CC BY
90
S. Петросян А.С. Онкоурологическая патология на юге Тюменской области // Академический журнал Западной Сибири. - 2013. - Том 9, № 4. - С. 58-59.
9. Синяков А.Г., Зотов П.Б., Гайсин Т.А., Вшивков В.В., Никитина М.В. Онкологическая ситуация в Тюменской области в 2005-2011 гг. и факторы, влияющие на её улучшение // Медицинская наука и образование Урала. - 2011. - Том 12, № 3-2. - С. 72-74.
10. Martel C.L., Lara P.N. Renal cell carcinoma: Status and future direction // Crit. Rev. Oncol. Hematol. -2003. - Vol. 45. - Р. 177-190.
8. Petrosjan A.S. Onkourologicheskaja patologija na juge Tjumenskoj oblasti // Akademicheskij zhurnal Zapadnoj Sibiri. - 2013. - Tom 9, № 4. - S. 58-59. (In Russ)
9. Sinjakov A.G., Zotov P.B., Gajsin T.A., Vshivkov V.V., Nikitina M.V. Onkologicheskaja situacija v Tjumenskoj oblasti v 2005-2011 gg. i faktory, vlijajushhie na ejo uluchshenie // Medicinskaja nauka i obrazovanie Urala. - 2011. - Tom 12, № 3-2. - S. 7274. (In Russ)
10. Martel C.L., Lara P.N. Renal cell carcinoma: Status and future direction // Crit. Rev. Oncol. Hematol. -2003. - Vol. 45. - R. 177-190.
EPIDEMIOLOGY OF KIDNEY CANCER IN THE TYUMEN REGION
V.O. Smirnov, L.A. Bahova, E.V. Subbotina Tyumen state medical University, Tyumen, Russia Abstract:
The article presents the results of a comparative epidemiological study of kidney cancer (ER) from 2012 to 2016 Shows that the incidence in the Tyumen region during the study period increased from 15.72 to 17.56. The proportion of morphologically confirmed RP increased from 71,09% to 75,78%. It is also noted positive dynamics to identify the disease at an early stages, with 51,19% to 61,80%. The increased one-year mortality in the South Region, however, dropped significantly - from 17.2 in 2012 to 10.41 in 2016. The percentage of diagnosed patients in IV stage, for the period was decreased from 25,59 to 22.66%. Conclusions: In recent years, in the Tyumen region there is a growing incidence of kidney cancer. However, thanks to the introduction of effective measures for early diagnosis recorded more frequent detection of the disease in the early stages. Introduction in the region of modern methods of diagnosis and treatment contributes to the decline in one-year mortality, improving quality of life and reducing the frequency of disability in these patients. Key words: kidney cancer, renal cell cancer, epidemiology, incidence, mortality
УДК: 616.89-008
СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ОНКОЛОГИЧЕСКИХ БОЛЬНЫХ: РОЛЬ СЕМЬИ И БЛИЗКИХ
П.Б. Зотов
ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Тюмень, Россия
Контактная информация:
Зотов Павел Борисович - доктор медицинских наук, профессор (SPIN-код: 5702-4899, ORCID iD: 0000-0002-1826-486X, Researcher ID: U-2807-2017). Место работы и должность: заведующий кафедрой онкологии ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» Минздрава России. Адрес: Россия, г. Тюмень, ул. Одесская, д. 24. Телефон: (3452) 270-510
Приводятся сравнительные данные о семейной ситуации у 406 онкологических больных с суицидальным поведением и 122 пациентов группы сравнения (без суицидальных идей). Показано, что большинство исследуемых основной группы состояли в браке (64,3%), 25,4% были вдовцами. Практически все из них (98,3%) имели благоустроенную квартиру или отдельный собственный дом. При этом 65,0% больных проживали в семье с мужем / женой. Частота этих признаков не различалась с группой сравнения. Среди пациентов с суицидальным поведением был достоверно более высокий процент лиц (11,8%; P<0,05), живущих в одиночестве, а у проживающих в семье достоверно чаще отмечались эпизодические (9,6%) и систематические (3,9%) конфликты, более низкие показатели взаимопомощи (62,6%). В 7,4% случаев
установление диагноза способствовало увеличению конфликтов с близкими, а в 7,9% - способствовало изоляции больного, что усиливало явления дезадаптации. Приводятся два клинических наблюдения. В заключении делается вывод о необходимости более внимательного отношения со стороны врачей к ситуации в семьях больных.
Ключевые слова: суицид, онкология, семья, внутрисемейные отношения, дисгармоничная семья
Злокачественные новообразования в большинстве случаев относятся к заболеваниям с высокой степенью витальной угрозы, ограничивающих жизненную перспективу человека. При этом помимо соматического страдания, вызванного собственно опухолевым процессом, негативное влияние на пациента оказывают и используемые в большинстве случаев агрессивные методы лечения, их последствия и осложнения. У многих больных, начиная уже с момента диагностики, могут формироваться негативные эмоциональные реакции, усиливающиеся под влиянием внешних и внутренних (соматических) факторов, в ряде случаев определяющих формирование суицидального поведения [1-4].
Больные злокачественными новообразованиями относятся к одной из наиболее суицидо-опасных категорий. Согласно данным ряда зарубежных авторов риск самоубийства онкологических пациентов в 2-4 раза выше, чем у здоровых лиц того же пола и возраста [5-7]. Тем, не менее, несмотря на проводимые исследования, принято считать, что это лишь незначительная часть реального количества суицидальных действий, так как число самоубийств в официальной статистике резко занижено, поскольку многие из них остаются нераспознанными. Врачи нередко склонны расценивать действия суицидента как аггравацию или симуляцию, исходя из того, что принятых им мер для прекращения жизни было недостаточно. В других случаях суицидальные попытки могут диссимулироваться или скрываться, а в качестве причин смерти указывается основное онкологическое заболевание. Обычно учитываются только немногие случаи, повлекшие за собой госпитализацию суицидентов в токсикологические, травматологические центры, или случаи, ставшие достоянием судебно - медицинской экспертизы [8, 9]. Доля официально зарегистрированных суицидальных действий, совершаемых онкологическими больными, не превышает 30,9% [8].
Важным условием суицидальной превенции является выявление и работа с факторами риска, среди которых к наиболее значимым относят
сам факт выявления заболевания, установки распространённой стадии онкопроцесса, операция с последующим внешним дефектом, плохо контролируемый болевой синдром, ограничение способности к самообслуживанию и др. [10. 11].
Методы профилактики и коррекции суицидального поведения включают снижение негативного влияния просуицидальных агентов и усиление активности защитных механизмов [12, 13]. Среди факторов, обладающих наиболее значимым для пациента протективным влиянием, является семья и близкие [14, 15]. При этом важны, с одной стороны, их отношение к пациенту, способность сопереживании и принятию его изменившихся условий жизни, с другой -наличие в семье объекта внимания самого больного (дети, престарелые родители и др.), необходимость заботы о нём, несмотря на тяжелое заболевание [14, 15].
Имеющиеся в доступной литературе данные о влиянии семьи и близких на суицидальную активность онкологических больных немногочисленны, что указывает на важность исследований в данной области.
Цель исследования: оценить влияние семьи и близких на суицидальную активность онкологических больных.
Материал исследования.
Основную группу исследуемых пациентов составили 406 больных распространенным раком, госпитализированных в онкологический стационар (г. Тюмень). Критерием включения в группу было присутствие различных форм суицидального поведения (при отсутствии психических нарушений психотического уровня и де-менции). Женщины составляли 54,7%, мужчины - 45,3%. Возраст: от 23 до 82 лет (средний -56,3±9,6 лет).
Группа сравнения состояла из 122 человек: женщин - 55,7%, мужчин - 44,3%; возраст - от 27 до 86 лет (средний - 56,8±9,8 лет). Подбор состава группы сравнения проводился целенаправленно, с целью сопоставимости с основной группой наблюдений по ряду показателей: полу, возрасту, нозологической принадлежности
заболевания и распространенности онкологического процесса. Главным отличием было отсутствие суицидальных тенденций.
Статистический анализ результатов исследования проводился с применением 1>критерия Стьюдента.
Результаты и их обсуждение.
Анализ показал, что большинство исследуемых больных основной группы состояли в браке (64,3%), а 25,4% были вдовцами (табл. 1). Практически все из них (98,3%) имели благоустроенную квартиру или отдельный собственный дом (табл. 2). При этом 65,0% больных проживали в семье с мужем / женой, каждый пятый - с детьми (табл. 3). Частота этих признаков была примерно одинакова в обеих группах, и достоверно не различалась, что не позволяет выделить среди них факторы риска суицида.
Обращает внимание высокий процент лиц основной группы (11,8%; Р<0,05) проживающих в одиночестве, что достоверно превышало аналогичный показатель группы сравнения (4,9%). Поэтому данный фактор можно отнести к категории риска суицидальной активности.
Таблица 1
Семейное положение больных исследуемых групп
Основная Группа
Семейное положение группа сравнения
п % п %
Женат (замужем) 261 64,3 82 67,2
Вдовец (вдова) 103 25,4 25 20,5
Разведен (а) 33 8,1 13 10,7
Холост (не замужем) 6 1,5 2 1,6
Разведены, но живут вместе 3 0,7 -- --
Женаты, но живут
раздельно
Итого: 406 100,0 122 100,0
Примечание: достоверных различий не выявлено.
Таблица 2
Жилищные условия больных исследуемых групп
Основная Группа
Жилищные условия группа сравнения
п % п %
Отдельная квартира, дом 399 98,3 122 100,0
Снимает квартиру 3 0,7 -- --
Общежитие 4 1,0 -- --
Итого: 406 100,0 122 100,0
Примечание: достоверных различий не выявлено.
Таблица 3 Условия проживания в семье больных исследуемых групп
Основная Группа
Проживает с группа сравнения
п % п %
Мужем /женой 264 65,0 82 67,2
Детьми 77 19,0 26 21,3
Один / одна 48 11,8 *6 4,9
Другими родственниками 17 4,2 8 6,6
Итого: 406 100,0 122 100,0
Примечание: *Р<0,05.
Традиционно при рассмотрении факторов, способствующих дезадаптации человека, или наоборот, повышающих устойчивость к стрессам, относят характер взаимоотношений в семье. Проведенный анализ показал (табл. 4), что до выявления заболевания спокойный - доброжелательный тип отношений в семье присутствовал у 69,0% больных основной группы, это достоверно меньше, чем в группе сравнения (82,8%; Р<0,05). У значительного числа больных в семье отмечались эпизодические (9,6%) и систематические (3,9%) конфликты.
Таблица 4 Взаимоотношения в семьях больных исследуемых групп
Взаимоотношения в семье Основная группа Группа сравнения
п % п %
Спокойные, доброжелательные 280 69,0 101 *82,8
Спокойные, 59 14,5 14 11,5
холодно-формальные
Конфликты эпизодические 39 9,6 6 4,9
Конфликты систематические 16 3,9 -- --
Нет семьи 12 3,0 1 0,8
Итого: 406 100,0 122 100,0
Примечание: *Р<0,05.
Выявление онкологической патологии, и последующие изменения социального статуса, материального положения больных, отражалось на внутрисемейных отношениях (табл. 5).
Так, в основной группе исследования объединение членов семьи вокруг больного, оказание ему всесторонней помощи отмечали лишь 62,6% человек, что было достоверно меньше, чем в группы сравнения (73,8%; Р<0,05). В
7,4% случаев установление диагноза способствовало увеличению конфликтов в семье, а в 7,9% - изоляции больного, что усиливало явления дезадаптации.
Таблица 5
Влияние заболевания на семейные отношения у больных исследуемых групп
Влияние заболевания Основная Группа
на внутрисемейные группа сравнения
отношения п % п %
Не повлияло 78 19,2 23 18,8
Сплотило семью 254 62,6 90 *73,8
Увеличило количество 30 7,4 5 4,1
конфликтов
Способствовало изоляции больного 32 7,9 3 *2,5
Нет семьи 12 2,9 1 0,8
Итого: 406 100,0 122 100,0
Примечание: *Р<0,05.
Достоверно низкие показатели положительного влияния ближайшего окружения в основной группе согласовывались с данными о наличии в этих семьях дисгармоничных отношений, явлений изолированности больных.
Таким образом, учитывая выявленный достоверный характер различий ряда показателей, дисгармоничные отношения в семьях больных, усиливающиеся на фоне онкологического заболевания, следует отнести к факторам риска повышенной суицидальной готовности. Следующий клинический пример, отмеченный среди исследуемых больных, достаточно полно характеризует эти положения.
Клиническое наблюдение № 1.
Больной В., 31 г., имеет среднее специальное образование, слесарь, холост.
Диагноз: Расстройство адаптации (Б43.23) у личности с тревожно-мнительными чертами характера. Тревожно-депрессивный синдром. Умышленное самоповреждение в результате повешения (Х70).
Рак тела поджелудочной железы. 4 стадия, 4 клиническая группа. Множественные метастазы в лимфоузлы брюшной полости и забрюшинного пространства. Хронический болевой синдром 2 балла. Синдром эндогенной (опухолевой) интоксикации.
Из анамнеза: единственный ребенок в семье. Родители живы, оба находятся на пенсии. Отец по характеру возбудимый, неуравновешенный, страдает алкоголизмом. Мать раньше была спо-
койная, мягкая, во всем уступающая отцу, последние 7 лет также страдает алкоголизмом. Больной рос и развивался соответственно возрасту, перенес детские инфекции. Часто болел острыми респираторными заболеваниями. В школе учился удовлетворительно. В подростковом возрасте много свободного времени проводил в асоциальной компании с группой сверстников. Периодически алкоголизировался, пропускал уроки. По характеру мнительный, впечатлительный. Отслужил в армии в автомобильных войсках. Несколько раз менял место работы, так как не выполнял возложенных на него обязанностей. В возрасте 26 лет больной был осужден на 3,5 года за участие в драке в состоянии алкогольного опьянения. После выхода из заключения долго не мог устроиться на постоянную работу. Несколько месяцев спустя, был принят в автохозяйство слесарем. Получил комнату в общежитии, стал материально помогать родителям.
В возрасте 30 лет у больного появились периодические боли в мезогастральной области, возникающие после еды или приема алкоголя. За медицинской помощью обратился лишь 3 месяца спустя, когда боли усилились, появилась тошнота, периодическая рвота. В участковой поликлинике у больного при обследовании был диагностирован хронический панкреатит и назначена соответствующая терапия. После двух недель лечения самочувствие не улучшилось. При контрольном ультразвуковом исследовании была выявлена опухоль тела поджелудочной железы. Компьютерная томография, проведенная в онкологическом диспансере, подтвердила наличие распространенного злокачественного процесса, с метастатическим поражением печени.
После перевода на первую группу инвалидности больному пришлось снова переехать к родителям, которые вскоре стали торговать выдаваемыми ему анальгетиками. Во время очередного посещения онколога больной заявил, что если ему не помогут лечь в больницу, то он совершит самоубийство, так как устал от болезни и постоянных конфликтов с родителями. На следующий день с жалобами на выраженные боли в мезога-стральной области, постоянную тошноту, периодическую рвоту он был госпитализирован.
Психическое состояние: ориентирован в месте, времени и собственной личности. Доступен. Продуктивной психопатологической симптоматики нет. Сидя на стуле, постоянно меняет позу, не может найти удобное положение. Правую руку удерживает в эпигастральной области. Выглядит
моложе своих лет, несколько тревожен. Настроение снижено. Несколько раздраженно говорит об участковом лечащем враче и сложностях получения лекарств в поликлинике по месту жительства. При расспросе о самочувствии предъявляет массу жалоб. При отвлечении внимания переводит тему разговора о болезни и семье. Сообщает, что устал от пьянства родителей. Регулярные конфликты в семье, постоянные, плохо контролируемые боли сделали его раздражительным, нарушился сон, в последние недели резко снижено настроение, ничего не радует. Не знает, как дальше жить, но надеется на помощь врачей.
В стационаре больному проводилась традиционная рациональная психотерапевтическая коррекция. На ночь получал транквилизаторы, опиатные и периферические анальгетики. В результате проводимой терапии самочувствие больного улучшилось: было достигнуто полное контролирование болей, нормализовался сон, улучшилось настроение. В стационаре больной быстро адаптировался, помогал сестрам ухаживать за тяжелыми больными, на кухне. Высказывал благодарность медперсоналу за оказанную помощь. В то же время, при поднятии вопроса о выписке становился раздражительным, начинал жаловаться на усиление болей, тошноты. На вопрос врача, почему он не желает идти домой, ответил, что дома невозможно жить, пенсии не хватает на еду, родители всё пропивают, а в больнице о нем заботятся, проявляют много внимания.
На очередном обходе лечащий врач сообщил больному, что в конце недели он будет выписан, но при необходимости его вновь госпитализируют. В ответ больной заявил, что лучше повесится, чем уйдет домой. Врач, не придав особого значения словам пациента, подтвердил намерение выписать его в назначенный день. В тот же вечер больной повесился в санитарной комнате. Ночью мертвым он был обнаружен дежурной медсестрой.
Анализ случая: Данное клиническое наблюдение иллюстрирует развитие суицидального поведения на фоне расстройств адаптации у личности с неустойчивыми преморбидными чертами. В основе формирования суицидальной настроенности больного лежало сочетание нескольких пси-хотравмирующих факторов. До заболевания, несмотря на материально-бытовую неустроенность, конфликты в семье, больной был достаточно компенсированной личностью. Выявление злокачественной опухоли, и последующие социальные изменения (потеря работы, заработка, отдельного
жилья) способствовали дезадаптации больного, развитию депрессивных нарушений. Постоянные семейные конфликты, отсутствие внимания родителей к больному определили формирование у него стойких суицидальных идей, которые даже при улучшении соматического состояния не уменьшили своей значимости.
Другой пример из нашей практики, так же подтверждает важную роль гармоничных отношений с близкими. Положительное изменение отношений к больному, искреннее соучастие близких в его страданиях могут полностью компенсировать явления дистресса, и предупредить формирование суицидального поведения даже в случае наличия целого комплекса предрасполагающих факторов.
Клиническое наблюдение № 2.
Больной С., 42 лет, по образованию техник -технолог, дважды женат, имеет сына от первого брака. Болен в течение 2 лет.
Диагноз: Церебрастенический синдром (Б06.9). Рак небной миндалины, 4 стадия, 4 клиническая группа. Множественные метастазы в периферические лимфоузлы, лимфоузлы средостения. Состояние после курса лучевой терапии. Постлучевой миелит. Хронический болевой синдром 2.
Из анамнеза: По характеру тревожно - мнительный, легкоранимый, с пониженной самооценкой. В 26 лет женился по любви, но уже через год совместной жизни стал часто конфликтовать с женой из-за трудных взаимоотношений с тещей. После рождения сына ситуация не изменилась. Стал выпивать "чтобы снять стресс". После очередной ссоры с женой на фоне алкогольного опьянения совершил попытку самоповешения. Больного в бессознательном состоянии обнаружила жена, вызвала бригаду "скорой помощи". После попытки самоубийства отношения в семье несколько улучшились, но через шесть месяцев вновь совершил попытку повешения (на фоне алкогольного опьянения). Снова был обнаружен женой в бессознательном состоянии. После курса восстановительного лечения, больной подал на развод. Через два года познакомился с женщиной (медсестрой по профессии), на которой вскоре женился. Отношения в новой семье сложились хорошие. "Узнал, что такое семейное счастье".
На очередном профилактическом осмотре ЛОР-врач обратил внимание на увеличенные плотные лимфатические узлы на шее и язвочку на небной миндалине и направил больного с подо-
зрением на опухоль в онкологический диспансер, где диагноз подтвердился. При дообследовании были выявлены метастазы в лимфоузлы средостения. Учитывая распространенность процесса, больному был предложен и проведён курс лучевой терапии. Узнав диагноз, сразу решил, что будет лечиться, а если станет совсем плохо -"можно броситься под поезд".
После нескольких курсов лучевой терапии состояние резко ухудшилось: появились слабость, онемение в конечностях, через две недели из-за слабости в ногах перестал ходить, развился нижний парапарез, а затем тетраплегия (явления постлучевого миелита). Случившееся тяжело переживал, резко снизилось настроение, но, наблюдая, как жена за ним ухаживает, стал думать о возможности выздоровления. Вскоре больного стали навещать первая жена и сын. Женщины быстро подружились, стали помогать друг другу в уходе за больным.
Несмотря на полную обездвиженность в течение шести месяцев, настроение больного выровнялось, суицидальные мысли не возникали. По-немногу стала восстанавливаться чувствительность, а затем и движения в руках и ногах, в последующие два месяца стал сидеть в инвалидном кресле и ходить. Тем не менее, в течение последующих трех месяцев сохранялись боли в шейном отделе позвоночника, по поводу которых был направлен в отделение паллиативной помощи.
При поступлении предъявлял жалобы на постоянные умеренные боли в шейном отделе позвоночника, усиливающиеся после ночного сна, незначительную слабость.
Психическое состояние: ориентирован, доступен. На момент осмотра самочувствие удовлетворительное. Нарушений эмоционального фона нет. Сообщает о возникших в последнее время метеолабильности, трудной переносимости жары. О заболевании говорит свободно, открыто и полно сообщает о попытках самоповешения, сожалеет о них. Считает, что, будучи в трезвом состоянии, подобного бы не случилось. Наличие суицидальных мыслей в настоящее время категорически отрицает. "Как я смогу сделать больно своим близким после того, что они для меня сделали".
В стационаре проведен курс комплексной терапии. Дополнительно с психологическими вопросами с ними обсуждались интересующие их различные аспекты ухода и режима больного.
Катамнез: Осмотр при повторной госпитализации через 3,5 месяца: сохраняются незначи-
тельные боли в шейном отделе, последние две недели беспокоит кашель. При контрольной рентгенографии выявлено увеличение лимфоузлов средостения. Рекомендован и проведен повторный курс паллиативной лучевой терапии. Несмотря на ухудшение состояния эмоциональный фон ровный, суицидальные мысли отрицает.
Умер больной спустя 1,5 года от прогресси-рования заболевания. Боли контролировались в полном объеме. Суицидального поведения отмечено не было.
Анализ случая: Данное клиническое наблюдение иллюстрирует развитие суицидального поведения на фоне дисгармоничных отношений в семье. Длительно существующая психотравми-рующая ситуация (конфликт с тещей, частые ссоры с женой) привела к срыву и так недостаточно развитых адаптационных возможностей и послужила причиной регулярных алкоголизаций, на фоне которых возникли суицидальные мысли, быстро реализовавшиеся в попытки самоубийства. Последовавший развод с женой определил качественное изменение психотравмирующей ситуации: больной часто алкоголизировался, но суицидальные идеи больше не возникали. Повторная женитьба с гармонизацией внутрисемейных отношений привела к полной психической компенсации личности и регрессу невротических нарушений. Это послужило основой выработки активной позиции в момент выявления злокачественного новообразования и принятия решения о лечении. Разрешение прошлой психотравмиру-ющей ситуации (нормализация отношений с первой женой) явилось дополнительным компенсаторным фактором, определившим отсутствие суицидальных идей даже в период полной постлучевой тетраплегии.
Заключение.
Семья и близкие - важный фактор, влияющий как на формирование суицидального поведения больных злокачественными новообразованиями, так его профилактику. Ведущим про-суицидальным фактором являются дисгармоничные внутрисемейные отношения. Напротив, искренняя психологическая поддержка и участие близких в судьбе больного, способствуют его психологической адаптации к болезни, устойчивости к тяжелому стрессу и предупреждению суицидальной активности.
Представленные данные указывают на необходимость более глубокого изучения эмоционального состояния пациентов, а так же
анамнеза и психологического климата в их семьях. В случае выявления сложных семейных отношений, их негативного влияния на пациента - привлечение специалистов в области пси-
Литература:
1. Васильева С.Н. Депрессивные расстройства при онкологических заболеваниях областей головы и шеи // Депрессивные расстройства (фундаментальные, клинические, образовательные и экзистенциальные проблемы): Мат. Междунар. научно-практ. конф. -Томск, 2003. - С. 88-89.
2. Солнцева Ю.В. Уровень депрессии по тесту Зунга у женщин, получающих курсы полихимиотерапии при раке молочной железы // Академический журнал Западной Сибири. - 2014. - Том 10, № 4. - С. 5354.
3. Зотов П.Б. «Болевое поведение» при хроническом болевом синдроме в паллиативной онкологии // Девиантология. - 2017. - Том 1, № 1.- С. 57-64.
4. Ткаченко Г.А. Психологическая реабилитация онкологических больных // Академический журнал Западной Сибири. - 2015. - Том 11, № 4. - С. 87-88.
5. Allebeck P., Bolund C. Suicides and suicide attempts in cancer patients // Psychol. Med.. - 1991, Nov. -Vol. 21, № 4. - Р. 979-84.
6. Chatton-Reith J., el May H., Raymond L. The risk of suicide in cancer patients derived a cancer registry // Rev. Epidemiol. Sante Publique. - 1990. - Vol. 38, № 2. - Р. 125-131.
7. Labisi O. Assessing for suicide risk in depressed geriatric cancer patients // J. Psychosoc. Oncil. - 2006. -Vol. 24, № 1. - Р. - 43-50.
8. Зотов П.Б. Суицидальное поведение онкологических больных. Отношение врачей онкологов // Су-ицидология. - 2011. - № 4. - С. 18-25.
9. Hietanen P., Lonnqvist J. Cancer and suicide // Ann. Oncol. - 1991. - Vol. 2, № 1. - Р. 8.
10. Зотов П.Б., Уманский М.С. Суицидальное поведение и эффективность контроля боли у больных распространенным раком // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2014. - № 1. - С. 59-62.
11. Cimino J. The risk of suicide in cancer patients // 21st Europ. Soc. for Med. Onc. Cong. / Nov. 2-5, 1996, Vienna, Austria.
12. Корнетов Н.А. Что является лучшей формой профилактики суицидов? // Суицидология. - 2013. -Том 4, № 2. - С. 44-58.
13. Пилягина Г.Я., Чумак С.А. Предикторы формирования и рецидивирования саморазрушающего поведения // Суицидология. - 2014. - Том 5, № 2. -С. 3-19.
14. Любов Е.Б., Магурдумова Л.Г. Суицидальное поведение и рак. Часть I. Эпидемиология и факторы риска // Суицидология. - 2015. - Том 6, № 4. - С. 3-21.
хического здоровья с целью оказания помощи
больному, а так же включение в коррекцион-
ную программу его близких.
References:
1. Vasil'eva S.N. Depressivnye rasstrojstva pri onkologicheskih zabolevanijah oblastej golovy i shei // Depressivnye rasstrojstva (fundamental'nye, klinicheskie, obrazovatel'nye i jekzistencial'nye pro-blemy): Mat. Mezhdunar. nauchno-prakt. konf. -Tomsk, 2003. - S. 88-89. (In Russ)
2. Solnceva Ju.V. Uroven' depressii po testu Zunga u zhenshhin, poluchajushhih kursy polihimioterapii pri rake molochnoj zhelezy // Akademicheskij zhurnal Zapadnoj Sibiri. - 2014. - Tom 10, № 4. - S. 53-54. (In Russ)
3. Zotov P.B. «Bolevoe povedenie» pri hronicheskom bolevom sindrome v palliativnoj onkologii // Devian-to-logija. - 2017. - Tom 1, № 1.- S. 57-64. (In Russ)
4. Tkachenko G.A. Psihologicheskaja reabilitacija onkologicheskih bol'nyh // Akademicheskij zhurnal Zapadnoj Sibiri. - 2015. - Tom 11, № 4. - S. 87-88. (In Russ)
5. Allebeck P., Bolund C. Suicides and suicide attempts in cancer patients // Psychol. Med.. - 1991, Nov. -Vol. 21, № 4. - Р. 979-84.
6. Chatton-Reith J., el May H., Raymond L. The risk of suicide in cancer patients derived a cancer registry // Rev. Epidemiol. Sante Publique. - 1990. - Vol. 38, № 2. - Р. 125-131.
7. Labisi O. Assessing for suicide risk in depressed geriatric cancer patients // J. Psychosoc. Oncil. - 2006. -Vol. 24, № 1. - Р. - 43-50.
8. Zotov P.B. Suicidal'noe povedenie onkologicheskih bol'nyh. Otnoshenie vrachej onkologov // Suicidologi-ja. - 2011. - № 4. - S. 18-25. (In Russ)
9. Hietanen P., Lonnqvist J. Cancer and suicide // Ann. Oncol. - 1991. - Vol. 2, № 1. - Р. 8.
10. Zotov P.B., Umanskij M.S. Suicidal'noe povedenie i jeffektivnost' kontrolja boli u bol'nyh raspro-stranennym rakom // Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii. - 2014. - № 1. - S. 59-62. (In Russ)
11. Cimino J. The risk of suicide in cancer patients // 21st Europ. Soc. for Med. Onc. Cong. / Nov. 2-5, 1996, Vienna, Austria.
12. Kornetov N.A. Chto javljaetsja luchshej formoj profilaktiki suicidov? // Suicidologija. - 2013. - Tom 4, № 2. - S. 44-58. (In Russ)
13. Piljagina G.Ja., Chumak S.A. Prediktory formirovanija i recidivirovanija samorazrushajushhego povedenija // Suicidologija. - 2014. - Tom 5, № 2. - S. 3-19.
14. Ljubov E.B., Magurdumova L.G. Suicidal'noe povedenie i rak. Chast' I. Jepidemiologija i faktory riska // Suicidologija. - 2015. - Tom 6, № 4. - S. 321. (In Russ)
15. Зотов П.Б. Факторы антисуицидального барьера в психотерапии суицидального поведения лиц разных возрастных групп // Суицидология. - 2013. -Том 4, № 2. - С. 58-63.
15. Zotov P.B. Faktory antisuicidal'nogo bar'era v psihoterapii suicidal'nogo povedenija lic raznyh voz-rastnyh grupp // Suicidologija. - 2013. - Tom 4, № 2. - S. 58-63. (In Russ)
SUICIDAL BEHAVIOR OF CANCER PATIENTS: THE ROLE OF THE FAMILY
P.B. Zotov
Tyumen State Medical Academy, Tyumen, Russia Abstract:
Comparative data on family situation, 406 cancer patients with suicidal-tion behavior and 122 patients in the comparison group (without suicidal ideation). It is shown that most of the studied main group were married (64.3 per cent), 25,4% were widowers. Almost all of them (98,3%) had a comfortable apartment or your own house. While 65,0% of patients lived in a family with a husband / wife. The frequency of these signs was not significantly different from the comparison group. Among patients with suicidal behavior had significantly higher percentage of persons (11.8 per cent; P<0.05), living alone, and living in a family was significantly more marked episodic (9,6%) and systematic (3,9%), conflicts, lower levels of mutual aid (62.6 per cent). In 7.4% of cases the diagnosis contributed to the increase in conflicts with relatives, and 7.9% - had contributed to the isolation of the patient, which increased the phenomenon of maladjustment. There are two clinical observations. In conclusion we need more careful attention by physicians to the situation in the families of patients.
Key words: suicide, cancer, family, relationships, disharmonious family
УДЮ 616.832-004.2
КОРРЕКЦИЯ МЕМБРАНОПАТОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ПРИ РАССЕЯННОМ СКЛЕРОЗЕ
О.А. Кичерова, Л.И. Рейхерт
ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Тюмень, Россия
Контактная информация:
Кичерова Оксана Альбертовна - доктор медицинских наук, доцент. Место работы и должность: заведующая кафедрой неврологии и нейрохирургии ИНПР ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» Минздрава России. Адрес: 625023, г. Тюмень, ул. Одесская, д. 46. Электронный адрес: [email protected]
Рейхерт Людмила Ивановна - доктор медицинских наук, профессор. Место работы и должность: профессор кафедры неврологии и нейрохирургии ИНПР ФГБОУ ВО «Тюменский государственный медицинский университет» Минздрава России. Адрес: 625023, г. Тюмень, ул. Одесская, д. 46. Электронный адрес: [email protected]
Одним из звеньев патогенеза рассеянного склероза является патология клеточных мембран, которая развивается в условиях активации процессов перекисного окисления и оксидантного стресса. В разработке перспективных методов лечения заболевания используют, прежде всего, представления о его патофизиологических механизмах. В статье представлены результаты проспективного (9-летнего) наблюдения 492 больных рассеянным склерозом с точки зрения динамики показателей перекисного окисления липидов и активности системы антиоксидантной защиты на фоне лечения препаратом иммуномодулирующего действия -глатирамера ацетатом. В ходе исследования было установлено, что на фоне лечения глатирамера ацетатом отмечается снижение показателей перекисного окисления липидов и повышение активности антиокси-дантной системы в динамике наблюдения. Полученные результаты являются свидетельством мембрано-протекторного действия глатирамера ацетата и с патогенетической точки зрения обосновывают его благоприятный клинический эффект.
Ключевые слова: рассеянный склероз, мембранопротекторное действие, глатирамера ацетат
