CC BY
29
Научная статья УДК 34
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2021-6-81-85 NIION: 2003-0059-6/21-081 MOSURED: 77/27-003-2021-06-280
Сущность и содержание способов защиты прав интеллектуальной собственности
Людмила Юрьевна Грудцына1, Александр Геннадьевич Чернявский2
1 Северо-Западный институт (филиал) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), Вологда, Россия, ludmilagr@mail.ru
2 Военный университет имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации, Москва, Россия, aleksandrcher@mail.ru
Аннотация. Исследуют содержание и сущность способов защиты прав интеллектуальной собственности с привлечением трудов зарубежных ученых и практиков. Собственность на результаты интеллектуального труда может быть как государственной, так частной и даже смешанной - частно-государственной. Конституция Российской Федерации гласит, что право частной собственности охраняется законом. Но здесь возникает вопрос: гарантируют ли принятые законы действительную, реальную охрану и защиту права интеллектуальной собственности и реализацию правовых механизмов ее защиты? В полной ли мере работает охранительная функция права? Реализуются ли механизмы компенсационного характера при нарушении прав интеллектуальной собственности, которые могут работать только при объективной оценке интеллектуальной собственности?
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, авторское право, защита прав, функция права, гражданское право, закон
Для цитирования: Грудцына Л. Ю., Чернявский А. Г Сущность и содержание способов защиты прав интеллектуальной собственности // Вестник Московского университета МВД России. 2021. № 6. С. 81-85. https:// doi.org/10.24412/2073-0454-2021-6-81-85.
Original article
Essence and content of ways to protect intellectual property rights
Ludmila Yu. Grudtsyna1, Alexander G. Chernyavsky2
1 Northwestern Institute (branch) of O. E. Kutafin University (Moscow State University), Vologda, Russia, ludmilagr@mail.ru
2 Prince Alexander Nevsky Military University of the Ministry of Defense of the Russian Federation, Moscow, Russia, aleksandrcher@mail.ru
Abstract. In the article the authors investigate the content and essence of ways to protect intellectual property rights, with the involvement of the works of foreign scientists and practitioners. Ownership of the results of intellectual labor may be both public and private and even mixed — private-state. The Constitution of the Russian Federation stipulates that the right to private property is protected by law. But here the question arises: do the adopted laws guarantee the real, real protection and protection of the right of intellectual property, and the implementation of legal mechanisms for its protection? Does the protection function of law work fully? Are compensatory mechanisms implemented in the event of infringement of intellectual property rights, which can only work with an objective assessment of intellectual property? Keywords: intellectual property, copyright, protection of rights, function of law, civil law, law For citation: Grudtsyna L. Yu., Chernyavsky A. G. Essence and content of ways to protect intellectual property rights. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021;(6):81-85. (In Russ.). https:// doi.org/10.24412/2073-0454-2021-6-81-85.
© Грудцына Л. Ю., Чернявский А. Г., 2021
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Приступая к рассмотрению механизма, или правильнее сказать, механизмов правовой защиты прав интеллектуальной собственности, необходимо, на наш взгляд, прежде всего, изучить природу и право на защиту государством нематериальных благ, созданных духовным, умственным трудом человека. Большинство политэкономистов соглашается с тем, что производить не значит создавать вещество, так как человек не в силах создать ни одного атома материи: она дается ему всецело природой; он может произвести в предметах одну только полезность, или годность, т. е. способность служить к удовлетворению тех или других потребностей людей. Так, промышленное производство есть только видоизменение материи, приспособление к удовлетворению потребностей; производство же, называемое торговлей, даже и не видоизменяет материи, а только переносит ее из той местности, где она находится в изобилии, в другую местность, где ее нет, и чем делает ее способной удовлетворить потребности жителей последней. Но если производить хозяйственное добро, значит не создавать вещество, а предоставлять людям простую только возможность удовлетворять свои потребности, то отсюда прямой вывод, что к производству должно быть отнесено и оказание невещественных услуг, ибо и последними дается в такой же степени возможность этого удовлетворения, как и создание годности в вещественных предметах. Способностью удовлетворять человеческие потребности обладают не одни вещественные продукты, но также и невещественные услуги. Результаты умственного, интеллектуального труда человека, соответственно должны быть отнесены к нематериальным видам. Одновременно результаты интеллектуального труда должны стать собственностью субъекта их создавшего. А став таковой, должны, как и все остальные продукты как материального, так и нематериального труда стать защищаемой собственностью.
Собственность на результаты интеллектуального труда, может быть, как государственной, так частной и даже смешанной — частно-государственной. Конституция Российской Федерации 1993 г. гласит, что «право частной собственности охраняется законом» [1]. Но здесь возникает вопрос: гарантируют ли принятые законы действительную, реальную охрану и защиту права интеллектуальной собственности, и реализацию правовых механизмов ее защиты? В полной ли мере работает охранительная функция права? Реализуются ли механизмы компенсационного характера при нарушении прав интеллектуальной собственности, которые могут работать только при объективной оценке интеллектуальной собственности?
Хотя потребности и подразделяются на материальные и духовные, но предметы, служащие к удовлетворению тех и других, бывают одинаково как вещественные, так и невещественные. Так, имущественная
безопасность, предоставляемая гражданским государством, не принадлежит к числу вещественных продуктов, между тем ее обеспечение составляет материальную потребность людей [3]. Нельзя не согласиться, в главных основаниях, со справедливостью того определения понятия о производстве, которое давалось большей частью французских экономистов. Производство, говорят они, есть, в последнем анализе, ни что иное как приложение сил, имеющее в своем результате что-либо способное удовлетворять потребности человека. Рассматриваемое с широкой точки зрения производство имеет целью преодоление препятствий к удовлетворению наших потребностей, происходят ли эти препятствия от внешней природы, как в земледельческом производстве, промышленном и торговом, или же со стороны самих людей, как, например, в производстве государственных услуг и религиозных. Духовенство, проповедующее религию и совершающее богослужение, педагоги, заботящиеся об образовании и воспитании юношества, живописцы, скульпторы, артисты, действующие на чувство изящного, судьи, администраторы и войско, охраняющие неприкосновенность права, — все это такие классы общества, которые не оказывают ему никакой материальной услуги; тем не менее, истинное, благое, прекрасное, справедливое служат потребностям как отдельных лиц, так и всего общества. Поэтому нельзя не признать деятельности всех классов лиц, служащих удовлетворению этих потребностей, входящей в состав народного производства. Цель духовного производства одна и та же с материальным: служит удовлетворению человеческих потребностей с той только разницей, что виды этих потребностей сами по себе различны; но это не мешает им быть столь же всеобщими и почти столь же настоятельными. Духовные потребности не есть возвышенная привилегия только нескольких избранников, но вместе с материальными составляют общий удел всего человечества на всех ступенях его развития. Если признать, что медики, художники, ученые, духовенство и лица, находящиеся на государственной службе, в том числе военные, своей деятельностью ничего не производят, то в таком случае как же можно признать за производство такие виды труда, все назначение которых состоит только в содействии этой деятельности? А между тем к таким видам труда должны быть отнесены очень многие занятия, создающие и чисто вещественные и невещественные продукты, как, например, вещественные; работы изготавливающие материалы для письма, печатания, различного рода научные инструменты, астрономические, физические, химические и проч. и невещественные: технологии изготовления этих вещественных предметов и т. д.
Никакой предмет не может иметь значения хозяйственного добра без отношения к человеческим по-
требностям. Хотя Рау, Л. Штейн и другие германские политэкономисты говорят о «мире добра», в смысле мира вещественных ценностей, также об «имущественной жизни» и тому подобных явлениях, но вещественное добро, или имущество не имеет никакой жизни и не образует никакого отдельного, самостоятельного мира. Всякой вещи принадлежит качество добра только по отношению к человеку, а если этот продукт умственного, интеллектуального труда — разве он не имеет отношения к человеку его создавшему. Если мы говорим о хозяйственном добре, о производительном и непроизводительном труде и тому подобных понятиях, то очевидно обращаем внимание не на то, что такое сам по себе продукт, создаваемый этим трудом, а на то, к чему служит этот продукт, создаваемый этим трудом. Если мы называем его хозяйственным добром, то не потому, чтобы он сам по себе был таковым, но по отношению к потребностям человека.
Еще Фр. Лист красноречиво указывал неестественность рассмотрения понятия о добре без связи с человеческими потребностями и возведении его в самостоятельное значение. В слове имущественный мир, справедливо замечает он, заключается целая бездна ошибок! К понятию о мире принадлежит духовное и живое бытие, если под этим мы будем понимать даже животную жизнь и животный дух. Но можно ли говорить, например, о мире минералов? Отнимите дух и все, что называется вещественным добром или имуществом, обратиться в мертвую материю. Что сделалось с богатствами Тира и Кареагена, что сделалось с ценностями венецианских дворцов с тех пор, как отлетел дух от этих каменных масс? С вашим имущественным миром вы хотите возвысить материю до самостоятельного значения. Вы рассекаете перед нами мертвое тело, показываете нам строение и составные части его членов, но снова соединить эти члены в одно тело, вдохнуть в него дух, привести его в движение, этого вы не в состоянии сделать; ваш имущественный мир химера [5]. В не так давнее время Дитцель тоже старался доказать невозможность для учения о народном хозяйстве возвыситься до степени науки при принятии за исходные пункты этого учения таких понятий и категорий, как жизнь вещественного добра, или имущественный мир [2].
Несмотря на это Л. Штейн в своей статье посвященной определению научного содержания учения о народном хозяйстве, снова обращается к принятию подобных категорий за основание для этого определения. Правда, Штейн допускает, что добро само по себе не составляет не самостоятельной субстанции, ни области вещей, существующих самих для себя, что оно обуславливается жизнью человеческой личности. Это, говорит он, есть часть великого ее жизненного процесса. Потому и учение о добре составляет органи-
ческую часть учения о человеческой жизни. Но если это верно, то в таком случае политическая экономия в своем учении о добре должна рассматривать человека таким, каким он есть, во всей полноте его жизненных стремлений, а не отрывочно. Нельзя говорить о физической стороне стороне человеческой жизни без связи с духовной, и наоборот; ибо дух и материя в каждом человеке непосредственно соединены между собой и оказывают постоянное взаимодействие. Между тем Штейн странным образом разрывает органическую связь между материальными и духовными отправлениями человеческой жизни, между внешним и внутренним миром, а потому и между предметами, служащими для удовлетворения потребностей их обоих. Человек, говорит он, живет для себя физически в своем теле; он живет духовно в своем знании и желании; во внешнем физическом мире он живет посредством добра; добро есть его личная жизнь в мире вещей; это есть личное качество и форма, которые принимает естественное бытие в руках человека; таким образом, это есть хозяйственное тело человека. Учение о добре составляет поэтому учение об этой части человеческого жизненного процесса; в этом заключается его содержание и достоинство [9].
Не говоря о том, что такого рода метафизическое определение понятия о добре и вывод из него сущности содержания учения обо всем народном хозяйстве могут послужить основанием ко всякого рода недоразумениям, и потому вместо уяснения повести к еще большей путанице понятий, оно, насколько нам кажется, грешит против тех простейших оснований для определения понятия как о производстве, так и природе механизмов защиты права на продукты интеллектуальной деятельности, которые только что мы стремились выяснить.
Человек, по мнению Штейна, живет физически в своем теле и духовно — в своем сознании и желании. В удовлетворении физических потребностей Штейн видит назначение одного только вещественного добра, составляющего, говоря его словами, часть жизненного процесса человека, его хозяйственное тело. Этот жизненный процесс он отделяет от внутреннего, духовного процесса, заключающегося в знании и желании. Но Штейн упускает из виду, что и для удовлетворения физических потребностей тела нередко необходима ни одна только материя, но и невещественные услуги, действия и проявления чисто духовного, внутреннего мира, как, например, знание в услугах медика, или желание — в услугах сестры милосердия и вообще в благотворительной деятельности. Даже в создании вещественных продуктов, служащих для удовлетворения потребностей тела, знание играет настолько существенно важную роль, что без него немыслимо производство ни одного вида из этих продуктов. Что кроме знания в производстве каждого вещественного
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
добра участвует также и желание, это становится особенно ясным из сравнения результатов рабского труда со свободным.
Так Ж.Б. Сей указывает на непосредственное участие знания науки в производстве почти каждого вида вещественного добра [8]. Подобным образом Росси замечает, что из средств производства белье бывает физическим, а другое — интеллектуальным. Нужно ли объяснять эти термины и доказывать правильность различия [7]? Человек как существо разумное, свободное, ответственное, находится под властью нравственного закона. Ничто в проявлениях человеческой воли не может, замечает Росси, освободиться от физических законов. Труд есть проявление воли.
Поэтому отвлеченным образом рассматривать законы труда, отдельно от нашей нравственной природы, значило бы злоупотреблять анализом и низводить человека до уровня животного. Нет никакого основания для политэкономиста присваивать себе это право. Экономист должен принимать факты такими, как они есть; а это не значит принимать их в настоящем виде, если мы будем смешивать труд человека со всякой другой производительной силой. Унижать человека до степени животного, или, по крайней мере, рассматривать человеческий труд как механическое действие силы чисто материальной, — это значило бы подвергать экономическую науку порицанию каждого, кто станет говорить во имя начал справедливости и нравственности [7; 4]. Что высказанные соображения не принадлежат к области чистого умозрения доказывается положительным законодательством всех цивилизованных государств, принявшим за основание принцип свободы и не отчуждаемости человеческой личности.
Таким образом, в создании чисто материальных продуктов проявляется постоянно сущность человеческого духа: мысль и воля. Человеческий дух раскрывает свое содержание одинаково как в производстве вещественного добра, так и в науке, искусстве и правовых учреждениях. История народного хозяйства, понимаемого даже в смысле создания вещественного добра, есть процесс развития нашего духа, ибо, по выражению римского поэта, mens agitat molem. Хозяйственное вещественное добро есть ничто иное, Замечает Удэ, как облеченные в материю мысли [11]. С другой стороны, в жизнь духа в знании и желании не мыслима вне зависимости от внешнего мира и вещественного добра. Знание невозможно без изучения внешнего мира, а, следовательно, и без вещественных орудий, необходимых для этого. Точно также само желание не может быть поставлено в полную независимость от внешнего мира: mens sana in corpore sano, учила еще классическая древность. Физические лишения угнетают мысль и волю. В том именно и заключается высокое этическое значение материальных сфер народной деятельности, что они освобождают в из-
вестной степени человеческий дух от подчинения материи. Как промышленное искусство, так земледелие и другие виды вещественного производства стремятся победить в людях те стороны, которые делают их существами конечными, вечно склоненными к земле, подобно прочим животным (quae natura prona finxit veluti pecora — характер их создан так, что они как звери вниз лицом - Salust.); или лучше сказать, они стремятся победить условия конечности, в которые поставлен человек по своей физической природе.
Для оказания нематериальных услуг, точно также, как и для производства вещественных продуктов, необходимы три условия, или фактора производства: природа, труд и капитал. Причины, производящие богатство, являются в то же время и причинами, производящими нематериальное добро: природе, труду и капиталу мы обязаны всеми как вещественными, так и невещественными ценностями. Даже в таких чисто духовных видах производства, замечает Рошер, как, например, в поэзии, необходимо содействие природы, труда и опыта. Последний есть правильно собранный запас знаний, завещанный прошлыми веками и, следовательно, особый вид нематериального капитала [6; 10].
Список источников
1. Чернявский, А. Г Комментарий к Конституции Российской Федерации. Новая редакция (постатейный), Нормативная литература / Москва, 2020. Ст. 35.
2. Dietzel, C. Die Volkswirtschaftslehre als Wissenschaft, Zeitschrift für die gesammte Staatswissenschaft/ Journal of Institutional and Theoretical Economics, Tubingen, H. Laupp'schen Buchhandlung, 1866, Band. 22, P. 328.
3. Eotvos, J. Der Einfluss der herrschenden Ideen des 19. Jahrhunderts auf den Staat, Leipzig, F. A. Brockhaus, 1854, II, P. 102.
4. Falatti. Die Genesis der Völkergesellschaft, Zeitschrift für die gesammte Staatswissenschaft/ Journal of Institutional and Theoretical Economics, Tubingen, H. Laupp'schen Buchhandlung, 1844, Bd. 1, H. 2. P. 262.
5. List, F. Das nationale System der politischen Oekonomie. Bd. 1. Der internationale Handel, die Handelspolitik und der deutsche Zollverein, Stuttgart, Tübingen, Cotta, 1844, S. XLIV.
6. Roscher, W. System der Volkswirthschaft. Bd.1: Die Grundlagen der Nationalökonomie: Ein Hand - und Lesebuch für Geschäftsmänner und Studierende, Stuttgart, Cotta, 1869, § 47.
7. Rossi, P. Cours d'économie politique, Bruxelles, Warles et Compagnie, 1840, P. 269.
8. Say, J. B. Cours complet d'économie politique pratique ou l'économie des sociétés, Paris, Chez Rapilly Libraire, 1828, I, P. 191-196.
9. Stein, L. Die organische Auffassung des Lebens der Güterwelt, Zeitschrift für die gesammte
Staatswissenschaft/ Journal of Institutional and Theoretical Economics, Tubingen, H. Laupp'schen Buchhandlung, 1868, Bd. 24, H. 2, P. 221.
10. Storch, H. F. Cours d'économie politique, Paris, J. P. Aillaud, 1823, III, P. 238.
11. Uhde, E. W. Die Grundzüge der National-Oekonomik, oder socialen Physiologie: nach ethischer Anschauung und mit Bezug auf die Landwirthschaft und ihre Geschichte. Erste Abtheilung, Propädeutik, Berlin, E.S. Mittler und Sohn, 1849.
References
1. Chernyavsky, A. G. Commentary on the Constitution of the Russian Federation. New edition (article by article), Normative literature / Moscow, 2020. Art. 35.
2. Dietzel, C. Die Volkswirtschaftslehre als Wissenschaft, Zeitschrift für die gesammte Staatswissenschaft/ Journal of Institutional and Theoretical Economics, Tubingen, H. Laupp'schen Buchhandlung, 1866, Band. 22, P. 328.
3. Eotvos, J. Der Einfluss der herrschenden Ideen des 19. Jahrhunderts auf den Staat, Leipzig, F. A. Brockhaus, 1854, II, P. 102.
4. Falatti. Die Genesis der Völkergesellschaft, Zeitschrift für die gesammte Staatswissenschaft / Journal of Institutional and Theoretical Economics, Tubingen, H.
Laupp'schen Buchhandlung, 1844, Bd. 1, H. 2. P. 262.
5. List, F. Das nationale System der politischen Oekonomie. Bd. 1. Der internationale Handel, die Handelspolitik und der deutsche Zollverein, Stuttgart, Tübingen, Cotta, 1844, S. XLIV.
6. Roscher, W. System der Volkswirtschaft. Bd.1: Die Grundlagen der Nationalökonomie: Ein Hand - und Lesebuch für Geschäftsmänner und Studierende, Stuttgart, Cotta, 1869, § 47.
7. Rossi, P. Cours d'économie politique, Bruxelles, Warles et Compagnie, 1840, P. 269.
8. Say, J. B. Cours complet d'économie politique pratique ou l'économie des sociétés, Paris, Chez Rapilly Libraire, 1828, I, P. 191-196.
9. Stein, L. Die organische Auffassung des Lebens der Güterwelt, Zeitschrift für die gesammte Staatswissenschaft/ Journal of Institutional and Theoretical Economics, Tubingen, H. Laupp'schen Buchhandlung, 1868, Bd. 24, H. 2, P. 221.
10. Storch, H. F. Cours d'économie politique, Paris, J. P. Aillaud, 1823, III, P. 238.
11. Uhde, E. W. Die Grundzüge der National-Oekonomik, oder socialen Physiologie: nach ethischer Anschauung und mit Bezug auf die Landwirthschaft und ihre Geschichte. Erste Abtheilung, Propädeutik, Berlin, E.S. Mittler und Sohn, 1849.
Информация об авторах
Л. Ю. Грудцына - профессор кафедры гражданского права и гражданского процесса Северо-Западного института (филиала) Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор;
А. Г. Чернявский - профессор кафедры конституционного (государственного) и международного права Венного университета имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.
Information about the authors
L. Yu. Grudtsyna - Professor of the Department of Civil Law and Civil Process of the Northwestern Institute (branch) of O. E. Kutafin University (Moscow State University), Doctor of Legal Sciences, Professor;
A. G. Chernyavsky - Professor of the Department of Constitutional (State) and International Law of the Prince Alexander Nevsky Military University of the Ministry of Defense of the Russian Federation, Doctor of Legal Sciences, Professor.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 08.09.2021; одобрена после рецензирования 15.11.2021; принята к публикации 29.11.2021.
The article was submitted 08.09.2021; approved after reviewing 15.11.2021; accepted for publication 29.11.2021.
