CC BY
50
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2007. № 3 (12). С. 27-35. © В.А. Симонов, 2007
УДК 342
СУЩНОСТНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КОНСТИТУЦИОННЫХ ОСНОВ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ (понятийно-философский аспект)
В.А. СИМОНОВ (V.A. SIMONOV)
Исследуется философско-правовое понимание интересов как сущностных предпосылок конституционного регулирования национальной политики.
Philosophical and law understanding of interests as essential conditions of constitutional regulation of national policy is investigated.
Сущностными предпосылками конституционных основ национальной политики в Российской Федерации, как и правового регулирования любых общественных отношений, выступают интересы социальных субъектов. Однако сложность исследования данной проблемы во многом состоит в том, что на вопрос о содержании понятия «интерес» в литературе нет однозначного ответа. Само это слово - латинского происхождения, переводимое на русский язык как «иметь значение» [1]. Англичане понимают его как «важность», «значение», «влияние» [2]. С аналогичным смыслом - «заниматель-
ность», «значительность» - данный термин может использоваться в русском языке, но на этом его семантическое значение не исчерпывается [3].
Как справедливо отмечает А.Н. Гончарова, к анализу сущности понятия «интерес» французские просветители обратились одни из первых [4], но с вытекающим из ее рассуждений выводом о том, что все они по данному вопросу будто бы стояли на одинаковых позициях, согласиться нельзя.
Д. Дидро, например, рассматривал «интерес» как «нечто нужное или полезное для государства, для лица, для меня» [5]. Такой подход основан на бытовом толковании исследуемого термина. С давних пор в разговорной лексике многих европейских народов «интересом» называют непосредственные выгоду, корысть, заработок или иную «поль-
зу» [6]. Отсюда же английское выражение «with interest», т. е. получение чего-либо «с процентами» или «с лихвой» [7]. Среди русских шулеров, катал, катранщиков и прочих профессиональных игроков и мошенников широко распространено понятие «игра на интерес» - на деньги, иные ценности и блага, а также на исполнение желаний [8].
В отличие от Д. Дидро, другие деятели Просвещения рассматривали интерес в качестве основной побудительной силы человеческих поступков, важнейшей пружины деятельности людей, всех их нравов и представлений. По П. Гольбаху, «интересом называют объект, с которым каждый человек связывает представления о своем собственном счастье» [9]. Согласно К. Гельвецию (эту цитату любят приводить многие исследователи), «на земле интерес есть всесильный волшебник, изменяющий в глазах всех существ вид всякого предмета» [10], «начало всех наших мыслей и наших поступков» [11], а «мир духовный не менее подчинен закону интереса», чем «мир физический подчинен закону движения» [12].
Аналогичный подход наблюдается и у исследователей более позднего периода. И. Кант, например, в работе «Критика практического разума» полагал, что интерес есть определенное «моральным побуждением» «то, благодаря чему разум становится практическим, т. е. становится причиной, определяющей волю» [13]. Иными словами, нравст-
венные интересы определяют поступки человека как разумного существа.
Г.В.Ф. Гегель также считал, что действия людей вытекают из их интересов. «Ничто не осуществляется поэтому помимо интереса» [14], и лишь они (т. е. интересы. - В.С.) играют главную роль [15]. В то же время, в отличие от Канта, Гегель называл объективной основой интереса не «моральный закон», а «абсолютную идею», хотя уделял очень большое внимание и его субъективной стороне. По Гегелю, деятельность субъекта - то главное, через призму чего определяется субъект и происходит переход из субъективного в объективное, в связи с чем интерес есть «момент субъективной единичности и ее деятельности» [16]. Более того, вообще ничего не осуществляется без интереса тех, которые участвовали своей деятельностью» [17].
Г.В.Ф. Гегель был одним из первых, кто обратил внимание на значительную роль интереса в развитии истории и, что крайне важно для исследования политики государства в любой сфере, на чрезвычайную значимость достижения оптимального сочетания общих и частных интересов. Достаточно известным является изречение великого философа о том, что государство «оказывается благоустроенным и само в себе сильным, если частный интерес граждан соединится с его общей целью, если один находит свое удовлетворение в другом - и этот принцип сам по себе в высшей степени важен» [18].
Акцентирование исключительного значения интереса в многоплановой динамике человеческой деятельности получило продолжение в работах основоположников и последователей теории научного социализма. Это прослеживается уже в ранних произведениях К. Маркса и Ф. Энгельса. Например, в статье «Дебаты о свободе печати» Маркс отмечал, что «все, за что человек борется, связано с его интересом» [19]. В работе «Святое семейство, или Критика критической критики» К. Маркс и Ф. Энгельс не только, касаясь идеологии, констатировали, что «идея неизменно посрамляла себя, как только отрывалась от интереса» [20], но и указали на системообразующую роль интереса при формировании и структуризации социума. По их мне-
нию, это сила, которая «сцепляет друг с другом членов гражданского общества» [21].
На аналогичных позициях стоят многие отечественные исследователи. В частности, А.С. Сенявский в 1987 г. говорил, что сближение города и деревни, равно как и все другие направления в формировании социальной однородности общества, определяются коренными интересами представителей всех его слоев [22]. А.М. Яковлев, рассматривая коллективные субъекты общественных отношений, отмечает, что «наличие интересов, общих для данной группы и ею осознанных, является необходимой предпосылкой самого образования общественных организаций и объединений» [23]. Если не учитывать некоторую некорректность конструкции «общественные организации и объединения», а также полемичность замечания на счет «осознанных» интересов, то с приведенным суждением стоит согласиться [24]. Не случайно ст. 5 Федерального закона от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» называет общность интересов среди неотъемлемых нормативно определенных условий возникновения подобной разновидности участников общественных отношений [25].
Что касается этнических и других социальных общностей, то, в отличие от общественных объединений, их возникновение и существование никакими юридическими нормами не регламентируются и регламентироваться не могут. Такие общности складываются не по приказу или решению, а стихийно, в ходе естественно-исторического взаимодействия людей друг с другом.
А.М. Яковлев отмечает, что «интересы, свойственные таким общностям, также возникают стихийно и существуют независимо от того, осознаны они или нет. Отражение общественных интересов происходит как в форме стихийно возникающих явлений, чувств, волевых импульсов, отдельных идей (формирование общественной психологии), так и в форме осмысленных, систематизированных идей, взаимосвязанных друг с другом на основе определенных общих принципов (формирование идеологии)» [26].
В противовес Г.В.Ф. Гегелю, К. Маркс, Ф. Энгельс и их последователи не связывали
интерес с абсолютной идеей и интерпретировали его содержание как взаимосвязь индивидов, заключенных в систему общественного разделения труда, придавая ему таким образом объективно-экономическое значение. По их мнению, основой интереса выступает уровень обусловленного развитием производительных сил разделения труда и производственные отношения. Как писал Ф. Энгельс в статье «К жилищному вопросу», «экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы» [27]. Поэтому интересы нельзя воспринимать как некую константу. Они изменяются в зависимости от характера производственных отношений и положения субъекта в производстве. На изменчивость и дифференциро-ванность интересов, предлагая в обязательном порядке учитывать данный фактор деятельности по преодолению социальной нестабильности, указывают и современные специалисты в области конфликтологии, например А.В. Дмитриев [28].
Вслед за Ф. Энгельсом русский марксист Г.В. Плеханов тоже считал, что интересы «создаются экономическими отношениями людей» [29], отнюдь не являясь продуктами человеческой воли и сознания.
На аналогичных позициях стоял В.И. Ленин. В конспекте гегелевской «Науки логики», подчеркивая определяющую роль интересов в формировании социальных общностей и развитии исторического процесса, он заметил: «Интересы “двигают жизнью народов”» [30]. Тем самым в слегка видоизмененной форме В.И. Ленин практически повторил комментируемое им высказывание Гегеля: «...интересы, движущие жизнью народов и индивидов» [31]. В книге «Экономическое содержание народничества» он говорил о необходимости «отыскивать корни общественных явлений в производственных отношениях», «сводить их к интересам определенных классов», «учитывать “пожелания” таких-то общественных элементов» [32]. Требование марксистов о реформах в России «необходимо определяется положением и интересами того класса, которому они хотят служить» [33].
В современной отечественной науке по проблемам интереса также существуют са-
мые разнообразные суждения. В философии достаточно распространенным продолжает оставаться мнение о том, что интерес как понятие характеризует «объективно значимое, нужное для индивида, семьи, коллектива, класса, нации, общества в целом» [34]. В данном определении две ключевые посылки. Во-первых, интерес - это то, «что нужно», в чем улавливается очевидная связь с рассмотренной ранее позицией Д. Дидро, во-вторых, интерес имеет объективный характер.
Сведение интереса к потребностям или к тому, что необходимо, чего не хватает субъекту для его оптимального развития, присуще многим исследователям. А. С. Айзи-кович, например, еще в 1965 г. писал: «Интересы - это социальные, т. е. экономические, политические и духовные потребности» [35]. Авторитет подобной позиции в определенной степени укрепился с принятием в 1992 г. закона Российской Федерации «О безопасности» и в 1997 г. Концепции национальной безопасности Российской Федерации, которые в нормативном порядке закрепили понятийное тождество интересов и потребностей. Эти акты определили жизненно важные интересы как «совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства» [36].
Из нормативной правовой сферы данное определение постепенно проникает и в научный оборот, свидетельством чему является точка зрения В.Ф. Халипова, дословно воспроизведшего в своей монографии дефиницию из юридической нормы [37]. О тождестве интересов субъектов общественных отношений с их нуждами и потребностями в последние годы заявили также П.В. Анохин [38] и В.П. Иванов [39].
Отмечая тесную связь этих явлений, ряд исследователей рассматривает их понятия как отдельные категории, хотя единство подходов не наблюдается и здесь. А. М. Яковлев говорит об интересах и потребностях как о двух самостоятельных источниках человеческой деятельности [40], но без уточнения их взаимного соотношения. По А.В. Дмитриеву, потребности появляются раньше и предше-
ствуют интересам [41], обнаруживая тем самым причинно-следственную связь друг с другом. С точки зрения Д.И. Чеснокова, потребности людей лежат в основе их интересов [42]. Это наталкивает на мысль о существовании между названными категориями диалектической связи как между сущностью и явлением, поскольку именно при познании сущности происходит переход от внешней констатации и описания явления к раскрытию его причин и оснований [43]. В.Н. Лавриненко, кроме того, непосредственно указывает на одновременное наличие между потребностями и интересами отношения содержания и формы. «Потребности людей лежат в основе их интересов, - говорит она, - и составляют главное их содержание», ибо «интересы заключают в себе не только потребности, но также пути и средства их удовлетворения» [44]. Иными словами потребности являются частью содержания формы под названием «интерес».
Последняя позиция требует полемических комментариев. Содержание явления представляет собой всего лишь определенным образом упорядоченную совокупность составляющих предмет или явление элементов и процессов. Оно не идентично сущности и подменять сущность не может и не должна. Поэтому говорить о том, что одно и то же явление может быть одновременно и содержанием, и сущностью другого явления, по меньшей мере спорно.
Не менее дискуссионной выглядит проблема соотношения объективного и субъективного в природе интереса. Вслед за Г.В. Плехановым на исключительно объективный ее характер в середине 50-х гг. XX в. указал Г.М. Гак, полагая, что не только личный, но и общественный интерес есть «объективное явление, связанное с бытием предмета», и оно «не сводится к сознанию и воле» [45]. В настоящее время данная точка зрения разделяется В.П. Ивановым, Н.М. Му-саевым и другими исследователями [46].
В субъективной трактовке интерес интерпретируется через эмоциональную оценку человеком действительности. По мнению известного этнопсихолога В. Крисько, «это избирательное, эмоционально окрашенное
отношение человека к действительности одна из характеристик личности» [47]. Другие авторы подчеркивают прежде всего положительную наполненность внимания субъекта к объекту, его отношение к реальности [48]. Третьи связывают интерес с целеполаганием, считая, что это «более или менее пылкая душевная склонность к достижению определенной цели, к человеку или осуществлению заветной идеи» [49]. Четвертые дополнительно указывают на физиологическую основу рассматриваемой реальности, полагая, что «интерес есть избирательная целенаправленная деятельность человека на приобретение тех или иных знаний, на выполнение той или иной деятельности, а физиологической основой интереса являются как безусловные, так и условные ориентированно-исследовательские рефлексы» [50].
Пытаясь уйти от противоположностей между объективным и субъективным, ряд исследователей объединяет в интересе одновременно оба этих начала. Одним из первых подобную точку зрения высказал В.Г. Нестеров. По его мнению, «интерес - явление общественное, представляющее собой единство объективного и субъективного, поскольку, с одной стороны, он имеет материальные основы (объективно существующие потребности
личности, группы, класса, общества в целом), а с другой - всегда так или иначе более или менее глубоко, правильно или неправильно отражается в сознании и оформляется в нем в виде определенных целей» [51]. Впоследствии позиция В. Г. Нестерова была поддержана
A.Г. Здравомысловым, отметившим, что «интерес не сводится ни к потребности, ни к цели, а рассматривается как их диалектическое единство, как единство объективного и субъективного» [52]. В аналогичном ключе высказывались и другие ученые, причем не только философы, но и специалисты в области юриспруденции и управления (А.Н. Гончарова,
B.Г. Грибанов, В.П. Сиренко и др.) [53].
Что касается мнения Е.С. Троицкого, то единение объективных и субъективных начал происходит в самом человеке как участнике общественных отношений, или интерес есть «единство объективного и субъективного в субъекте» [54]. О том же, но в других
формулировках рассуждает А.И. Демидов, представляя потребности как отношения между организмом, человеком, социальной группой и условиями их существования, а интересы как отношения между субъектами по поводу этих условий [55].
Обобщив представленные позиции, можно признать наиболее предпочтительной характеристику интереса как категории субъективно-объективного свойства, побуждающей субъекта к активной деятельности. Интересы способны формироваться только в обществе и характеризуют лишь такой субъект, который обладает самосознанием. Объективная составляющая интереса коренится в действии диалектических законов развития природы и общества. В силу законов единства и борьбы противоположностей и отрицания отрицания, в системах происходит накопление количественных изменений, предопределяющих переход в новое качество. Таким образом, необходимость развития каждого предмета или явления изначально заложена самой Вселенной и имеет ко всему, что находится внутри ее, как бы внешний характер.
Эта необходимость может быть обозначена в виде философской категории всеобщего, охватывающей предметы и явления общего, особенного, частного и единичного характера. Иными словами, с позиции системного подхода она есть своеобразная универсальная макросистема, качественное изменение элементов которой подчиняется, как уже было сказано, качественному изменению системы в целом. Поэтому развитие одинаково объективно необходимо для элементов так же, как и для содержащей их системы.
Под влиянием этой необходимости у предметов или явлений возникают потребности, способные обеспечить объективно необходимое развитие и соотносящиеся с ней как количество и качество. Аналогичным образом, на наш взгляд, при целенаправленной деятельности соотносятся задачи, которые нужно решать для достижения цели как качественно новой величины, и сама эта цель. Потребности у элементов также закономерны и объективно обусловлены, как и потребности интегрирующей их системы, поскольку качественное состояние каждого из эле-
ментов должно соответствовать общесистемному качественному состоянию. Это соответствие придает системе внутреннее равновесие и антиэнтропийность. Отсутствие по каким-либо причинам у элемента такой потребности или несоответствие ее содержания общесистемным требованиям создает предпосылки выпадения элементов из системного единства, утраты им интегративных качеств и разрушения, а также угрозу разрушения системы в целом.
Потребности могут субъектом осознаваться или не осознаваться, действуя на уровне бессознательного. По сути, стремление целостной системы к антиэнтропийности
- это тоже своего рода потребность, обусловленная объективно так же, как и потребность субъекта в самовоспроизводстве. Обладающие самосознанием субъекты, взаимодействуя с окружающей средой - природой и обществом, осознают собственные потребности и более или менее адекватно отражают их в своем сознании. Степень адекватности зависит от многих факторов и прежде всего от состояния природной среды и уровня развития общества, с одной стороны, и экономического, социального и политико-юридического положения, а также уровня культуры субъекта - с другой. Системное влияние этих факторов формирует линейку, или шкалу, потребностей социального субъекта, в рамках которой он формирует свою ценностную позицию относительно необходимости для него чего бы то ни было как вообще, так и в отдельно взятых случаях.
Отражение потребности порождает позитивное внимание субъекта к объекту, делая связанные с ним благо или состояние желательными. Степень желаемости напрямую определяется степенью адекватности отражения, а опосредованно - всей перечисленной выше совокупностью факторов, обусловливающих эту степень. Поэтому, как верно замечает И.М. Кривогуз, отражение в сознании людей их потребностей не всегда соответствует действительности [56], в силу чего интересы могут быть как истинными, так и ложными.
Интерес, как уже отмечалось, выступает побудительной силой целенаправленной дея-
тельности социального субъекта, и поэтому связан с целью и целеполаганием. Однако его нельзя отождествлять ни с одним из этих явлений. Если интерес есть только своего рода предпосылка к целенаправленной активности субъекта, то деятельность - уже сама эта активность. Э. В. Маркарян рассматривает ее как «информационно направленную активность живых систем, возникающую на основе их отношения к окружающей среде в целях самоподдержания» [57]. Достоинством такого подхода, несмотря на существование в литературе определений, авторы которых стоят на несколько иных позициях [58], является указание на объективную обусловленность и целенаправленный характер деятельности, ее связи с окружающей средой и информационными процессами. Привлекает попытка охватить предлагаемой дефиницией и проявление биологической активности, ибо человек как раз представляет собой единство биологического и социального. Отдельные поступки конкретного индивида во многом способны определяться не социальными, а биологическими началами, хотя деятельность людей, их общностей и человечества в целом, конечно же, социальна.
В этой связи непосредственно человеческую деятельность Э.В. Маркарян определяет как социальную по своей сути активность людей, программируемую и реализуемую механизмами культуры, используя этот термин в его широком значении, как потенциально не заданные биологическим типом организации средства поддержания общественной жизни, выработанные в процессе социогенеза под непосредственным стимулирующим воздействием трудовой материальнопроизводственной деятельности [59].
Следует иметь в виду, что человеческая деятельность по объективной стороне предполагает не только действия (или активное поведение), но и бездействие (пассивное поведение), когда социальный субъект по ряду причин воздерживается от совершения тех или иных действий как негативного, так и позитивного характера. Так, люди вправе по собственному усмотрению реализовывать или не реализовывать имеющиеся у них воз-
можности, осуществление которых обществом приветствуется и гарантируется в виде прав или хотя бы не запрещается. В то же время они должны воздерживаться от порицаемого обществом поведения и неуклонно выполнять те активные действия, в которых общество заинтересовано больше всего и от повсеместной всеобщей реализации которых зависит безопасность и поступательное развитие социума как такового. Однако во всех случаях поведение социального субъекта будет охватываться понятием «деятельность» и иметь социально значимый характер.
Интерес и цель сближает то, что они оба предшествуют деятельности как таковой, ибо целенаправленная активность невозможна при отсутствии у субъекта интереса к ее результатам и цели их получения. В то же время, если интерес есть отражение в сознании субъекта его потребностей, то цель - предвосхищение в сознании результата, на достижение которого направлено действие [60]. Можно, конечно, сказать, что интерес тоже связан с представлением о результате будущей деятельности, но в интересе этот результат абстрактен. Он выступает всего-навсего в виде внутреннего императива «я хочу» или «мне надо», осуществление которого может впоследствии или вылиться в конкретный результат, или свестись к констатации известной житейской мудрости «хотеть не вредно».
При целеполагании представления о результате приобретают более конкретные и вероятные очертания. Это переход от абстрактного к конкретному, диалектическое соизмерение желаемого и действительного, свободы и необходимости. Наряду с названным, на этапе целеполагания происходит приискание средств, методов, способов достижения цели [61]. При этом учитывается как состояние реальных возможностей самого социального субъекта, так и интересы других участников общественных отношений, других элементов социальной системы, специфика и характер сложившихся между ними отношений и правил. Здесь же формулируются задачи, решение которых обеспечит достижение цели, а также этапы ее достижения, каждый из которых имеет свою проме-
жуточную цель, реализация которых, в конце концов, приведет к главной или основной цели. В итоге окончательно формируется сама идея, которую предстоит реализовать, стратегия и тактика ее достижения, и остается лишь принять волевое решение по осуществлению намеченного [62].
Всякая деятельность сопровождается мотивацией, а безмотивных действий или бездействий не существует. Достаточно часто мотив характеризуют как «осознанное побуждение, обусловливающее действия для удовлетворения какой-либо потребности», «ее (потребности. - В.С.) более или менее адекватное отражение», или называют мотив «обоснованием и оправданием волевого действия» [63]. Такая характеристика невольно наводит на мысль о тождестве мотива и интереса, но подобное отождествление, по крайней мере, спорно. Мотив действительно имеет осознанный характер, побуждает человека к действию и возникает на основе потребности, так или иначе отражая ее. Однако потребность здесь несколько иная. Она не противоречит потребности, лежащей в основе интереса, и даже может предполагать ее реализацию в качестве непременного (в данной конкретной ситуации) условия реализации самой себя, хотя может диаметрально отличаться от этой потребности по сути и содержанию.
Приведем примеры из политической и государственно-правовой практики. Все кандидаты в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания России участвуют в избирательной кампании потому, что испытывают потребность и интерес участвовать в осуществлении публичной власти путем федеральной законотворческой деятельности и реализации иных функций, установленных законом для депутатов этого уровня. Тем не менее мотивы, побудившие их выдвинуть собственные кандидатуры и пройти все стадии избирательной кампании, у каждого свои. Кто-то действительно желает, чтобы в Российской Федерации имелась полноценная система законодательства, отвечающая реальным потребностям каждого отдельного гражданина России, всего многонационального народа и государства в целом, соответствую-
щая принципам правовой социальной государственности. Другие стремятся овладеть мандатом депутата Государственной Думы для того, чтобы иметь возможность получать депутатский оклад (который, как известно, равен окладу федерального министра) со всеми дополнительными выплатами. Для третьих важнее приобрести новые связи и знакомства, которые бы позволили расширить собственный бизнес или (за соответствующую плату) лоббировать экономические и политические устремления иных лиц. Четвертым интересно получить статус личной неприкосновенности для избежания уголовного преследования как за уже совершенные противоправные действия, так и за те, совершение которых не исключается в будущем. Наконец, можно говорить и о таком мотиве, как получение депутатской пенсии, если окончание депутатских полномочий совпадет с наступлением пенсионного возраста.
Сказанное позволяет судить о мотиве как о субъективной стороне интереса или о том, чем обусловлено появление интереса в том или ином случае у каждого конкретного субъекта. Другими словами, если, как отмечает А.Н. Гончарова, интерес есть «ценностная позиция социального субъекта, выраженная в деятельностно-практическом отношении к окружающему миру» [64], то мотив проявляется в отношении субъекта к самому предмету.
Таким образом, на основании предшествовавших рассуждений в самом общем виде интерес, по нашему мнению, следует рассматривать как объективно обусловленное, внутренне мотивированное отражение в сознании субъекта его потребностей, являющееся предпосылкой целенаправленной деятельности субъекта по преобразованию окружающей действительности для обеспечения собственного устойчивого поступательного развития.
Естественно, что применительно к различным сферам проявления интереса это определение будет подвергнуто редактированию, обусловленному спецификой тех или иных общественных отношений. Уточнятся наименование и круг субъектов, характер, цели и результаты их деятельности. Однако в
любом случае именно интересы социальных субъектов обусловливают волеизъявление каждого из них, сопоставляются и учитываются законодателем. Как элемент совокупного интереса всего многонационального народа России, они участвуют в формировании общегосударственной воли, выражаемой в юридических, прежде всего конституционных, нормах.
1. Об этом можно прочесть в любом учебнике латинского языка. В то же время, несмотря на иноязычное происхождение слова «интерес», некоторые отечественные словари иностранных слов этого не упоминают (см., напр.: Словарь иностранных слов. - 14-е изд., испр.
- М., 1987).
2. См.: Англо-русский словарь: около 35 000 слов. - 8-е изд., испр. и доп. / Сост. В. Д. Аракин , З.С. Выгодская, Н.Н. Ильина. - М., 1970. - С. 390.
3. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - 22-е изд., стер. - М., 1990. - С. 252.
4. Гончарова А.Н. Проблема согласования общественных и личных интересов в процессе построения гражданского общества: Монография. - Красноярск, 2001. - С. 4.
5. Дидро Д. Избранные произведения. - М.; Л., 1951. - С. 352.
6. Neue Parallel-Wörterbücher der russischen, französischen, deutschen und englischen Sprache. 6 Abdruck. - Karlsruhe; Leipzig; St. Peterburg; Paris, 1871. - S. 338-339; Diccionario Encyclo-pedico Espana. - Madrid, 1989. - T. 7. - P. 6070; Ожегов С.И. Указ. соч. - С. 252.
7. Англо-русский словарь. - С. 390.
8. Елистратов В.С. Словарь русского арго: Материалы 1980-1990 гг. Около 9 000 слов, 3000 идиоматических выражений. - М., 2000. -С. 189; Быков В. Русская феня: Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. - Смоленск, 1993. - С. 92, 94.
9. Гольбах П. Избранные философские произведения. - М., 1963, - Т. I. - С. 311.
10. Гельвеций К. Об уме. - М., 1938. - С. 34.
11. Он же. О человеке. - М., 1938. - С. 346.
12. Он же. Об уме. - С. 34.
13. Кант И. Сочинения. - М., 1965. - Т. 4. - Ч. I.
- С. 306.
14. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. - М., 1972.
- Т. 2. - С. 22.
15. Там же. - С. 21.
16. Там же. - С. 20.
17. Там же. - С. 23.
18. Там же. - С. 24.
19. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. - 2-е изд. -Т. I. - С. 72.
20. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. - 2-е изд. -Т. 2. - С. 89.
21. Там же. - С. 134.
22. Сенявский А.С. Социальная основа СССР. -М., 1987. - С. 6.
23. Яковлев А.М. Социальная структура общества. - М., 2003. - С. 248.
24. Правильнее было бы говорить только об общественных объединениях либо об общественных организациях и «других общественных объединениях», так как в ст. 7 действующей редакции Федерального Закона от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» выделяется шесть организационно-правовых форм общественных объединений: общественная организация, общественное движение, общественный фонд, общественное учреждение, орган общественной самодеятельности и политическая партия (см.: Конституционное право России: Сб. нормативных актов / Сост. С.А. Авакьян. - М., 2007. - С. 109).
25. Там же. - С. 108.
26. Яковлев А.М. Указ. соч. - С. 249.
27. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. - 2-е изд. -Т. 18. - С. 271.
28. Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. - М., 2002. - С. 66.
29. Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. - М., 1956. - Т. 1. - С. 649.
30. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 29. - С. 82.
31. Там же.
32. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 1. - С. 532.
33. Там же.
34. Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя. - 3-е изд. - М., 1975. - С. 150.
35. Айзикович А.С. Важная социологическая проблема // Вопросы философии. - 1965. - № 11.
- С. 167.
36. См., напр., ч. 1 ст. 1 Закона Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопасности» // Конституционное право России: Сб. нормативных актов / Сост. С.А. Авакьян. -М., 2007. - С. 474.
37. Халипов В.Ф. Наука о власти. Кратология. -М., 2002. - С. 366.
38. Анохин П.В. Государственные интересы и права человека: соотношение и приоритеты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2001. - С. 11.
39. Иванов В. П. Организационно-правовой механизм обеспечения государственных интересов Российской Федерации: Монография. -М., 2003. - С. 11. Однако в представленной позиции В.П. Иванова полной ясности нет. На этой же странице, но абзацем выше, им без каких-либо комментариев высказано совершенно противоположное суждение: «Интересы существуют на основании объективных потребностей субъекта, т. е. потребность
является сущностью интереса». Как известно, сущность явления не может быть тождественной самому явлению.
40. Яковлев А.М. Указ. соч. - С. 19.
41. Дмитриев А.В. Указ. соч. - С. 67.
42. Чесноков Д.И. Общественный интерес и механизм действия социального закона // Вопросы философии. - 1966. - № 9. - С. 5.
43. Философский словарь. - С. 372.
44. Лавриненко В.Н. Интерес как категория исторического материализма // Вестник МГУ. -Серия «Философия». - 1964. - № 1. - С. 65.
45. Гак Г.М. Общественные и личные интересы и их сочетание при социализме // Вопросы философии. - 1955. - № 4. - С. 19.
46. Иванов В.П. Указ. соч. - С. 11; Мусаев Н.М. Указ. соч. - С. 146-150. Думается, что под тезисом В.П. Иванова «интерес можно отнести к объективным категориям», по сути, могли бы подписаться все авторы, настаивающие на тождестве интересов с потребностями, которые, как известно, всегда объективны.
47. Крисько В. Этнопсихология и межнациональные отношения: Курс лекций. - М., 2002.
- С. 422.
48. Философский словарь. - С. 150.
49. Diccionario Encyklopedio España. - T. 7. -P. 6070.
50. Большая советская энциклопедия. - 2-е изд. -М., 1953. - Т. 18. - С. 280.
51. Нестеров В. Г. О соотношении общественного и личного интереса при социализме // Ученые записки Высшей партийной школы при ЦК КПСС. - М., 1959. - Вып. 1. - С. 76.
52. Здравомыслов А.Г. Проблема интереса в социологической теории. - Л., 1964. - С. 6-7; См. его же: Потребности, интересы, ценности. - М., 1986.
53. Гончарова А.Н. Указ. соч. - С. 9; Грибанов В. Г. Интерес в гражданском праве // Советское государство и право. - 1967. - № 1. -С. 5; Сиренко В.П. Проблема интереса в государственном управлении. - Киев, 1980. -С. 43.
54. Троицкий Е.С. Национальный интерес русского человека // Национальные интересы русского народа и демографическая ситуация в России: Сб. статей / Сост. и вступ. ст.: Е.С. Троицкий. - М., 1998. - С. 7.
55. Демидов А.И. Политические отношения // А.И. Демидов, А.А. Федосеев. Основы политологии: Учеб. пособ. - М. 1995. - С. 107. Данная позиция существенно отличается от позиции, например, В.Г. Крисько и его единомышленников, полагающих, как было сказано выше, что само отношение человека с окружающей действительностью уже представляет собой интерес.
56. Кривогуз И.М. Политология. - М., 2003. -С. 27.
57. Маркарян Э.В. О научно-интегративном значении понятия «деятельность» // Понятие деятельности в философской науке: Сб. статей / Под ред. В.Н. Сагатовского. - Томск, 1978. - С. 2.
58. См., напр.: Маргулис А.В. Диалектика деятельности и потребностей общества. - Белгород, 1972; Каган М.С. Человеческая деятельность. - М., 1974; Крименский В.И. К анализу философского понятия активности материальных систем // Вопросы философии. -1969. - № 10 и работы др. авторов.
59. См.: Маркарян Э.В. Указ. соч. - С. 11-12.
60. Философский словарь. - С. 252-453.
61. Поэтому мы не можем согласиться с С.М. Изосимовым, включающим в содержание понятия «интерес» как саму потребность, так и подыскание определённых возможно -стей, средств и способов для её удовлетворения (см.: Изосимов С.М. Производство по принятию федеральных нормативных правовых актов управления: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Омск, 2006. - С. 21).
62. См. подробно: Сагатовский В.Н. Природа системной деятельности // Понятие деятельности в философской науке. - Томск, 1978. -
С. 69-92.
63. См.: Философский словарь. - С. 257.
64. Гончарова А.Н. Проблема согласования личных и общественных интересов в процессе построения гражданского общества. - С. 13. Здесь же отмечается, что «мотив побуждает к деятельности, направленной на получение предмета, который способен удовлетворить потребности субъекта», в то время как «интерес направлен на сохранение за предметом тех функций и свойств, благодаря которым он способен удовлетворить потребность».
