CC BY
41
Н.К. ПРИГАРИНА (Волгоград)
КОММУНИКАТИВНО-РИТОРИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ СОЗДАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ АТМОСФЕРЫ СОЧУВСТВИЯ К ПОДСУДИМОМУ В СУДЕБНОЙ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ
На материале текстов судебных защитительных речей Ф.Н. Плевако рассматривается коммуникативно-риторическая стратегия создания эмоциональной атмосферы сочувствия к подсудимому в судебной защитительной речи. Данная стратегия реализуется с помощью двух тактик: тактики эмоционального обсуждения личности подсудимого и эмоционального обсуждения деяний участников процесса.
Ключевые слова: аргументация, коммуникативно-риторическая стратегия, коммуникативно-риторическая тактика, эмоциональная компетенция судебного оратора.
Эмоциональная / эмотивная компетенция - важнейший и обязательный компонент коммуникативной компетенции [4, с. 40; 5, с. 8], актуальный для судебного оратора. С возрождением в России института присяжных уровень эмоциональной компетенции судебного оратора становится одним из главных критериев эффективности воздействия его речи. Эмоциональная компетенция судебного оратора определена нами как способность к использованию в аргументации судебной защитительной речи системы эмоциональных риторических средств и приемов (единиц статического и динамического уровней организации аргументации) с целью эффективного воздействия на аудиторию [2, с. 167].
Особенности использования эмоциональных оценок и эмоционально-психологических аргументов, определяющих уровень эмоциональной компетенции судебного оратора, были рассмотрены ранее [2]. Настоящая статья посвящена исследованию одной из эмоциональных коммуникативно-риторических стратегий аргументации, эффективное применение которой является важнейшим показателем эмоциональной компетенции судебного оратора - стратегии создания эмоциональной атмосферы сочувствия к подсудимому. Ма-
териалом для анализа послужили тексты речей выдающегося судебного оратора XIX века Ф.Н. Плевако [3].
Коммуникативно-риторическая стратегия - это путь, способ предъявления риторической аргументации, реализуемый посредством коммуникативно-риторических тактик для достижения коммуникативного и воздействующего эффекта [1, с. 12]. Коммуникативно-риторическая тактика - это конкретные речевые действия, способствующие реализации коммуникативно-риторической стратегии [Там же].
Коммуникативно-риторическая стратегия создания эмоциональной атмосферы сочувствия к подсудимому реализуется через тактики эмоционального обсуждения личности подсудимого и эмоционального обсуждения деяний участников процесса.
1. Тактика эмоционального обсуждения личности подсудимого состоит в том, что суду предлагается психологическая характеристика подсудимого, которая содержит положительную оценку его личности. Например, подчеркивается, что подсудимый добропорядочный гражданин и хороший человек, что его деятельность одобряли (поддерживали) компетентные люди, имеющие право на такие оценки и т.п. Такая тактика была использована адвокатом Ф.Н. Плевако при защите С.И. Мамонтова:
Фамилия Мамонтовых - старая купеческая фамилия, члены которой давно ведомы, как люди, умевшие жить и жить давать другим. Савва Иванович - сын известного деятеля, сотоварища Чи-жова, Федора Васильевича, - человека не без следа, и славного следа, прожившего в мире: имя Чи-жова ведомо и в мире финансов, и в науке. Савва Иванович был учеником и любимцем этого человека <...>
Хозяева дела, избравшие Мамонтова и три десятилетия переизбиравшие его, все знали или могли знать. Ведь не дети, не полуграмотные вкладчики лопнувших банков, а акционеры-избиратели вроде Джамгарова, Грачевых, Солодовникова. Эти люди видели плоды власти Мамонтова и верили в удачу его планов.
(Ф.Н. Плевако. Дело С.И. Мамонтова)
С.И. Мамонтов в защитной речи Ф.Н. Плевако предстает как крупный общественный деятель, всю свою жизнь посвятивший развитию российской промышленности:
О Пригарина Н.К., 2019
Савва Иванович выполнил работу иным путем: руководимый уроками Чижова и, заработав законную долю прибыли, похоронил удачным примером старое, нерусское хозяйство, заслужил восторженное одобрение от имущих власть и заботящихся об интересах страны; в своем первом самостоятельном деле он исполнял работу, одушевляясь не только величиной прибыли, но еще более того -значением данной ему работы, ее будущей судьбой...
Припомните слова свидетеля: он мог удовлетворить подряд, положить рельсы меньшего, более дешевого типа, но он верил в развитие движения на Дону и, не обязанный договором, ставил рельсы, которые вынесут большее движение, принесут пользу - тогда, когда его дело уже будет сдано и когда выгоды прочной постройки будут принадлежать не ему. Отчетливость работы он предпочитал лишней выгоде.
Вы знаете, что он воспитан в школе широкой предпринимательской деятельности, но деятельности, прежде всего одухотворенной идеей общественной пользы, успеха и славы русского дела.
(Ф.Н. Плевако. Дело С.И. Мамонтова)
Характеристика подсудимого является эффективным средством воздействия на аудиторию, если она представляет собой портрет живого человека с его достоинствами и слабостями и при этом тесно связана с конкретными обстоятельствами дела, с его общественным значением.
Иногда вся речь защитника может быть посвящена описанию психотравмирующей ситуации, в которой оказался подсудимый и которая довела его до преступления. Такие речи выделяются своей эмоциональностью, наличием большого количества психологических подробностей. требование справедливости правосудия трансформируется в тезис о сострадании к падшему, спасении его жизни и рассудка:
Но ей еще раз захотелось взглянуть на Байра-шевского. Она пошла. Точно злой дух шепнул ему новым ударом поразить грудь полуребенка-страдалицы: он сказал ей, что приехала та, которую он любит, что он встретил ее, был с ней. Может быть, огнем горели его глаза, когда он передавал, не щадя чужой муки, о часах своей радости. И представилось ей вразрез с ее горем, ее покинутой и осмеянной любовью молодое чужое счастье.
Как в вине и разгуле пытается иной забыть горе, пыталась она в песнях размыкать свое. но песни или не давались ей, или будили в ней воспоминания прошлого, утраченного счастья и надрывали душу. Она пела как никогда. Голос ее был, по выражению юноши Малышева, страшен. В нем зву-
чали такие ноты, что он, мужчина молодой, крепкий, волновался и плакал. На беду попросили ее спеть ее любимую песню из Некрасова: «Еду ли ночью по улице темной».... И она запела... И каждая строка поднимала перед ней ее прошлое со всем его безобразием и со всем гнетом, надломившим молодую жизнь.
«С детства тебя невзлюбила судьба; суров был отец твой угрюмый» - лепетал язык, а память подымала из прошлого образы страшнее, чем говорилось в песне. Душа ее надрывалась. А песня не щадила, рисуя и грех, и падение, и проклятие толпы. И под финальные слова: «или пошла ты дорогой обычной, и роковая свершилась судьба», - преступление было совершено.
(Ф.Н. Плевако. Дело Качки)
Тактика эмоционального обсуждения личности подсудимого направлена на создание определенного эмоционального настроя у адресата в отношении подсудимого, который очень важен для принятия окончательного решения.
2. Тактика эмоционального обсуждения деяний участников процесса состоит в осуждении деяний участников процесса - истца, свидетелей, потерпевших и др. Адвокат привлекает внимание к безнравственным деяниям истца:
г-н гольдсмит спрашивает Елизавету Александровну Бострем, любит ли она своего мужа? Очень удачно, с большим тактом задан вопрос!.. Но здесь, по-видимому, встретилось противодействие: жена любит мужа... любит человека бедного, живет в нужде.
Тогда, имея в виду, что блага мира всем дороги, г-н гольдсмит указывает ей на возможность изменить свое положение. А так как она любит мужа, то лучшим средством для этого представляется приискать мужу хорошее место. Женщина, любящая мужа, могла задуматься над этим предложением, потому что есть женщины, готовые жертвовать всем, даже жизнью, для человека, которого они любят. Первый шаг сделан - представлена прелесть богатства.
Но у женщин, даже у тех, которых может прельщать богатство, есть еще другая, более дорогая, вещь: честь, целомудрие... Нужно разбить и эту брешь. Что такое честь? Доброе имя перед общественным мнением и, в особенности, перед своим мужем. Но ведь только четыре стены будут свидетелями наших отношений, говорит обольститель, а стены - немы: не бойтесь, они никогда не изменят...
Но и этого мало: честная женщина должна колебаться, в особенности, когда не любовь влечет к человеку, а человек этот средствами старается сбить ее с долга. «Чего же вы боитесь? Вы знаете,
что людская природа так устроена, что некоторые грехи, совершенные женщиной по выходе честною замуж, могут быть прикрыты?»
(Ф.Н. Плевако. Дело братьев Бострем)
Адвокат разоблачает механизм клеветы, которая привела к судебному следствию:
Казимиров, как это видно из показания Миронова и расписок, им к делу предъявленных, получил извещение, что вся претензия уплачена и ему велено было возвратить все листы на Щодро. Он возвратил один исполнительный лист, а другой, под предлогом, что он у судебного пристава, оставил у себя, обещая, как и следовало поверенному, возвратить его, раз доверитель приказывает. Князь, имея записку о прекращении претензии хозяином ее, Мироновым, во всей сумме, считал дело законченным, а Казимиров, оставив исполнительный лист у себя, тогда, когда князь спешил дать Шодро весть, что вольная продажа разрешена, заявил об исчезновении лошадей. Не ясно ли, что не князь, а Казимиров делал крупную ошибку против закона, предъявляя требование по удовлетворенному листу и подводя Оболенского и Мордвина под уголовщину тогда, когда знал наверное, что лошади за уплатой долга освобождены, и лишь формальная принадлежность исполнительного листа ему, Казимирову, может придать делу вид уголовного деяния и открыть для его интересов особые, широкие горизонты.
(Ф.Н. Плевако. Дело Мордвина-Щодро и кн. Оболенского)
Адвокат доказывает несправедливость иска гражданских истцов:
Я перейду к последнему вопросу, чрезвычайно важному. Я желал бы не быть здесь в эту минуту, потому что сил, данных мне Богом, может быть недостаточно, чтобы снять клевету, брошенную в этих людей, которые увлекли обвинение на путь, по которому оно идет. Люди, которые являлись на биржу только для того, чтобы купить подешевле, продать подороже, и которые ошиблись в своем расчете, начали обвинять в мошенничестве тех, с кем они имели дело. Это - те люди, которые здесь прямо сказали, что если бы они купили акции по 100 руб., а потом они дошли бы до 200, то назад их они не вернули бы; но им не удалось; вместо барыша они потеряли свое, и вот вдруг из биржевых спекулянтов они сделались плачущими жертвами, вопиющими о потере своих достатков.
(Ф.Н. Плевако. Дело Московского ссудного коммерческого банка)
В защитительной речи адвокат нередко стремится показать, что потерпевший сам провоцировал подсудимого, толкал его на совер-
шение противоправного деяния. Это чрезвычайно важный путь формирования убеждения суда.
Если потерпевший совершил нечто, что произведет на присяжных определенно отрицательное впечатление, адвокат весьма эмоционально обсуждает это деяние, формируя негативное отношение к нему. Именно таким образом оценивается Ф.Н. Плевако ростовщическая деятельность потерпевшего Энкелеса, убитого В.В. Ильяшенко, прелюбодеяние потерпевшего Шмидта, убитого кн. Грузинским и др.:
Но раз вы грешны, раз неправы перед мужем, зачем же кичиться этим, зачем на глазах мужа позволять себе оскорбляющие его поступки, зачем, отняв у него, как разбойник на большой дороге, его трудовую и от предков доставшуюся и им для детей убереженную копейку, тратить ее на цветы и венки своего гнезда? Зачем не уехали они далеко, чтобы не тревожить его каждый день своей встречей? Зачем не посоветовал Шмидт княгине, уходя из дома мужа, бросить все, на что она имела право, пока была женой, а грабительски присвоил себе отнятое, гордо заявляя князю, что это его дом? Зачем, наконец, он встал между отцом и детьми, оскорбляя первого в присутствии их, а их приучая к забвению отца?
(Ф.Н. Плевако. Дело кн. Грузинского)
Спор по поводу оценки потерпевшего нередко оказывается одним из самых принципиальных для судебной речи: от того, посчитает суд его невинной жертвой или сочтет, что он сам провоцировал обвиняемого, во многом зависит характер приговора:
Срамотко, конечно, отрицает это показание, но он и сам проговорился. На предварительном следствии у него сорвалось, что «Сарра была легкого поведения»; здесь он добавил: «глупенькая, не строгая». Но все прочие свидетели сказали нам: она была не по летам умна, скромная, хорошая девочка. Так не Срамотко же нам верить! Но он - друг Мироновича, ежедневный посетитель кассы во время освобождения его; и мы видим, что этот лживый отзыв его о Сарре подсказан ему самими Мироновичем. Здесь приведу вам факт очень серьезного значения: одна из любовниц Мироновича, Мария Филиппова, показала на суде, что говорили ей о Сарре: девочка неравнодушна к мужчинам, а по другому варианту - «падка до мужчин». Вы помните, что по показаниям дворников дома № 57, дворников Мироновича, Честновой, Анастасии Федоровой, Громцева, Круглова и вообще всех Сарра была совершенный ребенок, никогда не разговаривала со взрослыми мужчинами на дворе, играла только
с маленькими детьми. Если же Миронович считал возможным говорить своим близким, что она неравнодушна к мужчинам, то отсюда нужно заключить: он успел развратить ее настолько, что она терпела его ласки.
(А.Н. Урусов. Дело Мироновича)
Коммуникативно-риторическая стратегия создания эмоциональной атмосферы сочувствия к подсудимому, осуществляемая с помощью тактик эмоционального обсуждения личности подсудимого и эмоционального обсуждения деяний участников процесса, направлена на разрушение позиции оппонента с помощью эмоциональных средств воздействия. Это эффективная эмоциональная стратегия, владение которой определяет уровень эмоциональной компетенции судебного оратора.
«Адресант (продуцент) речи всегда отягощает свое творение личностным интересом, своей эмоциональной позицией, своей субъективной картиной мира, по собственному вектору переструктурирующей семантику лексических, грамматических и стилистических решений, упаковывающих осмысление коммуникативных ситуаций» [6, с. 154]. «Личностный интерес», «эмоциональная позиция», «субъективная картина мира», «собственный вектор», «упаковывающие осмысление коммуникативных ситуаций», - именно эти параметры, отмеченные В.И. Шаховским, чрезвычайно важны для характеристики эмоциональной компетенции судебного оратора.
Список литературы
1. Пригарина Н.К. Аргументация судебной защитительной речи: риторическая модель: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2010.
2. Пригарина Н.К. Эмоциональная компетенция судебного оратора (на материале судебной защитительной речи) // Человек в коммуникации: от категоризации эмоций к эмотивной лингвистике: сб. науч. тр., посвящ. 75-летию проф. В.И. Шаховского. Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2013. С. 167-174.
3. Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века. Тула: Автограф, 1997.
4. Шаховский В.И. Реализация эмотивного кода в языковой игре // Эмотивный код языка и его реализация: коллект. моногр. Волгоград: Перемена, 2003. С. 7-18.
5. Шаховский В.И. Эмоции как объект исследования в лингвистике // Вопр. психолингвистики. 2009. № 9. С. 29-42.
6. Шаховский В.И. Эмоционально-смысловая доминанта в естественной и художественной ком-
муникации // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты в речевой деятельности: сб. науч. тр.
Волгоград: Центр, 2004. С. 147-168.
* * *
1. Prigarina N.K. Argumentaciya sudebnoj za-shchititel'noj rechi: ritoricheskaya model': avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. Volgograd, 2010.
2. Prigarina N.K. Emocional'naya kompetenciya sudebnogo oratora (na materiale sudebnoj zashchi-titel'noj rechi) // Chelovek v kommunikacii: ot kate-gorizacii emocij k emotivnoj lingvistike: sb. nauch. tr., posvyashch. 75-letiyu prof. V.I. Shahovskogo. Volgograd: Volgogr. nauch. izd-vo, 2013. S. 167174.
3. Russkie sudebnye oratory v izvestnyh ugolovnyh processah XIX veka. Tula: Avtograf, 1997.
4. Shahovskij V.I. Realizaciya emotivnogo ko-da v yazykovoj igre // Emotivnyj kod yazyka i ego realizaciya: kollekt. monogr. Volgograd: Peremena, 2003. S. 7-18.
5. Shahovskij V.I. Emocii kak ob#ekt issledova-niya v lingvistike // Vopr. psiholingvistiki. 2009. № 9. S. 29-42.
6. Shahovskij V.I. Emocional'no-smyslovaya do-minanta v estestvennoj i hudozhestvennoj kommunikacii // Yazyk i emocii: lichnostnye smysly i domi-nanty v rechevoj deyatel'nosti: sb. nauch. tr. Volgograd: Centr, 2004. S. 147-168.
Communicative rhetorical strategy of creating an emotional atmosphere of sympathy for the defendant in the defence lawyer's speech during the trial
The article considers the communicative rhetorical strategy of creating an emotional atmosphere of sympathy for the defendant used in the defence lawyer's speech during the trial. This strategy is implemented with the help of two tactics: the tactics of emotional discussion of the personality of the defendant and the tactics of emotional discussion of the actions of the participants in the process. The research is based on the material taken from F. N. Plevako's speeches.
Key words: argumentation, communicative and rhetorical strategy, communicative and rhetorical tactics, emotional competence of the court speaker.
(Статья поступила в редакцию 15.01.2019)
