CC BY
51
городских банков большое место занимали ссуды под залог недвижимости. Эти кредитные учреждения превращались по-существу в зародыши городских ипотечных банков.
Следуя общему направлению политики самодержавия, Министерство финансов отдавало все средства, мобилизованные казенными банками, на поддержку крепостнического землевладения либо использовало их как источник чрезвычайных средств для покрытия бюджетного дефицита. Оно нисколько не заботилось в этот период о частном капиталистическом кредите и не поддерживало его.
Появление новых кредитных учреждений немало способствовало развитию торговли. Но трудные обстоятельства заставляли для поправления государственных финансов прибегать, например, к выпуску бумажных денег, или «ассигнаций», чрезмерный выпуск которых повлек за собою сильное падение курса
В царствование Николая I 2 система государственных кредитных учреждений не подвергалась существенным преобразованиям. Сама деятельность этих учреждений практически не развивалась, пока во главе Министерства финансов стоял граф Е.Ф. Канкрин. Преемник Гурьева на посту граф Канкрин Е.Ф. придерживался противоположной точки зрения, олицетворяя консервативную политику России второй четверти XIX в. Канкрин рассматривал себя не как министра финансов великой державы, а как личного казначея царя. Канкрин любил говорить о себе: «Я — министр финансов не России, а русского императора». Проводя свою политику в сфере финансов, он выступал против создания частных коммерческих банков в России, часто повторяя, что варварская страна, в которой в отличие от высокоразвитых европейских стран коммерческие банки не нужны. Он считал, что «в государстве земледельческом, как российское государство, земельный кредит помещикам должен составлять главную опору всей финансовой системы»3. Говоря о кредитовании промышленности, Канкрин замечал, что такое кредитование едва ли не ведет к большим потерям вследствие рискованности операции. Кредитная политика Министерства финансов сводилась к тому, чтобы сжимать размеры кредита, уменьшать обороты банковской деятельности и пресекать всякую частную инициативу в банковском деле. Граф считал, что частные банки вообще вредны.
Такой политикой отмечена и вторая половина царствования Николая I. Полный застой в развитии старых кредитных учреждений привел к ликви-
1 Романовы. 300 лет служения России. М.: Белый город, 2006. С. 325.
2 Энциклопедия российской монархии. М.: ЭКСМО, 2003. С. 340—347.
3 Вессель Н.Х. Значение правильно устроенного государственного земельного кредита для наших финансов и земледелия. СПб., 1893. С. 2.
дации их, когда они оказались не подготовленными действовать в новых условиях при царствовании Александра II.
При Николае I было издано немало узаконений по кредитной части, но они не вносили ничего существенно нового в деятельность Коммерческого и Заемного банков, Сохранных казен и Приказов Общественного призрения. Единственным новым крупным банковским установлением следует считать образование в 1828 г. Польского банка.
Лишь после выхода в отставку графа Канкрина начали возникать городские банки в различных губерниях России — с 1843 г. по 1849 г. было открыто 15 городских банков. Уходя с поста министра финансов, он утверждал, что «ошибочно думать, что промышленность в России поддерживалась какими-либо жертвами... на протяжении 25 лет для поддержания фабрик не было истрачено каких-либо существенных средств»1.
В царствование Николая I было положено начало деятельности Сберегательных касс для приема мелких вкладов. Первые сберкассы были учреждены в 1841 г.2 при Сохранных казнах в С.-Петербурге и Москве, а затем при некоторых Приказах Общественного призрения Деятельность касс развивалась очень слабо даже в столицах, а вне столиц касс было весьма мало. В 1853 г. всех касс при Приказах было всего 37. Общая сумма вкладов в Сбер-банки была крайне ничтожна и никакого заметного влияния на оборотные средства кредитных учреждений не оказывала.
В период царствования Николая I система государственных и особенно частных кредитных учреждений развивалась очень слабо и не подвергалась существенным изменениям. Крымская война и кризис крепостнической системы привели к банкротству казенных банков Российской империи в конце 1850 гг. Их место займут в дальнейшем современные капиталистические банки.
Кунафина И.Р.*
СУДОУСТРОЙСТВО И СУДОПРОИЗВОДСТВО У БАШКИР В ПЕРИОД КАНТОННОЙ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
Ключевые слова: кантонная система управления, судоустройство, судопроизводство, древний обычай башкир — барымта, суды, кантоны, управление, башкиро-мещерякское войско.
1 Боголепов М.И. Государственный и коммерческий кредит. Киев, 1914. С. 231.
2 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. Том XVI. Отделение 1. № 14310. С. 157.
3 Там же. № 14981. С. 883-885.
* Соискатель кафедры истории государства и права Московской государственной юридической академии им. O.E. Кутафина. [Vash_urist@rambler.ra]
Canton Administration is a system of governing in Bashkiria (1798—1865) introduced by Russia to turn The Bashkirs, The Kiptyars, The Mishars into Militaiy Cossack order, so called the Bashkir-Mesheiyak troop, divided into Cantons.
The Canton system of Administration (CSA) was founded to turn the Bashkirs territories into the base for further occupation of Kazakhstan and Middle Asia.
The article is devoted to describe the Bashkirs judicial device and legal proceedings and to administer law in the period of the Canton Administration.
The author considers this period to be a unique phenomenon in the histoiy of State and law in Russia and Bashkiria. The institute of law and legal proceedings in CSA period has been thoroughly investigated in connection with the fact that different courts, such as militaiy, oral, time, local (court of arbitration) and Islamic.
The author concludes that this system has both positive and negative points. The fom of court and legal proceedings given in the article show the preservation of old national traditions of the Bashkirs alongside with the laws introduced by Russia. As a result, the Bashkirs has retained the significant part of their territories.
История Башкирии, по мнению многих источников, — это череда беспрерывных войн, набегов многочисленных жестоких и коварных завоевателей, а также восстаний во имя отстаивания своей свободы, непоколебимости ценностей, сложившихся тысячелетиями, защиты земельных прав. Более того, бесконечные башкирские восстания XVII—XVIII вв. способствовали переводу башкир в военное сословие. Крестьянская война 1773—1775 гг. предопределила решение царского правительства о переводе башкир в военное сословие с умыслом окончательного их «умиротворения», а также превращения Башкирии в плацдарм для полного подчинения Казахстана и наступления на Среднюю Азию.
Так, указом от 10 апреля 1798 г. в Башкирии была введена кантонная система управления (далее по тексту — КСУ), в связи с чем башкиры и мишари переводились в военно-казачье сословие, а также было создано баш-кирско-мещерякское войско, которое просуществовало по 1865 г.
В соответствии с этим указом территория расселения башкир и мишарей была разделена на кантоны (сначала было образовано 12 башкирских и 5 мещерякских кантонов). Количество и нумерация кантонов за время существования КСУ постоянно менялись. К пятидесятым годам XIX в. было уже 28 башкирских кантонов \ 394 юртов2.
Башкиры согласно жалованной грамоте, подписанной еще Иваном Грозным, несли пограничную службу по охране Оренбургской погранич-
1 <http://www.yeshlek.ru/habar/print.php?subaction= 11388577968&start_from=&ucat= 1&> (последнее посещение — 01 июня 2009 г.).
2 ПСЗ РИ.П. Т. 30. № 29769.
ной линии, которая проходила от реки Тобол до Каспийского моря, за свой счет, а также привлекались к участию в войнах и походах России. В обязанности башкир входили еще и благоустройство городов, строительство дорог, мостов, почтовая повинность, заготовка лесоматериалов, дров и т.д. Они вели строительные работы, перевозили грузы внутри губернии и в крепости пограничной линии в Казахстане. На башкирах лежали дорожная (с них взыскивали по 25 коп. с мужской души на ремонт и содержание почтовых и торговых дорог, мостов), подводная (в 1853 г. башкирами и мишарями было выставлено 453 068 лошадей и 260 659 проводников), квартирная (башкиры строили на свои средства лазареты, конюшни, предоставляли пастбища для лошадей расквартированных команд) повинности; освобожденные от воинской службы кантоны были обложены специальным денежным сбором
Единой системы регулирования правовых отношений и судопроизводства в крае не было. Управлением кантонов и юртов занимались царская администрация (губернская), кантонные начальники и юртовые старшины, а в определенных вопросах и мусульманское духовенство. Для казаков, государственных крестьян была иная система, а крепостные крестьяне находились во власти помещиков. В этой сфере действовали и Соборное уложение 1649 г., и указы XVIII — первой половины XIX вв.
Общая судебная система в башкирском крае ничем не отличалась от однотипных судов в других губерниях России. Действительно, ни по своей организационной структуре и составу, ни по подсудности, ни по процессуальной деятельности нам не удалось обнаружить существенных различий. Разграничения подсудности между общими судами края носили весьма условный характер, так как круг уголовных и гражданских дел не был очерчен.
Можно сказать, что в данный период в области судопроизводства действовали, соприкасались и взаимодействовали различные по регулированию и применению норм права формы суда, что и вызвало интерес к обсуждаемому нами вопросу. Автор данной статьи занимается исследованиями в области обычного права башкир в XVI—XIX веках, изучает трансформацию норм обычного права башкир, связанных с историческими событиями башкирского края в данный хронологический период, анализирует и систематизирует влияние этого взаимодействия на формирование культуры, права, процессов этнологии и дальнейшего развития башкир.
Следует отметить, что обсуждение данного вопроса не было детально и полно рассмотрено со стороны правоведов. Имеются работы В.В. Игнатьева (Сборник материалов по истории Уфимского дворянства. Уфа, 1879);
1 < М1р://геуо1и1юп.а11Ье81.га/Ы81огу/00059790_0.Мт11>(последнее посещение — 04 июня 2009 г.).
В.Ф. Гераммова (Очерк деятельности Уфимского губернского земства. Уфа, 1914); Ф.А. Ишкулова (Судебно-административная реформа в Башкортостане. Уфа, 1994) и т.д. Значительный научный вклад в изучаемую тематику внесли работы историков Н.И. Леонова, Х.Ф. Усманова.
Источниками изучения данного вопроса являются Законы Российской империи, Свод законов Российской империи (1833, 1851 гг.), Свод военных постановлений (СВП) 1838, 1843 гг.), Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ, т. 4—40 1-го собрания, т. 1—40 2-го собрания), а также периодические издания, в которых опубликованы труды ведущих историков, правоведов.
Особый интерес представляет изучение органов судопроизводства и отправления правосудия в Башкирии в период кантонной системы управления, благодаря которой изменялось, совершенствовалось, а в определенных вопросах отставало развитие института судопроизводства у башкир. Рассмотрим более подробно этапы формирования судов в данный период, права и обязанности башкирского народа, их сопротивление и подчинение правящему российскому центру.
Местные суды организовывались под руководством чиновников кан-тонного управления (канцелярии) вместе с местными башкирскими богачами, в которых выносились решения, касающиеся жизни юртов, деревень и отдельных башкир.
В начале КСУ в ведении земской полиции и гражданских судебных учреждений находились башкиры и мишари.
Кантонными начальниками рассматривались незначительные имущественные споры и дела о мелком воровстве. В компетенцию юртовых старшин входили дела о взаимных личных обидах. В шариатских судах разбирались дела о наследстве, разделе имущества, вопросы о браке и разводе.
Местные суды башкир, основанных на обычном праве башкир, которые назывались народными (третейскими) судами, функционировали вне зависимости от развития государственной судебной системы.
Словесные городские суды были оставлены законодателем действующими на основании прежних нормативных актов. Согласно инструкции, изданной в августе 1766 г., суды создавались «единственно для самых кратчайших и таких дел, по коим письменного производства и дальнейших справок быть не может», и находились в подчинении магистратов или ратуш Новые статьи, регламентирующие их деятельность, вошли в устав городской полиции2.
'ПСЗРИ.Т.УП. № 12721.
2 ПСЗРИ. Т. XXII. № 15379.
Далее автор более детально рассматривает законы Российской империи об управлении башкирами, о судоустройстве и судопроизводстве в указанный период.
Так, например, российским сенатским Указом от 14 сентября 1806 года «О прекращении самовольных переходов из Оренбургской в другие губернии башкир, о назначении им границ в их собственности и о употреблении их на службу»1 признавался не только запрет на свободу передвижения башкир: «выход башкирам на жительство в другия губернии из мест, где ныне они обитают, впредь совершенно возпретить и нигде их на сей конец не принимать», но и указывал на то, что «башкиры посылаются большею частик» к суду за такия преступления, за кои они следуют быть наказаны по законам, личныя же ссоры и маловажныя преступления зависят от разбирательства кантоннаго начальника, следовательно в первом случае всегда должны они найти, как и все подсудимые законнаго заступника или так сказать депутатов, в лице стряпчаго, в одном только случае можно было бы может быть допустить назначение со стороны башкир депутатов, они гг. министры разумеют в тяжбах о землях, но и тут мало пользы ожидать от того можно, когда люди сии не будут знать законов, а может быть и языка, на коих производятся и судятся дела»2.
В вышесказанном указе усматривается введение такого понятия, как «стряпчий», представляющего собой защитника нарушенных прав башкир. Возложение обязанностей на «стряпчего» ходатайствовать за башкир и мещеряков вводится Указом от 27 мая 1837 года «О возложении на стряпчих ходатайствовать за башкирцев и мещеряков по делам их. Именной, объявленный военным министром», в котором упоминается, что «1) ходатайство за башкирцев и мещеряков по делам их возложить на стряпчих, положенных по временному штату управления башкирским и мещерякским войском, Высочайше утвержденному в 3 день мая 1836 года (9242а), по примеру как выполняется это по удельным имениям удельными стряпчими, но с сохранением главных условий судопроизводства как на счет исполнения обрядов, так в отношении штрафов и других судебных издержек, которыя должны падать на то селение, от имени коего производит стряпчий дело. 2) Для верной защиты прав башкирцев и мещеряков, ежели решением уездного суда отсуждается от них общественная собственность, хотя бы не было изъявлено от стряпчего неудовольствия, дело поступает на ревизию в гражданскую палату: и 3) Решения гражданской палаты по всем делам сего рода вносить на разсмотрение к военному губернатору и при несогласии его с их
1 Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях / сост., автор вступ. статей и примечаний Ф.Х. Гумеров. Уфа, Китап, 1999. С. 204—205.
2 ПСЗ РИЛ. Т. XXIX. № 22284. С. 743-744.
решениями представлять в Правительствующий Сенат, из коего препровождать на заключение военного министра»1.
Указом от 07 июня 1856 г. «Об освобождении башкирцев и мещеряков от штрафов и судебных издержек по делам о общественных землях их, отыскиваемых от них в частное владение. Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета, распубликованное» предусмотрена ответственность стряпчих в случае безосновательной подачи жалобы: «...башкирские стряпчие, в случае неправильнаго вчинания исков или подачи неосновательных апелляций от имени башкирцев и мещеряков, подвергаются ответственности по усмотрению Оренбургскаго и Самарскаго генерал-губернаторов»2.
Таким образом, политика российского государства определила права и обязанности башкир, не оставляла без внимания нарушенные права башкир, особо участившиеся в земельных вопросах, носила доброжелательный характер, что подтверждает Указ от 16 сентября 1803 г. «Извлечение главнейших предметов из Высойчайшей инструкции Оренбургскому военному губернатору данной»: «..ко всем тамошним азиятским народам справедливость самая строгая сохраняема была, во всех случаях... Справедливость, ласковость и строгость суть вещи, кои в народах сих непросвещенных и особенным обыкновениям повинующихся наиболее действуют...чтоб скорым переломом разных безпорядков утвердились сношения наши с сими народами на началах столь твердых, сколь таковы по существу своему они быть могут...Положение Урала и безпорядки тамошняго управления требуют, чтоб приняты были меры, кои бы при надлежащем устройстве, послужили вообще к пользе края того»3. Нормы, упомянутые в данном Указе, содержат двойное регулирование — они не только защищают нарушенные права башкир, но и регламентируют ответственность за неправильное исполнение защитником прав («стряпчим») своих функций.
Однако в действительности введение новой системы управления привело к полной ликвидации остатков башкирского самоуправления. Были запрещены традиционные башкирские народные собрания — йыйыны (съезды), на которых представители различных деревень решали значимые вопросы. Генерал-губернаторы П. К. Эссен и П. П. Сухтелен рассматривали йыйыны, на которые съезжались по несколько тысяч башкир, мишарей, татар, тептярей, как недопустимые собрания многонационального населения края, не совместимые с регламентом военно-феодального режима. В соответствии с мнением Государственного Совета от 29 февраля 1828 г. о ликвидации в стране «всяких непозволительных и соблазнительных сбо-
1 ПСЗ РИ.П. Т. XII. Отд. первое. № 10281. С. 342.
2 ПСЗ РИ.П. Т. XXXI. Отд. первое. № 30457. С. 261.
3 ПСЗ РИЛ. Т. XXVII. № 20978. С. 893-894.
рищ, под каким бы видом названием оные не существовали», губернское правление вынесло определение о запрещении йыйынов, о чем 17 ноября 1831 г. было сообщено кантонным начальникам .
Отменяя и запрещая древние обычаи и традиции башкир, в Указе от 16 сентября 1803 г. «Извлечение главнейших предметов из Высочайшей инструкции, Оренбургскому военному губернатору данной» мы встречаем упоминание такого обычая башкир, как барымта: «Употребление ея без всяка-го разбора, как то нередко случалось, не может не быть вредно; ибо наказывать, так сказать, перваго, кто попадется за вину другаго, кроме несправедливости ни к чему другому не служит, как к усилению злобы и вражды и к утверждению правил мщения, народам сим свойственных. Но репрессалия скорая, и именно или на похищающих, или на те роды киргизцев, коим похитители принадлежат, падающая есть мера, которая устрашая их, не может не производить наилучшаго впечатления»2.
Барымта — это древний обычай башкир, представляющий собой набег на враждебное племя с целью захвата материальных ценностей, который мог совершаться и по отношению к другим народам. Прежде всего барымта олицетворяла собой единение племени, организуя победные военные акции, главы племен тем самым укрепляли свой авторитет. Неспособность же племени ответить на барымту означала прекращение его существования как дееспособной общественной организации
В связи с этим, данное упоминание позволяет нам сделать вывод о том, что в период КСУ сохранялись нормы обычного права башкир (существование обычаев). В частности, в данной норме была дана характеристика со стороны правящего центра, которая позволяет нам судить о том, что нормы обычного права башкир воспринимались и принимались российским государством, хотя прямо говорится о несправедливости и незаконности данного обычая, что носит двойственный характер.
Военным судом, начиная с 1834 года, рассматривались все уголовно-следственные дела, которые изымались из гражданского судопроизводства4. Так, Указом от 01 марта 1832 года «О мерах к искоренению воровства, про-изводимаго башкирцами и мещеряками. Высочайше утвержденное положение Комитета Министров» «...составлены были списки людям, наиболее порочным, которые в числе 196 человек Челябинскаго и Троицкаго уездов, уже и выданы...отдать на общем законном основании в рекруты, а неспособных из них к военной службе сослать в Сибирь на поселение. Во-вторых,
1 < http://revolution.allbest.ra/history/00059790_0.htmll> (последнее посещение — 04 июня 2009 г.).
2 ПСЗ РИЛ. Т. XXVII. С. 893-894.
3 Еникеев А.З. Обычное право башкир// Ватандаш, № 8, 2001. С. 58.
4 ПСЗ РИ. I. Т. XXIX. № 22284.
на будущее время, для возможнаго искоренения сего зла, постановить, чтобы: а) башкирцы и мещеряки, действительно изобличенные в воровстве, судимы были на месте военным судом, приговоры коего приводить в исполнение с утверждения Оренбургскаго военнаго губернатора»1.
Кроме того, Указ от 16 января 1836 года «О порядке производства дел по искам в тяжких обидах между отставными Оренбургскими и Уральскими казаками и тамошними инородцами. Сенатский, по высочайшему повелению», который разграничил, каким судом, гражданским или военным, будут производиться дела по искам в тяжких обидах между отставными Оренбургскими и Уральскими казаками и тамошними инородцами: «...иск в тяжких обидах уголовным порядком, должны подлежать производству не уездных, а военных судов и потому встретивший от кого-либо из лиц военнаго сословия тяжкую обиду, о которых объявить иск уголовным порядком, обязан входить не в уездный суд, а в земский по изследовании коего дела должны уже поступить на законное положение в военные судныя комиссии; дела же об обидах, покоим иск будет объявлен вышесказанными людьми военнаго сословия, гражданским порядком, должны быть производимы и решаемы в уездных судах»2.
Однако рассмотрение уголовно-следственных дел в военно-судебных комиссиях было далеким от справедливости. Как и в других гражданских и военных учреждениях, в комиссиях процветало взяточничество. Генерал от инфантерии Н.Г. Залесов, который начинал свою службу в Бугульминской военно-судебной комиссии, признавал, что личность аудитора «до такой степени искусная во взятках, что не было, кажется, того оборванца-голыша из башкир, с которого он не ухитрялся бы взять хоть что-нибудь», почти всякий «зажиточный башкир выходил прав, а бедняка наказывали»3. Также упоминание есть и в записях Татищева: «Майор Бронский, который несколько сот башкир принесших повинную... побил, и пожитки себе побрал...многие, увидя, не токмо с повинною не пошли, но и новый бунт воз-двигнули, коль же пачо известно, что многие командиры для такого лакомства, забыв свою должность, мечутся за пожитками»4.
В итоге за земской полицией оставалось только производство следствия по преступлениям, совершенным в неслужебное время.
Довольно разумно, с нашей точки зрения, была решена проблема с накоплением нерешенных дел в земских судах в Уфимском, Бузулуцком, Оренбургском, Белебейском, Бирском и Троицком, были созданы времен-
1 ПСЗ РИ.П. Т. VII. № 5201. С. 114-115.
2 ПСЗ РИ.П. Т. XI. Отд.первое. № 8783. С. 62.
3 Записки Н.Г. Залесова. Русская старина. 1903. № 4. С. 58, 59. № 5. С. 284.
4 Сидоров В.В. Исследователи-путешественники о Башкирии XVIII в. Уфа, Китап. 2007.
С. 9.
ные земские суды Указом от 11 декабря 1834 года «Об учреждении в Оренбургской губернии временных земских судов. Высочайше утвержденное положение Комитета Министров, объявленное Сенату министром внутренних дел»1.
В первых трех — на три года, в последних — на два, считая срок со дня открытия судов, определены штат и жалование из государственного казначейства, члены в такие суды определялись представлением к губернскому правлению с утверждения военного губернатора, оговорена ответственность за сроки рассмотрения дел. Логично предположить, что решение наших современных проблем в области судопроизводства в связи с большим количеством дел, поступающих в суды, особенно, в период финансового кризиса, целесообразно, опираясь на прошлый опыт, открыть временные суды.
Следует также отметить, что в некоторых указах присутствовали нормы, дающие возможность одностороннего обжалования актов, а также нормы, затрагивающие ответственность за различные деяния, нормы, позволяющие говорить о контроле вышестоящих организаций. Например, Указом от 27 октября 1841 г. «О распространении прав, предоставленных земской полиции и становым приставам, на попечителей и кантонных начальников башкиро-мещерякского войска. Высочайше утвержденное мнение Государственнаго Совета» «...кантонным начальникам Башкиро-мещерякскаго войска, предоставлена власть разбирать одно только ссоры между людьми, кантону принадлежащими, и назначать легкия наказания за маловажные проступки; о делах же по преступлениям всякаго рода, они должны представлять главному войсковому начальству. Напротив того, 37 пунктом приложения, к ст. 688 приведеннаго, Свода учр. губ. земским судам и становым приставам предоставлена окончательная расправа по краже, мошенничеству и всяким обманам, ценою первым до двадцати, а последним до десяти рублей...права, земским судам и становым приставам...распространить на попечителей и кантонных начальников башкиро-мещерякского войска, сравнив права первых с земскими судами, а последних с становыми приставами»2.
Более сложные судебные дела так же, как и споры и тяжбы о землях, разбирались в общих судебных учреждениях. Мусульманское духовенство с введением кантонного управления было поставлено в полную зависимость от военных властей. Не только муллы, но и азанчи (муэдзины) назначались лишь после личного представления военному начальству. Остальные народности Башкортостана были подчинены непосредственно гражданским властям и сохранили свою низовую «выборную» администрацию, напри-
1 Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях / составитель, автор вступительных статей и примечаний Ф.Х. Гумеров. Уфа, Китап, 1999. С. 213—214.
2 ПСЗ РИ.П. Т. XVI. № 14965. С. 871-872.
мер, государственные крестьяне, как и раньше, управлялись выборными старшинами.
В период КСУ имели место словесные суды для устного разбора жалобщиков для решения гражданской палаты по всем делам сего рода, которые были образованы с 1845 года.
Итак, КСУ — уникальное явление в истории государства и права России и Башкортостана, представляет большой интерес с точки зрения судоустройства и судопроизводства. В период КСУ отправление правосудия было многообразным, одновременно распределенным и существующим параллельно друг с другом, имеющим каждый свою компетенцию. Были разные по своей природе суды: военные, словесные, временные, земская полиция, шариатские, местные.
Это говорит о том, что государь Александр II учитывал религиозные особенности субъекта. Он не уничтожил, к примеру, местные (третейские) и шариатские суды. Напротив, законы, принятые Российским государством в данный период, носили доброжелательный характер к народам, проживающим на территории башкирского края. В них прослеживается предусмотрительность и справедливость, запретность, разграничение судебной власти, преобладание норм предписания, характерна отчетность правящих должностей царскому правительству.
Особо каралось воровство, в связи с чем Российским государством было издано несколько указов, регламентирующих санкции за совершение этого деяния. К примеру, одна из мер согласно Указу от 01 марта 1832 года «О мерах к искоренению воровства, производимаго башкирцами и мещеряками. Высочайше утвержденное положение Комитета Министров» гласила: «Вменить юртовым начальникам и обществам в обязанность наблюдать, под собственною их ответственностию, за поведением каждаго башкирца и мещеряка...пред оставить военному губернатору предавать военному суду башкирцев и мещеряков, хотя бы неотвергаемых обществом, но за всем тем подозреваемых по повальному обыску, удалять из места жительства по назначению военнаго губернатора»1.
Было введено понятие недействительности сделки Указом от 20 июня 1841 года «О порядке подвергания ответственности башкир и мещеряков по упадающим на них взысканиям. Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета»: «...продажа с публичных торгов общественных башкирских и мещерякских земель не допускается, то на будущее время не составлять на те земли никаких вообще долговых актов; и если таковые, вопреки сему запрещению, кем-либо из башкир и мещеряков, как чиновни-
ПСЗ РИ.П. Т. VII. № 5201. С. 114-115.
ков, так и казаков, будут выданы, то считать оные недействительными, а самих должников судить, как положено за обман»1.
В это время защищались интересы бедных: выдавались кормовые деньги содержащимся под стражею башкирам-мещерякам, «...выкоманди-рованные на службу башкирцы обязаны, разложа потребную на все время бытности выкомандированных на службе сумму делать в том, по состоянию каждаго, подмогу, наблюдая при том, чтобы достаточный полагал в складку по мере своего достатка, с излишеством, противу беднаго»2. Оставалось неизменным применение физического наказания, «не смотря на состоятельность или несостоятельность их к платежу упомянутых взысканий, телесным наказаниям при палках без суда, в первый раз розгами от 40 до 60 ударов, во второй палками от 40 до 60 ударов, а в третий раз палками от 60 до 100 ударов и отсылаются в крепостныя арестантския роты на время от 3 до 5 лет»3. Наблюдалось наделение кантонных начальников большой властью, процветало взяточничество, предусматривалась охрана башкирских земель. Земля продолжает оставаться главным вопросом во взаимоотношениях между башкирским народом и царским правительством.
При всех отрицательных сторонах, выявленных при изучении кантонной системы управления, хочется отметить, что эта система способствовала сохранению традиций, обычаев, многовековой культуры башкир и являлась существенным препятствием к ассимиляции этих народов. Положительным же является тот факт, что башкирам все-таки удалось сохранить значительную часть своей исконной территории.
Также следует отметить, что наличие разных форм судов дает право считать, что наряду с нормами, введенными российским государством, действуют нормы обычного права башкир.
Кантонная система управления была упразднена в 1865 году: 2 июля 1865 года был принят закон «О передаче управления башкирами из военного в гражданское ведомство». Башкиры и припущенники перешли в подчинение общих губернских и уездных по крестьянским делам присутствий и мировых посредников. С разделением Оренбургской губернии на Уфимскую и Оренбургскую (1865 г.) общее управление башкирами прекратилось4.
1 ПСЗ РИ II. T. XVI. Отд. первое. № 14072. С. 643-644.
2 Цпт. по: Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях / составитель, автор вступительных статей и примечаний Ф.Х. Гумеров. Уфа, Китап, 1999. С. 188.
3 Там же. С. 223.
4 <http://www.bashnifoim.rii/iiidex.php?id=63740> (последнее посещение — 11 июня 2009 г.).
