CC BY
322
СВЯЗЬ ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКИХ И КОЛЛЕКТИВИСТИЧЕСКИХ УСТАНОВОК С ДРУГИМИ ЛИЧНОСТНЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ
Г.И. Кашапова
В статьерассматриваются проблемы выраженности индивидуалистических и коллективистических установок у современных студентов, а также их взаимосвязи с другими личностными характеристиками. Показано, что эти установки являются континуальными, тесно связаны с типом локуса контроля (интернальный и экстернальный) и с особенностями общей ориентации (на себя, на взаимодействие, на задачу). Вместе с тем, они не связаны с установками в континууме альтруизм-эгоизм.
Ключевые слова: коллективизм, индивидуализм, установка, личность
The article deals with the problems of expressiveness individual and collective installation for modern students, as well as their relationships with other personal characteristics. It is shown that these installations are continual and closely associated with the type of locus control (internality and externality) and the peculiarities of the general orientation (for myself, for interaction, on a task). At the same time they are not connected with the installations in the continuum of altruism-egoism.
Keywords: collectivism, individualism, attitude, personality.
Континуальные понятия индивидуализма и коллективизм (ИК) использовались многими исследователями для того, чтобы понять, объяснить и предсказать черты культурного сходства и различия в разнообразных проявлениях поведения людей. Он привлек к себе особенно широкое внимание в последние два десятилетия как одна из важнейших психокультурных характеристик человека.
Начало исследований в этой области обычно связывают с двумя авто-
рами, один из которых - Г. Триандис -является психологом, а другой, - Г.Хоф-стеде - в большей степени социологом. Первым из них этот конструкт был постулирован теоретически. Им же была предложена концептуальная модель, позволяющая объяснить его суть и проявления; под его руководством также были разработаны первые психологические методики изучения выраженности коллективистических и индивидуалистических тенденций в разных группах людей. Подход Г. Хоф-
стеде к проблеме носил сугубо эмпирический характер. Он выделил эти тенденции с помощью факторного анализа, изучая организационные установки и ценности людей, принадлежащих к разным культурам.
В современных работах зарубежных специалистов подчеркивается, что основные различия между культурами в данном контексте заключаются в том, что коллективист обычно включен и признает свою включенность в небольшое число групп (одну-две) и имеет глубокую внутреннюю взаимосвязь с каждой из них; индивидуалист же является членом очень большого количества групп, но его взаимоотношения с ними не носят глубокого характера. Эти отношения существуют на основе принципов взаимообмена, поэтому индивид с относительной легкостью меняет группы.
Считается, что индивидуализм развивается в условиях изобилия, социальной мобильности, урбанизма и интенсивного воздействия средств массовой информации. Что касается коллективизма, то он более выражен там, где люди постоянно сталкиваются с бедствиями, например голодом; там, где семьи велики и жизнь требует взаимовыручки [6, С.250]. Не случайно эмпирические исследования обычно показывают более высокие показатели индивидуализма в западных культурах, а коллективизма - в восточных.
В некоторых исследованиях содержатся, однако, свидетельства того, что человеку в рамках любой культурной общности свойственно обращаться как к индивидуалистическому, так и к коллективистическому типу социального поведения [9, С.80]. Существуют также мнения о том, что процессы индивидуализации и коллективистичес-
кой ориентации играют важную роль в формировании "Я-концепции" личности либо как самодостаточного человека, либо как части целого [7, С.28-29]. В этом смысле исследования в данной области сближаются с исследованиями "изолированного (самодостаточного, поленезависимого)" и взаимозависмого (согласованного, полезависимого)" типов личности [14; 15 и др.].
В отечественной науке в советское время индивидуалистическим и коллективистическим тенденциям приписывалось нравственное содержание. Индивидуализм трактовался как, безусловно, аморальная тенденция, сливающаяся с эгоизмом, а коллективизм считался позитивной тенденцией, которой и должен придерживаться каждый человек. Следует отметить, что такая позиция вытекала не только из идеологических установок марксизма. Дело в том, что для любой культуры типична поддержка, в том числе с использованием этической аргументации, того полюса континуума коллективизм-индивидуализм, который в ней традиционно выражен сильнее. А российская культура, как это показали еще мыслители XIX века (например, М.И. Бакунин, П.А. Кропоткин, В.А. Соловьев и др.) является именно коллективистической.
Лишь в последнее время в работах отечественных авторов соотношение индивидуализма и коллективизма стало пониматься как объективная психосоциокультурная тенденция, не имеющая нравственного содержания. В качестве примера можно назвать работы М.В. Крымчаниновой и А.Н.Слав-ской [5; 8]. В последние годы направление социальных, экономических и политических изменений в России таково, что объективно ведет к ослаблению коллективистических тенденций
и усилению индивидуалистических. Однако достоверные научные данные, которые могли бы доказать или опровергнуть это, пока отсутствуют. Кроме того, крайне редко даже в зарубежных исследованиях рассматривается связь этих тенденций с другими параметрами, характеризующими личность, в частности с ответственностью, коммуникативными характеристиками и др.
Исходя из сказанного, в данной статье ставится цель выявить степень выраженности указанных тенденций в менталитете современных россиян и определить их связь с некоторыми другими личностными характеристиками.
Концептуальные положения исследования.
В данном исследовании мы опирались на теоретическую модель Г. Три-андиса [9; 16], изменив, однако, общее понимание психологической сущности самих анализируемых тенденций. В этой модели проблема индивидуализма и коллективизма рассматривается одновременно как культурная и личностная. В объективном плане и та, и другая тенденция понимаются им как культурные паттерны, характерные для определенного круга лиц. Оба паттерна присутствуют в любой общности, но одна из них является преобладающей. Считается, что коллективистские культуры подчеркивают взаимозависимость любого человека и определенных коллективов (например, семьи, племени, нации). Индивидуалистические культуры подчеркивают, что люди не зависят от своих групп. Таким образом, указанные паттерны есть не что иное как устойчивые когнитивные конструкции (схемы, модели), описывающие отношения типа «Я - группа» («Я - социум», «Я - другие»). Они имеют столь древнее происхождение и настолько укоренены
в культуре, что зачастую не осознаются на индивидуальном уровне.
На личностном уровне данные конструкты обозначаются Г. Трианди-сом как аллоцентрическая (коллективистическая) и идиоцентрическая (индивидуалистическая) ориентации [9, С.80]. Использование иных терминов он объясняет тем, что культурный и личностный аспекты проблемы не совпадают. То есть в коллективистических, в целом, культурах может встречаться много идиоцентриков, а в индивидуалистических - аллоцентриков.
Он выделяет также отличительные признаки идиоцентрической и ал-лоцентрической ориентаций. Каждая из них, по его мнению, образуется четырьмя структурными элементами: 1) тип самовосприятия или определение Я как независимого (для идиоцентриков) или зависимого (для аллоцентриков); 2) преимущество, отдаваемое личным или групповым целям; 3) первоочередное внимание к установкам и личным интересам или нормам и правилам как детерминантам социального поведения; 4) важность обмена или общественных отношений. В более широком плане индивидуализм связывается также с тенденцией к соперничеству, уверенностью в своих силах, поддержанием эмоциональной дистанции с группой, тенденцией к гедонизму. Соответственно для коллективистических культур считаются характерными тенденция к целостности семьи, идентификация (в том числе эмоциональная) с группой, высокий уровень коммуникабельности и признание тесной взаимозависимости людей [там же].
Одним из важных положений концепции Г. Триандиса, активно развиваемым его последователями [11], является описание видов индивидуализма и
коллективизма, связанных с характерными для той или иной культуры представлениями о структуре общества. Он выделяет горизонтальный индивидуализм (ГИ) основывающийсяся на идее равенства всех людей и, в то же время, уникальности каждого человека. Вертикальный индивидуализм (ВИ) подразумевает как обособленность отдельных индивидов, так и определенную их «упорядоченность» по отношению друг к другу. Для горизонтального коллективизма (ГК) характерно поглощение Я группой, при этом отсутствует представление о различном статусе членов группы. Вертикальный же коллективизм (ВК) признает иерархию внутри группы и делает особый акцент на принесении в жертву личности ради сохранения группы.
Эти идеи перекликаются с выделенными Г.Хофстеде «культурными измерениями». Среди них, наряду с параметром «индивидуализм-коллек-ти-визм» был и параметр «дистанция по отношению к власти», выражающий меру восприятия власти как внешней, не зависящей от самих людей [12]. Выяснилось, что в большинстве случаев низкая дистанция от власти встречается в индивидуалистических культурах, а высокая - в коллективистических. Другие исследователи, такие как М.Г. Бонд [10], работая с ценностными ори-ентациями студентов из 21 страны, в результате факторного анализа получили результаты, сходные с полученными Г.Хофстеде.
В индивидуалистических культурах, большое значение придается правам человека и считается, что их соблюдение важнее, чем обеспечение интересов различных групп и общностей. Именно отдельная личность здесь воспринимается в качестве субъекта. В
тех культурах, в которых более выражены коллективистические установки, следует ожидать изначальную заинтересованность людей во вхождении в сплоченные группы, в осуществлении коллективно-ориентированного поведения, направленного на защиту общих интересов. При сильной выраженности коллективистических установок отдельное «Я» может вообще не восприниматься как сколь-либо важная ценность и как субъект. Субъектами здесь являются группы, т.е. «Мы» [2].
Наше исследование опирается на идею о том, что конструкт «индивидуализм-коллективизм» следует рассматривать как явление установочного характера. Б.С.Алишев считает, «что есть все основания говорить о существовании у людей фундаментальных социокультурных установок, с одной стороны, вытекающих из наличия у них биосоциальных инстинктов (их называют также зоосоциальными), с другой стороны, обусловленных культурным развитием, но в случае с отдельной личностью зависящих (с точки зрения их выраженности) в большой степени от индивидуального опыта и индивидуального уровня когнитивного развития» [1, С.9-16]. В качестве фундаментальных социокультурных установок им выделены такие: «толерантность-интолерантность к неопределенности», «авторитарность-демократичность», «индивидулизм-коллективизм», «альтруизм-эгоизм», «интернальность-экстернальность» и др.
Проблему коллективизма-индивидуализма, по всей видимости, следует также рассматривать в тесной связи с проблемой ответственности. Исследования в этом направлении обычно ас-
социируется с именем Дж. Роттера, и с разработанным им понятием локуса контроля. Есть, например, основание сделать следующее предположение: для индивидуалистической ориентации характерен, в целом, интернальный локус контроля, однако, в отношениях "Я - группа" следует ожидать равномерного (ситуативного) использования вариантов возложения ответственности. Для коллективистической ориентации должна быть характерна обратная тенденция, т.е. преобладание, в целом, экстернального локуса контроля, но в отношениях "Я - группа" должно сильно сказываться индивидуальное чувство вины, основывающееся на осознании приоритетности группы перед "Я" и своей ответственности перед ней [3, С.62-63].
Следующий момент, на котором мы остановим наше внимание, это особенности взаимосвязи процесса коммуникации у индивидуалистов и коллективистов. Считается, что коллективисты, даже если и отличаются повышенной коммуникабельностью внутри своей группы, им сложнее общаться с представителями «чужих» групп. У индивидуалистов же аффилиативная потребность (общительность) менее выражена в целом, но они проявляют меньшее предпочтение к «своим».
Исходя из сказанного, мы полагаем, что модель, предложенная Г.Триандисом в отношении психологической структуры индивидуализма-коллективизма как психологической тенденции нуждается в некоторых уточнениях. 4 переменных, позволяющих описать выраженность установок в континууме «индивидуализм-коллективизм», с нашей точки зрения выглядят так: 1) общая выраженность просоциальной ориентации, проявляю-
щаяся в уровне интереса к социальным отношениям (общая просоциальность); 2) идентификация с группой или самодостаточность (ориентация на группу); 3) зависимость-независимость от группового окружения при вынесении оценок и принятии решений (самостоятельность); 4) мера выраженности потребности в коммуникации (коммуникабельность). Предполагается, что у коллективистов все эти параметры должны быть выражены в большей степени.
Методика исследования
Наиболее известные методики измерения выраженности индивидуалистических и коллективистических тенденций на личностном уровне были разработаны самим Г.Триандисом и его учениками. Одна из них представляет собой обычный вербальный тест [13]. Другая основывается на так называемом «сценарном» подходе, при котором описываются ситуации (всего их в методике 16) и предлагаются возможные сценарии их развития, среди которых нужно выбирать предпочтительные [17].
Разработанная нами методика диагностики коллективистических и индивидуалистических ориентаций личности имеет форму тестового опросника. Разработка ее осуществлялась в два этапа. На первом этапе были составлены два варианта (по 65 вербальных заданий в каждом), задания которых на 40% совпадали. По ним были проведены независимые опросы на разных выборках. В общей сложности использовалось более 100 утверждений, относящихся к разным сферам жизни, и к 4 теоретически выделенным компонентам.
На выборке из 212 студентов было проведено пилотажное исследование.
Исходя из результатов корреляционного и факторного анализов. часть утверждений была исключена из опросников и создан новый (единый) перечень заданий, куда вошли только те из них, которые имели статистически значимые коэффициенты корреляции с суммарным баллом по всем заданиям того или иного варианта (48 заданий).
На втором этапе в пилотажном исследовании приняли участие 147 человек: студенты разных ССУЗ и ВУЗ г. Казани. На основе корреляционного анализа были отобраны 25 заданий для окончательного варианта опросника, имеющие статистически значимые коэффициенты корреляции как с суммарным баллом по всем заданиям опросника, так и с суммарными баллами по "своим" субшкалам. 6 утверждений относится к шкале общей просоциаль-ности. Коэффициенты их корреляции с суммарным баллом по всему тесту колеблются в интервале от 0,27 до 0,52, а коэффициенты корреляции с суммарным баллом по субшкале - от 0,45 до 0,67. Субшкала ориентации на группу образуется 8 утверждениями. Коэффициенты их корреляции с суммарным баллом по всему тесту находятся в интервале от 0,16 до 0,52, а коэффициенты корреляции с суммарным баллом по субшкале - от 0,57 до 0,77. Субшкала самостоятельности (независимости) оценок и решений состоит из 6 утверждений. Коэффициенты их корреляции с суммарным баллом по всему тесту расположены в интервале от 0,16 до 0,45; коэффициенты корреляции с суммарным баллом по субшкале - от 0,44 до 0,63. Субшкала коммуникабельности включает 5 утверждений. Коэффициенты их корреляции с суммарным баллом по тесту находятся в интервале от 0,23 до 0,63; коэффициенты корреляции
с суммарным баллом по субшкале - от 0,40 до 0,65.
Для измерения других личностных параметров нами использовались известные методики, в частности: тест К.Муздыбаева (шкала эгоизма); опросник«Мотивацияпомощи»С.К.Нар-това-Бочавер; ориентационная анкета Б.Басса (определение направленности личности); методика исследования уровня субъективного контроля (УСК) Дж.Роттера в модификации Е.Ф.Бажина, Е.А. Голынкиной, А.М. Эткинда; опросник мотивации аффиляции (ТМА) А.Мехрабиана в модификации М.Ш.Магомед-Эминова.
Результаты и их обсуждение.
Полученные в результате исследования данные на выборке в 147 человек (студенты ССУЗ и ВУЗ г. Казани) показывают смещение индивидуальных результатов в сторону коллективизма. Эмпирическая средняя оказалась равна -17,2 при максимально возможном разбросе индивидуальных результатов от -75 до 75 (минусовые значения соответствуют коллективистическим установкам). Частотное распределение испытуемых таково: 17 человек имеют показатель 0 и более (11,6%), что соответствует большей выраженности индивидуалистических установок, и 130 человек имеют показатель ниже 0 (88,4%), что соответствует преобладанию коллективистических установок. Таким образом, результаты исследования свидетельствуют о преобладании коллективизма среди студентов, что согласуется с мнением о коллективистической направленности российской культуры, но противоречит некоторым утверждениям об усилении индивидуалистических тенденций в менталитете современной российской молодежи.
Отметим, однако, что имеются существенные различия между русскими и татарами. У первых наблюдается заметное по сравнению со вторыми повышение показателя. Иначе говоря уровень выраженности коллективистических установок статистически достоверно выше (по ^критерию Стьюдента) у татар.
Теперь рассмотрим связи между тенденцией к индивидуализму-коллективизму и некоторыми личностными характеристиками. При обработке данных проводился корреляционный и факторный анализ по данным, полученным на выборке в 112 человек. Результаты представлены в Табл. 1. Из нее видно, что «индивидуализм-коллективизм» имеет статистически значимые корреляции с рядом личностных характеристик. Выявлена, например, положительная корреляция тенденции к индивидуализму со шкалой
ориентации на задачу «Д» ориентаци-онной анкеты и со шкалой интерналь-ности по методике УСК. Обнаружена также отрицательная корреляция индивидуализма со шкалой стремления к принятию (СП) опросника мотивации аффилиации и слабая отрицательная корреляция с ориентацией на взаимодействие по ориентационной анкете.
Интересно посмотреть, на наш взгляд, корреляционные связи между всеми измерявшимися параметрами. Для наглядности, мы демонстрируем (см. Рис. 1) схему корреляционных связей для полюса «индивидуализм» без указания абсолютных значений коэффициентов.
Как можно видеть, у «индивидуалистов» (1) повышается интернальный локус контроля (7), что приводит к усилению мотивации помощи (3), а она, в свою очередь, связана со стремлением к принятию (8), и, в конечном счете, цепочка связей приводит к ориента-
Таблица 1
Корреляция показателей индивидуализма-коллективизма с некоторыми личностными характеристиками и данные факторного анализа
№ Методики и их шкалы г Ф1 Ф2 Ф3
1 Шкала индивидуализма-коллективизма 1,000 0,620 -0,388 0,210
2 Шкала эгоизма (тест К.Муздыбаева) 0,139 0,178 -0,131 0,573
3 Мотивация помощи (опросник С.К.Нартовой-Бочавер) -0,113 0,020 0,616 -0,185
Ориентационная анкета (опросник Б.Басса)
4 шкала ориентации на себя «Я» -0,081 -0,656 -0,121 0,685
5 шкала ориентации на взаимодействие «О» -0,172 -0,003 0,102 -0,890
6 шкала ориентации на задачу «Д» 0,269 0,830 0,046 0,062
7 УСК-интернальность (в модификации Е.Ф.Бажина и др.) 0,253 0,563 0,451 -0,024
Опросник мотивации аффилиации (в модификации М.Ш.Магомед-Эминова)
8 шкала стремления к принятию (СП) -0,481 -0,221 0,828 -0,223
9 шкала страха отвержения (СО) -0,037 -0,404 -0,655 -0,088
Примечание: жирным шрифтом выделены коэффициенты корреляции, значимые на уровне а<0,01 и факторные нагрузки, превышающие 0,5; курсивом выделены коэффициенты значимые на уровне а<0,05 и факторные нагрузки, превышающие 0,3.
Рис. 1. Корреляционные связи между личностными характеристиками Примечание: номера совпадают с номерами в Таблице 3; сплошные линии обозначают статистически значимые (хотя бы на уровне а<0,05) положительные связи, пунктирные линии обозначают отрицательные линии.
ции на взаимодействие (5). То есть, у «индивидуалиста» мотивация помощи обуславливается тенденцией к индивидуальной ответственности, а вместе то и другое становятся основой для включения личности в социальные группы и взаимодействия с другими людьми. У «индивидуалистов» (1) выявлена также положительная корреляционная связь с ориентацией на задачу (6), которая, как можно видеть, также положительно коррелирует с интернальным локусом контроля (7).
Если перевернуть знаки некоторых корреляционных связей, то мы получим картину для «коллективиста». У них будет иметь место положительная корреляционная связь с ориентацией на взаимодействие (5) с экстернальным локусом контроля (7) и со стремлением к принятию (8). В свою очередь, ориентация на взаимодействие и стремление к принятию положительно связаны между собой, а последний параметр также положительно связан мотивацией помощи.
Таким образом, ни индивидуалистические установки, ни коллективистические не связаны с эгоистическими или альтруистическими установками, а также с ориентацией на себя. Суть различий между «индивидуалистами»и «коллективистами», исходя из полученных данных, заключается в другом. Если у первых включение в социальные взаимодействия и мотивация помощи вытекают из чувства личной ответственности, то у вторых мотивация помощи есть следствие их стремления быть принятыми, включенными в социальные группы и взаимодействия.
Примерно к таким же выводам приводят и данные факторного анализа (см. Табл. 1). Девять изучавшихся параметров сравнительно легко описываются тремя факторами. «Вершина» первого (факторный вес - 27,8%) образуется параметром «ориентация на задачу», второго - «стремлением к принятию» и третьего (13,6%) - «ориентацией на себя». Противоположные полюса факторов образуются в первом
случае «ориентацией на себя», во втором - «страхом отвержения» и в третьем - «ориентацией на взаимодействие». Как можно видеть «ориентация на себя» противостоит и «ориентации на задачу», что более типично для «индивидуалистов», и «ориентации на взаимодействие», что типично для «коллективистов».
Установки в континууме «индивидуализм-коллективизм» входят в положительную зону фактора 1 вместе с ориентацией на задачу и интерналь-ностью, что полностью согласуется с данными корреляционного анализа. Кроме того, они входят в отрицательную зону фактора 2, т.е. противостоят стремлению к принятию. Отсюда следует, что студенты с выраженными индивидуалистическими установками отличаются большей направленностью на выполнение дела, задачи, нежели на взаимодействие и общение. При этом для них характерен внутренний (ин-тернальный) локус контроля. Что касается коллективистических установок, то они в большей степени типичны для студентов с внешним локусом контроля, ориентированных на взаимодействие и принадлежность к группам.
В одной из наших предыдущих работ [4] были, кроме того, представлены данные о том, что установки в континуумах ИК и «интернальность-экстернальность» имеют нелинейные связи между собой. В частности, было обнаружено, что и наличие ярко выраженных интернальных установок, и чрезмерное усиление экстернальных установок ведет к увеличению меры индивидуализма. Напротив, для лиц с промежуточными показателями по шкале «интернальность-экстернал-ность», характерно усиление выраженности коллективистических установок.
При выделении групп студентов с разным уровнем выраженности установок в континууме "коллективизм-индивидуализм" не обнаруживаются различия между ними в выраженности интер-нальных и экстернальных установок. То есть и интерналами, и экстерналами могут быть, как коллективистически ориентированные люди, так и индивидуалисты.
В целом, полученные данные могут быть интерпретированы так, что конструкт «индивидуализм-коллективизм» имеет некоторое ядро, сутью которого является фиксация соотношения между «Я» и «не Я» в определенном аспекте. Главным, однако, остается то, что индивидуалистическая и коллективистическая ориентации личности означают, судя по всему, определенный тип мировосприятия (ментально-когнитивный тип). Именно этим, на наш взгляд, обуславливается та многомерность конструкта «индивидуализм -коллективизм», о котором пишут многие исследователи.
Выводы:
1. Результаты исследования свидетельствуют о преобладании коллективистических установок среди современных студентов, как русской, так и татарской национальности (причем, у первых они выражены слабее, а у вторых - сильнее), что согласуется с традиционным мнением о коллективистической направленности российской культуры.
2. Выявлены связи установок в континууме «индивидуализм-коллективизм» с некоторыми личностными характеристиками. В частности, определено, что эти установки имеют тесные, но не простые (не линейные) связи с локусом контроля (с интернальным и экстернальным типами возложения от-
ветственности), а также с параметрами, характеризующими особенности взаимодействия и коммуникации личности в группах.
3. Вместе с тем, выраженность индивидуалистических и коллективистических установок практически не связана с выраженностью эгоистических и альтруистических тенденций в личности. Это является доказательством того, что два указанных континуума установок не только не совпадают друг с другом, но, видимо, имеют разное происхождение и выполняют разные функции.
4. Дополнительным подтверждением этого, является то, что и коллективистические и индивидуалистические установки лишь косвенно связаны с мотивацией помощи. У коллективиста такая мотивация обусловлена стремлением поддерживать свое членство в группах, а у индивидуалиста чувством личной ответственности.
Литература
1. Алишев Б.С. К проблеме социальных установок эволюционно-культурно-го уровня // Социокультурные установки, ценности и мотивы учения современных студентов. Сборник научных трудов / Под ред. Б.С. Алишева. - Казань: Отечество, 2009. - С.5-28.
2. Журавлев А.Л. Психологические особенности коллективного субъекта // Проблема субъекта в психологической науке / Под ред. А.В.Брушлинского, М.И.Воловиковой, В.П.Дружинина. - М.: Изд-во «Академический проект», 2000. - С.133-149.
3. Кашапова Г.И., Алишев Б.С. Индивидуализм и коллективизм как ментальные тенденции // Представления современных студентов о жизненных ценностях и своем профессиональном будущем: Сб. науч.
тр. / Под редакцией Б.С.Алишева. - Казань: Издательство «Данис» ИПП ПО РАО, 2006.
- С.57-71.
4. Кашапова Г.И., Алишев Б.С. Особенности локуса контроля у студентов с индивидуалистическими и коллективистическими установками // Социокультурные установки, ценности и мотивы учения современных студентов. Сб. науч. тр. / Под ред. Б.С. Алишева. - Казань: Отечество, 2009. - С.38-47.
5. Крымчанинова .В. Индивидуалистические и коллективистские тенденции в современном российском обществе // Мир психологии. - 2004. - №3(39). - С.192-201.
6. Майерс Д. Социальная психология / Перев. с англ. - СПб.: Питер Ком, 1998.
- 688с.
7. Рейковски Я. Движение от коллективизма // Психологический журнал - 1993.
- Т.14, №5 - с.24-33.
8. Славская А.Н. Я - эгоцентризм или зависимость? Индивидуализм или взаимозависимость? Одиночество или самодостаточность? // Мир психологии. - 2002. - №2.
- С.44-53.
9. Триандис Г. Индивидуализм и коллективизм: прошлое, настоящее и будущее // Психология и культура. Пер с англ. / Под ред. Д.Мацумото. - СПб.: Питер, 2003.
- С.73-97.
10. Bond M.H. Finding universal dimensions of individual variation in multicultural studies of values: The Rokeach and Chinese Value Surveys // J. of Personality and Social Psychol. -1988. - Vol. 55. - P. 10091015.
11. Choiu J. Horizontal and vertical individualism and collectivism among college students in the United States, Taiwan, and Argentina // J. of Social Psychology. - 2001.
- V.141. - P.667-678.
12. Hofstede G. Culture's Consequences: International differences in work related values. - Beverly Hills, CA,: Sage, 1980.
13. Hui C.H. Measurement of individualism-collectivism // J. of Research on Personality. - 1988. - V.22. - P.17-36.
14. Indigenous Psychologies: Research
and Experience in Cultural Context / U. Kim, J.Berry (Eds.) - Newbury Park, CA: Sage, 1993. - 304 p.
15. Markus H.R & Kitayama S. Culture and the Self: implications for cognition, emotion and motivation // Psychol. Review. - 1991. - Vol. 98(2). - P.224-253.
16. Triandis, H.C. Individualism and collectivism. - Boulder, CO: Westview Press, 1995. - 280 p.
17. Triandis H.C., Chen X.P. and Chan D.K.-S. Scenarios for the measurement of collectivism and individualism // J. of Cross-Cultural Psychol. - 1998. - V.29. - P.275-289.
