CC BY
66
пишет Бруно Гуиг, - должно, наконец, доказать серьезность собственных резолюций посте 40 лет пособничества Израилю».
«Le Monde diplomatique», («Ле монд дипломатик»), Париж - Москва, январь, 2007 г., с. 11.
Бернар Ружье,
доцент кафедры политологии университета Оверни (Клермон-Ферран, Франция) СУННИТСКИЙ ИСЛАМИЗМ И «ХЕЗБОЛЛАХ» В ЛИВАНЕ
Война между израильской армией и шиитской организацией «Хезболлах» летом 2006 г. не смогла объединить суннитов Ливана. В своих листовках и коммюнике они склонялись к изобличению «варварства» израильских бомбардировок, а не к выражению поддержки шиитов. Эта сдержанность контрастировала с позицией «Братьев-мусульман» Египта и Иордании, проявивших солидарность с «Хезболлах». Чтобы понять взаимоотношения различных течений внутри суннитского ислама, необходимо различать отдельные аспекты анализа - идеологический, конфессиональный и политический, а также локальный, государственный и глобальный. Так, иорданские, палестинские и египетские «Братья-мусульмане» заявили о поддержке «Хезболлах» во имя стратегической и идеологической цели - борьбы с Израилем, а ливанские «Братья» поставили на первый план конфессиональное единство, поддержав премьер-министра Ф. Синьору в его стремлении добиться разоружения «Хезболлах». Несмотря на эти расхождения, все суннитские течения блюдут свою ортодоксию против шиитского ислама внутри собственных стран. Однако в их приоритеты вносит коррективы другая региональная проблема - иракский кризис. Тут подходы зеркально противоположны: в Ливане лишь «Братья-мусульмане» призывают к сближению между иракскими шиитами и суннитами, тогда как все остальные одобряют непримиримость.
На общем фоне настороженности и восхищения перед динамичностью шиизма «Хезболлах» стала для исламистов соседних стран символом реванша обществ Востока над Израилем. «Партия Бога» привлекла на свою сторону широкие слои населения. Благо-
141
даря эффективной пропаганде через телеканал «Аль-Манар» она реанимировала тот националистически-исламский идеал, который арабские режимы, всецело занятые вопросами собственного выживания, не смогли отстоять перед лицом многочисленных инициатив США и Израиля в регионе. Успех «Хезболлах» в мае 2000 г. - вывод израильских войск из Южного Ливана - укрепил в палестинском населении веру в то, что силовыми действиями можно вернуть оккупированные еврейским государством территории, выйдя из ловушки унизительных и неэффективных переговоров. Политический энтузиазм, вызванный сопротивлением «Хезболлах» израильской армии летом 2006 г., спровоцировал защитную реакцию суннитских мусульманских государств. На политическом и дипломатическом фронтах Саудовская Аравия, Египет и Иордания составили «арабо-суннитский треугольник», призванный противостоять радикализму, который ассоциируется с воплотившимся в «Хез-боллах» иранским влиянием. Придерживаясь консервативной позиции, сводящей политические проблемы к религиозным, и ставя своей целью воспрепятствовать усилению иранского влияния на арабском Востоке, саудовские улемы-ваххабиты запретили любые проявления солидарности с «Хезболлах». Разделяя точку зрения ваххабитов на шиизм, джихадисты хвалятся своей воображаемой близостью к изначальному исламу ^а!а/), якобы избавляющей их от обязанности подчиняться правительствам мусульманских стран, скомпрометировавшим себя связями с нечестивым Западом. Их призывы к отвержению западного влияния в регионе иногда похожи на речи иранских мулл, но в отличие от последних они стремятся к утопической перспективе исламского халифата.
После первых двух недель войны Айман аль-Завахири -идеолог «Аль-Каиды» - призвал «всех мусульман, где бы они ни находились, воспротивиться войне, ведомой крестоносцами и сионистами», но никак не упомянул ливанское шиитское движение. Зава-хири напомнил, что «битва уммы» началась еще в Афганистане и Ираке и что у «Хезболлах», чья сфера действий ограничивается Южным Ливаном, силы слишком скромны, а амбиции излишне грандиозны. Крупный деятель «Братьев-мусульман» шейх Юсеф аль-Кардави хорошо выразит противоречивость арабского общественного мнения, выказав политическую поддержку «Хезболлах», но тут же умерив ее предостережением конфессионального толка против предполагаемого наступления шиитского ислама во всем регионе. У сирийских суннитов свои претензии к «Хезболлах». По
142
их мнению, с конца 1980-х годов сунниты были исключены из борьбы против Израиля в Южном Ливане. Под лозунгом исламского сопротивления «Хезболлах» способствовала монополизации шиитами последнего действующего фронта против Израиля и стала инструментом, с помощью которого Иран установил «общую границу» с оккупированной Палестиной. Это разорвало естественную связь между арабскими суннитскими массами и борьбой палестинцев. Борьба, поддержанная «Хезболлах» и исламизированная пропагандой аятоллы Хомейни, ускользнула из рук палестинских беженцев и в целом - активистов суннитского ислама. Если во времена Организации освобождения Палестины (ООП) ливанские шииты были лишь жертвами палестинской войны, то теперь благодаря своей герилье они захватили лидерство в вооруженной борьбе против Израиля, в то время как суннитские арабские государства давно потеряли способность к военным действиям, а ООП с 1988 г. встала на путь переговоров.
Увлечение суннитов текстами, почерпнутыми из средневековой антишиитской литературы, можно объяснить стратегическим поражением исламизма на Ближнем Востоке. Пришедший с Аравийского полуострова салафизм усугубляет раскол: возврат к изначальному исламу почти автоматически подразумевает обострение отношений с «отказниками». С февраля 2005 г. ливанские «Братья-мусульмане» и часть салафистов встали под знамена семьи Харири. Для них арабо-израильский конфликт менее важен, чем защита суннизма на Ближнем Востоке. Установление шиитской власти в Ираке с марта 2003 г., идеологический, общественный и военный авторитет «Хезболлах» в Ливане, превращение Ирана в мощную региональную силу - все это рождает самые мрачные прогнозы относительно будущности суннитского ислама в регионе. Хотя сала-фистские группы обладают «жестким» идеологическим ядром, они могут менять иерархию своих недругов в зависимости от выгод, которые рассчитывают извлечь из текущей конъюнктуры. Так, космополитизм семьи Харири и ее связи с саудовской королевской семьей используются как оправдание борьбы против доминирования в Ливане суннитского ислама. Точно так же быстрый рост значения символов и ставок транснационального характера может стимулировать преодоление внутренних противоречий в рамках коалиции, которая управляет страной после выборов лета 2005 г. В этом смысле исламистские суннитские круги представляют собой потенциальную угрозу как сирийскому режиму, так и команде Саа-
143
да Харири. После развертывания международных военных сил ООН на юге Ливана в августе 2006 г. вопрос о контроле над идеологической ориентацией суннитских активистов приобретает первостепенное значение.
Другая часть радикального суннитского движения избрала чисто идеологическую и религиозную ориентацию, подразумевающую неприятие институциональных игр по поводу власти в Ливане, борьбу с резолюциями ООН по ближневосточному региону, поддержание состояния войны против Израиля и поддержку любого исламского сопротивления, будь то шиитская «Хезболлах» или сирийский режим, несмотря на его расхождения с исламистами. Обосновавшиеся в Дамаске руководители палестинской организации «Хамас» убеждают своих ливанских братьев по религии скорректировать позицию по отношению к сирийскому режиму во имя более высоких целей борьбы против Израиля. Джихадистские группировки из палестинских лагерей Айн эль-Хелуэ и Нахр аль-Баред на ливанском побережье занимают схожую позицию. Дабы не отказываться от своей религиозной идентичности, они вводят различие между теологическим и стратегическим подходами. В конфессиональном плане эти джихадисты по-прежнему ненавидят шиитов, но считают, что насущные потребности региональной борьбы оправдывают заключение пакта, пусть далее негласного, с «Хезболлах», чтобы воспрепятствовать осуществлению планов Запада в регионе. Поэтому они выступают против резолюций, требующих разоружения ливанского и палестинского ополчений; но одновременно во имя защиты суннитской идентичности они следят за тем, чтобы «Хезболлах» не укрепила своего влияния в лагерях беженцев. Точно так же они препятствуют любой форме конфессиональной солидарности с ливанскими суннитами, объединенными вокруг семьи Харири, обвиняя Рафика Харири в том, что в 1990-е годы палестинские беженцы подвергались изоляции в Ливане.
«Le Monde diplomatique» (Ле Монде дипломатик»), Париж - Москва, январь 2007 г., с. 10.
144
