CC BY
57
Н. В. Зорихина-Нильссон
GU/SU, Гетеборг — Стокгольм
ТАКСИСНЫЕ ДЕЕПРИЧАСТНЫЕ КОНСТРУКЦИИ С ГЛАГОЛАМИ СТАНДАРТНОГО ПОЛОЖЕНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
1. Вводные замечания
Среди акциональных классов глаголов, описываемых в рамках коллективного проекта «Типология акциональных классов», был выделен класс глаголов пространственных положений, получивший название «глаголы стандартного положения в пространстве». К глаголам, обозначающим базовые стандартные положения, относятся глаголы стоять, сидеть, лежать . В свою очередь, эти глаголы входят в толкования значений глаголов тематического класса «нестандартных пространственных положений тела человека» типа прислоняться/прислониться, облокачиваться/облокотиться; нагибаться/нагнуться, наклоняться/наклониться и т. п. [Храковский 2007; Дмитренко, Храковский 2012: 27].
Следует отметить, что в последние десятилетия глаголы стандартного положения в пространстве в языках различного строя являлись предметом неослабевающего научного интереса представителей разных лингвистических направлений (см., например, [Serra Bometo 1996; Зорихина 1998; Рахилина 1998, 2001; Newman (ed.) 2002, 2009; Kortteinen 2008] и др.). Интерес именно к этой группе глаголов был вызван прежде всего их достаточно разветвленной полисемией и сочетаемостью, позволяющей выявить общие и специфические черты развития значений в том или ином языке, определить, в частности, основные пути их метафоризации. Интересна эта группа глаголов и с точки зрения теории грамматикализации [Kuteva 1999, 2001; Berthele 2004; Майсак 2005].
Глаголы положения в пространстве (висеть, лежать, сидеть, стоять, касаться, опираться и т. п.) входят в фундаментальную классификацию глаголов, предложенную Ю. Д. Апресяном,
1 Ср. английский термин «cardinal posture verbs» [Newman 2009].
и представляют собой один из более 15 выделяемых в ней главных глагольных классов [Апресян 2003: 8-10, 2009: 37]. Если предшествующие классификации имели аспектуальную ориентацию, то предлагаемая исследователем классификация имеет семантические основания, которые, однако, «нацелены на выявление закономерных связей между семантическим классом глаголов и всеми прочими свойствами входящих в него лексем» [Апресян 2009: 36]. В работе [Храковский 2007] на примере анализа грамматических и сочетаемостных свойств лексем строить, сидеть и любить было показано, что выявленные различия обусловливаются принадлежностью этих лексем к разным акциональным классам, а именно, классам действий, положений и состояний. Лексемы характеризовались, в частности, по их валентностному составу, видовой принадлежности, особенностям образования залоговых форм, форм императива. К диагностическим контекстам были отнесены также и контексты целевых, фазовых, итеративных конструкций.
В настоящей статье предлагается еще один параметр для сравнения, а именно участие глаголов того или иного акциональ-ного класса в таксисных конструкциях с деепричастиями. Цель статьи — показать на примере анализа предложений с деепричастными конструкциями и глаголами стандартного положения в пространстве особенности поведения отдельного акционального класса глаголов в этих конструкциях.
Перед тем как перейти к конкретному языковому материалу, сделаем необходимое отступление, кратко остановившись на вопросах, связанных с общими проблемами определения значения деепричастной формы.
2. Проблема определения значения деепричастия
В работах, посвященных семантике деепричастий, неоднократно отмечался тот факт, что между зависимой ситуацией, называемой деепричастием (Р1), и главной ситуацией, содержащей, как правило, финитную форму глагола (Р2), могут существовать различные смысловые отношения. Разными авторами и в разном объеме помимо основных таксисных значений предшествования, одновременности, следования выделяются и значения обусловленности: причины, следствия, условия, уступки, цели, средства, места, зависимости времени одного действия от времени другого,
а также значения характеризации, в частности значение образа действия (см., например, [Пешковский 1956; Дерибас 1962; Богуславский 1977; Арбатский 1980; Апресян 1983; Бондарко 1987; Акимова, Козинцева 1987; Барентсен, Хиндрикс 1988; Weiss 1995; Храковский 2006; Birzer 2010] и др.):
(1а) Переправившись через реку, всадник посмотрел направо. (предшествование)
(2а) Переправляясь через реку, всадник посмотрел направо. (одновременность)
(за) Любя лесть, он окружил себя подхалимами. (причина)
(4а) Претендуя на эту должность, надо обладать талантом. (условие)
(5а) Остановитесь не переходя площади. (место)
(примеры из работы [Апресян 1983: 336-338]).
Заметим, что только предложения (1а) и (2а) допускают свободную трансформацию в сложноподчиненные предложения с придаточными времени (1б) и (2б). Деепричастный оборот со значением причины в примере (3а) невозможно заменить на придаточное времени (3в), в то время как примеры (4а) и (5а) в известной степени при некоторой модификации контекста допускают и актуализацию временного плана, которая сосуществует с соответствующими значениями условия (4в) и места (5в):
(1б) Когда /после того как всадник переправился через реку, он посмотрел направо. (предшествование)
(2б) Когда/в то время как всадник переправлялся через реку, он посмотрел направо. (одновременность)
(зб) Так как он любил /любит лесть, он окружил себя подхалимами. (причина)
(зв) * Когда он любил лесть, он окружил себя подхалимами.
(4б) Если претендуешь на эту должность, надо обладать талантом. (условие)
(4в) Когда претендуешь на ?эту (но: такую) должность, надо обладать талантом.
(5б) Остановитесь не переходя площади. (место)
(5в) Ср. возможность задать вопрос: Где (когда) нам остановиться?
В работе [Апресян 1983: 335] было также отмечено, что в том случае, если деепричастный оборот находится не в сирконстант-ной, а в актантной зависимости от глагола-сказуемого, то деепричастие не реализует специфических значений. Так, у глаголов заблуждаться, ошибаться, которые впоследствии были отнесены к классу интерпретационных глаголов, валентность содержания заполняется деепричастием:
(6) Вы заблуждаетесь <ошибаетесь>, утверждая, что работа завершена. (пример из [Апресян 1983: 335]2)
В ряде работ [Богуславский 1977; Апресян 1983; Акимова, Козинцева 1987; Birzer 2010] была также сделана попытка определить, хотя и с разной степенью детализации, языковые условия реализации того или иного значения деепричастия. Так, И. М. Богуславский отметил, что употребление деепричастия в препозиции или постпозиции к основному глаголу может изменять семантику деепричастной конструкции. В том случае, если деепричастие стоит после основного глагола и выделяется незначительной паузой при произнесении, которая может не отмечаться на письме запятой, оно, как правило, характеризует действие, выраженное основным глаголом, т. е. имеет значение образа дей-ствия3 (7б). Если деепричастие стоит перед основным глаголом,
2 По поводу отнесения примеров типа (6) к таксису существуют различные точки зрения. См., например, [Бондарко 1987: 236]. В теории таксиса, предложенной В. С. Храковским, конструкции с деепричастиями при интерпретационных глаголах могут быть отнесены к особому типу таксисных отношений — валентностному таксису. О различных типах таксиса см. [Храковский 2001a, b].
Значение образа действия понимается И. М. Богуславским широко — как любое лексическое наполнение синтаксической позиции обстоятельства образа действия. См., однако, другую точку зрения, согласно которой необходимо разграничивать значение образа действия («manner») и значение сопутствующих обстоятельств («attendant circumstance») у деепричастий («converbs») в работе [König 1995: 65-66]. Если в первом случае с разных сторон характеризуется одно событие, то во
то оно, как правило, выступает в предложении в роли обстоятельства времени (7а):
(7а) Волнуясь, он ходит по комнате.
(7б) Он ходит по комнате, волнуясь. [Богуславский 1977: 276] Ср. также:
(8а) Работая, он сидит (одновременность — Когда он работает, он сидит).
(8б) Он сидит, улыбаясь. (обстоятельство образа действия)
Заметим, что описанные автором семантические отношения между основной и деепричастной формой глагола, часто наталкиваются на сопротивление соотношения конкретных лексических значений этих форм. Так, в минимальном контексте без распространителей представляются странными предложения (9а-б) и (10а):
(9а) ?Улыбаясь, он сидит.
(9б) ?Он улыбается сидя.
(10а) ?Он сидит, работая.
(10б) Он работает сидя.
Относительно значения образа действия или сопутствующих обстоятельств, которое может актуализироваться у деепричастия, в работе [Апресян 1983] было сделано важное уточнение: реализации этого значения способствует совпадение семантического класса глагола и зависимого от него деепричастия, при этом деепричастие может даже предшествовать основному глаголу. Заметим, однако, что если глагол-сказуемое и глагол, от которого образовано деепричастие, принадлежат различным классам, то по-прежнему остается открытым вопрос о том, почему одни глаголы в благоприятной для реализации значения образа действия синтаксической позиции после основновного глагола могут свободно приобретать это значение (см. (7б), (8б), (10б)), а другие нет (см. (9б), (10а)).
втором описываются два независимых друг от друга события [Там же]. См. также [Акимова, Козинцева 1987: 263-265].
Постпозиция деепричастия не исключает также и возможности реализации других значений. Так, деепричастие от глагола состояния любить в постпозиции к основному глаголу-сказуемому, принадлежащему другому семантическому классу, может, например, приобретать значения образа действия или сопутствующего обстоятельства (11), уступки (12) и причины (13):
(11) Перестаньте кричать, ненавидя и презирая, кричите любя, — вам ли, рождающим страдая, не понимать удивительной силы сострадания к человеку! (М. Горький)4
(12) Замуж за Ивана Владимировича она вышла, любя другого, брак с которым был невозможен... (А. Эфрон)
(13) — А потому, вашескобродие, что я не из-за денег за вашим сыном ходил, а любя... (К. Станюкович)
Таким образом, актуальным остается изучение взаимодействия различных условий (порядка слов, соотношения семантики глагола и деепричастия, наличия распространителей при деепричастии и т. п.), влияющих на выбор деепричастной и основной форм обоих глаголов. По-прежнему актуальна и проблема разграничения контекстуальных и языковых значений деепричастий. На наш взгляд, возможны два подхода. В первом случае исследования должны быть нацелены на дальнейший, более детальный, анализ языковых условий реализации каждого из выделенных значений, учитывающий, в частности, семантические особенности глагольных классов. Во втором случае предметом анализа может быть отдельный глагольный класс и особенности его поведения в таксисных конструкциях. Пример второго подхода и предлагается в данной статье.
3. Таксис одновременности
Известно, что одним из условий выражения таксисного значения одновременности в предложениях, содержащих деепричастные конструкции, является принадлежность деепричастия к НСВ. Это условие является основным, но не всеобщим. Так, в частности, в итеративных контекстах при наличии в зависимой ситуации
4 Примеры из русской художественной литературы получены из Национального корпуса русского языка (далее — НКРЯ) (www.ruscorpora.ru).
деепричастия НСВ, образованного от предельного глагола, может выражаться и предшествование зависимой ситуации по отношению к главной, содержащей глагол НСВ.
(14а) Каждый раз, приходя:НСВ к нам, он брал:НСВ на руки кошку Агафью и нежил ее в течение всего визита. (Е. Гинзбург)
В редких случаях, при особой контекстной поддержке, в зависимой части возможна и форма деепричастия непредельного глагола. При этом, если главная ситуация содержит глагол СВ, то выражается таксис предшествования однократных действий (15а), при наличии глагола НСВ в главной ситуации может выражаться и таксис повторяемого предшествования (15б):
(15а) Всю зиму работая:НСВ без выходных, он закончил.СВ книгу в конце весны. (пример из [Богуславский 1977: 273])
(15б) Каждый раз, все лето работая:НСВ без отпуска, он к осени заканчивал НСВ по две-три начатые ранее статьи.
Анализируемые здесь глаголы положения в пространстве являются непредельными глаголами НСВ, поэтому, употребляясь в форме деепричастия (16а) или личного глагола (16б), они прото-типически участвуют в выражении таксисных отношений одновременности как однократных, так и повторяющихся ситуаций (16):
(16а) Иной раз перед лекцией, стоя:НСВ за дверью, она даже слышала.НСВ этот дружный хохот, смолкавший, когда она входила. (И. Грекова)
(16б) И Найда обычно лежит.НСВ на крыльце, приветливо по-стукивая.НСВ хвостом каждому прохожему. (Ю. Коваль)
В дальнейшем в речь пойдет прежде всего об однократных действиях.
При классификации таксисных отношений В. С. Храковский отмечает, что существует три логические возможности одновременного существования зависимой ситуации Р1 и главной ситуации Р2:
5 Заметим также, что отношение одновременности «предполагает, что действия А и В, сопоставляемые друг с другом в пределах некоторого отрезка /, не отрицают друг друга» [Полянский 1987: 247].
1) Ситуация Р1 занимает тот же временной период, что и ситуация Р2 (полная одновременность);
2) Ситуация Р2 локализуется в рамках временного периода, занимаемого ситуацией Р1 (неполная одновременность);
3) Ситуация Р1 локализуется в рамках временного периода, занимаемого ситуацией Р2 (неполная одновременность) [Храков-ский 2006: 368].
Глаголы положения в описываемых предложениях могут стоять либо в форме деепричастия (Р1), либо являться сказуемым главной ситуации (Р2). Рассмотрим эти типы употребления отдельно.
3.1. V fin. + Ger. глагол положения
В том случае, если зависимая часть содержит деепричастия от глагола стандартного положения или деепричастный оборот с такой формой, в высказывании прототипически выражается либо полная одновременность двух ситуаций (глагол главной ситуации употребляется в форме НСВ), либо неполная одновременность: ситуация Р2, называемая глаголом СВ, локализуется в рамках ситуации Р1.
Отметим особенности выражения отношений одновременности в предложениях с деепричастиями, образованными от глаголов положения.
3.1.1. Значение одиночного деепричастия глагола положения. Глагол положения, употребляясь без распространителей, имеет позиционное значение, т. е. он обозначает нахождение субъекта в том или ином положении. В этом случае синтаксически может реализоваться лишь семантическая валентность агенса:
(17) Он не сидел во время концерта, так как не нашел свободного места, он все время стоял.
Изолированное деепричастие, совмещающее в своем категориальном значении признаки глагола и наречия, актуализирует это позиционное значение. Заметим, что деепричастия стоя, лежа, сидя в словарях снабжаются либо особым комментарием «в зн. наречия. В сидячем/стоячем/лежачем положении» [БАС 1998], либо получают отдельную словарную статью, а принадлежность к наречию выделяется отдельным значением наряду со значением деепричастия [МАС 1984]. В связи с различной лексикографической
трактовкой возникает вопрос: в каких случаях рассматривать указанные лексемы как деепричастия, а в каких как наречия.
Очевидно, что одиночная деепричастная форма, не имеющая распространителей, в абсолютной постпозиции, т. е. в ударной рематической позиции после основного глагола в конце предложения или синтагмы, является безусловным кандидатом на такое «наречное употребление».
(18а) Разведчик Климов докладывал Грекову не по форме, стоя, (...) (В. Гроссман)
(18б) «Но ему ведь не придется стоять — он будет вести машину сидя!» (Н. Воронель)
Возможность задать вопрос «каким образом», а также синонимическая замена на словосочетания «в сидячем/стоячем/лежачем положении» говорит в пользу трактовки этих форм как наречий в современном русском языке.
Эту форму, однако, можно встретить и в препозиции к основному глаголу как в диалоге (19а), так и в описательном контексте (19б). Препозитивное употребление деепричастной формы получает поддержку и в особом интонационном выделении: в повышении тона при произнесении формы и более длительной паузе после нее:
(19а) — Вы же знаете, стоя я разговаривать не буду. (Ю. Домб-ровский)
(19б) Через несколько минут во двор влетел открытый таксомотор, в котором, стоя, летел Баквалин. (М. Булгаков)
Утрачивает ли эта форма в этих контекстах свои деепричастные свойства полностью? На наш взгляд, нет. Положение, называемое этой формой, по прежнему служит временным фоном для основного действия: оно одновременно этому действию. Особенность одиночных словоформ стоя, сидя, лежа заключается в том, что значение образа действия в них при любой позиции в предложении, как правило, преобладает над значением одновременности основному действию, и в этом смысле может быть отнесено к лексическим, что и отмечается в словарях. Заметим, однако, что значение образа действия может сосуществовать и с
другими значениями, возникающими в том или ином контексте, например: в контексте будущего времени — со значением условия (19а), в контексте обобщенной узуальности — со значением временной обусловленности (20):
(20а) Выберите фразу и произносите ее различным образом в различных положениях, например: сидя, лежа, стоя, прохаживаясь по комнате, прислонившись к стене, глядя в окно, открывая и закрывая дверь, входя в комнату и выходя из нее, беря, кладя и отбрасывая предметы, и т. п. (М. А. Чехов)
Ср.:
(20б) (...) произносите ее различным образом и в различных положениях, например, когда сидите/будете сидеть (...)
Употребление одиночной деепричастной формы в начале предложения может быть обусловлено и ее тематической ролью, обеспечивающей связь с предыдущим контекстом6:
(21а) Старшина начал вставать — видно было, устало и неохотно. Сидя, вдел руки в лямки вещевого мешка, встал на одно колено, потом на другое. (В. Быков)
Ср.:
(21б) (...) Продолжая сидеть/в то время как он еще сидел, он вдел руки в лямки вещевого мешка (. )
Таким образом, одиночная форма деепричастия-наречия от глагола положения, имеющая значение образа действия, вовлекается в контекстные условия более высшего порядка, среди которых синтаксическая позиция этой формы и лексико-грамматическое наполнение главного предложения занимают немаловажное место.
3.1.2. Реализация валентности рабочей части и значение деепричастия глагола положения. Глаголы положения, помимо валентности агенса, опоры (сидеть на стуле, стоять на полу), имеют и валентность рабочей части (стоять на ногах, лежать на боку и т. п.). Степень проявления значения образа действия в
6 О текстовой функции деепричастий см., в частности, [Зорихина-Нильссон, Пупынин 2002].
анализируемых деепричастиях, имеющих при себе распространители, выражающие валентность рабочей части, также зависит от позиции деепричастного оборота в высказывании. При постпозиции вероятность актуализации этого значения велика (22а), в то время как в интерпозиции, т. е. после агенса-подлежащего, но перед основным глаголом, в деепричастном обороте актуализируется значение «сопутствующего обстоятельства» — значение, которое можно передать словосочетанием 'при этом' (22б):
(22а) Он плыл, стоя на ногах, и ловко работал одним веслом —
настоящие рыбаки все так плавают на своих лодках-однодерёвках (...) (Д. Мамин-Сибиряк)
(22б) Вовка, лежа на боку, крутил приемничек (...) (В. Маканин)
з.1.3. Реализация валентности опоры или места и значение деепричастия глагола положения. В том случае, если деепричастие от глагола положения имеет при себе локализатор (валентность опоры или места), сообщение о позиционности субъекта отходит на второй план. Деепричастная конструкция сообщает о нахождении агенса где-либо, представляя это нахождение как второстепенный фон для основного действия (деятельности, состояния). Контекстуальное значение данной конструкции можно отнести к значениям, передающим статическую локальность1.
Деепричастная конструкция, как правило, стоит в препозиции к главному предложению (23а) или в интерпозиции: после субъекта-агенса главного предложения, перед глаголом в личной форме (23б):
(23а) Лежа в постели, я увидел, как за столом сидел тот же я
и, полуулыбаясь, быстро писал. (В. Отрошенко)
(23б) Марвич и Валера, стоя в дверях, разглядывали убийц.
(В. Аксенов)
Позиция деепричастного оборота зависит от темаремати-ческой организации высказывания. Абсолютная препозиция деепричастного оборота и в этом случае, как правило, связана с выражением темы сообщаемого и служит средством связности текста.
Ср. со значением динамической локальности [Арбатский 1980: 113].
(24а) В это время пришла Надя. Стоя в передней, она быстро спросила: — Папа пошёл каяться? (В. Гроссман)
Ср.:
(24б) В это время пришла Надя. ???Она, стоя в передней, быстро спросила (...)
Значительно реже описываемая деепричастная конструкция следует за основным глаголом. Такое положение деепричастия не характеризует протекание основного действия как в п. 3.1.1., а по-прежнему является фоном для основного действия (состояния); значение одновременности деепричастия основному действию может, в частности, осложняться дополнительными значениями: значением временной обусловленности одного действия другим (25а) или значением «сопутствующего обстоятельства» (26а):
(25а) Мы слушали «Свободу» вместе, сидя у автора на кухне. (А. Боссарт)
Ср.:
(25б) Мы слушали «Свободу» вместе, когда сидели у автора на кухне.
(26а) Митя не спеша ел тульский печатный пряник, сидя почти в пустом вагоне (И. Бунин).
Ср.:
(26б) ???Митя не спеша ел тульский печатный пряник, когда сидел почти в пустом вагоне.
3.2. Vfn глагол положения + Ger. ipf
В том случае, если главная ситуация содержит финитный глагол стандартного положения, а зависимая ситуация содержит деепричастие НСВ, в высказывании прототипически выражается полная одновременность двух ситуаций. Рассмотрим более подробно, какие значения (контекстуальные и языковые) может выражать деепричастие при глаголах положения и какие глагольные классы могут принимать форму деепричастия в сочетании с глаголами положения.
В форме деепричастия при глаголе положения употребляется глагол, обозначающий второстепенные по отношению к
глаголу положения действие, состояние и деятельность. Как правило, деепричастная форма занимает позицию после глагола положения.
3.2.1. Деепричастия от глаголов нестандартного положения, глаголов движения различных частей тела. Глаголы стандартного положения сочетаются с деепричастными формами НСВ от глаголов нестандартного положения в пространстве: стоять, нагибаясь над чем-л.; сидеть облокачиваясь обо что-л. и т. п. Глагол нестандартного положения в пространстве вносит дополнительную информацию, конкретизирует способ положения; наличие значения образа действия у деепричастной формы подтверждается возможностью поставить вопрос «каким образом»:
(27) Старик сидел на корточках, опираясь на приступку, и курил трубочку (Б. Хазанов).
К глаголам нестандартного положения примыкают глаголы, обозначающие движения различных частей тела — действия, не зависимые от того или иного положения, которые, однако, как правило, воспринимаются наблюдателем в совокупности с положением:
(28а) Дядя сидел, постукивая пальцами по столу, и о чём-то думал (Ю. Домбровский).
(28б) Жена сидела на кухне морща лобик, загибая пальцы, что-то бормоча (В. Попов).
Деепричастия могут характеризрвать, подвижность/неподвижность тела или его частей (не двигаясь, не шевелясь, не вставая, не поднимая головы и т. п.):
(29а) На сцене МХАТа второго стоял, шатаясь, Михаил Чехов — Гамлет (Г. Козинцев).
(29б) Даша упала на кровать ничком. Лежала не двигаясь. (А. Н. Толстой).
При замене формы деепричастия на личную форму глагола в сочинительной конструкции действие, обозначаемое деепричастием, из второстепенного превращается в основное. Ср.: сидела и морщила лобик, стоял и шатался. Тем самым создается излишний акцент на само действие, его длительность при неизменности
лексического значения глагола. При грамматической правильности сочинительной конструкции с этими глаголами можно лишь говорить о ее семантической нежелательности в русском языке в высказываниях, описывающих нормальное положение вещей, в которых, г о в о р я щ и й н е с т а в и т п е р е д с о б о й ц е л и дополнительно выделить второстепенное действие. Ср., однако:
(30) Вот за столом, держа перед собой двумя руками портфель, стоит Председатель и кивает яйцеобразной своей головой (В. Войнович).
3.2.2. Деепричастия от глаголов проявления. Существуют, однако, глаголы, которые в одном из своих значений могут употребляться только в форме деепричастия при глаголах положения. Трансформация деепричастной конструкции в сочинительную в этих случаях невозможна. Это, в частности, некоторые глаголы, которые могут обозначать неконтролируемое положение вещей. Например:
(31а) Стояли вокруг, один Рубин сидел, посвечивая им своей просветляющейся лысиной (А. Солженицын).
Ср.:
(31б) *(...) Рубин сидел и посвечивал им своей просветляющей лысиной.
(32а) Всегда и неизменно, вечер за вечером стояла ты (бабушка) там, в сенях, отбрасывая на нашу кухню свою грозную тень. (С. Дельбланк. Пример из работы [Зорихина 1998: 126]
Ср.:
(32б) *(...) вечер за вечером стояла ты (...) и отбрасывала свою грозную тень8.
8 ^
Ср. отсутствие таких ограничении, например, в шведском языке. Предложение примера (32б), содержащее деепричастие отбрасывая, является переводом шведского предложения, в котором употреблена пре-теритальная финитная форма глагола kasta бросать, отбрасывать': Alltid, alltid, kväll efter kväll stod du därutanför farstun och kastade din hotande skugga in i värt kök (S. Delblanc. Kära farmor). Ср. букв. перевод: *Всегда, всегда, вечер за вечером ты стояла там, в сенях, и отбрасывала твою
Глаголы посвечивать, отбрасывать (тень), которые употребляются в форме деепричастия в анализируемых высказываниях, можно отнести к классу глаголов проявления9. В контексте сочинительной конструкции с глаголом положения они воспринимаются в другом из своих значений — акциональном: возникает комический эффект контролируемости: невольное проявление превращается в волевое, что и делает эти предложения неправильными.
3.2.3. Деепричастия от глаголов восприятия. Другую значительную группу глаголов, принимающих форму деепричастия при глаголах положения, составляют глаголы восприятия: слушать, вслушиваться, слышать, рассматривать, глядеть и т. п.:
(33) Он лежал, слушая, как колотится его сердце не только
в груди, но и в голове и в ушах. (М. Булгаков)
Употребляясь в форме деепричастия, глаголы восприятия при глаголах положения имеют значение сопутствующего обстоятельства. Они обладают большей «самостоятельностью» (отсутствием семантической связанности с глаголом положения) по сравнению с глаголами нестандартного положения и движения тела и его частей, поэтому они достаточно свободно употребляются в сочинительной конструкции. Ср. с (33): Он лежал и слушал (...) Среди глаголов зрительного восприятия (смотреть, видеть, глядеть) в деепричастной форме при глаголах положения чаще всего стоит глагол глядеть:
(34) Я лежал некоторое время, глядя в раскрытое окно (...)
(Ю. Трифонов)
3.2.4. Деепричастия от глаголов эмоционального состояния и отношения, ментального состояния и деятельности. В форме деепричастия могут стоять также глаголы состояния, включающие глаголы эмоционального состояния и отношения (восхищаться, презирать, бояться и т. п.), глаголы ментального состояния (знать,
грозную тень на нашу кухню (С. Дельбланк. Дорогая бабушка). См. еще примеры в работе [Зорихина-Нильссон 2006: 58-59].
9 См. определение: «Проявление — это свойство, состояние или процесс, актуально воспринимаемые наблюдателем» [Апресян 2009: 44].
понимать) и деятельности (размышлять, думать, вспоминать и т. д.), глагол ожидать.
(35а) И вот он по памяти закончил портрет Нины и сидел перед ним, любуясь и не зная, что оригинал стоит за дверью. (А. Слаповский)
(35б) В первом часу ночи я всё ещё сидел у телефона, злясь и нервничая. (А. Волос)
(35в) Саша сидел равнодушно, понимая, что может убить этого мужика. (З. Прилепин)
Если зависимая ситуация (Р1) содержит деепричастие от глагола бояться, а главная ситуация (Р2) — глагол положения, имеющий при себе контекстные распространители, характеризующие это положение, то ситуация Р1, называемая деепричастным оборотом, как правило, выражает причину существования ситуации Р2. Значение одновременности двух ситуаций отходит на второй план: в таких случаях предложения с деепричастным оборотом могут трансформироваться в сложноподчиненные предложения с придаточными причины.
(зба) Вообще, все сидели притихшие, боясь вспышки гнева родственниц жениха. (С. Спивакова)
Ср.:
(збб) (...) все сидели притихшие, так как боялись вспышки гнева...
(37а) Сидел не шелохнувшись, боясь выдать свое присутствие. (Р. Ахмедов)
Ср.:
(37б) Сидел не шелохнувшись, так как боялся выдать свое присутствие.
3.2.5. Деепричастия от глаголов физической деятельности и занятия. Глаголы, обозначающие физическую деятельность (работать, торговать и т. п.), глаголы занятия (читать, играть в карты и т. п.), как правило, не вступают в отношения харак-теризации (ударная рематическая позиция) с глаголом положения.
Их «семантический вес» по отношению к глаголу положения является настолько коммуникативно более значимым, что деепричастие, подчеркивающее второстепенность действия, часто оказывается неподходящей грамматической формой для глагола деятельности в анализируемых высказываниях.
(38а) Они сидели и работали /читали.
(38б) ???Они сидели, работая/читая.
Национальный корпус русского языка содержит, например, лишь десяток предложений с сочетаниями «сидеть, работая», несколько больше примеров с сочетаниями «сидеть, читая/играя» в абсолютной рематической позиции в конце предложения.
(39а) Белокурая купорщица Вера сидела на табуретке у машины и читала какую-то сильно потрепанную книжку. Другие тоже сидели не работая. (А. Пантелеев)
(39б) В зале было пусто. Только у дверей сидел орденоносец Решетов, читая книгу. (С. Довлатов)
(39в) Митя сидел за компьютером, играя в цветной «Тетрис». (А. Житков)
Если деепричастие обозначает деятельность или занятие, которыми субъект занимается обычно в том или ином положении, и если они оказываются не в ударной позиции, например, в середине высказывания, или в контексте других деепричастий, то возможность их употребления при глаголе положения не вызывает никаких сомнений:
(40а) Поодаль, на углу стола, сидели, беседуя, двое мужчин, один постарше, другой помладше. (Л. Зорин)
(40б) У входа на пляж сидел, торгуя тремя лакированными шишками, чинный старичок в белой панаме. (М. Дяченко, С. Дяченко)
Заметим, что в интродуктивных высказываниях типа (40) в рематической позиции стоит номинативная группа с субъектом-агенсом высказывания и помещение деепричастия в абсолютную рематическую позицию в конец предложения не представляется здесь правильным с коммуникативной точки зрения.
4. Одновременность результативного состояния и положения. V 1т.глагол положения + Ger. pf
В том случае, если главная ситуация содержит финитный глагол стандартного положения, а зависимая ситуация содержит деепричастие СВ, в высказывании выражается одновременность двух ситуаций; при этом само действие, обозначаемое деепричастием, могло начаться раньше занятия агенсом того или иного положения. Эта потенциальная возможность находится в пресуппозиции значения деепричастия СВ и отличает предложения с этими деепричастиями (41а) от предложений с соответствующими деепричастиями НСВ (41б), которые к тому же значительно уступают по своей частотности употребления деепричастиям СВ .
(41а) Он сидит прислонившись / нагнувшись / облокотясь...
(41б) Он сидит прислоняясь/нагибаясь/облокачиваясь...
На способность деепричастий СВ выступать в результативно-перфектном или результативном значении [Birzer 2010] и выражать одновременное главному действию-процессу или положению состояние обращали внимание многие исследователи (См., например, [Дерибас 1962; Васева-Кадынкова 1961; Виноградов 1986; Акимова, Козинцева 1987: 260]. Описывая особенности ряда деепричастий СВ, В. В. Виноградов отмечал их близость к наречиям: «В этих случаях [облокотясь, обнявшись и т. д. — Н. З.] деепричастие выражает скорее признак основного действия (...). В качестве основного глагола, к которому примыкает деепричастие совершенного вида со значением сопровождающего обстоятельства, чаще всего бывают или глаголы состояния: сидеть, лежать, стоять, ходить, — или глаголы речи и чувства» [Виноградов 1986: 323].
Образуя цельное, слитное словосочетание, деепричастия СВ стоят, как правило, после глагола положения. В описываемую конструкцию входят деепричастия, образуемые:
10 Так, например, в НКРЯ при любой форме глагола сидеть деепричастие от глагола прислониться (СВ) встретилось 90 раз, в то время как деепричастие от глагола прислоняться всего 4 раза; от глагола облокотиться (СВ) — 117 раз, а от облокачиваться — всего 2 раза. Поиск производился по всему корпусу (209 203 107 слов) и на рассстоянии 4 от глагола сидеть в постпозиции.
а) от непереходных глаголов со значением нестандартного положения в пространстве и — шире — со значением 'движения тела и его частей': прислониться, прижаться, отвернуться, вцепиться, выпрямиться, вытянуться, согнуться, облокотиться, обернуться, опереться и т. д.:
(42) Он [Берлиоз] развалившись сидел. (М. Булгаков)
б) от переходных глаголов со значением 'изменения положения различных частей тела':
- ноги: вытянуть, поджать под себя, поднять, положить, опустить, раздвинуть, расставить, растопырить, свесить, скрестить, спустить и т. п.11:
(43) Второй кочегар, стоя у колонки, широко расставив ноги с закатанными штанами, усердно мыл бутылки и складывал их в ящики. (Ф. Искандер)
- руки: закинуть, засунуть, опустить, поднять, подсунуть, скрестить, сложить, подпереть, разметать, раскинуть, уронить и т. п.
(44) Он лежал на своём месте, заложив руки за голову, и глядел в потолок, по которому ползла какая-то живая чёрная точка (В. Пелевин).
- голова: вскинуть, втянуть (в плечи), задрать, закинуть, запрокинуть, наклонить, опустить, свесить, склонить, повесить, повернуть, поднять, положить, понурить, потупить, пригнуть, опустить, склонить и т. п.
(45) Она стояла на обочине опустив голову и как будто кого-то ждала (Ю. Домбровский).
Этот список можно продолжить такими существительными, как лицо (закрыть, опустить, поднять, прижать, уткнуть); рот (открыть, разинуть, раскрыть, скривить); глаза (выкатить, выпучить, вытаращить, зажмурить, закрыть); брови (насупить,
11 Здесь и далее в качестве иллюстрации приводится список глаголов, участвующих в выражении семантики «изменения положения тела и его частей». Список этот не является замкнутым, глаголы, перечисляемые в одной группе, могут в ряде случаев употребляться и в других группах.
приподнять); пальцы (разжать, сжать, сцепить), шея (вытянуть, наклонить, повернуть), грудь (выпрямить, наклонить) и т. п.
Следует отметить, что приводимые глаголы связаны в различной степени с глаголами положения в пространстве: в одних случаях деепричастные формы СВ характеризуют само положение (облокотившись, нагнувшись и т. п.), в других случаях деепричастия обозначают сопутствующие обстоятельства (открыв рот, зажмурив глаза, разжав пальцы и т. п.).
Большая часть описываемых деепричастных конструкций может быть с изменением смысла трансформирована в глагольную сочинительную конструкцию, первый глагол которой выражает в комплексе действие, момент произведения которого действительно предшествует состоянию (препозиция в сочинительной конструкции), и одновременность результата действия и состояния.
(46а) Стою, вцепившись в барьер, худо мне, руки потные. (А. Буданов)
Ср.:
(46б) А я в это время вцепился в барьер и стою.
Глагол положения в постпозиции имеет, как правило, либо распространитель, «уравновешивающий» коммуникативный вес высказывания (47), либо выделяется интонационно (46б):
(47) Он замолчал и опять, как тогда, сгорбился и сидел перед ними, остриженный под машинку, словно малолетний преступник, почему-то с чернильным пятном на голове. (Г. Бакланов)
Сравнение с сочинительной конструкцией и в данном случае позволяет выявить ряд случаев, в которых замена деепричастия личной формой глагола невозможна, что, в свою очередь, говорит в пользу выделения словосочетания с деепричастной формой как связного в словарной статье соответствующего глагола. Так, по-русски можно стоять, свесив/повесив руки; лежать, разбросав ноги/руки, но не *свесить/повесить руки и стоять; *раз-бросатьруки/ноги и лежать:
(48а) Фомин стоял, свесив вдоль бедер руки, машинально сжимая пальцами остатки твердого стеклянного горлышка. (Б. Губер)
(48б) Помощник стоял на коленях, разбросав синие беспомощные руки и с пришпиленной к штырю головой. (В. Отрошенко)
Ср. еще:
(49) Никогда не забуду одной сцены, шёл я мимо и заглянул в окно; Бэла сидела на лежанке, повесив голову на грудь, а Григорий Александрович стоял перед нею. (М. Лермонтов)
в) Описание деепричастных конструкций с деепричастиями глаголов СВ при глаголах положения будет неполным, если не перечислить другие намного реже12 встречающиеся глагольные классы, от которых образуются деепричастия в данных конструкциях. К ним относятся глаголы состояния (50а) и действия, часто связанного с движением (50б). Глаголы состояния обозначают, как правило, в комплексе эмоциональное состояние, связанное с физическим состоянием неподвижности (замереть, обомлеть, онеметь, окаменеть, оцепенеть и т. п.), или состояние, связанное с пребыванием в том или ином положении и/или с сопровождающей его мимикой (понуриться, потупиться, надуться, набычиться и т. п.):
(50а) Испуганная смотрительница подбегает к Звереву и замирает. Так и стоит обомлев, не произнося ни звука. (З. Пла-винская)
(50б) Во время обыска заключённые стояли, построившись в шеренгу. (В. Гроссман)
Сочетаемость с глаголами состояния говорит о том, что положение/состояние неподвижности тесно связано в русском языке с состоянием изумления, страха, печали и недовольства.
5. Заключение
В данной статье были проанализированы основные особенности поведения класса глаголов стандартного положения в
12 Среди 70 примеров с деепричастиями СВ в постпозиции к глаголу стоять в любой форме в НКРЯ (в подкорпусе со снятой морфологической омонимией) встретилось всего 5 деепричастий от глаголов состояния и одно от глагола движения. Поиск производился на расстоянии 1, общее количество слов 5 944 188.
пространстве в предложениях, содержащих деепричастные конструкции. Было выделено два основных типа конструкций в зависимости от того, стоит ли глагол положения в пространстве в форме деепричастия или в финитной форме.
В первом случае в высказывании прототипически выражается либо полная одновременность двух ситуаций (глагол, называющий главную ситуацию употребляется в форме НСВ), либо неполная одновременность: ситуация Р2, называемая глаголом СВ, локализуется в рамках ситуации Р1. Во втором случае, когда главная часть содержит финитный глагол положения, а зависимая часть содержит деепричастие НСВ, в высказывании прототипически выражается только полная одновременность двух ситуаций. Отдельно были рассмотрены предложения с деепричастной формой СВ, с помощью которой выражается одновременность результативного состояния и положения. Таксисные значения одновременности являются основными значениями, которые всегда в той или иной степени выражаются в анализируемых предложениях.
Особое внимание было уделено различным условиям реализации контекстуальных значений деепричастий: соотношению семантических классов финитной и деепричастной формы, наличию распространителей при деепричастии, а также позиции деепричастной формы в высказывании.
К основным контекстуальным значениям деепричастий от глаголов положения были отнесены значения образа действия и сопутствующих обстоятельств, значение статической локальности, которые, в свою очередь, могут сосуществовать с другими значениями, например, со значениями временной обусловленности и условия. Было отмечено, что только значение образа действия у одиночных деепричастий стоя, сидя, лежа можно, как правило, отнести к языковым. В случае, если главное предложение содержит финитную форму глагола положения, то и в этом случае к основным контекстным значениям относятся значения образа действия и сопутствующих обстоятельств. Кандидатом на языковое значение причины могут в данном типе служить предложения с деепричастной формой от глагола бояться. Последнее наблюдение требует дальнейших уточнений.
Было отмечено, что деепричастная конструкция, стоящая, как правило, после глагола положения, обозначающая действие,
второстепенное по отношению к глаголу положения, оказывается чувствительной к лексическому наполнению глагольной формы. Наиболее представлены в нашем материале два типа зависимых ситуаций:
1) ситуации характеризации положения (глаголы нестандартного положения и глаголы движения тела и его частей): Мать стоит, склонившись над кроваткой;
2) ситуации, представляющие второстепенное действие (состояние) как дополнительное, сопутствующее нахождению (глаголы восприятия и, реже, глаголы состояния): Он долго стоит, глядя вдаль. Дочь сидит надувшись.
Глаголы конкретного физического действия, деятельности и занятия всегда имеют больший коммуникативный вес по сравнению с глаголом положения, и поэтому употребление деепричастной формы от этих глаголов при глаголе положения требует особых контекстных условий.
Мы привели лишь основные наблюдения, касающиеся употребления глаголов положения в форме деепричастия и в финитной форме с деепричастными конструкциями, содержащими другие глаголы. Но уже проведенный анализ показывает, что подход, учитывающий взаимодействие семантики глаголов, их позиции в высказывании, а также наличие различных распространителей при деепричастной форме, может служить одним из возможных путей дальнейшего изучения как поведения отдельного глагольного класса, так и особенностей реализации категории таксиса в высказывании в языках различного типа в рамках функционального типологического описания языков.
Словари и источники
БТС 1998 — С. А. Кузнецов (отв. ред.). Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 1998. МАС 1984 — А. П. Евгеньева (ред.). Словарь русского языка в 4-х томах. Издание второе, исправленное и дополненное. М.: Русский язык, 1984.
НКРЯ—Национальный корпус русского языка (http://www.ruscorpora.ru).
Литература
Акимова, Козинцева 1987 — Т. Г. Акимова, Н. А. Козинцева. Аспектуаль-но-таксисные ситуации. Зависимый таксис (на материале деепричастных конструкций) // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная ло-кализованность. Таксис. Л.: Наука, 1987. С. 256-274.
Апресян 1983 — Ю. Д. Апресян. О структуре значений языковых единиц // T. Dobrynska, E. Janus (red.). Tekst i zdanie. Wroclaw: Ossoli-neum, 1983. С. 313-339.
Апресян 2003 — Ю. Д. Апресян. Фундаментальная классификация предикатов и системная лексикография // В. С. Храковский (ред.). Грамматические категории: иерархии, связи, взаимодействие. СПб.: Наука, 2003. С. 7-21.
Апресян 2009 — Ю. Д. Апресян. Исследования по семантике и лексикографии. Т. 1. Парадигматика. Москва: Языки славянских культур, 2009.
Арбатский 1980 — Д. И. Арбатский. О лексическом значении деепричастий // Вопросы языкознания 4, 1980. С 108-118.
Барентсен, Хиндрикс 1988 — А. Барентсен, Й. Хиндрикс. Деепричастие и совершенный вид в современном русском литературном языке // A. A. Barentsen, B. M. Groen, R. Sprenger (eds.). Dutch Contributions to the Tenth International Congress of Slavists, Linguistics [SSGL 11]. Amsterdam: Rodopi, 1988. P. 1-40.
Богуславский 1977 — И. М. Богуславский. О семантическом описании русских деепричастий: неопределенность или многозначность? // Известия АН. Серия литературы и языка 36, 3, 1977. С. 270-281.
Бондарко 1987 — А. В. Бондарко. Общая характеристика семантики и структуры поля таксиса // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная ло-кализованность. Таксис. Л.: Наука, 1987. С. 234-242.
Васева-Кадынкова 1961 — И. Васева-Кадынкова. Деепричастия совершенного вида с перфектным значением // Русский язык в школе 6, 1961. С. 20-24.
Виноградов 1986 — В. В. Виноградов. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986.
Дерибас 1962 — Л. А. Дерибас. О замене деепричастных оборотов синонимичными конструкциями (из наблюдений над синтаксической синонимией) // Русский язык в школе 5, 1962. С. 18-22.
Дмитренко, Храковский 2012 — С. Ю. Дмитренко, В. С. Храковский. Видовые значения финитных и нефинитных форм глаголов нестандартных пространственных положений // Материалы II Междуна-
родного научного симпозиума «Славянские языки и культуры в современном мире». М.: МАКС Пресс, 2012. С. 27.
Зорихина 1998 — Н. В. Зорихина. Глаголы положения в пространстве. Семантика слова и высказывания. Докт. дисс. Göteborg, 1998.
Зорихина-Нильссон 2006 — Н. В. Зорихина-Нильссон. К вопросу о лек-сико-грамматическом центре зависимого таксиса одновременности в русском языке // И. П. Матханова и др. (ред.). Филологические этюды. Сборник научных статей памяти Ю. А. Пупынина. Новосибирск: НГПУ, 2006. С. 54-79.
Зорихина-Нильссон, Пупынин 2002 — Н. В. Зорихина-Нильссон, Ю. А. Пу-пынин. О текстовой функции деепричастий совершенного вида в русском языке // Исследования по славянским языкам. № 7. Сеул, 2002. С. 307-324.
Майсак 2005 — Т. А. Майсак. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и глаголами позиции. М.: Языки славянских культур, 2005.
Пешковский 1956 — А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Просвещение, 1956.
Полянский 1987 — С. М. Полянский. Одновременность/разновременность и другие типы таксисных отношений // А. В. Бондарко (ред.). Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованное^. Таксис. Л.: Наука, 1987. С. 243-252.
Рахилина 1998 — Е. В. Рахилина. Семантика русских «позиционных» предикатов: стоять, лежать, сидеть и висеть // Вопросы языкознания 6, 1998. С. 69-80.
Рахилина 2000 — Е. В. Рахилина. Когнитивный анализ предметных имен: Семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000.
Храковский 2001a — Таксис (история вопроса, определение и типология форм) // A. Barentsen, Y. Poupynin. (eds.). Functional Grammar: Aspect and Aspectuality. Tense and Temporality. Essays in honour of Alexander Bondarko [Lincom Studies in Theoretical Linguistics 23]. München: Lincom Europa, 2001. P. 133-142.
Храковский 2001b — В. С. Храковский. Классификация таксисных конструкций: валентностный таксис, невалентностный таксис, фоновый таксис // Язык и речевая деятельность 1, 2001. С. 42-56.
Храковский 2006 — В. С. Храковский. Вид и таксис (деепричастие СВ и союз пока на шкале таксисных значений // Ф. Леман (ред.). Глагольный вид и лексикография. Семантика и структура славянского вида IV. München: Verlag Otto Sagner, 2006. С. 367-384.
Храковский 2007 — В. С. Храковский. Грамматический потенциал глагольной лексемы // Зборник Матице српске за славистику 71-72, 2007. С. 73-88.
Berthele 2004 — R. Berthele. The typology of motion and posture verbs: A variationist account // B. Kortmann (ed). Dialectology Meets Typology: Dialect Grammar from a Cross-Linguistic Perspective [Trends in Linguistics. Studies and Monographs 153]. Berlin — New York: Walter de Gruyter, 2004. P. 93-126.
Birzer 2010 — S. Birzer. Русское деепричастие. Процессы грамматикализации и лексикализации [Slavolinguistica 11]. München — Berlin: Otto Sagner, 2010.
Kortteinen 2008 — P. Kortteinen. Les verbes de position suédois sta, sitta, ligga et leurs équivalents français. Étude contrastive [Romanica Gothoburgensia LX]. Göteborg: Göteborgs universitet, 2008.
Kuteva 1999 — T. Kuteva. On 'sit' / 'stand' / 'lie' auxilation // Linguistics 37, 2. 1999. P. 191-213.
Kuteva 2001 — T. Kuteva. Auxilation: An Enquiry into the Nature of Gram-maticalization. Oxford: Oxford University Press, 2001.
König 1995 — E. König. The meaning of converb constructions // M. Haspelmath, E. König (eds.). Converbs in Cross-Linguistic Perspective: Structure and Meaning of Adverbial Verb Forms — Adverbial Participles, Gerunds. Berlin — New York: Walter de Gruyter, 1995. P. 57-96.
Newman (ed.) 2002 — J. Newman (ed.). The Linguistics of Sitting, Standing, and Lying [Typological Studies in Language 51]. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2002.
Newman 2009 — J. Newman. English posture verbs. An experientially grounded approach // Annual Review of Cognitive Linguistics 7, 2009. P. 30-57.
Serra Borneto 1996 — C. Serra Borneto. Liegen and stehen in German: A study in horizontality and verticality // E. H. Casad (ed.). Cognitive linguistics in the Redwoods: The expantion of a new paradigm in linguistics. Berlin — New York: Mouton de Gruyter, 1996. P. 459-506.
Weiss 1995 — D. Weiss. Russian converbs: A typological outline // M. Haspelmath, E. König (eds.). Converbs in Cross-Linguistic Perspective: Structure and Meaning of Adverbial Verb Forms — Adverbial Participles, Gerunds. Berlin—New York: Walter de Gruyter, 1995. P. 239-282.
