CC BY
10Лидия Графова Такая упрямая жизнь
Переселенцы воскрешают умершие деревни России
В далеком от всех городов вымирающем уральском селе Катарач недавно произошел, как ни странно, демографический «взрыв»: население разом увеличилось на десять человек. Это две семьи переехали из Казахстана, и у каждой - по трое детей (младший еще материнскую грудь сосет, зато старший 12-летний Данила уже умеет управлять трактором).
И даже «электропастух» есть
Первой переселилась из Казахстана в Катарач семья Свиридовых. Виктор, глава семьи, в свое время окончил радиотехнический техникум, но жизни без земли не мыслил - мечтал, как и его отец, завести когда-нибудь свою ферму. С распадом Союза в бывших республиках резко изменилось отношение к русским, получить под ферму кусок земли Свиридову не удалось. Стал гастар-байтером в России - несколько лет ездил на заработки в Самару, Сызрань, Омскую область. «Всюду искал тот заветный уголок, который предназначен именно для меня и моей семьи». И вот нашел такой уголок на Урале.
Не прошло и двух лет, а в стенах давно заброшенной фермы забурлила жизнь. Возникла, как в сказке, отара из 370 овец, 9 бычков, 2 лошади, индюки, гуси и больше сотни кур. Проведено на ферму электричество, пробурены скважины для воды, отремонтирован пол и крыша фермы. Территорию для выгона охраняет так называемый «электропастух». Это растянутые на кольях провода, по которым проходит ток низкого напряжения, и животные, получив однажды легкий (безопасный) удар, приобретают инстинкт -больше к ограде не подходят. На ферме установлено видеонаблюдение. В хозяйстве два трактора, две телеги, бортовая «Газель», токарный станок, недавно был куплен рулонный пресс-подборщик для заготовки сена.
Как могло в столь короткий срок возникнуть все это на руинах? Нечему было бы удивляться, если бы в Катарач заехали богатые предприниматели, наняли бы бригаду, завезли мощную технику... Но тут обычные крестьянские семьи, не нищие, конечно, однако припасенных в Казахстане сбережений им хватило
бы только на выживание, окажись они в положении «робинзонов» на покинутом людьми острове, как оказываются многие переселенцы даже в шумном городе.
Но в Свердловской области есть «Уральский дом».
Миграционные мосты
Общественную организацию «Уральский дом» создали в г. Заречном Свердловской области два друга-переселенца Леонид Гришин и Рафаэль Серажидинов. Еще 15 лет назад. В ту пору слова «гастарбайтер» в российском обиходе не существовало, и была у друзей одна цель - помогать таким, как они, переселенцам делать первые шаги в новой жизни. Образование у них обоих среднетехническое, у Рафаэля даже обнаружились предпринимательские способности (организовал мастерскую по ремонту мебели); но создавая общественную организацию, немного комплексовали: ну какие из нас правозащитники?
Начали с простого: своими руками построили на хоздворе овощехранилище (закупленные подешевле с лета овощи помогли выжить многим семьям), организовали при мастерской общежитие на несколько коек, чтоб хоть в первые дни дать приют бездомному. А когда нашему «Форуму переселенческих организаций» удалось через спонсоров получить для «Уральского дома» мощный трейлер, они сумели так по-хозяйски его использовать, что сами смогли зарабатывать средства на свою общественную деятельность. Жизнь заставляла расширять эту деятельность: на том трейлере совершали «Рейсы мира» в палаточные лагеря Ингушетии и в Чечню, провели акцию «Из рук в руки» по сбору в области продовольствия и сами доставили груз в зону вооруженного конфликта в Кыргызстане, провели там, в Кыргызстане, конкурс русского языка, организовали сбор книг и учебников для русских школ в странах Центральной Азии, осуществляют многолетнее шефство над школой, работающей при православном храме в г. Оше. У себя в Свердловской области именно «Уральский дом» с успехом провел первые курсы обучения мигрантов русскому языку. Открыли в Заречном уникальный Центр комплексной поддержки мигрантов с комфортабельным общежитием, скоро откроют свой медпункт.
Но главное из их дел, которое принесло «Уральскому дому» известность не только в России, - это, конечно, «миграционные мосты». Они разработали механизм реализации того самого оргна-
бора, о котором как о спасении от нелегальной миграции так давно говорят миграционные чиновники. Говорят и говорят, а тут -получилось. Да, в микромасштабе, но ведь по обе стороны «моста» (в странах СНГ и в России) работали общественные организации, не имеющие никакого административного ресурса.
Моделью «мостов» заинтересовались в Санкт-Петербурге, Воронеже, Красноярске и даже во Владивостоке. МОМ (Международная организация по миграции) собиралась организовать на базе «Уральского дома» школу по распространению опыта. Но тут в Свердловской области произошел скандал - обнаружилась манипуляция трудовыми квотами для мигрантов. Общественно-консультативный совет при областной УФМС, возглавляемый в ту пору Леонидом Гришиным, стал инициатором разоблачения коррупционных сделок. Этого им не простили. Лидеры «Уральского дома» убедились, что невозможно бороться с нелегальной миграцией в одном отдельно взятом регионе, и решили не заниматься больше трудовой миграцией («Здесь все подогнано под интересы коррупции, а ей нелегальные мигранты сверхвыгодны».) Решили сосредоточить свои усилия на деле, ради которого создавали свою организацию, - на конкретной помощи переселенцам.
Кстати, модель «миграционных мостов» наглядно показала, что временные трудовые мигранты, если они в регионе действительно нужны и если встретить их по-человечески, естественно превращаются в желанных переселенцев.
Хотя программы содействия добровольному переселению в Свердловской области до сих пор не было, «Уральский дом» фактически давно помогает соотечественникам, сумел привлечь в уральскую глубинку около 200 специалистов, в том числе учителей и врачей. Местные жители таким мигрантам не нарадуются. Омбудсмен Свердловской области Татьяна Мерзлякова считает: «Эта небольшая общественная организация сделала для нашего региона то, чего не смогла сделать миграционная служба».
Прецедент
«Меня встретили в "Уральском доме" так, как никогда нигде не встречали, - вспоминает Виктор Свиридов. - Будто только меня тут и ждали». Оно и в самом деле: зареченцам давно хотелось найти надежных переселенцев, готовых поднимать брошенные деревни. Сколько их пустует на Урале, да и по всей России, а города стонут: «понаехали тут...».
«Ну почему мы боимся идти в село?» - недоумевает Леонид Гришин. Он теперь по решению правительства Свердловской области является членом авторитетной Межведомственной комиссии по реализации долгожданной программы добровольного переселения (она была, наконец, принята и вот-вот должна заработать). Гришин пытался добиться, чтобы сельские районы были включены в приоритеты программы - не получилось. Так вот, упрямые зареченцы решили создать доказательный прецедент в селе.
Выбрали Катарач почти случайно. Просто свели Виктора Свиридова с бывшим жителем этого села, который работает теперь инженером в коммунальном хозяйстве Талицкого района и тоскует по брошенному родительскому дому. Он, Дмитрий Павлович Дёмешкин, с радостью повез Виктора в Катарач, показал «перспективные руины» фермы, привел в свой бывший дом и сказал: «Нравится - живите!» Было это - Виктор точно помнит - 10 октября 2011 года, а 16 октября он уже привез из Казахстана своего друга Виталия Гангало. Купили для второй семьи дом по соседству, прилично сохранившийся и - смешно сказать - за 5 тысяч рублей.
Должна признаться: когда мне самой довелось побывать в этом селе с трудным названием Катарач, никакой особой красоты я там не увидела. Ну, раздольные поля вокруг, ну, лес на горизонте, ну, мелковатая речка. А чуть отойдешь от двух их обжитых домов с ухоженными огородами, попадаешь в заросли бурьяна в человеческий рост, натыкаешься на покосившиеся заборы, в некоторых дворах остались только скелеты сгоревших изб, а там, где дома еще уцелели, погребально стучат на ветру распахнутые ставни. Но они, переселенцы, всей этой тоски просто не замечают. Мужчины, а в особенности их жены - Татьяна и Светлана, взахлеб рассказывают мне, какая прекрасная здесь природа и какой хороший чернозем. Жены - настоящие «декабристки», они приехали позже, прошлым летом, и мужья не нахвалятся, какой у них теперь надежный «тыл».
Сам собой заходит разговор о человеческом счастье. Хором признают, что это, конечно - крепкая семья. «И еще чувство свободы», - добавляет Виталий, сладко потягиваясь (хроническое недосыпание). Виктор вдруг говорит: «Знаете, кто-то мечтает, чтоб его сын стал министром, а я вот хочу, чтобы мои сыновья стали классными трактористами, и знаю, что так и будет, - это же в наших руках».
В геометрической прогрессии
Увы, это иллюзия, что у человека, решившего возрождать российскую деревню, все «в своих руках», пусть у него руки и золотые. При всем неукротимом энтузиазме этих переселенцев («Позвонишь им за полночь, они все еще копошатся на ферме», -не раз говорили мне зареченцы) не смогли бы приезжие справиться с тем кошмаром административных заморочек, которые ждут каждого иностранца, желающего начинать свое дело в России. Да, они, русские репатрианты, до сих пор считаются иностранцами. Если у мужчин есть хоть РВП (разрешение на временное проживание), то у жен и детей - только миграционные карты. Одна из женщин имела несчастье на день просрочить временную регистрацию, так пришлось 300 километров дважды преодолеть туда-обратно и платить штраф 2 тысячи рублей - срочно зарезали на продажу барашка. А о приключениях кормящей матери в ближайшей районной больнице, куда привезли заболевшего младенца - «иностранца», лучше не рассказывать. Они сами, кажется, тот сюжет уже забыли, это у меня застряло в памяти, как негодовали тогда Леонид с Рафаэлем.
Как манны небесной ждут эти переселенцы, как и десятки тысяч таких же «иностранцев» в разных углах России, когда, наконец, вступит в действие реформированная программа содействия добровольному переселению соотечественников. Только став ее участником, можно будет через три месяца, а не через семь лет (!), получить российское гражданство. А без гражданства ты не можешь ни одного практического шага сделать, ты здесь - никто. В общем, лежала бы их ферма по сей день в руинах, если бы не оформил на себя индивидуальное предприятие и землю тот местный житель, Дмитрий Павлович Дёмешкин. Это целая эпопея -оформить кипу документов, выпросить у администрации необходимые для выпаса гектары земли, которая вдруг становится кому-то очень нужна. Все эти хлопоты «Уральский дом» брал, конечно, на себя. Вкладывались в дело как интеллектуально, так и материально. Продали тот знаменитый трейлер, чтобы помочь переселенцам купить самое необходимое из техники. Отдали им свою старую легковушку. Первых трех барашков подарил переселенцам отец Гришина, живущий в другом уральском селе. Потом переселенцы, вложив собственные сбережения, стали покупать самую разную живность - каждой твари по паре. И тут на глазах у всей деревни началось удивительное самовоспроизводство жизни, оно происходит, оказывается, «в геометрической прогрессии».
Вскоре потребовались дополнительные рабочие руки. Леонид с Рафаэлем приезжают только по выходным, вкалывают, как говорят, «от всей души». Но этого, конечно, мало. Переселенцы уже давно принимают на работу местных, и в селе (вот уж настоящее чудо!) стали меньше пить.
P.S.
На днях из Заречного пришло радостное известие: по региональной программе поддержки села администрация Свердловской области выделила переселенческой ферме грант в 1 млн 100 тыс. на разведение племенных коров. Теперь Леонида с Рафаэлем трудно застать в офисе - колесят по всей области, выбирая самый надежный питомник, чтоб купить самых лучших племенных нетелей.
(«Российская газета», 08.08.2013.)
Лидия Графова Дороже любых денег
Как украинские беженцы ищут и находят приют в России
По сведениям ФМС России, начиная с 1 апреля [2014], в нашу страну въехали больше 515 тыс. жителей с юго-востока Украины. 145 тыс. из них обратились в миграционную службу. В пунктах временного размещения (ПВР) находятся 26 тыс. человек.
О чем говорят цифры
Статистика дает представление о масштабах человеческой трагедии, а что переживает каждый беженец (каждый день!), по цифрам, конечно же, не понять. Но если просто сравнить две цифры: 26 тыс., живущих в пунктах временного размещения, и 515 тыс. въехавших (они ведь тоже где-то живут) - становится очевидным, что основной удар от наплыва беженцев держит все российское общество. Конечно, в пограничных с Украиной регионах (Ростовская, Белгородская, Воронежская и др. области) администрация и разные госслужбы затратили массу энергии и нервов, создавая «с колес» пункты временного размещения в пансионатах, бывших пионерлагерях, интернатах, гостиницах...
Оперативно, как всегда, работает МЧС, разбивая палаточные лагеря (хорошо, что сейчас лето). В стране создано 400 стационарных и 8 мобильных пунктов временного размещения, разной,
