СУДЕБНЫЙ ШТРАФ КАК ЭЛЕМЕНТ "КВАЗИУГОЛОВНОГО ПРАВА" Текст научной статьи по специальности «Право»

Сведения об авторе

Андрей Николаевич Гордополов: Академия ФСИН России (г. Рязань, Российская Федерация), адьюнкт факультета подготовки научно-педагогических кадров. Е-mail: agordopolov5@gmail. com

Information about the author

Andrey N. Gordopolov: the Academy of the FPS of Russia (Ryazan, Russia), adjunct of the Faculty of Education of Scientific and Pedagogical Personnel. E-mail: agordo-polov5@gmail.com

УДК 343.271

О. В. Дорошенко

СУДЕБНЫЙ ШТРАФ КАК ЭЛЕМЕНТ «КВАЗИУГОЛОВНОГО ПРАВА»

В статье рассматриваются проблемные аспекты судебного штрафа. Делается вывод, что, поскольку судебный штраф по своей правовой природе является иной мерой уголовно-правового характера, поэтому он должен быть справедливым (ст. 6 УК РФ), не может иметь своей целью причинение физических страданий и унижение человеческого достоинства (ст. 7 УК РФ). Судебный штраф схож с уголовным наказанием, поскольку лицо, совершившее преступление и освобожденное от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, испытывает страдания, схожие со страданиями лица, к которому применено уголовное наказание, однако в меньших размерах. Проводится сравнительный анализ штрафа как уголовного наказания и судебного штрафа. Делается вывод, что в некоторых случаях судебный штраф является более строгой мерой, нежели штраф как уголовное наказание. Анализируется статистика назначения судебного штрафа. Автор приходит к выводу, что при назначении судебного штрафа должно учитываться мнение потерпевшего (при его наличии).

Ключевые слова: судебный штраф; принцип справедливости; иные меры уголовно-правового характера; квазиуголовное право; учет мнения потерпевшего.

O. V. Doroshenko JUDICIAL PENALTY AS AN ELEMENT OF "QUASI-CRIMINAL LAW"

The article discusses the problematic aspects of the court fine. It is concluded that a judicial fine by its legal nature is a different measure of a criminal-law nature, since it is established for committing crimes (Art. 2 of the Criminal Code of the Russian Federation), it must be fair (Art. 6 of the Criminal Code of the Russian Federation), and it cannot aim at causing physical suffering and humiliation of human dignity (Art. 7 of the Criminal Code of the Russian Federation). The court fine is similar to criminal punishment, since the person who committed the crime and who is exempted from criminal liability with the imposition of a judicial fine suffers similar suffering to the person to whom the criminal penalty was applied, but to a lesser extent. A comparative analysis of the fine as a criminal punishment and the judicial fine is carried out. It is concluded that in some cases, a judicial fine is a more severe

© Дорошенко О. В., 2020 © Doroshenko O. V., 2020

measure than a fine as a criminal punishment. The statistics of the appointment of a fine are provided. The author concludes that when imposing a fine, the opinion of the victim (if any) should be taken into account.

Keywords: judicial fine; principle of justice; other measures of a criminal law nature; taking into account the views of the victim.

Федеральным законом от 03.07.2016 № 323-ФЗ глава 11 УК РФ была дополнена ст. 762 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с назначением судебного штрафа». Применение данной нормы возможно только в отношении лиц, впервые совершивших преступление небольшой и средней тяжести и возместивших вред, причиненный преступлением.

Понятие судебного штрафа для российского законодательства — не новое, однако не в уголовном законодательстве. Судебный штраф известен Арбитражному процессуальному кодексу (ст. 119 АПК РФ), представляя собой санкцию за недобросовестное поведение участников процесса и невыполнение обязанностей, возложенных судом на участников процесса. Аналогичные нормы о судебном штрафе содержатся в Гражданском процессуальном кодексе и в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях. Сравнивая судебный штраф в УК РФ с иными судебными штрафами, можно отметить ряд его существенных отличий. В Уголовном кодексе РФ законодатель рассматривает судебный штраф как основание освобождения от уголовной ответственности. В других законах судебный штраф представляет собой санкцию (неблагоприятное последствие) в виде денежного взыскания за нарушение процессуальных норм.

По мнению некоторых авторов, судебный штраф в России не найдет широкого применения. Так, А. Т. Вельтмандер отмечает, что отчасти судебный штраф реально расширил возможности суда, связанные с освобождением лица от уголовной ответственности. В то же время ему представляется, что применение данного правового института в дальнейшем будет крайне ограничено. Во-первых, будучи во многом «суррогатом» штрафа как меры уголовного наказания, судебный штраф обладает все теми же недостатками (его применение в

значительной степени ограничено условиями жизни, имущественным положением осужденного и его семьи, а также возможностью получения осужденным заработной платы или иного дохода). Во-вторых, неясны механизмы разрешения конкуренции между нормами-основаниями освобождения от уголовной ответственности (в первую очередь между судебным штрафом, примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием) [2, с. 5].

С этим трудно согласиться. Судебный штраф как последствие освобождения виновных лиц от уголовной ответственности активно применяется судами. По данным Судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации, число лиц, к которым был применен судебный штраф, за 2017 г. составило 18 346 человек, в отношении несовершеннолетних — 654 человека. Общая сумма назначенного в 2017 г. судебного штрафа составила 283 728 821 рублей, в отношении несовершеннолетних — 4 521 505 рублей. В 2018 г. общая сумма назначенного судебного штрафа составила 529 990 656 рублей, в отношении несовершеннолетних — 7 359 017 рублей. В 2019 г. этот показатель увеличился и составил 783 917 423 рублей, в отношении несовершеннолетних — 11 797 706 рублей. Таким образом, налицо ежегодное увеличение количественного показателя применения судебного штрафа

[9].

Вопрос конкуренции между нормами-основаниями освобождения от уголовной ответственности (в первую очередь между судебным штрафом, примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием) решен п. 23 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.06.2013 № 19 (ред. от 29.11.2016) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», в соответствии с

которым если имеется несколько нереаби-литирующих оснований, суд в целях соблюдения требований ч. 2 ст. 27 УПК РФ разъясняет лицу право возражать против прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования по каждому из этих оснований и прекращает уголовное дело и (или) уголовное преследование по тому основанию, против которого оно не возражает.

Введение в уголовный закон судебного штрафа породило ряд вопросов в науке и в практике. Среди них — о его правовой природе. Он не является уголовным наказанием, о чем свидетельствует его отсутствие в перечне видов наказаний, закрепленных в ст. 44 УК РФ. В то же время лицо, к которому он применен, все же испытывает неблагоприятные последствия в виде его уплаты, а в случае неуплаты судебного штрафа ему назначается наказание на общих основаниях. Некоторые ученые и законодатель относят судебный штраф к иной мере уголовно-правового характера.

В науке выделяется два подхода к пониманию иных мер уголовно-правового характера — широкий и узкий [11, с. 95]. Сторонники первого относят к ним все или большинство принудительных мер, закрепленных в Уголовном кодексе Российской Федерации. Сторонники второго — только формы реализации уголовной ответственности. Однако среди сторонников как широкого, так и узкого подходов нет единства мнений по поводу того, что следует относить к иным мерам уголовно-правового характера.

Сторонники более широкого понимания иных мер уголовно-правового характера относят к ним принудительные меры воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ), принудительные меры медицинского характера (ст. 99 УК РФ) и даже такие предусмотренные уголовным законом последствия преступления, как признание деяния малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ), освобождение от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям (ст. 75, 76 УК РФ) и т. п. Формальным основанием такой позиции является их закрепление в Уголовном кодексе.

Другая группа полагает, что уголовно-правовой характер не являющихся наказанием мер все же определяется не их формальным закреплением в тексте УК РФ, а обстоятельствами более глубокого свойства, а именно — отражением в них сущностных сторон метода уголовно-правового регулирования.

Это, как признает большинство ученых, — метод кары (угрозы и ее реализации за совершение преступления). Именно из такого их смысла исходит законодатель, говоря о том, что иные меры уголовно-правового характера устанавливаются за совершение преступлений (ст. 2 УК РФ), что они должны быть справедливыми (ст. 6 УК РФ), что они не могут иметь своей целью причинение физических страданий и унижение человеческого достоинства (ст. 7 УК РФ).

Анализ имеющихся в литературе точек зрения в отношении иных мер уголовно-правового характера позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, к ним следует относить только те меры, которые «по своей юридической природе органически связаны с методом уголовного права, иными словами, имеют в уголовном праве своего рода место "постоянной прописки"» [11, с. 95]. К таковым относятся только те из них, которые связаны с реализацией уголовной ответственности. Таким образом, наиболее обоснованным представляется узкий подход к пониманию иных мер уголовно-правового характера. Широкий подход менее обоснован, поскольку он позволяет включать в сферу уголовно-правового регулирования меры, не свойственные уголовному праву по их правовой природе.

Во-вторых, из анализа положений Общей части УК РФ (ч. 2 ст. 2 и ч. 1 ст. 6 УК РФ) следует, что иные меры уголовно-правового характера обладают признаком возмездности, т. е. назначаются за преступление. В частности, согласно ч. 1 ст. 6 УК РФ они должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Учитывая изложенное, считаем верной точку зрения, что судебный штраф обладает признаками иной меры уголовно-правового характера [12, с. 88], поскольку он устанавливается за совершение преступлений (ст. 2 УК), должен быть справедливым (ст. 6 УК), не может иметь своей целью причинение физических страданий и унижение человеческого достоинства (ст. 7).

Одним из основных предназначений уголовного права является установление мер уголовной ответственности, оснований и порядка их применения. Формами ее реализации являются уголовное наказание и иные меры уголовно-правового характера. Денежный характер судебного штрафа делает эту меру сходной с уголовным наказанием в виде штрафа. Судебный штраф так же, как и наказание, способен вызывать страдание (хотя и не направлен на это), быть существенным лишением для преступника, изменяться в размере в зависимости от опасности деяния [1, с. 5].

Не будучи наказанием, но обладая некоторыми его свойствами, судебный штраф, несомненно, является не компенсационной, а «штрафной», возмездной мерой, он предусмотрен в уголовном законе и подчиняется принципу справедливости в том его значении, которое отражено в ст. 6 УК РФ. В общем и целом судебный штраф можно охарактеризовать как предусмотренное уголовным законом «квазинаказание», открывающее путь для появления иных аналогичных мер [12, с. 85].

Судебный штраф схож с уголовным наказанием, поскольку лицо, совершившее преступление и освобожденное от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, испытывает страдания, схожие со страданиями лица, к которому применено уголовное наказание, однако в меньших размерах. Такое лицо обязано нести финансовые потери, уплачивая судебный штраф, в противном случае данная мера отменяется, и лицо привлекается к уголовной ответственности на общих основаниях.

Анализ статистики применения судебного штрафа в 2019 г. [9] позволяет прийти

к выводу, что назначенный судами судебный штраф значительно превышает штраф, назначенный как уголовное наказание за одно и то же преступление.

Так, общая сумма штрафов, назначенных в качестве основных наказаний за преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 157 УК РФ, в 2019 г. составила 1 182 500 рублей, количество лиц — 174. Общая сумма штрафов, назначенных в соответствии со ст. 1044 УК РФ (судебный штраф), составила 1 639 000 рублей, количество лиц — 179. В среднем штраф как основное наказание был назначен в сумме 6 795,9 рублей одному человеку (1 182 500 рублей /174 человек = 6 795,9 рублей), судебный штраф — 9 156,4 рублей (1 639 000 рублей / 179 человек = 9 156,4 рублей).

Такой разрыв в суммах одинаковых по содержанию мер уголовного права, на наш взгляд, можно расценить как латентное повышение уровня репрессивности общественно опасных деяний. Однако, в отличие от штрафа, судебный штраф, во-первых, не является наказанием. Его уплата является правом лица, совершившего преступление, но не обязанностью. Взыскание не осуществляется принудительно. Отсутствуют негативные последствия неуплаты, кроме тех, что наступают за совершение самого преступления. Во-вторых, различны последствия их уплаты.

Анализ статистики применения штрафа как уголовного наказания и судебного штрафа демонстрирует, что судебный штраф в некоторых случаях выступает более строгой мерой нежели штраф, назначаемый в качестве уголовного наказания. Вряд ли эту ситуацию можно назвать оправданной и отвечающей принципу справедливости. Преступник, в отношении которого уголовное преследование было прекращено в связи с назначением иной, «ненаказательной» меры, ставится в неравное, худшее положение по сравнению с преступником, которому назначено наказание в виде штрафа.

По нашему мнению, принятие нормы об освобождении от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа — это попытка законодателя при-

внести в Уголовный кодекс гуманные некарательные санкции. Однако на практике видно, что они могут быть более строгими для преступника, чем уголовное наказание.

Сегодня некоторые авторы полагают, что «криминология XXI в. должна обратить внимание на перспективность некарательных санкций, включив их в контекст индивидуальной профилактики преступлений» [5, с. 12]. В современной Европе достаточно популярна идея «уменьшения боли» в самом содержании наказания. Сторонником такой позиции является, в частности, Н. Кристи, который пишет: «Я не вижу серьезных оснований для того, чтобы считать нынешний уровень причинения боли вполне справедливым и естественным, поскольку вопрос этот весьма важен, и я должен сделать выбор; я не вижу иной позиции, которую можно было бы отстаивать, кроме как борьба за уменьшение боли» [6, с. 47]. Автор вовсе не отказывается от уголовного наказания, понимая, что в современных условиях это утопия. Речь идет лишь о минимизации боли.

Современная Европа старается перейти к принятию альтернативных мер некарательного воздействия путем ограничения применения уголовных наказаний. Правонарушителей все реже подвергают задержанию и наказанию в виде лишения свободы. Так, например, в Германии за 2007 г. в суды были направлены дела в отношении 575 152 преступников, наказание в виде лишения свободы было назначено 128 046 лицам, но только 41 324 из них — реально, а остальным — условно.

Можно выделить две основные разновидности континентальной системы воздействия на преступность посредством наказания. Южноевропейская модель (Италия, Франция, Португалия, Испания) характеризуется развитием преимущественно медико-психиатрических форм воздействия на личность преступника и профилактики преступного поведения. Североевропейская, или скандинавская, модель (Норвегия, Швеция, Дания, Исландия, Ирландия, Финляндия) отличается акцентом на предупреждении преступности, в основе которого лежит доктрина «государ-

ства всеобщего благоденствия». В целом скандинавская уголовная политика заключается в максимальной минимизации применения лишения свободы, т. е. только тогда, когда это действительно необходимо. Поэтому свою модель ученые характеризуют как прогрессивную и гуманистическую, отличающуюся низким уровнем карательного воздействия. В первую очередь должны решаться социальные проблемы. На наказание они рассчитывают как на средство в предупреждении преступлений.

Эти идеи по сути своей есть отрицание наказания, ибо преступное поведение человека здесь рассматривается с позиций антропологии, психологии и психиатрии. Различные варианты некарательного воздействия как альтернативы уголовному наказанию, конечно же, не могут не привлекать своими нравственными началами и гуманистическими принципами. Но возможно ли этими средствами воздействия на преступника и общество в целом решить те задачи, которые перед нами стоят? Полагаем, что да. При этом мы не являемся сторонниками полной замены наказаний на некарательные санкции. В наказаниях содержится сущность уголовно-правового воздействия на преступника. При этом альтернативные меры, к которым относится, в том числе, судебный штраф, станут проявлением справедливости в системе уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера.

Установление судебного штрафа в уголовном законе позволяет констатировать тенденцию к выстраиванию системы мер «квазиуголовного права» [1, с. 7], параллельной системе мер уголовной ответственности, которые не являются по своей природе наказанием, но, в свою очередь, имеющие карательный элемент, что, по нашему мнению, является проявлением идей справедливости в современном мире, поскольку чем более цивилизованно и развито общество, тем больше наказание при-ретает некарательные признаки.

Судебный штраф направлен на снижение репрессивности уголовного закона. Лица, впервые совершившие преступления небольшой и средней тяжести, получают

возможность избавиться от такого правового состояния, как судимость, которая влечет для них неблагоприятные последствия. Справедливо высказывание К. Маркса, что «государство отсекает от себя свои живые части всякий раз, когда оно делает из гражданина преступника» [7, т. 1, с. 132]. Даже безвозмездно изымаемый в доход государства штраф — это нарушение нормального порядка кругооборота доходов и продуктов [2, с. 12], ведущее к понижению покупательной способности человека, и, как следствие, к падению предложения товаров, не говоря уже о лишении свободы, отнимающем у общества рабочие руки. «Неотъемлемой и специфической стороной наказания, — отмечал А. Л. Ременсон, — является лишение осужденного тех благ, которые в принципе представляют собой ценность не только для наказываемого субъекта, но и наказывающего его общества. В этом смысле наказание есть не только конфликт преступника и общества, но и противоречие одних общественных отношений, выгодных и угодных обществу, которыми оно на время вынуждено поступиться в целях искоренения данного противоречия и других ему подобных» [8, с. 23].

Является ли судебный штраф мерой публичного или частного характера? На наш взгляд, следует говорить о смешанном частно-публичном характере этой меры. О публичном характере свидетельствует то, что ее вид и размер, как последствия преступления, установлены государством, а взыскание осуществляется в доход государства. Публичный характер всего уголовного права и предусмотренных им мер воздействия обусловлен повышенной общественной опасностью деяний, на предупреждение которых оно направлено. Как отметил Конституционный суд РФ в своем постановлении от 27.06.2005 № 7-П, введение законом уголовной ответственности за то или иное деяние является свидетельством достижения им такого уровня общественной опасности, при котором для восстановления нарушенных общественных отношений требуется использование государственных сил и средств. В связи с этим

именно государство, действующее в публичных интересах защиты нарушенных преступлением прав граждан, восстановления социальной справедливости, общего и специального предупреждения правонарушений, выступает в качестве стороны возникающих в результате совершения преступления уголовно-правовых отношений, наделенной правом подвергнуть лицо, совершившее преступление, публично-правовым по своему характеру мерам уголовно-правового воздействия. Частный же характер судебного штрафа проявляется в том, что решение вопроса о привлечении или непривлечении к уголовной ответственности здесь зависит не от государства в лице правоохранительных органов, а от виновного в совершении преступления, поскольку наложение судебного штрафа и впоследствии освобождение от уголовной ответственности ставится в зависимость от совершения преступником определенного действия — возмещения вреда. Наличие частно-правового характера предусмотренной уголовным законом меры, на наш взгляд, можно было бы объяснить пониженной общественной опасностью деяния либо лица, его совершившего.

Постановка решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности в зависимость от воли и платежеспособности лица, совершившего преступление, превращает судебный штраф фактически в «откуп от правосудия».

В современном уголовном законодательстве зарубежных стран сходная мера известна уголовным законам Бельгии и Голландии («трансакция»). По ст. 74 УК Голландии прокурор до судебного разбирательства вправе выдвинуть одно или больше условий для того, чтобы исключить уголовное судопроизводство за преступление — за исключением преступлений, за которые закон предписывает наказание в виде тюремного заключения более чем на шесть лет — и за проступки. Уголовное преследование должно прекратиться, если обвиняемый полностью выполнил выдвинутое условие. Среди возможных условий, например, выплата суммы денег государству, причем сумма должна быть

не меньше пяти гульденов и не больше максимальной суммы штрафа, предусмотренного законом, отказ от предметов, подлежащих конфискации, или выплата государству их оцененной стоимости, полная или частичная компенсация ущерба, вызванного уголовным преступлением [10, с. 11].

Лицо, совершившее преступление и оплатившее судебный штраф, полностью освобождается от уголовной ответственности. При этом судебный штраф может быть назначен только с согласия подсудимого. Государство тем самым предоставляет подсудимому право выбора — быть наказанным или оплатить судебный штраф и получить освобождение от уголовной ответственности. А если у подсудимого отсутствуют денежные средства, и он не имеет возможности оплатить судебный штраф? Данная ситуация приводит к нарушению принципа справедливости, поскольку подсудимые, которые не имеют финансовой возможности оплатить судебный штраф, ставятся в неравное положение с подсудимыми, у которых такая возможность есть.

В ч. 1 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации дается определение потерпевшего как физического лица, которому в результате совершения преступления причинен физический, имущественный, моральный вред. После допроса потерпевшего и окончания судебного следствия суд выясняет мнение потерпевшего относительно меры наказания для виновного в случае вынесения в отношении него обвинительного приговора. При этом у потерпевшего, как правило, — три варианта: вопрос о назначении наказания остается на усмотрение суда; подсудимому необходимо назначить наказание по всей строгости закона или виновный заслуживает снисхождения. Ст. 60 УК РФ содержит ссылку на общие начала назначения наказания, среди которых учет мнения потерпевшего не предусмотрен. Несмотря на это, суды при постановлении приговора и мотивации принятого решения по мере наказания нередко обращают внимание на позицию потерпевшего, поскольку его

права были нарушены и именно ему причинен вред в результате совершенного преступления.

Полагаем, что при освобождении от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа должно учитываться мнение потерпевшего (при его наличии). При этом самого согласия потерпевшего как условия на прекращение уголовного преследования с назначением судебного штрафа быть не должно. В противном случае назначение судебного штрафа будет ставиться в зависимость от воли потерпевшего, что умаляет публичный характер уголовного права.

Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27.06.2013 № 19 (ред. от 29.11.2016) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» не предусматривает учет мнения потерпевшего как условие освобождения от уголовной ответственности в связи с назначением судебного штрафа. Полагаем, что в указанное постановление необходимо внести соответствующие изменения.

Подводя итог, следует отметить, что выплата судебного штрафа как условие освобождения от юридической ответственности не отвечает в полной мере методам уголовно-правового регулирования. Императивному — ибо не осуществляется принудительно, диспозитивному — так как не коррелирует с утратой общественной опасности деяния или лица, его совершившего. Правовая конструкция меры, предусмотренной ст. 762 УК РФ, не встречается более ни в одной из отраслей отечественного законодательства. Он предусмотрен публичной отраслью права, но фактически обладает признаками не свойственной ей частно-правовой меры с публично-правовыми юридическими последствиями.

В целом же установление судебного штрафа (ст. 762 УК РФ) в уголовном законе позволяет констатировать продолжение тенденции к выстраиванию системы мер «квазиуголовного права», параллельной системе мер уголовной ответственности. Начало этому было положено введением

конфискации в качестве иной меры уголовно-правового характера, по существу таковой не являющейся.

Полагаем, что судебный штраф в своем проявлении направлен на снижение репрессивности уголовного закона, что демонстрирует развитие цивилизованности общества. Лица, впервые совершившие преступления небольшой и средней тяже-

сти, получат возможность избавиться от такого правового состояния, как судимость, которая влечет неблагоприятные последствия для них. Учитывая ежегодный рост применения судами судебного штрафа, данная мера и впредь будет широко использоваться в правоприменительной практике.

Литература

1.

2.

Валеев, М. Т. Денежное возмещение, предусмотренное ч. 2 ст. 76.1 УК РФ как элемент «квазиуголовного права» // Уголовная юстиция. — 2016. — № 2.

Вельтмандер, А. Т. Судебный штраф как иная мера уголовно-правового характера: теоретические основания и перспективы правоприменения // Правовые проблемы укрепления российской государственности : сб. ст. по итогам Всерос. науч. -практ. конф., 26-28 января 2017, Томск / ред. С. А. Елисеев, Л. М. Прозументов, В. А. Уткин. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2017. — Ч. 74. — 196 с.

Долан, Э. Дж. Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика. — Л., 1991. — 448 с.

Законы великой династии Мин со сводным комментарием и приложением постановлений (Да Мин люй цзи цзе фу ли) / пер. с кит., исслед., примеч. и прилож. Н. П. Сви-стуновой. — М.: Восточная литература, 1997. — Ч. 1. — 583 с. Криминология. XX век. — СПб., 2000. — 554 с.

Кристи, Н. Причиняя боль. Роль наказания в уголовной политике. — СПб., 2011. — 162 с.

Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. — Т. 1. — 723 с.

Ременсон, А. Л. Теоретические вопросы исполнения лишения свободы и перевоспитания заключенных : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Томск, 1965. 64 с. Статистика Судебного департамента при Верховном суде РФ. — URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 15.04.2020).

Уголовный кодекс Голландии / пер. И. В. Мировой; науч. ред. Б. В. Волженкин. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2000. — 510 с.

11. Уткин, В. А. Наказание и исправительно-трудовое воздействие. — Томск, 1984. — 190 с.

12. Уткин, В. А. Проблемы теории уголовных наказаний. — Томск: Издательский дом Томского государственного университета, 2018. — 240 с.

13. Хачатуров, Р. Л. Мирные договоры Руси с Византией. — М.: Наука, 1988. — 296 с.

References

1. Valeev M. T. Denezhnoe vozmeshhenie, predusmotrennoe ch. 2 st. 76.1 UK RF kak jele-ment «kvaziugolovnogo prava» [Monetary compensation provided for in Part 2 of Art. 76.1 of the Criminal Code of the Russian Federation as an element of "quasi-criminal law]. Ugolovnaja justicija [Criminal Justice], 2016, no. 2.

2. Veltmander A. T. Sudebnyj shtraf kak inaja mera ugolovno-pravovogo haraktera: teoretich-eskie osnovanija i perspektivy pravoprimenenija [Judicial fine as another measure of a criminal-legal nature: theoretical foundations and prospects for law enforcement]. In: Pravovye problemy ukreplenija rossijskoj gosudarstvennosti [Legal problems of strengthening Russian statehood: Sat. Art. according to the results of all-Russian scientific and practical conf., January 26-28, 2017, Tomsk. Ed. S. A. Eliseev, L. M. Prozumentov, V. A. Utkin. Tomsk, Tomsk University Publishing House, 2017. Pt. 74.

3.

4.

9.

10.

3. Dolan E. J. Den'gi, bankovskoe delo i denezhno-kreditnaja politika [Money, banking and monetary policy]. Leningrad, 1991. 448 p.

4. Zakony velikoj dinastii Min so svodnym kommentariem i prilozheniem postanovlenij (Da Min ljuj czi cze fu li) [The laws of the great Ming Dynasty with a consolidated commentary and the appendix of decrees (Da Ming lu ji jie fui)]. Transl. from Chinese, research, note. and app. N. P. Svistunova. Moscow, Oriental literature, 1997. Pt. 1.

5. Kriminologija. XX vek [Criminology. XX century]. St. Petersburg, 2000. 554 p.

6. Christie N. Prichinjaja bol'. Rol' nakazanija v ugolovnoj politike [Inflicting Pain. The role of punishment in criminal policy]. St. Petersburg, 2011. 162 p.

7. Marx K. and Engels F. Op. Vol. 1. 723 p.

8. Remenson A. L. Teoreticheskie voprosy ispolnenija lishenija svobody i perevospitanija zakljuchennyh [Theoretical issues of the execution of deprivation of liberty and the reeducation of prisoners]. Abstract of the dr. of law thesis. Tomsk, 1965. 64 p.

9. Statistika Sudebnogo departamenta pri Verhovnom sude RF [Statistics of the Judicial Department at the Supreme Court of the Russian Federation]. URL: http://www.cdep.ru / (accessed 04/15/2020).

10. Ugolovnyj kodeks Gollandii [The Penal Code of Holland]. Trans. I. V. Mirovaya; scientific ed. B. V. Volzhenkin. St. Petersburg, Legal Center Press, 2000. 510 p.

11. Utkin V. A. Nakazanie i ispravitel'no-trudovoe vozdejstvie [Punishment and forced labor]. Tomsk, 1984. 190 p.

12. Utkin V. A. Problemy teorii ugolovnyh nakazanij [Problems of the theory of criminal punishments]. Tomsk, Tomsk University Publishing House, 2018. 240 s.

13. Khachaturov R. L. Mirnye dogovory Rusi s Vizantiej [Peace treaties between Russia and Byzantium]. Moscow, Science, 1988. 296 p.

Сведения об авторе

Олег Вячеславович Дорошенко: Национальный исследовательский Томский государственный университет (г. Томск, Российская Федерация), соискатель. E-mail: doroshenko-ol eg-94@mail. ru

Information about the author

Oleg V. Doroshenko: Tomsk State University (Tomsk, Russia), candidate of the degree. E-mail: doroshenko-oleg-94@mail .ru

УДК 343.8

О. В. Коростылёва

ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ ИСПОЛНЕНИЯ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫМИ

ИНСПЕКЦИЯМИ

В статье рассматриваются правовые и организационные вопросы, возникающие при исполнении мер пресечения, которые в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством исполняют уголовно-исполнительные инспекции Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России). Автор исследует исторически сложившиеся традиции исполнения мер пресечения и выявляет несоответствие в зада-

© Коростылёва О. В., 2020 © Korostyleva O. V., 2020