CC BY
50
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2018 История Выпуск 2 (41)
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
УДК 9:821.111(73)(092)
10.17072/2219-3111-2018-2-155-163
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ. КУЛЬТУРНЫЙ КОНСЕРВАТИЗМ Т.С. ЭЛИОТА
Г. А. Янковская
Пермский государственный национальный исследовательский университет, 614990, Пермь, ул. Букирева, 15 yank64@yandex.ru
Рассматривается изменение политической репутации выдающегося поэта-модерниста Т.С. Элиота, чьи социально-политические взгляды ускользают от однозначных характеристик. Особое внимание уделяется тому комплексу взглядов на проблемы культуры, которые традиционно являются основанием для причисления поэта к правому политическому спектру, и также для обвинений в реакционности, антисемитизме, профашистских умонастроениях. Аргументируется тезис о том, что политические взгляды Элиота по большей части никогда им не были специально организованы, систематизированы в понятия. Его поддержка французского консервативного литератора и активиста Ш. Морраса в целом соответствовала стратегии редактируемого Т.С. Элиотом журнала «Крайтерион», которая заключалась в знакомстве публики с максимально широким кругом эстетических явлений и персоналий современной культуры. Представления поэта о несовершенстве человеческой природы, моральном фундаменте социального и политического действия, апология ценностей европейской христианской культуры соотносятся с ценностным ядром традиционалистского культурного консерватизма. Сближение эстетического модернизма с правым и левым политическим радикализмом характерно для межвоенного периода и прослеживается по многим явлениям культуры. Однако приоритеты Т.С. Элиота не были связаны ни с социалистическим, ни с фашистским проектом, в которых рафинированный интеллектуал видел худшее проявление «восстания масс». Парадоксальным поворотом в публичной интерпретации его наследия стала массовизация утонченного и сложного творчества поэта в шоу-бизнесе и киноиндустрии. Сегодня восприятие его риторики становится более взвешенным и корректным. Кризис традиционных «больших» партий и идеологий, расцвет новых форм политической активности позволяют обнаружить в недоверии Т.С. Элиота к европейским партийным институтам и системам предвидение тенденций в западноевропейской культуре и социуме.
Ключевые слова: Т.С. Элиот, культурный консерватизм, надполитичность, европейские ценности, политическая репутация писателя.
К 1960-м гг. в Западной Европе и США «сочинение критических статей о Томасе Стернзе Элиоте стало крупной отраслью литературной индустрии» [Мортон, 1970, с. 225]. Повышенный интерес вызывали и траектория творчества поэта-модерниста, литературного критика, и социально-политические взгляды лауреата Нобелевской премии, провозглашенного символом западного гуманитария со взглядами политического консерватора-традиционалиста. По другую сторону железного занавеса, в Советском Союзе, имя и творчество Т.С. Элиота было мало известно широкому кругу читателей (публикация первых переводов состоялась только в 1971 г.), оставаясь специальным знанием тех, кто имел доступ к спецхранам библиотек, где была возможность познакомиться с публикациями авторов, не рекомендованных для широкой аудитории. Это, однако, не помешало его творчеству быть замеченным советской литературной критикой [Толмачев, 2011, с. 11] и оказать влияние на российскую поэзию конца 1960-х - 1970-х гг. [Любивши, 1982]. В годы перестройки Т.С. Элиот привлекал советского читателя и профессиональных литераторов раскованностью и свободой языка, духом раскрепощения и свободы. В 1990-е гг. в России тексты Т.С. Элиота стали издаваться большими тиражами без цензурных ограничений советского времени. Своеобразным открытием картины мира этого англо-американского поэта и мыслителя для русскоязычной аудитории стала публикация в 2004 г. двухтомника с философскими, социально-политическими, литературно-критическими работами [Элиот, 2004]. И, хотя англо-американский поэт и публичный ин-
© Янковская Г. А., 2018
теллектуал по-прежнему привлекает исследователей самой разной политической ориентации, в российском гуманитарном пространстве Т.С. Элиот не стал такой эмблематичной фигурой для консервативного политического движения, как в США или Англии. Возможно, потому, что и при жизни, и после смерти его творчество и социально-политические взгляды оценивались контрастно различными социальными группами и поколениями. Еще в 1928 г. Т.С. Элиот написал о себе: «Американец, который нигде не был настоящим американцем, т.к. родился на юге и пошел в школу в Новой Англии с произношением ниггера, но не был и южанином на юге, т.к. его родные были настоящими северянами в широком смысле этого слова и смотрели свысока на всех южан и особенно вирджинцев, вот почему я был человеком, который нигде не чувствовал себя своим и ощущал себя в большей мере французом, чем американцем, и в большей мере англичанином, чем французом» [Kirk, 1953, р. 56].
Рафинированный интеллектуал, оказавшийся среди творцов и персонажей массовой культуры. Воспитанный в протестантской и патриархальной по духу семье американец, ставший англока-толиком и гражданином Великобритании. Скрупулезный исследователь, так и не защитивший подготовленную диссертацию, никогда не искавший университетской карьеры и многие годы проработавший офисным клерком. Реформатор художественного языка, модернист и одновременно традиционалист-консерватор по философским и политическим взглядам.
Этого респектабельного и успешного человека с безупречными манерами и безграничной терпимостью отличала редкостная самоирония и поразительное чувство юмора. У Элиота была внешность типичного банковского клерка. По словам выдающегося британского поэта У.Х. Одена, в Элиоте было много от добросовестного церковного старосты, но не меньше от двенадцатилетнего мальчишки, вся его оракульская серьезность была не более чем игрой, шутливой маской (см. [Бир-гер, 1991, с. 62]). Так, стареющий маэстро, «дуайен литературного корпуса» мог на вопрос о том, как ему удается столь хорошо выглядеть в его годы, ответить так: «Джин и наркотики, мадам, джин и наркотики» [Там же].
В современной России утонченное, сфокусированное на идее европейских культурных ценностей эстетическое консервативное мироощущение Т.С. Элиота пытаются встроить в актуальную политическую повестку. «В духовном плане Англия конца 1930-х и Россия 2018-го до странности схожи. Т. С. Элиот рисует в своей работе почти неизлечимо больное общество, объединенное идеей единства "конгломерата банков, страховых компаний и промышленных предприятий", и религиозной верой "в совокупную прибыль и сохранение дивидендов"; общество, которое, находясь между жерновов коммунистической и фашистской идеологий, перманентно взнуздываемое пропагандист-ско-патриотической истерией и милитаристской волной, накрывающей сознание обывателя, движется одновременно к хаосу и тоталитаризму, к которым ведут его, соответственно, либерализм и демократия. Вероятно, многие из этих симптомов мы можем отнести и к сегодняшней России», -утверждает один из авторов сайта современной консервативной мысли «Русская идея» [Можегов, 2018]. Подобное стремление к политической инструментализации взглядов Элиота вновь пробуждает интерес к его идейно-политическим предпочтениям и их интерпретациям.
Консервативное кредо поэта, его взгляды на христианство, традиционные семейные ценности, критика либерализма проанализированы во многих фундаментальных исследованиях [Kojecky, 1972; Kirk, 1953, 1971; Surett, 2011 и др.]. Детальную аргументацию включения Т.С. Элиота в круг консервативных мыслителей, в данном случае не стоит дублировать. Представляется важным вновь привлечь внимание к определяющим компонентам содержательного ядра культурного консерватизма этого мыслителя - размышлениям о феномене человека, европейской культурной традиции и абсолютных моральных ценностях (об американском культурном консерватизме см. [Янковская, 1998]).
Антропологические представления Т.С. Элиота традиционны для консервативного миросозерцания: человечество может совершенствовать и материальные, и духовные условия жизни, у человечества могут и должны быть представления о совершенном социальном порядке, но люди не должны забывать о несовпадении идеала и собственных амбиций. Человек, несмотря на все социальные и экономические усовершенствования, остается все тем же несовершенным естественным человеком, что и тысячу лет назад. Наши проблемы и трудности - все те же, с которыми сталкивались другие поколения в другие времена. Тем же остается и средство их решения - личное самосовершенствование [Eliot, 1932b, p. 78].
Консерватизм Т.С. Элиота основан на моральном фундаменте. В эпоху нарастающего этического релятивизма он продолжал верить в то, что «есть фундаментальные моральные различия в политике, за которые люди готовы сражаться до конца, страдать и заставлять страдать других» [Eliot, 1931, p. 307]. В своих социально-политических взглядах он вольно или невольно следовал формуле своего гарвардского наставника Ирвинга Бэббита, учившего студентов, что «экономические проблемы на самом деле являются проблемами политическими, политические - философскими, философские - религиозными» (цит. по [Kirk, 1953, р. 367]). Платформой для высказываний Т.С. Элиота об актуальных проблемах общеевропейской ситуации и британской жизни 1920-1930-х гг. несколько лет служил малотиражный, но влиятельный журнал «Крайтерион». Его интересовали не только реформы университетского или школьного образования, не только перипетии внутриполитической борьбы либеральной, лейбористской и консервативной партий, но и принципы создаваемой системы охраны историко-культурного наследия «Нэшнл Траст». На страницах этого издания он утверждал: «Мы постоянно говорили, что экономические проблемы не могут ждать. Истина же в том, что не могут ждать моральные и духовные проблемы: они и так уже ждали слишком долго» [Eliot, 1933, p. 647].
Поразителен контраст апологии традиции в выступлениях и текстах Т.С. Элиота и его модернистской поэзии, традиционалистского консерватизма и терпимости к различным литературным течениям, к многообразию социальных и религиозных исканий. В его журнале публиковались Эрнс Куртис и Эзра Паунд, Луиджи Пиранделло и Вирджиния Вульф, Уильям Йитс и Поль Валери, Люсьен Леви-Брюль и Марсель Пруст (о редакторской стратегии Элиота см.: [Ho-warth, 1959; Ушакова, 2011]).
В начале своего творческого пути Т.С. Элиот произвел колоссальное впечатление на молодое поколение британской творческой элиты. Его поэзия 1917-1920-х гг., отличающаяся от «сельской поэзии» Георгианской эпохи, полная метрических неожиданностей, была вызывающе современной и городской, трудной для понимания [Хьюит, 1998, с. 77]. Сохранилось немало свидетельств воздействия образов и мироощущения в поэме Т.С. Элиота «Бесплодная земля» на современников: «Мы нашли в поэме необыкновенно сильное выражение всего, что наиболее ужасало нас в современном мире: с одной стороны, ощущение его убожества, а с другой - его непрочности и царящей в нем анархии» [Мортон, 1970, с. 218].
Но его социально-политические взгляды оттолкнули от него значительную часть либерально настроенных интеллектуалов и не раз становились объектом резкого осуждения. К концу жизни Элиот превратился в высоколобого тори и опору официозной словесности [Там же, с. 231]. О том, что «победивший революционер» стал частью истеблишмента, открыто говорилось еще при жизни писателя [Current Biography, 1962, р. 121].
Смерть поэта в 1965 г. пришлась на время, когда в странах Запада молодежный протест перерастал в молодежную революцию, когда все отчетливее заявляли о себе новые идеалы и ценности. Абсолютные истины, нормы, привычный порядок жизни, вся иерархичная модель западноевропейской культуры менялись. С ней происходили странные метаморфозы - надвигалась эпоха постмодернизма с присущими ей шоу-политикой и кризисом традиционной церкви.
В новых условиях безупречная когда-то репутация Т.С. Элиота была поколеблена. И среди интеллектуалов старшего поколения, и среди творческой молодежи разговоры о нем к середине 1970-х гг. наполнились сомнениями: «Да, он был значительным поэтом, но...его реакционные политические взгляды?..»; «Да, он был влиятельным критиком, но.его иерархическая реакционная идея культуры?»; «Да, он стоял на страже культуры, но.его реакционное отношение к ортодоксальному христианству?..» [Kimball, 1999]. Порой бывшего кумира называли «литературным диктатором». Некоторые из юных критиков мэтра шли еще дальше, переходя на хамский лексикон оценочных ярлыков: Т.С.Элиот - «автократ», «ограниченный», «тормозящий», «фанатичный», «англичанин - шарлатан» [Ibid.]. Но, пожалуй, самый болезненный удар по его репутации был нанесен подозрениями в антисемитизме и профашистских взглядах. По едкому замечанию одного из американских критиков, антисемитизм Т.С.Элиота превратился в постоянно расширяющуюся литературно-критическую индустрию [Ibid.].
Обвинения, выдвигаемые против него, немногочисленны и перекочевывают из одной книги в другую. Первое сводится к тому, что Т.С. Элиот сочувствовал праворадикальному по политическим воззрениям французскому литератору Шарлю Моррасу, поддерживал его и предоставлял ему
страницы своего элитарного журнала «Крайтерион». Так, Б. Парамонов - российский публичный интеллектуал - суммировал упреки от лица критиков Элиота следующим образом: «Любимым мыслителем корректнейшего и респектабельнейшего Т.С. Элиота был Шарль Mоррас... и если Элиот сам не сел на скамью подсудимых, в отличие от Гамсуна, допустим, - то скорее всего потому, что ему посчастливилось не побывать на оккупированных территориях» [Парамонов, 1999]. Другие критики пытались найти в знаменитой поэме «Полая земля» зашифрованные фашистские криптограммы (см. [Morse, 1982]). Т.С.Элиоту ставят в упрек и личную и творческую дружбу (особенно в межвоенный период) с Эзрой Паундом [Толмачев, 2011, с. 25-29], чьи антисемитские и профашистские взгляды ни у кого не вызывают сомнений, за них великий поэт-модернист был осужден и провел немало лет в молчании и изоляции.
Третьим доказательством «ультраконсерватизма», антисемитизма Т.С. Элиота традиционно служат несколько строк из его поэзии, где он упоминает иудейские имена и названия, вроде фразы о «вольнодумных евреях» из книги «Богам неведомым» («After Strange Gods: A Primer of Modern Heresy», 1934), которую поэт никогда больше не переиздавал.
Образуют ли эти обвинения состав преступления? Означают ли они, что Т.С. Элиот был антисемитом только потому, что в его поэзии упоминаются еврейские имена и он был дружен с Э. Паундом? Наконец, всегда ли настороженность, предубеждения или враждебность к другой национальности означают одно и то же? Или мы должны в каждом случае рассматривать нюансы, мотивы, цели и даже способы высказывания писателя?
Одни авторы ставят вопрос о том, был ли писатель готов «дойти в своем антисемитизме до признания насильственных действий» [Chace, 1973, р. 109-111]. Другие, вроде знатока его творчества Роберта Элтера, утверждают, что поэтические строки, так или иначе связанные с темой еврейства, служили поэту своеобразным тестом для его концепции европейской культуры, поэзии, традиции [Alter, 1970, р. 83]. Образ иудея важен для Элиота как пример типичного аутсайдера: европейца, но не христианина [Ibid.].
Что касается Шарля Mорраса, то он действительно часто печатался в журнале «Крайтерион». В 1928 г. там были опубликованы «Пролог к критическим эссе» Ш. Mорраса и две статьи Элиота, в которых тот предложил свою интерпретацию идей неординарного французского мыслителя. Однако слово было предоставлено и его оппоненту - Лео Уорду. Элиот подчеркивал, что работы Mор-раса мало известны английской читающей публике, хотя это интереснейший, с его точки зрения, литературный критик и лучший прозаик из всех современных ему французских авторов, что, однако, никак не влияет на репутацию Mорраса. Он отмечал такие качества французского мыслителя, как честность в высказываниях, готовность к развитию и внутренней работе. Элиот, несмотря на антихристианскую риторику Mорраса, утверждал: «Изучение работ Mорраса или подшивок "Аксь-он Франсез" само по себе сделает христианином любого» [Eliot, 1928, p. 198].
Поскольку Mорраса мало издавали в Англии, Элиот предоставил свой журнал для его критических эссе о массовом вкусе и стиле в искусстве, о роли критики. «Или стиль, или ничего», - таково требование Mорраса-критика, писателя и читателя [Ibid., р. 213]. Т.С.Элиот перевел и опубликовал именно ту критическую статью французского писателя, в которой тот говорил о значении национальной традиции, языка, тысячелетнего опыта предшественников для подлинного литературного творчества; о бесплодности попыток отрицания национально-исторического своеобразия той или иной культурной традиции, в частности, навязывания, например, французам «тевтонской чести или славянского мироощущения». Mоррас полагал, что никогда не существовало единой европейской традиции и не все из европейских традиций были равноценны. Выше всего он ставил галло -римскую традицию, созданную взаимодействием греческого и латинского языков, католической церковью, римским управлением и первыми правителями франков. «И эта наша классическая традиция превосходит все другие. Фактически она обнаруживает такую силу страсти, оттенков, простоты грубости и утонченной деликатности, равной которой не может продемонстрировать остальной мир, от степей России до берегов Гвинеи», - убеждал своих читателей неистовый Mоррас [Ibid., р. 215].
Вместе с тем, рецензируя журнал британской фашистской партии «Лев», Т.С.Элиот утверждал, что итальянский фашизм не согласуется с британской конституцией. Более того, в ряде публикаций конца 1920-х гг. он продолжал отстаивать идею неприкосновенности личной свободы, не принимал доминирования государства ни в фашистском, ни в коммунистическом вариантах.
Т.С.Элиот одним из первых стал рассматривать две эти идеологии в сравнительном контексте. Он полагал, что обе эти системы как политические идеи умерли, став фактами политической жизни: «Это просто вариации одной и той же доктрины..., одного и того же положения вещей». С 1928 гг. поэт постоянно критикует фашизм. В критическом обзоре «Литература фашизма» он называет причиной популярности этого радикального движения сами принципы демократического правления: «С того момента, когда избирательные действия стали рассматриваться как право, а не как привилегия, долг или ответственность, нами стала править незаметная глазу олигархия.» [Eliot, 1928а, p.287]. Непрямую аналогию с нацистской риторикой можно найти в культурном идеале Т.С.Элиота единой христианской Европы, в его представлениях об утраченном идеальном прошлом - христианском Средневековье и тевтонской эре, а также в идее внешнего врага, необходимого для самоидентификации и объяснения современного упадка. Вторая мировая война изменила его политические взгляды. И во время лекционного тура по Америке в 1950 г. в непривычном для него прямолинейном тоне он подвел черту под былыми сомнениями: «Все мы едины в том, что поддержка демократии есть лучшая из возможных целей общества» [Per, 1989, р. 119].
У модернизма и политического радикализма, как показала драматичная история первой половины ХХ в., было немало точек соприкосновения. Многие великие экспериментаторы в искусстве ХХ в. разочаровались в либеральных и демократических идеях и предпочли идеалы более жесткие и авторитарные, что вписывается в общий контекст исканий европейской интеллектуальной и творческой элиты первой половины ХХ в. [Carey.1992].'
Резкая критика урбанистического, технократического, стандартизированного общества отражала довольно распространенную точку зрения на «восстание масс». Новые реалии - всеобщая грамотность, массовые газеты, персональные фотоаппараты, кинематограф, консервы, населенные клерками пригороды и прочие свидетельства триумфа ординарности - воспринимались европейскими интеллектуалами как новые доказательства бездуховности, обесценивания великих культурных традиций Европы.
Т.С. Элиот откликнулся на знаменитый консервативный манифест 1930 г. группы новеллистов, поэтов, критиков, представителей американского Юга «Я займу свою позицию» («I'll take My Stand: The South and the Agrarian Tradition»). Двое из участников этой группы, Джон Флетчер и Аллен Тэйт, довольно часто публиковались в журнале Т.С. Элиота. Интересно, что в своей рецензии на выступление южных аграриев он предстал как лицо стороннее, словно был не экс-американцем, а неамериканцем. Элиот увидел за локальными проблемами Америки главный вопрос модернизирующегося мира: можно ли принять и одобрить индустриализацию, не нанося при этом ущерба духовной жизни? Признавая, что старый Юг был обществом со множеством пороков, он делал акцент на его духовной монолитности. Перестройка Юга на северный манер, т.е. по законам индустрии и массового производства, разрушила этот духовный союз, придав ему материалистические основания. Элиоту удалось не только почувствовать ностальгию по исчезнувшим культурному укладу и традиции, но и понять аргументы критиков модернизации и технического прогресса, которые до сих пор не потеряли актуальности. Он услышал протест самобытного, локального мировоззрения против монотонности и стандартизирующего влияния индустриальных ценностей [Murphy, 2001].
Т.С. Элиот не мог примириться с превращением искусства в индустрию и шоу-бизнес. Мас-совизация и диктатура вкуса ординарного человека воспринимались им как свидетельство упадка европейской культуры. В истории литературных бестселлеров он видел историю непрерывного понижения вкусов читателей, начавшуюся с наступлением ХХ столетия. Впрочем, Элиот полагал, что вкус толпы во все века остается неизменным и не поддается улучшению в силу ее «неистребимой умственной лени», ведь толпа афинян никогда не аплодировала Аристофану в отличие от участников ложных сцен из голливудских кинолент [Eliot, 1932а, p. 677].
Т.С. Элиот высмеивал массовое чтиво и массовое художественное производство. Так, во время дискуссии о новом аскетизме, он мог вставить такой пассаж: «Когда я говорю об аскетизме, я предпочту предложить нечто совершенно конкретное и не требующее особых усилий от наших читателей. Я предлагаю в течение 40 дней воздержаться от чтения любой газеты ценой в 1 пенни» [Eliot, 1931, p. 314]. Элиот решительно отвергал то, что происходило в большевистской России: коммунистическая идея пролетарского искусства представлялась ему прокламацией господства массового вкуса необразованного человека, падкого до дешевых и потому общедоступных изданий.
Не случайно свои желчные комментарии по поводу советских литературных альманахов поэт обобщил кратко и однозначно: «Одношиллинговый журнал» [Eliot, 1932, p.471]. Поэт увидел в советской идеологии гражданскую религию, «нелепую и отталкивающую», не доверяющую своим приверженцам, стремящуюся под покровом критики капитализма сымитировать западный капитализм, причем в самых его непривлекательных чертах (о критике советского социализма подробнее см. [Аствацатуров, 2010]).
Воздействие литературно-критических и культурологических взглядов Т.С.Элиота на историю западноевропейской духовной жизни было многосторонним и значительным. Тем не менее парадоксальным поворотом в восприятии его творческого наследия стала массовизация и популярность некоторых его литературных произведений. Вряд ли бы этот утонченный критик масскульта принял такой комплимент: «Если бы Т.С. Элиот был рок-группой, он бы назывался «The Doors» и сочинил бы «The Soft Parad» [Хоуген, 1993]. Коммерческий успех сопутствовал мюзиклу на музыку Э.Л. Веббера, литературной основой которого стала небольшая и, казалось бы, детская поэма 1939 г. «Опоссумова книга практических котов». Премьера мюзикла «Кошки» состоялась в Лондоне в 1981 г. Эта постановка оказалась долгожителем на сцене не только британской столицы, но и нью-йоркского Бродвея. В Англии мюзикл шел 21 год, его успели посмотреть около 50 млн. зрителей. В США «Кошки» продержались с 1982 по 2000 г. и собрали аудиторию в 10 млн. человек. Доходы от продажи аудио и видеокассет исчислялись миллиардами долларов.
То, чего всегда так опасался Элиот, - низведения сложного к банальному, произошло с его собственной жизнью. Тщательно скрываемая поэтом от посторонних глаз драма его семейной жизни постепенно превратилась в общеизвестный сюжет массовой культуры и послужила основой для голливудской кинодрамы «Том и Вив». А юбилейные даты в его биографии стали поводом для конкурса в социальных сетях на количество «лайков» под любительскими фотографиями «Кошки Элиота» [T. S. Eliot's 125th Anniversary, 2013]
Вряд ли массовый успех сложной поэзии Т.С. Элиота основывается на популярности его социально-политических суждений и «консервативной волне» 1980-х, хотя хронологически и совпадает с ней. Его политические взгляды по большей части никогда им не были специально организованы, систематизированы в понятия. Поэтому так различны утверждения современников и исследователей о его политической идентификации. Сегодня восприятие его риторики становится более взвешенным и корректным. Все больше понимания находит тот факт, что Т.С. Элиот не мог смириться с крахом абсолютных моральных категорий. Кризис традиционных «больших» партий и идеологий, расцвет современных форм политической активности позволяет обнаружить в недоверии Т.С.Элиота к европейским партийным институтам проявление интуиции и предвидения будущих тенденций в западноевропейской культуре и социуме.
Теперь в риторике о нем все чаще звучат слова о том, что высказывания Элиота «переинтерпретируются» (иначе говоря, исследователи его интеллектуального творчества приписывают ему оценочные суждения, никак не связанные с содержанием текстов Элиота). Речь идет о «супраполи-тичности» / «надполитичности» его картины мира, что позволяет трактовать его двусмысленные политические высказывания не так однозначно, как это делалось в предшествующие десятилетия [Lockerd, 2013]. Апология англиканства трактуется сегодня как предвестие новой религиозной культуры и идеи единой Европы, а размытость границ консервативного мироощущения - как свидетельство постоянной утонченной саморефлексии. Подобно тому его высказыванию 1928 г., в котором поэт охарактеризовал себя «классицистом в литературе, роялистом в политике и англокато-ликом в религии». И тут же поставил под сомнение заявленную политическую ориентацию: «Я прекрасно понимаю, что значение первого термина совершенно расплывчато и легко обращается в трескучую пустую фразу; я уверен, что и второй термин в настоящее время не поддается точному определению и легко обращается в нечто еще более худшее, чем словесная трескотня (я имею в виду умеренный консерватизм); наконец третий термин не дает мне права давать свои определения» [Kirk, 1953, р. 144].
Библиографический список
Аствацатуров, А. А. Образ России в эссеистике Т.С.Элиота // К истории идей на Западе: «Русская идея». СПб.: ИРЛИ РАН. 2010. С. 479-498.
Биргер А. Томас Стернз Элиот - образы детства // Детская литература. 1991. № 6. С. 61-64.
Группа в социальной сети «Вконтакте» «T. S. Eliot's 125th Anniversary» Центра британской книги в Санкт-Петербурге. Запись от 23 сентября 2013 г. URL: // http://vk.com/tseliot. (дата обращения: 18.09.2017).
Любивый Я.В. Критический анализ философии культуры Томаса Элиота. Киев: Наукова думка, 1982. 108 с.
Мортон А.Л. Т.С. Элиот в моей жизни // Мортон А.Л. От Мэлори до Элиота. М.: Прогресс, 1970. 262 с.
Можегов В. «Идея христианского общества» Т.С.Элиота. Рецепт для России и мира. Ч. 1. URL: https://politconservatism.ru/articles/ideya-hristianskogo-obshhestva-t-s-eliota-retsept-dlya-rossii-i-mira-chast-1 (дата обращения: 26.03.2018).
Можегов В. «Идея христианского общества» Т.С.Элиота. Рецепт для России и мира. Ч. 2. URL: https://politconservatism.ru/articles/ideya-hristianskogo-obshhestva-t-s-eliota-retsept-dlya-rossii-chast-2 (дата обращения: 20.04.2018).
Парамонов Б.М. Чапек, или о демократии //Парамонов Б.М. Конец стиля. М.: АГРАФ; СПб.: АЛЕТЕЙЯ, 1999. 464 с. URL: https://lit.wikireading.ru/19519 (дата обращения: 18.11.2017). Толмачев В.М. Т.С.Элиот // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. «Филология». 2011. № 1 (23). С. 7-64.
Ушакова О.М. Т. С. Элиот как автор и издатель литературных журналов // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. «Филология». 2011. № 1 (23). С.145-150.
Хоуген П. Полный путеводитель по музыке «the Doors». URL: http://doorsmania.narod.ru/ Books/Allmusic.htm (дата обращения: 12.10.2017).
Хьюит К. Картирование культурного пространства в ХХ в. (Д. Лоуренс и Т. Элиот) // Вестник МГУ. Сер.: Филология. 1998. № 3. С. 27-34. Элиот Т.С. Избранное. М.: РОССПЭН, 2004. 752 с.
Янковская Г.А. Американский культурный консерватизм 1960-1980-е гг. // Исторические метаморфозы консерватизма. Пермь: Б.и., 1998. С. 169-188.
Alter R. Eliot, Lawrens and the Jews // Commentary. 1970. October. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/eliot-lawrence-the-jews/ (дата обращения: 10.06.2017).
Carey J. The Intellectuals and the Masses. Pride and Prejudice among Literary Intelligentsia, 18801939. London; Boston: Faber and Faber, 1992. 246 p.
Chace W. M. The Political Identities of Ezra Pound and T. S. Eliot. Stanford, 1973. 256 p.
Current Biography yearbook. 1962 / ed. by Ch. Moritz. New York: Publ. by H.W. Wilson, 1962.
462 p.
Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1928. March. Vol. 7, N 3. Р. 193-88. Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1928a. Dec. Vol. 8, N. 31. Р. 185-376. Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1931. Jan. Vol. 10. N 39. Р. 211-391. Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1932. April. Vol. 11. N. 44. Р. 375-579. Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1932a. July. Vol. 11, N 45. Р. 581-775. Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1932b. Oct. Vol. 12. № 46. Р. 1-174. Eliot T.S. The Criterion (ed.). 1933. July. Vol. 12, № 49. Р. 549-722.
Harding J. The Criterion: Cultural Politics and Periodical Networks in Inter-War Britain. Oxford: Oxford University Press, 2002. 250 p.
Howarth H.T. S. Eliot's Criterion: The Editor and His Contributors // Comparative Literature. Vol. 11, No. 2 (Spring, 1959). Р. 97-110
Kimball R. A Craving for Reality: T.S. Eliot Today // New Criterion. 1999. Oct. Vol. 18, Issue 2. URL:https://www.newcriterion.com/issues/1999/10/a-craving-for-reality-ts-eliot-today (дата обращения: 18.09.2017).
KirkR. The Conservative Mind. From Berk to Santayana. Chicago: Henry Regnery Co., 1953. 472 p. Kirk R. Eliot and His Age: T. S. Eliot's Moral Imagination in the Twentieth Century. New York. 1971.463 p.
Kojecky R. T. S. Eliot's social Criticism. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1972. 255 p.
Lockerd B.G. Eliot's Politics in Context // URL:http://www.kirkcenter.org/bookman/article/eliots-politics-in-context (дата обращения: 18.07.2017).
Morse J. M. A Fascist Cryptogram in «The Waste Land?» // Journal of Modern Literature. 1982. Vol. 9, No. 2. Р. 315-316.
Murphy P.V. The Rebuke of History: The Southern Agrarians and American Conservative Thought. Chapel Hill. The Univ. of North Carolina Press, 2001. 351 p.
North M. The Political Aesthetic of Yeats, Eliot, and Pound. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 1991. 241 p.
Perl J.M. Skepticism and Modern Enmity: Before and After Eliot. Baltimor: Johns Hopkins University Press, 1989. 216 p.
Surett L. Dreams of a Totalitarian Utopia: Literary Modernism and Politics, McGill-Queen's University Press, 2011. 363 p.
Дата поступления рукописи в редакцию 19.01.2018
AT HOME AMONG STRANGERS, A STRANGER AT HOME. CULTURAL CONSERVATISM OF T.S. ELIOT
G. A. Yankovskaya
Perm State University, Bukirev str., 15, 614990, Perm, Russia yank64@yandex.ru
The article considers changes in the political reputation of the outstanding modernist poet T.S. Eliot, whose socio-political ideas elude the one-dimensional characteristics. Attention is paid to Eliot's views on culture, which are traditionally attributed to the conservative political spectrum and give basis to blame him in anti-Semitism or even in pro-fascist mentality. The author argues that Eliot's political views have for the most part never been specially articulated and systematized into political concepts or manifesto. His support for the French conservative writer and activist Maurras was broadly in line with the strategy of the magazine "Criterion" edited by T.S. Eliot: it consisted in acquaintance of the public with the widest possible range of aesthetic phenomena and personalities of modern culture. The poet's views on the imperfection of human nature, the moral foundation of social and political action, the apologia of the European Christian culture correlated with the core of traditionalist cultural conservatism. The convergence of aesthetic modernism with right-wing and left-wing political radicalism is a key characteristic of the interwar period and can be traced in many cultural phenomena. However, the priorities of T.S. Eliot have not been associated with either socialist or fascist projects, in which the refined poet have seen the worst manifestation of the "uprising of the masses". The mass popularity of his complicated texts in contemporary mass culture, show business and film industry represents a paradoxical turn in the public interpretation of his heritage. Nowadays, public perception of his rhetoric is becoming more balanced and sometimes his ideas are defined as supra-political. The crisis of traditional "big" parties and ideologies and the flowering of new forms of political activity give the possibility to find in T.S. Eliot's mistrust to Western political institutions capability to foresee trends in Western European culture and society.
Key words: T.S. Eliot, cultural conservatism, supra-political, values of European culture, political reputation of a writer.
References
Alter, R., (1970), "Eliot, Lawrence and the Jews", Commentary, October, available at https://www.commentarymagazine.com/articles/eliot-lawrence-the-jews/ (accessed: 10.06.2017) Astvatsaturov, A.A. (2010), "T.S. Eliot's Image of Russia", in Bagno, V.E. & Malikova M.E. (eds.), K istorii idei na Zapade: Russkaya Ideya [To the Western History of Ideas: Russian Idea], Insitut Russkoy Literatury Rossiyskoy Akademii Nauk, St. Petersburg, Russia, pp. 479 - 498
Birger, A. (1991), "Tomas Sterns Eliot and Images of Childhood", Detskaya literature, № 6, pp. 61-64. Carey, J. (1992), The Intellectuals and the Masses. Pride and Prejudice among Literary Intelligentsia, 1880 -1939, Faber and Faber, London; Boston, UK; USA, 246 p.
Chace, W. M. (1973), The Political Identities of Ezra Pound and T. S. Eliot, Stanford University Press, Stanford, USA, 256 p.
Eliot, T.S. (ed.), (1928), The Criterion, March, Vol. 7, N 3, pp. 193- 88. Eliot, T.S. (ed.), (1933), The Criterion, Vol. 12, № 49, July. pp. 549-722. Eliot, T.S. (ed.). (1928a), The Criterion, Dec., Vol. 8, N. 31, pp. 185- 376. Eliot, T.S. (ed.). (1931). The Criterion, Jan. Vol. 10. N 39, 1931, pp. 211-391. Eliot, T.S. (ed.). (1932), The Criterion, Vol. 11. N. 44, April, pp.375-579. Eliot, T.S. (ed.). (1932a), The Criterion, July, Vol. 11, N 45, pp. 581-775.
Eliot, T.S. (ed.). (1932b). The Criterion, Oct. Vol. 12. № 46, pp. 1-174. Eliot, T.S., (2004), Izbrannye raboty [Selected Works], ROSSPEN, Moscow, Russia, 752 c. Harding, J., (2002), The Criterion: Cultural Politics and Periodical Networks in Inter-War Britain, Oxford University Press, Oxford, UK, 250 p.
Hewit, K. (1998), "Mapping of Cultural Space, XX Century (D. Lawrence and T. Eliot]", Vestnik Moskovskogo Gosudarstvennogo Universiteta. Seriya Filologiya, № 3, pp. 27-34.
Hougen, P. (1993), Polnyy putevoditel po muzyke «The Doors» [The Doors: Full Music Guide], available at http://doorsmania.narod.ru/Books/Allmusic.htm (accessed 12.10.2017).
Howarth, H., (1959), "T. S. Eliot's Criterion: The Editor and His Contributors", Comparative Literature, Vol. 11, № 2, pp. 97-110.
Kimball, R. A., (1999), "Craving for Reality: T.S. Eliot Today", New Criterion, Oct., Vol. 18, Issue 2, available at URL:https://www.newcriterion.com/issues/1999/10/a-craving-for-reality-ts-eliot-today (accessed 18.09.2017). Kirk, R. (1953), The Conservative Mind. From Berk to Santayana, Henry Regnery Co., Chicago, USA, 472 p. Kirk, R. (1971), Eliot and His Age: T. S. Eliot's Moral Imagination in the Twentieth Century, Random House, New York, USA, 463 p.
Kojecky, R. (1972), T. S. Eliot's social Criticism, Farrar, Straus and Giroux, New York, USA, 255 p.
Lockerd, B.G. (2013), Eliot's Politics in Context, available at
URL:http://www.kirkcenter.org/bookman/article/eliots-politics-in-context (accessed 18.07.2017)
Lubivii, Ia. V. (1982). Kriticheskiy analiz filosofii kultury Tomasa Eliota [Philosophy of Culture by Tomas Eliot:
Critical Analyses], Naukova dumka, Kiiv, USSR, 108 p.
Moritz, Ch. (ed), (1962), Current Biography yearbook. 1962, publ. by H.W. Wilson, New York, USA, 462 p. Morse, J. M. (1982), "A Fascist Cryptogram in «The Waste Land?»", Journal of Modern Literature, Vol. 9, № 2, pp. 315-316.
Morton, A. L. (1970), "T.S.Eliot and My Life", in Morton, A. L., Ot Malory do Eliota [From Malory to Eliot], Progress, Moscow, USSR, 1970. 262 p.
Mozhegov, V. (2018), Ideya khristianskogo obshchestva. Retsept dlya Rossii i mira. Chast 1 [Idea of Christian Society by T.S.Eliot. Recipe for Russia and the World Part 1], available at https://politconservatism.ru/articles/ideya-hristianskogo-obshhestva-t-s-eliota-retsept-dlya-rossii-i-mira-chast-1 (accessed 26.03.2018)
Mozhegov, V. (2018), Ideya khristianskogo obshchestva. Retsept dlya Rossii i mira. Chast 2 [Idea of Christian Society by T.S.Eliot. Recipe for Russia and the World Part 2], available at https://politconservatism.ru/articles/ideya-hristianskogo-obshhestva-t-s-eliota-retsept-dlya-rossii-chast-2 (accessed 20.04.2018)
Murphy, P.V. (2001), The Rebuke of History: The Southern Agrarians and American Conservative Thought. The Univ. of North Carolina Press: Chapel Hill, USA, 351 p.
North, M. (1991), The Political Aesthetic of Yeats, Eliot, and Pound, Cambridge University Press: Cambridge; New York, UK, USA, 241 p.
Paramonov, B.M. (1999), "Chapek or some words on Democracy", in Paramonov, B.M., Konets Stilya [The End of a Style], Agrap, Moscow; Aleteiya, St. Petersburg, Russia, 464 p., available at https://lit.wikireading.ru/19519 (accessed 18.11.2017).
Perl, J.M. (1989), Skepticism and Modern Enmity: Before and After Eliot, Johns Hopkins University Press: Baltimore, USA, 216 p.
Social net "Vkontakte" group «T. S. Eliot's 125th Anniversary», available at http://vk.com/tseliot, date of publication: 23 September 2013 r. (accessed 18.09.2017)
Surett, L. (2011), Dreams of a Totalitarian Utopia: Literary Modernism and Politics, McGill-Queen's University Press: Montreal and Kingston, Canada, 363 p.
Tolmachev, V.M. (2011), "T.S. Eliot", Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tichonovskogo Gumanitarnogo Universiteta. Seriya Filologiya, № 1 (23), pp. 7-64.
Ushakova, O.M. (2011), "T.S. Eliot as an Author and an Editor of Literature journals", Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tichonovskogo Gumanitarnogo Universiteta. Seriya Filologiya, № 1 (23), pp. 145-150. Yankovskaya, G.A. (1998), "American Cultural Conservatism, 1960 - 1980", in Istoricheskie metamorphozy conservatisma [Historical metamorphosis of Conservatism], Permskiy Univversitet, Perm, Russia, pp. 169-188.
