CC BY
0
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Б01: 10.17212/2075-0862-2023-15.4.1-117-149 УДК 101.1:316
«Сумма мудрости» Фэн Мэнлуна
как источник исследования китайской стратагемной мысли
Завьялова Татьяна Георгиевна,
аспирант кафедры философии и гуманитарных наук
Новосибирского государственного университета экономики и управления — «НИНХ»,
Россия, 630099, г. Новосибирск, ул. Каменская, 56;
старший преподаватель Института Конфуция
Новосибирского государственного университета,
Россия, 630090, г. Новосибирск, ул. Пирогова, 1
ОЯСГО: 0000-0003-4043-8579
8Р1Ы-код: 4502-4874
sunjing2006@yandex.ru
Аннотация
Исследования китайского стратагемного мышления в России до сих пор не учитывают произведения, созданные в русле конфуцианской философской традиции. «Сумму мудрости» Фэн Мэнлуна (1574—1646) можно рассматривать как сборник описаний стратагем. Основания для такой оценки произведения имеются в традиционных библиографических описаниях, современной исследовательской и издательской традиции. Первое издание вышло в 1626 г., дополненное — в 1634 г. По формальным признакам «Сумму мудрости» можно отнести к энциклопедиям-лэйшу. Текст произведения не является сплошным повествованием, состоит из отдельных коротких историй (от 1061 до 1236, в зависимости от издания). Каждая история описывает прецедент применения стратагемы. Временные рамки повествования охватывают период от глубокой древности до периода правления династии Мин. Фэн Мэнлун выбрал подходящие истории, отредактировал и добавил собственные комментарии. Типологически сходные истории собраны в отдельные разделы (всего 28), которые, в свою очередь, объединены в главы (всего 10). В одной главе содержится от двух до четырех разделов. «Сумма мудрости» сохраняет черты сборников в стиле «Новых речей о мире» Лю Ицина (403—444), для которых характерным признаком является наличие ценностной классификации поступков людей. Все истории расположены по принципу «от лучшего к худшему».
Фэн Мэнлун написал большое предисловие ко всему произведению, также снабдил развернутыми предисловиями каждую главу. Перед каждым разделом помещено краткое пояснение. Собственная идейная программа Фэн Мэнлуна нашла отражение в паратекстуальных элементах — предисловиях и комментариях.
Статья состоит из двух частей. Первая часть посвящена описанию особенностей языка повествования «Суммы мудрости», а также анализу социально-философской проблематики, стимулировавшей создание этого произведения. Выявлено два типа формирования авторского смысла на основе цитаты из классики в произведениях Фэн Мэнлуна. Показана трансформация этических моделей сунского неоконфуцианства и изменение статуса категории «мудрость» в идейной программе Фэн Мэнлуна. Во второй части статьи предложен авторский комментированный перевод общего предисловия Фэн Мэнлуна к «Сумме мудрости» и десяти предисловий к каждой главе.
Ключевые слова: Фэн Мэнлун, «Сумма мудрости», стратагема, страта-гемное мышление, конфуцианская этика.
Feng Menglong's "A Complete Book of Wisdom" as a Source for the Study of Chinese Stratagem Thinking
Tatiana Zavyalova,
Postgraduate student of the Philosophy and Humanities Department, Novosibirsk State University of Economics and Management, 56 Kamenskaya Street, Novosibirsk, 630099, Russian Federation; Senior Lecturer of Confucius Institute, Novosibirsk State University, 1 Pirogova Street, Novosibirsk, 630090, Russian Federation ORCID: 0000-0003-4043-8579 SPIN: 4502-4874 sunjing2006@yandex.ru
Abstract
Studies of Chinese stratagem thinking in Russia still do not take into account works created in line with the Confucian philosophical tradition. "A Complete Book of Wisdom" by Feng Menglong (1574—1646) can be regarded as a collection of stratagems. The grounds for this assessment may be found in traditional bibliographic descriptions and the modern research and publishing tradition. The first edition was published in 1626, the supplemented edition — in 1634.
Formally, "A Complete Book of Wisdom" can be referred to encyclopedias-leishu. The text is not a continuous narrative, but consists of individual short stories; the number depends on the edition, from 1061 to 1236. Each story describes a precedent for the application of a stratagem. The period of the narration covers years from ancient times to the Ming Dynasty. Feng Menglong selected proper stories, edited them, and added his own comments. Typologically, similar stories are organized into separate sections (28 in total), which, in turn, are organized into chapters (10 in total). One chapter contains from two to four sections.
"A Complete Book of Wisdom" retains the features of the "A New Account of Tales of the World" by Liu Yiqing (403—444), which are characterized by a value classification of people's deeds. All the stories are arranged according to the principle of "from the best to the worst".
Feng Menglong wrote a large preface to the entire work, and provided extended prefaces to each chapter. Each section is preceded by a brief explanation. Feng Manlong's own ideological views can be discovered as the paratextual elements: prefaces and commentaries.
The article consists of two parts. The first part is devoted to the description of the peculiarities of the narrative language of "A Complete Book of Wisdom", as well as the analysis of the socio-philosophical issues that stimulated the creation of this work. On the basis of quotation from classics in Feng Menglong's works two types of author's meaning formation are revealed. The author of the paper shows transformation of ethical models of Sung neo-Confucianism and the changing status of the category 'wisdom' in Feng Menglong's ideological program. The second part of the article offers the author's commented translation of Feng Menglong's general preface to "A Complete Book of Wisdom" and ten prefaces to each chapter.
Keywords: Feng Menglong, A Complete Book of Wisdom, stratagem, stratagem thinking, Confucian ethics.
Библиографическое описание для цитирования:
Завьялова Т.Г. «Сумма мудрости» Фэн Мэнлуна как источник исследования китайской стратагемной мысли // Идеи и идеалы. — 2023. — Т. 15, № 4, ч. 1. — С. 117—149. — DOI: 10.17212/2075-0862-2023-15.4.1-117-149.
Zavyalova Т. Feng Menglong's "A Complete Book of Wisdom" as a Source for the Study of Chinese Stratagem Thinking. Idei i idealy = Ideas and Ideals, 2023, vol. 15, iss. 4, pt. 1, pp. 117-149. DOI: 10.17212/2075-0862-2023-15.4.1-117-149.
Введение в проблему и перспективы исследования
Изначально явление стратагемности зарождается в рамках военно-стратегической мысли, для которой вопросы этики и морали находятся за пределами ее предметного поля [9, с. 132-133]. Хорошо известный российскому читателю трактат «36 стратагем» относится именно к сочинениям подобного рода (подробнее см. [12, с. 180-184]). Вполне вероятно, что действием этого фактора в комплексе со стремлением к эффективности, заменившей традиционные добродетели в современном обществе, можно объяснить практически полное игнорирование проблемы этичности применения стратагем в исследовательской литературе.
За всю историю развития китайской мысли нам удалось выявить только три исторических периода, когда происходила рефлексия над страта-гемным мышлением вне военной и дипломатической сферы: во времена правления династий Западная Хань (206 г. до н. э. — 8 г. н. э.), Тан (618 — 907 гг. н. э) и при поздней Мин (1521—1644 гг. н. э). Лю Сян написал «Хранилище учений» в 17 г. до н. э. В этом произведении имеется отдельная глава «Хитроумные планы» (ЙШ), посвященная стратагемам. При дина-
стии Тан Чжао Жуй написал «Канон о сокровенном» в 716 г. (подробнее
В отличие от ханьских или танских мыслителей, минские авторы, особенно те, кто занимал чиновничьи должности, в большинстве своем не могли свободно писать про стратагемы. В первую очередь такое положение дел определялось особенностями социального статуса авторов: мелкий чиновник, служивший при династии Мин, или просто образованный человек без всякого статуса не мог позволить себе того, что мог позволить ханьский или танский аристократ. Кроме того, в государственной идеологии минского Китая доминировало конфуцианство в чжуси-анской редакции, предполагавшее приоритет добродетели «человеколюбие» надо всеми остальными. Не последнюю роль играло и наличие литературной инквизиции. Изменившиеся политические, социальные и идейные обстоятельства заставили минских интеллектуалов заново обратиться к проблеме, для которой в истории традиционной китайской мысли уже были предложены варианты решения. Но в решении этой проблемы они не копировали архаику, а находили принципиально новые пути решения.
Архаическая традиция была сосредоточена больше на вопросах справедливого устройства государства. Принципиальное отличие минской философии от доциньской заключается в следующих аспектах:
1) основной фокус размышлений — не политическая философия, а моральная;
2) формирование сложных систем, включающих учение о сущности-субстанции (Ф^^), — в некотором смысле аналог онтологии в комплексе с учением об идеальных обществе и личности (Ш^^), включающий элементы теории познания и этики, а также описание моделей личного самосовершенствования (Й^^);
3) в сунском и минском конфуцианстве особую остроту приобрела проблема источника достоверного и этически выверенного знания: Чжу Си считал, что истинное знание можно получить только в постижении Небесного принципа, а для Ван Янмина и его последователей источником истинного знания является собственная душа (;ЬЧ, «сердце»).
Рефлексия и структурированное описание стратагемного мышления людьми, получившими классическое конфуцианское образование (следовательно, воспитанными на философии образца и эталона), стали возможны только при трансформации их картины мира и ценностных ори-ентаций, в результате которой стратагемное мышление и поведение стали оцениваться ими как допустимое и привлекательное. Для осуществления подобной трансформации необходимы как экстраординарные политические, экономические и социальные условия, так и радикальные изменения
см.: [1, 2]).
в методах и способах познания. Эти явления в полной мере присутствовали в китайском обществе при поздней Мин.
Как нами уже отмечалось раньше, годы жизни Фэн Мэнуна совпали с периодом медленного угасания Минской империи [3, с. 130—131]. Сам факт создания «Суммы мудрости» и специфика содержания этого произведения отражают острые кризисы и вызовы своего времени. Первое издание вышло в 1626 году, дополненное — в 1634 году. К этому времени конфликт между императорской властью и сословием образованных людей уже принял неуправляемую форму, но даже в условиях жесточайшей борьбы политических партий и глубокого политического кризиса для образованных людей того времени идея вооруженного восстания или дворцового переворота была неприемлемой. Иными словами, «Сумму мудрости» Фэн Мэн-луна можно оценить как определенную антикризисную программу, в которой предлагается набор решений для нестандартных или кризисных ситуаций без использования силовых методов. У Фэн Мэнлуна была своя система этических и философских взглядов, его мировоззрение в своей основе базировалось на традиционных конфуцианских ценностях.
Исходя из этих соображений, можно предполагать, что анализ идейного содержания «Суммы мудрости» позволит выявить один из возможных вариантов решения проблемы этичности применения стратагем в кризисных ситуациях. Кроме того, знакомство со зрелой формой стратагемного мышления открывает перед исследовательским сообществом новые перспективы и для анализа его более ранних форм.
Потрет текста и читателя
В тексте «Суммы мудрости» выделяется три достаточно автономных пласта содержания: собственно сами описания стратагем (иногда с комментарием), классификации и авторские предисловия. Базовые характеристики и роль в общей композиции произведения у этих текстовых элементов различны.
В «Сумме мудрости» большая часть описаний стратагем — это цитаты, возможно имеющие иное значение в другом историческом и культурном контексте. Источниками для цитирования могут быть абсолютно любые тексты: выдержка из исторической хроники, притча из какого-нибудь классического философского трактата или отрывок из романа, описание того или иного события, в котором участвовали современники автора. Смысловых связей между отдельными фрагментами текста в пределах одного раздела или главы нет, в таких произведениях сама классификация выполняет смыслообразующую форму. Перевод классификации подробнее см. в [3, с. 153].
Авторская часть содержания «Суммы мудрости» либо скрыта в элементах паратекста (предисловия, комментарии, послесловия), либо отражается
через редакторскую правку текста, но не всегда в явном виде. Для китайской исторической и философской традиции такой способ артикуляции мысли достаточно традиционен. Это формальное отличие принципиально по сравнению со стилем изложения в западной философии. Если западная мысль стремится всё артикулировать в максимально явленном виде, со всеми элементами содержания, логическими посылками, экспликацией всего хода рассуждения и полученными выводами, то для китайской философской и исторической традиции более характерен дозированный способ изложения мысли. Говорится ровно столько, сколько достаточно для понимания адресной аудиторией, и ни словом больше.
Мера сложности описаний стратагем в «Сумме мудрости» для восприятия достаточно велика не только для современного китайского или тем более иностранного читателя. Произведения на классическом вэньяне рассчитаны на образованных людей, имеющих достаточно обширный запас знаний, чтобы понять, что сказано и почему и что не сказано — и по каким причинам. В описании прецедентов применения стратагем часто используется так называемый «стиль Чуньцю»
Нам удалось выявить у Фэн Мэнлуна два типа формирования авторского смысла на основе цитаты из классики. Первый способ — целенаправленный отбор фактического материала: сама композиция фактов создает у образованного читателя нужную ассоциацию. В качестве одного из ярких примеров можно привести историю про Конфуция из сборника анекдотов «Третий куплет о страстях молодости — Палата смеха» («ЙШ^^'^Й»), которую Фэн Мэнлун составил в 1615 году.
Конфуций увидел мертвого цилиня. Плакал не останавливаясь. Ученики задумали сделать хоть что-нибудь, чтобы его успокоить. Нанизали монеты в связки и повесили на корову. Сообщили Конфуцию, что цилинь ожил. Конфуций посмотрел и сказал, что нет. Ясно же видно, что это корова. Но только обвешанная связками монет2 [13, с. 1].
Если у читателя того времени отсутствовали базовые знания, которые образованные люди получали в обязательном порядке при изучении конфуцианской классики, понять комизм этой истории было невозможно. В конфуцианской традиции образ цилиня имеет очень сложную смысловую нагрузку. «Словами "поймали линя", вошедшими в поговорку, заканчивает Конфуций свою летопись "Чуньцю" ("Вёсны и осени"). Считалось, что появление цилиня несло с собой умиротворенность и процветание природе, было знаком предстоящего рождения мудреца. Так, согласно
1 Этот функциональный стиль требовал минимальными средствами выразить полноту смысла (ЙЭ^^), одним словом, воздать хулу и похвалу персонажу или событию (¡¡К) и умолчать о том, о чем умолчать надо (ШЙ). Такое устройство текста оставляет читателю достаточную свободу для разных интерпретаций и не предполагает императивности выска-
зывания.
2
Здесь и далее курсивом даны переводы автора.
"Ши и цзи" ("Записи о забытом", ок. VI в.), рождению Конфуция предшествовало появление цилиня, который исторг изо рта нефритовое письмо с пророческими словами о правлении дома Чжоу. Появление цилиня маркировало и смерть Конфуция, так же как и крушение некоторых царств» [10, с. 702]. В любом случае заменить цилиня на корову было не самым лучшим выбором учеников Конфуция для того, чтобы его успокоить.
У средневекового китайского читателя были и знакомые зрительные образы для этого сюжета. При династии Мин существовало несколько вариантов «Жизнеописания Конфуция в картинах» в состав которого входил сюжет «На охоте поймали цилиня» (Ш^^Ш) (рис. 1).
Рис. 1. Династия Мин. Художник Цю Ин ок. 1475 - ок. 1552 г.).
«Священные заслуги Конфуция в картинах», лист 35. Сюжет «На охоте поймали цилиня» (Ш^^Ш) [18]
Fig. 1. Ming Dynasty. Qiu Ying "The Sacred Merits of Confucius in
Pictures", folio 35. "Capturing aQiiin in a Hunt" (ШЗШШ) [18]
Для понимания шуток подобного рода достаточно знать контекст существования образа, создающего комический эффект. Гораздо больше усилий требуется для понимания прецедентов, описание которых представляет собой частичное цитирование или неполный набор фактов в описании исторического события. Рассказы про Конфуция в разных произведениях Фэн Мэнлуна достаточно многочисленны. Например, в «Истории чувств, изложенной по родам», в разделе «Ростки чувств» история про Конфуция очень короткая:
Некто спросил: «УКонфуция были наложницы?» В «[Книгах]учителей [изрода] Кун» говорится: Цзай Юй говорил чускому Чжао-вану: «Главная супруга Конфуция не носит цветной парчи, наложницы не одеваются в шелка. На колеснице нет резьбы, а коней не кормят зерном». Это подтверждение того, что у Конфуция были наложницы.
Комментарий Фэн Мэнлуна: Люди знают, что только совершенномудрые не подвержены страстям, и не знают, что только истинные совершенномудрые не чужды чувствам [14, с. 457] .
Обратившись к историко-философскому контексту, можно реконструировать восприятие этого фрагмента читателем, который знаком с конфуцианской традицией. Этот фрагмент также написан в «стиле Чуньцю», поэтому для его понимания необходимо восстановить то, что не сказано, и соотнести с высказанной метафорической частью, ведь Фэн Мэнлуна в данном случае интересуют не женщины Конфуция сами по себе, а нечто иное.
В «Лунь юе» про жену и наложниц Конфуция не говорится ничего, да и про женщин говорится очень мало. Создается впечатление, что с ними, как и с чертями и духами, Конфуций предпочитал уважительно держаться на расстоянии. Единственное ясное высказывание о женщинах — это фрагмент из главы XVII «Ян Хо» (17.25): «Учитель сказал: Только женщину и мелкого человека трудно воспитать: когда их приближаешь — выходят из послушания, когда их отдаляешь — злобятся» [6, с. 185]. Еще одно высказывание есть в главе IX «Учитель редко...» (9.18): «Я не встречал еще такого, кто любил бы Дэ так же, как любит чувственные наслаждения»4 [6, с. 89]. У цитируемого фрагмента из «[Книг] учителей [из рода] Кун» в первоисточнике совершенно иной смысл. Фэн Мэн-лун умалчивает о том, что изначально Чжао-ван собирался подарить Конфуцию дорогую колесницу, а Цзай Юй отговаривал его от этой идеи и объяснял, почему Конфуций такой дорогой подарок не примет. Жена и наложницы, которые не носят дорогих одежд, — это только до-
3 Ученик Конфуция, годы жизни 522—458 до н. э.
4 Эту фразу можно перевести и таким образом: «Никто не стремится к добродетели так же, как к разврату».
полнительный аргумент, который подтверждает скромность и непритязательность Конфуция в его стремлении к добродетельной жизни. Таким образом, короткой цитатой Фэн Мэнлун маркирует связь с самым широким культурным контекстом, а собственным комментарием меняет смысловые акценты и создает определенный диалоговый режим со своей аудиторией. Кроме того, такой способ изложения оставляет читателю возможности для дальнейшего формирования самого широкого ассоциативного ряда.
Подобная вольность в обращении с исходными текстами и серьезная редакторская правка не всегда заметна и понятна современному читателю, лишенному необходимых контекстных знаний. Именно по этой причине перевод и исследование «Суммы мудрости» представляется разумным начать с той части текста, которая явно и недвусмысленно отражает авторскую позицию и является собственно авторским текстом.
Скрытые социально-философские дискуссии в «Сумме мудрости»
На первый взгляд, ничего странного в подходе Фэн Мэнлуна, выбравшего в качестве базовой для описания стратагемного мышления категорию «мудрость», нет. Категория «мудрость» входит в традиционный набор базовых ценностей конфуцианства, в том числе и в чжусианской редакции, и в редакции Ван Янмина. Сам иероглиф чжи ^ в определенных контекстах может принимать значение «хитрость, уловка». Тем не менее все предисловия к «Сумме мудрости» написаны в остром полемическом ключе, Фэн Мэнлун как бы отвечает на каверзные вопросы невидимого собеседника. Последняя треть правления династии Мин — это время самых острых полемических дискуссий, которые затронули как сторонников официального конфуцианства, так и его противников.
В древности наиболее ярыми противниками мудрости в конфуцианском смысле были представители даосизма. Лао-цзы признает только великую мудрость, которая подобна глупости (^^^М). Мудрость, источником которой является социальное знание, Лао-цзы и Чжуан-цзы не признают. «Устраните "мудрость", отбросьте "разумность", и польза людям будет стократная. Устраните "человечность", отбросьте "справедливость", и люди вернутся к почитанию и любви. Устраните ловкость, не ищите выгоды, и в мире не станет воров и разбойников» («Даодэ-цзин», § 19) [5, с. 79]. Чжуан-цзы тоже считал, что надо отказаться от совершенномудрых, отбросить мудрость, и тогда в Поднебесной будет порядок
В трактате «Чжуан-цзы» мудрость описывается как социально вредоносное явление, потому что она приводит в смятение людские сердца, бывает источником преступлений; кроме того, мудрость этически
индифферентна, подходит как для разбойника, так и для порядочного человека, а также иногда реализуется как коварство и обман. На основе трактата «Чжуан-цзы» можно реконструировать следующую иерархическую негативную связь между мудростью и вредными социальными явлениями:
мудрость ^ софистика (М) ^ искусность (15) ^ выгода (^0) ^ фальшь (%) ^ коварство (1^).
Даосская интерпретация категории «мудрость» относится к сфере идеологии и строится на других основаниях, нежели в конфуцианстве, — на следовании принципам естественности и общим законам природы. Ли Чжи (^й1, 1527—1602) вдохнул новую жизнь в эту архаическую модель. Как и Фэн Мэнлун, он критиковал чжусианство, считая его «лживым учением». Исходя из этих посылок, Ли Чжи считает, что нужно вернуться к даосскому идеалу «совершенного/истинного человека» (ЖЖ) и «истинному сердцу» (Ж;^)5, которое в дальнейшем Ли Чжи назвал «детским сердцем». Само по себе обращение к даосской философии не было уникальным явлением в то время. Фэн Мэнлун также использует некоторые даосские модели идеальной личности [3, с. 150]. Подобные идеи также нашли отражение во взглядах представителей Тайчжоуской школы, которые пришли к идее полного антиинтеллектуализма как в философии, так и в повседневной жизни.
В конфуцианстве «мудрость» — одна из базовых категорий, это необходимое свойство, которым должен обладать благородный муж (Щ^). Статус и место (связи) категории «мудрость» в конфуцианстве менялись в зависимости от исторического периода и течения (или школы), к которому принадлежал тот или иной философ. Прямым следствием решения этого вопроса о характере соотношения категорий «мудрость» и «гуманность» была оценка способности личности к действию и меры ее социальной ответственности, возможности для нее выбора.
Конфуций разделил и противопоставил категории «мудрость» и «гуманность» в виде двух жизненных программ: человека мудрого (хитроумного) и гуманного (человеколюбивого). В учении Конфуция непреодолимой несовместимости между этими двумя человеческими качествами нет, благородный муж (Щ^) должен обладать в равной мере обоими и уметь гармонично их сочетать. Конфуций выделил условия достижения мудрости: необходимо уметь учиться, любить размышлять, задавать вопросы и действовать. Мудрость проявляется как проницательность в мыслях, сдержанность в поступках, умение предвидеть, точное понимание изменчивого (^Й), стремление выполнить свое предназначение. В «Лунь
' Этот термин использовался также в буддизме.
юе» также можно выделить иерархические связи между базовыми категориями:
мудрость гуманность (1—)^ добродетель (Ш)^ путь (Ж).
Мэн-цзы создал стройную философскую систему, где мудрость выступает и как врожденное свойство человека, и как реализуемая в поступках добродетель. Людям изначально присущи «четыре сердца/эмоциональные реакции» (й;^), на основе которых формируются четыре врожденных свойства человеческой природы (й^М), которые проявляются как четыре добродетели (йШ). Категория «мудрость» в учении Мэн-цзы входит в несколько иерархических рядов: «четыре свойства/добродетели» — «гуманность, долг, ритуал, мудрость» Мудрость (потенциаль-
ная) проявляется в умении различать добро и зло. Мудрость актуальная у Мэн-цзы подразумевает умение получать знания, размышлять и заниматься самосовершенствованием. Во втором значении категория «мудрость» связана с другой группой категорий — «природа человека, талант, чувство, сердце/душа, мудрость» Процесс самосовершенствования, заключающийся в проявлении врожденной доброй природы, становится делом политики и основанием для доктрины гуманного правления Логическую связь между положениями этой доктрины можно реконструировать следующим образом:
у всех людей есть душа четыре свойства души
({—Х^Ь^й^М) ^ добрая природа человека ^ гуманный человек
^ знание воли неба ^ гуманное правление
В доцинской философии категория «мудрость» больше соотносилась с практикой, ее интерпретировали и как врожденное свойство человека, и как комплекс навыков, которые можно приобрести в результате собственных усилий. В неоконфуцианстве категория «мудрость» приобрела чисто метафизический статус, став потенциальным врожденным свойством человеческой натуры ('№). В результате добродетели, в том числе и мудрость, перестали определяться через чувство душевного дискомфорта, как у Конфуция и Мэн-цзы, а стали идеальной метафизической моделью в виде канонизированной архаики, сопровождающейся комментарием.
В «Сумме мудрости» Фэн Мэнлун возвращается к пониманию мудрости у Мэн-цзы, но в соответствии с запросами своего времени делает это очень изящно. Он сохраняет два ключевых постулата из Мэн-цзы: во-первых, идею о добром характере человеческой природы, которую можно направлять, исправлять и совершенствовать; во-вторых, идею о главенстве народа (Й-Ф) и возможности «гуманного
утА НАУЧНЫЙ СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
"ЯП/ ЖУРНАЛ................................................................................................................................................
правлениям» которыми в идеале должны руководствоваться и
государь, и его сановники. И связывает эти идеи через метафорический образ воды, с которым Мэн-цзы сравнивал человеческую природу, стремящуюся к добру так же, как вода стремится вниз. После Мэн-цзы к метафоре воды обращались многие конфуцианские философы, в том числе Цжан Цзай 1020-1077), братья Чэн (Ш®, 1033-1107;
ШШ, 1032-1085) и Чжу Си (&Ш, 1130-1200). В философском плане Фэн Мэнлун очень сильно упрощает идею и сужает смысл этой метафоры только до символа мудрости, связывая с ней и успешность правления той или иной династии, и способность отдельного человека выпутаться из сложной ситуации, не преступив рамки закона. С другой стороны, таким приемом он дает возможность для формирования более широких ассоциативных рядов, связывающих понимание категории «мудрость» с другими философскими школами и учениями. Метафору воды использовали и даосы6, и военные теоретики7, и представители различных течений буддизма.
Фэн Мэнлун в «Сумме мудрости» широко привлекает исторические метафоры. Для достижения своих целей он дает новые оценки известным персонажам китайской истории как в предисловиях, так и в описаниях стратагем. Для подтверждения своей мысли он делает иные акценты в сюжетах, используя две модели трансформации смысла, которые были показаны в начале статьи на примере историй про жен Конфуция и мертвого цилиня.
Упоминаемые в общем предисловии к «Сумме мудрости» сяский Цзе и шанский Чжоу (^)8 - это государи, которые привели свои династии и государства к гибели. В китайской культуре они стали символами тирании, жестокости, расточительства, разврата, потакания фавориткам и пренебрежения своими обязанностями. Но глупцами никто из историков их не называл. Наоборот, в «Исторических записках» Сыма Цянь дает очень высокую оценку личным способностям Чжоу: «отличался красноречием, живостью и остротой, воспринимал всё быстро, а способностями и физической силой превосходил окружающих»» [11, с. 175]. Шунь в китайской культуре стал образцом сыновней почтительности, которую он проявлял, несмотря на многочисленные попытки родителей
6 В «Даодэ-цзине» (§ 8) говорится: «Человек высшего блага подобен воде: Вода - благодетель всех вещей и ни с чем не борется, скапливается в местах, которых люди сторонятся. Вот почему она близка Пути» [5, с. 33].
7 В «Военном искусстве Сунь-цзы» говорится: «Форма у войска подобна воде. ... Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника» (VI, 13) [7, с. 33].
8 Ся Цзе (Я^) - последний государь древнейшей династии Ся (2070-1765 гг. до н. э.). Чжоу (Ш^) - последний царь династии Шан-Инь (1554-1046 гг. до н. э.).
и сводного брата его убить, а Чэн Тан (^Ш) — образцом милосердного государя, готового пожертвовать собой ради благополучия и счастья народа. Но символами мудрости, как, например, Чжугэ Лян9 или Лю Бо-вэнь10, они не были.
Современники Фэн Мэнлуна были знакомы с этими персонажами не только по текстам. Развитие книгопечатания при династии Мин сделало иллюстрированную книгу доступной для самой широкой публики. Люди образованные могли узнать эти истории из «Шаншу» или
«Исторических записок» Сыма Цяня, люди легкомысленные могли прочитать роман «Возвышение в ранг духов»11 (^^ФШХ) или другую историческую эпопею.
В качестве иллюстраций в статье использованы картины из «Исторического сборника основных черт жизни китайских императоров» (Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois) [4], который хранится в Национальной библиотеке Франции. Впервые эти сюжеты канцлер Чжан Цзюйчжэн (^^Ш, 1525—1582) отобрал для малолетнего императора Ваньли (^Ш, годы правления с 1572 по 1620) и объединил в своеобразный учебник, который назвал «Императорское зерцало в картинах и историях» (Ф—ШШ). Этот «учебник» был завершен в 1573 году, позже многократно переиздавался.
Сюжет на картине, посвященной Цзе (рис. 2), называется «Леса мяса, пруды вина» (М^ШМ). Здесь изображены «леса», в которых развешано жареное мясо, и пруды из вина длиной в десять ли, к которым по команде Цзе сбегалось до трех тысяч человек, и они «пили как коровы на водопое». Всё это Цзе сделал для развлечения своей любимой наложницы Мэйси (^Ш). Подобные действия приписывались и Чжоу, у которого в «лесах из мяса» и между «прудами с вином» мужчины и женщины бегали голышом — всё это тоже делалось для развлечения его любимой наложницы Дань Цзи (ШВ).
9 Чжугэ Лян (Ш-^^, 181—234) — известный государственный деятель, полководец и стратег Древнего Китая. Один из главных героев романа-эпопеи «Троецарствие». В народной культуре является автором многих хитрых проделок. Многие стратагемы связывают с именем Чжугэ Ляна.
10 Лю Цзи или Лю Бовэнь (ХУЙ/Х'ИЙ®., 1311—1375) — китайский военный стратег, чиновник, государственный деятель, писатель и философ конца периода правления династии ЮЮань и начала периода правления династии Мин. Один из ближайших сподвижников Чжу ЮЮаньчжана, которые помогали ему прийти к власти. Участвовал в разработке минского законодательства и экзаменационной системы. В народе ему приписывается талант предсказывать будущее.
11 Китайский роман XVI века, приписываемый Сюй Чжулиню. Повествует о героях древнейших периодов китайской истории. Впервые был опубликован между 1567 и 1619 годами.
НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Рис. 2. Чжан Цзюйчэн. «Императорское зерцало в картинах и историях». «Исторический сборник основных черт жизни китайских императоров» (Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois).
Сюжет «Леса мяса, пруды вина» (Mttffi^)
Fig. 2. Zhang Juzheng. "The Emperor's Mirror in Pictures and Stories". "Historical Compendium of the Principal Traits in the Lives of the Chinese Emperors".
"Forests of Meat end Ponds of Wine" (ffl#S^)
На картине, посвященный шанскому Чжоу (рис. 3), изображен сюжет «Дань Цзи вредит правлению» (ШйШЙ). Сидящие на возвышении мужчина и женщина — это сам Чжоу и Дань Цзи. В левом углу нарисована «мучительная казнь сожжением» (Й^), во время которой осужденный шел по медному столбу, намазанному жиром, над ямой с огнем, в которую
он в итоге и падал. Изощренные казни Чжоу тоже придумывал только для того, чтобы развлечь свою фаворитку.
Sourcegallica.bnf.fr/Bibliothèque nationale de France
Рис. 3. Чжан Цзюйчэн. «Императорское зерцало в картинах и историях». «Исторический сборник основных черт жизни китайских императоров» (Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois). Сюжет «Дань Цзи вредит правлению» (ШЗШЙ)
Fig. 3. ZhangJuzheng. "The Emperor's Mirror in Pictures and Stories". "Historical Compendium of the Principal Traits in the Lives of the Chinese Emperors". "Dan Ji harms the Politics" (®ВШЙ)
На картине, посвященной Шуню (рис. 4), изображен сюжет «Благодаря сыновней почтительности стал известен у вышестоящих» (^Ш^Ш).
Шунь был простолюдином, но благодаря своим выдающимся добродетелям стал императором. Сидящие в доме мужчина и женщина - это порочный отец Шуня Гу-соу и сварливая мачеха. Стоящий рядом с ними мужчина - заносчивый сводный брат Шуня, которого звали Сян. Сам Шунь изображен почтительно стоящим перед входом в дом.
Source gallica.bnf.fr / Bibliothèque nationale de France
Рис. 4. Чжан Цзюйчэн. «Императорское зерцало в картинах и историях». «Исторический сборник основных черт жизни китайских императоров» (Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois). Сюжет «Благодаря сыновней почтительности стал известен у вышестоящих» (^Ш^Й)
Fig. 4. Zhang Juzheng. "The Emperor's Mirror in Pictures and Stories". "Historical Compendium of the Principal Traits in the Lives of the Chinese Emperors". "Through filial reverence becoming known among the higher-ups" (^Ш^Й)
Есть две картины, посвященные Чэн Тану. На первой изображен сюжет «Убрать сети и проявить гуманность» ). Чэн Тан приказал охотникам не ловить птиц и зверей в четыре сети, а оставить только одну (рис. 5). Считается, что таким способом этот гуманный государь учил простой народ любить и беречь всё живое.
Source gallicabni.fr / Bibliothèque nationale de France
Рис. 5. Чжан Цзюйчэн. «Императорское зерцало в картинах и историях». «Исторический сборник основных черт жизни китайских императоров» (Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois). Сюжет «Убрать сети и проявить гуманность» )
Fig. 5. Zhang Juzheng. "The Emperor's Mirror in Pictures and Stories". "Historical Compendium of the Principal Traits in the Lives of the Chinese Emperors". "Remove the Nets and Show Humanity"
На второй картине изображен сюжет «В тутовом лесу молиться о ниспослании дождя» По преданию, в царстве Шан долго держалась страшная засуха. Прорицатели сказали Чэн Тану принести в жертву человека, чтобы вызвать дождь. Чэн Тан ответил, что если нужна именно человеческая жертва, тогда он сам подходит на эту роль больше всего. Небо было тронуто таким решением и ниспослало дождь (рис. 6).
Source gallica.bnf.fr / Bibliothèque nationale de France
Рис. 6. Чжан Цзюйчэн. «Императорское зерцало в картинах и историях». «Исторический сборник основных черт жизни китайских императоров» (Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois). Сюжет «В тутовом лесу молиться о ниспослании дождя»
Fig. 6. Zhang Juzheng. "The Emperor's Mirror in Pictures and Stories". "Historical Compendium of the Principal Traits in the Lives of the Chinese Emperors". "In the forest, praying for rain"
Если сравнить исходные сюжеты и интерпретацию Фэн Мэнлуна, можно обнаружить, что факты из исторических источников он отбирает очень тенденциозно. Фэн Мэнлун умолчал о выдающихся физических и умственных способностях шанского Чжоу, а среди многочисленных великих деяний Шуня выбрал всего два: спасение из горящего амбара и из засыпанного колодца. Можно предположить, что на идею о мудрости и изворотливости Шуня его натолкнула фраза у Сыма Цяня: «Когда хотели убить Шуня, то не находили его. Когда же [от него] что-то требовали, он всегда оказывался рядом» [11, с. 142]. Фэн Мэнлун как бы отвлекает читателя от устоявшихся стереотипов и обращает его внимание на мелкие факты, которые нужны ему для обоснования своей идеи. Объяснить это явление можно только на основе фактов историко-философского контекста той эпохи.
Фэн Мэнлун дискутировал не только со сторонниками предельного индивидуализма и интуитивизма. При поздней Мин была дискредитирована не только доктрина последователей чжусианства, ревизии подверглись все базовые ценности, определяющие конфуцианский идеал личности, - фундаментальные категории конфуцианской философии: гуманность ({—), справедливость (X), ритуал (^Ь), мудрость (^), верность ({а). Профессор Цзян Чжицинь (Ш^^) в своих исследованиях убедительно показывает этот процесс. Согласно полученным ею выводам, во время правления династии Мин некоторые образованные люди считали мудрость и верность приемлемыми добродетелями с точки зрения коммерции, но предлагали отказаться от человеколюбия, справедливости и ритуала, которые мешают получению большого богатства [17, с. 106].
После того как путь к чиновничьей карьере стал оцениваться в минском обществе как способ достижения славы и приобретения богатства, отношение к получению образования и действиям согласно принципу «благородный муж стремится к истине» (^^^Ж) претерпело серьезные изменения. Утилитаризм и практицизм, царившие в умах минского общества, оказали очень серьезное влияние на состояние нравов.
Фэн Мэнлун хорошо понимал порочные настроения современного ему общества и искал эффективные методы вернуть традиционным добродетелям их место в общественной жизни. Исходя из вышеизложенных соображений, можно предполагать, что Фэн Мэнлун использует известную ему этическую и гносеологическую модель сунского конфуцианства «Гуманность объемлет четыре добродетели» но на место гуманности ставит мудрость.
Фэн Мэнлун очень сложный и интересный писатель, живший в крайне непростые времена. В его творчестве нашло отражение множество вопросов, на которые и в наше время нет однозначного ответа. Через всё
содержание «Суммы мудрости» красной нитью проходит идея поиска баланса между целями, которые не противоречили бы нравственности, и средствами, которые можно эффективно применить в кризисной ситуации.
Перевод фрагментов текста «Суммы мудрости»12
Предисловие Фэн Мэнлуна к «Сумме мудрости» Фэн-цзы сказал13:
- Человек должен обладать мудростью так же, как в земле должна быть вода. Земля без воды становится выжженной пустыней, человек же без мудрости подобен ходячему трупу. Мудрость используется людьми, словно вода орошает землю. Когда на поверхности земли есть впадины — вода скапливается в них, когда людские дела вмещают — мудрость наполняет их. Среди множества поражений и побед с древности и до наших дней нет ни одного события, не соответствующего этому принципу. Как его пояснить? В древности сяский Цзе и шанский Чжоу14 были глупы, а шанский Чэн-тан и чжоуский У-ван15 — мудры. Шесть царств — глупы, а царство Цинь16 было мудрым; царство Чу было глупым, а Хань17 — мудрым, династия Суй — глупой, а династия Тан — мудрой; династия Сун — глупой, а династия Юань — мудрой. Но династия Юань вела себя глупо, а Великий предок династии [Мин] — мудро. Великие и мелкие события сходны. /Для того чтобы об этом рассказать, и написана эта «Сумма мудрости».
12 Перевод впервые выполнен Т.Г. Завьяловой по изданию [15]. Переводить с вэньяня очень трудно. Автор приложил максимум усилий для того, чтобы донести до российского читателя всю остроту накала идейной борьбы, происходившей во времена жизни Фэн Мэнлуна, и будет благодарен за любые замечания и критику.
13 Здесь и далее Фэн Мэнлун использует это самоназвание, созданное по образцу имен древних мудрецов. Например, Гуань-цзы, Мэн-цзы, Мо-цзы, Сюнь-цзы и т. д.
14 Ся Цзе (Я^) - последний государь древнейшей династии Ся, в исторических хрониках описывается как тиран и распутник. Чжоу (Ш^) - посмертное имя Ди Синя, последнего царя династии Шан-Инь, синоним крайней жестокости и деспотизма. В китайской историографии считалось, что пороки государя ведут государство к гибели. Образы этих царей древности в китайской культуре стали нарицательными.
15 Шан Тан (ЙЙ, 1646 - ? до н. э.) - легендарный основатель династии Шан-Инь. Чжоу У-ван (ДЙ1) - основатель китайской династии Чжоу. Образец мудрости и прозорливости. Благодаря советам Тай-гуна победил царство Шан. Имена этих государей стали нарицательными для называния мудрых правителей.
16 Здесь упоминаются шесть царств, оставшихся к концу периода Воюющих царств: Ци, Чу, Янь, Хань, Вэй, Чжао (^лЙ^^^Й^^^^). Несмотря на то что они объединились в союз против царства Цинь, в итоге именно царству Цинь удалось объединить китайские царства в единую империю.
17 Здесь речь идет о войне между Лю Баном и Сян !Юем, которая предшествовала воцарению династии Хань (206 до н. э. - 220 н. э.). Изначально войск у Сян ЮЮя было больше, чем у основателя династии Хань Лю Бана.
Некто решил задать каврзный вопрос и сказал:
— Нет никого мудрее Шуня118, но и он чуть не погиб из-за коварства и глупости своих родителей9, иуж никто не сравнится в мудрости с Конфуцием, но и он пережил катастрофу, находясь между царствами Чэнь и Цай20. У соседей с западной стороны сын постиг все шесть искусств в совршенстве, да не может сдать экзамены, ходит оборванный и голодный. А у соседей с восточной стороны сын двух слов связать не может, а наслаждается жизнью, подобно вельможе, окруженный сотнями слуг. В чем же заключаются потери от глупости и приобретения благодаря мудрости?
Фэн-цзы, смеясь, ответил:
— А разве вы не видели людей, роющих колодец? Зимой раздетыми, летом — тепло закутанными, на веревке спускаются, в корзине поднимаются. Кто на ровной земле найдет источник — тот мудр. А если у бедняги земля скудна и есть камни — придется изворачиваться. Кто стоек и умеет взвешивать, раздробит камень и дойдет до источника, чем облагодетельствует десятки тысяч семей. Так глупый видит камень, а мудрый — источник. Трудности, требующие изворотливости, исчезают при использовании мудрости, но мудрость не исчезает, когда надо изворачиваться. Если бы не мудрость Шуня и Конфуция, то первый сгорел бы в амбаре или утонул в колодце, а второй был бы взят в плен царствами Чэнь и Цай, и где уж ему было играть на цине и натягивать струны в чистом поле? Вы не знаете, насколько искусно совершенному-
дрые используют свою мудрость, зачем же придираться к моей «Сумме мудрости»?
[•••]
Некто опять спросил:
— Вы написали «Собрание мудрости», чтобы люди учились мудрости. Но не порождается ли мудрость исконной природой человека, можно ли ее постичь на бумаге?
Фэн-цзы ответил:
— Я же уже об этом говорил, мудрость подобна воде. Когда она сокрыта в земле — это исконная природа, когда роют колодец и выпускают ее — это обучение. Вода из скважин и источников наполняет великие реки Янцзы и Хуанхэ. Я беспокоюсь о том, что человеческая природа заточена в земле и камнях, поэтому речи, записанные на бумаге, использую как корзину и лопату, только так можно приспособиться к требованиям века.
Некто спросит еще:
— Ничтожный слышал, что берут примеру лучших, а что можно получить от обычных людей? Вы оцениваете мудрость, но некоторых коварных демонов и хи-
18 Шунь (Й) — мифический император, правивший якобы в 2255—2205 гг. до н. э. Обычно упоминаются парой — Яо и Шунь (^Й) как совершенномудрые правители древности.
19 По преданию, после того как мать Шуня умерла, отец привел в дом мачеху, которая родила сына. Отец с мачехой несколько раз пытались извести Шуня. Первый раз они заманили его на крышу амбара, убрали лестницу и подожгли. Шунь использовал травяные шляпы чтобы спрыгнуть, благодаря чему спасся. Второй раз родичи пытались забросать его землей, когда он рыл колодец. Шунь предусмотрел эту опасность, поэтому вырыл боковой ход, где и укрылся.
20 Конфуций с учениками на семь дней остался без пищи. История несколько раз изложена в трактате «Чжуан-цзы». Фэн Мэнлун здесь достаточно точно пересказывает сюжет.
трых предателей вы оценили очень высоко, о разных ловких трюкачах и мелких мошенниках вы записали много необыкновенных историй, а если еще собрать все эти грязные дела вместе, как же воспитывать людей?
Фэн-цзы ответил:
— Я оцениваю мудрость, а не людей. Не каков сам человек, а каковы его дела, и не только дела, но и его мудрость. Даже если рассказываю о самом коварном злодее и злобном бандите, кто может сказать, что селитра и молочай21 в моей корзинке для лекарств не горьки? И паутиной можно что-то поймать, и кокон шелкопряда может быть домом. Если сравнить мудрость с водами рек и морей, когда они сливаются вместе, не выбирая, по какому руслу течь воде, принимают ее всю! Не стоит затрудняться, говоря такие речи до того, как прочитал эту книгу [15, с. 1271-1272].
Предисловие к главе первой «Высшая мудрость»
Фэн-цзы сказал:
— Мудрость не имеет привычной формы, действовать уместно и сообразно обстоятельствам — лучше всего. Поэтому и глупец иногда единожды может [ее] проявить, а знающий человек, наоборот, ошибется после многих размышлений. Высшая мудрость бесстрастна, но соразмерна [ситуации], ее нельзя обрести в тысяче размышлений. Люди стремятся к мелкому, а я — к великому, люди видят близкое, а я — далекое. Люди суетятся и еще больше впадают в хаос, я безмятежен и [всё] само приходит в порядок. Когда люди беспомощно опускают руки, я справляюсь с легкостью, как мясник, о котором писал Чжуан-цзы. Именно по этой причине, когда возникают сложные проблемы, все они разрешаются легко, когда появляются огромные трудности, они все превращаются в мелкие. В безмолвии и незаметно [мудрые] находят выход из трудного положения, но их действия всегда за пределами размышления и понимания обычных людей. Бывает, что сначала им противятся, но потом соглашаются; бывает, что сначала все против них, но потом повинуются им. Когда они безмятежны, даже герои начнут сомневаться в них, когда доходят до решительных действий — и совершенномудрым трудно так поступить. Если мудрость такова, то не величайшая ли это мудрость?! Высшей мудрости невозможно обучиться, если кто-то и захочет добиться высот, не достигнет ли он только посредственного результата? Но часто же говорят, что и у самых ничтожных людей может быть наивысшая мудрость, вполне возможно, что именно при столкновении она и проявилась? Поэтому истории о проявлении мудрости я записал по отдельности и разделил на четыре вида: «Видеть великое», «Планировать надолго», «Упрощать сложное» и «Решать стремительно». Общее имя для этих разделов — «Высшая мудрость» [15, с. 1].
21 Ядовитые вещества. Использовались как лекарства в традиционной медицине. 138 Идеи и идеалы 2023 • Том 15 • № 4, часть 1
Предисловие к главе второй «Ясная мудрость»
Фэн-цзы сказал:
— С момента возникновения мира существует только борьба между двумя словами — «мрак» и «свет». Первозданный хаос-хуньдунь был во мраке, когда разделились Небо и Земля — стало светло; во времена смуты в стране мрак, во времена мира и порядка — свет; мелкий человек живет во мраке, благородный муж цзюньцзы — в ясности. Если воды непрозрачны — станут затхлыми, если зеркало не ясное — мешает видеть, если в душе человека нет ясности, его мысли и чувства погружены в смятение. Ведь даже если свеча горит во всю свою мощь, она освещает всего лишь полкирпича, а ясное Солнце, как богиня Сихэ на облачной колеснице, проникает во все щели и освещает земли между восемью морями. Так зачем же считать темную ночь за ясный день и быть подобным слепцу на слепом коне, который надеется, что по счастливой случайности не рухнет в бездонную пропасть? Поэтому то, что не ясно, но еще не случилось, мудрый проясняет через прошлые дела; то, что смутно как сновидение, мудрый проясняет, разбудив свое сердце ото сна. Где невежа блуждает как во мраке окольными путями, мудрый твердо принимает решение. Он знает то, что обычные люди не могут знать, принимает такие решения, которые простые люди не могут принять, из-за этого бедствия обходят его стороной, выгода стремится к нему, слава его растет, дела его крепнут. Ясность, для которой невозможно поставить предел, именно такова. Поэтому эта глава разделена на четыре части с названиями: «Распознавать ничтожно малое», «Безошибочно предвидеть», «Разрешать сомнения», «Понимать дух времени». Да! Достигший такой ясности, чтобы понимать дух своего времени, не вызовет этим «отвращения к своей мудрости»22! [15, с. 224].
Фэн-цзы сказал:
— Мудрость без проницательности недейственна, проницательность без мудрости неглубока. Цзы Сы говорил: «Тот, кто досконально, стройно и упорядоченно во всем разбирается, достоин считаться совершенномудрым»2Ъ. И Конфуций тоже говорил: «Вникай в то, что людей успокаивает». Так мы знаем о применении проницательности, это воистину глубоко и чудесно! Тот, кто хорошо разбирается в людях, оценивая их внешность и понимая настроение, может точно определить их богатство и долголетие, бедность и сиротство или раннюю смерть. Что уж говорить, такие люди, оценивая дела, разве не смогут поникнуть в душу человека? Искренний человек или льстивый, добродетельный или порочный — разве не будет им всё ясно и понятно ? Поэтому эта глава разделена на части с названиями: «Узнавать правду» и «Распознавать порочных людей», чтобы эти дела стали как ясное зеркало, отражающее человеческие
Предисловие к главе третьей «Проницательная мудрость»
души [15, с. 459].
22
Цитата из «Мэн-цзы», глава 8 «Ли Лоу», часть 2, фрагмент 26.
Перифраз из «Чжун-юна».
23
Предисловие к главе четвертой «Отважная мудрость»
Фэн-цзы сказал:
— Всякий, кто отвечает за дела в Поднебесной, должен обладать отвагой. Помогает же добиться успеха мудрость. Знают, что в воде можно утонуть — туда не погружаются, знают, что в огне можно обжечься — к нему не прикасаются. Не входить в воду и не прикасаться к огню — это не отсутствие отваги, это — мудрость. Если веришь, что войдешь в воду и точно не утонешь, войдешь в огонь и не сгоришь, стоит ли страшиться и не войти? Мудрость хранится в сердце, сердце — орган-гоу-дарь, а желчный пузырь, как вместилище храбрости, — орган-слуга. Когда государь приказывает — слуга подчиняется. У тех, кто по приказу не выступают вперед или без приказа дерзко проявляет своеволие, орган-государь слаб. Если отваги недостаточно, ее можно воспитать при помощи мудрости, если отвага в избытке — ее можно контролировать при помощи мудрости. Мудрость может породить отвагу, а вот отвага породить мудрость не может. Стойкость, способная победить, и храбрость в принятии решений — это проявления мудрости. Живший во времена Пяти династий известный людоед Чжао Сывань24, занимавший пост генерал-губернатора области Юнсин, некогда говаривал: «Если съесть желчь тысячи человек, станешь бесстрашным и непобедимым». Каждый раз, убивая кого-то, он на месте брал вино и запивал проглоченную желчь убиенного. Стремясь заполучить чужой желчный пузырь, он стремился укрепить свою храбрость — вот уж высшая степень «мудрости»! Нужно стремиться заполучить чужую мудрость, чтобы улучшить свою. Чем глубже мудрость, тем крепче отвага. У людей древности я выбрал такие дела, которые можно отнести к двум разделам: «Величественные победы» и «Прозорливые решения». Именно такие люди достойны быть нашими учителями! [15, с. 571]
Фэн-цзы сказал:
— Мудрость — это то, благодаря чему рождается искусность. Искусность — это то, во что превращается мудрость. Без мудрости разговаривать об искусности — становиться подобным кукле-марионетке, которая кривляется на сотню манер и становится бессмысленным посмешищем, совершенно бесполезным для дела. Без искусности разговаривать о мудрости — быть подобным вознице или лодочнику, которые хвастаются, что вожжи послушны его рукам как завязки на шапке, а весла и кормило — подобны ветру; будь то горы и равнины, морские или речные заставы — все как будто у них на ладони. Но как только столкнутся сузкой и извилистой как бараньи кишки дорогой, выйдут к хребту Тайхан, попадут на опасную отмель или в яростный прибой — тут же опускают руки и начинают громко взывать к Небу, но вряд ли у кого-то из них не перевернется лодка и не опрокинется повозка. Гусеница-землемер умеет сворачиваться,
24 Здесь скрыта крайняя степень сарказма, имя персонажа можно перевести как «Чжао, думающий глубоко».
Предисловие к главе пятой «Искусная мудрость»
животные впадают в спячку и прячутся, кабарга сбрасывает струю, змеи умеют маскироваться, — всё это искусность. Если такова мудрость тварей бессловесных, что же говорить о людях? Ли Ер (Лао-цзы) переоделся в варварскую одежду, когда ушел на Запад, Великий Юй в Стране голых Лого снял одежду, Конфуций в царстве Лу соревновался в охоте, Сань Ишэн давал взятки, чтобы спасти Вэнь-вана, царевич Чжунъ-юн в царстве У обрезал волосы, раскрасил тело и, красуясь, ходил голышом. Незнающие скажут, что мудрость у совершенномудрых иногда может и истощиться. Знающие скажут, что искусство совершенномудрых никогда не иссякает. Уклончивость без стремления двигаться вперед назову «напускнойуступчивостью», скрытность без внешнего проявления назову «искусным притворством», лукавство без ущерба для добродетели назову «взвешенным хитрым маневром». Кто не обладает уклончивостью, будет ограничен чем-то; кто не обладает скрытностью, будет опрокинут чем-то; кто не обладает лукавством, будет терпеть бедствия. Ах! Это божественная искусность! Это предельная мудрость! [15, с. 628]
Предисловие к главе шестой «Стремительная мудрость»
Фэн-цзы сказал:
— Стремящиеся к великим делам борются за вековые свершения, а не за минутную выгоду. Но и время одного вздоха бывает началом вековой славы или позора. Особенно когда изменения происходят стремительно, как огонь и ветер. Глупец пострадает, а имеющий хоть немного чуткости пойдет наперекор и благополучно избежит опасности. Кто овладеет искусством так поступать, сможет противостоять ветру, даже когда ураган выдирает деревья с корнем, или загасить огонь во время степного пожара25. Ему хватит сил проявить свой талант, не испытывая душевного потрясения. Попробуем взять за пример силу ног: на пути в одну милю те, кто придет раньше, опередят других всего лишь на минуты. Но на пути в десять или сто миль накопится большая разница. Что же касается быстроты или медлительности в проявлении мудрости, то здесь отличия будут даже больше, чем на пути в тысячу или десять тысяч миль! В военных хрониках говорится: «На войне действуют примитивно и быстро, никто не слышал об искусной медлительности». Но если постоянно действовать быстро и грубо, с течением времени обязательно станешь тупицей. Это как сосуд с вином с горлышком в один чи поставить на столбовой дороге: те, кто прибегут первыми, напьются допьяна, те, кто придут следом за ними, смогут только попробовать, а те, кто придут последними, едва ли смогут намочить губы и вернутся ни с чем. Если обрывать листик за листиком, то и за день тяжелого труда не оголить одно дерево, но когда опустится иней и подует осенний ветер, дерево за один вечер может облететь полностью. Это — победная стремительность природы. Если человек будет обладать такой победной стремительностью, он чутко и быстро справится
25 Образное название для больших социальных бедствий.
с тысячью изменений (раздел «Гибко подстраиваться»), не потерпит ущерба за счет быстрой реакции на неожиданное (раздел «Справляться с неожиданностями») и проявит сметливость и сообразительность, близкие к совершенству (раздел «Чутко воспринимать»). Увы! События меняются без остановки, они не будут ожидать, пока я в них разберусь; где же в Поднебесной можно встретить мудрость без стремительности или медлительность в сочетании с мудростью? [15, с. 735]
Фэн-цзы сказал:
— Мудрость — это не красноречие, а красноречие — это не мудрость. Болтливый обязательно претерпит лишения, но и заика сможет найти себе применение, а благородный муж обязательно должен владеть красноречием! Это действительно так, но мнения об этом разнятся. Если двое ведут словесный бой, кто владеет истиной — обязательно проявится; если сталкиваются две истины, умеющий спорить победит раньше. Цзыфан26 за счет красноречия стал наставником государя, Чжунлянь21 добился высокого признания, Чжуан-цзы проявил широту своей натуры, Чжан И и Гунунь Янь добились богатства и знатности, Цзы Сы благодаря красноречию стал лучшим учеником Конфуция и образцом в четырех науках228, Мэн-цзы продолжил учение троих Совершенномудрых29. Поэтому вес одного слова бывает больше, чему Девяти треножников императора Юя, иногда речи одного человека могут победить десятитысячную армию, а всего лишь в одном исписанном листке бумаги может быть больше таланта, чему несметного количества чиновников всего штата делопроизводителей всех десяти министерств. Как же не придавать значения власти «рта и языка»? Тонкой беседы достаточно, чтобы положить конец ссоре, но речи без изящества не проживут долго. Мудрость скапливается внутри, словами изливается вовне. В «Книге песен» говорится: «Так как внутри таков, то и внешне таков»30, здесь подразумевается то же самое [15, с. 844].
Фэн-цзы сказал:
— Преданный и Воинственный Юэ-гун31, рассуждая о войне, говорил: «Человеколюбие, мудрость, честность, отвага, строгость — нельзя допустить, чтобы что-то отсутствовало у полководца». Я же, убогий, считаю, что отсутствие у него мудрости — хуже всего. Мудрость в знании. Мудрый понимает, что такое человеколюбие, честность, отвага и строгость. Для полководца все беды от незнания. Действитель-
26 Чжан Лян, 250-186 гг. до н. э. Был советником основателя династии Хань Лю Бана.
27 Лу Чжунлянь, 305-245 гг. до н. э.
28 Мораль, политика, риторика, литература.
29 Великий ЮЮй, Чжоу-гун, Конфуций.
30 Раздел «Малые оды», ода «Прекрасны-прекрасны цветы».
31 Великий полководец древности ЮЮэ Фэй. Символ преданности долгу и патриотизма.
Предисловие к главе седьмой «Красноречивая мудрость»
Предисловие к главе восьмой «Военная мудрость»
но, непогребенные останки, оставленные войсками князя Фуча на полях сражений, — это менее действенно, чем забота о сирых и слабых князя Гоу Цзяня32 (проявление человеколюбия. — Т. З.); то, что царство Чу живыми закопало в землю сдавшихся солдат царства Цинь33 — хуже, чем то, что царство Цзин не стало осаждать царство Юань34 (проявление честности. — Т. З.); нерешительность и попустительство Сюнь Яня35 в отношении Луань Ина хуже, чем то, как Сюнь Ин казнил в военном лагере фаворитов (проявление строгости. — Т. З.); то, что сановник-дафу Цзисунь из царства Лу нарушил союзные обязательства, хуже, чем то, как Минмэн перед битвой сжег корабли, переправившись через реку (проявление отваги. — Т. З.). Даже если и захочешь отказаться от человеколюбия, честности, строгости и отваги, это не получится. Что уж говорить о битве на реке ХуншуйЪ6, где Сунский Сян-гун проиграл из-за человеколюбия; Чусский Гун-ван проиграл битву при Яньлине37 или-за честности; Чжан Фэй был убит в Ланчжуне из-за строгости; в битве при реке Бихэ дафу Сяньху потерпел поражение из-за своей храбрости. Юэ-гун Ян Су отправил на смерть тысячу воинов, чтобы разузнать положение врагов (победил, нарушив принцип человеколюбия. — Т. З.), наместник Мафу Чжао Шэ махинациями с военными приказами добился успеха (победил, нарушив принцип честности. — Т. З.); Ли Гуан не требовал установления походных «коварных котлов»3 (победил, нарушив принцип строгости. — Т. З.); Хуайиньский хоу Хань Синь в молодости покорно терпел поношения и позор (не имел отваги, был трусом. — Т. З.). Некоторые терпели поражение, проявляя человеколюбие, честность, отвагу и строгость. А некоторые по-
32 Князь царства У Фуча и князь царства !Юэ Гоу Цзянь — персонажи летописи «Война царств У и ЮЮэ». Символ непримиримой вражды в китайской историографии и литературе.
33 События описаны Сыма Цянем, происходили в последние годы правления династии Цинь (221 до н. э. — 206 до н. э.). Здесь «царство Чу» заменяет имя известного исторического персонажа Сян ЮЮя. Сян ЮЮй (1НЗД, 232 — 202 гг. до н. э.) — китайский полководец, возглавивший восстание против империи Цинь (208 до н. э. — 202 до н. э.), разгромивший циньские войска и провозгласивший себя правителем западного княжества Чу. Он сам себе присвоил титул «верховный правитель Западного Чу» (ИЙШ1). Именно Сян ЮЮй, опасаясь бунта, приказал закопать живьем двести тысяч циньских воинов.
34 Цзиньский Вэнь-гун 671 — 628 гг. до н. э.) напал на царство ЮЮань. Договорился с советниками, что захватят за семь дней. Семь дней прошло, победить ему не удалось, Вэнь-гун приказал отступить. Советники говорили: «Царство ЮЮань всё равно падет, надо войскам подождать немного». Вэнь-гун ответил: «Честность — сокровище государства, если для получения царства ЮЮань надо потерять это сокровище, я не стану так поступать». После чего отдал войскам приказ возвращаться. На следующих год снова пошел в поход на ЮЮань, приказал без победы не возвращаться. Люди царства ЮЮань услышали это и сдались без боя. История описана у Ханьфэй-цзы.
35 Сюнь Янь ? — 554 до н. э.) — военачальник Царства Цзинь. Луань Ин ? — 550 до н. э.), не подчинялся приказам Сюнь Яня во время войны с царством Цинь. Пример этой военной кампании в китайской культуре стал символом попустительства своенравию подчиненных. События описаны в «Цзочжуани».
36 Война между царствами Сун и Чу произошла в 638 г. до н. э.
37 Битва при Яньлине между царствами Чу и Цзинь произошла в 575 г. до н. э.
38 — походный («коварный») котёл (днем служил для приготовления пищи, а ночью применялся для подачи сигналов тревоги).
беждали, проявляя жестокость, коварство, попустительство и трусость. В чем же тут причина? Разница только в наличии или отсутствии мудрости! Если глупость столкнется с мудростью — мудрость победит, если обычная мудрость столкнется с высшей мудростью, победит высшая. Поэтому одни побеждают не сражаясь, другие одерживают победы во всех войнах; одни побеждают честно и открыто, другие — обманом и хитростью; одни побеждают, изобретая новое, другие — подражая древнему военному искусству. Удобное время, преимущества местности, положение противника — всё находится в постоянном изменении, поэтому мне тоже приходится изменяться согласно обстоятельствам. Кто использует обстоятельства — добивается победы этим умением. В хрониках прошлого рассуждения об искусстве ведения войны достаточны, причины побед и поражений записаны коротко и ясно, на них можно опираться. Я выбрал из них только истории об успехах и непобедимости, разделил по главам, первую назвал «Победить не сражаясь», вторую — «Создать победу», третью — «Путь коварства», четвертую — «Военные истории». Преданный и Воинственный Юэ-гун (Юэ Фэй) говорил: «Мастерство в применении военного искусства требует погружения в него всем сердцем». В разделе «Военные истории» и описаны следы такого применения. Конфуцианцы пренебрегают рассуждениями о военном искусстве, и с ними действительно невозможно говорить об этом. Рассуждая о военном искусстве, конфуцианцы гнушаются коварства; мудрый же, рассуждая о военном искусстве, боится, что не придумает коварного плана. Только обладающие коварством могут вести войну, а те, кто ведет войну, ни за что не смогут обойтись без коварства! [15, с. 910-911]
Предисловие к главе девятой «Женская мудрость»
Фэн-цзы сказал:
— Говорят, если мужчина обладает добродетелями, это считается талантом, а женщину считают добродетельной, если она бесталанна. Но на самом ли деле это так? Хотя единорог-цилинь предвещает счастье, он не ловит мышей; многоцветный феникс хотя и изящен, но не охотится на зайцев. В мире были поступки, подобные делам Шэньшэна и Сяоцзи39, но где проявились их таланты? Чжоуский Чэн-ван был образцом мудрости и доброты, но в первую очередь это заслуга его матери И Цзян40. Конфуций считал, что ее таланты равны талантам девяти министров и всех чиновников, и не слышно было, чтобы ее таланты обесценили ее добродетель. Говоря о талантах, имеют в виду мудрость, только и всего. Кто не мудр — будет невежественным и глупым. Если отсутствие талантов можно считать добродетелью, не стоит ли всех глупых и невежественных женщин в Поднебесной посчитать образцом добродетели? Сравним это с солнцем и луной: мужчина — солнце, женщина — луна. Солнце
39 Персонажи нравоучительного сборника «24 истории о сыновней почтительности» известны только своей преданностью родителям.
40 Дочь Тай-гуна, жена У-вана.
светит, луна — отсвечивает, так же и жена уравновешивает таланты мужа. Солнце скрывается, луна его замещает; так и жена поддерживает мужа. Таковы мудрость солнца и луны, таковы таланты солнца и луны! Если солнцу должно величественно светить, то луна скроет свой свет: когда одно светило озаряет всё и ослепляет, зачем второе? Поэтому я и выбрал описания женской мудрости. Мудрый и просвещенный отличается от глупого и неразумного, сильное и величественное отличается от мягкого и слабого. Мудрость императриц Люй-хоу41 и У Цзэтянь42 — это своеволие наперекор всему, ей нельзя руководствоваться и обучаться. Мудрость Сюэ Линьюнь — в искусном мастерстве, Шангуань Вань — в литературе, но все это мелко и недостаточно, всего лишь искусность. Талантом можно назвать то, в чем нет ни мелочности, ни поперечности. И это же можно назвать добродетелью. Что касается преданных родителям, верных долгу, целомудренных и героических женщин — о них сделаны записи красной кистью хронистов, о них идет добрая слава, они подобны благовещим ци-линям и изящным фениксам в женских покоях, но об их мудрости никто не говорил [15, с. 1104].
Предисловие к главе десятой «Низкосортная мудрость»
Фэн-цзы сказал:
— За какие качества мудрость можно назвать «низкосортной»? За счет ее лукавства и хитрости, сообразительности и мелкости. Праведную мудрость не извлекают из хитрости, но иногда хитрость ставит в затруднение праведную мудрость. Великую мудрость не извлекают из мелкой, но иногда мелкая мудрость обманывает великую. Если вскрыть эту хитрость, то истинная мудрость победит, распознать эту мелочность — и великая мудрость тоже одержит победу. Если хитрость вернется к праведности, вполне возможно, и она станет праведной мудростью; если мелочность наполнится величием, вполне возможно, и она станет великой мудростью. Одну и ту же патоку Бо И отдаст старикам, чтобы порадовать их, а разбойник Дао Чжэ — чтобы «смазать петли ворот». Поэтому хитрость может стать праведной мудростью, но и праведная мудрость может превратиться в хитрость. Одна и та же мазь от трещин на коже одних может привести к победе в войне и наградам, а другие используют ее только при стиркеАЪ: таким образом и большое может стать маленьким, и маленькое может стать большим. Еслиучесть низкосортную мудрость, то в Поднебесной не останется излишней мудрости.
Порицающие меня скажут:
— «Величайшая мудрость подобна глупости» — этого ты не учел.
41 Императрица Люй-хоу, жена основателя династии Хань Лю Бана, после его смерти длительное время фактически управляла страной.
42 Единственная женщина в истории Китая, официально носившая титул императора.
43 Сылка на «Чжуан-цзы», главу «Беззаботное скитание» [16, с. 62-63].
Я отвечу:
—Действительно, не существует излишней мудрости, поэтому и возможна излишняя мудрость. Если бы гора Тайшань отказалась хоть от щепотки земли, а реки и моря отказались бы от мелких ручьев, то они не стали бы великой горой Тайшань, реками и морями». Такие мелкие трюки, как умение кричать петухом и лаять как собака, спасли Мэнчан-цзюня от бедствия, а эти трюкачи стали почетными гостями в княжестве Сюэ. Всё зависит от того, как эту низкосортную мудрость применить. Может быть, то, что древние называли великой и праведной мудростью, принесет огромный вред тем, кто мудростью пользоваться не умеет? Поэтому «Низкосортную мудрость» я сделал последней главой. Можно получить отсюда мудрость и отвлечься от ее низкосортности. Пропустить всё низкосортное и извлечь отсюда мудрость — тоже возможно [15, с. 1191].
Стратагему от обычного факта языка, даже обладающего определенной образностью, и от литературного сюжета отличает наличие практического смысла. Метафора, которая формирует основную идею для создания стратагемы, в данном случае выступает как инструмент мышления, связывающий идеальную картину возможного плана действий с текущей кризисной обстановкой. Скорее всего здесь мы имеем дело со сложным мыслительным процессом, отправной точкой которого является образ.
Стимул к составлению стратагемы возникает в результате необходимости действовать в сложных обстоятельствах, придуманная же стратагема содержит в себе определенную мотивацию к действию. По своей сути в итоге стратагема — это реальный план действий, который можно воплотить в жизнь. Этот практический смысл может содержаться как в текущей реальной ситуации, так и в культуре, традиции или исторической памяти. И этот практический смысл должен ограничиваться определенными этическими рамками. В «Сумме мудрости» Фэн Мэнлуна показаны эти пределы, за которыми стратагема перестает быть допустимым средством выхода из кризисной ситуации, а становится нравственно порицаемым и уголовно наказуемым действием.
1. Завьялова Т.Г. «Канон о сокровенном» Чжао Жуя // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. — 2002. — Т. 1, вып. 2. - С. 31-38.
2. Завьялова Т.Г. Стратагемная теория Чжао Жуя // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. — 2012. — Т. 11, вып. 4. — С. 80—85.
Заключение
Литература
3. Завьялова Т.Г. Стратагемное мышление в творчестве Фэн Мэнлуна: опыт интерпретации // Идеи и идеалы. — 2023. — Т. 15, № 3, ч. 1. — С. 126—161. — DOI: 10.17212/2075-0862-2023-15.3.1-126-161.
4. Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois // Bibliothèque nationale de France: website. — URL: https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/ btv1b10520492s?rk=21459;2 (accessed: 16.11.2023). - Пер. загл.: Исторический сборник основных черт жизни китайских императоров.
5. Лао-цзы. Книга о пути жизни. Дао-Дэ цзин / пер. с кит., сост., предисл., коммент. В.В. Малявина. - М.: АСТ, 2020. - 288 с.
6. Конфуций. Суждения и беседы «Лунь юй» / науч. пер. с кит. и коммент. Лукьянова А.Е. - М.: Шанс, 2021. - 207 с.
7. Конрад Н.И. Синология. - М.: Наука, 1977. - 622 с.
8. «Мэн-цзы» // Древнекитайская философия: собрание текстов. В 2 т. Т. 1. -М.: Мысль, 1972. - С. 225-248.
9. Мясников В.С., Завьялова Т.Г. Зарождение основ стратагемного мышления в Китае // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. - 2012. - Т. 11, вып. 10. - С. 130-141.
10. Рифтин БЛ. Цилинь // Духовная культура Китая: энциклопедия. В 5 т. Т. 2. Мифология. Религия. - М.: Восточная литература, 2007. - С. 702.
11. Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»). Т. 1 / пер. с кит. Р.В. Вят-кина и В.С. Таскина. - М.: Восточная литература, 2001. - 425 с.
12. Сюй Баолинь. Общее обозрение военной литературы Китая. - Пекин: Изд-во НОАК, 2002. - 695 с. - На кит. яз.
13. Фэн Мэнлун. Сяо фу [Палата смеха]. - Пекин: Китайское драматическое изд-во, 1999. - 139 с. - На кит. яз.
14. Фэн Мэнлун. Цинши лэйлюэ [История чувств, изложенная по родам]. -Чанша: Юэлу, 1984. - 738 с. - На кит. яз.
15. Фэн Мэнлун. Чжинан цюаньцзи [Полное собрание мудрости]. - Чжэнчжоу: Чжэнчжоугское изд-во древней литературы, 2000. - 1277 с. - На кит. яз.
16. «Чжуан-цзы» // Чжуанцзы; Ле-цзы / пер. с кит. и коммент. В.В. Малявина. -М.: Мысль, 1995. - 439 с.
17. Цзян Чжицинь. Влияние утилитаризма на настроения образованных людей при династии Мин с точки зрения коммерческой этики // Научный журнал Института подготовки молодых партийных и управленческих кадров провинции Хэбэй. - 2020. - Т. 32, № 5. - С. 105-108. - На кит. яз.
18. Кун-цзы шэньцзе ту [Священные заслуги Конфуция в картинах] // Шуфа ишу ван [«Каллиграфия и искусство»]: сайт. - URL: https://rn.sfrx.cn/html/2017/ yshy_1110/7964.html (дата обращения: 16.11.2023). - На кит. яз.
References
1. Zavyalova T. «Kanon o sokrovennom» Chzhao Zhuya [Zhao Rui's "Fanjing"]. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya = Vestnik NSU. Series: History and Philology, 2002, vol. 1, iss. 2, pp. 31—38.
2. Zavyalova T. Stratagemnaya teoriya Chzhao Zhuya [Zhao Rui's Stratagem Theory]. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya = Vest-nik NSU. Series: History and Philology, 2012, vol. 11, iss. 4, pp. 80—85.
3. Zavyalova T. Stratagem Thinking in Feng Menlong' Works: an Attempt at an Interpretation. Idei i idealy = Ideas and Ideals, 2023, vol. 15, iss. 3, pt. 1, pp. 126—161. DOI: 10.17212/2075-0862-2023-15.3.1-126-161.
4. Recueil Historique de Principaux Traits de la Vie des Empereurs Chinois [Historical Compendium of the Principal Traits in the Lives of the Chinese Emperors]. Website Bibliothèque nationale de France [French National Library]. (In French). Available at: https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b10520492s?rk=21459;2 (accessed 16.11.2023).
5. Lao-tzu. Kniga oputi %hi%ni. Dao-De ts%in [The Book of the Way of Life (Tao-De Ching)]. Moscow, AST Publ., 2020. 288 p. (In Russian).
6. Confucius. Suzhdeniya i besedy «Fun' yui» [Sayings of Confucius]. Moscow, Shans Publ., 2021. 207 p. (In Russian).
7. Konrad N.I. Sinologiya [Sinology]. Moscow, Nauka Publ., 1977. 622 p.
8. «Men-tszy» [Meng-zi]. Drevnekitaiskayafilosofiya: sobranie tekstov. V 2 t. T. 1 [Ancient Chinese philosophy. Collection of texts. In 2 vols. Vol. 1]. Moscow, Mysl' Publ., 1976, pp. 225-248. (In Russian).
9. Myasnikov V., Zavyalova T. Zarozhdenie osnov stratagemnogo myshleniya v Ki-tae [The Initial Stage of the Development of Stratagem Thinking in China]. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya = Vestnik NSU. Series: History and Philology, 2012, vol. 11, iss. 10, pp. 130-141.
10. Riftin. B.L. Tsilin' [Qilin]. Dukhovnaya kul'tura Kitaya: entsiklopediya. V 5 t. T. 2. Mifologiya. Religiya [The Spiritual Culture of China. Encyclopaedia. In 5 vol. Vol. 2. Mythology. Religion]. Moscow, Vostochnaya literature Publ., 2007, p. 702.
11. Sima Qian. Istoricheskie zapiski («Shi ts%i»). T. 1 [Historical notes ("Shi tszi"). Vol. 1]. Moscow, Vostochnaya literature Publ., 2001. 425 p. (In Russian).
12. Xu Baolin. General Review of Chinese Military Literature. Beijing, PLA Publishing House, 2002. 695 p. (In Chinese).
13. Feng Menglong. Chamber of Laughter. Beijing, China Drama Publishing House, 1999. 139 p. (In Chinese).
14. Feng Menglong. Encyclopedia of Feelings Compiled by Types. Changsha, Yuelu Publishing House, 1984. 738 p. (In Chinese).
15. Feng Menglong. A Complete Book of Wisdom. Zhengzhou, Zhengzhou Ancient Books Press, 2000. 1277 p. (In Chinese).
16. Malyavin V.V., transl. "Chzhuang-tzu". Chzhuantszy; Fe-tszy [Chzhuang-tzu; Le-tzu]. Moscow, Mysl' Publ., 1995. 439 p. (In Russian).
17. Jiang Zhiqin. The influence of utilitarianism on the sentiments of educated people under the Ming Dynasty from the perspective of commercial ethics. Scientific Journal of Hebei Province Young Party and Management Training Institute, 2020, vol. 32, iss. 5, pp. 105—108. (In Chinese).
18. «The Sacred Merits of Confucius in Pictures». Website Calligraphy and Art. (In Chinese). Available at: https://m.sfrx.cn/html/2017/yshy_1110/7964.html (accessed 16.11.2023).
Статья поступила в редакцию 10.06.2023. Статья прошла рецензирование 30.06.2023.
The article was received on 10.06.2023. The article was reviewed on 30.06.2023.
