CC BY
14
М. И. Петрова
Сюжет о смерти и воскрешении брахманского мальчика
обычай «выставления» в «Махабхарате»: «Шантипарва», 12, 149
Данный сюжет является одной из самых содержательных вставных историй, включенных в «Шантипарву», и, несомненно, заслуживает пристального внимания. Затронутая тема - смерти и последующего чудесного воскрешения (в том же самом теле и в той же самой жизни) всегда вызывала неизменный интерес и занимает важное место во многих религиях и традициях. В древнеиндийском эпосе этот мотив встречается довольно часто: В «Ади-парве» «Махабхараты» (книга 1) рассказывается о прекрасной Прамадваре, умершей от укуса змеи и воскресшей, когда ее жених Руру отдал ей половину отпущенного ему жизненного срока. В последней книге «Рамаяны» «Уттараканде» излагается история о том, как у одного брахмана умер сын из-за того, что некий шудра Шамбука, занявшись не своим делом, принялся изучать веды и свершать жертвоприношения. Узнав об этом, Рама убивает нечестивого шудру, и юноша оживает. В 149 главе «Махабхараты», о которой пойдет речь в данной статье, есть ссылка на сына «царственного риши Шветы, который встретил предначертанную ему гибель, а на завтра воскрес, так как (при жизни) всегда придерживался дхармы» (3. 149. 63). Немало подобных случаев описывается и в христианской житийной литературе: святитель Спиридон Тримифунтский силой молитвы возвратил к жизни младенца и его мать, преподобный Варлаам Хутынский оживил сына некоего поселянина, известного своим праведным поведением, великомученик Пантелеимон воскресил из мертвых мальчика, укушенного змеей. Во всех этих сюжетах и исследуемом тексте «Махабхара-ты» имеются некоторые схожие детали, а именно: пол ребенка -почти всегда мужской, обстоятельства смерти и воскрешения, даже отдельные реплики героев.
Рассказ ведется от лица Бхишмы1 в назидание царю Юд-хиштхире с целью убедить последнего, что любое зло и несчастье исправимо при оптимистическом подходе к жизни. Необходимо отметить, что события «Шантипарвы» происходят уже по-
1 Бхишма - герой Махабхараты, дед и наставник Пандавов и Кауравов.
сле великой битвы между Пандавами и Кауравами на Курукшет-ре, и царь Юдхиштхира находится в самом угнетенном состоянии духа, горюя о гибели многочисленных родственников. При помощи поучительных бесед и рассказов Бхишма пытается ободрить внука и напомнить ему о долге царя:
«Выслушай, о Партха3, историю о том, как некогда беседовали шакал и коршун в городе Видиша. Была там одна несчастная семья, в которой умер ребенок, еще не достигший отрочества, единственное достояние рода. Взяв мертвого мальчика, бедные родители, терзаемые горем, рыдая, побрели в сторону кладбища. И там, сидя на земле, по очереди держали его на коленях и горько плакали. Услышав их стенания, к ним подлетел коршун и сказал:
- Оставьте умершего и немедленно уходите отсюда, он всего лишь один из многих в этом мире. Тысячи мужчин и тысячи попадали сюда по зову Времени.
Что же, разве у них не было родных? Смотрите, радости и несчастья - хозяева этого мира. Как известно, соединения и разъединения (встречи и разлуки) сменяют друг друга
И у тех, кто идет сюда, взяв своих мертвых, и у тех, кто сопровождает их, у всех существ свой срок жизни. Вы уже долго пробыли на этом жутком кладбище, кишащем стервятниками и шакалами, усеянном скелетами и наводящем ужас на всех живых.
Тот, кто оказался во власти Калы , уже не оживет, будь то друг или враг - таков уж удел смертных. Каждый, кто рожден в мире людей, непременно должен умереть.
Кто оживит мертвеца, вступившего на дорогу Ямы5? Люди закончили дневную работу, солнце клонится к закату. Выкиньте же из головы любовь к сыну и идите восвояси.
Здесь можно отметить сближение эпического Калы - воплощения всесильного, разрушительного Времени, и бога смерти Ямы. Так как «все, оказавшиеся во власти Калы», одновременно «вступают на дорогу Ямы».
Выслушав эти слова коршуна, о царь, родные мальчика с воплями и рыданиями положили его на землю и собрались уходить. Решив, что надежды на то, что их ребенок оживет, нет, они оставили его и пошли в сторону дороги.
2 Юдхиштхира - старший из Пандавов.
3 Партха - сын Притхи (применимо к любому из братьев Пандавов).
4 Кала - время, в т. ч. и в абстрактном понимании как «высший владыка», персонификация разрушительных сил вселенной, смерти, рока.
5 Яма - бог смерти, повелитель подземного царства.
Тем временем шакал, чья шкура была цвета грозовой тучи -черна как вороново крыло вылез из своей норы. Увидев, что они уходят, он воскликнул:
- Как бессердечны люди!
Глупые, солнце стоит высоко, не бойтесь проявить свою любовь. За час многое может случиться, иногда вы, люди, оживаете. Вы оставили сына лежать на голой земле, забыв о любви к нему. Почему вы уходите, о жестокие, бросив дитя на кладбище?» (12. 149. 1-16).
Из текста совершенно очевидно следует, что семья умершего не собиралась кремировать или хоронить его, а также совершать на кладбище какие бы то ни было погребальные обряды. Это полностью соответствует обычаю «выставления», который был распространен не только в Индии, но и в других странах Азии, например, Индонезии, Тибете, Сиаме. «Выставление» считается одним из самых древних похоронных обрядов, более ранним, чем кремация. Умерших выносили из деревни или селения и оставляли в каком-нибудь отдаленном месте: в лесу, в поле, на возвышенности, где тела становились добычей диких зверей и птиц. Причины возникновения подобного обычая вполне понятны: труп вызывает страх как мистический, так и вполне физиологический - угроза заражения. Упоминания о людях, которые были рагорШИ (оставлены), иёёИНа (оставлены на высоком месте или подняты на дерево), рагкуакХаИ, к$1р1аЬ (брошены) встречаются в ведах, «Чхандогья-упанишаде», «Шатапатха-брахмане», эпосе, буддийской и джайнской литературе и многих других источниках. Причем, эти упоминания, как правило, не носят негативной окраски. Однако постепенно с развитием жертвенного культа сами похороны превратились в жертвоприношение, и наиболее распространенным способом стала кремация, заменившая более ранние формы погребения. Например, в сутрах об обычае «выставления» уже ничего не говорится, поскольку к тому времени в обществе к нему стали относиться с осуждением, особенно в брахманской среде. Однако это не значит, что «выставление» полностью перестало практиковаться в Индии -в ряде мест этот обычай сохранялся, а некоторые племена продолжают оставлять тела умерших на съедение диким зверям и по сей день. Одна ветвь древних ариев - парсы сохранила этот древний обычай даже после того, как они стали стойкими огне-
6 МиИийа - тридцатая часть дня равняется 48 минутам.
поклонниками. Огонь казался им священным, и сжигание трупов могло осквернить его. В своей книге «Древнеиндийские домашние обряды» Р. Б. Пандей пишет, что «ведийские арии не разделяли эту точку зрения и, стремясь увидеть дорогих им покойников ушедшими на Небо и соединившимися с предками, они считали нужным отдавать мертвое тело Агни, чтобы он перенес его на Небо и чтобы, обретя сияющий облик, оно соответствовало своему новому окружению» (Пандей 1982: 192). Кроме того, считалось, что если тело человека не кремировать, его душа будет привязана к месту смерти, не находя покоя и даже причиняя вред живым. Впрочем, существовали некоторые категории людей, которых кремировать не полагалось. Для детей до двух-трех лет и удалившихся от мира аскетов и отшельников предписывались «выставление» или какой-нибудь вид погребения, например, в земле или воде. По мнению J. N. Tivari, автора книги "Disposal of the dead in the Mahabharata" в рассматриваемом сюжете как раз и описывается такой исключительный случай, так как фигурирует в нем маленький мальчик. Однако полной уверенности в этом нет, ибо в тексте несколько раз говориться о тысячах мужчин женщин, стариков и детей, оставленных на этом кладбище: «Тысячи стариков и младенцев были оставлены здесь родственниками, которые всегда проводят на этом клочке земли в горе дни и ночи» (12. 149. 68).
Скорее из текста следует, что «выставление» было обычной практикой, причем существующей параллельно с кремацией, так как то же самое кладбище «закопчено от дыма погребальных костров». Судя по тому, что мальчик был «омыт и украшен венками, словно жених перед свадьбой», в нашем тексте отражена более поздняя стадия развития обряда, «когда «выставление» было формализовано - люди оставляли тела умерших нетронутыми и обращались с ними заботливо и бережно. Строго говоря, начиная именно с этого этапа, будет правильным использовать термин погребение» (Tiwari 1979: 42).
Возвращаясь к содержанию текста, нужно отметить, что основная сюжетная линия строится на споре коршуна и шакала, первый из которых стремится заставить родственников умершего поскорее уйти, пока не зашло солнце, а второй - остаться и ждать в надежде на чудо. Оба отличаются удивительным красноречием и ссылаются на различные источники и учения, на-
пример, Калаваду7. Разумеется, возникает вопрос, какова причина подобной словесной дуэли. Тгоай делает вывод, что животные просто голодны, но коршун предпочитает поедать свою добычу днем, а шакал ночью. Однако, есть основания предполагать, что за этой внешней причиной скрывается какой-то другой, более глубокий смысл. В тексте неоднократно подчеркивается, что кладбище является «плохим», «нечистым» местом, где люди превращаются в чудовищ, и нахождение там, особенно после захода солнца, приводит к неминуемой гибели. Сам же шакал «дожидался ночи, преследуя свои собственные, отнюдь не праведные цели, и на уме у него было недоброе» (12. 149. 90). Очевидно, что обычный хищный зверь не сможет причинить вред целому клану. Скорее всего, этот шакал представляется персонификацией злых сил, властвующих над кладбищем, особенно активных в ночное время. В этой связи возникает ассоциация с древнеегипетским богом Анубисом, владыкой загробного царства, повелителем и охранителем некрополей и кладбищ. Анубис изображался с головой шакала - хищник считался воплощением этого бога.
Описание самого кладбища весьма ярко, но достаточно типично. Похожие описания встречаются в древнеиндийской литературе неоднократно:
«Этот лес - плохое место, связанное с претами8, посещаемое якшами9, ракшасами10 и оглашаемое криками сов. Он наводит ужас, темен как грозовая туча. Оставьте мертвеца здесь и займитесь исполнением обрядов по умершему. Пока солнце еще высоко и ясен небосвод, идите и сделайте это. Хрипло кричат орлы, жутко воют шакалы, рычат львы, солнце заходит. Деревья здесь закопчены от дыма погребальных костров, а отшельники, не принимающие пищу (нирахары), испускают радостные крики. Те герои, что осмелились войти сюда, превратятся в ужасных чудовищ, пожирающих плоть, и нападут на вас. Дальний лес таит опасность. Бросьте покойника, не обращайте внимания на слова этого шакала. Если вы, потеряв разум, будете слушать его пустые, лживые речи, то все погибнете» (12. 149. 91-98).
Надо сказать, что тема страшного, запретного леса характер-
7 Калавада - учение о времени, его силе и могуществе.
8 преты - злые духи, привидения.
9 якши - класс полубогов, спутников бога Куберы, иногда употребляется в значении - злые духи.
10
ракшасы - злые демоны, чудовища, людоеды.
на также для многих сказок и фольклора. Дети тем или иным образом (увод и оставление родственниками, похищение, самостоятельная отправка) оказываются в лесу, где им грозят страшные опасности: они попадают в плен к ведьме, Бабе-Яге, великану, чудовищу и т.д., которые хотят их съесть, подвергают физическим страданиям, лишениям и пыткам. В. Я. Пропп в своей книге «Исторические корни волшебной сказки» возводит этот сказочный мотив к обряду посвящения: детей - исключительно мальчиков, как правило, еще не достигших половой зрелости, уводил в лес отец или брат. «Проводы посвящаемого были проводами на смерть. Посвящаемого особым образом украшали, красили и одевали. Когда женщины видят украшенного таким образом мальчика, они пускаются в плач, и то же делают близкие родственники, отец и братья матери. Они обмазываются грязью и золой, чтобы выразить свое горе, т. е. мы имеем типичную картину первобытного траура» (В. Я. Пропп 1946: 69). Хотя увод мальчиков в лес и воспринимался как бедствие, посвящаемый в результате приобретал великие блага. В лесу мальчики подвергались различным истязанием: воздействие огня, сдирание кожи, нанесение глубоких ран и т.д. Все это продолжалось в течение долгого времени, сопровождаясь голодом, жаждой, темнотой, страхом, а в некоторых случаях употреблением наркотических зелий, и должно было «отшибить ум» и вызвать то состояние, которое посвящаемый считал смертью. (В. Я. Пропп 1946: 74). Посвящаемый мог забыть свое собственное имя и вполне верил, что он умер и воскрес новым, другим человеком. Формы подобной временной смерти могут быть разными (разрубание тела, варка, сжигание, съедение и т.д.) но результат один и тот же: посвящаемый воскресает, обогащенный некими новыми качествами.
Если рассматривать общую схему, то у исследуемого текста из «Махабхараты» и у волшебных сказок, восходящих корнями к обряду посвящения, есть много общего: мальчик, правда, уже умерший в другом месте, приносится в лес, где его хотят оставить на съедение (коршуну и шакалу), но в самый кульминационный момент перед безутешными родственниками появляется Шанкара11 и предлагает им выбрать дар:
И молвил Носитель трезубца, обращаясь к людям: - Я исполнитель желаний.
11 Шанкара - приносящий благо, один из эпитетов Шивы.
Почтительно склонившись, несчастные отвечали:
- Мы молим тебя о жизни, так как лишились единственного сына. Соблаговоли оказать нам эту милость, вернув к жизни наше дитя.
Тогда Бхагаван, зачерпнув рукой воды, даровал мальчику жизнь на сто лет.
А шакалу с коршуном господь Шива, обладатель лука Пинака, ратующий за благо всех существ, пожаловал дар, утоливший их голод.
Тогда, о могучий, родные мальчика вне себя от радости, что случилось чудо, и их желания исполнились, счастливые, двинулись в обратный путь.
Неослабевающей надеждой (оптимизмом) и нерушимой верой, а также милостью царя богов эти горюющие, плачущие люди быстро обрели желаемое.
Посмотри, как вера и божественное вмешательство осушили их слезы.
О лучший из бхаратов, посмотри, как с помощью веры скорбящие быстро утешились, обретя дар Шанкары (12.149. 107-115).
Мальчик оживляется с помощью воды (один из часто встречающихся сказочных приемов). Его смерть можно тоже рассматривать, как временную. В результате он обретает ценный дар - жизнь, продолжительностью в сто лет. В. Я. Пропп на примере многих сказок также отмечает связь временно умерших с деревьями12, которые помогают посвящаемому перенестись на время в загробный мир и вернуться обратно. Обряд посвящения мог проводиться именно в лесу как раз по этой причине. Таким образом, есть основание полагать, что в этом данном тексте «Махабхараты» также усматривается отголосок обряда посвящения, правда, с существенными изменениями. Можно сделать вывод, что древний мотив переплетается здесь с существовавшей в те времена традицией погребения.
12 У братьев Гримм, например, есть сказка о мальчике, сваренном и съеденном злой мачехой. Сестра закапывает его кости под деревом, через некоторое время ребенок воскресает. Пропп приводит в пример якутскую сказку про двух девушек, попавших в плен к страшной старухе. Она кормит их человеческим мясом, отрубает одной из них голову и вешает ее на дерево, причем голова не умирает и плачет (Пропп 1946: 82).
