Свобода обжалования решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью в польском праве Текст научной статьи по специальности «Право»

зарубежный опыт

о

Турлуковски Ярослав Владимирович

кандидат юридических наук,

доцент кафедры коммерческого права факультета права и администрации, Варшавский Университет (Польша)

АннотАция. В статье автор раскрывает свою точку зрения на юридическую природу решений органов торговых обществ в контексте проблем соподчи-ненности системной принадлежности различных групп норм (гражданского и торгового кодексов), регулирующих однородные общественные отношения. Рассматривает специфику оспаривания решений торговых общества на основании кодекса торговых обществ и товариществ.

КлючЕВыЕ слоВА: торговое право, общество с ограниченной ответственностью, правление, собрание участников общества, наблюдательный совет, ревизионная комиссия, недействительность сделки.

свобода обжалования решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью в польском праве

Введение

несмотря на относительную стабилизацию польского торгового права, которая проявилась в принятии Кодекса торговых обществ и товариществ, действующего в Польше начиная с 1 января 2001 года, не будет преувеличением утверждение, что данная подотрасль гражданского права является не только наиболее динамично развивающейся областью законодательства и практики, но и порождающей наибольшее количество дискуссионных вопросов. Конечно, такое положение вещей всегда можно объяснить «быстротой» торговых отношений по сравнению например с более устоявшейся практикой некоторых гражданско-правовых институтов (например, наследственным правом). тем не менее, следует указать на более глубокие причины, относящиеся непосредственно к торговым обществам. Во-первых, в Польше

только после падения социалистического режима в 1989 г. можно вести речь об истинной свободе создания и функционирования торговых обществ. Несмотря на ограниченное существование таких хозяйствующих субъектов в Польской Народной Республике и большем либерализме гражданского оборота по сравнению с практикой СССР, следует констатировать частичную утрату довоенных юридических традиций. После окончания социалистической эпохи доктрина и практика Польши пытается вернуться к лучшим традициям довоенного торгового права, что не всегда может быть полезным при решении современных задач, ведь мы говорим об эпохе, отделенной от нас периодом более сорокалетней нерыночной экономики. Поэтому неоднократно при разрешении современных задач торгового права приходится применять новые подходы. Во-вторых, вхождение Польши в Европейский Союз, фактическое влияние других правовых систем европейских стран привело к усложнению практики функционирования торговых обществ, появлению ранее не существующих в законодательстве институтов. В-третьих, следует упомянуть, что до Второй мировой войны торговое законодательство развивалось автономно, и даже ставился вопрос о независимости торгового права как отрасли от гражданского права (так называемая идея дуализма или же квазидуализма частного права). Вопрос о влиянии и применении классических институтов гражданского права в торговых правоотношениях многими учеными просто не ставился. После окончания Второй мировой войны до сегодняшнего дня в польском законодательстве и практике доминирует идея единства гражданского права, в рамках которого можно говорить об автономии торгового права. В связи с таким подходом остро встает вопрос о применении тех или иных институтов гражданского права к торговым обществам.

Вышеизложенное непосредственно относится к решениям органов общества с ограниченной ответственностью. Собственно говоря, следует задать вопрос, чем же, с юридической точки зрения, являются решения органов торговых обществ? В современной польской правовой доктрине высказываются разные мнения на этот счет. Рамки настоящей статьи не позволяют полное освещение этой проблемы, но сле-

дует только подчеркнуть, что основной вопрос сводится к тому, имеются ли достаточные основания к тому, чтобы признать решения, принимаемые в рамках торгового общества, юридическими сделками. Несмотря на сомнения в квалификации, большинство представителей польской доктрины такие решения все-таки рассматривают как юридические сделки [1, с. 506]. Можно встретить иной подход, признающий решения органов торговых обществ так называемыми конвенциональными сделками, или сделками sui generis. Наверное, наиболее сложной проблемой является то, что решения, принимаемые органами общества, сложно рассматривать как однообразную категорию и соответственно обосновать тот или иной подход касательно всех решений, которые теоретически могут приниматься в обществе. Как указывает А. Шуманьски, не все решения собрания капитального общества, однако, являются юридическими сделками, даже если принять такую их юридическую суть. Некоторые из них все-таки будут внутренними организационными актами общества, которые не направлены на создание определенных юридических последствий, например, решение о утверждении отчета правления [1, с. 506]. Если все-таки принять точку зрения большинства, то возникает ряд вопросов:

- в чем специфика оспаривания решений торговых обществ на основании кодекса торговых обществ и товариществ?

- можно ли оспаривать решения органов торговых обществ на основании норм гражданского кодекса, предусматривающего основания обжалования юридических сделок?

- какие основания недействительности решений торговых обществ следует применять? Следует ли вообще применять общегражданские понятия недействительности, характерные для несоответствующих закону сделок при отмене решений органов торговых обществ?

Данная, ограниченная по объему статья, не претендуя на исчерпывающее освещение столь сложной проблематики, ставит своей целью исключительно представление в основных чертах возможных ответов на вышеперечисленный круг вопросов для российского читателя на примере обжалования решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью.

Система оспаривания решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью.

В обществе с ограниченной ответственностью (дальше в тексте — общество), созданном согласно польскому праву, устанавливается правление, а также собрание участников общества. Эти органы являются обязательными для общества, поэтому нельзя рассматривать ситуацию с отсутствием правления как отвечающую требованиям закона. Соответственно правление и собрание участников общества могут принимать решения. В то же время в ООО может быть создан наблюдательный совет или ревизионная комиссия. Закон не запрещает создание этих органов при наличии желания основателей общества, но обязательным создание, например, наблюдательного совета будет только в ситуации, когда уставной капитал выше 500 000 злотых и участников больше чем двадцать пять. Наблюдательный совет (или ревизионная комиссия) в случае создания также может принимать решения. Вес принимаемых вышеперечисленными органами решений для функционирования общества трудно переоценить. не будет преувеличением утверждение, что практически все ключевые вопросы в обществе разрешаются путем принятия решений. Сразу возникает вопрос о возможности отмены или обжалования таких решений. В польской модели общества с ограниченной ответственностью фактически существует своеобразный нормативный дуализм, касающийся возможности оспаривания решений общества с ограниченной ответственностью. Польский законодатель предусмотрел непосредственно в кодексе торговых обществ и товариществ (дальше в тексте — КТОиТ) порядок обжалования решений только собрания участников общества. В то же время не упомянута возможность обжалования решений наблюдательного совета, ревизионной комиссии или правления. В связи с такой ситуацией появляется вопрос о возможности и основаниях обжалования решений этих органов. Этот отдельный вопрос, являющийся предметом острых разногласий в польской юридической доктрине, превышает рамки статьи и не будет рассматриваться. Обратимся к порядку обжалования решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью.

Согласно § 1 ст. 249 КТОиТ решение участников, противоречащее договору общества или же добрым обычаям и нарушающее интересы общества или имеющее целью нарушение прав участника, может быть обжаловано путем предъявления обществу иска об отмене решения. То есть само противоречие договору не является основанием обжалования, разве что такое нарушение договора одновременно нарушает интересы общества или имеет своей целью нарушение прав участника (то же самое относится и к добрым обычаям). В то же время согласно § 1 ст. 252 КТОиТ лицам или органам общества, имеющим право на обжалование решения, принадлежит право предъявления к обществу иска о признании (фактически в оригинальном польском тексте кодекса — констатировании или даже официальном подтверждении) недействительным решения участников, противоречащего закону. Автор этой статьи специально обращает внимание на тонкости перевода, потому что употребление слова «признание» при переводе ст. 252 КТОиТ может вводить в заблуждение. Дело в том, что фактически КТОиТ выделяет два отличных по своему существу иска [1, с. 505]. Первый иск на основании вышецитированного § 1 ст. 249 КТОиТ касается отмены решения, а второй иск на основании § 1 ст. 252 КТОиТ предусматривает именно констатацию или же судебное подтверждение недействительности решения. Установление двух разных оснований обжалования решения в разных статьях, употребление законодателем разной терминологии казалось бы только в процессуальном аспекте привело к острому спору в доктрине и судебной практике. В принципе у большинства представителей польской доктрины не возникает сомнений, что в § 1 ст. 249 КТОиТ содержится возможность обжалования решения органа общества, то есть законодатель предусмотрел санкцию относительной недействительности или же оспоримости: A. Szumanski w: System Prawa Prywatnego, Prawo spolek kapitalowych, Тот. 17A, Warszawa 2010 [2, с. 81]. До внесения иска имеющими право лицами и вынесения судом соответствующего решения такое решение собрания участников ООО будет действующим и действительным. После судебного признания недействительности, решение будет считаться недействительным ab initio (от момента приня-

тия решения собранием участников общества), то есть само признание решения судом недействительным происходит ex tunc [2, с. 167]. Одновременно был поставлен вопрос о характере санкции на основании § 1 ст. 252 КТОиТ, где, как упоминалось выше, законодатель установил своеобразное официальное констатирование или признание недействительности.

Часть доктрины пришла к выводу, что закон установил санкцию абсолютной недействительности — в российской юридической терминологии санкция ничтожности. такая точка зрения подтверждается буквальным толкованием закона, ведь речь идет о позднейшим подтверждении в судебном порядке недействительности сделки (решения), следовательно, решение суда носит декларативный характер. Ученые, поддерживающие такой взгляд, также указывают, что если утверждать, будто бы речь снова только о санкции оспоримости, то возникает вопрос о рациональности законодателя, устанавливающего возможность внести два отдельных иска на разных основаниях, применяя ту же санкцию. При таком подходе нет смысла искусственного разделения [2, с. 301-302]. Более правильным было бы перечислить основания и просто указать, что суд может признать решение недействительным. такая точка зрения может объяснить также значение положения § 4 ст. 252 КТОиТ: несмотря на истечение сроков, предусмотренных на обжалование решения, например, при рассмотрении конкретного дела в процессе, можно сослаться на недействительность решения. следует подчеркнуть, нет возможности требовать признания решения недействительным вообще, существует только возможность своеобразной защиты в суде, когда в конкретном деле появляется возможность применить последствия недействительности. Не трудно объяснить такую конструкцию тем, что решение является недействительным изначально (решение как сделка ничтожно), пропуск сроков на предъявление иска не позволяет признание решения недействительным, но имеется возможность в конкретном деле применить защитные меры, ссылаясь на недействительность. следует подчеркнуть, что согласно такой точке зрения решение будет недействительным непосредственно на основании норм Гражданского Кодекса Польши. Из § 1 ст. 58 ГК Польши проистекает, что юридическая сделка,

противоречащая закону, является недействительной. Вне всякого сомнения, ГК может применяться к отношениям, регулируемым КТО-иТ в части, не урегулированной этим кодексом (ст.2 КТОиТ). Тем не менее, даже приверженцы такого подхода признают, что так понимаемая ничтожность сделки-решения существенно отличается от общецивилистического понимания. К примеру, ничтожность сделки должна быть учтена судом даже без заявления сторон, но при ничтожном решении собрания общества нет такой возможности. Учитывая такого типа отличия, другая часть доктрины все же усмотрела в § 1 ст. 252 КТОиТ оспоримость [2, с. 304]. Такая точка зрения начала доминировать в последнее время в судебных решениях Верховного Суда Польши. В одном из решений Верховный Суд указал, что решение суда, признающее недействительность противоречащего закону решения собрания участников общества с ограниченной ответственностью, носит конститутивный характер [7]. Приводя краткий анализ других отличий оспаривания решений собрания участников ООО по сравнению с подходом ГК, можно найти еще больше аргументов в пользу такой точки зрения.

Ограничение круга лиц, имеющих право на обжалование решений собрания участников ООО.

Согласно ст. 250 КТОиТ право на предъявление иска об отмене решения участников принадлежит:

- правлению, наблюдательному совету, ревизионной комиссии, а также отдельным их членам,

- участнику, который голосовал против принятия решения, а после его принятия потребовал внести возражения в протокол,

- участнику, необоснованно не допущенному к участию в собрании,

- участнику, который не присутствовал на собрании исключительно по причине нарушения порядка созыва собрания участников, или также принятия решения по вопросу, не внесенному в повестку дня,

- в случае письменного голосования — участнику, которого не коснулось голосование или который не согласился на письменное голосование либо же который голосовал против решения и после получения сообщения о ре-

шении в двухнедельный срок представил возражения [4, с. 154-157].

Соответственно такой список лиц имеющих право на оспаривание может быть расширен только путем изменения закона. Не перечисленные там лица не имеют права на оспаривание решений собрания участников ООО. То есть иск такого лица не может быть рассмотрен по формальным основаниям — лицо не имеет так называемой легитимации на внесение иска1. Такой подход законодателя следует рассматривать как попытку охраны внутренних корпорационных отношений в обществе с ограниченной ответственностью. Никакие «третьи лица», возможно имеющие некий субъективный интерес требовать отмены решения собрания участников ООО, не могут этого сделать даже при очевидной незаконности такого решения. Следует подчеркнуть, что речь идет о решении внутреннего органа ООО, коим является собрание участников. Какое-либо неограниченное вмешательство может вызвать негативные последствия для общества. С другой стороны, собрание участников действует в установленных законом рамках и в принципе не может принимать решения, выходящие за рамкисвоейкомпетенции.Дажеповерхностный анализ правомочий по принятию решений собранием участников позволяет прийти к заключению, что практически отсутствует потенциальная опасность нарушения интересов лиц, не перечисленных в ст. 250 кодекса торговых обществ и товариществ. Например, согласно ст. 228 КТОиТ решение участников должно быть принято по вопросу рассмотрения и утверждения отчета правления по результатам деятельности общества. Неубедительным было бы обоснование, что права и интересы третьих лиц могут быть затронуты такими решениями собрания участников. Соответственно, нет обоснованных аргументов, почему в такой ситуации следовало бы применять ст. 189 ГражданскогопроцессуальногокодексаПольши. Согласно этой статье истец может требовать установления (признания) существования или не существования правоотношения или права, если имеет интерес. То есть каждый,

1 Такая интерпретация доминирует практически от введения в действие Кодекса торговых обществ и товариществ: М. Ь^1шка, Кс^екя 8ро1ек ЬашНоэдусЬ, Коше^агг, Warszawa 2002.

кто имеет хоть какой-то интерес, мог бы требовать установления не существования правоотношения, потому что решение недействительно (фактически обжаловалось бы решение). Следует также вспомнить, что последствия обжалования решения собрания общества могут быть косвенно негативными для широкого круга лиц, не связанных непосредственно с обществом. Например, на основании решения собрания участников были назначены члены правления ООО, которые представляют общество (заключают договора с третьими лицами и т.д.). При неограниченных возможностях обжалования такого решения может возникнуть вопрос о правомерности или действительности решений членов правления, решение о назначении которых будет в дальнейшем обжаловано (так называемый эффект домино, подрывающий в данном случае стабильность гражданско-правовых отношений). Неограниченный круг лиц не должен иметь права на обжалование решения собрания ООО. К тому же круг таких лиц в польском торговом праве намного шире, чем в российском законе об обществах с ограниченной ответственностью [3]. Интересно отметить, что похожая ситуация сложилась также в российском акционерном праве, где к числу субъектов права на обжалование закон прямо относит только акционеров, что часто считается справедливым в российской правовой доктрине несмотря на иной подход в иностранном законодательстве и литературе [5, с. 266-269].

Временные рамки обжалования.

К ограничениям возможности обжалования решения собрания участников следует также отнести установление временных рамок такого обжалования. Согласно ст. 251 КТОиТ исковое заявление об отмене решения участников следует подать в месячный срок со дня получения сообщения о решении, но не позднее чем в течение шести месяцев со дня принятия решения. В то же время § 2 ст. 252 КТОиТ устанавливает, что право на внесение иска прекращается по окончании шести месяцев со дня получения сообщения о решении, но не позднее, чем по истечении трех лет со дня принятия решения.

Установленные в законе сроки доктрина рассматривает как преклюзивные (пресекательные) сроки материального права [8, с. 472]. Такой подход должен способствовать стабильности торгового оборота. Следует прямо указать, что законодатель принципиально отступил от стремления любой ценой «убрать» из оборота нарушающие закон или договор общества решения. Неоднократно вследствие прошествия срока на обжалование, не будет возможности оспорить решение. Следовательно, такое решение должно исполняться. Интересно в этом плане решение Верховного Суда Польши, который не признал право уволенного члена правления на обжалование решения собрания общества, касающееся его исключения из состава правления. После такого исключения несогласный с этим решением член правления утрачивает право на обжалование по формальным основаниям — решение может оспорить только лицо, имеющее статус члена правления [8]. Такой подход только на первый взгляд может показаться казуистическим и таким, который лишает лицо, несправедливо изгнанное из правления общества, права на судебную защиту. По моему мнению, Верховный Суд Польши исходил из правильного понимания корпоративной практики. Если в польском законодательстве, о чем вспоминалось выше, установлен довольно широкий круг лиц, имеющих право на обжалование решения собрания участников общества, и никто из теоретически заинтересованных не обратился в суд, то есть ли смысл давать такое право бывшему члену правления? К чему приведет его восстановление в правлении? Рано или поздно собрание участников общества примет решение об исключении такого лица из правления. Нет никакогосмыслафактическиадминистративным путем навязывать обществу неугодного менеджера — члена правления. Особо следует подчеркнуть, что бывший член правления может в полной мере защитить свои трудовые права. Согласно § 1 ст. 203 КТОиТ отозванный член правления имеет право на предъявление требований в связи с трудовыми или иными правовыми отношениями, касающимися выполнения обязанностей члена правления. Конечно, таким трудовым требованием не может быть требование «восстановления на работе».

Выводы.

В статье были освещены только некоторые аспекты, связанные с обжалованием решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью. Даже такой краткий анализ показывает существенные отличия «торгового» обжалования от принятого в отношении классических гражданско-правовых сделок. Вне всякого сомнения, это связано с охраной внутренней устойчивости общества с ограниченной ответственностью. В широком смысле следует ссылаться на принцип безопасности торгового оборота, который требует ограничения возможности обжалования решений собрания участников ООО. Идея абсолютной охраны частного интереса индивида, стремление к полной законности вне временных границ всегда ударяет в торговое общество. Поэтому вместо этих принципов на первое место выдвигается принцип охраны торгового общества как целости, взвешивание индивидуального и коллективного интереса. Свобода обжалования решений собрания участников общества с ограниченной ответственностью ограничивается ради блага всех или по крайней мере большинства участников общества и даже третьих лиц, связанных с обществом и заинтересованных в его стабильности. Такая ситуация является интересным примером, когда один частный интерес ущемляется ради частного интереса большего количества участников частного оборота.

Литература

1. A. Szumañski w: System Prawa Prywatnego, Prawo spólek kapitalowych, Tom. 17A, Warszawa 2010.

2. A. Zbiegieñ-Turzañska Sankcje wadliwych uchwal zgromadzeñ spólek kapitalowych i spóldzielni, Warszawa 2012.

3. Зрелое А.П., Дорохова Н.А., Зрелова Л.В. Комментарий к федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью» / Под ред. А.П. Зрелова. — М., 2011.

4. Кодекс хозяйственных товариществ и обществ. Kodeks spólek handlowych / Tlumaczenie D. K^dzierski. — Warszawa, 2010.

5. Поваров Ю.С. Акционерное право России. 2-е издание. — М., 2011.

6. M. Rodzynkiewicz. Kodeks spólek handlowych, Komentarz, Wyd. 4. — Warszawa, 2012.

7. Uchwala skladu siedmiu s^dziów Sadu Najwyzszego z dnia 18 wrzesnia 2013 r., Sygnatura III CZp 13/13.

8. Uchwala S^du Najwyzszego 7 s^dziów — zasada prawna z dnia 1 marca 2007 r., III CZP 94/06.

FREEDOM FOR APPEALING AGAINST DECISIONS MEETINGS OF LIMITED LIABILITY COMPANY

TURLUKOVSKI Yа.V., PhD of Law, Associate Professor of Commercial Law, Faculty of Law and Administration,

University of Warsaw (Poland)

ANNOTATION. The author reveals the legal nature of the decisions of the trading companies in the context of the problems of subordination system accessories norms of different groups (civil and commercial codes) governing homogeneous social relations. The specificity of appealing of the decisions on the basis of commercial society Code of Commercial Companies and Partnerships are treated the same.

KEYWORDS: commercial law, limited liability Company, meeting of members of limited liability company, the Supervisory Board, the Audit Commission, the invalidity of the transaction.