CC BY
201Недиков Вячеслав Борисович Московский государственный юридический университет
имени О. Е. Кутафина (МГЮА) Институт публичного права и управления
Россия, Москва vbnedikov.msal@gmail.com Nedikov Vyacheslav Borisovich Kutafin Moscow State Law University (MSAL) Institute of public law and management
Russia, Moscow
СУДЕБНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ В СИСТЕМЕ ИСТОЧНИКОВ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ПРАВА Аннотация: В статье рассматривается вопрос о месте судебного прецедента в системе источников современного российского права. Автором проанализированы понятия «судебный прецедент» и «судебная практика», выявлены их сходства и различия, дана оценка правовой природе судебного прецедента и изучено актуальное положение судебного прецедента в российской правовой системе.
Ключевые слова: судебный прецедент; источник права; суд; прецедентное право; судебная практика; правовая система; закон.
JUDICIAL PRECEDENT IN THE SYSTEM OF SOURCES OF MODERN
RUSSIAN LAW
Annotation: The article discusses the place of judicial precedent in the system of sources of modern Russian law. The author analyzes the definitions of «judicial precedent» and «judicial practice», identifies their similarities and differences, evaluates the legal nature of judicial precedent and studies the current position of judicial precedent in the Russian legal system.
ВОПРОСЫ
российской юстиции УДК 340.142
ВОПРОСЫ
российской юстиции
Key words: judicial precedent; source of law; court; precedent law; judicial practice; legal system; legislation.
Вопрос источников права в юридической науке, пожалуй, всегда будет актуален, и это небезосновательно, ведь он имеет принципиальное значение для определения ключевых положений правовой доктрины, например, служит целям компаративистского анализа правовых семей. Каждому первокурснику юридического факультета известно, что в странах англосаксонской правовой семьи главным и преимущественным источником права является судебный прецедент, тогда как в странах романо-германской правовой семьи - закон. Но справедливо ли это утверждение сегодня, в XXI веке?
В теории источников права общепринята их классификация на первичные и вторичные, проводимая по следующим критериям: юридическая сила источника права, его социальная значимость и распространенность среди иных источников [1, с. 362]. В романо-германской правовой системе к первичным источникам права традиционно относят нормативные акты и правовые обычаи с несомненным преобладанием первых над вторыми. В некоторых правопорядках, например, во французском, эта группа включает в себя и общеправовые принципы. Вторичные же источники могут иметь юридический вес лишь тогда, когда определенный вопрос либо вовсе не урегулирован первичными источниками, либо их содержание неполно или неясно. Таковыми являются судебные прецеденты и правовая доктрина.
Компаративистский анализ роли судебного прецедента в национальных правовых системах позволяет выделить три группы государств: 1) государства, где прецедент признается источником права (Великобритания, США, Австралия и др.); 2) государства, не признающие источником права ни прецедент, ни его видоизмененные формы (современные социалистические страны); 3) государства, где прецедент занимает неопределенное положение (Франция, Германия, Дания, Испания, Греция и др.).
Россию с полной уверенностью можно отнести к числу последних. В таких государствах судебный прецедент хотя и не признается официальным источником права и именуется иначе (судебная практика, судебное установление, судебное решение и т.п.), но в действительности занимает важное место в механизме правового регулирования. Стоит отметить, что судебный прецедент в условиях континентальной системы права имеет одну важную особенность, отличающую его от классического «английского» прецедента - он возникает и действует в строгом соответствии с действующим законом. Именно поэтому можно сказать, что творческий характер судебной практики практически всегда скрыт за видимостью толкования закона [2, с. 111].
Объективная необходимость существования прецедентного права в российской правовой системе обусловлена одним из ее основополагающих принципов - принципом равноправия граждан перед законом и судом, закрепленным в статье 19 Конституции Российской Федерации. Данный принцип явно будет нарушен в ситуациях, когда один суд вынес определенное решение, а другой суд по аналогичному делу принял иное решение.
По мнению Т. Н. Радько, в России сложились необходимые условия для судебного правотворчества: создана новая судебная система, для судей в качестве обязательного установлено требование о наличии высшего юридического образования, регулярно публикуются решения высших судов [3, с. 141]. Несмотря на это, считается, что суды в России являются правоприменительными органами, так как должны разрешать конкретные дела на основании действующих правовых норм, их правотворческая функция нигде четко не закреплена, а акты судебного толкования права являются лишь вспомогательными. Это положение верно, но лишь с формально-юридической точки зрения. Де-факто сегодня высшие судебные органы не только применяют закон, но и создают правовые нормы - общие правила поведения, - особенно применительно к аналогичным делам в будущем [4, с. 16].
В этой связи наиболее очевиден прецедентный характер решений Конституционного Суда РФ: его решения не подлежат обжалованию, вступают
ВОПРОСЫ
российской юстиции
в силу немедленно после провозглашения, публикуются в официальных изданиях и обязательны к исполнению всеми государственными и муниципальными органами, должностными лицами, предприятиями, учреждениями, организациями и гражданами. Многие конституционалисты (С. А. Авакьян, Н. В. Витрук, Г. А. Гаджиев, Б. С. Эбзеев) убеждены, что решения Конституционного Суда следует считать источником права, так как в них выявляется смысл конституционных положений, дается новое их понимание, а значит и новое правовое регулирование общественных отношений.
Споры среди ученых вызывает вопрос о юридическом статусе судебной практики, то есть решений и разъяснений высших судебных инстанций -Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, существовавшего до 2014 года, некоторые постановления Пленума и Президиума которого все еще имеют юридическую силу. Современное российское законодательство закрепляет в перечне компетенций, реализуемых Верховным Судом РФ, деятельность по разъяснению вопросов судебной практики, при этом учет позиций Верховного Суда для нижестоящих судов является обязательным.
Некоторые теоретики замечают, что решения Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ являются результатом их познавательной деятельности по уяснению и разъяснению смысла и содержания нормативно-правовых актов в целях единообразного их понимания и применения [5, с. 41]. Однако, по мнению Г. Ф. Шершеневича, судебным прецедентом можно считать не только создание новой правовой нормы, но и разъяснение уже существующей [6, с. 146]. В этой связи решения высших судов России можно считать судебными прецедентами.
Анализируя указанные аспекты деятельности Конституционного Суда и Верховного Суда, в результате сравнения признаков решений высших судов и судебного прецедента, можно выделить следующие их сходства:
1) нормативный характер;
2) общеобязательность;
3) происхождение от высших судебных органов;
4) порождают возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей;
5) являются регуляторами общественных отношений.
Но является ли это основанием для отождествления понятий «судебная практика» и «судебный прецедент»? Изучив некоторые решения российских судов, можно сделать вывод о том, что ими данные понятия отождествляются, так как в мотивировочной части их решений содержится указание на непризнание в нашей стране прецедентного права (см. постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 21 июля 2003 г. № Ф03-А37/03-2/1531; постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 31 июля 2007 г. по делу № А55-13884/05-24(38)). На практике же такое противодействие со стороны судов лишь затягивает процесс правильного разрешения дела, ведь если оно дойдет до рассмотрения судом высшей инстанции, он все равно примет решение в соответствии со своими правовыми позициями, выраженными в более ранних решениях.
Стоит отметить, что практическая значимость решений высших судов обусловлена необходимостью не только обеспечения правильного и единообразного правоприменения, но и устранения пробелов в праве путем применения аналогии закона или аналогии права. По мнению В. М. Жуйкова, это одна из важнейших функций судебной практики, определяющая ее особую роль в правовой системе государства [7, с. 145]. Мнение о том, что в России все прецеденты являются прецедентами толкования, несостоятельно и основано на развернутой позитивистской мифологии о беспробельности права, логической его замкнутости, когда из существующих законов всегда можно извлечь необходимое решение путем их толкования. Такой подход был распространен в советской теории права, когда господствовала идея об исключительно высоком уровне советского законодательства [8, с. 93].
Несмотря на то, что дискуссия вокруг судебного прецедента в российской правовой доктрине ведется до сих пор, сегодня отрицать существование судебного прецедента как источника российского права - значит оставаться на
позициях исконно советского правопонимания. В имперский период истории Российского государства прецеденты активно формировались Правительствующим Сенатом, и лишь Октябрьская революция прервала этот закономерный процесс. Чтобы продвинуться в данном вопросе, необходимо признать следующее: во-первых, прецедентное право в России было, есть и будет, и, во-вторых, судебные прецеденты являются полноценными источниками российского права, что обусловлено вполне объективными причинами.
Список литературы:
1. Марченко М. Н. Сравнительное правоведение: учебник. М.: Проспект, 2019. 784 с.
2. Давид. Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Международные отношения, 1999. 399 с.
3. Радько Т. Н. Теория государства и права: учебник. М.: Проспект, 2019.
495 с.
4. Гук П. А. Судебный прецедент как источник права: автореферат дис. ... канд. юр. наук. Саратов, 2002. 30 с.
5. Петрунина А. А. Проблемы соотношения единства судебной практики и судебного прецедента // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2016. № 1. С. 38-43.
6. Беляева О. М. Шершеневич Г. Ф. о толковании права, судебном прецеденте и аналогии права // Право и образование. 2016. № 5. С. 144-150.
7. Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юридических дел. М.: Городец, 2007. 320 с.
8. Лазарев В. В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права. 2012. № 4. С. 92-99.
