CC BY
18Е. И. Лютько
СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ МОСКОВСКИЙ И АНГЛИКАНСКАЯ ЦЕРКОВЬ (1810-1860-е гг.)
Статья посвящена обзору истории взаимоотношений между святителем Филаретом (Дроздовым) и представителями Англиканской Церкви. Автор выделяет направления: первое, наиболее ранее, — работа в рамках Российского библейского общества и взаимодействие с представителями Церкви Шотландии — Р. Пинкертоном и Д. Паттерсоном, постепенное проникновение информации о личности святителя в британскую конфессиональную прессу. Развитие этого направления было прервано закрытием РБО в 1826 г. Второе направление — взаимодействие в рамках ранних экуменических проектов. Процесс такого рода взаимоотношений начинается с визита В. Палмера в 1840 г. и продолжается во встречах и переписке с представителями Англиканской Церкви вплоть до самой смерти святителя в 1867 г. Наконец, третье и наименее изученное направление — это взаимодействие с англиканскими церковными и общественными деятелями в процессе развития сети академических и общественных связей. Речь идет сначала о взаимодействии с английскими капелланами в России, затем о британских и американских путешественниках, которые, преследуя исследовательские, общественные либо частные цели, встречались со свт. Филаретом в Москве и Санкт-Петербурге. Особенно подробно автор останавливается на личности Р. П. Стэнли и реакции британской общественности на его рассказ о личности свт. Филарета, который к началу 1850-х гг. стал, пожалуй, самым известным в Европе православным церковным иерархом. Эти три направления в общих чертах соответствуют традиционному делению британского англиканства той эпохи на три ветви — «Низкая», «Высокая» и «Широкая Церкви».
В чем-то Российская и Британская империи XIX в. были очень похожи. Они как бы окаймляли европейский континент с двух сторон, безудержно устремляясь вовне: Британская — туда, куда можно доплыть по воде, Российская — туда, куда можно пройти по суше. Схоже и положение Церквей в этих могущественных государствах — в обоих случаях речь идет о христианских конфессиях, тесно связанных с национальной идентичностью и государствен-
ной принадлежностью. Возможно, именно поэтому между Русской Православной Церковью и Церковью Англии в XIX в. возникло в богословском смысле парадоксальное поле взаимного притяжения. Этот интерес, если не симпатия, выражался в действиях отдельных личностей и целых научных и общественных институтов, причем как с английской, так и с русской стороны. И конечно, совершенно небезынтересна мера участия в этом общецерковном процессе величайшей фигуры истории Русской Церкви Синодального периода свт. Филарета Московского1. В этой статье будет предпринята попытка осветить основные этапы истории его взаимоотношений с представителями Англиканской Церкви2.
Знакомство будущего святителя с англиканской традицией началось довольно рано3. Биограф святителя Роберт Николс указы-
1 Забегая вперед, а точнее, вовсе немного отклоняясь от заданной темы, стоит заметить, что сам святитель не раз соотносил положение Церквей в России и Англии. Чтобы не быть голословным, но не перегрузить цитатами это замечание, можно вспомнить высказывание святителя о статусе епископата в Русской и Англиканской Церквах в контексте подготовки манифеста 1861 г. (см.: Филарет (Дроздов), свт. Письма к наместнику Свято-Троицкой Сергие-вой лавры архимандриту Антонию. М., 1884. Ч. 4. С. 138; цит. по: Лебедев А. Святитель Филарет и Манифест от 19 октября 1861 года [пер. с фр.] // Филаре-товский альманах. Вып. 9. М., 2013. С. 28) или пример отношения Англиканской Церкви к раскольникам, которое святитель находил весьма правильным: «Англия есть государство, которое лучше других умеет пользоваться свободой» (Филарет (Дроздов), свт. Мнения и отзывы. Т. 5. Ч. 2. С. 742).
2 Выражение «Англиканская Церковь» (The Anglican Church) кажется наиболее уместным для использования в данной статье. Вместе с тем его не следует путать с похожим понятием «Церковь Англии» (The Church of England). Под «Англиканской Церковью» здесь понимается сообщество всех христиан, служащих по англиканскому обряду и находящихся в евхаристическом общении с архиепископом Кентерберийским. Вместе с тем, необходимо заметить, что для самих представителей англиканского сообщества понятие «Англиканская Церковь» не оказалось оптимальным: в 1867-м г. — году смерти свт. Филарета — на первой Ламбетской конференции было создано «Англиканское содружество» (Anglican communion), с тех пор это является официальным наименованием совокупности англикан.
3 Вопрос взаимоотношения представителей Англиканской Церкви со свт. Филаретом уже поднимался в русской литературе (см.: Козлов М., свящ. Благороднейший митрополит. Святитель Филарет Московский в воспоминаниях иностранных путешественников // Встреча. 1998. № 2 (8). С. 28—31; Деннен К. Англикане и Россия / Пер. с англ. С. Б. Филатова // Русское ревью. № 11. Май
вает на присутствие англиканского богословия в куррикулуме будущего митрополита, когда он еще обучался в Троицкой семинарии4. Безусловно, он знал о контексте богословской и церковно-истори-ческой полемики между англиканскими богословами и его учителем арх. Мефодием (Смирновым)5. Она велась начиная с 1790-х гг. и вылилась в публикацию первой научной работы по церковной истории, вышедшей из-под пера российского автора6.
Свт. Филарет наверняка знал о гостях своего покровителя митр. Платона, нередко принимавшего британских путешественников, с которыми тот вел очень откровенные беседы на самые различные темы — начиная с вопросов взаимоотношения Церквей и кончая обсуждением тогдашней политики российских властей. Будущий святитель пребывал в лавре с 1799 по 1809 г. сначала в должности преподавателя, затем проповедника, принял от митрополита монашеский постриг в 1808 г. и наверняка если не присутствовал сам, то слышал от самого иерарха или от окружающих о визитах путешественников с туманного Альбиона7. Отношение митр. Платона
2006). Более широкий контекст православно-англиканского диалога в первой половине — середине XIX в.: Kasinec E. British Nineteenth Century Travellers and Their Moscow Friends: A Note on Sources // St. Vladimir's Theological Quarterly. 1978. Vol. 22. № 1. P. 17-38; Лаврова П. В., Соловьева Т. С., Сперанская Е. С. Ан-гликано-православные связи // Православная энциклопедия. Т. 3. М., 2001. С. 311-322; Soloviova T. Sketch of Anglican-Orthodox Dialogue in the Nineteenth century // Orthodox Christianity and Contemporary Europe: Selected Papers of the International Conference Held at the University of Leeds, England, in June 2001. Peeters Publishers, 2003. P. 517-530; Courtney J. Listening to voices from the East: Nineteenth century Anglicans and the Russian Orthodox Church // Текст. Книга. Книгоиздание. 2014. № 1 (5). С. 89-105; Смирнова И. Ю. Митрополит Филарет и англикано-православный диалог: к истории межконфессиональных связей // Przeglad Wschodnioeuropejski. 2015. T. 2. S. 27-39.
4 См.: NicholsR. W. Metropolitan Filaret of Moscow and the awakening of Orthodoxy. PhD diss. Univ. of Washington, 1972. P. 37.
5 См.: Ibid. P. 15.
6 Methodius (Smirnov), arch. Liber historicus de rebus, in primitiva sive trium et quarti ineuntis speculum Ecclesia Christiana, prsfertium, quum prima Chirsti nati stas floreret, gestis. M., 1805.
7 См.: Карацуба И. В. «Добро само по себе есть общительно»: митрополит Московский Платон (Левшин) в беседах с иностранцами // Вера — диалог — общение: проблемы диалога в Церкви: Материалы Международной научно-богословской конференции, 24-26 сентября 2003 г. / Науч. ред. А. М. Копи-
к Англиканской Церкви можно назвать сугубо положительным. А следовательно, можно предположить, что и его ученик был расположен к общению с британскими гостями. Впрочем, это внешнее сочувствие представителей двух Церквей проистекало по большей части из наличия одного общего оппонента — Католической Церкви. Этот влиятельный участник не только межконфессиональных, но и международных отношений в Европе был одинаково неудобен и для Британии, и для России. В общем, с некоторой осторожностью можно предполагать, что молодой иеромонах Филарет был вполне расположен к общению с представителями Церкви Англии в послевоенную эпоху, когда для этого общения возникла вполне благоприятная почва. Это представление подтверждается его собственными словами из письма от 6 мая 1813 г. к отцу: «дай Бог, чтобы Аглинские гости прибыли»8 в преддверии начала работы библейского общества в России. Следует обратить внимание на эту архаичную форму — «аглинские». Совсем скоро, уже во второй четверти XIX в.9, это слово выйдет из употребления, а Россия войдет в новую эпоху международных отношений, и в частности отношений с Великобританией. Этот старинный этноним позволяет ощутить контраст традиционного мира Русской Церкви и революционных (по тем временам) концептов и технологий, с которыми ей предстоит столкнуться, когда англичане прибудут на русскую землю и начнут печатать при помощи своих станков библейские книги на русском языке10.
ровский; Колл. авт. Свято-Филарет. православно-христиан. ин-та. М., 2004. С. 137-145.
8 Филарет (Дроздов), свт. Письма к родным. М., С. 174.
9 См.: Аникин А. Е. Русский этимологический словарь. Вып. 1. М., 2007. С. 93.
10 Работа Российского общества была революционна в двух смыслах: во-первых, это был крупнейший в истории книгопечатный проект, ведь здесь смешались передовые технологии англичан (полиграфическая печать в начале XIX в. только-только входила в широкое употребление) и неограниченное финансирование от русского правительства, о котором не могла мечтать тогда данная отрасль в Европе (например, в США первая книга подобного рода была издана в 1813 г. — см.: Kubler G. A. A Short history of Stereotyping. N. Y., 1941. P. 148). Во-вторых, на привезенном с Британских островов оборудовании вскоре было решено печатать перевод Священного Писания на Русский язык — текст, который должен был дать образ понимания Божественного откровения миллионам православных верующих (см.: Batalden S. K. Russian Bible
I
Будучи членом библейского общества, архим. Филарет тесно общался с Робертом Пинкертоном (1780-1859) и Джоном Паттерсо-ном (1776-1855). На самом деле они, конечно, не были англичанами — архим. Филарет, как и большинство русских до сих пор, англичанами называл всех жителей Великобритании, в том числе и этих шотландцев — членов библейского общества, прибывших в Петербург в 1814 г. Несмотря на это, можно утверждать, что новоявленные компаньоны нашли общий язык. На страницах воспоминаний Паттерсона встречается упоминание о заседании комитета РБО, на котором они с архим. Филаретом выступают единым фронтом, защищая разработанную последним церковнославянскую гарнитуру от претензий прочих членов общества11. Опыт общения и работы со свт. Филаретом Паттерсон резюмировал в следующих словах: «...он был одним из ученейших представителей русского духовенства и, по сравнению с его современниками, отличался чрезвычайно либеральными взглядами»12.
Материалы, связанные с личностью Пинкертона, свидетельствуют о том, что общение между британскими гостями и свт. Филаретом заходило гораздо дальше обсуждения технических деталей публикационного процесса. Пинкертон с интересом наблюдал за противостоянием католического и православного направлений, которые боролись в послевоенные годы за сердца представителей высшего света российского общества. Он сочувствовал православной стороне и искренне желал ознакомиться с ее аргументацией в дискуссии с их общим оппонентом. В 1815 г. Пинкертон попросил у архим. Филарета экземпляр его рукописи «Изложение разности
Wars: Modern Scriptural Translation and Cultural Authority. Cambridge University Press, 2013).
11 См.: Patterson J. The Book for Every Land: Reminiscences of Labour and Adventure in the Work of Bible Circulation in the North of Europe and in Russia. L., 1858. P. 233. Примечательно, что рабочим языком их общения был французский, что вполне естественно, учитывая языковые предпочтения светских членов общества (см.: Ibid. P. 311).
12 «He was one of the most learned of the Russian clergy, and, at that time, one of the most liberal» (Ibid. P. 378).
между Восточной и Западной Церковью» (1811)13, которую впоследствии перевел на английский язык и опубликовал в книге своих воспоминаний, впечатлений и исследований о России14. В этой книге также содержится лишь недавно переведенное на русский язык15 письмо свт. Филарета 26 октября 1814 г., в котором тот рассказывает о характере духовного образования в России, и в частности пытается объяснить Пинкертону, что, несмотря на статус, Троицкая семинария нимало не уступала в качестве образования дореформенным духовным академиям — Московской, Санкт-Петербургской, Киевской и Казанской, о которых Пинкертон рассказал британскому читателю в своей первой работе о России16.
Уже из работы Пинкертона, которая увидела свет в 1833 г., англоязычный читатель мог узнать о значении митр. Филарета для Русской Церкви в целом. Однако можно с уверенностью говорить, что и до этого события личность святителя была небезызвестна специалистам, и прежде всего стараниями того же Пинкертона. Имя архимандрита, а затем архиепископа Филарета периодически появлялось на страницах сообщений Британского библейского общества в годы его активной работы в России, а также на страницах иных изданий17. Наконец, в 1822 г. выходит церковно-историческая работа Коллинза-Трелони, в которой ахрим. Филарет (у автора на руках были сведения от 1817 г., в действительности в 1822 г. свт. Фи-
13 Филарет (Дроздов), свт. Изложение разности между Восточною и Западною Церковью в учении веры // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1870. Кн. I. С. 31-44.
14 Pinkerton R. Russia: or, Miscellaneous Observations of the Past and Present State of that Country and its Inhabitants. L., 1833. P. 41-54.
15 Материалы к истории Библейского общества в России / Под ред. прот. П. Хондзинского // Филаретовский альманах. Вып. 7. М., 2011. С. 20-22.
16 См.: Pinkerton R. Russia... P. 228-232. Речь идет о работе 1817 г.: Pinkerton R. The Present State of the Greek Church in Russia; Or a Summary of Christian Divinity... Translated from the Slavonian, with a Preliminary Memoir on the Ecclesiastical Establishment in Russia; and an Appendix Containing an Account of the Origin and Different Sects of Russian Dissenters. Edinburgh, 1814.
17 The ninth report of the British & Foreign Bible Society. L., 1813. P. 94; The tenth report of the British & Foreign Bible Society. L., 1814. P. 16 (appendix); Summary account of the proceedings of the British & Foreign Bible Society. L., 1816. P. 57 (appendix); The sixteenth report of the British and Foreign Bible Society. L., 1820. P. 30, 42; The missionary register for MDCCCXXII. L., 1822. P. 233, 478.
ларет уже был архиепископом) называется одним из выдающихся русских богословов и упоминается в одном ряду со свт. Дмитрием Ростовским, арх. Феофаном (Прокоповичем) и его современником митр. Михаилом (Десницким)18. Таким образом, нельзя удивляться тому, что 21-й ежегодный отчет Британского библейского общества, напечатанный в 1825 г., начинался с цитаты из речи архиепископа Филарета, обращенной к Московскому комитету РБО19.
После упразднения РБО в 1826 г.20 свт. Филарет на время выходит из поля внимания британских церковных деятелей. С годами он все далее отстоит от Петербурга, который был центром принятия церковно-политических решений, а Британская империя постепенно переходит в разряд политических соперников России.
II
В 1839 г. в Оксфордском университете издается перевод «Учебника по русской литературе»21 немецкого профессора Фридриха Отто (1768—1851 )22. В этом учебнике имеется обширная, но по-
18 См.: Collins-Trelawny C. T. A summary of Mosheim's Ecclesiastical history. To which is added a continuation of the particular history of the Church. Vol. 2. L., 1822. P. 275.
19 «Одному делу (деятельности библейского общества. — Е. Л.), на одних правилах, многие годы продолжаемому открыто и часто проводимому в особенную известность известными средствами, время потерять прелесть новости» («Any undertaking which has been carried on for successive years on certain defined principles, and of which the nature and object have been regularly and repeatedly laid before the public, must necessarily, in the course of time, lose all claim to novelty» — The twenty-first report of the British and Foreign Bible Society. L., 1825. P. XVII). Оригинал см.: Материалы к истории... С. 45. Далее в отчете приводится почти вся речь святителя (см.: The twenty-first report. P. 96-100). Вполне вероятно, что такое внимание к личности святителя было обусловлено возвращением Р. Пинкертона в Лондон в 1823 г. ( см.: Anderson G. H. Biographical Dictionary of Christian Missions. Wm. B. Eerdmans Publishing, 1999. P. 537-538).
20 Среди причин можно назвать прежде всего критическое несоответствие интенции и формы осуществления проекта русской религиозной культуре (см.: Batalden S. K. Russian Bible Wars: Modern Scriptural Translation and Cultural Authority. Cambridge University Press, 2013. P. 82-83).
21 Otto F. G. Lehrbuch der russischen Literatur. Leipzig; Riga. 1837.
22 The History of Russian Literature, with a Lexicon of Russian Authors / Trans. G. Cox. Oxford, 1839.
немецки сдержанная статья о личности и творениях митр. Филарета23. Можно сказать, что она предзнаменовала волну интереса к личности митрополита. Наверняка в переводе, а может быть и в оригинале, с ней знакомился неуемный энтузиаст протоэку-менического движения диакон Уильям Палмер, когда готовился к путешествию по России в 1840 г. Впрочем, косвенно источники свидетельствуют, что Палмер знал еще то, вышеупомянутое, письмо свт. Филарета, которое было опубликовано Пинкертоном в 1833 г.24
27 ноября 1840 г. Палмер встретился с митрополитом, и состоялась знаковая для истории православно-англиканских отношений беседа25. Здесь нет возможности подробно останавливаться на деталях богословских позиций собеседников. Стоит лишь отметить, что Палмер пытался понять, почему он не имеет права вступать в евхаристическое общение с православными, учитывая, что он верное чадо своей Церкви, а Русская Церковь — законная и традиционная конфессия в предках Российской империи. Как явствует из этой аргументации, Палмер являлся сторонником так называемой «теории ветвей», согласно которой каждая конфессия — то есть православие, католичество и протестантизм (прежде всего англиканство) — являются ветвями Единой Святой и Апостольской Церкви и, следовательно, являются правомочными конфессиями, но лишь на территориях своего традиционного присутствия. Автором этой теории был полный тезка Палмера-экумениста Палмер-богослов Оксфордского университета Уильям Палмер (1803—1885)26, однако Палмер-младший понял ее слишком буквально. Ведь, согласно его критическому взгляду, большой друг русских церковных писателей той эпохи англиканский капеллан из Кронштадта Ричард Блэкмор был схизматиком, равно как все прочие подобные представители
23 См.: The History of Russian Literature... P. 324-326.
24 См.: Palmer W. Visit to Russian Church. L., 1884. P. 104.
25 См.: Wheeler R. S. Between East and West: the Anglican career of William Palmer of Magdalen, 1811-1849. PhD Thesis. Durham University, 2003, а также монографию, созданную на основе этой диссертации: WheelerR. S. Palmer's Pilgrimage: The Life of William Palmer of Magdalen. Peter Lang, 2006.
26 Традиционно именно его трактат о «Церкви Христовой» считается классическим произведением в рамках этой теории: Palmer W. A treatise on the Church of Christ. Vol. 1, 2. L., 1838.
духовенства27. Возможно, будет лишним говорить, что такая постановка вопроса была неприемлема для православной стороны, однако, после того как Палмер в согласии со своим пониманием эккле-сиологии отговорил от перехода в англиканство молодую княгиню Зинаиду Голицыну (1818—1845)28, свт. Филарет заметил: «Воистину наша Церковь в большом долгу перед этим английским диаконом»29.
Визит Палмера не только сыграл важную роль в узнавании друг друга представителями Англиканской и Русской Церквей, но вместе с тем обнажил значительные догматические и культурные различия между ними. Палмер вскоре перешел в католицизм, а свт. Филарет, внимательно прочитав 39 статей англиканского исповедания30, увидел, насколько широкая пропасть лежит между православным и англиканским богословием31.
Вместе с тем участие свт. Филарета в межконфессиональном общении, с «экуменической» подоплекой, продолжилось и в последующие годы. Вехами в этом процессе могут считаться встречи с пастором Епископальной Церкви США Джоном Янгом32 в 1864 г., с примасом Епископальной Церкви Шотландии Робертом Иденом33 в 1866 г., а также друзьями Генри Лиддоном и Чарльзом Доджсо-
27 Как здраво подметил Питер Ноклз (Nockles P. B. The Oxford Movement in Context: Anglican High Churchmanship, 1760-1857. Cambridge University Press, 1994. P. 161-162).
28 См.: WheelerR. S. Between East and West. P. 206-237.
29 «Truly our Church is greatly indebted to that English Deacon» (Palmer W. An Appeal to the Scottish Church. Edinburgh, 1849. P. CXVII. Цит. по: Wheeler R. S. Between East and West. P. 211). Впрочем, роль Палмера в контексте межконфессиональных отношений не может быть полноценно понята без учета дипломатического процесса, как подтверждают работы И. Ю. Смирновой: Смирнова И. Ю. Межконфессиональные контакты России и Великобритании в 1840—1860-е гг. // Электронный научно-образовательный журнал «История», 2016. T.7. Вып. 2 (46).
30 39 статей англиканского исповедания — основной вероучительный документ Англиканской Церкви, который был сформулирован в 1563 г.
31 Реакции свт. Филарета на «39 статей» посвящена 84-я глава книги Палмера. Митрополит деликатно заметил, что введение в текст гораздо больше соответствует вере православной, нежели сами статьи (см.: Palmer W. Visit. P. 395).
32 См.: Young J. F. Visit to the Russian Church // American Church Review. 1865. P. 637-643; Сушков Н. В. Записки о жизни и времени святителя Филарета. М., 1868. С. 119-122; II пагинация: С. 53-61.
33 См.:Eden R. Impressions of a recent visit to Russia. L., 1867.
ном (более известным в качестве Льюиса Кэрролла) в последний год жизни московского митрополита34. Все эти люди так или иначе могут быть ассоциированы с оксфордским движением, впрочем изрядно поредевшим к 1860-м гг.35, и были заинтересованы в выстраивании именно межконфессионального диалога. В этом экуменическом, или, если угодно, преэкуменическом диалоге свт. Филарет являлся для англиканской стороны мерилом православной догматики, его мнение считалось мнением Церкви, а его катехизис тщательно изучался в ходе подготовки к переговорам36.
III
Вместе с тем к середине XIX в. вырисовывается и иное измерение интереса британских церковных деятелей к личности святителя. Оно было связано не с экуменическими чаяниями, а скорее с развитием английской (и шире — англосаксонской) академической науки и вовлечением все новых явлений в поле ее изучения. Здесь можно в первую очередь упомянуть об отношениях между святителем и англиканскими капелланами Петербурга. Эти официальные представители не просто Англиканской Церкви, а Британской монархии (или крупных частно-государственных компаний, с ней связанных) конечно же и думать не могли об экуменических перспективах, но охотно сотрудничали и общались с московским митрополитом по различным вопросам, почитая его за образованнейшего и авторитетнейшего представителя православной иерархии.
Так, именно благодаря стараниям капеллана Британской Российской компании Ричарда Блэкмора (1791—1882) английский читатель впервые познакомился с творениями свт. Филарета. Он перевел и опубликовал как краткий, так и пространный катехизис авторства московского иерарха37. Другой петербургский капеллан — Джордж
34 См.:Johnston J. O. Life and Letters of Henry Parry Liddon. L., 1904. P. 104-108.
35 См.:Соловьева Т. Оксфордское движение: борьба за церковное возрождение в Англии // Альфа и Омега. 2000. № 3 (25). С. 25-37.
36 Дорогого стоит свидетельство пастора Янга, что в США Закон Божий преподается по катехизису свт. Филарета (см.: Сушков Н. В. Записки о жизни... С. 115).
37 Наряду с трудами свт. Филарета книга Блэкмора включала также перевод «Книги о должностях пресвитеров приходских» (1776) (Blackmore R. W. The
Уильяме — встречался со святителем несколько раз и впоследствии упомянул его в своей книге по истории православия в XVIII в.38 Уильямс был посредником во взаимодействии святителя с другим английским ученым — Джоном Нилом. Последний никогда не бывал в России, но благодаря Уильямсу получал от митр. Филарета ценные издания, которые впоследствии вошли в его книгу гимнов Восточной Церкви39, а потом способствовали написанию сборника статей по литургике. Последнюю книгу он посвятил святителю40.
Другим английским исследователем, посвятившим свой труд московскому митрополиту, был сын известного английского богослова Эдварда Пьюзи Филипп Пьюзи (1830—1880). Филипп Пьюзи путешествовал по различным библиотекам Европы с целью «сличения печатных изданий творений Св. Отцов с древними греческими рукописями, для открытия вариантов или разночтений» — т. е. подготовки критического издания. Это был «низенький молодой человек, лет 25-ти, с костылем в одной руке и с акустической трубой в другой. Оказалось, что этот искатель мудрости был хромой и совершенно глухой»41. Пребывание Пьюзи в Москве было достаточно долгим — с середины июня по 20 октября 1864 г. В это время английский ученый исследовал святоотеческие рукописи Синодальной библиотеки и дважды встречался с свт. Филаретом (Дроздовым). Общение с последним, как кажется, произвело на молодого человека неизгладимое впечатление: узнав о смерти митрополита, он посвятил его памяти третий том издаваемых им творений свт. Кирилла Александрийского42.
doctrine of the Russian Church. Aberdeen, 1842). Блэкмор перевел также «историю Русской Церкви» А. Н. Муравьева (СПб., 1838) (MouravieffA. N. The History of the Church of Russia. Oxford, 1842).
38 Williams G. The Orthodox Church of the East in the Eighteenth Century. Riv-ingtons, 1868. P. XIV. Здесь автор говорит, что последняя встреча с митрополитом состоялась в 1860 г. При этом первую встречу, судя по всему, можно датировать 1845 г. (см.: Материалы для биографии Филарета // ЧОЛДПр. 1871. Кн. 6. С. 60-61).
39 Hymns of the Eastern Church / Transl., ed. by J. M. Neale. L., 1862.
40 Neale J. M. Essays on Liturgiology and Church History. N. Y., 1862.
41 Савва (Тихомиров), арх. Хроника моей жизни. Т. 2: Свято-Троицкая Сер-гиева Лавра, 1889. С. 242.
42 Sancti Patris nostril Cyrilli archiepiscopi Alexandrini in D. Ioannis Evangelium / Ed. P. E. Pusey. T. 3. Oxford, 1868. Издание, предпринятое Пьюзи, счита-
Именно исследовательскими целями может быть объяснен визит в Россию в 1857 г. профессора церковной истории Оксфордского университета Артура Стэнли. Он трижды видел святителя, при этом один раз был удостоен личной аудиенции, а после смерти митрополита опубликовал восторженные воспоминания о его персоне43. Его влияние в английском (и шире — англиканском) сообществе было гораздо сильнее, чем у всех предыдущих героев этого доклада, — декана Стэнли можно было назвать ведущим либеральным богословом Викторианской эпохи. Неудивительно, что и резонанс от его впечатлений был сильнее.
Замечательным образом этот резонанс преломляется в юмористической публикации из журнала «Tomahawk» от 29 февраля 1868 г.44 Публикация состоит из двух писем — первого, в котором ревнивая дама с шуточным именем Лукреция Оулкрид (Lucretia Owlcreed) осуждает декана Стэнли за его встречу с иноверным московским иерархом. Рационалисту Стэнли она противопоставляет декана Фрэнциса Клоуса, ортодоксального евангелического богослова, который утверждал, что Греческая Церковь опустилась до того, что снова поклоняется Минерве и Меркурию (хотя это боги древнеримского пантеона). Ей отвечает прогрессивная леди Джейн, она восхищена рассказом декана Стэнли о московском митрополите. Она отмечает, что с радостью получила бы благословение от митр. Филарета, а утверждение о неортодоксальности святителя парирует фразой: «А что будет, если ваш декан встретит моего дорогого Филарета у райских врат?»45.
Для «Широкой Церкви», которую представлял Стэнли и взгляды которой были отражены в этой юмористической публикации, свт. Филарет был дорог прежде всего как символ традиционно-
ется первым в современном смысле критическим изданием свт. Кирилла (Rus-selN. Cyril of Alexandria. Routledge, 2002. P. 242).
43 Stanley A. P. Recollection of Philaret, archbishop and metropolitan of Moscow // Macmillan's Magazine. 1868. Vol. 17. С. 272-278. Воспоминания были переведены на русский язык: [А. П.]. Воспоминание Вестминстерского декана Станлея о покойном митрополите Филарете // Пер. с англ. К. П. Победоносцева // Московские епархиальные ведомости. 1875. № 14. С. 126-129.
44 См.: Close reasoning // Tomahawk. 1869. February 29. P. 91.
45 «I almost adore Philarete, and I am sure, if he met me, I should feel better for his blessing» (Ibid).
го благочестия, которым должен отличаться церковный деятель; народного почитания, которым должна пользоваться Церковь; наконец, терпимости, которую Она — Господствующая Церковь — должна проявлять по отношению к «диссентерам» — религиозным меньшинствам, да и вообще к разного рода иноверцам. «А не падут ли горящие угли на голову декана Клоуза, когда он примет благословение от Филарета, ведь последний видит в его вере даже больше погрешностей, чем он видит в вере Филарета...»46 — восклицает вымышленная леди Джейн словами, которые бы мог повторить декан Стэнли47.
Скорее всего, за этой публикацией не стоит переписка реальных лиц — показаны лишь крайние точки в широком поле англиканской церковной жизни той эпохи. Вместе с тем стоит отметить, что для иллюстрации разнообразия мировоззренческих позиций используется именно образ свт. Филарета. Это означает, что профессор Стэнли действительно весьма постарался в деле распространения сведений о его личности в Англии. Последовавшие одно за другим события — визит принца Уэльского в Москву, юбилей епископской хиротонии митр. Филарета в 1866 г., а затем смерть святителя в 1867 г. — многократно усилили голос вестминстерского декана через средства массовой информации48.
В истории описания межконфессиональных контактов свт. Филарета незамеченным остался факт, что за свою долгую жизнь он тесно общался и сотрудничал с представителями всех трех традиционных течений Англиканской Церкви: с представителями «Низкой Церкви» — евангеликами — в контексте работы библейского общества, «Высокой Церкви», ориентированной на серьезное ос-
46 «Had your dear Dean, supp osing he p ossessed an acquaintance with foreign languages, paid the visit to the Metropolitan, would he not have had coals of fire heaped on his head by the blessing of this Archbishop, who sees as many errors in Dean Close's creed as we see in his—perhaps more» (Ibid. Р. 91).
47 Особенно отчетливо эта позиция просматривается на страницах воспоминаний, где Стэнли с восхищением рассказывает, как открыт святитель для представителей различных концессий, как широко он мыслит (см.: Stanley A. P. Recollection of Philaret... P. 272-278).
48 Об этом можно судить по данным онлайн-сервисов, обеспечивающих возможность комплексного контент-анализа крупных массивов литературы, в том числе и периодики: «Google Books» и «British Newspaper Archive».
мысление христианской экклесиологии — сначала в лице Уильяма Палмера, а затем и других ранних экуменистов. Наконец, общаясь с англиканскими капелланами, а затем учеными и общественными деятелями, святитель имел дело с либеральной «Широкой Церковью», представители которой, как правило, не углублялись в тонкости богословских построений, но были увлечены масштабом личности русского иерарха. Каждая из этих церковных партий находила в личности этого православного богослова что-то близкое себе: «Низкая Церковь» — любовь к Священному Писанию, «Высокая» — апостольскую экклесиологию, «Широкая» — противостоящее религиозному фанатизму терпимое отношение к иноверцам и религиозным меньшинствам. Эта трогательная симпатия была особенно удивительна на фоне драматической напряженности, которая лишь усиливается в течение XIX в.
Обстоятельство обширного круга знакомств свт. Филарета в среде представителей различных течений англиканства позволяет раскрыть еще одну грань его личности — статус если не эксперта, то по крайней мере человека более чем осведомленного в области англиканского богословия и церковно-общественных вопросов. В связи с этим кристаллизуются вопросы для дальнейших исследований данной проблематики: как и в каких обстоятельствах свт. Филарет использовал свое экспертное знание, было ли оно востребовано, помогало ли ему решать насущные вопросы российской церковной жизни и в каких ситуациях святитель апеллировал к англиканскому церковному опыту?
Ключевые слова: святитель Филарет (Дроздов), Англиканская Церковь, история межконфессиональных отношений в России XIX в., православно-англиканские отношения в XIX в., иностранные путешественники в России XIX в.
ST. PHILARET OF MOSCOW AND THE ANGLICAN CHURCH (1810-1860)
E. Lyutko
The paper deals with the history of communication which was carried out by the Anglican Church churchman on the one side and by St. Philaret of Moscow on the other in the 1810—1860. The author distinguishes three main directions in this process. The first and the earliest one is the activity during the work of the Russian Bible society in the first quarter of the 19th century. The work with St. Philaret's British partners — R. Pinkerton and J. Patterson was fruitful, but in 1826 RBS was closed and this line was discontinued. The second — dialog with Anglican churchman within the early ecumenical process. Since W. Palmer's visit in Russia in 1840 this direction was quite saturated till the very death of St. Philaret. Finally, third and less explored direction was his communication within the development of the Anglican social, ecclesiastic and academic network all over the world without any ecumenical intention. The most remarkable personality there was British church historian A. P. Stanley who was devoted admirer of the Moscow metropolitan and vastly popularized his name in the British society. This three directions can be associated with three traditional «branches» within 19th century Anglican Church — first — the Low Church, second — the High Church, third — Broad Church.
Keywords: St Philaret (Drozdov), the Anglican Church, The History of interconfessional dialog in the 19th century Russia, Orthodox-Anglican relation in the 19th century, foreigners in the 19th century Russia.
