CC BY
27УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ. УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 342.56
СУЩЕСТВЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА ПРИ ИЗМЕНЕНИИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ, ДОПУЩЕННЫЕ ПРИГОВОРОМ СУДА И СУДОМ АПЕЛЛЯЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ
КУРМАНОВ Мидхат Мазгутович
доктор юридических наук, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Казанского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), г. Казань, Россия. E-mail: Kurmanov_midhat@mail.ru
Представлен анализ нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных судами при изменении меры пресечения с домашнего ареста на арест, которые привели к тому, что осужденный И. с 14 апреля 2016 г. по 26 сентября 2016 г., то есть в течение 5 месяцев и 12 дней, содержался под стражей без решения суда, незаконно. Нарушения УПК РФ допущены как при вынесении приговора, так и при назначении судом апелляционной инстанции заседания и при рассмотрении ходатайства об изменении меры пресечения. При принятии окончательного решения 26 сентября 2016 г. суд апелляционной инстанции констатировал: «Вместе с тем, изменяя меру пресечения на заключение под стражу, суд в нарушение п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ не указал в приговоре, что мера пресечения избирается до вступления приговора в законную силу и эти нарушения подлежат устранению». Суд апелляционной инстанции 26 сентября 2016 г. вынес частное определение по факту нарушения закона, указав, что суд в нарушение п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приговора не указал, что мера пресечения изменяется до вступления приговора в законную силу. Несмотря на признание нарушения УПК РФ при изменении меры пресечения судом апелляционной инстан-
SIGNIFICANT VIOLATIONS OF THE CRIMINAL PROCEDURE LAW WHEN VARYING A PRE-TRIAL RESTRAINT BY THE COURT SENTENCE AND THE COURT OF APPEAL
KURMANOV Midhat Mazgutovich
Doctor of Law, Professor of the Department of State Law Disciplines of the Kazan Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), Kazan, Russia.
E-mail: Kurmanov_midhat@mail.ru
The paper analyzes the violations of the criminal procedure law committed by the courts in the event of varying a pre-trial restraint from house arrest for arrest. It resulted in the fact that convicted I. was held in custody without a court decision, unlawfully from 14 April 2016 to 26 September 2016, that is, within 5 months and 12 days. The violations of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation were committed both during sentencing and during appointing a hearing by the court of appeal and when considering a petition for varying a restraint. In making the final decision on September 26, 2016, the court of appeal stated: "At the same time, varying a pre-trial restraint for detention, the court, in violation of paragraph 10 of part 1 of Article 308 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, did not indicate in the verdict that the pre-trial restraint is imposed prior to entry of judgment into legal force and these violations are subject to elimination". The court of appeal on September 26, 2016 issued a private ruling on the fact of the law violation, indicating that the court, in violation of paragraph 10 of part 1 of Article 308 of the Code of Criminal Procedure, had not indicated in the operative part of the judgment that the pre-trial restraint had been varied before the judgment entered into legal force. Despite the fact that the violation of the Code of Criminal
ции в определении от 26 сентября и в частном определении, судья Верховного суда Республики Татарстан И.Ф. Загидуллин при рассмотрении кассационной жалобы утверждает, «Согласно материалам уголовного дела сроки содержания И. под стражей продлевались в строгом соответствии с требованиями закона».
Ключевые слова: мера пресечения в приговоре, изменение меры пресечения судом.
Procedure of the Russian Federation while varying the pre-trial restraint was recognized by the court of appeal in court ruling of September 26 and in a private ruling, the judge of the Supreme Court of the Republic of Tatarstan I.F. Zagidullin while considering a cassation complaint, states "According to the materials of the criminal case, the custody terms of I. were prolonged in strict compliance with legal requirements".
Key words: pre-trial restraint order in the sentence, variation of pre-trial restraint by the court.
Анализ существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных Ва-хитовским районным судом города Казани (далее - Вахитовский суд) и Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Республики Татарстан (далее - Суд апелляционной инстанции) цель настоящего исследования, которое не ограничивается рамками научной дискуссии, а имеет непосредственное практическое значение в юридико-прикладном плане. Приговором Вахитовского суда от 23 марта 2016 года И. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ сроком на 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Оправдан по ч. 2 ст. 201 УК РФ («Злоупотребление полномочиями»), по ст.196 УК РФ (Преднамеренное банкротство), по ч.1 ст. 195 УК РФ (Неправомерные действия при банкротстве), п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ (Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем), п. «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ, ч. 4 ст. 160 УК РФ (присвоение) на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях составов указанных преступлений. Мера пресечения в виде домашнего ареста в отношении И. приговором изменена на заключение под стражу [1]. Определением суда апелляционной инстанции от 26 сентября 2016 г. действия осужденного И. переквалифицированы на ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ), по которой И. назначено наказание в виде лишения свободы на 3 года в колонии-поселении [2[.
Наглядным примером отступления от закона является попытка Вахитовского суда изменить меру пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу во время судебного следствия. На заседании суда 2 июля 2016 г. И. через адвоката оповестил суд о не возможности присутствовать на заседании и представил медицинскую справку о наличии ушиба области правового локтевого сустава. По мнению государственного обвинителя, И. тем самым нарушил меру пресечения. На этом основании Вахитовский суд ходатайство государственного обвинителя удовлетворил и изменил меру пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу. 14 июля 2015 г. Апелляционной инстанцией постановление Вахитовского суда отменено, указав следующие нарушения, допущенные судом:
- не представлены конкретные, фактические обстоятельства, установленные ч. 1 ст. 108 УПК РФ;
- принято в нарушение п. 5 ст. 108 УПК РФ в отсутствие обвиняемого;
- судом единолично, без мотивированного ответа врачей дана оценка возможности или невозможности явки на судебное заседание подсудимого;
- суд не принял мер к обеспечению явки подсудимого;
- подсудимый находился по месту проживания и не предпринимал каких-либо попыток скрыться от суда;
- характеризуется положительно.
Следует поддержать правовую позицию Н.И. Колоколова, который утверждает, что последствия судебных решений о продлении срока содержания под стражей выходят за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений и затрагивают сферу конституционных прав и свобод личности. В результате затрагиваются предусмотренные ст. 22 Конституции РФ гарантии судебной защиты конституционного права на свободу и личную неприкосновенность.
Лишение подсудимого права изложить свою позицию относительно вопроса о продлении срока содержания под стражей и представить в ее подтверждение необходимые доказательства является существенным нарушением его процессуальных прав, что не позволяет признать законным Постановление суда [3, с. 3].
Рассмотрим подробно нарушения закона, допущенные Вахитовским судом при вынесении обвинительного приговора. В приговоре провозглашено, что «Меру пресечения в виде домашнего ареста в отношении И. изменить на заключение под стражу с водворением в ФКУ СИЗО-1 У ФСИН России по Республике Татарстан, взяв под стражу в зале суда». Суду в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ надлежало указать меру пресечения «до вступления приговора в законную силу». Это решение должно быть мотивировано в приговоре.
Однако суд проигнорировал данное требование УПК РФ и какой-либо мотивировки не привел и не указал, что мера пресечения избрана до вступления приговора в законную силу, тем самым допустил нарушение п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста». В нем прямо предписано, что при вынесении обвинительного приговора суду в соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ надлежит указать меру пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в законную силу. Кроме того суд не учел, что Постановлением Вахитовского суда от 03 февраля 2016 г. продлен срок домашнего ареста в отношении И. на 02 месяца, а всего до 01 (одного) года 01 (одного) месяца со дня поступления уголовного дела в суд, то есть до 13 апреля 2016 года. Таким образом, приговор в котором не указан срок, на который избрана мера пресечения, вступил в противоречие с постановлением о продлении срока домашнего ареста. При этом у суда права на продление срока заключения под стражу после вынесения приговора, уголовно-процессуальным законом не предусмотрено, как правильно отметил В.Н. Курченко [4, с. 43]. На этот важный процессуальный момент обратил внимание А.С. Червоткин, указав, «как показывает судебная практика, в ряде случаев в приговоре содержится запись «меру пресечения оставить заключение под стражу» без указания момента окончания ее действия - срока или события (до вступления приговора в законную силу). Хотя в силу п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК, т.е. в самом законе, этот момент определен, судам следует указывать это прямо в резолютивной части приговора» [5, с. 9].
Трудно не согласиться с примером, который привел В.П. Кашепов, он аналогичен с данным случаем, «суд обосновал свое решение об изменении подсудимым меры пресечения «необходимостью обеспечения исполнения приговора», что на данном этапе судопроизводства недопустимо [6, с. 262]. По мнению И.С. Дикарева, назначение лицу наказания в виде лишения свободы недопустимо рассматривать как достаточное основание для избрания (оставления без изменения) меры пресечения в виде заключения под стражу. Создается впечатление, что суды исходят из презумпции недобросовестности лица, приговоренного к лишению свободы (независимо от его позиции по делу, характера совершенного преступления, степени участия в раскрытии преступления, характеризующих данных и т.д.). Однако для такой презумпции нет оснований уже потому, что обвиняемый после вынесения приговора хотя и именуется осужденным, виновным еще не признан [7, с. 24]. Таким образом, суд, заменяя домашний арест на заключение под стражу, проигнорировал тот факт, что домашний арест продлен только до 13 апреля 2016 года, и, соответственно, с 14 апреля 2016 года осужденный И. более 5 месяцев находился под стражей незаконно.
Представляют научный и практический интерес действия суда апелляционной инстанции по исправлению нарушений закона, допущенных Вахитовским судом. К сожалению, суд апелляционной инстанции не только не исправил, а сам допустил существенные нарушения норм процессуального права. К примеру, при назначении заседания суда апелляционной инстанции 11 июля 2016 года судья апелляционной инстанции Верховного суда РТ Романов Л.В. в соответствии с ч. 4 ст. 389.11 УПК РФ, п. 7.1. Постановления Пленума Верховного суда от 1 декабря 2015 года № 54 «О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года № 26 «О применении норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» не решил вопрос о продлении срока содержания под стражей с участием осужденного И., его защитников, государственного обвинителя или прокурора в порядке, установленном статьей 108 УПК РФ. Тем самым, допустил незаконное содержание под стражей осужденного И. уже по вине суда апелляционной инстанции с 11 июля 2016 года. На данный факт нарушения должна была обратить внимание суда апелляционной инстанции прокуратура Республики Татарстан [8, с. 30]. Однако, старший помощник прокурора Вахитовского района А.И. Атнагуллов, который был государственным обвинителем при рассмотрении уголовного дела в Вахитовском суде, и он же в нарушение Приказа Генеральной прокуратуры РФ от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» принимал участие в рассмотрении данного дела судом апелляционной инстанции, не имея на то полномочий. Тем самым прокуратура РТ сама допустила нарушение процессуального закона.
К сожалению, суд апелляционной инстанции и в дальнейшем при рассмотрении ходатайства осужденного И. об изменении меры пресечения проявил непоследовательность и допустил существенное нарушение норм процессуального права. В обосновании ходатайства было указано, что при постановлении приговора Вахитовским судом мера пересечения И. изменена на заключение под стражу с грубым нарушением закона, поскольку вопреки требованиям пункта 10 части 1 статьи 308 УПК РФ в резолютивной части приговора не указано, на какой срок применена новая мера пресечения. Отказывая в удовлетворении ходатайства, суд апелляционной инстанции в определении от 29 августа 2016 года указал, «изменяя меру пресечения с домашнего ареста на заключение под стражу, суд исходил из положений пункта 10 части 1 статьи 308 УПК РФ о том, что мера пресечения изменяется на период до вступления приговора в законную силу». Таким образом, суд апелляционной инстанции попытался исправить процессуальное нарушение суда первой инстанции за него. Однако при принятии окончательного решения 26 сентября 2016 года суд апелляционной инстанции констатировал: «Вместе с тем, изменяя меру пресечения на заключение под стражу, суд в нарушение пункта 10 части 1 статьи 308 УПК РФ не указал в приговоре, что мера пресечения избирается до вступления приговора в законную силу и эти нарушения подлежат устранению». Суд апелляционной инстанции 26 сентября 2016 года вынес частное определение по факту нарушения закона, указав, что суд в нарушение п. 10 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приговора не указал, что мера пресечения изменяется до вступления приговора в законную силу.
Определение суда апелляционной инстанции об отказе в удовлетворения ходатайства об изменении меры пресечения было обжаловано в кассационную инстанцию с указанием о признании нарушения закона судом апелляционной инстанции. Несмотря на признание нарушения УПК РФ при изменении меры пресечения судом апелляционной инстанции в определении от 26 сентября и в частном определении, судья Верховного суда Республики Татарстан И.Ф. Загидуллин при рассмотрении кассационной жалобы утверждает, «Согласно материалам уголовного дела сроки содержания И. под стражей продлевались в строгом соответствии с требованиями закона». Совершенно очевидно, что судья И.Ф. Загидуллин не читал определение от 26 сентября 2016 года и частное определение, иначе понять его правовую позицию не представляется возможным.
Подведем печальный итог существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, допущенных судами. Осужденный И. с 14 апреля 2016 года по 26 сентября 2016 год, то есть в течение 5 месяцев и 12 дней содержался под стражей без решения суда незаконно.
Библиографические ссылки
1. Яковлева Н.М. Значение решений Конституционного Суда Российской Федерации в реализации правозащитных функций прокурора в Архив Вахитовского районного суда г. Казани. Уголовное дело №52172/2016.
2. Архив Вахитовского районного суда г. Казани. Уголовное дело №52172/2016.
3. Колоколов Н.И. Срок предварительного расследования, содержание под стражей: критерий разумности // Уголовное судопроизводство. 2014. № 4. С. 3-7.
4. Курченко В.Н. Заключение под стражу: типичные ошибки // Законность. 2015. № 8 (970). С. 41-45.
5. Червоткин А.С. Новая апелляция и заключение под стражу // Российский судья. 2013. № 7. С. 6-10.
6. Кашепов В.П. Продление заключения под стражу в практике Европейского суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации // Комментарий судебной практики. Вып. 16 / под ред. К.Б. Ярошенко. М. : юрид. литература, 2011. С. 250-278.
7. Дикарев И.С. Разрешение судом вопроса о мере пресечения при постановлении приговора // Мировой судья. 2008. № 11. С. 23-25.
8. Яковлева Н.М. Значение решений Конституционного Суда Российской Федерации в реализации правозащитных функций прокурора в судопроизводстве // Российский судья. 2005. № 5. С. 30-34.
References
1. Yakovleva N.M. Znachenie reshenii Konstitutsionnogo Suda Rossiiskoi Federatsii v realizatsii pravozashchitnykh funktsii prokurora v Arkhiv Vakhitovskogo raionnogo suda g. Kazani. Ugolov-noe delo №52172/2016 (The Significance of the Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation in the Implementation of the Human Rights Functions of the Prosecutor in the Archive of the Vakhitovskiy District Court of Kazan. Criminal Case No. 52172/2016).
2. Arkhiv Vakhitovskogo raionnogo suda g. Kazani. Ugolovnoe delo №52172/2016 (Archive of the Vakhitovskiy District Court of Kazan. Criminal Case No. 52172/2016).
3. Kolokolov N.I. Srok predvaritel'nogo rassledovaniya, soderzhanie pod strazhei: kriterii razumnos-ti (The Term of the Preliminary Investigation, Detention: Criterion of Reasonableness), Ugolovnoe sudoproizvodstvo, 2014, No. 4, pp. 3-7.
4. Kurchenko V.N. Zaklyuchenie pod strazhu: tipichnye oshibki (Detention: Typical Mistakes), Za-konnost', 2015, No. 8 (970), pp. 41-45.
5. Chervotkin A.S. Novaya apellyatsiya i zaklyuchenie pod strazhu (New Appeal and Detention), Rossiiskii sud'ya, 2013, No. 7, pp. 6-10.
6. Kashepov V.P. Prodlenie zaklyucheniya pod stazhu v praktike Evropeiskogo suda po pravam che-loveka i Verkhovnogo Suda Rossiiskoi Federatsii (Extension of the Imprisonment in the Practice of the European Court of Human Rights and the Supreme Court of the Russian Federation), Kommentarii sudebnoipraktiki. Vyp. 16, pod red. K.B. Yaroshenko. Moscow, Yurid. literatura, 2011, pp. 250-278.
7. Dikarev I.S. Razreshenie sudom voprosa o mere presecheniya pri postanovlenii prigovora (The court's decision on the measure of restraint while attaining a verdict), Mirovoi sud'ya, 2008, No. 11, pp. 23-25.
8. Yakovleva N.M. Znachenie reshenii Konstitutsionnogo Suda Rossiiskoi Federatsii v realizatsii pravozashchitnykh funktsii prokurora v sudoproizvodstve (The Significance of the Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation in the Implementation of the Human Rights Functions of the Prosecutor in Proceedings), Rossiiskii sud'ya, 2005, No. 5, pp. 30-34.
Дата поступления: 2 7.03.2018 Received: 2 7.03.2018
