CC BY
64
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 2. С. 270-274.
УДК 130.3 Н.Н. Мисюров
СВОБОДА ЛИЧНОСТИ И НЕОБХОДИМОСТЬ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Проблема свободы личности - настоящее испытание для философии. В философском рационализме отразилась «греховная раздробленность духа». Ни природа реальности, ни природа свободы, ни природа личности не могут быть постигнуты рационалистически, они вполне трансцендентны для всякого сознания, считал Н.А. Бердяев, всегда представляют «иррациональный остаток». В философском идеализме, который при всей своей творческой мощи не в силах был справиться с этими проблемами, «не осталось места для конкретной личности». Собственная сущность и собственная действительность индивидуальности не совпадают. Общепризнанный устойчивый порядок - истинное в опыте самосознания личности -противоречит ее «изначальной субстанциональности», тому, что имеет форму абсолютной всеобщности.
Ключевые слова: свобода личности, человек и общество, индивидуум и миропорядок, личностное самосознание, духовные и общественные ценности.
Суть философии свободы можно выразить одной гениальной гегелевской фразой: «Над множеством субстанциальных сущностей витает последнее единство абсолютной формы - необходимость» [5, т. 2, с. 153]. Синтез метафизики и позитивного знания - вынужденный компромисс в философии. Сначала картезианское «осознанное мышление» И. Кант включил в сферу «осуществления всякого опыта», затем Ф. Шеллинг охарактеризовал самосознание человека как «самообъективацию субъективного», потом Э. Гуссерль обобщил все это как «сферу чистой субъективности», наконец М. Хайдеггер определил познание как «бытийный модус присутствия». Фигура субъекта, изменяющего свой статус (предстающего уже не в качестве всеобщего, но единичного), означала преодоление классической рациональности. Дифференциация сущего и бытия - единственно верный способ отличить философствование от антропологии и психологии, этики и прочего. «Что есть человек»? - важнейшая проблема философии. Рефлексивная задача - выявить «подлинность» человека. Причину мирового духовного кризиса, источник революций и разрушений И.А. Ильин усматривал в «несоответствии между духом и инстинктом». От того, обретем ли мы это утраченное равновесие, зависят перспективы оздоровления и обновления духовных основ человечества. Цивилизованный человек не живет более «органически», подчеркивал Н.А. Бердяев, идет роковой процесс «материализации жизни». Системный кризис современного общества (девальвация политических и духовных ценностей, разрушение традиционных форм человеческого общежития, культурной деятельности) обнажил всеобъемлющий характер отчуждения, человек окончательно утратил доверие к объективным основам своего существования, к прежним «императивным» философским и религиозным принципам. Индивидуум выпал из миропорядка, лишился критериев и ценностей, придававших значение и смысл его жизни. Дегуманизация и стандартизация различных сторон человеческого бытия исказили мироощущение современного человека, породили пессимистические умонастроения. Культура (гуманистическая по миросозерцанию, но уже не христианская) бессильна дать массам идеи и ценности, которые могли бы их вдохновить. Современная цивилизация превращает личность в «функцию»; «созерцание» отрицается как состояние ума, вытесняется из обихода как понятие. Спасение личности в высшей культуре духа; подлинное творчество © Н.Н. Мисюров, 2012
человека предполагает сочетание созерцания и действия. Личное самоутверждение человека не инстинкт или же рационалистическое «осознание» состояний своего тела и своей души, а верное восприятие своей личностной сути, по Бердяеву, «богочеловеческой истины».
Сущность человека не предшествует его существованию, но становится и утверждается в специфических условиях того или иного общественного строя, конкретной культуры. Социальная форма бытия имеет решающее значение для жизнедеятельности человека. Сам человек есть результат собственного предметного и материального, а также духовного и нравственного творчества. Общество - единственная жизненная среда, в которой индивидуум может реализовать себя. Общество формирует человеческую личность, поддерживает ее и одновременно противостоит ей (объективация - т. е. возникновение общества - это фактическая подмена общности тотальным общим). Единство между индивидуальным и общим зыбкое, действия субъекта, направленные на «партикулярные» цели, противоречат общим целям и интересам; общее ограничивает индивида, более того, вводит его в определенный порядок. «Прозаический мир»
(мир многообразных, сложных отношений между людьми, развитой промышленности, обеспечивающей накопление потребительских благ, стремительного роста знаний) -деградация индивида. Вместе с тем этот мир соответствует высшей ступени развития абсолютной идеи, которая, наконец, осознает себя и тем самым снимает свое отчуждение. Духовная жизнь принципиально отличается от жизни общественной, она не детерминирована социальной средой, согласно Бердяеву, имеет внутренние источники. Это соответствует евангельскому отличению Царства Божьего от Царства Кесаря. Дуализм является гарантией свободы духа, свободы мысли и творчества. Однако несомненные богатства цивилизации и культуры не индивидуализированы. Человек чувствует себя только средством в структуре объективного целого, имеющего независимые от реального человека интересы и цели. Продвижение к идеалу целостного человека является основополагающей тенденцией общественного развития. Между субъектом и обстоятельствами его действия, состоянием мира должно существовать единство, а не отчуждение; человек должен быть внутренне целен, одновременно он должен стать составной частью этой «тотальности». Признавая права отдельного субъекта, сам коллектив становится более сильным; мир общественных институтов обретает необходимое единство, целостность. Будут ли соединены в мире духовное возрождение и социальное движение? Установление общественной справедливости невозможно без
упрочения духовной свободы человека, защиты его достоинства.
Свобода, рефлексия, дух - неотъемлемые качества человека, мысль возвышает нас над «царством природы». Человек, с одной стороны, предстает как самосознание (которое, согласно Гегелю, является формообразованием всемирно-исторического духа), с другой стороны, он превращается в «ансамбль общественных отношений». Отдельный человек в своем непосредственном наличном бытии содержит в себе момент «непосредственной природности», выступающей как нечто случайное и преходящее, отпавшее от всеобщности; в нем смешиваются эмпирическая единичность, идеальность и простота внутреннего начала. Природа «человеческого» незавершенна и фрагментарна; жизненное целое есть бесконечная возможность реализации заложенного в человеке совокупного потенциала. Человеческое бытие, отмеченное «печатью всеобщности» (как и «простой необходимости»), неисчерпаемо в своих проявлениях, но в судьбе отдельного человека они ограничены. Жизненные цели человека не самостоятельны, индивидуум должен постигнуть в себе истину «сущего единства». Человек есть сознание, которое в дальнейшем становится познанием; «природный человек», с одной стороны, имеет сознание о себе, с другой стороны, его природность состоит в бессознательности по отношению к самому себе. Этим разрушается абсолютное «чистое единство» индивидуального и всеобщности (проблему целостности человека теперь решают в провокационной манере: человек принципиально нецелостен).
Разум, общительность и ценностные ориентации делают бытие человека социальным. Свобода - величайшее, предельное напряжение всех человеческих сил. Индивидуальность - неповторимое своеобразие человека, набор его уникальных черт и свойств; понятием «индивид» мы отмечаем связь человека с другими представителями человеческого рода, понятием «индивидуальность» выделяем человека из массы, из группы. Но чем преодолевается эта «элементарность» человека? Личность, по гегелевскому определению, это то, что основывается на «глубочайшей, наиболее внутренней свободе», но также это и самый абстрактный способ, каким свобода проявляет себя в субъекте. Личность связана с обществом, однако ее духовное богатство шире, нежели культура данной эпохи (может ли она быть «плохой»?). Личность, не вобравшая в себя социальные задатки, не может быть полноценной. Человек осваивает общественное достояние, культурное наследие, традиции, законы, правила, религиозные и научные представления; социализация личности выходит за пределы общественного организма. Личность соотносит себя с универсальной
практикой человечества; множество явлений, представляющиеся единством, вообще все виды отношений соединяются в общее исключительно через индивидуум, именно так проявляется общее в особенном. Любая форма рефлексивного существования индивидуального человека не отражает всей полноты исторического существования человечества и развития мирового духа. Мир представляет собой вечный поток событий; развитие осуществляется через синтез либо противоположностей, либо различий, сохраняющих свои особенности. Дух радикально отличен от материи; моральный закон не может основываться на психическом процессе (как и логический закон: познание не есть простое пассивное восприятие образов). Истина является трансформацией нашего опыта, утверждал Ф. Шиллер, но это не значит, что мы вольны создавать воображаемую реальность по своему произволу. Вещные ценности связаны с благами, в том числе культуры. Личностные ценности - это более ценности «самой» личности (добродетели). Нравственные ценности - это личностные ценности по преимуществу.
Сфера чистой субъективности, интерпретированная классической философией как одна из форм бытия (модификации этой сферы существенны для ее структуры), более других открывает себя для познания. Вначале содержание есть субъектность, пояснял Гегель, и процесс состоит в том, что оно реализуется в форме объективного. Самосознанию еще недостает «бесконечной субъективности», но бесконечная внутри себя индивидуальность («нечто природное») уже достигает реальной возможности свободного развития, что дает человеку право воплощения своих ценностей в окружающей действительности. Самопознание есть познание сферы чистой субъективности; никакие элементы и грани бытия, предполагаемые за пределами сознания, не ставят под сомнение истинности данного в самом сознании. Переход совершается из формы «одного» (отбросившего общность с «другими») в форму всеобщности, из одной абсолютной абстракции в другую, в чистую противоположность; индивид гибнет, его «абсолютная хрупкость единичности» рассыпается в прах. Индивидуальность, окончательно утратившая «сознание единством себя самого и своей противоположности», разбивается о «мощь всеобщности». Собственная действительность индивидуальности открывается в качестве «единичности сознания». Свою цель человек видит в том, чтобы выявить эту единичность как сущую; для него непосредственно его «самость» есть сущность или цель в качестве «императива». Всеобщее есть, по Гегелю, лишь «борьба всех друг против друга», когда каждый заставляет считаться со своей собственной единичностью, но не достигает этого, потому что
эта единичность испытывает такое же сопротивление. Общественный порядок, или общий ход вещей, есть «мнимая всеобщность». Одним из важнейших свойств бытия, рассматриваемого Фихте как целостная структура взаимодействия сознания и «неосознанного», является «сопротивление образа». Свободная бесконечность смыслов есть причина непредсказуемости смыслового разнообразия феномена другого «Я», доступ к которому приоткрывают традиции жизненного мира. Саморазвитие человеческой личности во многом зависит от осмысленной коммуникации с другими людьми. Наша внутренняя свобода является неотъемлемой составляющей вселенской эволюции: от первоначального, слабо оформленного и распадающегося множества - через все возрастающую дифференциацию - к высшей усложненности. Невозможна человеческая жизнь по образцу, заданному человеческим родом, человек должен жить сам; из структуры взаимодействия «унаследованного» и «усвоенного» вырастают побуждения ко всем нашим поступкам, в том числе и к тем, которые подчинены нашему «самовопрошающему»» разуму.
Свобода есть субстанциальное начало человека, и в знании этого начала как такового и в полагании в нем своей субстанциальности состоит, считал Гегель, ценность и достоинство человека. Личность, согласно Бердяеву, есть целостность и «единство, обладающее безусловной и вечной ценностью». Свобода (как и духовность, творческая природа) человека есть субъективность, лежащая вне сферы феноменального. Сам человек принадлежит «падшему» миру объективности - власти «мира объектов» над свободой духа. Сложность человеческой натуры, парадоксальность человеческих качеств (противоречащих друг другу характеристик) порождают в человеке ощущение исключительности. Человек - творение социальное, именно в обществе он становится личностью; вместе с тем «человек бунтующий» постоянно разрушает социальные связи. «Духовная гордыня» - специфический недуг человека. Бунт индивидуальности оборачивается, по выражению Бердяева, «безумием самомнения». Лишь в акте веры человек обретает «гнозис», только христианская метафизика утверждает подлинную реальность бытия, постигает великую тайну свободы, ни на что не разложимой и ни к чему не сводимой, и признает «субстанцию конкретной личности, заложенной в вечности». Для «деятельного разума» самосознание есть для себя чистая индивидуальность, утверждал Гегель, ему противостоит «пустая всеобщность». Для сознания добродетели (источником которой является самосознание) закон есть то, что существенно, а индивидуальность - то, что подлежит снятию, и притом как в самом ее сознании, так и в
общем ходе вещей. Всеобщее содержание действительного хода вещей - «абстракция, обладающая реальностью только в отношении» - выявляется исключительно через самосознание «единичной индивидуальности», которая вынуждена безоговорочно признать некий всеобщий закон как «необходимость в самом сознании».
Человек, нашедший свое завершение, утверждал еще Аристотель, есть «совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, - наихудший из всех» [1, с. 378]. Проблема свободного выбора - ключевая. Человек должен не только знать, что хорошо и что плохо, но и хотеть следовать благу и уметь ему следовать. Добродетель в том, чтобы стремящаяся именно к благу «добрая» часть души повиновалась разуму, чтобы он господствовал над страстями. Человек всякий раз делает выбор, находя верный путь между крайностями, но иногда ему приходится искать дорогу, выбирая меньшее из зол, поэтому добродетель трудна, поэтому «нравственное совершенство - нечто редкое, похвальное и прекрасное». Цель государства как совершеннейшей формы человеческого общежития состоит в том, чтобы обеспечить «вполне счастливую жизнь» и «жизнь совершенную». Справедливость, определяемая как «общее благо», возможна в политической жизни как «некое равенство». Именно в творчестве добра и в борьбе со злом люди связаны друг с другом общностью, единой целью. В общем ходе вещей индивидуальность, согласно Гегелю, ведет себя обратно тому, как она выявлена в добродетельном сознании, она стремится возвести себя в сущность и, напротив, подчинить себе доброе и истинное в себе. Абсолютный порядок есть общий момент, лишь в общем ходе вещей имеющийся налицо для сознания не в качестве «сущей действительности», а составляя внутреннюю сущность человеческого сознания. Всеобщее должно получить свою подлинную действительность путем снятия индивидуальности. Цель добродетели в том, чтобы восстановить истинную сущность; это - «победа, одержанная над действительностью». Добро (дарования, способности) есть «модус бытия духовного», где оно реализуется именно как всеобщее, которое для своего полноценного и последовательного развития нуждается в принципе «свободной индивидуальности», без чего действительность остается лишь «безжизненной, лишенной собственной самостоятельности материей».
Личность не тождественна душевной субстанции, она есть конкретное бытийное единство поступков, которое как таковое не предметно. Личность по своей сущности духовна. Человеческий дух - не ум и способность к выбору, но новое, совершенно отличное от природы начало; поступки, опре-
деляющие дух, это не функции «Я». Основным признаком человеческого духа служит способность разделять наличное существование и сущность. Каждый человек в той мере, в какой он есть личность, представляет собой единичное, единственное в своем роде бытие и ценность. Индивидуальное противополагается общему. С одной стороны, существует автономия личного понимания добра и зла, с другой стороны, - автономия личного ведения того, что дано как добро или зло. Личность всегда коррелят некоего «мира», так что каждой личности соответствует свой мир (микрокосм), а каждому миру - личность. Духовное бытие личности изначально является как индивидуальной реальностью (отдельная личность), так и расчлененной реальностью какого-то сообщества. Совокупная личность многообразно проявляется в «целостности совместного переживания». Различают несколько социальных единств: «масса», «жизненное сообщество», «общество», наконец, единство самостоятельных отдельных личностей в самобытной совокупной личности. Единство этой последней основывается на сущностном единстве, ориентированном на определенные ценности: Церковь (ценность святого) и Нация (духовные культурные ценности).
Люди связаны друг с другом не только подобием, напоминал И.А. Ильин, но еще взаимностью и общностью. Люди «взаимно воспринимают посланное» и взаимно отвечают за свои «бессознательные влияния»; быть на высоте этого призвания нам почти не удается. Справедливость не терпит «привилегии индивидуальности». Аксиома «пусть каждый делает другим только то, чего желает себе» такая понятная, но с таким трудом постигается нами. Личность более всего страдает от «произвола равных себе». Человек соглашается подчинить себя некой высшей воле, «высшей правде»: Церкви, государству, национальности, национальным ценностям, готов ограничить себя во многом во имя этих «высших начал». Достоинство «богоподобной природы» человека оскорблено необходимостью подчинения себе равным и даже низшим. Почему мое «я» должно подчиняться интересам, инстинктам и вожделениям человеческой массы? Таковы на самом деле природа и механизмы демократии, уничтожающей всякую священную символику «иерархического
строя общественного космоса». Свободу и права человека гарантируют лишь начала, имеющие сверхчеловеческую природу, возвышающиеся над человеческим произволом. Человек должен признать волю высшую, чем он сам, осуществлять ее в жизни общества. Свободен духовно самостоятельный человек; человек, освобожденный внешне, может злоупотреблять своей свободой, превращая ее в «ужасающее внутреннее рабство». Чувство взаимной связи и
взаимной ответственности указывает людям их общую духовную цель; зрелое правосознание связывает каждого с единой общей властью в служении ей. Формальный принцип народовластия, настаивал Ильин, сам по себе уже безбожен. Можно признавать демократию как одно из подчиненных начал общественной жизни, но недопустимо признавать её верховным началом. Само существование личности предполагает иерархический строй космоса, качественное различие и расстояние, общественную и мировую среду. Такова природа всякой духовно осмысленной общественной организации.
Сегодняшнее общество - «общество индивидов». Стратегии трансцендентного вряд ли можно рассматривать как нормативные, доминирующие. Индустриализация жизненных стратегий - противоположная тенденция; самоорганизация и рефлексия повышают уровень рационального контроля и оценки эффективности социальных отношений и личной активности (социальной и культурной). «Внешняя свобода» человеческого духа формальна, она дается человеку именно для внутреннего самоосвобождения, так она получает свое истинное значение. «Внутренняя свобода» есть способность духа самостоятельно признать авторитетную силу «морального императива» и самодеятельно осуществить его в жизни. Человек склонен воспринимать себя с позиции противопоставления своего «чистого Я» обществу, но при этом он есть воплощение общества (согласно Гегелю, «индивидуальность должна подчиниться дисциплине всеобщего, в себе истинного и доброго»). Для обыденного человека важнее не покинуть рамки социального и культурного мира, а понять их как инструменты, воздействующие на него и используемые им. Почти все существующие модели мышления вступают в конфликт с уникальной «легендой жизни», мы располагаем определенной суммой знаний, но не более того. Общественное производство, унаследованное из прошлого, уступает место грядущему «обществу коммуникаций». Научный прогресс, смешение различных культурных традиций, синтез разного рода идей - все это должно способствовать человеческому познанию. Современный человек все еще не нашел путь к своим первоосновам. Исключение этических и метафизиче-
ских вопросов из рационалистической парадигмы завело старую философию в тупик; новейшая философия - распадающийся «калейдоскоп» разрозненных идей, концепций и суждений, ее отношение к вере еще более деструктивно. Ситуацию в современной философии остроумно назвали «состоянием радикальной нерешительности».
Человек - это не элемент мира сущего, не производное от природы и социума, он самостоятелен и самоценен. Целостность культуры как определенного единства нарушена. В сегодняшнем мире больше нет ни центра, ни периферии; никакие национальные культуры уже не обладают выраженной духовностью и творческим потенциалом. Глобальное общество - «царство кесаря» вместо «Царства Божьего», объективация индивидуума завершилась. Может ли отдельный человек как духовное существо придать собственной эволюции смысл, выходящий за рамки эмпирического хода вещей? Сущность современного кризиса в отказе от высших ценностей, «идеи-реаль-
ности», которая, по Бердяеву, конструирует человека. Мы не знаем «путей и судеб своих», писал Ф.М. Достоевский, от нас скрыта тайна мира сего; единственный выход - в милосердии и любви принять других и окружающий мир. Сможем ли мы вернуть утраченную чуткость к неисчерпаемости богатств мира, к более глубокому восприятию высшего (и неотделимого от него обыденного) жизненного смысла?
ЛИТЕРАТУРА
[1] Аристотель. Собрание сочинений / пер. с древнегреч. М., 1984. Т. 4: Политика.
[2] Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994.
[3] Бердяев Н. А. Царство Духа и Царство Кесаря. М., 1995.
[4] Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. М., 2004. Т. 12: Дневник писателя.
[5] Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / пер. с нем. М., 2000.
[6] Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993.
[7] Ильин И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. М., 2002. Т. 2.
[8] Кант И. Критика чистого разума / пер. с нем. М., 2007.
[9] Фридмен М., Хайек Ф. О свободе / пер. с нем. М., 2003.
