СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ: КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОТРАЖЕНИЯ Текст научной статьи по специальности «Право»

СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ

Судебная власть: конституционные отражения

Елена Абросимова

современные конституции, в отличие от конституций первой волны или конституций социалистических государств, уделяют все большее внимание регулированию судебной власти, что в полной мере отражает теоретические представления о положении суда в современном правовом государстве1 как равного среди первых акторов на политической арене разделения властей2, все более глубокое проникновение в национальную конституционную доктрину и, соответственно, в конституционные тексты международных стандартов в сфере правосудия3. Отражению вопросов организации и деятельности судебной власти в конституционных текстах, представлениям об основных направлениях конституционного регулирования в этой сфере посвящена настоящая статья.

^ Современная конституция; международно-правовые стандарты в сфере правосудия; судебная власть; конституционно-правовой статус судей

1. Конституции, как правило, содержат не-

сколько основных элементов регулирования

судебной власти. Первое направление со-

ставляет определение цели и задачи суда, раскрытие сущности судебной власти, которая заключается в охране и защите от имени государства прав и свобод каждого из членов общества от любых проявлений произвола. Для некоторых конституционных тестов характерно прямое закрепление основных целей и задач. Судебная власть — провозглашает Конституция Французской Республики — хранительница личной свободы (ч. 2 ст. 66); судебная власть защищает общество и свободы и гарантирует всем и каждому сохранение фундаментальных прав, говориться в статье 139 Конституции Алжира; а Конституция Республики Казахстан утверждает, что судебная власть имеет своим назначением защиту прав, свобод и законных интересов граждан и организаций, обеспечение Конституции, законов, иных нормативных правовых актов, международных договоров (ч. 1 ст. 76). В других конституционных актах цели и задачи суда раскрываются через нормы, характеризующие компетенцию (юрисдикцию) того

или иного судебного учреждения. Так, например, Конституция Королевства Нидерландов 1983 года содержит ряд статей, описывающих компетенцию (юрисдикцию) судов различного типа: статья 112 определяет исключительную прерогативу судов в отношении гражданского права и долговых обязательств, статья 113 — исключительную прерогативу судов в сфере рассмотрения правонарушений уголовного и дисциплинарного видов, а статья 120 изымает из компетенции судов вопросы о конституционности актов Парламента и международных договоров этого государства.

Иными словами, суд в современном государстве выступает специализированным государственным органом, осуществляющим функцию социального контроля при наличии конфликта между отдельными членами общества, а также между ними и государством, возникшего в любой сфере деятельности человека, урегулированной правом4. Критерии и объем такого контроля содержатся либо непосредственно в тексте конституции, либо в законе, на основе которых суд и вершит правосудие, то есть выносит ре-

шение о произвольности или юридической обоснованности (конституционности и/или законности актов, действий, либо претензий о наличии или отсутствии нарушения прав и свобод граждан). При этом, действуя в рамках надлежащей правовой процедуры (процессуальной формы, установленной законом), суд по инициативе заявителя рассматривает и решает на основе права и от имени государства (народа) уголовные, гражданские, административные и иные споры, а также рассматривает дела о конституционности и законности актов и действий государственных органов.

Именно поэтому место суда в государственной организации, его роль в обществе в целом традиционно рассматривается как наиболее точный показатель развитости правовых начал, один из основных критериев осознания и рецепции конкретным социумом ценностей существования неотъемлемых прав и свобод человека, правового государства, разделения властей. В свою очередь, обособление суда от системы законодательных и исполнительных органов, приобретение им институциональной и организационной независимости возможно только в государствах, признающих в качестве фундаментальной основы конституционного строя или порядка идею разделения властей. Собственно с момента такого обособления и можно говорить о судебной власти5, а не о суде. Только в этих условиях суд помимо основной функции — осуществления правосудия в узком смысле слова (то есть рассмотрения уголовных и гражданских дел), характерной для любого типа государственной организации — неизбежно наделяется двумя другими фундаментальными полномочиями, несущими в себе качество государственной властности6, а именно:

— полномочиями судебного административного контроля или разрешения административных дел (то есть дел о незаконности деятельности органов исполнительной власти);

— полномочиями судебного конституционного контроля или разрешения конституционных дел (то есть дел о неконституционности деятельности законодателя).

Такое отношение к институту суда предопределяет его место в системе разделения властей (соответственно, и систему взаимоотношений между ними), с одной стороны, и

серьезное внимание создателей конституций и иных законодателей в широком смысле этого слова к вопросам статуса, организации и деятельности суда, с другой стороны.

При этом судебная власть обладает рядом черт (признаков), отличающих ее от других ветвей государственной власти. Во-первых, судебная власть имеет конкретный характер. Суд практически всегда рассматривает конкретное (предполагаемое) нарушение права. Как правило, конкретность деятельности судебной власти усилена принципом инцидентности, то есть судебный механизм защиты «включается» при условии обращения какого-либо субъекта. Суд чрезвычайно редко может по своей инициативе начать рассмотрение того или иного дела. Исключение могут составлять суды конституционной юрисдикции, которые зачастую осуществляют абстрактный конституционный контроль вне связи с конкретным судебным делом, но в связи с обращением парламента, президента, правительства и иных лиц, обладающих правом на такое обращение, либо вообще обладают правом начинать процесс по собственной инициативе (например, Конституционный Суд России до Конституции 1993 года), а также дают консультативные заключения по проектам законов (Франция). Консультативные заключения о соответствии закону подзаконных нормативных актов могут предоставлять и административные суды (трибуналы) (Франция). Существует и такая форма выражения судебной власти, как вынесение декларативных суждений (США), формулируемых в ответ на запросы, поставленные перед судом по вопросам права7, и имеющих обязательный характер для сторон спора относительно их прав и обязанностей8. Несмотря на существующие исключения, господствующей тенденцией в сфере организации и деятельности судебной власти, выраженной как на конституционном, так и на законодательном уровне, выступает именно признак конкретности.

Во-вторых, судебная власть всегда реализуется в особых процессуальных формах, установленных, в свою очередь, конституцией (как правило, только для судов конституционной юрисдикции или верховных судов) и законом (практически повсеместно9). Конечно, процедурные правила регулируют деятельность и иных органов государственной

власти, и уровень такого регулирования весьма высок, однако деятельность судебной власти регламентирована в полном объеме. Судья (суд) в ходе рассмотрения дела действует, как правило, только на основании и во исполнение предписаний процессуального закона. Свобода усмотрения судьи в процессуальном ее выражении (в отличие от свободы усмотрения в материальном смысле слова, проявляющейся в свободе квалифицированного выбора нормы, оценки доказательств и т. п.) весьма ограничена. Даже в тех случаях, когда и если судья имеет возможность выбора той или иной судебной процедуры (производства), он выбирает из предложенных законом. Относительная процессуальная свобода присутствует в судах обычного права, но и в них действуют такие регуляторы как традиционное ведение судоговорения и т. п.10 И, наконец, в-третьих, судебная власть принадлежит не какому-то судебному учреждению, не должностному лицу — председателю суда, а осуществляется судьями — действительными носителями судебной власти, либо единолично, либо коллегиально (в этом отношении термин «суд» является обобщением и применяется в институциональном смысле слова к суду как государственному органу, а в процессуальном смысле слова, как к судье, осуществляющему правосудие единолично, так и к коллегии судей, осуществляющих правосудие совместно, включая случаи осуществления правосудия судами с участием представителей народа). Именно поэтому современные конституции уделяют такое пристальное внимание основам правового положения судей, в первую очередь тем из них, которые обеспечивают сущность судебной власти — беспристрастный правовой контроль над социальными конфликтами, сдерживание любых форм произвола.

2. Вторым направлением конституционного регулирования выступают вопросы обустройства судебной власти, ее организационной формы — судебной системы государства. Как правило, современные конституции содержат характеристики основных параметров судебных систем, несмотря на то обстоятельство, что государственная судебная система обладает весьма сложной структурой и разветвленной системой организационных и процессуальных взаимосвязей.

Различаются судебные системы с внутренней и внешней специализацией. Традиционно признак специализации выражен на конституционном уровне посредством учреждения тех или иных видов специализированных судов (Алжир, Ливан, Италия, Сирия, Германия, Франция, Чехия, Россия). Реже встречается непосредственное закрепление этого признака. Например, статья 125 Конституции Украины провозглашает два основных принципа построения судебной системы: специализацию и территориальность; а статья 115 Конституции Республики Молдова — принцип допустимости действия специализированных судов.

В системах с внутренней специализацией (Аргентина, Буркина-Фасо, Китай, отчасти США) один судебный орган рассматривает споры, возникающие во всех сферах права, для чего внутри каждого суда могут выделяться самостоятельные составы (присутствия, коллегии, сенаты, скамьи, камеры) или единоличные судьи, специализирующиеся на рассмотрении дел одного профиля. Предметом рассмотрения в суде может стать как вопрос законности, так и вопрос конституционности того или иного акта или действия. Причем возможны два варианта: подобный спор может быть рассмотрен судом любого уровня (Япония) или он может быть вынесен на рассмотрение только верховного суда страны (Княжество Монако, Буркина-Фасо, Австралия, Канада).

В системах с внешней специализацией формируются несколько самостоятельных подсистем, которые непосредственно поименованы в конституционных текстах, например: общей (гражданские и уголовные дела), конституционной, административной, военной, социальной, трудовой, налоговой, финансовой, семейной, ювенальной (Литва, Мозамбик, Германия, Франция, Эстония, отчасти США), арбитражной или хозяйственной (Россия, Молдавия, Армения, Украина), электоральной (Мексика, Эквадор, Чили), счетной11 (Италия, Австрия, Эль-Сальвадор), сельскохозяйственной (фермерские суды в Канаде) юстиции. Судебная система Турции наряду с общими судами включает также суды государственной безопасности, призванные обеспечивать государственную неделимость, внутреннюю и внешнюю безопасность, свободный демократический порядок (ст. 143

Конституции), а также разветвленную систе-мувоеннойюстиции (военно-дисциплинарные суды и военные суды — ст. 145 Конституции).

При этом наличие внешней специализации в судебной системе не отрицает реализацию признака внутренней специализации: отдельные судьи или присутствия могут специализироваться на рассмотрении отдельных категорий дел, например, в рамках общего суда — уголовных, гражданских (в узком смысле слова), трудовых, семейных, пенсионных и т. д., в рамках хозяйственной юрисдикции — гражданских (в узком смысле слова), налоговых и т. д.

Особое место среди специализированных судов занимают конституционные и административные суды (трибуналы). Конституционное законодательство ряда государств включает органы, осуществляющие конституционное правосудие (конституционную юрисдикцию, конституционный контроль) в состав судебной власти (Латвия, Ливан, Россия, Сейшельские Острова, Грузия и др.), хотя и наделяют их значительно большей долей самостоятельности. В других странах (Италия, Испания, Македония, Польша и др.) эти органы выделяются в самостоятельную группу. Специфическое положение занимают конституционные советы (Франция, Казахстан и др.)12.

К юрисдикции административных судов относится, как правило, разрешение вопросов о соответствии закону актов и действий органов и должностных лиц — представителей системы исполнительной власти. Судебный административный контроль, по словам Г. Брэбана, охватывает дела «от простого муниципального решения до ордонансов президента Республики Франция... пронизывает все эшелоны исполнительной власти»13. Административный судебный процесс обладает рядом особенностей по сравнению с ординарным: повышена вероятность проведения закрытых слушаний, значительно активизирован судья, процесс носит в основном следственный, а не состязательный характер (см., например, параграф 555 Акта об административной процедуре США 1946 года14). Вместе с тем на административную юстицию, по мнению подавляющего числа зарубежных исследователей, распространяются так называемые «требования естественного правосудия» — фундаментальные основы материаль-

ного права и процесса, такие как: «никто не должен быть судьей в своем деле», «никто не может быть осужден, пока не выслушан судом», «решение может быть обжаловано в вышестоящий суд» и т. д.15 Классическим примером существования обособленной или внешне специализированной системы административной юстиции считается француз-ская16. Хотя некоторые авторы полагают, что эта система является абсолютно самостоятельной структурой, большинство французских ученых все же включают административную юстицию в состав судебной власти17.

Каждая из подсистем, в свою очередь, характеризуется достаточно сложной организационной структурой. Так, в Германии (ст. 5 Основного закона) существуют пять практически автономных уровней подсистем: суды общей юрисдикции включают пять уровней (инстанций); административные суды18 — три уровня (инстанции); финансовые суды19 — два уровня (инстанции); трудовые суды — три уровня (инстанции)20; социальные суды — три уровня (инстанции).

Функция судебного контроля, как в форме конституционного судебного контроля, так и в форме административного судебного контроля, является неотъемлемой составной частью судебной власти. Именно полномочия судебного контроля в отношении законодательной и исполнительной ветвей власти придают суду качества самостоятельной государственной власти, способной участвовать в реализации современной демократической концепции устройства государства на основе принципа разделения властей. В противном случае роль суда девальвируется, сокращается до статуса рядового государственного органа, рассматривающего только конфликты между гражданами. Конфликты же между ветвями власти или органами, их представляющими, передаются в ведение так называемой контрольной власти. Подобное ведет к падению авторитета суда в обществе, переносе качества «властности» на власть контрольную и в конечном счете к невозможности эффективного выполнения судом своей социальной задачи.

Судебные системы, как правило, имеют жесткую иерархическую или «вертикальную» организационную структуру, что также отражено на уровне конституционных текстов21, обусловленном, с одной стороны, требовани-

ями судебного процесса (возможность обжалования решений низших судов «по инстанции»), с другой — формой государственного устройства конкретного государства. Количество судебных звеньев или инстанций колеблется обычно от двух до четырех. Двухзвен-ные судебные системы встречаются редко22 — в небольших государствах с простым административно-территориальным делением23.

Обычным считается существование двух инстанций — первой и второй. Вторая инстанция призвана предоставить дополнительные гарантии справедливого рассмотрения дела (судопроизводство является, по меньшей мере, двухинстанционным, гарантирует статья 97 Конституции Польши, ей близка формула статьи 210 Конституции Португалии24, а статья 211 Конституции Гватемалы, напротив, утверждает, что никакое судебное дело не может рассматриваться более чем в двух инстанциях). Исторически сложились две основные формы судебного процесса во второй инстанции. Они считаются ординарными и могут быть осуществлены в течение небольшого периода времени (от 10 до 30 дней), когда судебное решение еще не вступает в силу. Инициатором и апелляционного, и кассационного производства в суде второй инстанции25 могут выступать только стороны в гражданском и административном процессах, обвиняемый и потерпевший — в уголовном, а также публичный обвинитель, прокурор. Апелляционная форма (США, Индия, ЮАР, подавляющее большинство стан Европы) предполагает рассмотрение судом второй инстанции дела в связи с жалобой по существу по правилам первой инстанции (то есть с исследованием фактических обстоятельств). Кассационная форма предполагает пересмотр решения суда первой инстанции также в связи с жалобой, но по материалам дела. Кассационная форма судопроизводства может выступать и в качестве суда третьей, исключительной инстанции. В этом случае кассационный (Франция, Италия), ревизионный (Германия), надзорный (Россия26, Вьетнам) порядки рассмотрения предполагают пересмотр дела также в связи с жалобой, но лишь по его материалам и в связи с фундаментальными нарушениями материального или процессуального права.

Значительно чаще встречаются трех- и четырехзвенные судебные системы. Суд пер-

вой инстанции (районный, городской, участковый, окружной, местный, суд малой инстанции и суд большой инстанции, мировой судья или магистрат и т. д.) рассматривает малозначительные судебные споры. Суд второго уровня (областной, окружной, провинциальный суды и т. д.) может выступать как в качестве суда первой инстанции, рассматривающего основную массу судебных дел, так и в качестве суда второй инстанции. Как правило, апелляционный суд существует обособленно. Кассационный суд обычно составляет самостоятельное звено судебной системы, часто выступая в качестве верховного суда государства. Верховный суд страны может выступать как суд первой инстанции по очень небольшому кругу судебных дел (общенационального значения, тяжкие уголовные и т. д.), как суд второй инстанции (апелляционной) и как суд третьей инстанции по отношению к судам первого уровня. Суд второй (третьей) инстанции может вынести новое решение либо согласиться с решением суда первой (второй) инстанции. При этом важно, что эти суды, как правило, не оценивают решение нижестоящего суда, в чем заключается принципиальное отличие от российской концепции. Трехзвенная судебная система существует сегодня в Болгарии, Венгрии, Казахстане, Армении, Польше; четырехзвенная — во Франции, Италии, России, отчасти Германии и некоторых других странах.

Встречаются и более сложные формы (Великобритания27 и страны Содружества наций, ряд штатов США28, отчасти ЮАР).

Устройство судебных систем в федеративных государствах также отличается сложностью, что естественным образом обусловлено сложным территориальным устройством. Наиболее распространены две модели: централизованная (германская) и децентрализованная или дуалистическая (американская).

Несмотря на то что Конституция США не учреждает непосредственно судебную систему государства, кратко охарактеризуем ее, поскольку это — классический пример дуалистической судебной системы, где судебная система включает автономные федеральную судебную систему и судебные системы штатов. Федеральная судебная система29 является трехуровневой, действует на территории всего государства и включает 90 районных (окружных) судов в штатах, 4 районных суда

на федеральных территориях, 13 апелляционных судов, Верховный суд США. Компетенция федеральных судов определена непосредственно Конституцией США и Законом о судоустройстве 1789 года, воспринятым разделом 28 Свода законов США30. Федеральная судебная система дополнена специализированными судебными учреждениями, такими как палата претензий (рассматривает иски Конгрессу или администрации США), таможенные суды, налоговый суд, адмиралтейские и военные суды31.

Каждый американский штат обладает собственной судебной системой. Большинство из них трехуровневые, построенные по описанному выше принципу: районный (окружной) суд — апелляционный суд — верховный суд. Встречаются специализированные суды. Например, так организованы судебные системы в штате Иллинойс и в федеральном округе Колумбия. В ряде штатов сохранены суды ограниченной юрисдикции: муниципальные или местные суды, суды справедливости (Калифорния), магистратские суды (Аляска), которые дополняют систему низшим судом четвертого уровня. В некоторых штатах сохранились архаичные судебные системы, существенно отличающиеся от унифицированной схемы (так называемый Миссурийский план унификации судебной организации), насчитывающие до семи уровней (Колорадо, Мас-сачусетс)32. К компетенции судов штатов отнесены все судебные дела, не включенные законодателем в компетенцию федеральной судебной системы33, что, однако, не исключает параллелизма. Основную часть судебной компетенции штата все же составляют споры, возникающие на основе применения закона штата.

Наиболее ярким примером реализации централизованной модели организации судебной системы является Германия. В отличие от США суды, действующие на территории земли, выступают одновременно в качестве элемента федеральной судебной системы и представляют судебную систему соответствующей земли. Они тесно связаны системой централизованного обжалования или инстанционности (иерархичности). Кроме того, на уровне федерации действует объединенный сенат федеральных высших судов, координирующий и направляющий деятельность системы, разрешающий возможные

конфликты юрисдикций (ст. 95 Основного закона)34. Судебная система России также имеет централизованный характер, суды субъектов Российской Федерации — мировые судьи — входят в единую судебную систему России. Элемент децентрализации представлен только в подсистеме конституционной юстиции, поскольку конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации не подчинены Конституционному Суду России и не составляют с ним единой системы, ни в организационном, ни в процессуальном отношениях.

В некоторых случаях на уровне федеральной конституции регулируются только вопросы организации и деятельности высшего федерального суда (ст. 188—190 Конституции Швейцарии).

Границы судебных округов в большинстве стран не совпадают с границами административно-территориального деления (Великобритания, Италия, США). Это позволяет в полной мере реализовать принцип независимости судебной власти, поскольку освобождает судей и судебную администрацию от влияния (в первую очередь материального) местной администрации. Однако в ряде стран (Китай, Вьетнам, Россия и др.) судебные территории традиционно совпадают с административно-территориальными и государственными единицами.

Современные конституции, как правило, большое внимание уделяют также определению статуса высших судов страны, устанавливая их юрисдикцию (например, ст. 151 Конституции Йеменской Республики), порядок формирования (например, Конституция Федеративной Республики Бразилии содержит самостоятельный раздел — секция II главы III, — посвященный Федеральному верховному суду и включающий 4 весьма развернутые статьи (101, 102, 103 и 103-А); аналогичен подход Конституции Белиза, в которой также четыре статьи посвящены Апелляционному суду, возглавляющему судебную систему этого государства). Судам первой инстанции уделяется значительно меньше внимания, чаще всего они просто упоминаются как элементы судебной системы, которые должны быть учреждены законом (Румыния, Панама, Россия, США, Украина).

Довольно часто в судебных системах присутствуют высшие, высокие суды, суды пра-

восудия, призванные реализовывать лишь одну задачу — рассматривать дела об отставке высших должностных лиц государства: президентов, министров, парламентариев, обычно и судей, обвиняемых в совершении преступлений. Правовая природа подобных институтов весьма сложна, в ней часто «смешиваются» в единое целое законодательная, исполнительная и судебные власти, либо, напротив, превалирует судебная сущность. Имея в виду особый правовой статус обвиняемых лиц, подобные суды зачастую представляют собой преобразованные на этот период и наделенные судебными полномочиями парламенты (в частности, именно так выглядит американский «высокий суд импичмента»), либо в полном смысле слова специальные судебные учреждения, осуществляющие только названную функцию. Конституционное регулирование организации и деятельности таких судебных органов осуществляется обычно весьма полно. Пункт 59 Конституции Королевства Дания определяет количество членов Высокого Суда Королевства (30), порядок их избрания (пропорциональное представительство), а также его компетенцию — рассмотрение дел против министров по инициативе Короля и Фолькетинга. Президент Французской Республики может быть смещен с должности только по решению Верховного суда и только в случае нарушения им своих обязанностей, явным образом несовместимых с осуществлением им своего мандата (ст. 68 Конституции 1957 года в редакции Конституционного закона № 2007-238 от 23 февраля 2007 года), а члены Правительства несут уголовную ответственность перед Судом Республики (ст. 68-1—68-3 Конституции 1957 года с изменениями, внесенными Конституционным законом № 93-952 от 27 июля 1993 года). За нарушение Конституции или закона в связи с занимаемой должностью или в сфере исполнения своих служебных обязанностей конституционную ответственность перед Государственным Трибуналом несут: Президент Республики, Председатель, а также члены Совета Министров, Председатель Польского Национального Банка, Председатель Верховной Палаты Контроля, члены Всепольского Совета Радиовещания и Телевидения, лица, которым Председатель Совета Министров вверил руководство министерством, а также Главнокомандующий Вооруженными Силами

(ст. 198 Конституции). Подобные суды действуют также в Финляндии, Тунисе, Боливии, Ливане.

В большинстве стран функционируют не только государственные суды, но и квазисудебные или альтернативные судебным органы. К их числу принято относить: суды аксакалов или третейские суды в Киргизии, службы посредников (медиаторов) и третейские суды в России, медиаторов во Франции, консилиаторов в Италии, народные суды (судей) в Индии, а также суды восстановительного правосудия в Канаде, Нидерландах, других государствах35. Некоторые конституции непосредственно закрепляют право на иные альтернативные процедуры. Так, например, согласно статье 191 Конституции Эквадора признаются, при условии соблюдения закона, арбитраж, посредничество и другие альтернативные процедуры разрешения конфликтов. А Конституция Португалии передает полномочие устанавливать несудебные формы и механизмы урегулирования конфликтов законодателю (ст. 202).

Вторую группу таких судов составляют религиозные суды, существующие в светских государствах: церковные (решают внутрикон-фессиональные споры; распространены повсеместно) и собственно религиозные (существуют в Израиле, Польше; рассматривают дела как клира, так и мирян, но по ограниченному перечню дел).

Особую группу квазисудов, имеющих общественную природу, составляют шариатские суды, действующие в странах, признающих в качестве государственной религии ислам, основные источники которого служат материальными и процессуальными правилами для этого вида квазисудебных органов (Алжир, Египет, Ливан, Ливия, Иордания, Ирак, Марокко, Сирия и др.).

Третью группу составляют суды обычного права, выступающие факультативным элементом государственной судебной системы (Венесуэла, Перу, Колумбия, Тропическая Африка, Океания, Казахстан, Киргизия, Эк-вадор36).

Меньше внимания регулированию проблем осуществления правосудия уделяется в законодательстве государств, основанных на идее господства той или иной формы абсолютизации (персоны, партии, идеи и т.д. — ст. 4, 24, 61, 63 — 64 Конституции Сан-Томе

и Принсипи 1982 года, ст. 20 Конституции Ливанской Республики 1926 года).

В заключение отметим, что нормы конституций, определяющие цели и задачи судебной власти, учреждающие ту или иную организационную структуру судебной власти (судебную систему), те или иные виды судебных органов (данные суды традиционно квалифицируются как конституционные, то есть учрежденные непосредственно конституцией) и основные виды взаимосвязей между этими органами повсеместно развиты в многочисленных законодательных актах, посвященных регулированию проблем организации и деятельности судебной власти (суды, учрежденные этими актами принято называть законодательными).

3. Третье направление конституционного регулирования судебной власти составляет определение основных принципов судебной власти. Однако прежде чем охарактеризовать собственно конституционные подходы, сложившиеся за последние десятилетия в национальном конституционном праве, необходимо обратить внимание, что именно в этой части особое значение приобретают нормы международно-правовых актов, посвященных проблемам судебной власти, составляющие, по мнению некоторых авторов, так называемое международное конституционное право37 либо отражающие процесс конвергенции норм международного и национального конституционного права38.

Осознание существования судебной защиты в качестве основополагающей ценности современного государственно-политического устройства39 привело к формированию значительного числа принципов, посвященных надлежащей или «правильной» организации судебной власти в государстве, содержащихся как в собственно международных актах, так и в документах рекомендательного характера, хотя и не имеющих императивного действия, но, тем не менее, приобретших со временем почти непререкаемый авторитет, и в той или иной мере воспринятых национальным конституционным правом.

Фундаментальные представления общего характера содержит уже Устав ООН. Основные представления о суде (или так называемые международные стандарты в сфере правосудия) нашли свое выражение во Всеобщей

декларации прав человека (ст. 7 (равенство всех перед законом), 8 (право на эффективную судебную защиту), 9 (право на беспристрастный и транспарентный суд), 9 и 11 (дополнительные судебные гарантии)40), которые впоследствии были развиты в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года (ст. 6, 9—10, 14—16 и др.), итоговом документе Венской встречи ОБСЕ 1989 года (ст. 13), документе Копенгагенской конференции по человеческому измерению ОБСЕ 1990 года (п. 5.5, 5.10-5.21) и др. Особое место в этом ряду занимает европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, статьи 5, 6, 7 и 13 которой стали своеобразным кодексом должного правосудия как сами по себе, так и благодаря обширнейшей практике Европейского Суда по правам человека41.

Но гораздо более существенны международные документы, непосредственно посвященные вопросам организации и деятельности судебной власти, содержащие исчерпывающий перечень принципов правосудия, посредством которых и раскрывается содержание судебной власти в современной западной доктрине. Основным источником в этой специализированной международно-правовой базе являются, несомненно, Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов, одобренные в 1985 году резолюцией ООН, разработанные и принятые VII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями42, содержащие 6 принципов первого уровня и 20 - второго, а также Процедуры эффективного осуществления Основных принципов независимости судебных органов, утвержденные резолюцией ЭКОСОС, содержащие 15 процедур (1990 год). Следует упомянуть также Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (1955 год), Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (1985 год), Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила, 1985 год), Руководящие принципы, касающиеся роли лиц, осуществляющих судебное преследование (про-куроров)43 (1990 год), Основные положения о роли адвокатов44 (1990 год) и Мадридские принципы отношений между средствами мас-

совой информации и независимыми судами, принятые Мадридской сессией Международной комиссии юристов (МКЮ) (1994 год)45.

Обратим внимание еще на одну группу международных документов — резолюции и рекомендации Комитета Министров Совета Европы. В разные годы Комитет Министров обращался к вопросам облегчения доступа к правосудию, в том числе для несовершеннолетних лиц и беднейших слоев населения, улучшения функционирования систем и процедур обжалования по гражданским и торговым делам, развития альтернативных судебным способов разрешения конфликтов, в том числе в рамках административного процесса, совершенствования управления системой уголовного правосудия, юридической помощи по различным категория дел и даже к вопросам отбора, обработки, представления и архивации судебных решений в правовых информационно-поисковых системах и т. д.46 Иными словами, и на уровне регионального международного права существует значительное число норм, способствующих эффективному осуществлению правосудия.

Таким образом, национальные создатели конституций, начиная со второй половины XX века, имели в своем распоряжении, помимо доктринальных и национальных нормативных источников, весьма разветвленный и тщательно оформленный инструментарий в рассматриваемой сфере.

Принципы, содержащиеся в международно-правовых и конституционных актах, могут быть разделены на три относительно самостоятельные группы: первую составляют принципы организации судебной власти, вторую — принципы ее деятельности, а третью — принципы конституционно-правового статуса судей (эта группа будет рассмотрена в следующем параграфе). Классификация принципов условна, поскольку некоторые из них могут проявляться как в институциональной, так и в процессуальной форме, например, такие принципы, как независимость и транспарентность. К институциональным принципам можно отнести: универсальность правосудия (осуществление правосудия во всех сферах права), независимость (самостоятельность или автономность), запрет на создание чрезвычайных судов и трибуналов, принцип участия народа в осуществлении правосудия. К динамическим (процессуальным) относятся:

беспристрастность или справедливость, состязательность, равенство граждан перед судом, публичность (транспарентность), уст-ность и непосредственность, коллегиальность (в том числе участие народа в осуществлении правосудия) и единоличность, разумный срок (своевременность, быстрота), процессуальная экономия средств процесса, в том числе судебных доказательств и др.

Одним из фундаментальных и неотъемлемых прав человека является универсальное право на судебную защиту от любых проявлений произвола. Одновременно совокупность норм подобного рода составляет принцип судебной власти (ст. 31 и 38 Конституции Японии, ст. 24 Конституции Италии, ст. 42 Конституции Грузии, ст. 60 Конституции Ирака, ст. 46 Конституции России), исключая тем самым возможность отказа в правосудии (ст. 24 Конституции Италии, ст. 32 Конституции Японии, ст. 19 и 46 Конституции России). Универсальность судебной защиты подчеркнута в тексте Основного закона ФРГ, который закрепляет право гражданина на обращение в суд не только в случаях нарушения его прав другим гражданином, но и государственной властью. Конституция Испании (ст. 19), помимо прочего, требует от суда эффективности защиты прав и законных интересов гражданина. А Конституция Италии (ст. 24) гарантирует действие этого принципа, категорически запрещая отказ в предоставлении такой защиты.

Другим важнейшим закрепленным практически всеми современными конституциями принципом выступает принцип независимости судебной власти (суда, судей). Очевидно, что независимость судейского корпуса является фундаментальной основой демократической политической системы и свободной рыночной экономики47. Наиболее полно этот принцип был сформулирован в Основных принципах, касающихся независимости судебных органов 1985 года. Важно обратить внимание, что в этом документе, так же как и во многих конституционных текстах, принцип независимости осуществления судебной власти48 предполагает неразрывное единство институционально-организационной независимости судов по отношению к другим государственным или общественным органам, выражающееся в формировании самоуправляющейся и обособленной судебной системы

или систем, в прямом запрете иным государственным органам осуществлять судебную деятельность либо вмешиваться в нее (п. 1, 3-5, 7 Основных принципов, п. 3 ч. 2 британского Акта о конституционной реформе 2005 года49, ст. 147 Конституции Йеменской Республики, ст. 101 и 102 Конституции Италии, ст. 99 Конституции Княжества Лихтенштейн, ст. 97 Основного закона ФРГ, ст. 64 Конституции Франции, ст. 109 Конституции Аргентины, ст. 228 Конституции Колумбии, ст. 164 Конституции Мозамбика, ст. 207 Конституции Панамы, ст. 173 и 174 Конституции Польши, ст. 3 Декларации прав граждан и основных принципов государственного устройства (конституции) Сан-Марино, ст. 124 Конституции Украины, ст. 8 Конституции Филиппин, § 2 главы 11 Формы правления Швеции, ст. 146 и 147 Конституции Эстонии, ст. 165 Конституции ЮАР, а также нормы государств, сохранивших социалистическую ориентацию50 — ст. 130 Конституции Вьетнама, ст. 126 Конституции Китая), в независимости судебной власти и ее носителей в сущностном значении этого термина, то есть беспристрастность, объективность или справедливость и подчинение во время отправления правосудия только конституции и закону (п. 2, 4—7 Основных принципов, ст. 165— 166 Конституции Арабской Республики Египет, ст. 60 Конституции Ирака, ст. 61 Конституции Исландии, ст. 117 Конституции Испании, ст. 152 Конституции Республики Кипр, ст. 120 Конституции России, ст. 125 Конституции Словении, ст. 141 Словакии, ст. 65 Конституции Тунисской Республики, ст. 123 Конституции Румынии, ст. 138 Конституции Турции).

Следует особо обратить внимание на то, что одним из институционально-организационных аспектов принципа независимости судебной власти является принцип ее должного (полного, достаточного, неуменьшаемого и т. п.) финансирования, также нашедший широкое закрепление на конституционном уровне (ст. 93 Конституции Бразилии, ст. 35 Конституции Ирландской Республики, ст. 213 Конституции Гватемалы, ст. 88 Конституции Греции, ст. 80 Конституции Казахстана, ст. 121 Конституции Молдовы, ст. 92 Конституции Великого Княжества Люксембург, ст. 159 Конституции Никарагуа, ст. 249 Конституции Парагвая, ст. 178 Кон-

ституции Польши, ст. 172 Конституции Эль-Сальвадора, ст. 130 Конституции Украины).

Не менее важен и принцип осуществления правосудия только надлежащим судом и «должным» (законным, ординарным) судьей, также закрепленный в подавляющем числе конституций. Его содержание раскрывается в конституционных текстах, как правило, в двух основных формах. Во-первых, закрепляется правило, согласно которому правосудие осуществляется только судом (ст. 83 Конституции Австрии, ст. 62 Конституции Азербайджана, ст. 47 Конституции Монголии, ст. 125 Конституции Румынии, ст. 76 Конституции Японии) и фиксируется требование об осуществлении правосудия только судом, созданным в силу прямого конституционного предписания либо учрежденным на основе закона (ст. 117 Конституции Испании, ст. 102 Конституции Италии, ст. 124 Конституции Китая, ст. 118 Конституции России, ст. 101 Основного закона ФРГ), или специально уполномоченным органом (чаще всего высшим законодательным — ст. 3 Конституции США, ст. 96 и 101 Основного закона ФРГ). Во-вторых, предполагается, что возникший спор должен быть рассмотрен тем судьей и тем судом, к компетенции которых отнесен законом, то есть произвольное перераспределение подсудности, которая устанавливается, как правило, судоустройственными законами (кодексами, сводами), не допускается (ст. 144 и 145 Конституции Королевства Бельгия, ст. 47 Конституции России, ст. 125 Конституции Румынии, ст. 101 Основного закона ФРГ).

Существенным дополнением и одновременно гарантией независимости судебной власти и ее осуществления только судебными учреждениями является конституционный запрет на создание чрезвычайных (особых) судов, судов с особыми полномочиями или трибуналов (ст. 83 Конституции Грузии51, ст. 111 Конституции Литвы, ст. 102 Конституции Италии, ст. 117 Конституции Испании, ст. 118 Конституции России, ст. 101 Основного закона ФРГ).

Как одно из основополагающих начал организации и деятельности суда, с одной стороны, и конституционного статуса гражданина (право на информацию) — с другой, выступает и принцип публичности или открытости правосудия (ст. 144 Конституции

Алжира, ст. 86 Конституции Княжества Андорра, ст. 114 Конституции Беларуси, ст. 116 Конституции Боливии, ст. 228 Конституции Колумбии, ст. 136 Конституции Суринама, ст. 139 Перу, ст. 123 Конституции России, ст. 117 Конституции Хорватии). Публичность отправления правосудия означает гласность и устность судебного процесса, открытость и доступность суда для публики или заинтересованных в силу различных (непосредственно к процессу не относящихся) причин лиц, транспарентность судебного решения52. В соответствии с началами гласности и устности каждый участник судебного процесса может и должен быть выслушан в суде (ст. 103 Основного закона ФРГ). Устный процесс (ст. 120 Конституции Испании, ст. 90 Конституции Австрии)53 во многом способствует наиболее полному и всестороннему изучению обстоятельств дела, не только выявлению позиций сторон, но и установлению фактических обстоятельств дела. Кроме того, ведение судебного разбирательства в форме судоговорения способствует реализации требования скорейшего или своевременного осуществления судебного процесса54, закрепляемого (хотя и редко в прямой форме на конституционном уровне — ст. 116 Конституции Боливии, ст. 93 Конституции Бразилии, ст. 158 Конституции Республики Кипр, ст. 20 Конституции Португалии, ст. 15 Декларации прав граждан и основных принципов государственного устройства (конституции) Сан-Марино, ст. 141 Конституции Турции, ст. 193 Конституции Эквадора) в качестве самостоятельного принципа отправления правосудия.

Многие конституции содержат правило, устанавливающее ведение судопроизводства на государственном языке, а также исключение из него, позволяющее участнику судебного процесса выступать на родном языке, а не на языке судопроизводства, и пользоваться в этом случае услугами переводчика (ст. 127 Конституции Азербайджана, ст. 117 Конституции Литвы, ст. 127 Конституции Румынии, ст. 118 Конституции Молдовы, ст. 134 Конституции Китая).

Особое значение принцип публичности приобретает в связи с существованием прав средств массовой информации на освещение деятельности государства, а также в силу законодательного закрепления судебных гарантий прав и интересов лиц, принимающих уча-

стие в процессе (большинство из которых имеет прямо противоположную по сравнению с институтами открытости и доступности направленность): средства массовой информации вправе освещать ход того или иного конкретного судебного процесса и функционирование судебных учреждений в целом, если это не противоречит принципу презумпции невиновности (ст. 24 Конституции Испании) или судом не принято решение о проведении закрытого процесса. Основания для подобного решения устанавливаются, как правило, процессуальными законами (ст. 114 Конституции Беларуси, ст. 120 Конституции Испании, ст. 123 Конституции России), но некоторые оговорены непосредственно в конституциях. Например, в Конституции Греции предусмотрена возможность проведения слушаний дела «при закрытых дверях» в случае, если публичность судебного процесса может повредить «добрым нравам» либо в силу «особых обстоятельств дела» необходимо оградить частную или семейную жизнь сторон (ст. 93), а также, если дело рассматривается судом для несовершеннолетних (ст. 96).

В равной мере требование обеспечения прав и свобод человека соотносится и с принципом мотивированности судебных действий или мероприятий (включая решение). Наиболее полно он выражен в Конституции Италии, статья 111 которой устанавливает, что все действия судебной власти должны быть мотивированы. Особенно важным это требование представляется применительно к конечному результату судебного разбирательства — судебному решению, поскольку оно выступает в качестве юридического факта (ст. 144 Конституции Алжира, ст. 86 Конституции Княжества Андорра, ст. 149 Конституции Королевства Бельгия, ст. 93 Конституции Бразилии, ст. 120 Конституции Испании, ст. 139 Конституции Перу, ст. 205 Конституции Португалии, ст. 136 Конституции Суринама). В соответствии с Конституцией Греции, любое судебное решение должно быть специально и тщательным образом обосновано и объявлено на публичном заседании суда. Равным образом, мнение меньшинства судей оглашается в обязательном порядке, а также публикуется, хотя и на условиях, определяемых законом (ст. 93), что очень важно, имея в виду возможность свободного обсуждения вынесенного решения.

Особое место в системе конституционных принципов организации и деятельности судебной власти занимает принцип коллегиальности. Традиционно он рассматривается в двух основных проявлениях. Во многих странах закреплен собственно принцип коллегиальности, или осуществления судебной функции несколькими профессиональными судьями (ст. 113 Конституции Беларуси, § 46 Конституции Венгрии, ст. 103 Конституции Македонии, ст. 82 Конституции Японии). В других государствах под коллегиальностью понимается участие в судебном процессе представителей народа в форме шеффенов (судебных, народных заседателей) или присяжных (присяжных заседателей, судей братчины и т. д.). И все же преобладающей представляется тенденция осуществления правосудия профессиональным судьей единолично (особенно на первой стадии судебного процесса), профессиональными судьями коллегиально — в судах второй и иных инстанций.

Обоснованная еще Аристотелем идея осуществления правосудия не только от имени народа, но и самим народом выдержала длительную проверку временем. Однако многие современные конституционные акты ограничиваются общей формулой об участии народа в отправлении правосудия (§ 46 Конституции Венгрии, ст. 179 Конституции Арабской Республики Египет, ст. 124 Конституции Кубы, ст. 116 Конституции Королевства Нидерландов, ст. 103 Конституции Македонии), об осуществлении правосудия именем народа (ст. 101 Конституции Италии, ст. 131 Конституции Суринама) или указанием на тот факт, что народ является единственным источником судебной власти (ст. 117 Конституции Испании, ст. 138 Конституции Перу), одновременно устанавливая правило, согласно которому конкретные формы и виды участия народа в отправлении правосудия определяются законом (ст. 123 Конституции Болгарии, ст. 102 Конституции Италии, ст. 32 и 123 Конституции России). Некоторые конституции содержат основные подходы к определению юрисдикции таких судов: так статья 189 Конституции Эль-Сальвадора учреждает суд присяжных (жюри) только для рассмотрения общих преступлений, которые должны быть определены законом; статья 91 Конституции Австрии также учреждает суды присяжных, которые решают вопрос о виновности обвиняе-

мого в совершении перечисленных в законе преступлений, за которые может быть назначено суровое наказание, а также по всем политическим делам; статья 150 Конституции Королевства Бельгия, признавая право обвиняемого на суд присяжных по всем уголовным преступлениям, политическим преступлениям и преступлениям прессы, напротив, устанавливает исключение в отношении деликтов прессы, инспирируемых расизмом и ксенофобией, а статья 207 Конституции Португалии — в отношении уголовных дел о терроризме и об организованной преступности. В Конституции России непосредственно закреплено право на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей в случаях возможности назначения за содеянное исключительной меры наказания (смертной казни55) или за совершение особо тяжкого преступления против жизни (ст. 20, 123). Конституция США также учреждает указанную форму участия граждан в отправлении правосудия (ст. 3) и косвенно определяет компетенцию и некоторые виды суда присяжных (поправки III, V, VI и VII).

В отличие от ординарного судебного процесса, в осуществлении которого принимают участие профессиональные судьи, при отправлении правосудия с участием присяжных в процессе принимают участие и непрофессиональные судьи — присяжные или присяжные заседатели. Перед профессиональным судьей (судьями) в ординарном судебном процессе стоит несколько вопросов: во-первых, имел ли место факт правонарушения (вопрос факта); во-вторых, виновно ли обвиняемое лицо в совершении правонарушения (вопрос вины56); в-третьих, какова мера виновности и, следовательно, каково наказание (вопрос права или квалификации). При участии присяжных, роль судьи в процессе меняется: перед присяжными стоят вопросы факта и вины, перед профессиональным судьей — только вопрос права. Присяжные не имеют права вмешиваться в ход судебного следствия, задавать вопросы участникам процесса, в то время как профессиональный судья организует процесс. Еще одну особенность суда присяжных составляет закрытое заседание комиссии присяжных, в ходе которого выносится вердикт без участия профессионального судьи. Последний по результатам решения присяжных решает вопрос о наказании.

Суды присяжных наиболее широко распространены в странах, воспринявших англосаксонскую или американскую правовую систему. Однако в настоящее время роль и значение суда присяжных в общественном мнении снижается. В 1970-е годы Верховный суд США признал соответствующим Конституции жюри штата Флориды, состоящее только из 6 присяжных, вместо классических 12. Все более редки случаи обращения сторон в гражданском споре, а также лиц, обвиняемых в совершении незначительных преступлений, к защите суда присяжных.

Снижается роль суда присяжных и в Великобритании, где с их участием в настоящее время рассматривается не более 1 % гражданских дел и около 4 % уголовных дел, подпадающих под их компетенцию. Одновременно происходит упрощение классической английской модели и сближение ее с шотландской (изначально менее жесткой, стремящейся к исторической французской ассизной форме). Не является судом присяжных и существующий во Франции суд ассизов, в компетенцию которого входит рассмотрение дел общеуголовного характера. Три профессиональных судьи и девять ассизов, так же как и в Шотландии, составляют единую коллегию и обладают практически равными правами.

Некоторые конституции содержат самостоятельные статьи, посвященные процессуальным принципам, однако, по общему правилу, в них упоминается только о равноправии граждан перед судом и состязательности судебного процесса, а применительно к уголовному судопроизводству — о презумпции невиновности. Однако некоторые конституции содержат весьма детальное регулирование принципов этой группы. Например, Конституция Республики Панама устанавливает основные подходы к формированию текстов процессуальных законов, ограничивая тем самым законодателя в выборе модели судебного процесса, поскольку согласно статье 212 принимаемые процессуальные законы должны основываться на следующих принципах: упрощение судопроизводства, сокращение затрачиваемых на судебное разбирательство средств, упразднение формализма. А статья 139 Конституции Перу содержит не только констатацию 22 принципов правосудия, но также и их детальные характеристики, включая такие существенные, как: возмеще-

ние вреда, причиненного вследствие судебной ошибки; недопустимость заочного осуждения; недопустимость лишения права на защиту на любой стадии процесса; бесплатность отправления правосудия; право на анализ и критику судебных решений и приговоров.

4. Следующее важнейшее самостоятельное направление конституционного регулирования в сфере судебной власти — это регулирование статуса ее носителей — судей.

Совершенно очевидно, что судебная власть мертва без этих служителей богини Фемиды, именно они — глас конституции и закона, ведь, как отметил судья Верховного суда США Ч. Хьюз, «конституция — это то, что о ней говорят судьи»57. Естественно, это утверждение в полной мере может быть распространено и на закон.

Основу статуса судьи составляют конституционные нормы, закрепляющие принципиальные положения, отражающие идею независимости судей, которые, по общему правилу, находят развитие в законах. Конечно, конкретные конституционные акты содержат различные правила, обеспечивающие самостоятельность и беспристрастность судей, но ряд основополагающих принципов закреплен во всех действующих конституциях. К числу таких принципов могут быть отнесены следующие: независимость судей, их неприкосновенность, несменяемость и несовместимость занятия должности судьи с иной деятельностью.

Принцип независимости судей наиболее точно отражает идею существования самостоятельной, автономной власти, обособленной от других ветвей, и подчинение ее только конституции и закону (беспристрастность). Как отмечалось выше, независимость судебной власти, а равно судей, выражается именно в данных двух аспектах. Практически все конституции воспроизвели это базисное положение, провозгласив, что судебная власть вверяется судьям, которые осуществляют ее независимо и подчинены только конституции и закону (ст. 64 Конституции Франции, ст. 101 Конституции Италии, ст. 117 Конституции Испании, ст. 61 Конституции Исландии, ст. 49 Конституции Монголии, ст. 92 и 97 Основного закона ФРГ, ст. 109 Конституции Литвы, ст. 120 Конституции России, ст. 76 Конституции Японии и др.). При этом подразумевает-

ся, что судьи заняли свои посты в рамках надлежащей процедуры и правосудие осуществляется надлежащим судом (ст. 101 Основного закона ФРГ). Но конституции большинства государств не ограничиваются декларированием принципа независимости, обеспечивая самостоятельное и беспристрастное правосудие дополнительными юридическими (ст. 102 Конституции Италии, ст. 114 Конституции Литвы, ст. 76 Конституции Японии), организационными (ст. 118 Конституции Испании, ст. 209 Конституции Португалии) и материально-финансовыми гарантиями (ст. 48 Конституции Монголии, ст. 124 Конституции России).

Существенной гарантией независимости является наличие демократической процедуры формирования судейского корпуса58, освобождающей судей от давления и зависимости от других ветвей власти. Процедура формирования судейского корпуса включает два основных этапа: предварительный и непосредственный. Требования,предъявляемые к профессиональному уровню и квалификации, образованию, возрасту (а следовательно, опыту и профессиональному авторитету), а также моральным качествам и способностям претендентов очень высоки. Как правило, в конституционных текстах более детально определены требования к качествам претендентов в высшие суды страны, а также к процедуре их назначения. Так, например, согласно статье 75 Конституции Чили, Верховный суд этого государства в случае необходимости обеспечения занятия должности формирует список номинантов исключительно из пяти членов судебной власти. Одно место в «пятерке» занимает самый старый член апелляционного суда, остальные располагаются в зависимости от заслуг. Назначение производится Президентом Республики при условии согласия 2/3 всего состава Сената, собравшегося на специальную сессию. При этом пять членов суда из 21 должны быть адвокатами, не связанными с управлением юстицией, иметь 15 лет стажа, заниматься профессиональной или университетской деятельностью и отвечать иным требованиям, установленным органическим конституционным законом. Судьи иных судов также назначаются Президентом Чили, но уже только по предложению Верховного суда по списку из трех кандидатов. Приоритет в списке также от-

дается наиболее опытным судьям. Наличие ученой или академической степени обычно облегчает доступ к должности судьи.

Вместе с тем признается недопустимой дискриминация по неправовым мотивам, таким как раса, цвет кожи, пол, религия, политические и иные убеждения, национальность, социальное происхождение, имущественное, сословное или иное положение (п. 10 Основных принципов, касающихся независимости судебных органов 1985 года).

К лицам, претендующим на занятие должности в высших судах, как правило, предъявляются повышенные требования59.

В то же время законодательство большинства государств ставит в один ряд с профессиональными качествами кандидата морально-нравственные характеристики: его поведение в повседневной жизни должно быть выше всяких упреков (п. 4 Канонов судебной этики США60). Тем самым подчеркивается особая значимость авторитета суда для эффективного осуществления им функции социального контроля в обществе61. Кроме того, в ряде стран претендент на судейскую должность должен быть лоялен к существующему режиму или «к принципам и форме правления» (§ 9 германского Закона о судьях от 8 сентября 1961 года, ст. 10 французского Органического закона о статусе магистратуры, утвержденного Ордонансом № 58-1270 от 22 декабря 1958 года и др.). В 2005 году появились квалификационные требования и в Великобритании: так судьей Верховного суда согласно пункту 25 части III Акта о конституционной реформе 2005 года62 могут быть лица, занимавшие ранее судебную должность не менее двух лет, либо бывшие практикующие юристы со стажем не менее 15 лет.

Функция первоначального отбора кандидатов возложена на различные органы и должностные лица: либо органы типа высшего совета магистратуры (Болгария, Испания, Италия, Монголия, Румыния, Франция, Перу), министерство юстиции и специальные (квалификационные, кадровые) комиссии (Австрия, Германия, США и др.), либо собственно судебные органы (в Японии судьи низших судов отбираются Верховным судом), органы судейского самоуправления (Россия). Изменение статуса лорда-канцлера в Великобритании согласно Акту о конституционной реформе 2005 года привело к тому, что

соответствующие полномочия по отбору кандидатур перешли от него к вновь созданной Комиссии по назначениям. В случае согласия с предложенными кандидатурами лорд-канцлер представляет кандидатуры Короне63. Высшие советы магистратуры, например, во Франции, Перу, Италии и Йеменской Республике решают все вопросы, касающиеся деятельности судей: подбор, продвижение по службе, переводы, дисциплинарная ответственность и др. Аналогичны функции Совета правосудия Республики Армения, Главного совета судебной власти Испании и Генерального судебного совета Монголии, Федерального судебного совета Мексики, Верховного Совета правосудия Гондураса. Эти органы формируются обычно на основе представительства трех ветвей власти с преобладанием влияния судебной64. Часто такие органы выполняют и иные функции: установление общего количества членов высших дисциплинарных судов (комиссий), иных дисциплинарных органов, утверждение отчетов о работе судейского корпуса, дача заключений о состоянии судейских кадров в целом по стране и заключений на проекты программ обучения судебных стажеров, установление дат судейских экзаменов и т. п. В последнее время набирает силу тенденция регулирования вопросов, связанных с определением компетенции и порядка формирования органов данного типа, на конституционном уровне (см., например, ст. 89 Конституции Княжества Андорра, ст. 114 Конституции Аргентины или ст. 214 Конституции Гватемалы).

Подготовкой списка претендентов на судейские должности и представлением его лицу (лицам), принимающим окончательное решение, завершается первый этап формирования судейского корпуса.

Второй этап связан с процедурами непосредственного назначения на должность или непосредственных выборов судей. В большинстве стран развитой демократии профессиональные судьи назначаются на должность. Особое значение придается назначению, осуществляемому главой государства — президентом, часто по согласованию с парламентом (Австрия, Венгрия, Казахстан, Польша, Перу, Франция, Румыния, США (федеральные суды), Финляндия, Чехия, Чили, ЮАР), королем или по поручению короля (Великобритания, Испания, Люксембург, Монако), а

также парламентом (Латвия, отчасти Мексика, Словения, Панама, Суринам). В Германии основная часть федеральных судей и судей земель назначается министром юстиции. В Швеции и Японии судьи в основном назначаются правительством. В ряде стран судьи низших судов назначаются на должности верховным судом (Аргентина, Венесуэла, Колумбия, Парагвай).

Встречается и формирование судейского корпуса путем выборов, так в 40 из 50 американских штатов (в том числе в федеральном округе Колумбия) судьи избираются, причем в 30 из них — судьи только низового звена, а в 12 — судьи всех уровней65. В остальных штатах судьи назначаются губернаторами. Кроме того, избираются (хотя и различными способами) члены судов присяжных и шеф-фены, судебные и народные заседатели, асессоры и т. д.

И, наконец, можно говорить о том, что вполне успешно функционирует смешанные системы. Так, в Германии, основная масса судей назначается, а судьи федерального конституционного суда избираются парламентом. Конституция России (ст. 102), хотя и говорит о назначении судей Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов, имея в виду что такое назначение осуществляется Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, то есть коллегиальном органом, вероятно, все же правильнее квалифицировать эту процедуру, как избрание. Остальные федеральные судьи назначаются Президентом России. Конституция Японии также предусматривает смешанную, но значительно более сложную процедуру формирования судейского корпуса высшего суда страны. Судьи Верховного суда назначаются правительством, однако их назначение подлежит пересмотру при проведении первых после назначения всеобщих выборов в нижнюю палату парламента и повторному пересмотру по прошествии 10 лет. Далее процедура повторяется каждые 10 лет (ст. 79). Процедуры переназначения встречаются и в странах Южной Америки.

В России первоначальный этап отбора судей сосредоточен в рамках судебной власти: экзаменационные комиссии, создаваемые квалификационными коллегиями судей принимают экзамены у кандидатов, затем кандидатуры представляются квалификационной

коллегией судей председателю соответствующего суда, который в свою очередь представляет их Президенту Российской Федерации (на практике — Комиссии при Президенте Российской Федерации по предварительному рассмотрению кандидатур на должности судей федеральных судов). Последний либо назначает кандидатов на должности, либо представляет кандидатуры на должности судей Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов Российской Федерации Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, реализуя тем самым второй этап формирования судейского корпуса. Мировые судьи и судьи конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации избираются (назначаются) на должности в соответствии с законами субъектов Российской Федерации. Кандидаты на должности судей должны быть гражданами России, достигшими 25-летнего возраста, иметь высшее юридическое образование и стаж работы по юридической профессии не менее 5 лет (ст. 119 Конституции России). Закон Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации»66 содержит дополнительные квалификационные требования к кандидатам на должности судей судов различного уровня67.

Следует выделить и другой важнейший аспект проблемы независимости судей — их беспристрастность и подчинение только закону. Как правило, в законодательстве зарубежных стран определяется несколько видов возможного влияния (давления) на членов судейского корпуса: общественное, политическое или партийное, корпоративное и др. И, как следствие, сформулировано общее правило, запрещающее судье состоять в политической партии или профессиональном союзе (разумеется, за исключением профессиональных объединений судей). Это положение закреплено, например, в конституциях Испании (ст. 127), Польши (ст. 178).

Требование о поведении, не подрывающем уверенности в независимости, как при осуществлении служебных полномочий, так и вне службы, в том числе в политической деятельности, содержится в германском законе о судьях. Во Франции судьи должны воздерживаться от любых действий и обсуждений политического характера (ст. 10 Органического закона о статусе магистратуры, утверж-

денного Ордонансом № 58-1270 от 22 декабря 1958 года), а в США судья не должен находиться под влиянием недовольства общественности ни из соображений личной популярности и известности, ни из критических соображений (п. 14 Канонов судебной этики). Интересной и вполне обоснованной представляется попытка исключить социально-семейное влияние на судью. Для французского законодателя нежелательным представляется совпадение (полностью или частично) судейского округа и департамента, от которого супруг судьи избран депутатом или сенатором (ст. 9 Органического закона о статусе магистратуры, утвержденного Ордонансом № 58-1270 от 22 декабря 1958 года).

Дополнительной гарантией независимости судей выступает имеющий самостоятельное значение принцип неприкосновенности судьи, выражающийся в установлении особого порядка привлечения судьи к уголовной, административной и иногда — гражданско-правовой ответственности (ст. 116 Конституции Боливии, ст. 101 Конституции Македонии, ст. 97 Конституции Мальты, ст. 79 Конституции Казахстана, ст. 114 Конституции Литвы, ст. 122 Конституции России, ст. 78 Конституции Чили). Независимость судей и судебной власти в целом обеспечивается также установлением юридической ответственности за неуважение, проявленное по отношению к суду или судье (как правило, в рамках уголовного или административного закона).

Как уже отмечалось, в большинстве современных государств судьи назначаются на должность, и в качестве одного из преимуществ такого способа указывается на отсутствие срока занятия судьей своей должности. Действительно, ни конституция, ни иные законодательные акты большинства стран (Германии, Франции, Румынии, Италии, Испании, Чехии и др.) не устанавливают подобного срока.

По общему правилу, судья занимает свою должность пожизненно по достижению определенного (пенсионного) возраста (ст. 152 Конституции Королевства Бельгия, ст. 197 Конституции Гайаны, п. 64 ч. VI Конституции Королевства Дания, ст. 61 Конституции Исландии), либо до тех пор, пока его поведение безупречно (ст. 115 Конституции Литвы, ст. 3 Конституции США), причем не только при

исполнении судейских обязанностей, но и в повседневной жизни (п. 4, 10 Канонов судебной этики США), не нарушает главных положений основного закона и конституционного строя (ч. 1 ст. 98 Основного закона ФРГ). Консолидированные представления о должном поведении судей нашли свое отражение и на международно-правовом уровне. Комиссия по правам человека ООН в 2002 году утвердила Бангалорские принципы поведения судей, переработанные в 2006 году68.

Основанием для освобождения судьи от должности является вступивший в юридическую силу в отношении него приговор (решение) суда (ст. 61 Конституции Исландии, ст. 115 Конституции Литвы, ст. 147 Конституции Эстонии и др.). Решение об отрешении (отстранении) судьи от должности принимается органами типа верховного, высшего и т. д. суда, как правило, квалифицированным большинством голосов (ст. 152 Конституции Королевства Бельгия, ст. 61 Конституции Исландии,ст. 117 Конституции Королевства Нидерландов), либо типа высшего совета магистратуры, совета правосудия (специальной судейской институцией), их дисциплинарными органами69, в мотивированной форме (ст. 147 Конституции Албании, ст. 95 Конституции Армении, ст. 107 Конституции Италии, ст. 217 Конституции Португалии), реже — председателем высшего суда (ст. 87 Конституции Грузии). В некоторых странах проблема отрешения (отстранения) судьи от должности может быть решена только в порядке импичмента или аналогичном порядке (ст. 100 Конституции Македонии, § 86 Конституции Норвежского Королевства, ст. 134 Конституции Словении, ст. 1 и 2 Конституции США, ст. 78 Конституции Японии).

Существует также институт судейской отставки или увольнения по собственному желанию в случаях нежелания исполнять далее обязанности судьи, достижения пенсионного возраста, иных оснований (п. 10—11 Основных принципов независимости судебных органов, ст. 88 Конституции Греции, ст. 97 Основного закона ФРГ и др.).

С другой стороны, соблюдение принципа несменяемости обеспечивается невозможностью перевода судей на другие должности без их согласия. Перемещение невозможно как в «вертикальном», так и в «горизонтальном» направлениях. Судья не может быть

переведен ни на низшую, ни на высшую должность, ни в другой суд, хотя бы и на такую же должность, без его согласия (ст. 88 Конституции Греции, ст. 117 Конституции Испании, ст. 91 Конституции Великого Княжества Люксембург, ст. 121 Конституции России, ст. 97 Основного закона ФРГ). Однако в процессе деятельности судебных органов может возникнуть потребность в перемещении судьи с одной должности на другую без его согласия. Пределы такого перемещения установлены в конституциях и текущих законах, причем перечень условий обычно краток и является закрытым. Как правило, оно возможно только в условиях реорганизации или изменения судебных систем, устройства судов данной страны (ст. 61 Конституции Исландии, ст. 180 Конституции Польши, ст. 97 Основного закона ФРГ, ст. 88 Федерального конституционного закона Австрии от 10 ноября 1920 года), а также стойкой неспособности выполнять полномочия судьи (ст. 99 Конституции Македонии).

Обеспечению независимости судебной власти подчинен и последний основополагающий принцип конституционно-правового статуса судей — несовместимость занятия должности судьи с иной деятельностью, который также непосредственно вытекает из принципа разделения властей. Законодатель при конструировании конституционных и правовых норм использует два основных критерия: этический (возмездность деятельности, осуществляемой судьей помимо отправления правосудия — ст. 216 Конституции Португалии, ст. 155 Конституции Королевства Бельгия) и профессионально-должностной. Профессионально-должностной критерий закреплен в конституциях Италии, Казахстана и многих других государств и выражается в запрете совмещать работу в должности судьи с занятием иных должностей гражданской (государственной) службы: от члена парламента до члена муниципалитета.

В некоторых странах используются оба критерия. Например, Конституция Греции устанавливает двойной запрет: с одной стороны, судьям запрещено выполнять какую-либо иную оплачиваемую работу, с другой — заниматься какой-либо профессиональной деятельностью (ст. 89). Из этого правила сделано, однако, исключение: судьи могут избираться членами академий и профессорами

высших учебных заведений. Сходную норму содержат статья 111 Конституции Беларуси, статья 86 Конституции Грузии. Интересно отметить, что в Германии судьи Федерального конституционного суда, также обладающие правом совмещать судейскую деятельность с преподаванием права, могут осуществить его только в германском высшем учебном заведении (§ 3 Закона о Федеральном конституционном суде от 12 марта 1951 года); а в Уругвае допустимым представляется только совмещение судьей своей судейской карьеры с карьерой преподавателя юридических дисциплин в государственном высшем учебном заведении (ст. 251 Конституции Уругвая); во Франции судьи могут также заниматься научной, литературной или другой творческой деятельностью (ст. 8 Органического закона о статусе магистратуры, утвержденного Ордонансом № 58-1270 от 22 декабря 1958 года). Чаще стало встречаться и требование о получении разрешения на такое совмещение у соответствующего суда или его председателя (ст. 251 Конституции Уругвая).

Весьма ощутимой дополнительной гарантией независимости судей является и закрепление на конституционном уровне принципа должного ресурсного, в первую очередь материального, обеспечения судей. «Судьи как Верховного, так и нижестоящих судов... в установленные сроки получают за свою службу вознаграждение, которое не может быть уменьшено во время пребывания в должности», — устанавливает статья 3 Конституции США (сходные формулы содержатся в статье 35 Конституции Ирландии, статье 158 Конституции Республики Кипр). Конституция России гарантирует финансирование судов из средств федерального бюджета в объеме, обеспечивающем возможность полного и независимого осуществления правосудия (ст. 124). Сходная норма содержится в Конституции Монголии (ст. 48). В соответствии с Конституцией Греции вознаграждение судьи зависит от должности (ст. 88), в Конституции Бельгии содержится лишь указание на то, что жалование судей устанавливается законом (ст. 154). Дополнительную гарантию — обеспечение судей жильем — содержит Конституция Казахстана (ст. 80).

Таким образом, объем этого направления конституционного регулирования судебной власти — определение основ статуса судей —

весьма значителен, правовые нормы в основном направлены на обеспечение независимости судей в частности и судебной власти в целом, что приобретает особое значение, имея в виду то обстоятельство, что судья всегда находится в центре тяжбы, социального конфликта, испытывает постоянное психологическое давление, несет тяжелейшее бремя ответственности за судьбу, а зачастую и жизнь человека, и, что в полной мере отражает ценность справедливого правосудия, является единственным гарантом защиты человека от произвола как государства, его органов и служащих, так и других граждан в современном, динамично развивающемся и агрессивном мире.

Елена Борисовна Абросимова — кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист Российской Федерации.

abrosimova_eb@aprf.gov.ru

1 См. подробнее: Судебная власть / Под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003. С. 30 и др.; Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма). М., 1999.

2 См., например: The Pioneers of Judicial Behavior / Ed. by N. Maveety. Ann Arbor, MI, 2003.

3 Подробнее о существующих стандартах в сфере организации и деятельности судебной власти см.: Автономов А. С. Международные стандарты в сфере правосудия. М., 2007; Де Сальвия М. Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод: Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб., 2004. С. 180-512.

4 В. П. Кашепов отмечает, что предметом установленных законом судебно-властных отношений являются общественные отношения, входящие в сферу реализации судебной власти и складывающиеся в процессе образования, формирования, организации деятельности судебных органов, порядка осуществления полномочий и гарантий беспрепятственного функционирования органов судебной власти. При этом термин «закон» используется в самом широком смысле слова. См.: Кашепов В.П. О теории судебной власти, судебных реформах и проблемах развития судебной системы. М., 2010. С. 3-4, 6-7;

Судебная власть / Под ред. И. Л. Петрухина. С. 79-81.

5 Термин «судебная власть» впервые употреблен на конституционном уровне в Конституции США 1787 года (разд. 1 ст. 3).

6 См.: Филиппов М. А. Судебная реформа в России: В 2 т. Т. 1. СПб., 1871. С. 49-50.

7 К этой форме примыкает такое сложное полномочие суда Европейского Союза, как преюдициальное решение, предоставляемое судам государств — членов ЕС по их запросам относительно права ЕС, которое должно быть применено в национальном суде.

8 В Российской Федерации (и в странах бывшего СССР, за исключением стан Балтии) сложилась и действует еще одна форма выражения судебной власти — постановление пленума Верховного или Высшего Арбитражного судов России, либо совместное постановление этих пленумов. Подобные постановления могут быть вынесены по общим вопросам (таким, например, как состояние судебной системы, финансирование судов, статус судей и судейское самоуправление) и по вопросам судебной практики (например, по вопросам, связанным с применением Конституции Российской Федерации, применением уголовного, гражданского, трудового, налогового и т. п. законодательства). Постановления по вопросам судебной практики имеют обязательный характер и применяются как судами соответствующей судебной подсистемы, так и иными субъектами права, в связи с чем роль этих актов весьма велика в формировании судебной политики. Постановления по общим вопросам имеют скорее информативный (реже, в зависимости от характера содержания — рекомендательный) характер и призваны привлечь внимание законодательной и исполнительной ветвей власти, гражданского общества к тем или иным проблемам, возникшим в обеспечении судебной власти, как в институциональном, так и ресурсном аспектах.

9 Однако характеристики процессуального закона (в широком смысле этого слова) весьма различны. Чаще процессуальные правила действительно устанавливаются законами (см., например, ч. I, II, VI ст. 127 Конституции Азербайджанской Республики, ч. 1 ст. 94 Конституции Мексиканских Соединенных Штатов), но в ряде стран процессуальные правила устанавливаются верховным судом страны (например, в Республике Кипр, см. ч. 1 ст. 163 Конституции этого государства).

10 Подробнее см.: Кряжков В. А. Коренные малочисленные народы Севера в российском праве. М., 2010. С. 506-522.

11 В России Счетная Палата не включена в состав судебной власти, а выступает одним из органов парламентского контроля (ст. 101 Конституции).

12 Подробнее о проблемах соотношения видов судебных функций см.: Страшун Б. А. Конституционная юстиция и судебная власть // 20 лет кафедре конституционного (государственного) права зарубежных стран МГЮА им. О. Е. Ку-тафина: Научно-практические материалы. М., 2010. С. 114-119; Витрук Н.В. Конституционное правосудие: Судебно-конституционное право и процесс. М., 2005; Кряжков В. А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. М., 1998.

13 Брэбан Г. Французское административное право. М., 1988. С. 367.

14 См.: Бернам У. Правовая система Соединенных Штатов Америки. М., 2006. С. 339-385; Ни-керов Г. И. Административное право США. М., 1973.

15 См.: Арчер П. Английская судебная система. М., 1958. С. 257-261; Ведель Ж.. Административное право Франции. М., 1973. С. 34-35; Bell J. Le juge administratif anglais est-il un juge politique? // Revue internationale de droit comparé. Vol. 38. 1986. N° 3. P. 791-809.

16 Подробнее см.: Общие сведения об административном праве Франции. М., 1995; Государственный совет Франции. М., 1996; Франция: правосудие. М., 1996.

17 См.: Dran M. Le controle juridictionnel et la garantie des libertés publiques. Paris, 1968. P 7494; RassatM.-L. La justice en France. Paris, 1985. P. 61-66.

18 Подробнее см.: Административное процессуальное право Германии. М., 1996.

19 Подробнее см.: Юлдашев А. Д. Финансовые суды в Германии. М., 2000.

20 Подробнее см.: ОробецВ. М. Специализированные трудовые суд в системе органов государственной власти Российской Федерации и зарубежных стран. М., 2004.

21 Особой четкостью в этом отношении отличаются государства - члены Содружества наций, где повсеместно фиксируется вестминстерская судебная система на основании Указа о Верховном Суде Объединенных государств Вест-Индии 1967 года / Приложение к Конституции Сент-Винсент и Гренадины. Ч. 2.

22 См.: Ст. 121 Конституции Республики Куба 1976 года.

23 Типична в этом отношении судебная система Ватикана. Из 21 статьи Конституции этого государства 10 статей посвящены организации и деятельности судебной власти, которая делегируется Верховным главой Церкви, сувереном государства-города Ватикана судам первой инстанции и Высшему церковному апелляционному суду — Священной римской Роте (ст. 9 и 10). Однако даже в этом государстве в чрезвычайных ситуациях допустимо обжалование в Верховный Суд Сигнатуры, который также осуществляет дисциплинарную власть в отношении судей.

24 Конституция России содержит прямое предписание относительно необходимости существования двух инстанций только по отношению к судам, рассматривающим уголовные дела: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом.» (ст. 50). Судоустройственное и процессуальное законодательство распространили этот принцип на все виды судебных подсистем.

25 В России в уголовном и гражданском процессах в судах общей юрисдикции вторая инстанция является кассационной (хотя по своим характеристикам и стремится к апелляционной форме), за исключением производства в федеральных районных судах, рассматривающих жалобы на решения мировых судей (в этом случае используется апелляционная форма). Летом 2010 года в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации Президентом Российской Федерации были внесены проекты федеральных законов о внесении изменений в ГПК и УПК Российской Федерации, предполагающие переход на апелляционную форму суда второй инстанции. В судах арбитражной юрисдикции суд второй инстанции имеет апелляционных характер, суд третьей инстанции — кассационный, суд четвертой инстанции — надзорный.

26 Проблемы реализации полномочий исключительной — надзорной — инстанции, выступающей в качестве четвертой инстанции в судах общей юрисдикции в России, стали предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации, который в своем Постановлении от 5 февраля 2007 года № 2-П определил основные конституционно оправданные параметры этого института, обязав законодателя распространить на эту стадию в полной мере представления о должном, справедливом правосудии. Данное решение, как указал Конституци-

онный Суд, связано, в том числе, с необходимостью реализации резолюции Комитета Министров Совета Европы от 8 февраля 2006 года ResDH (2006) 1 относительно института надзора. Подробнее см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 7. Ст. 932.

27 Судебная организация Великобритании претерпевает в настоящее время существенные изменения согласно актам (законам) «О судах» (2003 год), «Об уголовной юстиции» (2003 год), «О конституционной реформе» (2005 год), «О Вооруженных Силах» (2006 год) и др. (см.: http://www.legislation.hmso.gov.uk). Воздействие реформы оценивается как позитивное. См.: Alder J. Constitutional and Administrative Law. 6th ed. Basingstoke, 2007. P 373. Подробно об устройстве английской судебной системы см.: Elliott C, Quinn F. English Legal System. 8th ed. London, 2007; Smith and Bailey on the Modern English Legal System / P. F. Smith, S. H. Bailey, M. J. Gunn. 2nd ed. London, 1991. P. 30-105, 240-369; Кудрявцева Е. В. Гражданское судопроизводство Англии. М., 2008. С 14-35. Системы уголовного правосудия зарубежных государств. Суды первой и второй инстанций. М., 2008. С. 87-126; Уолкер P. Английская судебная система. M., 1980; Апарова Т.В. Суды и судебный процесс Великобритании: Англия, Уэльс, Шотландия. М., 1996.

28 Подробнее см.: Бернам У. Указ. соч. С. 302309; Абросимова Е. Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы. М., 2002. С. 19-34.

29 Подробнее см.: Мидор Д.-Д. Американские суды. Сент-Пол, Минессота, 1997.

30 См.: http://www.uscourts.gov.

31 О судебной системе США, помимо указанных источников, см.: Carp R., Stidham R. The Federal Courts. Washington, 1985; Goldman Sh., Jahnige Th. P. The Federal Courts as a Political System. 3rd ed. New York, 1985.

32 См.: Early St. T. Constitutional Courts of the United States: The Formal and Informal Relationships Between the District Courts, the Courts of Appeals and the Supreme. New York, 1977; Филиппов С. В. Судебная система США. М., 1980.

33 Необходимо помнить, что существует презумпция, в соответствии с которой при распределении законодательной компетенции доминирует штат (X Поправка к Конституции США), и common law, играющее ведущую роль в американской правовой системе, не имеет федерального характера.

34 Подробнее см.: Урьяс Ю.П. Судебная система ФРГ // Судебные системы западных государств. М., 1991. С. 136-137, 145-156; Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М., 1981. С. 234-237; Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: Источники. Судоустройство. Подсудность. М., 2000. С. 99120; Судебные системы европейских стран: Справочник / Пер. с франц. Д. И. Васильева и с англ. О. Ю. Кобякова. М., 2002. С. 73-91.

35 См.: Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание. М., 2002.

36 Типична в этом отношении формула статьи 191 Конституции Эквадора: «Власти коренных народов отправляют правосудие, применяя собственные нормы и процедуры для разрешения конфликтов, но только в случае, если они не противоречат Конституции и законам».

37 См., например: Лукашук И.И. Конституция России и международное право // Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в практике конституционного правосудия: Материалы Всероссийского совещания, Москва, 24 декабря 2002 г. М., 2004. С. 43-44; Конюхова И. А. Международное конституционное право: теория и практика взаимодействия. М., 2006. Конюхова И. А. Международное и конституционное право: общее, особенное, современные процессы конвергенции. М., 2006. С. 24—63.

38 См.: Schwarze J. Judicial Review in EC law -Same Reflections on the Origins and Actual Legal Situation // International & Comparative Law Quarterly. 2002. Vol. 1. No. 1. P. 17-33.

39 Подробнее о концепции становления естественного или должного (надлежащего) правосудия см.: Абросимова Е.Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы. С. 49-52.

40 См.: Права человека и судопроизводство: Сборник международных документов. Вена; Варшава, 1996.

41 См.: СальвиаМ. де. Указ. соч.

42 См.: Права человека и судопроизводство: Сборник международных документов.

43 См. также: Рекомендация Комитета Министров Совета Европы Rec (2000) 19 государствам-членам о роли прокуратуры в системе уголовного правосудия (http://www.coe.int).

44 См.: Адвокатская деятельность и адвокатура. Сборник нормативных актов и документов. М., 2005.

45 См.: http://www.icj.org/documents.

46 См. подробнее: Доступ к правосудию: Резолюции и рекомендации Комитета Министров Совета Европы по вопросу об облегчении доступа к эффективному и справедливому правосудию: Сборник. Страсбург, 1999.

47 См.: Андерсон Дж., Грей Ч. Реформа судебной системы в странах Европы и Центральной Азии. М., 2006. С. 11.

48 Наиболее полная формула, учитывающая все аспекты — функциональный, финансовый и административный — принципа независимости, содержится, как кажется, в статье 254 Конституции Боливарианской Республики Венесуэла.

49 См.: http://www.legislation.hmso.gov.uk.

50 Учитывая сохранение в конституционном законодательстве норм, устанавливающих ответственность судей перед избравшими или назначившими их на должность органами или народом, правильнее в этом случае говорить о попытке формулирования «фасадных» конституционных деклараций, а не обеспечения фактического режима независимости судей и судов. См., например: статьи 125 и 126 Конституции Республики Куба или статья 128 Конституции Китая. См. также статью 144 Конституции Турецкой Республики, предусматривающую наличие контроля над судьями.

51 Конституция Грузии 1995 года, как и некоторые другие конституционные тексты, запрещает создание не только чрезвычайных, но и военных судов в мирное время.

52 См.: Проблемы транспарентности правосудия / Ред.-сост. Е. Б. Абросимова, С. Л. Чижков. М., 2005; Hammergren L. Judicial Independence and Judicial Accountability: the Shifting Balance in Reform Goals // Guidance for Promoting Judicial Independence and Impartiality. Washington, 2002.

53 Встречается и принцип письменного процесса — п. 40 ч. III Акта о конституционной реформе 2005 года Великобритании; статья 123 Конституции Кооперативной Республики Гайана, которая также устанавливает обязательность письменного процесса для Верховного Суда, состоящего по британской традиции из Апелляционного и Высокого судов.

54 Для международных актов характерно наличие требования о разумности срока судебного разбирательства (см. ч. 1 ст. 6 европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

55 В настоящее время исключительная мера наказания в России не применяется. См.: Постанов-

ление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 6. Ст. 867; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2009 года № 13440-0-Р о разъяснении указанного Постановления (Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 48. Ст. 5867).

56 Необходимо иметь в виду, что вопрос вины решается в зарубежном праве несколько иначе, чем в российском, речь идет именно о вопросе: а совершил ли обвиняемый инкриминируемое ему деяние? При этом учитывается, как правило, только прямой умысел.

57 Цит. по: Харт Г. Л. Понятие права. СПб., 2007. С. 260.

58 См.: Comprehensive Legal and Judicial Development: Towards an Agenda for a Just and Equitable Society in the 21st Century / Ed. by R. V. Van Puymbroeck. Washington, 2001. P. 197-241.

59 Достаточно распространено требование получения дополнительного юридического образования в специальных школах судей, иногда и в специальных школах, ориентированных на подготовку руководителей судебной системы, академиях магистратуры, судейских колледжах, школах судей — Франция, США, Парагвай, Перу, Республики Гаити. На эти специализированные учреждения обычно возлагается и функция повышения квалификации действующих судей.

60 См.: http://www.uscourts.gov.

61 См.: Glick H., Emmert C. Characteristics of State Supreme Court Judges // American Court Systems: Readings in Judicial Process and Behavior. 2nd ed. New York, 1989. P. 316-317; BergerE. Le modèle judiciaire libéral mis à l'épreuve: la surveillance des juges sous le Directoire // Annales historiques de la Révolution française. 2004. N° 337. P. 41—62.

62 См.: http://www.legislation.hmso.gov.uk.

63 Обратим внимание, что согласно пункту 2 части II Акта о конституционной реформе 2005 года квалификационные требования предъявляются не только к судьям, но и к претенденту на должность лорда-канцлера: необходим опыт работы в качестве министра Короны, члена одной из Палат Парламента, практикующего юриста, преподавателя права в университетах.

64 Представления о должном, обеспечивающем состояние независимости, порядке формирования судейского корпуса нашли свое отражение в Европейской хартии о статусе судей, принятой по инициативе Совета Европы в 1998 году. Хартия содержит развернутые характеристики статуса судей, касающиеся отбора и назначения судей, прохождения судейской карьеры, ответственности судей, вознаграждения и социального обеспечения судей, а также прекращения полномочий судей. См.: Европейская хартия о статусе судей (с пояснительными материалами). Страсбург, 1999.

65 По мнению У. Бернама, система избрания судей в штатах США переживает кризис и постепенно приходит в упадок. См.: Бернам У. Указ. соч. С. 318.

66 Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. Ст. 1792 (с многочисленными изменениями).

67 Подробнее о проблемах, связанных с формированием судейского корпуса Российской Федерации, см.: Абросимова Е.Б. Очерки российского судоустройства: реформы и результаты. М., 2009. С. 121 — 150.

68 Е/С^15/2006/20, 19 мая 2006 года.

69 В России вопрос о привлечении судей к ответственности решается Дисциплинарным судебным присутствием, сложной институцией, образуемой на паритетных началах из судей Верховного и Высшего Арбитражного судов. См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 45. Ст. 5162.