CC BY
70
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
141
УДК 811.161.1 + 811.222.1 Л. Ханджани, С.Х. Захраи
ТИПЫ ТАКСИСНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ И ПЕРСИДСКОМ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕ ДЕЕПРИЧАСТНЫХ КОНСТРУКЦИЙ)
Работа посвящена сопоставительному анализу основных таксисных отношений деепричастий в русском языке и поиску их основных эквивалентов в персидском языке. В статье рассматривается деепричастие как средство выражения таксиса. Целью настоящего исследования является анализ деепричастий русского языка в функционально-семантическом поле таксиса. Будучи весьма дискуссионной категорией, таксис выражает значение одновременности - разновременности сопряженных действий, совершаемых в целостный временной период. Зависимый таксис выражается как лексически, так и грамматически (морфологическими и синтаксическими средствами). Семантику зависимого таксиса передают как аналитические, так и синтетические грамматические способы. Сопоставительное (контрастивное) исследование таксиса в русском и в персидском языках еще не проводилось. В отличие от русского языка, обладающего центральным компонентом функционально-семантического поля таксиса в целом, в персидском языке нет такой глагольной формы, эквивалентной русским деепричастным формам совершенного и несовершенного вида.
Ключевые слова: функционально-семантическое поле, функциональная грамматика, основное и второстепенное действия, таксис, русские деепричастия, таксисные отношения, русский язык, персидский язык.
Настоящая работа представляет собой семантико-структурное исследование деепричастий в контексте теории функционально-семантической грамматики на материале русского и персидского языков. «Функциональная грамматика и функциональная лингвистика — это особые направления в современной науке о языке, специальным предметом изучения которых стали функции и функционирование языковых единиц и языковой системы в речи». [1. С. 38]
A. В. Бондарко пишет, что структура функционально-семантической категории основана на принципе поля. «Функционально-семантическое поле - это двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (Морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне» [2. С. 40]
«В литературе как будто бы нет серьезных разногласий относительно того, что таксис представляет собой категорию, которая реализуется в бипредикативных (и шире полипредикативных) конструкциях, где грамматическими средствами маркируется временная локализация (одновременность / неодновременность: предшествование, следование) одной ситуации Р1 относительно другой ситуации Р2, чья временная локализация характеризуется относительно времени речи, то есть независимо от какой-либо еще ситуации Рп. Если конкретные таксисные значения маркируются с помощью тех или иных специализированных глагольных форм, то в этом и только в этом случае можно говорить о таксисе как о нешифтерной грамматической категории глагола» [3. С. 29].
В статье рассматривается деепричастие как средство выражения таксиса. Семантические признаки таксиса - одновременность двух или более предикативных признаков, предшествование, следование и другие нашли свое отражение в деепричастиях. Основными значениями категории таксиса в узком понимании являются временные отношения одновременности, предшествования и следования. Сторонником такого подхода является В. С. Храковский. А. В. Бондарко считает временные значения предикатов прототипическими, однако учитывает и те случаи, когда временные отношения осложнены семантикой обусловленности. В настоящей работе мы придерживаемся узкой трактовки таксисных отношений, следовательно, не включаем конструкции с семантикой обусловленности в анализ.
B. С. Храковский вносит в описание категории таксиса дозу большей семантической определенности путем выделения девяти основных типов таксисных отношений, которые распределяет на шкале таксисных значений [4. С. 43].
Прежде чем перейти непосредственно к анализу таксисных отношений в русском и персидском языках, нам необходимо обратить внимание на то, что «ситуации Р1 и Р2 прототипически представлены глагольными формами, которые составляют таксисную пару. Одна из форм этой пары - синтаксически зависимая, обозначает ситуацию Р1, которая ориентирована относительно ситуации Р2, а другая форма - опорная (прототипически независимая) - обозначает ситуацию Р2, которая служит временным ориентиром для ситуации Р1» [3. С. 31].
2014. Вып. 2
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Опираясь на данную шкалу, придерживаясь ТФГ, все частные таксисные значения деепричастий в русском и персидском языках можно описать по следующим признакам
1. Предшествование
«В случае предшествования синтаксически зависимая таксисная (нефинитная или финитная) форма обозначает ситуацию Р1, которая ориентирована относительно хронологически следующей за ней ситуации Р2, выражаемой опорной, синтаксически независимой (стандартно финитной) глагольной формой» [4. С. 42]. Существуют три логические возможности следования ситуации Р2 за ситуацией P1 с хронологической точки зрения:
1.1. Прерывающие предшествование (ситуация P2 следует за ситуацией P1, прерывая ее): Перебегая улицу, Петя упал. Ср. Petya dar hale davidan az xiyaban zamin khord. Ситуация P1 (dar hale davidan) перестает иметь место под воздействием ситуации P2 (zamin xordan), а не прекращается естественным образом.
1.2. Контактное предшествование (ситуация Р2 следует непосредственно за ситуацией P1 после ее естественного завершения): Едва проснувшись, Петя включил телевизор. Ср. Petya be mah-ze bidar sodan televiziyon ra rosan kard. В персидском языке перед инфинитивом может употребляться обстоятельство времени (be mah-ze), которое эксплицитно указывает на то, что ситуация Р2 (rosan kardan-e televiziyon) следует непосредственно за ситуацией P1 (bidar sodan).
1.3. Дистантное предшествование (ситуация Р2 следует за ситуацией P1 через какой-то интервал после ее естественного завершения): Прочитав книгу, Надя отнесла ее в библиотеку. Ср. Nadiya bad az in-ke ketab ra motale-e kard, an ra be ketabxane tahvil dad.
Данные таксисные отношения в персидском языке передают обстоятельства времени, выражаемые инфинитивами глаголов в сочетании с предлогами, типа pas az (baad az), be mah-ze amadan 'после прихода'; и отглагольными существительными с предлогом pas az bazgast 'перед возвращением' pas az bar-gastan be mihan nevisande se ketab-e digar ra ta 'lif kard 'После возвращения на родину писатель написал еще три книги'.
Согласно ТФГ, «в зависимости от аспектуального характера основного действия выделяются ситуации предшествования, рассматриваемые ниже.
Второстепенное целостное действие предшествует основному целостному факту: «Ситуация предшествования конкретизируется в зависимости от перфектности / неперферктности деепричастия СВ. В конструкциях с неперфектным деепричастием СВ предшествующее действие не оставляет результата, однозначно определяющее чем-либо выполнение основного действия. ...Даже мой сосед, мужик изодранной свите не выдержал и, ударив кулаком по столу, воскликнул...... Ср.: Hatta ham-
saye-am ke dehqane zende pusi bud tahamol nakard ba most be miz kubid va faryad zad. В персидском языке соотносительной является конструкция с однородными сказуемыми. «В конструкциях с пер-фектно-акциональным деепричастием между второстепенным и последующим действиями наблюдаются конкретные смысловые связи, в частности следующие: а) субъект в результате следующего действия получает объект или инструмент, используемый в дальнейшем: Получив «Анну Каренину», начал читать солдатам вслух этот роман (В. Катаев).. Ср.: Roman anna karenina ra bardast va an ra ba seda-ye boland baraye sarbazan xand; «б) результат действия, обозначаемого деепричастием, является предварительным этапом основного действия: Отец Паисий, выйдя из своих покоев, направился в трапезную (И. Друцэ)». Pedar pa-isi az otaq nesiman xarej sod va be pazira-i raft. «Второстепенное целостное действие (обычно с признаком перфектности) предшествует основному процессу: в этом случае значение предшествования часто сочетается с отношением одновременности последствий (результата) предшествующего действия и основного процесса: ...Я, приложив глаз к щели, следил за действиями казака (М. Лермонтов)»[5. С. 262]. Ср.: Casmam ra be sekafe dar casbandam va karha-ye qazzaq ra donbal mi-kardam
В персидском языке, как показывают примеры, в передаче таксисного значения предшествования роль лексических конкретизаторов невелика и, наоборот, существенное значение прослеживается между однородными сказуемыми, сказуемыми в сложных предложениях сочинительного типа. К данному компоненту примыкает соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с придаточными времени при участии союзов vaqti ke, zamani ke, mowqe-i- ke 'когда', bad az an-ke (in-ke), pas az an-ke(in-ke) 'после того как' и др.
2. Одновременность:
«В случае одновременности синтаксически зависимая таксисная (нефинитная или финитная) форма обозначает ситуацию Р1, которая ориентирована относительно хронологически одновременной с ней ситуации Р2, выражаемой опорной, синтаксически независимой (стандартно финитной) глагольной формой. Существуют три логические возможности одновременного существования ситуаций P1 и Р2». [4. С. 44]
В понимании Бондарко «сопряженные действия представляются как одновременные в тех случаях, когда оба они (либо одно из них) являются процессными, то есть выступают в динамике своего протекания и допускают выделение некоторого "срединного фиксируемого периода"» [2. С. 118].
2.1. Полная одновременность (ситуация Р1 занимает тот же временной период, что и ситуация Р2)
«В аспектуально-таксисных ситуациях этой разновидности второстепенный процесс выражается деепричастием НСВ (ситуация Р1), основной -- личной формой НСВ (ситуация Р2). Одновременность выступает как общность срединного фиксируемого периода основного и второстепенного процессов. В зависимости от сопряженных действий глагольных лексем, выступающих в форме деепричастия и в личной форме, возможны следующие варианты: а) Одновременность собственно процессов: В полуденном пекле, проклиная судьбину и глотая пыль, шли гренадерские и мушкетерские полки (И. Друцэ). Ср.: Dar äftäbe suzän hange tofang-där va saväre-nezäm dar häli-ke be baxte badesän lanat mi-freständand va gardo qobär havä ra estensäq mi-kardand az masiresän mi-raftand. б) Одновременность отношения и состояния: Громадные очертания [холма] отделялись, чернея, от синеватой воздушной пустоты (И. Тургенев). Ср.: tappehäye pahnävar dar häli-ke dar kabudi-ye havä mahv migastand az ham jodä mi-sodand. в) Одновременность процесса и кратного действия: Рудин... молчал, лишь изредка вставляя в речь разболтавшейся барыни небольшие замечания (И. Тургенев) Ср.: Rudin saket bud faqat gähi dar kaläme xänume bar-äsofte i-rädäte kucaki väred mikard. г) Одновременность мультипликативных действий: Он бойко поглядывал кругом... беспечно болтая и постукивая ногами (И. Тургенев)»^. С. 258] Ср.: U sojä-äne be aträf negäh mi-kard dar häli ke bä bi-xiyäli zire lab cizi mixänd va pähäyas rä be zamin mikubid.
2.2. Неполная одновременность (ситуация Р2 локализуется в рамках временного периода, занимаемого ситуацией P1)
«Целостное действие происходит во время процесса - время протекания процесса включает момент, когда осуществляется целостный факт. В этом случае характерно представление процесса как коммуникативно-исходного элемента высказывания, фона, выражаемого с помощью препозитивного деепричастия (НСВ)» [5. С. 258]: Вслед за ней, что-то бурча себе под нос, вошел лохматый босоногий старик... (В. Распутин) Ср.: Poste sare u pirmardi bä muhäye zulide va pä-berahne qorolondkonan väred sod.
2.3. Неполная одновременность (ситуация Р1 локализуется в рамках временного периода, занимаемого ситуацией P2)
По мнению Бондарко, в этом случае «второстепенный процесс происходит в период времени, занятый имплицитным процессом, связанным с основным целостным действием. Второстепенный процесс при этом является элементом ремы. В зависимости от аспектуального характера основного действия выделяются следующие аспектуально-таксисные ситуации: 1) основное действие начинательное (СВ), второстепенное - процесс (деепричастие НСВ), длящийся во время подразумеваемого продолжения основного действия: - ...Ну, ты, това, ступай, - заговорил он вдруг, беспорядочно размахивая руками (И. Тургенев; ср.: U nägahän goft zud bäs boro hamzamän dast-häyas rä dar jahathäye moxtalef tekän midad; 2) основное действие - завершение процесса, достижение им внутреннего предела (СВ), второстепенный - процесс, одновременный имплицитному процессу, предшествующему достижению предела основным действием (деепричастие НСВ): В нестерпимой тоске, трепеща и удивлялась на самого себя, стеная и замирая попеременно, дожил он кое-как, ... до одиннадцати часов утро следующего дня... (Ф. Достоевский); ср.: U dar anduhi qeyre qäbele tahamol haräsän va motea-jeb-zade az xod gäh näle konän va gäh bi taharok bud bedin tartib tä yäzdahe ruze ba'd zende mänd; 3) основное действие - ограниченно-длительное (СВ), второстепенное процесс, протекающий в течение
2014. Вып. 2
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
периода времени, охватываемого основным действием (деепричастие НСВ): Я... постоял некоторое время на дороге, смутно предаваясь чувству неприятного недоумения (И. Тургенев) [5. С. 259]; ср:. Moddate kami dar jadde istadam be tore ajibi ehsase sardargomi-ye badi dastam.
Как в русском, так и в персидском языке второстепенный процесс может рассматриваться также как предшествующий по отношению к основному действию (в тех случаях, когда очевидно прекращения процесса с наступлением целостного факта); речь идет о специфическом типе предшествования без возможности введения интервала между сопряженными действиями.
В персидском языке в передаче значения одновременности участвуют сложносочиненные предложения. «Отношение одновременности действия в сложносочиненных предложениях чаще всего выражаются путем употребления одинаковых временных форм глаголов-сказуемых» [6. С. 495].
3. Следование:
В случае следования синтаксически зависимая таксисная форма обозначает ситуацию Р1, которая ориентирована относительно хронологически предшествующей ей ситуации Р2, выражаемой опорной, синтаксически независимой глагольной формой. Существуют три логические возможности следования ситуации Р1 за ситуацией Р2 с хронологической точки зрения.
3.1. Прерывающее следование (ситуация P1 следует за ситуацией Р2, прерывая ее): Юра шел один, быстрой ходьбой опережал остальных, изредка останавливаясь и их поджидая (Б. Пастернак). Ср.: Ura be tan-haee miraft ba gamhaye sari-as az digaran pisi mi-gereft va gahi mi-istad va montazer mi-mand.
3.2. Контактное следование (ситуация P1 следует непосредственно за ситуацией Р2 после ее естественного завершения): Петя вышел из квартиры, захлопнул за собой дверь. Ср.: Petya az aparte-man xarej sod va dar ra poste saras mohkam bast.
3.3. Дистантное следование (ситуация P1 следует за ситуацией Р2 через какой-то интервал после ее естественного завершения): Их [дни] проводили на воздухе, возвращаясь в вагон только на ночёвку (Б. Пастернак). Ср.: ruz-hayas ra dar havaye azad mi-gozarand va faqat baraye xab be vagon bar-mi-gast.
В некоторых случаях может быть передано следование второстепенного действия по отношению к основному. Таковы в частности конструкции, в которых постпозитивное деепричастие СВ выражает второстепенное действие, осуществляемое после основного (т.е. порядок предикатов икони-чески соответствует порядку действий): Мать уложила его в пастель, накрыв бледный лоб полотенцем (M. Горький)» [5. С. 262]. Ср.: Madar u ra ru-ye taxt xaband va hole ra ru-ye pisani rang paride-as gozast.
Положение о том, что деепричастия СВ могут обозначать «следование», не вызывает сомнений. Однако не все деепричастия, образованные от глагола СВ, могут выражать такое значение. Временные значения деепричастия нередко обусловлены лексическим значением глаголов и зависят от содержания всего высказывания [7. С. 68-69].
Действие, выраженное деепричастием НСВ, может следовать за действием, выраженным глаголом. Однако отношения следования менее характерны для конструкций с деепричастиями НСВ. Подобного рода временного соотношение чаще возможно в постпозиции деепричастной конструкции по отношению к сказуемому [8. С. 24].
В персидском языке отношения временной последовательности выражаются порядком следования сочиненных предложений; во второй части сложносочиненного предложения сообщается о действии, которое начинается после окончания действия, описываемого в первой части [6. С. 497]. К конструкциям со значением следования в персидском языке относятся также сложноподчиненные предложения с придаточными времени при участии союзов pis az an-ke (in-ke) qabl az in-ke(an-ke), 'перед тем как', 'до того как' и др., и бессоюзные сложные предложения, выражающй отношения временной последовательности.
Анализ проблемы таксисных значений деепричастий русского языка по сравнению с персидским языком позволил прийти к ряду выводов. В отличие от русского языка, обладающего центральным компонентом функционально-семантического поля таксиса в целом, в персидском языке нет такой глагольной формы, эквивалентной русским деепричастным формам совершенного и несовершенного вида. При переводе русских деепричастий на персидский язык могут быть использованы: предложения с однородными предикатами, придаточные предложения, конструкции с отглагольными
существительными с предлогом и конструкции с инфинитивом в сочетании с предлогом. По нашим наблюдениям, выделяются следующие таксисные отношения деепричастий: деепричастия, образованные от глаголов совершенного вида и несовершенного вида, могут называть действие, происходящее одновременно с другим действием, предшествующее ему или следующее за ним. Однако отношение следования менее характерн) для деепричастий несовершенного вида. В актуализации таксисных отношений в персидском языке, как показывают примеры, ведущая роль принадлежит сложносочиненным предложениям.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Шелякин М. А. Функциональная грамматика русского языка. М., 2001.
2. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л., 1983.
3. Проблемы функциональной грамматики: Полевые структуры / отв. ред. А. В. Бондарко, С. А. Шубик. СПб., 2005.
4. Храковский В. С. Категория таксиса (общая характеристика) // Вопр. языкознания. 2003. № 2.
5. Бондарко А. В. Теория Функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализован-ность. Таксис. Л., 1987.
6. Рубинчик Ю. А. Грамматика современного персидского литературного языка. М., 2001.
7. Белоусов В. Н. Деепричастие // Русский язык: энциклопедия. М., 1979
8. Сафронова Н. А. О темпоральных возможностях обособленных деепричастий несовершенного вида // Вестник МГОУ. Сер. Русская Филология. 2012. № 6.
Поступила в редакцию 20.03.14
Leila Khanjani, Seyed Hasan Zahraei
TYPES OF TAXIS RELATIONS IN THE MODERN RUSSIAN AND PERSIAN LANGUAGES (BASED ON PARTISIPIAL CONSTRUCTIONS)
The paper concerns the confrontational analysis of Russian adverbial participles and the search for their main equivalents in the Persian language. In this article adverbial participle is studied as a mean of taxis expression. The purpose of the study is to analyze adverbial participles of the Russian language in functional-semantic field of taxis. Taxis semantics expresses relations of different actions (simultaneity, precedence and following) in the whole period of time. In the case of related taxis we have subordinate and dominant actions. The comparative study of taxis in Russian and Persian has not yet been targeted. In contrast to the Russian language, which has a central component of functional-semantic field of taxis in general, in the Persian language there is no such verb forms equivalent to Russian participial forms of perfect and imperfect form.
Key words: functional semantic field, functional grammar, main and subordinate actions, taxis, Russian adverbial participle, taxis relations, Russian language, Persian language.
Ханджани Лейла,
аспирант русского языка Тегеранского университета E-mail: [email protected]
Захраи Сейед Хасан
кандидат филологических наук, профессор, Заведующий кафедрой русского языка и литературы E-mail: [email protected]
Тегеранский университет, Иран
14155-6553, Иран. г. Тегеран, Факультет иностранных языков и литературы Тегеранского университета. Кафедра русского языка и литературы
Khanjani Leila
Ph.D. Student of Russian Teaching, Department of Russian Language and Literature, Faculty of Foreign Languages and Literature, University of Tehran, Iran E-mail: [email protected]
Zahraei Seyed Hasan
Professor, Ph.D. in Philology, Department of Russian Language and Literature, Faculty of Foreign Languages and Literature, University of Tehran, Iran E-mail: [email protected]
Department of Russian Language and Literature, Faculty of Foreign Languages and Literature, University of Tehran, North-Karegar, between street No. 15+16, Tehran, Iran. P.O.BOX.: 14155-6553
