CC BY
92
Н.А.Сараева
— ассистент кафедры иностранных языков Оренбургского государственного института менеджмента
СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО КАК КОНФЛИКТНЫЙ ДИСКУРС И ЕГО СТРАТЕГИИ
АННОТАЦИЯ. В статье рассматриваются стратегии, которые используют адвокаты в защитительных речах. Суд — это сфера конфликтной ситуации. Выделяются основные стратегии в гражданском и уголовном судопроизводствах. Стратегии могут комбинироваться и изменяться.
The article deals with the strategies of the lawyer’s speech at trial which always involves conflict. The main strategies that can be combined and modified are revealed in the civil and criminal cases.
По мнению О.В.Красовской, «суд — это сфера конфликтной коммуникации, причем обращение людей в суд означает расширение и укрупнение конфликта между ними. Расширяются его временные и пространственные рамки: один и тот же спор может годами рассматриваться в судах разных инстанций. Увеличивается количество его участников: в правовом конфликте, как известно, кроме судьи и противоборствующих сторон, могут участвовать их представители, а также свидетели, эксперты, переводчики и некоторые другие лица; на открытых судебных заседаниях может присутствовать публика».
Воспользуемся выводами психологов, которые, изучая взаимодействие людей в конфликте, пришли к следующему выводу: «Конфликтующие стороны, независимо от вида конфликта, количества его участников и их интеллектуального статуса, действуют примерно по одним и тем же схемам, используют одни и те же тактики и приемы конфликтного противоборства, причем, что самое интересное, в строго определенной последовательности. Это обусловлено тем, что доминирующие у участников конфликта негативные психические состояния (в основном сильные стрессы) специфическим образом “однонаправ-лено” влияют на протекание психических процессов, механизмы сравнения и даже интеллектуальную деятельность. Отсюда и известная стереотипность поведения» [4. С. 32].
Одной из самых популярных и широко используемых в бизнесе и переговорной сфере является концепция Томаса — Киллмена, в которой выделяются пять основных стратегий поведения человека в конфликтной ситуации (в психологической литературе их также именуют направлениями, линиями, формами и стилями поведения). Это: 1) соперничество; 2) сотрудничество; 3) компромисс; 4) приспособление; 5) избегание. Основанием для их выделения является соотношение между степенью настойчивости и уступчивости поведения конфликтантов [1].
Некоторые психологи считают, что не все формы поведения в конфликте, представленные в рассматриваемой концепции, можно обсуждать как стратегии. Например, по мнению Б.И.Хасана, избегание, приспособление и компромисс не содержат целевых установок, связанных с собственно противоречием: «Это позволяет отнести их к тактикам поведения в конфликте, поскольку они способствуют не столько разрешению, сколько раз-решанию, то есть определенному способу организации процесса. Можно рассматривать эти формы поведения как реактивные по отношению к факту конфликта в целом, а не как стратегии участников, реализуемые для разрешения. Важно подчеркнуть, что, если в конфликте нет субъекта, ставящего цели разрешения, вообще невозможно обсуждать вопрос о стратегичности поведения» [7. С. 96].
О.В.Красовская рассматривает речевые тактики, которые способствуют реализации стратегий Томаса — Киллмена в правовом конфликте.
Стратегия соперничества — это стратегия активного, наступательного поведения в конфликте, которое выражается в стремлении удовлетворить свои интересы, не принимая
в расчет интересов оппонента. (Ее также называют противоборством, конкуренцией, соревнованием). Она естественна для состязательной модели современного гражданского производства, но мы рассмотрим, какие тактики и стратегии используют адвокаты в защитительных речах в уголовных процессах.
Для речевого поведения «наступающего» конфликтанта характерна повышенная активность, а именно: постоянное стремление принять на себя функцию говорящего, прерывание речи оппонента, готовность к отпору его позиции, негативно-оценочная обратная связь.
О.В.Красовская в своей работе «О речевой коммуникации в судебной практике» выделяет следующие речевые тактики, типичные для острой конкурентной борьбы.
Тактика дискредитации процессуального оппонента — сообщение суду отрицательной информации об оппоненте для подрыва его авторитета, создания неблагоприятного эмоционального фона для принятия судебного решения в его пользу. Осуществление этой тактики обычно сопровождается нарушением постулата релевантности.
Тактика дезориентации суда — предъявление ему процессуальными участниками ложных сведений.
Тактика угроза оппоненту — обещание причинить ему какую-либо неприятность.
Тактика обвинения процессуального оппонента — приписывание ему вины в чем-либо с целью ее отвода от себя.
Тактика разоблачения оппонента — раскрытие его замысла, процессуальной тактики.
Тактика подозрения процессуального оппонента — предположение о совершении оппонентом каких-либо неблаговидных действий.
Тактика возражения против заявлений оппонента. Речь идет не о возражениях ответчика, в которых обосновывается его позиция в правовом конфликте, здесь имеются в виду возражения процессуальных участников как реакция на отдельные утверждения оппонентов, а также на конфронтационные тактические ходы.
В тактиках напряженной конкурентной борьбы логическое начало часто переплетается с эмоциональным, с речевой агрессией. Ее приметы — словесное поношение оппонента, его преднамеренный оговор, распространение о нем недоброжелательных домыслов [4. С. 75]. Однако реализации стратегии соперничества могут способствовать не только ходы, обладающие негативным эмоциональным потенциалом, но и ходы, поддерживающие или создающие положительную репутацию говорящего.
Стратегия соперничества, требующая множество самых разных затрат, может быть признана рациональной, когда решение проблемы в пользу настроенного таким образом конфликтанта является для него жизненно необходимым.
Итак, основные тактические ходы стратегии соперничества направлены на обострение отношений с оппонентом. Большинство из них выполняют не только прагматические функции, но и функции «управления умозаключениями» (Т.А. ван Дейк) судьи об оппоненте, способствуя его негативному восприятию. Однако следуя этой стратегической линии, конфликтант не обеспечивает положительной презентации и самому себе.
Стратегия сотрудничества — это также стратегия активного поведения в конфликте. Но при ней конфликтанты являются не антагонистами, а союзниками, стремящимися объединить свои усилия для приемлемого решения проблемы в ходе открытого обсуждения. При таком подходе к правовому конфликту судебная коммуникация приобретает поисковоконструктивную направленность.
В речевом поведении конфликтантов, которые решили быть союзниками, больше согласованности. Они используют безоценочную обратную связь и так называемый нерефлексивный тип слушания. Это тип слушания, который заключается в умении внимательно молчать, не вмешиваясь в речь собеседника своими замечаниями [5. С. 92, 77].
Перечислим наиболее частотные для судебного разбирательства тактики сотрудничества.
Тактика предложения — вынесение на обсуждение варианта разрешения дела или какого-либо процессуального действия.
Тактика самооправдания — призыв признать допустимой занимаемую позицию в споре.
Тактика признания своих просчетов.
В судебном разбирательстве стратегия сотрудничества используется нечасто. Это обусловлено несколькими причинами: 1) сложностью ее реализации, так как она требует признать потребности другой стороны, подавить в себе субъективные оценки и т.п.; 2) преимущественным использованием ее на стадии зарождения конфликта, а не стадии его эскалации: когда конфликт «в разгаре», объединение конфликтантов с целью поиска решения проблем затруднительно.
Как показывает судебная практика, на сотрудничество в конфликте обычно идут стороны, личные интересы которых в конфликте не ущемляются: представители двух организаций или родственники, пребывающие в сговоре. Однако именно эта стратегия — стратегия активного партнерства — обеспечивает устойчивый вариант разрешения проблемы.
Стратегия компромисса — это стратегия средней активности оппонентов. Она состоит в готовности идти на уступки в обмен на уступки противоположной стороны. Решение, принимаемое на ее основе, носит взаимоприемлемый характер. (Стратегия компромисса также зафиксирована в народной практической философии: одному покориться, другому поступиться).
Поскольку правосудие призвано нормализовывать, восстанавливать человеческие отношения, признавая преимущество согласованных решений перед решениями, которые противоречат позициям сторон, в процессуальном законе предусмотрено «мягкое» урегулирование конфликта. Это так называемое мировое соглашение.
Для речевого поведения компромиссного конфликтанта характерна ярко выраженная кооперативность — установка на согласие, сохранение спокойной атмосферы, избегание речевых актов и жанров, грозящих ухудшением отношений.
Для реализации стратегии компромисса требуются прежде всего такие тактики, как предложение варианта разрешения проблемы и уступка, то есть согласие на частичное удовлетворение собственных интересов. В некоторых случаях компромиссный вариант разрешения проблемы принимает форму торга.
Тактика игнорирования критики оппонента. Как утверждает известный международный эксперт по технологиям общения А.Пиза и его коллега Гарнер, ответная критика — очень соблазнительная позиция. Ваш критик, который сам не является совершенством, критикует вас или ваше поведение и тем самым дает вам повод выплеснуть свое раздражение на него. Однако, принося временное удовлетворение, такая позиция наносит отношениям существенный вред. Она чрезвычайно редко ведет к решению реальных проблем или к достижению компромиссов [6. С. 88].
Тактика согласия с критикой оппонента, ее принятие.
Тактика сведения конфликта к незначительному разногласию.
Способность к компромиссу считается одним из показателей культуры общения, однако половинчатое разрешение проблемы — основа для новых конфликтных вспышек.
Стратегия приспособления — это стратегия пассивного, «квазисостязательного» поведения. Она предполагает завершение конфликта путем односторонней уступки. На такого рода уступки люди идут в тех случаях, когда большую ценность для них имеют взаимоотношения с противоположной стороной и сохранение доброго имени, чем предмет разногласий.
Тактика капитуляции — это признание иска или отказ от него.
Тактика капитуляции может сочетаться с другими, например, с тактиками самооправдания, «отведения» вины от оппонента и признания своих просчетов.
Стратегия избегания — это стратегия пассивного поведения, при которой человек, втянутый в конфликт, стремится всеми силами в нем не участвовать: не «наступает» на оппонента, не уступает ему, а дистанцируется от него и формулируемого им противоречия. (Учет законодателем стратегии полного уклонения от правового конфликта привел к введению в соответствующие кодексы нормы о заочном судебном производстве).
Тактика отрицания конфликта.
Тактика перенесения конфликта на других лиц, другие организации.
Стратегия уклонения может использоваться в дополнение к основной стратегии поведения в правовом конфликте на отдельных его «участках». Это, как правило, происходит при рассмотрении непринципиальных разногласий между оппонентами внутри основного конфликта.
Речевые ходы, соответствующие той или иной стратегии поведения в конфликте, в большинстве своем являются взаимодополняющими: только подозревая человека в чем-то, мы можем его разоблачать; уклоняясь от участия в решении какой-то проблемы, часто одновременно перекладываем ее на чужие плечи и т. д.
В рамках одного судебного разбирательства, особенно если оно носит затяжной характер, процессуальные стратегии могут комбинироваться и меняться.
Мы рассмотрели тактики, применяемые адвокатами в защитительной речи по уголовным делам.
Тактика подозрения.
Речь адвоката Свирина «Дело об убийстве на сексуальной почве».
Допрошенный в ходе судебного заседания потерпевший — дед погибшего — пояснил, что его внук проживал совместно с дедом. Мальчик был послушный, ночевал почти всегда дома, за редким исключением у своей девушки, спиртного почти не употреблял. Когда же внук пропал и отсутствовал более двух недель, это не вызвало у деда никакого беспокойства, он не сообщил в милицию, а только созвонился с несколькими знакомыми внука. Хотя он же на предварительном следствии утверждал, что внук пропал не в конце октября, а 3 или 4 ноября. Причем, замечу, что было сказано «не в начале ноября», «не в конце октября», а была названа точная дата — 3 или 4 ноября (л.д. 160). Убийство же, согласно обвинительному заключению, произошло 31 октября. Почему же потерпевший поменял свои показания, данные на предварительном следствии? На следствии на него никто не оказывал давления, не угрожал. Или потерпевший, выполняя чью-то волю, пытается в суде оговорить Пименова?
Кроме того, показания потерпевшего противоречат показаниям свидетеля Андриевского — брата убитого. Андриевский в суде утверждает, что девушки у брата не было. Где же, в таком случае, мог находиться погибший в течение 2 недель, что это не вызвало подозрений у деда и у брата? Не значит ли это, что погибший был убит значительно позже 31 октября? Да и сам свидетель Андриевский поменял свои показания, данные на предварительном следствии в судебном заседании. Он начинает утверждать, что его брат пил редко. На предварительном следствии говорил обратное, что брат любил выпить. Дату, когда пропал его брат, он забывает. А на предварительном следствии утверждал, что брат пропал 3 или 4 ноября. Далее свидетель в суде говорит, что не знает и времени, когда брат ушел из дома, т.к. он спал в это время. Но на предварительном следствии он называет не только дату, но и время, а именно 14 часов, именно в это время погибший уходил из дома. А перед уходом они разговаривали, и погибший сказал, что пошел гулять.
Из речи адвоката ясно, что он подозревает потерпевшего и свидетеля в даче ложных показаниях.
Тактика обвинения.
Свидетель Андриевский и далее дает неправдивые показания, утверждая, что с Пименовым по телефону не общался. При этом в квартире, как говорит свидетель, кроме него
и деда никого не бывает. Согласно распечаткам разговоров в период с 31 октября по 10 ноября 2004 г. Пименов трижды звонил в квартиру Андриевских, и общался как со свидетелем, так и с дедом. Своими ли словами говорят в суде потерпевший и свидетель? Почему и дед, и брат убитого скрывают, что общались по телефону с подсудимым? В свою очередь, подсудимый показывает, что он несколько раз звонил и деду, и брату, говорил им, что у него был Андриевский, и что он забыл свою куртку. Почему вдруг они скрывают правду о том, что погибший ушел из дома 3 или 4 ноября. По всей вероятности, источником противоположных показаний потерпевшего и свидетеля являются иные лица, желающие, чтобы уголовное дело прошло через суд, и в отношении Пименова был вынесен обвинительный приговор.
Адвокат обвиняет потерпевшего и свидетеля в даче ложных показаний.
Тактика угрозы.
Захаров, угрожая расправой, потащил Баянова к раскладушке, потребовав, чтобы он сел на кровать, а сам лег, заявив, что должен совершить при любых условиях «половой» акт. Подсудимый сопротивлялся, но Захаров тянул его к себе, удерживая другой рукой. До этого он положил кухонный нож на тумбочку, которая стояла рядом с раскладушкой.
Адвокат подчеркнул что Захаров угрожал ножом потерпевшему.
Тактика отрицания.
«Поскольку в протоколе осмотра места происшествия не указано, что в квартире были женские вещи: бюстгальтер, туфли и платье, которые приносил, по утверждению подсудимого, Захаров, — следовательно, этих вещей не было вообще», — утверждает прокурор. С этим доводом невозможно согласиться, т. к. он противоречит материалам дела.
Тактика недоверия.
«Баянов неоднократно менял свои показания, препятствовал установлению истины, — утверждал прокурор, — верить ему нельзя». Так ли это? Имеются ли противоречия в показаниях подсудимого на предварительном следствии? Да, имеются. В чем их сущность?
Данную тактику мы выявили в уголовном процессе.
Тактика апелляции к авторитету.
Захаров, угрожая убийством, пытался совершить насильственный гомосексуальный акт. За эти действия он подлежал бы уголовной ответственности. Гомосексуализм испокон веков считался в народе преступлением, хотя отношение официальное к нему было в разные времена различным. Еще Бог в 3 книге Библии говорил Моисею: «Ты не должен спать с мальчиками — это гнусность». В эпоху расцвета Римской империи к этому относились терпимо. Историк Светоний утверждал: «Цезарь — муж всех знатных римлянок и жена всех знатных римлян». В настоящее время свобода гомосексуализма приравнивается к нормам социальной свободы.
Тактика оправдания.
Все действия Захарова, о которых шла ранее речь, свидетельствовали о его реальном намерении совершить насильственный акт (принес женские вещи, разговаривал о гомо -сексуализме, угрожал и пытался ударить ножом, избивал, подавляя сопротивление физически и морально, и т.д.). Важно отметить, что право на оборону Баянов осуществил в момент наиболее активных преступных действий Захарова, которые были в реальной действительности, в конкретном месте — квартире, куда обманным путем он был «приглашен», и совершались конкретным лицом.
Возможно, подсудимый превысил пределы необходимой обороны? Глубоко убежден, что нет.
Необходимо учесть реальную обстановку, в которой оказался Баянов: замкнутое пространство — квартира, помощи ждать не от кого, значительно более сильный в физическом отношении Захаров, гнусные, активные домогательства с его стороны, сопряженные
с избиением, с нанесением телесных повреждений и с применением ножа, угрозой убийства, чтобы психологически воздействовать на подсудимого. Эти угрозы Баянов воспринял как реальные и считал, что Захаров его убьет, если он будет сопротивляться, кричать о помощи.
Стратегии, выявленные О.В. Красовской для гражданского судопроизводства, также применимы и для уголовного, кроме того, мы можем выделить тактику оправдания, тактику апелляции к авторитету, тактику недоверия, которые характерны для защитительной речи адвокатов по уголовным делам.
ЛИТЕРАТУРА
1. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Словарь конфликтолога. СПб., 2006.
2. Богданов Е.Н., Зазыкин В.Г. Психология личности в конфликте. СПб., 2004.
3. Завьялова О.И. Речевая агрессия // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю.Иванова, А.П.Сковородникова, Е.Н.Ширяева. М., 2003.
4. Красовская О.В. О речевой коммуникации в судебной практике: Учеб. пособие. М., 2008.
5. Куницына В.М., Казаринова Н.В., Погольша В.М. Межличностное общение. СПб., 2002.
6. Пиз А., Гарнер А. Язык разговора. М., 2000.
7. Хасан Б.И. Конструктивная психология конфликта. СПб., 2003.
