CC BY
60СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
© М.А. Качаева, В.В. Русина, 2015 УДК 340.63-055.26
Для корреспонденции
Качаева Маргарита Александровна - доктор медицинских наук,
профессор, главный научный сотрудник ФГБУ «Федеральный
медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии
им. В.П. Сербского» Минздрава России
Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23
Телефон: (495) 637-48-75
E-mail: mkachaeva@mail.ru
М.А. Качаева1, В.В. Русина2
Судебно-психиатрическая оценка психического состояния женщин, совершивших убийство новорожденного, проведенная с учетом характеристики потерпевших (первенец/не первенец)
The forensic-psychiatric assessment of the mental state of women who have committed neonaticide with an emphasis on the profile of victims (first-born child/not first born)
M.A. Kachaevai, V.V. Rusina2
The paper reviews the clinical and social risk factors of neonaticide with a focus on the heterogeneity of the group studied and the difference between the available clinical and criminological data. Two neonaticide groups were identified, each corresponding to clinical or criminological characteristics. General salient features and discrepancies between the groups are outlined. Keywords: neonaticide, firstborn, female offenders, mental disorders in women, forensic- psychiatric criteria, risk factors
1 ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва
2 ГУЗ «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер»
1 V. Serbsky Federal Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology, Moscow
2 Voronezh Regional Clinical Psychoneurological Dispensary
В статье анализируются клинические и социальные факторы риска убийства женщинами новорожденных, отмечаются неоднородность рассматриваемого контингента, расхождение имеющихся клинических и криминологических данных. В результате исследования выделены 2 группы, каждая из которых соответствует клиническим или криминологическим характеристикам. Показаны общие характерные черты и различия между группами.
Ключевые слова: неонатицид, первенец, женщины-преступницы, психические расстройства у женщин, судебно-психиатрические критерии, факторы риска
Отношение общества к женщинам, совершившим неонатицид (убийство новорожденного в первые 24 ч жизни), было различным в зависимости от культуры и общественного строя и менялось с течением времени. К концу XX в. большинство развитых стран изменили меру наказания в случае совершения неонатицида матерью ребенка, признав вызываемые процессом деторождения биологические изменения в организме женщин уникальными и влияющими на психические процессы [9].
При изучении данного феномена ученые разных стран выявили ряд общих характеристик женщин, совершивших убийство новорожденных. Подчеркивается молодой возраст этой категории матерей, их средний возраст составлял 19-24 года [5, 15, 18, 19, 22, 24].
Ф
Российский психиатрический журнал № 4, 2015
33
ф
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
По данным различных авторов, для 45-65% женщин погибший новорожденный являлся их первым ребенком [15, 18].
В качестве признанных факторов риска совершения неонатицида указывались незамужний статус женщин [5, 15, 17, 18, 19, 22], их совместное проживание с родителями или родственниками [10, 23], отсутствие теплых отношений между ними, а также строгие и религиозные правила в семьях, как правило, исключающие внебрачные сексуальные связи [19, 23]. Отмечались непрочные взаимоотношения женщин с отцом ребенка, что обусловливало их боязнь сообщить своим партнерам о наступившей беременности [5, 19] и в совокупности формировало психотравмирующую ситуацию и растущее эмоциональное напряжение. Кроме того, многие исследователи [13, 17, 19, 24] указывали, что члены семьи или интимные партнеры не желали «замечать» нежелательную беременность женщин, несмотря на очевидные изменения фигур будущих матерей. Также, согласно наблюдениям A.J. Wilkins [26], общая характеристика исследуемого контингента включает сокрытие ими своей беременности. S.H. Friedman и соавт. [16] подчеркивали, что тщательное скрывание беременности или ее отрицание является предиктором неонати-цида. По мнению авторов, уклонение женщины от акушерско-гинекологической помощи достоверно свидетельствует о риске совершения ею убийства новорожденного, при этом также отмечалось, что подобное поведение выявить крайне трудно.
Обобщая основные характеристики матерей, совершавших убийство новорожденного, британские [22] и американские ученые [19] в своих работах указывали, что это - юные женщины (подростки или немногим за 20 лет), разных национальностей, незамужние, не поддерживающие отношений с отцом ребенка, живущие с родителями или родственниками, а если они проживают независимо, то, как правило, в бедности.
Однако, вопреки этому утверждению, исследование ряда уголовных дел и статистических данных России показало, что большинство преступниц (35%) соответствовали возрастной категории 30-39 лет, 33% - 18-24 года, 21% -25-29 лет, и только 11% составили лица в возрасте 16-17 лет [2]. По данным М.Н. Гернета [3], несовершеннолетние также значительно реже, чем представительницы старших возрастных групп, совершали подобные преступления. Согласно изученным им фактам убийств новорожденных с 1897 по 1906 г., женщины в возрасте 16-20 лет совершали преступления значительно реже, чем женщины более зрелого возраста.
В противоречии с мировой статистикой выступают также данные о семейном положении россиянок: 69% из них состояли в браке (зарегистрированном или нет) и лишь 28% были незамужними.
При этом указывалось, что 65% женщин уже имели детей от предыдущих беременностей [2].
При оценке материального положения женщин, согласно данным, полученным при изучении уголовных дел, только 25% девушек жили в достатке, а 75% испытывали нужду, в том числе в пище, одежде, бытовых приборах [1].
Изучая социальные факторы, способствующие неонатициду, судебные психиатры отмечали статистическую значимость предшествующей совершению преступления психогенно травмирующей ситуации в виде конфликтов, внутрисемейного насилия, социальной изоляции, ожидания «нежеланного ребенка», а порой и «позора», связанного с его рождением. Отсутствие разрешения имеющейся конфликтной ситуации, нередко усугублявшейся по мере увеличения срока беременности, обусловливало нарастание психофизического истощения женщин, которое в период родов трансформировалось в кратковременную депрессивную реакцию, определяющую агрессивные действия женщин. Также отмечалась значимость семейных конфликтов для женщин с личностными и органическими психическими расстройствами [5, 7]. Положительная корреляция неонатицида с конфликтными отношениями была выявлена в семьях психически здоровых женщин, а с антисоциальным окружением - для женщин с умственной отсталостью, также для этого контингента высокую значимость имело тяжелое материальное положение [6].
Расхождения в представленной статистической картине многие исследователи объясняют высокой степенью латентности исследуемого вида убийства [4], которая связана с тем, что женщины тщательно скрывают как беременность, так и следы преступления, которое чаще всего совершают в одиночестве. Не случайно и данные криминологов расходятся с официальной статистикой. В своей работе С.А. Шевченко [8] указывает, что с 1990 по 1994 г. около 3000 матерей убили своих новорожденных, но официально за этот период зарегистрировано 583 факта неонатицида, т.е. количество реально совершенных преступлений превысило статистические показатели примерно в 5 раз. Е.И. Грубова [4], исследуя убийства новорожденных детей их матерями, показала, что в 2008 г. было зарегистрировано 149 преступлений, но при этом были выявлены лишь 100 совершивших их лиц.
При оценке психического состояния исследуемой категории женщин многими зарубежными исследователями отмечалось, что тяжелые психические заболевания у них встречаются редко [15, 19, 22]. У 3-18% женщин имелось личностное расстройство, у 5-10% - умственная отсталость, у 8% - синдром зависимости от ПАВ и у 5% -шизофрения [12, 15, 24, 25]. В своем наблюдении М^. БртеПу [23] выявила у 53% женщин возникшие в период родов кратковременные пси-
34
М.А. Качаева, В.В. Русина
хотические состояния, что ранее было описано M. Brozovsky [13], C. Bonnet [11]. Также многими учеными отмечалось, что в силу внезапности начала родовой деятельности, а также недостаточной осведомленности женщин об этом процессе в момент рождения ребенка у них часто наступает истощение психической деятельности, сопровождающееся спутанностью сознания, что не позволяет им верно оценить ситуацию и провести соответствующие ей действия [5, 10, 19, 20, 22].
По данным, полученным финскими учеными при изучении заключений судебно-психиатричес-кой экспертизы, у 19% обвиняемых в совершении убийства новорожденного было диагностировано психотическое состояние, у 71% - расстройство личности; 43% подэкспертных были признаны «невменяемыми» в отношении содеянного [21].
При изучении психического состояния российских женщин, находившихся на судебно-психиатрической экспертизе, отмечалось, что убийство новорожденных чаще совершалось преморбидно психически здоровыми женщинами, у которых в период родов развивалась кратковременная депрессивная реакция, обусловленная расстройством адаптации (F43.2 по МКБ-10), которая определяла «невменяемость» подэкспертных в отношении совершенного ими общественно опасного деяния. Реже у женщин выявлялись органические психические расстройства с сопутствующим злоупотреблением алкоголем, способствующим нарастанию эмоционально-волевых нарушений и морально-этического снижения, которые обусловливали потерю подэкспертными ситуационного контроля над эмоциональными проявлениями и приводили к совершению преступлений в условиях конфликтных семейных ситуаций. К данной категории женщин применялся критерий «вменяемости» [7].
Цели исследования: определение клинических и социальных факторов, способствующих совершению убийства женщинами новорожденных, а также выявление закономерностей, определяющих совершение преступления внутри этой неоднородной группы.
Материал и методы
Были обследованы 27 женщин, убивших новорожденных (ст. 106 УК РФ) и прошедших судебно-психиатрическую экспертизу, которые были разделены на 2 группы: 1-я - совершившие убийство своего первого ребенка (7 человек); 2-я - имевшие до рождения погибшего ребенка других детей (20 человек) и которые по различным параметрам сравнивались с контрольной группой женщин, совершивших убийства детей более старшего возраста. Использовались клинико-психопатоло-гический, клинико-социальный, статистический методы.
Результаты
В ходе исследования было установлено, что среди убивших своих первенцев преобладали женщины моложе 20 лет (71,4%, р<0,05), а среди женщин, совершивших убийство младшего ребенка, доминировала возрастная группа 30-40 лет (50%), женщины 25-29 лет составили 25%. С использованием критерия Пирсона (Pearson) было установлено, что вероятность убийства новорожденного-первенца достоверна в группе женщин до 20 лет (r=0,672) независимо от возраста женщины и наличия/отсутствия у нее детей от предыдущих беременностей.
Женщины 1-й группы не состояли в браке (100%, р<0,01), 85,7% из них проживали с родителями, 71,4% являлись учащимися (р<0,05). У всех женщин данной группы отсутствовали доверительные отношения с родителями. В большинстве случаев матери женщин характеризовались мягкостью, конформностью, находились в подчинении у мужей, которые отличались директивностью, суровостью, правдолюбием, прямолинейностью и нередко наказывали своих дочерей. В этих семьях отмечались строгие условия воспитания, за дочерями осуществлялся контроль, как правило, со стороны отцов.
Женщины 2-й группы состояли в брачных отношениях (60%), большинство из них имели двоих детей и более (70%) и чаще всего проживали с мужем отдельно или в доме его родных. Отношения с мужьями в большинстве случаев были нестабильными: конфликтными (20%) или формально-равнодушными (25%), а отношения с родственниками мужей - преимущественно конфликтными (50%). Остальные были одинокими (15%), разведенными или вдовами (25%) и чаще проживали вместе со своими родителями, у которых отмечалось негативное или равнодушное отношение к дочерям (40%). Обращает внимание тот факт, что 50% (р<0,01) женщин 2-й группы должным образом не заботились о своих детях, в результате чего к 15% из них применялись административные санкции в виде выговоров и штрафов, 20% из них были лишены родительских прав, в этих случаях дети часто воспитывались родственниками, нередко проживали вместе с лишенными родительских прав матерями или по соседству. С использованием биноминального критерия m было выявлено, что от рук повторнородящих женщин, жестоко обращавшихся со старшими детьми, новорожденные погибают чаще, чем от рук первородящих матерей. Тем не менее преобладающее большинство женщин обеих групп криминального анамнеза не имели (100-90% по группам соответственно).
Для женщин обеих групп беременность была незапланированной. Для всех женщин 1-й группы был характерен разрыв отношений с отцом ребенка до осознания ими своей беременности или после со-
Ф
35
ф
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
общения о ней партнеру. Характерно, что женщины, не достигшие 20 лет (71,4%), испытывали страх перед родителями, для остальных и более старших по возрасту женщин этой группы беременность была нежелательной и нарушала их жизненные планы. Во 2-й группе известие о беременности женщин, обнаруживавших ее наступление чаще всего во II триместре, крайне негативно воспринималось их мужьями (25%) или матерями (25%), от которых женщины и имевшиеся у них малолетние дети (чаще всего не достигшие школьного возраста), зависели материально. При этом как матери подэкспертных, так и их мужья открыто говорили о ненужности еще одного ребенка или заявляли, что при рождении очередного младенца женщины и их дети (новорожденный или уже имеющиеся) будут выброшены на улицу. В 30% случаев женщины, проживающие в сельской местности, оказывались один на один со своей незапланированной беременностью и многочисленными малолетними детьми при крайне низких и нестабильных доходах без какой-либо социальной поддержки. В 20% случаев ожидаемое рождение ребенка нарушало жизненные планы подэкспертных 2-й группы.
Женщины, совершившие неонатицид, в подавляющем большинстве случаев скрывали беременность от окружающих. О своей беременности лишь 28,6% женщин 1-й группы (возраст до 20 лет) сообщали близким людям, с помощью которых готовились к рождению ребенка, 14,3% из них обратились на поздних сроках беременности за медицинской помощью - характерно, что этому решению способствовала поддержка окружающих людей, понимавших трудности положения юных женщин. Во 2-й группе 30% женщин планировали рождение ребенка в медицинских учреждениях с возможным последующим отказом. В этой группе за консультацией гинеколога на разных сроках беременности женщины обращались в 10% случаев.
Во всех случаях женщины обеих групп неправильно оценивали срок беременности, занижали его. Роды женщин 1-й группы проходили в непосредственной близости от значимых лиц, которых женщины панически боялись (71,4% - дома, 28,6% -в поезде), были стремительными. При этом 42,9% женщин сразу же после рождения в состоянии страха и паники выбрасывали детей (в окно или туалет поезда, из окна высотного здания), не определяя их жизнеспособность и пол, воспринимая их при этом как «что-то темное» или «выкидыш», с последующим содеянному состоянием выраженной психомоторной заторможенности, астении и диссоциативной амнезии. Также в страхе 42,9% женщин перекрыли новорожденным дыхательные пути («чтобы родители не услышали плач и не вошли»), 14,3% утопили ребенка. Все женщины этой группы совершали активные действия, причиняя
новорожденным не совместимые с жизнью повреждения (р<0,01).
Женщины 2-й группы также рожали детей у себя дома или в подсобных помещениях домовладения (70%), на улице (25%) или в поезде (5%). Из них 10% получили родовспоможение, оказанное сожителем или знакомым лицом, которые помогали женщинам при совершении ими убийства ребенка или своим невмешательством способствовали тому. После рождения 50% (р<0,01) женщин оставляли новорожденных без помощи, в результате чего смерть последних чаще всего наступала от переохлаждения; 25% перекрывали детям дыхательные пути; 10% утопили; 5% нанесли удары по голове; 5% в состоянии паники выбросили ребенка в окно и 5% нанесли ранения режущими предметами.
При оценке психического состояния женщин было выявлено, что 85,7% подэкспертных 1-й группы являлись психически здоровыми, однако у 43% из них в момент родов и в раннем послеродовом периоде развивалось временное психотическое состояние ^53.9 по МКБ-10), а у 28,6% имело место состояние эмоционального напряжения, оказавшего существенное влияние на их поведение в момент совершения преступления. У 14,3% было выявлено состояние декомпенсации личностного расстройства тормозимого круга. При оценке психического состояния женщин 2-й группы психически здоровыми были признаны 45%, из них у 5% в момент родов и в раннем послеродовом периоде отмечалось временное психотическое состояние ^53.9 по МКБ-10), у 10% - кратковременная депрессивная реакция, обусловленная расстройством адаптации ^43.2 по МКБ-10). У 5% была выявлена шизофрения, у 25% - умственная отсталость и у 25% - расстройство личности. При этом у 5% подэкспертных сопутствующим являлся синдром зависимости от алкоголя, у 35% имелись признаки злоупотребления алкоголем.
В результате судебно-психиатрического освидетельствования было установлено, что способными осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими были признаны 42,6% женщин 1-й группы и 55% женщин 2-й группы. Решение об ограниченной способности женщин понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (ст. 22 УК РФ) применялось к 14,3% подэкспертных 1-й группы и 25% подэкспертных 2-й группы, и было обусловлено декомпенсацией состояния у женщин, страдающих легкой умственной отсталостью (2-я группа) и личностных расстройств (1-я группа). Экскульпация женщин 1-й группы (42,6%) происходила вследствие выявления возникшего у них в период родов временного психотического состояния. Решение о неспособности женщин 2-й группы осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий
36
и руководить ими (20%) было обусловлено наличием шизофренического процесса и развитием в период совершения преступления временных психических расстройств.
Обсуждение
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что среди женщин, совершивших не-онатицид, существуют четко очерченные различия, в разной степени ранее описываемые учеными, достоверная значимость которых выделяет 2 группы в изученном контингенте. К 1-й, широко описанной в зарубежных издательствах и представленной меньшим числом, группе можно отнести юных психически здоровых женщин, не достигших 20 лет, в большинстве своем являющихся учащимися и проживающих в условиях дисгармоничной семьи, которые убивают своего первенца в состоянии временного психотического расстройства или выраженного эмоционального напряжения, совершая при этом тяжелые разрушительные действия. Выраженность психических расстройств/эмоционального напряжения обусловливает в большинстве случаев их неспособность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период совершения общественно опасных действий.
Ко 2-й группе относятся женщины зрелого (старше 25 лет) возраста, имеющие психическую патологию (в основном в виде умственной отсталости или личностных расстройств, нередко злоупотребляющие алкоголем), чаще многодетные и материально зависимые от родных и совершающие убийство своего последнего ребенка преимущественно пассивным путем (оставление без помощи), предиктором чего является отсутствие осуществления ими должного ухода за старшими детьми. Женщины этой группы чаще признаются
М.А. Качаева, В.В. Русина
способными или способными не в полной мере (ст. 22 УК РФ, вследствие декомпенсации имеющихся психических расстройств в период беременности и родов и в условиях психотрав-мирующей ситуации) осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период совершения преступления.
Таким образом, выявление предикторов и предотвращение убийств новорожденных и по сей день остаются трудными задачами, поскольку множество случаев неонатицида остаются не расследованными [4, 19], преступных матерей редко направляют на судебно-психиатрическую экспертизу [21], а также не существует какой-либо системы сбора информации, посвященной этой проблеме [14].
Также следует отметить, что изучаемый феномен в большей степени является социальной проблемой, требующей изменения общественных стереотипов, определяющих внебрачную беременность юных женщин как нечто аморальное (греховное), что и обусловливает их растущее напряжение и фрустрацию в связи со страхом обнародовать свое состояние и получить адекватную помощь вместо совершения тяжкого преступления как акта отчаяния. Необходимо подчеркнуть важность созданияи расширения структур социальной поддержки многодетных и малообеспеченных семей, а также неблагополучных семей на государственном уровне с учетом того, что тяжелое материальное положение и жестокое обращение с детьми являются предикторами неонатицида, который в данных группах может быть предотвращен разъяснительной работой с женщинами группы риска и членами их семей, а также своевременным выявлением беременности с последующей постановкой женщин на учет специалиста (что включает предоставление женщинам возможности оставления ребенка в родильном доме).
Сведения об авторах
Качаева Маргарита Александровна - доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва) E-mail: mkachaeva@mail.ru
Русина Виктория Викторовна - кандидат медицинских наук, врач судебно-психиатрический эксперт высшей категории ГУЗ «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер» E-mail: victrus@mail.ru
Литература
1. Антонян Ю.М. Преступность среди женщин. М., 1992. С. 69.
2. Бабаева Л.В. Женщины: актуальные направления социальной политики // Социс. 1997. № 7. С. 44.
3. Гернет М.Н. Детоубийство: сравнительно-юридическое исследование. М., 1911. С. 25.
Грубова Е.И. Проблемы ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка в российском и зарубежном уголовном законодательстве : Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 28 с. Качаева М.А. Психические расстройства у женщин, совершивших агрессивные действия против личности (клинический и судеб-
5
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
но-психиатрический аспекты) : Дис. ... д-ра мед. наук. М., 1999. 389 с.
6. Русина В.В. Клинико-социальные характеристики женщин, совершивших агрессивные действия против личности (клинический и судебно-психиатрический аспекты) : Автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2009. 18 с.
7. Сатьянова Л.С. Психические расстройства у женщин, совершивших агрессивные правонарушения в отношении своих несовершеннолетних детей (клинический и судебно-психиатрический аспекты) : Автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2011. 15 с.
8. Шевченко С.А. Убийство матерью новорожденного ребенка // Законность. 2001. № 12. С.17.
9. American Psychiatric Association Statement on the Insanity Defense and Mental Illness. Release No 02-08. Washington, DC : APA, 2002. - P.1.
10. Atkins E.L., Grimes J.P., Joseph G.W., Liebman J. Denial of Pregnancy and neonaticide during adolescence: Forensic and clinical issues // Am. J. Forensic Psychol. 1999. Vol. 17, N 1. P. 5-33.
11. Bonnet C. Adoption at birth: Prevention against abandonment and neonaticide // Child Abuse Negl. 1993. Vol. 17. P. 501-513.
12. Brezinka C., Huter O., Biebl W., Kinzl J. Denial of pregnancy: obstetrical aspects // J. Psychosom. Obstet. Gynaecol. 1994. Vol. 15. P. 1-8.
13. Brozovsky M., Falit H. Neonaticide: Clinical and psychodynamic considerations // J. Am. Acad. Child Psychiatry. 1971. Vol. 10. P. 673-683.
14. Dailard C. The drive to enact «infant abandonment laws» - a rush to judgment? // Guttmacher Rep. Public Policy. 2000. Vol. 3, N 4. P. 1-11.
15. D'Orban P.T. Women who kill their children // Br. J. Psychiatry. 1979. Vol. 134. P. 560-571.
16. Friedman S.H., McCue Horwitz S., Resnick, P.J. Child Murder by Mothers: A Critical Analysis of the Current State of Knowledge and a Research Agenda // Am. J. Psychiatry. 2005. Vol. 162. P. 1578-1587.
17. Haapasalo J., Petaya S. Mothers who killed or attempted to kill their child: Life circumstances, child abuse, and types of killing // Violence Vict. 1999. Vol. 14, N 3. P. 219-239.
18. Herman-Giddens M.E., Smith J.B., Mittal M., Carlson M. et al. Newborns killed or left to die by a parent. A population-based study // JAMA. 2003. Vol. 289. P. 1425-1429.
19. Meyer C.L., Oberman M., White K., Rone M. et al. Mothers who kill their children: Understanding the acts of moms from Susan Smith to «Prom Mom"». New York : New York University Press, 2001.
20. Oberman M. Mothers who kill: coming to terms with modern American infanticide // Am. Crim. Law Rev. 1996. Vol. 34, N 1. P. 1-110.
21. Putkonen H., Collander J., Weizmann-Henelius G., Eronen M. Legal outcomes of all suspected neonaticides in Finland 1980-2000 // Int. J. Law Psychiatry. 2007. Vol. 30, N 3. P. 248-254.
22. Resnick P.J. Murder of the newborn: A psychiatric review of neonaticide // Am. J. Psychiatry. 1970. Vol. 126. P. 1414-1420.
23. Sadoff R.L. Mothers who kill their children // Psychiatr. Ann. 1995. Vol. 25. P. 601-605.
24. Spinelly M.G. Neonaticide: A systematic investigation of 17 cases // Infanticide: Psychosocial and Legal Perspectives on Mothers Who Kill / ed. M.G. Spinelly. Washington, DC : American Psychiatric Publishing, 2003. P. 105-118.
25. Wessel J., Endrikat J., Buscher U. Elevated risk for neonatal outcome following denial of pregnancy: results of a one-year prospective study compared with control groups // J. Perinat. Med. 2003. Vol. 31. P. 29-35.
26. Wilkins A.J. Attempted infanticide // Br. J. Psychiatry. 1985. Vol. 146. P. 206-208.
References
Antonyan Yu.M. Crime among women. Moscow, 1992: 69. (in Russian)
Babaeva L.V. Women: current trends in social policy. Sotsio-logicheskie issledovaniya [Sociological Research]. 1997; Vol. 7: 44. (in Russian)
Gernet M.N. Infanticide: comparative and legal study. Moscow, 1911: 25. (in Russian)
Grubova E.I. The problem of responsibility for the killing of the newborn baby in the Russian and foreign criminal law: Autoabstract of Diss. Moscow, 2009. 28 p. (in Russian)
Kachaeva M.A. Mental disorders in women who have committed aggression against the individual (clinical and forensic psychiatric aspects): Diss. Moscow, 1999. 389 p. (in Russian) Rusina V.V. Clinical and social characteristics of women who have committed aggressive acts against the individual (clinical and forensic psychiatric aspects): Autoabstract of Diss. Moscow, 2009. 18 p. (in Russian)
Satyanova L.S. Mental disorders in women who have committed aggressive crimes against their minor children (clinical and forensic psychiatric aspects): Autoabstract of Diss. Moscow, 2011. 15 p. (in Russian)
Shevchenko S.A. The murder of the mother of a newborn baby. Zakon-nost' [Lawfulness]; 2001. Vol. 12: 17. (in Russian)
9. American Psychiatric Association Statement on the Insanity Defense and Mental Illness. Release No 02-08. Washington, DC: APA, 2002: 1.
10. Atkins E.L., Grimes J.P., Joseph G.W., Liebman J. Denial of Pregnancy and neonaticide during adolescence: Forensic and clinical issues. Am J Forensic Psychol. 1999; Vol. 17, N 1: 5-33.
11. Bonnet C. Adoption at birth: Prevention against abandonment and neonaticide. Child Abuse Negl. 1993. Vol. 17. P. 501-513.
12. Brezinka C., Huter O., Biebl W., Kinzl J. Denial of pregnancy: obstetrical aspects. J Psychosom Obstet Gynaecol. 1994; Vol. 15: 1-8.
13. Brozovsky M., Falit H. Neonaticide: Clinical and psychodynamic considerations. J Am Acad Child Psychiatry. 1971; Vol. 10: 673-83.
14. Dailard C. The drive to enact «infant abandonment laws» - a rush to judgment? Guttmacher Rep Public Policy. 2000; Vol. 3, N 4: 1-11.
15. D'Orban P.T. Women who kill their children. Br JPsychiatry. 1979; Vol. 134: 560-71.
16. Friedman S.H., McCue Horwitz S., Resnick, P.J. Child Murder by Mothers: A Critical Analysis of the Current State of Knowledge and a Research Agenda. Am J Psychiatry. 2005; Vol. 162: 1578 -87.
17. Haapasalo J., Petaya S. Mothers who killed or attempted to kill their child: Life circumstances, child abuse, and types of killing. Violence Vict. 1999; Vol. 14, N 3: 219-39.
38
1.
3.
5
6
7.
8
М.А. Качаева, В.В. Русина
18. Herman-Giddens M.E., Smith J.B., Mittal M., Carlson M., et al. Newborns killed or left to die by a parent. A population-based study. JAMA. 2003; Vol. 289: 1425-9.
19. Meyer C.L., Oberman M., White K., Rone M., et al. Mothers who kill their children: Understanding the acts of moms from Susan Smith to "Prom Mom". New York : New York University Press, 2001.
20. Oberman M. Mothers who kill: coming to terms with modern American infanticide. Am Crim Law Rev. 1996; Vol. 34, N 1: 1-110.
21. Putkonen H., Collander J., Weizmann-Henelius G., Eronen M. Legal outcomes of all suspected neonaticides in Finland 1980-2000. Int J Law Psychiatry. 2007; Vol. 30, N 3: 248-54.
22. Resnick P.J. Murder of the newborn: A psychiatric review of neonati-cide. Am J Psychiatry. 1970; Vol. 126: 1414-20.
23. Sadoff R.L. Mothers who kill their children. Psychiatr Ann. 1995; Vol. 25: 601-5.
24. Spinelly M.G. Neonaticide: A systematic investigation of 17 cases. Infanticide: Psychosocial and Legal Perspectives on Mothers Who Kill. Ed. M.G. Spinelly. Washington, DC: American Psychiatric Publishing, 2003: 105-18.
25. Wessel J., Endrikat J., Buscher U. Elevated risk for neonatal outcome following denial of pregnancy: results of a one-year prospective study compared with control groups. J Perinat Med. 2003; Vol. 31: 29-35.
26. Wilkins A.J. Attempted infanticide. Br J Psychiatry. 1985; Vol. 146: 206-8.
#
