируется больше на процессах мышления (умении делать выводы), то в основе второго лежат глубинные механизмы восприятия. Опытами психологов и нейро-
физиологов давно установлено, что восприятие во многом зависит от настроя, установки, ожидания, прогноза [8, с. 19—22]. Суммируя все сказанное, поиск доказательственной информации с помощью названных программ можно рассматривать в качестве тактического приема.
Версии и модели являются универсальными средствами познания. В силу чего представляется целесообразным уточнить общую рекомендацию об исследовании с их помощью места происшествия и выделить из нее тактические приемы применительно к разным препятствиям в познании.
В основе поиска следов лежат метод мысленного моделирования и версионный подход. И указанный метод, и названный подход имеют сходную технологию: построение, изучение и проверка модели или версии. Однако есть и отличия. В рамках версион-ного подхода могут быть выдвинуты какие угодно предположения по любому обстоятельству, подлежащему доказыванию. Моделирование же (метод познания сложных объектов на их упрощенных аналогах) имеет более узкий спектр возможностей. Например, можно построить модель способа, но нельзя построить модель времени или мотива преступления. Однако это ни в коей мере не говорит об ущербности моделирования, поскольку с его помощью можно получать ответы практически по всем элементам предмета доказывания. Эффективность данного метода основана на том, что он касается мыслительной работы с самым информативным элементом объективной стороны преступления, его способом. Объясняется же это тем, что познание криминального события возможно только через следы, которые остаются в результате действий преступника. Кроме того, в отличие от версионного подхода, благодаря в основном работам Г. А. Густова в мысленном моделировании была фундаментально разработана технология построения и изучения модели [9, с. 27—43; 10, с. 81 — 83].
Поиск следов с помощью версий и моделей позволяет преодолевать препятствия в познании: выявлять слабовидимые и невидимые следы или их отсутствие, устанавливать «негативные обстоятельства» (различные несоответствия) и тем самым разоблачать инсценировки и маскировки. В силу этого
целесообразно разделить общую рекомендацию о поиске следов на основе моделей и версий на два тактических приема: а) поиск конкретных следов с помощью версий и моделей, б) поиск «негативных обстоятельств».
В последнем случае сначала строится модель или версия действий преступника, в которую виновный с помощью инсценировки предлагает поверить. Далее она изучается, т. е. из нее выводятся суждения о конкретных следах и обстоятельствах, которые должны последовать в результате указанных действий. Затем производится поиск соответствующих следов и фактов, обнаружение, что они или какая-то их часть отсутствуют.
Из анализа различных криминалистических методик расследования следует, что еще два тактических приема могут применяться как в ходе осмотра, так и во время обыска при расследовании дел о криминальном исчезновении человека. Первый направлен на выявление замаскированных следов и заключается в поиске различных изменений обстановки на месте происшествия (ремонта, вскапывания и других работ). После чего в указанных местах производится выявление замаскированных следов и других вещественных доказательств.
Второй тактический прием состоит в поиске вещей и документов, которые указывают на криминальную причину исчезновения человека. Например, человек надолго уехал без паспорта, ушел из дома в холодное время года без теплой одежды и т. п. Через обнаружение этих предметов по месту предыдущего нахождения пропавшего, т. е. выявление косвенного, можно установить главное — криминальную природу исчезновения. Данный тактический прием можно назвать «поиск главного через косвенное».
Таким образом, к числу тактических приемов следственного осмотра можно отнести следующее:
1) различные виды движения следователя на месте происшествия: концентрическое, эксцентрическое, по условным квадратам и секторам;
2) прочесывание местности с помощью полиции;
3) поиск следов и информации с помощью специалистов;
4) поиск следов и информации с помощью свидетелей, потерпевших, подозреваемых и обвиняемых;
5) поиск следов с помощью служебно-ра-зыскной собаки;
6) поиск взаимосвязанных следов;
7) поиск сопутствующих частей и предметов (недостающего звена);
8) поиск следов демонстративного характера;
9) поиск информации с помощью типовых и индивидуальных программ;
10) поиск конкретных следов с помощью версий и моделей;
11) поиск «негативных обстоятельств»;
12) поиск изменений обстановки на предполагаемом месте происшествия;
13) поиск главного через косвенное.
Безусловно, перечень тактических приемов следственного осмотра не ограничивается вышеперечисленным и остается открытым для дополнения. С практической точки зрения было бы целесообразно свести названные приемы в таблицу и увязать их с препятствиями в познании, что существенно облегчило бы выбор данных приемов следователем.
Список источников
1. Громов Вл. Дознание и предварительное следствие : (Теория и техника расследования преступлений) : Руководство для органов дознания и народных следователей. Москва : Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1925. 210 с.
2. Крылов И. Ф. Несколько замечаний по поводу протокола осмотра места происшествия // Криминалистика на службе следствия : материалы науч.-практ. конф. следств. работников Литов. ССР, 15 — 17 декабря 1966 года / Прокуратура Литов. ССР [и др.] ; под общ. ред. Ф. П. Архипова. Вильнюс : [б. и.], 1967. С. 121 — 126.
3. Кузьмин С. В. О роли вопроса в процессе познания криминальной информации // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1995. № 4 — 5. С. 90 — 91.
4. Якимов И. Н. Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. Москва : ЛексЭст, 2003. 471 с. (Антология криминалистики).
5. Криминалистика. Техника и тактика расследования преступлений / Всесоюз. ин-т юрид. наук ; под ред. А. Я. Вышинского. Москва : Юрид. изд-во, 1938. 540 с.
6. Густов Г. А. Исследование места происшествия // Вопросы совершенствования предварительного следствия : сб. ст. Ленинград : Ин-т усовершенствовования следств. работников органов прокуратуры и охраны обществ. порядка СССР, 1971. С. 47 — 60.
7. Кунин В. В. Криминалистические, технические и тактические приемы и методы исследования места происшествия : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2001. 23 с.
8. Фейгенберг И. М. Видеть — предвидеть — действовать : психологические этюды. Москва : Знание, 1986. 160 с.
9. Густов Г. А. Моделирование в работе следователя : учеб. пособие. Ленинград : Ин-т усовершенствования следств. работников органов прокуратуры и МВД СССР, 1980. 188 с.
10. Кузьмин С. В. Еще раз о криминалистическом моделировании // Общество, право, полиция : материалы междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 23 — 24 мая 1996 года / С.-Петерб. акад. МВД России. Ч. 2. Санкт-Петербург : С.-Петерб. акад. МВД России, 1996. С. 81 — 83.
Информация об авторе
С. В. Кузьмин - кандидат юридических наук.
Information about the author S. V. Kuzmin - Candidate of Science (Law).
