CC BY
33
Судебное (судейское) усмотрение как механизм противодействия процессуальному злоупотреблению правом в гражданском судопроизводстве
Judicial discretion as a mechanism for countering procedural abuse of law in civil
proceedings
Шарапова Виктория Алексеевна
Студентка 1 курса магистратуры Тверской государственный университет Россия, г. Тверь sharapowa. vika2018@yandex. ru
Sharapova Victoria Alekseevna
1nd year magistracy student Tver State University Russia, Tver sharapowa. vika2018@yandex. ru
Научный руководитель Крусс Владимир Иванович
д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой теории права Тверского государственного университета Kruss. VI@tversu.ru
Scientific adviser Kruss Vladimir Ivanovich
Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Theory of Law
Tver State University Kruss. VI@tversu.ru
Аннотация.
В статье анализируется актуальное для правовой действительности явление злоупотребление правом, встречающееся также и в процессе реализации права на судебную защиту. Высказаны предположения о причинах неэффективности борьбы с процессуальным злоупотреблением, а также способ снижения процессуальных злоупотреблений через судебное (судейское) усмотрение. Доказывается вывод о снижении злоупотребления правом через судебное усмотрение, как единственно возможного варианта решения проблематики. Проанализирована позиция Конституционного Суда РФ, судебная практика по вопросу злоупотребления правом в гражданском и арбитражном судопроизводстве.
Annotation.
The article analyzes the phenomenon of abuse of the right, relevant to legal reality, which also occurs in the process of exercising the right to judicial protection. Suggestions are made about the reasons for the ineffectiveness of the fight against procedural abuse, as well as a way to reduce procedural abuse through judicial (judicial) discretion. The conclusion is proved about the reduction of the abuse of the right through judicial discretion, as the only possible solution to the problem. The position of the Constitutional Court of the Russian Federation, judicial practice on the issue of abuse of law in civil and arbitration proceedings are analyzed.
Ключевые слова: злоупотребление правом, процессуальное злоупотребление правом, судейское (судебное) усмотрение, судебная защита, Конституционный Суд РФ, права и свободы человека и гражданина, добросовестность, оценочные понятия. гражданский процесс, арбитражный процесс.
Key words: abuse of law, procedural abuse of law, judicial (judicial) discretion, judicial protection, the Constitutional Court of the Russian Federation, human and civil rights and freedoms, good faith, evaluative concepts. civil process, arbitration process.
Судебная защита является одной из основных форм защиты материальных прав и законных интересов, а право на судебную защиту является системообразующим правом человека. Как следует из решений Конституционного Суда РФ, право на судебную защиту является обходимой гарантией осуществления всех других прав и свобод [1].
Конституция РФ [2], объявив Россию демократическим правовым государством (ч. 1 ст.1), провозгласила права и свободы человека и гражданина высшей ценностью, обеспечиваемой правосудием (ст. 18), и возложила на государство обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2). Реализация этих положений обеспечивается гарантированностью государственной (ч. 1 ст. 45), в том числе, судебной (ч. 1 ст. 46), защиты прав и свобод человека и гражданина. Каждому предоставлено право защищать свои интересы всеми не запрещенными законом способами (ч. 2 ст. 45), обжаловать в суд решения и действия (бездействие) органов государственной власти, местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ч. 2 ст. 46), обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46).
Между тем, такое не до конца изученное явление как злоупотребление правом, мешает не только выполнить цели и задачи гражданского правосудия, но и выполнить те обязанности, которые берет на себя государство и закрепляет их в конституционных нормах, приоритетных функций государства, что позволяет характеризовать его как негативное и не перестающее терять своей актуальности явление. Злоупотребление процессуальным правом, как указал В.И. Крусс, является неправомерным и потому не правовым, а только юридически значимым деянием, не реализацией субъективного права, а неконституционной имитацией такой реализации [3].
В некоторых научных работах можно встретить мнение, что лицо вправе защищать свои права и интересы любыми способами, допускаемыми законом, выбирая из доступных средств защиты наиболее приемлемое, в том числе путем бездействия и пассивного поведения. Иными словами разрешено все, что не запрещено законом. С этим тяжело поспорить, ведь истец не должен заботиться о комфортности ответчика при защите своего права и наоборот. С формальной стороны все действуют в рамках правового поля, не совершая никаких правонарушений, реализуют свои процессуальные права и выполняют процессуальные обязанности. Однако с субъективной стороны сторона может преследовать юридически противоправную цель. В таком случае весь процесс может быть поставлен под угрозу и найти истину по делу не представится возможным.
Преамбула Конституции РФ в ч. 3. ст. 17, ст. 2, 19, 21 закрепляет принцип конституционной презумпции добросовестности. Это положение развивается далее в материальной норме ст.10 ГК РФ [4]. Из этих положений также следует, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и законные интересы других лиц. Отсюда можно говорить, что в Конституции РФ установлен и закреплен конституционный, межотраслевой принцип запрета злоупотребления правом, который действует, в том числе, в гражданском и арбитражном процессе. Данное положение, как отмечает КС РФ действует и в отношении юридических лиц, в той мере, в какой они по своей юридической природы применимы к ним [5]. Эта правовая позиция КС РФ, является важной, поскольку она указывает на саму возможность злоупотребления правом юридическими лицами, а также применения ответственности к юридическим лицам за злоупотребление ими процессуальными правами.
Положение ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, говорит о том, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Понятие злоупотребление в гражданском процессуальном праве также связанно с понятием недобросовестности, а является ли конкретное действие добросовестным или нет, должен решать суд.
На добросовестное пользование процессуальными правами не раз обращал КС РФ, который не только использует в своих актах такие понятия как «злоупотребление правами», «злоупотребление процессуальными правами» и т.д., но и систематически говорит о недопустимость таких злоупотреблений, использует критерии добросовестности и разумности к конкретному спору при рассмотрении жалоб. Например, в п. 3 Постановления КС РФ от 22.06.2017 N 16-П [6] (случай истребования имущества его собственником у добросовестного
приобретателя) КСРФ указал, что, «предписывая пределы осуществления гражданских прав, ст. 10 ГК РФ устанавливает, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5), а используемое в п. 1 ст. 302 оценочное понятие «добросовестный приобретатель» определено в самой норме - это приобретатель, который не знал и не мог знать, что лицо, у которого приобретено имущество, не имело права его отчуждать. Вместе с тем, поскольку зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке, то и добросовестность приобретателя спорного имущества, зарегистрированное право на которое предполагается, может быть опровергнута только в результате рассмотрения конкретного дела». Данное постановление интересно тем, что, не смотря на то, что оно касается материального аспекта спора (категория добросовестный приобретатель), может быть затронута также и процессуальная сторона вопроса. Поскольку при непосредственном рассмотрении дела гражданин, который считает себя добросовестным покупателем, должен это доказать в ходе процесса. В таком случае может быть несколько вариантов развития событий: при приобретении имущества, лицо знало об обременении, и старательно будет скрывать это обстоятельство в процессе рассмотрения дела, что не исключает злоупотребление процессуальными правами, со стороны такого гражданина, либо гражданин может заблуждаться в некоторых обстоятельствах приобретения имущества и просто не проявить должную степень осмотрительности, был не внимателеным и т.д.. При втором варианте злоупотребление процессуальным правом исключается, поскольку гражданин будет уверен, что он поступает правильно и честно.
Одновременно, акцентируя внимание на недопущении недобросовестной реализации участниками различных групп отношений своих прав, КС РФ постоянно говорит о взаимосвязи оценочных категорий «злоупотребление правом» и критериев, характеризующих это понятие - «добросовестность и разумность» с иными оценочными понятиями и явлениями. В своих определениях [7], [8] КС РФ отражает зависимость категорий «надлежащая заботливость», «разумная осмотрительность» участников гражданского оборота и понятия «добросовестность их поведения» Из этого следует важный вывод: если в процессе доказывания, судом буден установлено, что лицо проявляло надлежащую заботливость, разумная осмотрительность, это можно будет характеризовать как добросовестность поведения, что исключает злоупотребление правом со стороны такого лица.
Из этих и им подобным определениям также следует, что при принятии вывода о добросоветности или о недобросовестности лица и, как следствие, злоупотреблении правом с его стороны, очень важно правильно понять и истолковать разнообразные оценочные понятия и одновременно использовать оценочные категории в совокупности и неразрывной связи, только так может быть дана надлежайшая оценка поведениюлица. Задача стоит не простая, поскольку в зависимости от возникших между сторонами правовых отношений и динамики их развития, а также последствий действий или бездействий сторон суду надлежит применять эти оценочные категории по-разному. Поэтому не исключается вероятность того, что в одном случае судом будет установлена не добросовестность стороны, а в другой, на первый взгляд похожей ситуации, суд примет противоположное решение. Однако, к какому бы выводу не пришел суд, он должен обращать внимание на позицию КС РФ, который раскрывает оценочные понятия применительно к той или иной правовой ситуации и отражать их в своих решениях. Так, в Постановлении от 22.04.2013 N 8-П Конституционный Суд РФ [9] указывает на взаимосвязь категории «злоупотребление правом» с принципами равенства и соразмерности, требованиями формальной определенности, адекватности и пропорциональности используемых правовых средств, а также на зависимость средств ограничения избирательных прав от критериев «чрезмерность», «необходимость», «значимость», «ценность».
Помимо этого, несмотря на то, что понятие «злоупотребление правом» не закреплено на законодательном уровне, а его толкование и использование в судебной практике различно, Конституционный суд РФ не раз обращает на него внимание, к тому же с ориентиром на будущее, чтобы в дальнейшем, при отсутствии нормативного регулирования ситуации не допустить злоупотребление правом. Так, в своем Постановлении от 09.07.2013 г. № 18 - П Конституционный Суд РФ указал, что распространение информации в сети «Интернет», обусловленная доступностью технических возможностей, влечет неконтролируемые злоупотребления правами со стороны неопределенного круга лиц при отсутствии достаточных мер, позволяющих такие злоупотребления пресечь [10].
Несмотря на это, когда речь идет о злоупотреблении процессуальными правами роль оценочных понятий остается не однозначной, противоречивой. С одной стороны без оценочных понятий невозможно обойтись, поскольку злоупотребление процессуальным правом тесным образом связано с поведением и психикой человека, а с другой стороны усложняют и без того сложную задачу в выявлении и пресечении злоупотреблений правами, не говоря уже о том что само понятие «злоупотребление правом» является оценочным. С.И. Вильнянский, говоря о термине «оценочное понятие» говорил о том, что они «...дают суду возможность свободной оценки фактов и учета индивидуальных особенностей конкретного случая при обязательном в то же время применении закона». Эту же мысль продолжает и С.С. Алексеев обращает внимание, что оценочные понятия «ориентированы на то, чтобы судебные органы конкретно, с учетом особенностей той или иной ситуации оценили фактическую обстановку и конкретизировали общую формулу закона» [11]. Такая оценка производится судом на основе судебного усмотрения, присутствующего при толковании правовых норм с оценочными понятиями. Продолжая мысль ученых можно прийти к выводу, что закрепление понятия «злоупотребление правом» на законодательном уровне не возможно, поскольку данный термин сильно зависит от поведения сторон и внутренней оценки их поведения как самими участниками процесса, так и судьей. К тому же, не сложно заметить такую тенденцию, при которой вводимая правовая диффиниция создает еще больше споров по поводу ее толкования, что больше усложнить проблему и сделает судебную практику еще неоднороднее. Остается надеется на судейское усмотрение и квалификацию судьи.
С этой задачей судье справится не просто. Говоря о типичных злоупотреблениях процессуальным правом, которые явно себя проявляют, злой умысел которых виден сразу, понятны последствий таких злоупотреблений (шикана), то выявить их не составит большой сложности. В такой ситуации судья непосредственно в процессе, при проведении судебного заседания выскажет предупреждение о злоупотреблении процессуальным правом и может отказать в том или ином процессуальном действии и предупредить стороны о недопущении злоупотреблений. Типичным и «классическим» примером может явиться заявление множества ходатайств об отложении дела, ввиду несерьезных причин, или неоднократное заявление отвода судье по сугубо личной неприязни, мотивировав правовой «оболочкой» недоверия к судье. Есть и другие случаи злоупотреблений процессуальным правом, где злоупотребление судья не всегда может заметить, поскольку, они более сложные и изощренные. Проблема в данном случае состоит в том, что такого рода злоупотребление может увидеть, как правило, только выше стоящая инстанция, поскольку, чем выше по инстанции идет дело, тем больше может развиваться правовая ситуация и более понятно поведение и мотивы сторон. При таком развитии событий, это ни в коем случае не говорит о не компетенции или непрофессионализме судьи первой инстанции, наоборот, осторожность судьи говорит о том, что он всегда помнит о правах и свободах человека и гражданина и о задачах, возложенных на него, как носителя судебной власти, олицетворения правосудия - признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина. Не стоит забывать, что при реализации процессуальных прав и исполнении обязанностей в гражданском и административном судопроизводстве добросовестность участников
процессуальных правоотношений предполагается и в первую очередь суд должен исходить от этого. Поэтому доказать процессуальное злоупотребление сложно, риск ответственности большой. Именно по этому, когда речь идет о более сложных и необычных злоупотреблениях процессуальным правом, выводы об этом чаще встречаются в актах выше стоящих инстанций, чем в решениях суда первой инстанции.
Удачным примером такого судебного усмотрения является Определение первого кассационный суд общей юрисдикции г. Саратова [12]. В данном определении суд со ссылкой на общедоступные сведения сайта УФССП России по Липецкой области установил, что гражданин является должником по ряду исполнительных производств. Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления, сослался на то, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации, так как гражданин является должником по нескольким исполнительным производствам, а исполнение третейского суда может нанести ущерб кредиторам. Суд первой инстанции указал, что поведение сторон фактически направлено на создание искусственной задолженности, с целью получения преимущества перед другими кредиторами, что является формой незаконного использования третейского разбирательства, поскольку направлено не на обращение к третейскому суду как средству разрешения спора, а на использование третейского разбирательства в целях злоупотребления правом.
В другом случае, «поддерживая выводы суда первой инстанции, окружной суд счел, что иск банка не был рассмотрен судом общей юрисдикции по обстоятельствам, связанным исключительно с процессуальным поведением самого банка (подача иска с нарушением правил о подсудности и компетенции судов)» [13].
Отсутствие необходимой нормы в гражданском процессуальном законодательстве, и в принципе процессуальном законодательстве о злоупотреблении процессуальными правами, привело к тому, что судьи в своих решениях ссылаются на материальную норму ст. 10 ГК РФ, регулирующую вопросы злоупотребления правом участниками гражданских правоотношений, добавляя после нее ст. 35 Гражданского Процессуального Кодекса РФ о добросовестном поведении сторон, тем самым воспроизводя некое «параллельное» применение. Не все судьи следуют такой логике. Так, ФАС Поволжского округа в своем постановлении отразил: «обращение с иском (требованием) в суд в защиту нарушенных либо оспоренных прав - это процессуальное действие, регулируемое арбитражным процессуальным законодательством. Ст. 10 ГК РФ регулирует вопросы злоупотребления правом участниками гражданских правоотношений, а не участниками судебного разбирательства. Применение ст. 10 ГК РФ к процессуальным правоотношениям противоречит ст. 2 ГК РФ» [14].
Есть и удачные решения с таким тандем статей, так Пермский краевой суд в Кассационном Определении от 21 сентября 2011 г. по делу № 33-8807 установил: «Следует учесть также и то обстоятельство, что решением Ленинского районного суда г. Перми от 29 декабря 2010 года установлено злоупотребление процессуальными правами поручителей (п. 1 ст. 10 ГК РФ), выразившееся в неоднократной неявке ответчиков в судебные заседания, уклонении от получения судебных извещений в течение полутора лет, что, безусловно, повлияло на срок рассмотрения дела по существу и вступление решения суда в законную силу» [15]. Такое раздвоение практики можно объяснить различной правовой природой отношений, которые лежат в основе того или иного спора, поскольку арбитражное судопроизводство направлена решение споров в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, как это прямо следует из ст. 1 Арбитражного Процессуального Кодекска РФ [16], гражданское судопроизводство нацелено на гражданские, трудовые или иные правоотношения (ст. 2 Гражданского Процессуального Кодекса РФ). Поэтому если во втором примере такая «параллельная» аналогия может быть допустима, то в рамках экономических споров это представляется затруднительным.
Приведенный анализ позиций КС РФ, отечественного законодательства, судебная практика, подводит к выводу, что от судейского усмотрения уйти нельзя, поскольку единственным неизменным атрибутом всех видов
судопроизводств остается в собственном смысле усмотрение. В.С.Анохин, председатель арбитражного суда Воронежской области, по поводу злоупотребления процессуальным правом высказался так: «отсутствие теоретического и законодательного определения понятия «злоупотребление правом», его четких критериев столкновения субъективных прав разных лиц приводит, как представляется, к тому, что разрешение этих сложных конфликтов, интересов производится судами на основании одного только судейского усмотрения» [17]. Эти слова хочется дополнить тем, что только судейское усмотрение может стать решением в этой сложной проблеме.
Данный вывод можно оспорить аргументом опасения неограниченности судейской дискреции, при которой суд фактически приобрел бы право неконструктивно воздействовать на поведение участников процесса под видом борьбы со злоупотреблениями процессуальными правами, что привело бы к злоупотреблениям уже со стороны суда. Такие опасения беспочвенны, поскольку, сам посыл о возможных или даже презюмируемых негативных проявлениях судейской дискреции при решении данного вопроса является ошибочным, все судопроизводство в той или иной степени основано на усмотрении суда, сталкивающегося с необходимостью на всем протяжении дела высказывать свои суждения в условиях правовой неопределенности. Поэтому судейское усмотрение присутствует не только в вопросе отнесения того или иного действия к злоупотреблению, но сопровождает процесс на протяжении всего периода рассмотрения дела вплодь до вынесения решения судьей..
В пользу этого вывода может говорить и то, что не только пострадавшая от злоупотреблений сторона должна обращать внимание на злоупотребление в процессе. Процессуальные злоупотребления имеют своим следствием не только причинение вреда лицам, участвующим в судебном разбирательстве, но и лицу, осуществляющему процесс (составу суда, суду и судебной системе), как это было сказано ранее. За действия, которые явно свидетельствуют о неуважении к суду, предусмотрено наложение штрафа в пользу бюджета [18], в то время как за недобросовестные действия, которые напрямую наносят вред правосудию, такое последствие отсутствует, не считая ст. 99 ГПК РФ, которая фактически не оправдала возложенные на нее ожидания.
Главным плюсом является также позиция самого суда первой инстанции, которая выглядит неясной в вопросе применения слишком неопределенных норм о злоупотреблении. Отсутствие установленных законодателем критериев определения действий, выходящих за рамки процессуально допустимых, предопределяет широкие возможности для обжалования выводов суда первой инстанции, в связи с чем судьи, в большинстве случаев применяют нормы, касающиеся злоупотреблений процессуальными правами не в полном объеме и даже с опаской, лишь предупреждая о возможной ответственности для лиц, которыми уже были допущены недобросовестные действия. Сложно не согласиться, что любому судье не приятно узнать, что его решение отменила апелляционная инстанция по доводам, связанными с усмотрением суда первой инстанции. Уровень правосознания судей, опыт и квалификация, желание правильно рассмотреть дело и нежелание последующей отмены решения служат предпосылкой активного поведения в процессе для предотвращения процессуальных злоупотреблений. Для достижения такого результата у судьи должен быть должный уровень здравого, нравственного правосознания.
Список используемой литературы:
1. Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995 N 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна» // «Собрание законодательства РФ», 08.05.1995, N 19, ст. 1764.
2. «Конституция Российской Федерации»(принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
3. Крусс В.И. Злоупотребление правом: учебное пособие // Издательство: Норма: ИНФРА-М. 2019. 176
с.
4. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 N51-ФЗ (ред. от 25.02.2022) // «Российская газета», N 238-239, 08.12.1994.
5. Постановление Конституционного Суда РФ от 17.12.1996 N 20-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года «О федеральных органах налоговой полиции» // «Собрание законодательства РФ», 06.01.1997, N 1, ст. 19
6. Постановление Конституционного Суда РФ от 22.06.2017 N 16-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца» //«Собрание законодательства РФ», 03.07.2017, N 27, ст. 4075.
7. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.03.2015 N 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 19 Федерального закона «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина А.М. Богатырева» // «Российская газета», N 71, 06.04.2015.
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 11.11.2021 N 48-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 6 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункта 1 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 32 Федерального закона «О газоснабжении в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Ю.В. Тихонова"// СПС Консультант Плюс.
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 22.04.2013 N 8-П «По делу о проверке конституционности статей 3, 4, пункта 1 части первой статьи 134, статьи 220, части первой статьи 259, части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подпункта "з" пункта 9 статьи 30, пункта 10 статьи 75, пунктов 2 и 3 статьи 77 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», частей 4 и 5 статьи 92 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с жалобами граждан А.В. Андронова, О.О. Андроновой, О.Б. Белова и других, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и регионального отделения политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Воронежской области» // «Российская газета», N 94, 30.04.2013.
10. Постановление Конституционного Суда РФ от 09.07.2013 N 18-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.В. Крылова» // "Вестник Конституционного Суда РФ», N 6, 2013.
11. Алексеев С. С. Право: азбука - теория - философия: опыт комплексного исследования. - М.: Норма, 1999. стр. 8.
12. Первый кассационный суд общей юрисдикции г. Саратова. Дело N 88-24137/2021, дело N 131457/2021. //
13. Определение Верховного Суда РФ от 5 октября 2021 г. по делу N А56-53647/2019 // СПС КонсультантПлюс.
14. Постановление ФАС Поволжского округа от 18.05.2011 по делу № А12-3245/2010 // КонсультантПлюс.
15. Определение Пермского краевого суда от 21.09.2011 по делу № 33-8807 // КонсультантПлюс
16. «Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 11.06.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 20.06.2022) // «Российская газета», N 137, 27.07.2002.
17. Анохин В.С. Злоупотребление правами. [Электронный ресурс] // https://voronej.arbitr.ru/about/stati/1998.html (дата обращения: 30.05.2022).
18. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 25.03.2022) // «Собрание законодательства РФ», 17.06.1996, N 25, ст. 2954.
