CC BY
2
Сибирский психологический журнал.
2024. № 91. С. 60-80. DOI: 10.17223/17267080/91/4
УДК 159.923.3
ТАКСОНОМИЯ ЧЕРТ ЛИЧНОСТИ, ОСНОВАННАЯ НА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ РУССКОГО ЯЗЫКА1
А.М. Мишкевич1, С.А. Щебетенко1, А.Ю. Калугин1, У.Е. Сиротина1, Ю.С. Витко1
1 Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Россия, 101000, Москва, ул. Мясницкая, 20
Резюме
Представлена таксономия черт личности на основе прилагательных русского языка. Поскольку структуры личности, полученные исключительно на прилагательных, широко распространены в мировой научной практике, выявление такой структуры для русского языка открывает возможности применения глобальных таксономий типа Большой Пятерки и HEXACO к русскоязычному контексту. В исследовании приняли участие 812 человек; после удаления недостоверных наблюдений окончательная выборка составила 773 человека (20,6% мужчин), возраст варьировал от 15 до 75 лет (M = 25,79, SD = 12,13), при этом 64 человека не указали свой возраст и 64 человека не указали свой пол. Респондентам предлагалось 591 прилагательное в общем списке дескрипторов (1 253), а также опросники Big Five Inventory-2 и HEXACO-PI-R, направленные на измерение пятифакторной и шестифакторной моделей личности. Анализ данных осуществлялся с использованием метода главных компонент (вращение varimax). Оптимальное количество факторов определялось на основе анализа графика «каменистой осыпи» Кеттелла и критерия «достаточного размера». Предварительно данные были центрированы вокруг среднего ответа респондента (ипсатизированы), что является частой практикой в психолексических исследованиях. Критерий «достаточного размера» позволил остановиться на варианте с семью факторами. Были последовательно рассмотрены варианты от одного- до семифакторного решения. Ряд факторов достаточно хорошо соответствовал международным моделям: Добросовестность, Открытость опыту, Экстраверсия. Остальные факторы имели некоторую специфику, что позволило соотнести их с известными моделями лишь с некоторыми оговорками. Были обнаружены факторы, обозначенные как «Честность / Смирение - Макиавеллизм / Психопатия», «Тревожная Уступчивость - Спокойная Ассертивность», «Эмоциональная Волатильность - Эмоциональная Устойчивость», «Скромность - Нарциссизм». Они соотносятся с факторами Честность / Смирение, Эмоциональность и Доброжелательность международных моделей. В целом анализ полученной структуры личности свидетельствует в пользу скорее модели HEXACO для русскоязычных прилагательных, нежели модели Большой пятерки. Семифакторное решение в значительной степени соответствует шестифакторной модели HEXACO с добавлением фактора «Скромность -Нарциссизм», отделившегося от черты Честность / Смирение в модели HEXACO.
Ключевые слова: черты личности; структура личности; русская таксономия черт; психолексическая гипотеза; психолексический подход; прилагательные
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РНФ, грант № 21-18-00127.
Введение
Люди демонстрируют глобальное видовое сходство в своем поведении и различных ментальных состояниях. К такому сходству апеллируют исследования, выполняемые, среди прочего, в когнитивной науке и социальной психологии, предлагая нам трендовую, в определенном смысле усредненную картину функционирования «типичного человека». Однако люди отличаются между собой в степени, достаточной как для феноменологического ощущения собственной уникальности и уникальности другого человека, так и для заметной межиндивидной вариативности в различных социальных, экономических и исторических процессах. На этом фоне ключевой проблемой оказывается создание универсальной таксономии индивидуальных различий в поведении, мотивах, эмоциях и когнициях, объединяемых термином «черты личности» (DeYoung, 2015). «Лексическая гипотеза» (Galton, 1886; Goldberg, 1982), или «психолексическое обоснование» (psycholexical rationale; Saucier, 2009), предполагает, что в основе такой универсальной таксономии должен находиться натуральный язык, который люди постоянно используют, в том числе для описания и сравнения своей личности и личности окружающих людей. Исследования, основанные на таком подходе, составляют эмпирическую базу для парадигмы черт личности и известны как «психолексические».
Ко второй половине 2010-х гг. психолексические исследования структуры черт были проведены на более чем 30 языках (De Raad, MlaciC, 2017), и это число продолжает увеличиваться (Burtäverde, De Raad, 2019; Mai, Church, 2023). Психолексические исследования имеют устоявшуюся традицию проведения, включая несколько обязательных этапов (Thalmayer, Saucier, Ole-Kotikash, Payne, 2020, p. 9). Так, на первом этапе из общего списка слов (обычно из словаря) извлекаются все слова, описывающие индивидуальные различия. На втором этапе список сокращается до приемлемого размера, на третьем полученный словарь описателей личности предъявляется носителям языка для самооценки или оценки другого. Наконец, на четвертом этапе с помощью факторного анализа полученных оценок определяют структуру индивидуальных различий.
Для получения полной структуры необходимо использовать весь потенциал данного языка. Для этого обычно используют письменные источники (например, словари или корпусы слов), применяют проверенные техники отбора слов (например, «немецкая» (Angleitner, Ostendorf, John, 1990) или «голландская» (Brokken, 1978) методологии отбора). При этом из всего многообразия языка часто останавливаются на анализе только прилагательных. Такая практика была характерна для классических исследований, выполненных на германских языках. Так, прилагательные английского языка (Allport, Odbert, 1936) стали на многие десятилетия основным материалом изучения черт личности. В конечном счете они легли в основу Большой Пятерки (Norman, 1963; Goldberg, 1990) - одной из самых используемых сегодня моделей черт. Впоследствии списки прилагательных
применялась при изучении таксономий и в других языках: литовском (Livaniene, De Raad, 2017), персидском (Farahani, De Raad, Farzad, Fotoohie, 2016), польском (Gorbaniuk, Budzinska, Owczarek, Bozek, Juros, 2013), румынском (Burtâverde, De Raad, 2019) и т.д. Шестифакторная модель личности HEXACO, рассматриваемая многими в качестве «международной» альтернативы Большой Пятерке, тоже получена в результате анализа прилагательных, выполненного на голландском, французском, немецком, итальянском, корейском и польском языках (Ashton et al., 2004).
Предпочтение прилагательных в качестве дескрипторов личности другим частям речи связано с тем, что они описывают относительно стабильные признаки предметов, людей, явлений (Bolinger, 1980; De Raad, Barelds, 2008; Gorbaniuk et al., 2013). Другие части речи в этом смысле могут выглядеть избыточными и малоинформативными, хотя и они могут порой функционировать «прилагательным» способом, описывая стабильные признаки (Saucier, Goldberg, 1996; De Raad, Barelds, 2008). Кроме того, в разных частях речи часто встречаются однокоренные слова, которые, скорее, различаются лингвистическими функциями, не добавляя к соответствующим прилагательным новый смысл в описании человека. Например, человек может быть «агрессивным» (прил.), или человеку может быть свойственна «агрессия» (сущ.), или же человек может вести себя «агрессивно» (нареч.) (Barelds, De Raad, 2015). Вопрос о фактической роли других, отличных от прилагательных, частей речи в описании личности остается открытым (Saucier, 2003; De Raad, Barelds, 2008).
Психолексическое исследование на русском языке
В предыдущей публикации (Мишкевич, Щебетенко, Калугин, Сиротина, Витко, Клюйкова, 2023) мы представили результаты первых этапов русскоязычного психолексического исследования черт личности. В качестве источника слов мы использовали «Открытый корпус»1 - размеченный (т.е. содержащий морфологическую, синтаксическую и семантическую информацию) список слов, созданный на основе разнообразных текстов (Bocharov, Granovsky, Bichineva, Ostapuk, Stepanova, 2011). Мы отобрали 140 189 слов, распределенных между четырьмя частями речи: прилагательными, существительными, глаголами и наречиями. Из данного общего списка были извлечены все слова, описывающие индивидуальные различия. Полученный таким образом словарь описателей личности был сокращен до 2 384 единиц, включая 600 прилагательных. Для проведения основного исследования мы удалили однокоренные синонимы в разных частях речи, отдавая приоритет прилагательным. В результате сокращенный словарь составил 1 253 слов, включая 591 прилагательное, 231 существительное-атрибут, 62 существительных-типа, 320 глаголов и 49 наречий. Таким образом, из 600 прилагательных в сокращенный словарь вошло 591. Были удалены следующие прилагательные, включая однокоренные синонимы:
1 См.: http://opencorpora.org/
беспокойный (оставлено спокойный), пристрастный (оставлено беспристрастный), слабохарактерный (оставлено бесхарактерный), хитроумный (оставлено хитрый), боязливый (оставлено боязливость), домоседливый (оставлено домосед), жесткий (оставлены жестокий и ожесточенный), недалекий (оставлено недалекость), постоянный (оставлено постоянство). Подробнее о процедуре и результатах отбора см.: (Мишкевич и др., 2023).
В настоящем исследовании мы изучаем эмпирическую структуру черт личности, основанную на прилагательных русского языка, опуская прочие части речи. Это позволит осуществить эффективные кросс-культурные сравнения нашего исследования, в частности - при оценке согласованности русской таксономии с классическими таксономиями, полученными на германских языках (напр., модель «Большая Пятерка»).
Методы и организация исследования
Участники. В исследовании приняли участие 812 человек. После оценки ответов респондентов мы исключили из анализа ответы 39 человек, поскольку они тратили менее 2 секунд на один вопрос, что может свидетельствовать об их случайных ответах (Bauer, Larsen, Caulfield, Elder, Jordan, Capron, 2020). Таким образом, окончательная выборка включала 773 человека. Среди них было 159 мужчин (20,6%), 550 женщин (71,1%), 64 человека не указали пол (8,3%). Возраст испытуемых варьировал от 15 до 75 лет (M = 25,79, SD = 12,13), 64 человека не указали свой возраст.
У 417 участников наблюдались пропуски в ответах: от 1 до 908 пропусков (M = 54,00; Med = 2,00; SD = 165,61). Для решения этой проблемы использовался метод импутации данных predictive mean matching посредством пакета R mice (van Buuren, Groothuis-Oudshoorn, 2011). Всего было импутировано 2,32 % значений.
Большую часть выборки (67%) составили студенты нескольких российских вузов. Остальными участниками были взрослые жители России с различным уровнем образования и разными профессиями. Респонденты участвовали в исследовании добровольно, за обратную связь или за вознаграждение.
Методики. Участники заполняли методики онлайн. 591 прилагательное предъявлялось рандомно в общем сокращенном списке дескрипторов. Оценить себя было необходимо по пятибалльной шкале от 1 (совершенно не согласен) до 5 (совершенно согласен). Далее 725 участников заполнили русскоязычную версию (Shchebetenko, Kalugin, Mishkevich, Soto, John, 2020) опросника Big Five Inventory-2 (BFI-2; Soto, John, 2017), измеряющего черты Большой Пятерки, и 711 из них - русскоязычную версию (Егорова, Паршикова, Митина, 2019) опросника HEXACO-PI-R (Lee, Ashton, 2004)1.
1 Убывающее количество участников от заполнивших дескрипторы до НЕХАСО обусловлено предъявлением респондентам материалов в фиксированном порядке, а также возможностью прекратить выполнение досрочно.
У участников была возможность делать перерывы в заполнении тестов, а после возобновлять ответы; на заполнение всех методик уходило около двух часов.
Анализ данных. Для анализа структуры мы использовали метод главных компонент, вращение varimax. К данным была применена ипсатизация (от балла респондента за ответ на определенный вопрос отнималось среднее по всем ответам данного респондента). Ипсатизация - это вариант центрирования ответов респондента для контроля тенденции к согласию. Такой процедурный дизайн часто применяется в психолексических исследованиях (см., напр.: Ivanova, MlaciC, Gorbaniuk, 2021; Mai, Church, 2023). Баллы BFI-2 и HEXACO использовались без предварительной обработки.
Для определения оптимального количества факторов мы использовали анализ графика «каменистой осыпи» Кеттелла и критерий «достаточного размера» (Saucier, Iurino, 2020). Согласно последнему критерию, извлечение факторов прекращается, когда перестают соблюдаться два условия: (1) минимум восемь слов с нагрузкой не менее |0,30| на фактор и (2) минимум три слова с нагрузкой не менее |0,40| на фактор.
Результаты исследования
Анализ структуры личности. Анализ графика «каменистой осыпи» показал резкое снижение собственных значений после извлечения четырех факторов. При этом пятый фактор имел собственное значение 9,72, а шестой 8,35. Таким образом, собственные значения факторов оставались достаточно большими и после их «падения», что затрудняло определение конечного количества факторов данным методом. Поэтому для окончательного решения был использован критерий «достаточного размера», согласно которому оптимальным решением оказалось 7-факторное. При этом дополнительный фактор, возникший в 8-факторном решении, включал в себя три слова с нагрузкой выше 10,30|. Далее мы последовательно проанализировали модели от однофакторного до семифакторного решения. Полученные факторы представлены на рис. 1, где показано иерархическое расположение факторов. На полюсе каждого фактора приводится по два прилагательных, имевших максимальную нагрузку на фактор. Цифры на рисунке обозначают корреляции Пирсона между факторами. Включены только корреляции |0,40| или выше. В каждой клетке сверху расположены коды факторов: первая цифра означает общее количество факторов в модели, вторая - порядковый номер фактора в модели (например, 5/4 - четвертый фактор пятифакторной модели).
Корреляции факторов дескрипторов с субшкалами BFI-2 и HEXACO-PI-R представлены в табл. 1.
Однофакторное решение без ротации включало в себя такие прилагательные, как доброжелательный, жизнерадостный, отзывчивый в противоположность негативный, зловредный, лживый. Всего в фактор вошло 350 прилагательных с нагрузкой не менее |0,30|.
Таблица 1
Взаимосвязь факторов, полученных на прилагательных, и черт Большой пятерки и НЕХАСО
Факторы Большая Пятерка (и = 725) НЕХАСО (и = 711)
Э1 Дж1 Дс1 Н1 01 Э2 Дж2 Дс2 Н2 02 42
1/1 доброжелательный, жизнерадостный ув негативный, зловредный 0,47 0,68 0,66 -0,47 0,36 0,48 0,25 0,52 -0,06 0,14 0,26
2/1 доброжелательный, добросердечный ув нахальный, грубый 0,06 0,70 0,52 -0,27 0,18 0,10 0,39 0,42 0,11 0,02 0,41
2/2 уверенный харизматичный ув пассивный, стеснительный 0,85 0,14 0,42 -0,47 0,40 0,78 -0,20 0,29 -0,30 0,24 -0,20
3/1 доброжелательный, добросердечный ув грубый, нахальный 0,14 0,76 0,35 -0,14 0,24 0,19 0,40 0,23 0,28 0,09 0,35
3/2 уверенный, решительный ув слабый, слабовольный 0,68 0,11 0,60 -0,59 0,31 0,62 -0,16 0,51 -0,45 0,14 -0,09
3/3 говорливый, шаловливый ув тихий, молчаливый 0,51 0,04 -0,23 0,08 0,25 0,47 -0,14 -0,32 0,17 0,22 -0,28
4/1 добросердечный, доброжелательный ув грубый, нахальный 0,13 0,77 0,32 -0,15 0,16 0,18 0,45 0,18 0,28 0,04 0,37
4/2 уверенный, решительный ув закомплексованный, тревожный 0,71 0,19 0,58 -0,68 0,04 0,66 0,02 0,40 -0,50 -0,06 0,00
4/3 шаловливый, болтливый ув тихий, молчаливый -0,47 -0,02 0,28 -0,12 -0,23 -0,43 0,15 0,35 -0,19 -0,22 0,29
4/4
разносторонний, многогранный ув бесхарактерный, примитивный 0,19 0,00 0,21 0,02 0,62 0,16 -0,33 0,32 0,04 0,44 -0,17
5/1
добросердечный, добродушный ув грубый, нахальный 0,11 0,76 0,35 -0,10 0,10 0,14 0,41 0,20 0,31 -0,01 0,40
5/2
уверенный, решительный ув 0,68 0,16 0,64 -0,62 0,04 0,62 -0,07 0,47 -0,46 -0,06 0,02
закомплексованный, рассеянный
5/3
зажигательный, говорливый ув 0,52 0,07 -0,22 0,05 0,24 0,49 -0,11 -0,32 0,15 0,21 -0,27
тихии, молчаливыи
5/4
разносторонний, многогранный ув примитивный, однобокий 0,16 0,06 0,11 -0,07 0,67 0,17 -0,16 0,24 -0,03 0,48 -0,17
5/5
беззаботный, уравновешенный ув 0,03 0,15 -0,17 -0,50 0,05 0,14 0,57 -0,16 -0,43 0,05 -0,01
вспьшьчивьш, раздражительный
6/1
добросердечный, добродушный ув 0,02 0,71 0,23 -0,03 0,14 0,03 0,42 0,08 0,25 0,05 0,50
высокомерный, алчный
6/2
отважный, смелый ув 0,62 0,10 0,41 -0,57 0,11 0,54 0,00 0,25 -0,54 0,03 0,04
пугливыи, закомплексованный
6/3
собранный, дисциплинированный ув проказливый, безбашенный 0,02 0,13 0,62 -0,23 -0,15 0,03 -0,07 0,61 -0,02 -0,22 0,12
6/4
разносторонний, многогранный ув примитивный, однобокий 0,19 0,06 0,08 -0,05 0,69 0,19 -0,17 0,20 -0,01 0,51 -0,17
6/5
разговорчивый, общительный ув 0,63 0,22 0,18 -0,14 0,09 0,64 -0,10 0,07 0,23 0,00 -0,30
молчаливьш, замкнутый
Факторы Большая Пятерка (и = 725) НЕХАСО (и = 711)
Э1 Дж1 Дс1 Н1 01 Э2 Дж2 Дс2 Н2 02 42
6/6 уверенный, спокойный ув вспыльчивый, раздражительный 0,01 0,20 -0,05 -0,52 0,00 0,14 0,57 -0,01 -0,34 -0,02 -0,03
7/1 добродушный, добросердечный ув алчный, лицемерный 0,04 0,69 0,26 0,03 0,19 0,06 0,34 0,11 0,33 0,08 0,36
7/2 отважный, храбрый ув пугливый, трусливый 0,60 0,08 0,45 -0,52 0,16 0,53 -0,07 0,30 -0,51 0,07 -0,01
7/3 собранный, дисциплинированный ув безбашенный, проказливый -0,01 0,15 0,60 -0,24 -0,16 0,01 -0,02 0,60 -0,04 -0,23 0,16
7/4 разносторонний, многогранный ув однобокий, примитивный 0,15 0,08 0,02 -0,07 0,65 0,15 -0,11 0,14 -0,04 0,49 -0,06
7/5 разговорчивый, общительный ув молчаливый, нелюдимый 0,64 0,24 0,16 -0,25 0,02 0,63 0,00 0,03 0,10 -0,04 -0,12
7/6 спокойный уравновешенный ув вспыльчивый, раздражительный -0,01 0,22 -0,07 -0,54 -0,03 0,11 0,62 -0,05 -0,39 -0,03 0,06
7/7 самовлюбленный, славолюбивый ув неприхотливый, непритязательный -0,17 0,06 -0,11 -0,02 -0,19 -0,23 0,18 -0,16 -0,15 -0,11 0,50
Примечание. В первом столбце расположены коды факторов. Первая цифра означает общее количество факторов в модели, вторая - порядковый номер фактора в модели (например, 5/4 - четвертый фактор пятифакторной модели); *1 - субшкалы ВБ1-2; *2 - субшкалы НЕХАСО; Э* - экстраверсия; Дж* - доброжелательность; Дс* - добросовестность; Н* - нейротизм Большой Пятерки / Эмоциональность НЕХАСО; О* - открытость; 42 - честность / смирение НЕХАСО. Жирным шрифтом выделены корреляции |0,40| и больше
В двухфакторном решении первый фактор (2/1) включал в себя прилагательные доброжелательный, добросердечный, вежливый в противоположность нахальный, грубый и злобный. Данный фактор включал 308 слов с нагрузкой не менее |0,30|. Фактор коррелировал с однофакторным решением на уровне г = 0,87. Фактор 2/2 включал в себя такие слова, как уверенный, харизматичный и активный в противоположность пассивный, стеснительный и слабый. Данный фактор коррелировал с фактором 1/1 на уровне г = 0,49 и включал в себя 201 слово с нагрузкой не менее |0,30|.
В трехфакторном решении фактор 3/1 включал 352 прилагательных с нагрузкой не менее |0,30|, наибольшую нагрузку имели слова доброжелательный, добросердечный, добродушный в противовес грубый, нахальный и злобный; фактор коррелировал с фактором 2/1 (г = 0,91). Фактор 3/2 включал 156 слов с нагрузкой не менее |0,30|, наибольшую нагрузку имели прилагательные уверенный, решительный, смелый в противоположность слабый, слабовольный и закомплексованный. Данный фактор имел сильную связь с фактором 2/2 двухфакторного решения (г = 0,87). Фактор 3/3 включал 74 слова с нагрузкой не менее 10,3 0|, наибольшую нагрузку имели слова говорливый, шаловливый и болтливый в противоположность тихий, молчаливый и закрытый. Данный фактор коррелировал с фактором 2/2 на уровне г = 0,49.
В четырехфакторном решении фактор 4/1 включил 232 слова с нагрузкой не менее |0,30|; наибольшую нагрузку имели слова добросердечный, доброжелательный, добродушный в противовес грубый, нахальный, злобный. Данный фактор имел сильную связь с фактором 3/1 (г = 0,99). Фактор 4/2 содержал 161 прилагательное с нагрузкой не менее |0,30|; наибольшая нагрузка была у слов уверенный, решительный, смелый в противоположность закомплексованный, тревожный и пугливый. Данный фактор был сильно связан с фактором 3/2 (г = 0,87) с добавлением в 4/2 мотива тревожности. Фактор 4/3 включал 116 слов с нагрузкой не менее |0,30|; наибольшую нагрузку имели слова шаловливый, болтливый, говорливый в противовес тихий, молчаливый, сдержанный. Фактор 4/3 был связан с фактором 3/3 (г = 1,0). Наконец, фактор 4/4 можно считать новым для этого уровня. Он содержал 97 слов, наибольшая нагрузка была у разносторонний, многогранный, умный в противовес бесхарактерный, примитивный, бездумный. Наибольшая корреляция фактора 4/4 была с фактором 3/2 (г = 0,48).
В пятифакторной структуре фактор 5/1 включал 239 слов с наибольшей нагрузкой у добросердечный, добродушный, доброжелательный в противоположность грубый, нахальный, очерствелый. Фактор сильно коррелировал с 4/1 (г = 0,99). Фактор 5/2 содержал 165 слов с наибольшей нагрузкой на уверенный, решительный, смелый в противовес закомплексованный, рассеянный, ленивый. Фактор имел сильную связь с 4/2 (г = 0,98). Фактор 5/3 включал 108 слов с наибольшей нагрузкой на зажигательный, говорливый, заводной в противоположность тихий, молчаливый, закрытый. Фактор был идентичен 4/3 (г = 1,0). Фактор 5/4 содержал 93 слова с наибольшей нагрузкой у разносторонний, многогранный, глубокомысленный
в противовес примитивный, однобокий, бездумный. Наибольшая связь у фактора была с 4/4 (г = 0,95) с увеличившимся акцентом на примитивности и снижением акцента на бесхарактерности. Фактор 5/5 можно считать новым на этом уровне. В него вошло 24 слова с наибольшей нагрузкой у беззаботный, уравновешенный, спокойный в противовес вспыльчивый, раздражительный, нервозный. Данный фактор не имел сильных или умеренных корреляций с факторами четырехфакторной структуры; наибольшая корреляция была обнаружена с 4/4 (г = 0,29), т.е. чем сильнее человек оценивает себя как разностороннего, тем более он беззаботный.
В шестифакторном решении фактор 6/1 содержал 193 прилагательных с наибольшей нагрузкой у добросердечный, добродушный, сердечный в противоположность высокомерный, алчный, надменный. Данный фактор имел сильную корреляцию с 5/1 (г = 0,92) со смещением фокуса отрицательного полюса с грубости к высокомерию. Наибольшую нагрузку на фактор 6/2 имели слова отважный, смелый, храбрый в противовес пугливый, трусливый, закомплексованный; всего в фактор вошло 127 слов. Данный фактор имел сильную корреляцию с 5/2 (г = 0,90) со смещением фокуса с «уверенности-рассеянности» с большей концентрацией на «смелость-пугливость». Фактор 6/3 содержал 117 слов с наибольшей нагрузкой у собранный, дисциплинированный, последовательный в противоположность проказливый, безбашенный, шаловливый; фактор не имел сильных корреляций с факторами пятифакторной структуры, при максимальной корреляции с 5/3 (г = -0,69) - со смещением акцента с «закрытости и молчаливости» в 5/3 на «дисциплинированность» в 6/3. Фактор 6/4 содержал 95 слов с наибольшей нагрузкой на разносторонний, многогранный, глубокомысленный в противовес примитивный, однобокий, бесхарактерный; фактор был связан с 5/4 на уровне г = 0,99. Наибольшую нагрузку на фактор 6/5 имели прилагательные разговорчивый, общительный, говорливый в противоположность молчаливый, замкнутый, закрытый; всего в фактор вошли 68 слов. Фактор имел умеренную связь с 5/3 (г = 0,69), с усилением мотива «разговорчивости-молчаливости». Фактор 6/6 содержал 24 слова с наибольшей нагрузкой на уравновешенный, спокойный, сдержанный в противовес вспыльчивый, раздражительный, взрывной; фактор сильно коррелировал с 5/5 (г = 0,94) с увеличение акцента «вспыльчивости» и снижением роли «нервозности».
В семифакторной структуре фактор 7/1 содержал 175 слов с наибольшей нагрузкой на добродушный, добросердечный, добрый в противоположность алчный, лицемерный, высокомерный; фактор имел сильную связь с 6/1 (г = 0,95) и с Доброжелательностью Большой Пятерки (БП), измеренной БР1-2 (см. табл. 1). Фактор 7/2 включал 139 слов с наибольшей нагрузкой на отважный, храбрый, смелый в противовес пугливый, трусливый, закомплексованный; фактор был практически идентичен фактору 6/2 (г = 0,98) и сильно коррелировал с Экстраверсией (БП и НЕХАСО), Добросовестностью (БП) и отрицательно - с Нейротизмом (БП) и Эмоциональностью (НЕХАСО). Фактор 7/3 содержал 128 слов с наибольшей нагрузкой на собранный, дисциплинированный, последовательный в противополож-
ность безбашенный, проказливый, шаловливый; фактор был практически идентичен 6/3 (r = 1,0) и сильно коррелировал с Добросовестностью (БП и HEXACO). Наибольшую нагрузку на фактор 7/4 имели 88 слов, включая разносторонний, многогранный, мыслящий в противовес однобокий, примитивный, злонамеренный; фактор имел сильную связь с 6/4 (r = 0,96) с некоторым усилением «злонамеренности» на негативном полюсе 7/4. Фактор 7/4 сильно коррелировал с Открытостью (БП и HEXACO). Фактор 7/5 включал 60 прилагательных с наибольшей нагрузкой на разговорчивый, общительный, коммуникабельный в противовес молчаливый, нелюдимый, замкнутый. Фактор сильно коррелировал с 6/5, r = 0,90, а также с Экстраверсией (БП и HEXACO). Фактор 7/6 содержал 29 слов с наибольшей нагрузкой на спокойный, уравновешенный, сдержанный в противовес вспыльчивый, раздражительный и взрывной; фактор был практически идентичен фактору 6/6 (r = 0,98). Он сильно коррелировал с Нейротизмом (БП) и Доброжелательностью-Злобой (HEXACO). Наконец, фактор 7/7 содержал 17 слов с наибольшей нагрузкой на самовлюбленный, гениальный, славолюбивый в противоположность неприхотливый, непритязательный; фактор имел умеренную корреляцию с 6/5 (r = 0,40), фактором, связанным с разговорчивостью. Фактор 7/7 не имел ни одной сильной или умеренной корреляции с чертами БП, но достаточно сильно коррелировал с чертой Честности / Смирения (HEXACO).
Обсуждение результатов
Целью данной статьи был анализ эмпирической структуры черт личности, полученной на основе прилагательных русского языка. Мы рассмотрели факторные модели, начиная с уровня единственного неротированного фактора и заканчивая семифакторной моделью. Восьмифакторная структура не соответствовала критерию «достаточного размера» (Saucier, Iurino, 2020) и поэтому, как и более дробные модели, не рассматривалась.
На уровне однофакторного решения фактор 1/1 противопоставлял между своими полюсами социально желательные («моральные») и нежелательные («аморальные») характеристики. Данный фактор имеет стабильную кросс-культурную устойчивость. Например, на прилагательных вьетнамского языка он был определен как Общая оценка (General Evaluation; Mai, Church, 2023), на материале прилагательных греческого (Saucier, Georgiades, Tsaou-sis, Goldberg, 2005) и хорватского (MlaCic, Ostendorf, 2004) языков он был назван Оценкой (Evaluation). Содержательно похожий фактор был получен на прилагательных персидского (Farahani et al., 2016), польского (Szarota, Ashton, Lee, 2007), румынского (Burtäverde, De Raad, 2019), турецкого (Goldberg, Somer, 2000) языков. В целом данный фактор соответствует модели Общего фактора (Big One / General Factor Model; Webb, 1915; Hofstee, 2003; Musek, 2017). Можно сделать вывод, что современные носители русского языка используют тот же наиболее общий критерий определения индивидуальных различий, что и представители других языков и культур.
Таким критерием являются мораль и вытекающая из нее социальная оценка поведения, мотивов, мыслей и чувств индивида.
На уровне двухфакторного решения нами также была воспроизведена модель со стабильной кросс-культурной устойчивостью. Она известна как Большая Двойка (Big Two), противопоставляющая Агентность (Agency) Коммунальности (Communion), Пластичность - Стабильности, Динамизм -Аффилиации (Digman, 1997; Saucier et al., 2014; DeYoung, 2015; De Raad, Smederevac, Colovic, Mitrovic, 2018). В нашем случае фактор 2/1 включал характеристики, связанные с социальной саморегуляцией, в первую очередь добросердечный, вежливый, порядочный в противовес нахальный, грубый, хамоватый. Фактор 2/2 включал такие характеристики, как харизматич-ный, активный, смелый в противовес стеснительный, слабый, замкнутый. Эмпирически Большая Двойка к началу 2010-х гг. была продемонстрирована по крайней мере на девяти языках (Saucier et al., 2014) и продолжала наблюдаться впоследствии (см., напр.: Mai, Church, 2023). В теоретическом отношении такие два широких фактора могут быть обусловлены двумя альтернативными социальными оценками активности индивида - поощрениями и наказаниями (Щебетенко, 2022). Так, фактор 2/1 предполагает социальные наказания за определенные поступки, маркируемые согласно этому фактору как нахальные, грубые и т.д. Соответственно, фактор 2/1 характеризует социальное поощрение сдержанности, маркируемое такими дескрипторами, как вежливый и порядочный. Напротив, фактор 2/2 характеризует активное поведение, поощряемое в данном обществе и маркируемое такими дескрипторами, как харизматичный и смелый. Ему противопоставлены дескрипторы социального наказания пассивности стеснительный и слабый. В некотором смысле дифференциация поведения по этим факторам может отражать специфику оценщика, который склонен интерпретировать активное поведение либо позитивно, либо негативно.
На уровне трехфакторной модели появляется фактор, содержательно и по корреляциям связанный с экстраверсией и ее обратным полюсом (например, тихий, молчаливый, закрытый в противовес говорливый, шаловливый, болтливый). Эта структура отчасти отличается от той, что часто воспроизводится на других языках. Так, De Raad и соавт. (2014), опираясь на психолексические исследования, выполненные на 11 языках, предположили, что именно трехфакторное решение является кросс-культурно универсальным. Оно включает в себя Принадлежность (Affiliation), Динамизм (Dynamism), Порядок (Order), соотносимые в БП с чертами Доброжелательности, Экстраверсии и Добросовестности. Действительно, в нашем случае фактор 3/1 коррелировал с Доброжелательностью, а фактор 3/3 -с Экстраверсией. Фактор 3/2 также имел существенную связь с Добросовестностью, обусловленную, по всей видимости, такими дескрипторами, как целеустремленный или рассеянный. Однако этот фактор также имел сильную положительную связь с Экстраверсией (вероятно, с ее фасетом Ассертивности), обусловленную такими дескрипторами, как уверенный и решительный, а также отрицательную связь с Нейротизмом и Эмоцио-
нальностью, видимо, обусловленную дескрипторами стойкий, твердый, бесстрашный против пугливый, слабонервный. Таким образом, определение данного фактора как Порядок представляется сомнительным и может быть, скорее, заменено на Продуктивность. Здесь же отметим, что фактор, содержательно соответствующий Порядку и Добросовестности, появился только на уровне шестифакторной модели.
На уровне четырехфакторной модели добавляется фактор, схожий с Открытостью (например, разносторонний и умный против глупый, поверхностный, примитивный, однобокий). Отметим, что негативный полюс этого фактора содержит в себе дескрипторы, связанные не только с ограниченным интеллектом, но и с безвольностью и конформизмом (например, бесхарактерный, безвольный, безотказный, беспомощный, прислуживающий и др.). Фактор Открытости в таком виде заметно отличается от когнитивно-ориентированного «классического» фактора, полученного в американских и немецких исследованиях (Goldberg, 1990; Ostendorf, 1990). Однако назвать полученный нами фактор уникальным и культурно-специфическим нельзя, поскольку аналогичные версии Открытости были представлены в ряде европейских таксономий под такими именами, как «Бунтарство / Непокорность» (Rebelliousness) и «Неконвенциональность» (Unconventionality; De Raad, Hendriks, Hofstee, 1992; Caprara, Perugini, 1994; Burtaverde, De Raad, 2019).
Пятифакторная структура, основанная на русскоязычных прилагательных, лишь отчасти соответствовала «канонической» Большой Пятерке. Вполне однозначное соответствие было получено для факторов Доброжелательности и Открытости опыту как Неконвенциональности. Однако в отношении других факторов наблюдалась заметная специфика. В частности, фактор 5/3 действительно может быть определен как Экстраверсия, однако с уклоном на общительность и энергичность - при отсутствии компонента Ассертивности, традиционно присущей этой черте (см. напр.: Soto, John, 2017). Этот фактор включал в себя такие дескрипторы, как заводной, шаловливый, хохотливый, авантюристичный против тихий, молчаливый, сдержанный, нелюдимый, серьезный. В то же время Ассертивность вошла в состав отдельного фактора 5/2, также включающего в себя элементы Добросовестности и Эмоциональной Стабильности. В плане своих дескрипторов фактор 5/2 характеризует настойчивую, эмоционально устойчивую продуктивность и противопоставляет ее безвольной, тревожной ле-нивости и неэффективности. Таким образом, этот фактор можно считать лишь заместителем Добросовестности из БП, поскольку, в отличие от последнего, он предполагает связность продуктивности и настойчивости, неэффективности и уступчивости. Наконец, появившийся на пятифакторном уровне фактор 5/5 в целом соответствует Эмоциональной Стабильности. Однако учитывая то, что в русской модели тревожность оказалась связанной с непродуктивностью, этот фактор, скорее, характеризует Эмоциональная Волатильность - отдельный фасет Нейротизма (Soto, John, 2017). Фактор 5/5 состоит из таких дескрипторов, как вспыльчивый, раздражи-
тельный и взрывной. Кроме того, такой состав делает его родственным фактору Эмоциональности-Злости, входящему в модель НЕХАСО. Таким образом, наше исследование получило признаки Большой Пятерки на материале дескрипторов личности в виде русскоязычных прилагательных. Однако следует учитывать (вероятно, культурную) специфику этой модели.
На уровне шестифакторной модели фактор 6/5 продолжил содержательную линию фактора 5/3 и соответствовал фасету Общительности, входящему в широкую черту Экстраверсии. В то же время фактор 6/3 можно считать новым фактором, являющимся представителем фасетов Организованность и Порядок, входящих в черту Добросовестности. Фактор 6/3 состоял из описателей организованной и серьезной активности (например, собранный, дисциплинированный, последовательный) в противоположность хаотичной и игривой активности (например, проказливый, безбашенный, шаловливый). В этом плане, как мы отмечали выше, в русской таксономии прилагательных Порядок, входящий в Большую Тройку, проявил себя только на 6-факторном уровне и, по всей видимости, тесно связан с Интро-версией как низкой Общительностью, чем объясняется его существенная связь с фактором 5/3. Данный фактор является аналогом Добросовестности БП с акцентом на Организованность / Порядок - Непоследовательность / Дезорганизованность. При этом в фактор 6/2 (в сравнении с фактором 5/2) уже сложно считать представителем другого фасета Добросовестности-Продуктивности. Скорее, он выражает собой (судя по его корреляциям) «ассертивную эмоциональную стабильность» против «уступчивой эмоциональности», известную в обыденном языке антонимию «смелости-трусости». В целом в полученной шестифакторной модели можно обнаружить соответствие международной модели НЕХАСО. В частности, фактор 6/1 может достаточно близко соответствовать Честности / Смирению, 6/2 - Эмоциональности (с элементом низкой Ассертивности), 6/3 - Добросовестности, 6/4 - Открытости, 6/5 - Экстраверсии, 6/6 - Доброжелательности / Злости.
Наконец итоговая, семифакторная структура в целом соответствовала моделям БП и НЕХАСО, учитывая определенную содержательную специфику. Так, ряд факторов по-прежнему достаточно четко соответствовал международным моделям: это 7/3 (Добросовестность), 7/4 (Открытость опыту), 7/5 (Экстраверсия). Однако остальные факторы этой модели обладали особенностями, требующими более детального обсуждения.
Фактор 7/1 может интерпретироваться в терминах БП и НЕХАСО по-разному. Так, в БП он достаточно очевидно занимает место черты Доброжелательности. Однако в терминах НЕХАСО он в меньшей степени соответствует Доброжелательности-Злобе, поскольку его отрицательный полюс образован дескрипторами не «горячей» враждебности (т.е. Злобы), а «холодной» враждебности, характеризующей безразличие или манипулирование (дескрипторы алчный, лицемерный, высокомерный). В номенклатуре НЕХАСО это означает его соответствие Честности / Смирению, хотя его попарная корреляция с Честностью / Смирением из НЕХАСО-Р1 стала слабее в сравнении с фактором 6/1.
В этом смысле важным оказывается появление фактора 7/7, который коррелировал сильнее всего с Честностью / Смирением из HEXACO. Однако набор дескрипторов этого фактора иной в сравнении с 7/1: неприхотливый, непритязательный против самовлюбленный, гениальный, славолюбивый. В этом контексте следует вспомнить реципрокные отношения фактора Честность / Смирение с моделью Темной Триады (Hodson, Book, Visser, Volk, Ashton, Lee, 2018). Есть достаточные основания полагать, что эта модель детально характеризует обратный полюс черты Честности / Смирения, описывая его на уровне фасет. Действительно, черта, характеризующая мораль, должна быть противоположной чертам, характеризующим аморальное поведение. И в этом смысле номенклатура Темной Триады может быть полезна для анализа различий факторов 7/1 и 7/7. В терминах Темной Триады 7/1 можно считать выразителем Макиавеллизма / Психопатии, в то время как 7/7 можно считать выразителем Нарциссизма. В этом плане следует учитывать данные о тесной связи Макиавеллизма и Психопатии, позволяющие говорить скорее о Темной Диаде, чем Триаде (Rogoza, Cieciuch, 2020). Соответственно, в терминах HEXACO можно считать фактор 7/7 фасетом Скромности (Modesty), входящей в Честность / Смирение, обратный полюс которого в терминах Темной Триады относится к Нарциссизму. Соответственно, фактор 7/7 можно назвать «Скромность-Нарциссизм». В то же время фактор 7/1 может характеризовать оставшиеся фасеты Честности / Смирения, обратный полюс которого образуют Макиавеллизм / Психопатия: Искренность (Sincerity), Справедливость (Fairness), Избегание Алчности (Greed Avoidance). «Выход» Скромности из фактора 7/1 может объяснять ослабление корреляции этого фактора с Честностью / Смирением, измеренным тестом HEXACO.
Фактор 7/2 крайне схож с фактором 6/2, и в этом смысле он по-прежнему может интерпретироваться в терминах HEXACO как Эмоциональность (с добавлением низкой Ассертивности), что позволяет маркировать его как «Трусость» (со «Смелостью» как низкоэмоциональной Ассертив-ностью на противоположном полюсе), или, более формально - «Тревожная Уступчивость - Спокойная Ассертивность». Таким образом, в терминах БП фактор 7/2 достаточно проблематичен и выглядит как гибрид Экстраверсии (в части фасета Ассертивности), Нейротизма (в части фасета низкой Тревожности) и отчасти Добросовестности (видимо, в части фасета Продуктивности). Подобный паттерн скорее свидетельствует в общую пользу модели HEXACO для русскоязычных прилагательных дескрипторов, чем модели БП.
Наконец, фактор 7/6 также будет по-разному интерпретироваться в терминах БП и HEXACO. В частности, для Б5 этот фактор может соответствовать Эмоциональной Стабильности - Нейротизму, о чем свидетельствует и соответствующий паттерн корреляций с субшкалами BFI-2. Однако содержательно Нейротизм в этом факторе не представлен теоретически важным аспектом Тревожности. Тревожность, как отмечалось выше, «дрейфовала» в фактор 7/2 (дескрипторы пугливый, трусливый, закомплексованный). В 7/6
мы, скорее, наблюдаем признаки другого фасета широкого Нейротизма -Эмоциональной Волатильности, о чем говорят такие дескрипторы, как вспыльчивый, раздражительный и взрывной. Итак, в терминах БП фактор 7/6 можно определить как «Эмоциональная Волатильность - Эмоциональная Устойчивость».
В терминах HEXACO фактор 7/6 можно интерпретировать так же, как ранее мы интерпретировали фактор 6/6: Доброжелательность-Злоба. Действительно, дескрипторы «эмоционального» полюса этого фактора (вспыльчивый, раздражительный и взрывной) могут характеризовать межличностные отношения и поведение, направленное на других людей. В то же время дескрипторы «неэмоционального» полюса фактора 7/6 (спокойный, уравновешенный, сдержанный) могут характеризовать «холодную» доброжелательность, вежливость и воспитанность, которые и подразумеваются под «Доброжелательностью» в HEXACO. Эта черта не характеризует симпатию, эмпатию, вовлеченность и любовь (подобные «горячие» характеристики в модели HEXACO, скорее, размещены в факторе Эмоциональности через фасеты Зависимости (Dependence) и Сентиментальности (Sentimentality). Соответственно, в терминах HEXACO фактор 7/6 получает достаточно однозначную интерпретацию как Доброжелательность-Злоба. Следует также принять во внимание тот факт, что 7/6 сильнее всего коррелировал именно с Доброжелательностью-Злобой из HEXACO-PI и несколько слабее - с Нейротизмом из BFI-2.
Заключение
В настоящем исследовании мы попытались определить факторы личности, образуемые широкими группами прилагательных русского языка. Такой подход позволяет приблизиться к пониманию структуры черт личности современного россиянина. В целом наши результаты свидетельствуют о соответствии русской таксономии международным моделям. Семь факторов представляются оптимальным решением в плане баланса детализи-рованности картины и обеспеченности факторов достаточным количеством дескрипторов. Полученное 7-факторное решение в значительной степени соответствует 6-факторной модели HEXACO - с добавлением фактора «Скромность-Нарциссизм», включенным в HEXACO в черту Честность / Смирение.
Литература
Егорова, М. С., Паршикова, О. В., Митина, О. В. (2019) Структура российского варианта шестифакторного личностного опросника HEXACO-PI-R. Вопросы психологии, 5, 33-48.
Мишкевич, А. М., Щебетенко, С. А., Калугин, А. Ю., Сиротина, У. Е., Витко, Ю. С., Клюйкова, Е. А. (2023). Русская таксономия черт личности: результаты экспертного отбора слов. Сибирский психологический журнал, (87), 51-67. doi: 10.17223/ 17267080/87/3
Щебетенко, С. А. (2022). Об определении традиционных таксономий личности в терминах трех базовых черт-ресурсов. Ученые записки Института психологии РАН, 2(3), 22-38. doi: 10.38098/proceedigs_2022_02_03_03
Ссылки на зарубежные источники см. в разделе References после англоязычного блока.
Поступила в редакцию 27.08.2023 г.; принята 01.03.2024 г.
Мишкевич Арина Михайловна - старший научный сотрудник департамента психологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат психологических наук. E-mail: ArinaMishkevich@ya.ru
Щебетенко Сергей Александрович - профессор департамента психологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», доктор психологических наук, доцент. E-mail: sshchebetenko@hse.ru
Калугин Алексей Юрьевич - старший научный сотрудник департамента психологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат психологических наук, доцент. E-mail: kaluginau@yandex.ru
Сиротина Ульяна Евгеньевна - бакалавр департамента психологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». E-mail: uesirotina@edu.hse.ru
Витко Юлия Станиславовна - стажер-исследователь департамента психологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». E-mail: uliyvitko18@gmail.com
For citation: Mishkevich, A. М., Shchebetenko, S. А., Kalugin, A. А., Sirotina, U. Е., Vitko, Y. S. (2024). A Taxonomy of Personality Traits Based on Russian Adjectives. Sibirskiy Psikhologi-cheskiy Zhurnal - Siberian journal of psychology, 91, 60-80. In Russian. English Summary. doi: 10.17223/17267080/91/4
A Taxonomy of Personality Traits Based on Russian Adjectives1
A-М. Mishkevich1, S-А. Shchebetenko1, A-Л. Kalugin1, U-Е. Sirotina1, Y.S. Vitko1
1HSE University, 20 Myasnitskaya Str., Moscow, 101000, Russian Federation
Abstract
The article presents taxonomy of personality traits based on Russian adjectives. As personality structures derived from adjectives have been widespread worldwide, the identification of such a structure for the Russian language would open up possibility of applying global taxonomies like the Big Five and HEXACO to the Russian-language context. Participants were 812 Russian residents; after removing unreliable observations, the final sample comprised 773 of them (20.6% male), aged from 15 to 75 (M = 25.79, SD = 12.13), with 64 individuals having not indicated their age and other 64 individuals having not indicated their gender. Respondents fulfilled a list of 591 adjectives taken from a larger vocabulary (N = 1253), along with Russian versions of the Big Five Inventory-2 and HEXACO-PI-R aimed at measuring Five-Factor and HEXACO personality models. The data was analyzed using Principal Component Analysis with varimax rotation. The optimal number of factors was determined by
1 The research was carried out with the financial support of the RSF, project No 21-18-00127.
utilizing the scree test and the "sufficient size" criterion. The data was preliminarily ipsatized, i.e., centered around the mean answer of the respondent, a widespread practice in the psycholexical research. The "sufficient size" criterion allowed us to settle on a seven-factor structure as an optimal solution. We analyzed hierarchical solutions ranging from single-factor up to the seven-factor model. Substantively, several Russian factors (Conscientiousness, Openness, and Extraversion) fitted their counterparts in the international Big Five and HEXACO. The remaining factors were somewhat specific and have been labeled Honesty/Humility - Machiavellianism/Psychopathy, Anxious Compliant - Calm Assertiveness, Emotional Volatility -Emotional Resilience, Modesty - Narcissism. They correlate with the factors Honesty/Humility, Neuroticism, Emotionality, and Agreeableness from the international models. In general, the present structure of Russian adjective personality descriptors favors the HEXACO model rather than the Big Five model. The seven-factor solution largely corresponds to HEXACO with a ramification of the Honesty/Humility factor of the latter in that a Modesty - Narcissism factor appeared separately from the remaining Honesty/Humility.
Keywords: personality traits; the structure of personality; Russian taxonomy of traits; psycholexical hypothesis; psycholexical approach; adjectives
References
Angleitner, A., Ostendorf, F., & John, O. P. (1990). Towards a taxonomy of personality descriptors in German: a psycho-lexical study. European Journal of Personality, 4(2), 89-118. doi: 10.1002/per.2410040204 Ashton, M. C., Lee, K., Perugini, M., Szarota, P., De Vries, R. E., Di Blas, L., ... & De Raad, B. (2004). A six-factor structure of personality-descriptive adjectives: solutions from psycholexical studies in seven languages. Journal of Personality and Social Psychology, 86(2), 356-366. doi: 10.1037/0022-3514.86.2.356 Barelds, D. P., & De Raad, B. (2015). The role of word-categories in trait-taxonomy: evidence from
the Dutch personality taxonomy. International Journal ofPersonality Psychology, 1, 15-25. Bauer, B. W., Larsen, K. L., Caulfield, N., Elder, D., Jordan, S., & Capron, D. (2020, November 14). Review of Best Practice Recommendations for Ensuring High Quality Data with Amazon's Mechanical Turk. doi: 10.31234/osf.io/m78sf Bocharov, V., Granovsky, D., Bichineva, S., Ostapuk, N., & Stepanova M. (2011). Quality assurance tools in the OpenCorpora project. In Computational Linguistics and Intelligent Technology. Proc. of the International Conference "Dialog-2011" (pp. 107-115). Moscow: RSUH.
Bolinger, D. (1980). The Loaded Weapon: The Use and Abuse of Language Today. London: Longman.
Brokken, F. B. (1978). The Language of Personality (Unpublished doctoral dissertation).
University of Groningen, Groningen, the Netherlands. Burtâverde, V., & De Raad, B. (2019). Taxonomy and structure of the Romanian personality
lexicon. International Journal of Psychology, 54(3), 377-387. doi: 10.1002/ijop.12464 Caprara, G. V., & Perugini, M. (1994). Personality described by adjectives: The generalizability of the Big Five to the Italian lexical context. European Journal ofPersonality, 8(5), 357369. doi: 10.1002/per.2410080502 De Raad, B., & Barelds, D. P. (2008). A new taxonomy of Dutch personality traits based on a comprehensive and unrestricted list of descriptors. Journal of Personality and Social Psychology, 94(2), 347-364. doi: 10.1037/0022-3514.94.2.347 De Raad, B., & Mlacic, B. (2017). The lexical foundation of the Big Five factor model. In T.A. Widiger (Ed.), The Oxford Handbook of the Five-Factor Model. New York: Oxford University Press, 191-216. doi: 10.1093/oxfordhb/9780199352487.013.12 De Raad, B., Barelds, D. P., Timmerman, M. E., De Roover, K., Mlacic, B., & Church, A. T. (2014). Towards a pan-cultural personality structure: Input from 11 psycholexical studies. European Journal ofPersonality, 28(5), 497-510. doi: 10.1002/per.1
De Raad, B., Hendriks, A. A., & Hofstee,W. K. (1992). Towards a refined structure of personality traits. European Journal of Personality, 6, 301-319. De Raad, B., Smederevac, S., Colovic, P., & Mitrovic, D. (2018). Personality traits in the Serbian language: Structure and procedural effects. Journal of Research in Personality, 73, 93-110. doi: 10.1016/j.jrp.2017.11.008 DeYoung, C. G. (2015). Cybernetic big five theory. Journal of Research in Personality, 56,
33-58. doi: 10.1016/j.jrp.2014.07.004 Digman, J. M. (1997). Higher order factors of the Big Five. Journal of Personality and Social
Psychology, 73(6), 1246-1256. doi: 10.1037/0022-3514.73.6.1246 Egorova, M. S., Parshikova, O. V., & Mitina, O. V. (2019). Structure of the Russian variant of a six-factor HEXACO personality inventory. Voprosypsikhologii, 5, 33-48. (In Russian). Farahani, M.N., De Raad, B., Farzad, V., & Fotoohie, M. (2016). Taxonomy and structure of Persian-descriptive adjectives. International Journal of Psychology, 51(2), 139-149. doi: 10.1002/ijop.12133 Galton, E (1884). Measurement of character. Fortnightly Review, 36, 179-185 Goldberg, L. R. (1982). From Ace to Zombie: Some explorations in the language of personality.
Advances in Personality Assessment, 1, 203-234 Goldberg, L. R. (1990). An alternative "description of personality": The Big-Five factor structure. Journal of Personality and Social Psychology, 59(6), 1216-1229. doi: 10.1037/00223514.59.6.1216
Goldberg, L. R., & Somer, O. (2000). The hierarchical structure of common Turkish person-descriptive adjectives. European Journal of Personality, 14(6), 497-531. doi: 10.1002/1099-0984(200011/12)14:6<497::AID-PER379>3.0.CO;2-R Gorbaniuk, O., Budzinska, A., Owczarek, M., Bozek, E., & Juros, K. (2013). The factor structure of Polish personality-descriptive adjectives: An alternative psycho-lexical study. European Journal of Personality, 27(3), 304-318. doi: 10.1002/per.1921 Hodson, G., Book, A., Visser, B. A., Volk, A. A., Ashton, M. C., & Lee, K. (2018). Is the Dark Triad common factor distinct from low Honesty-Humility? Journal of Research in Personality, 73, 123-129. doi: 10.1016/j.jrp.2017.11.012 Hofstee, W. K. B. (2003). Structures of personality traits. In I. B. Weiner (Ed.), Handbook of Psychology (pp. 231-254). New Jersey: John Wiley & Sons, Inc. doi: 10.1002/ 0471264385.wei0510
Ivanova, A., Mlacic, B., & Gorbaniuk, O. (2021). A comprehensive taxonomy and structure of Lithuanian personality-descriptive terms. Journal of Research in Personality, 95, 104159. doi: 10.1016/j.jrp.2021.104159 Lee, K., & Ashton, M. C. (2004). Psychometric properties of the HEXACO personality inventory. Multivariate Behavioral Research, 39(2), 329-358. doi: 10.1207/s15327906mbr3902_8 Livaniene, V., & De Raad, B. (2017). The factor structure of Lithuanian personality-descriptive adjectives of the highest frequency of use. International Journal of Psychology, 52(6), 453-462. doi: 10.1002/ijop.12247 Mai, N. T. Q., & Church, A. T. (2023). Exploring the indigenous structure of Vietnamese personality traits: A psycho-lexical approach. International Journal of Personality Psychology, 9, 1-26. doi: 10.21827/ijpp.9.41003 Mishkevich, A. M., Shchebetenko, S. A., Kalugin, A. Yu., Sirotina, U. E., Vitko, Yu. S., & Kliuikova, E. A. (2023). A Russian Taxonomy of Personality Traits: Preliminary Findings from the Word Selection Stage. Sibirskiy Psikhologicheskiy Zhurnal - Siberian Journal of Psychology, 87, 51-67. (In Russian). doi: 10.17223/17267080/87/3 Mlacic, B., & Ostendorf, F. (2005). Taxonomy and structure of Croatian personality-descriptive adjectives. European Journal of Personality, 19(2), 117-152. doi: 10.1002/per.539 Musek, J. (2017). The General Factor of Personality. London: Academic Press. Norman, W. T. (1963). Toward an adequate taxonomy of personality attributes: Replicated factor structure in peer nomination personality ratings. The Journal of Abnormal and Social Psychology, 66(6), 574-583. doi: 10.1037/h0040291
Ostendorf, F. (1990). Sprache und Personlichkeitsstruktur: Zur Validitat des Funf-Faktoren-
Modells derPersonlichkeit. Regensburg, Germany: Roderer. Rogoza, R., & Cieciuch, J. (2020). Dark Triad traits and their structure: An empirical
approach. Current Psychology, 39(4), 1287-1302. doi: 10.1007/s12144-018-9834-6 Saucier, G. (2003). Factor structure of English-language personality type-nouns. Journal
of Personality and Social Psychology, 85(4), 695-708. doi: 10.1037/0022-3514.85.4.695 Saucier, G. (2009). What are the most important dimensions of personality? Evidence from studies of descriptors in diverse languages. Social and Personality Psychology Compass, 3(4), 620-637. doi: 10.1111/j.1751-9004.2009.00188.x Saucier, G., & Goldberg, L. R. (1996). The language of personality: Lexical perspectives on the five-factor model. In J. S. Wiggins (Ed.), The five-factor model of personality: Theoretical perspectives (pp. 21-50). New York: Guilford Press. Saucier, G., & Iurino, K. (2020). High-dimensionality personality structure in the natural language: Further analyses of classic sets of English-language trait-adjectives. Journal of Personality and Social Psychology, 119(5), 1188-1219. doi: 10.1037/pspp0000273 Saucier, G., Georgiades, S., Tsaousis, I., & Goldberg, L. R. (2005). The Factor Structure of Greek Personality Adjectives. Journal of Personality and Social Psychology, 88(5), 856875. doi: 10.1037/0022-3514.88.5.856 Saucier, G., Thalmayer, A. G., Payne, D. L., Carlson, R., Sanogo, L., Ole-Kotikash, ..., & Zhou, X. (2014). A basic bivariate structure of personality attributes evident across nine languages. Journal of Personality, 82(1), 1-14. doi: 10.1111/jopy.12028 Shchebetenko, S. A. (2022). Ob opredelenii traditsionnykh taksonomiy lichnosti v terminakh trekh bazovykh chert-resursov [On defining personality trait taxonomies in terms of three basic resource traits]. Uchenye zapiski Instituta psikhologii RAN, 2(3), 22-38. (In Russian). doi: 10.38098/proceedigs_2022_02_03_03 Shchebetenko, S., Kalugin, A. Y., Mishkevich, A. M., Soto, C. J., & John, O. P. (2020). Measurement invariance and sex and age differences of the Big Five Inventory-2: Evidence from the Russian version. Assessment, 27(3), 472-486. doi: 10.1177/1073191119860901 Soto, C. J., & John, O. P. (2017). The next Big Five Inventory (BFI-2): Developing and accessing a hierarchical model with 15 facets to enhance bandwidth, fidelity, and predictive power. Journal of Personality and Social Psychology, 113, 117-143. doi: 10.1037/pspp0000096 Szarota, P., Ashton, M. C., & Lee, K. (2007). Taxonomy and structure of the Polish personality lexicon. European Journal of Personality, 21(6), 823-852. doi: 10.1002/per.6 Thalmayer, A. G., Saucier, G., Ole-Kotikash, L., & Payne, D. (2020). Personality structure in east and west Africa: Lexical studies of personality in Maa and Supyire-Senufo. Journal of Personality and Social Psychology, 119(5), 1132-1152. doi: 10.1037/pspp0000264 Van Buuren, S., & Groothuis-Oudshoorn, K. (2011). mice: Multivariate imputation by chained
equations in R. Journal of Statistical Software, 45(3), 1-67. doi: 10.18637/jss.v045.i03 Webb, E. (1915). Character and Intelligence. British Journal of Psychology, 1(3), 99.
Received 27.08.2023; Accepted 01.03.2024
Arina М. Mishkevich - Senior Research Fellow, School of Psychology, HSE University. PhD (Psychol.).
E-mail: ArinaMishkevich@ya.ru
Sergei А. Shchebetenko - Professor, School of Psychology, HSE University. D. Sc. (Psychol.). E-mail: sshchebetenko@hse.ru
Alexey A Kalugin - Senior Research Fellow, School of Psychology, HSE University. PhD (Psychol.).
E-mail: kaluginau@yandex.ru
Ulyana Е. Sirotina - Bachelor's degree in Psychology, School of Psychology, HSE University. E-mail: uesirotina@edu.hse.ru
Julia S. Vitko - Research Assistant, Department of Psychology, HSE University. E-mail: uliyvitko18@gmail.com
