CC BY
818
УДК 94(47)
Н. Г. Карнишина
СУДЕБНАЯ СИСТЕМА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ НАКАНУНЕ ПРОВЕДЕНИЯ РЕФОРМЫ 1864 г. (К 150-ЛЕТИЮ ПРИНЯТИЯ СУДЕБНЫХ УСТАВОВ)
Аннотация.
Актуальность и цели. Анализируется состояние судебной системы Российской империи к концу 1850-х гг. Ее несовершенство к середине XIX в. выражалось в таких масштабах, что уже было невозможно использование паллиативных мер, а требовалась кардинальная перестройка всех институтов.
Материалы и методы. Исследование проблемы проведено на базе архивных источников, материалов периодической печати, опубликованных делопроизводственных и статистических материалов. Опираясь на мнение видных русских правоведов XIX в., автор доказывает необходимость принятия новых судебных уставов, полностью изменивших судебную систему Российской империи.
Результаты. В центре внимания - исследование структуры судебных инстанций предреформенной России. На примере Пензенской губернии доказывается неэффективность дореформенного суда в силу большого количества незавершенных дел, судебной волокиты; проводится исследование особенностей гражданского и уголовного процесса.
Выводы. На основе проведенного анализа уровня образования судейских чиновников, их материального положения автор приходит к выводу о том, что наличие разноплановых судебных органов, бессистемность законодательства о суде, переплетение судебных и административных функций, медлительность досудебного и судебного следствия, дополненные недостатками самого судейского корпуса, привели к кризису дореформенного суда. Для разрешения сложившейся ситуации необходимо было проведение системных преобразований.
Ключевые слова: судебная реформа, дореформенный суд, судейские чиновники, уездные суды.
N. G. Karnishina
JURIDICAL SYSTEM OF THE RUSSIAN EMPIRE BEFORE THE REFORM OF 1864 (COMMEMORATING 150 YEARS OF JURIDICAL STATUTES)
Abstract.
Background. The article analyzes the state of the judicial system of the Russian Empire at the end of 1850s. Imperfection of the judicial system in the middle of XIX century was so obvious that it was impossible to use considerable measures; cardinal reconstruction of all institutions should have been made.
Materials and methods. The research of the problem was carried out on the basis archival sources, publications, published statistical and court proceedings. Relying on the opinion of lead Russian lawyers of XIX century the author proves the necessity of new juridicial statutes that absolutely changed the court system of the Russian Empire.
Results. In the centre of attention of the author is investigation of the structure of Russia’s reformation. The author proved uneffectiveness of the court before reforms due to a large number of incompleted cases and judicial red tape. The investigation of the features of civil and criminal processes was carried out.
Conclusions. After the analysis of the level of education of judicial officials, their financial position the author made a conclusion that the presence of different judicial bodies, the absence of the system of judicial legislation, the connection between judicial and administrative functions, slow judicial investigation which were added by shortages of judicial corps led to the crisis of the court before the reforms. There was a necessity to make several system reforms.
Key words: judicial reform, court before reform, judicial officials, district courts.
Дореформенный суд Российской империи характеризовался множественностью судебных органов, запутанностью процессуальных требований, неопределенностью в установлении подсудности дел, что во многом было вызвано разрозненным и устаревшим законодательством, регулирующим эти процессы.
В частности, Учреждения о губерниях 1775-1785 гг. оставались основным актом, определявшим организацию судебных органов до реформы 1864 г., несмотря на то, что в них не была четко определена ни подсудность, ни сама структура судебной системы.
И. В. Гессен определял состояние законодательства, регулирующего судебную систему России, следующим образом: «... собрание разнородных постановлений, частью оставшихся от древнего нашего законодательства, частью же изданных впоследствии, в разные времена, при общих или частных преобразованиях по судебной и административной частям, или же нередко и для разрешения каких-либо частных или, по крайней мере, отдельных вопросов» [1, с. 6]. При этом многие нормы не просто были не связаны между собой, но и противоречили друг другу.
«На практике дело могло пройти до 14 инстанций, тогда как ст. 773 Свода законов предусматривала лишь три инстанции («степени»): первая -уездные суды, городские магистраты, ратуши или подворные суды; вторая -палаты уголовного суда; «высшая» - Сенат» [2, с. 173]. Дела могли бесконечно передаваться из одного суда в другой и даже вновь возвращаться в первую инстанцию, на что нередко уходили годы.
Именно наличием большого числа судебных инстанций С. И. Зарудный обосновывал необходимость реформы российского судопроизводства: «Основное начало всякого правильного судопроизводства состоит в том, чтобы каждое дело не проходило более двух инстанций, т.е. двух степеней суда. Недостаточность одной инстанции признана вековым опытом Европы, а бесполезность десяти и даже двенадцати инстанций лучше всего доказывает опыт России» [3, с. 2].
Накануне Судебной реформы 1864 г. судебная система России состояла из нескольких звеньев.
Первую инстанцию составляли: уездные суды, городские магистраты и ратуши (для горожан), коммерческие суды (для рассмотрения торговых исков), надворные суды, межевые конторы. Кроме того, существовали совестные суды, узаконенные третейские суды, сельские и волостные правления (для крестьян), для духовенства был создан особый суд, имелись различные ведомственные суды (военные, морские и др.).
Состав этих судов был почти исключительно выборный: уездный суд состоял из председательствовавшего судьи и заседателей: два заседателя из-
бираемые от дворянства и два от поселян; первые принимали участие в разрешении всех дел, а вторые - только тех дел, которые касались поселян. Магистраты и ратуши состояли из бургомистров и ратманов.
Уездному суду подсудны были все сословия, кроме купцов и мещан, подведомственных магистрату и ратуше. Надворному суду, учрежденному в столицах, были подведомственны: уголовные дела лиц, пребывающих в столицах по подворной или гражданской службе или по своим делам, дела иногородних и разночинцев; гражданские дела, возникшие против обязательств, представленных к взысканию, подлежащие судебному рассмотрению, иски об обидах, ущербах и убытках на чиновников, временно пребывающих в столицах, и разночинцев, не имеющих недвижимой собственности.
Совестному суду, кроме дел, вверенных по обоюдному добровольному согласию тяжущихся, были подведомственны дела по имуществу и обязательствам между родителями и детьми. Узаконенный третейских суд предназначался для разбора споров между членами товарищества и вообще споров по делам акционерных компаний, как между самими акционерами, так и между компаниями и лицами посторонними. Для «государственных преступников» учреждались временные специальные судебные органы. По большинству дел, которые относились к категории незначительных, судебные функции осуществлялись полицией, которая имела право наказывать розгами до 30 ударов и арестом до трех месяцев. Крепостное крестьянство вообще не могло обращаться в государственные суды.
По словам А. Ф. Кони, «в особенности широкое применение имело разбирательство чинов полиции и вотчинных владельцев, при котором понятие о судебном рассмотрении неизбежно переходило в понятие о бесконтрольном отношении к имущественным правам и к произвольной расправе» [4, с. 1-2].
Вторую инстанцию, в которую могли быть обжалованы решения уездных и городских судов, составляли губернские гражданские и уголовные палаты. В этой инстанции, кроме товарища председателя, назначавшегося Правительством, все остальные члены (председатель, заседатели от дворян и от купечества) были выборными.
Третьей инстанцией являлся Правительствующий сенат, состоявший исключительно из назначаемых правительством судей-сенаторов. В тех случаях, когда в Сенате возникали разногласия, дело подлежало рассмотрению в Государственном совете. Сенат, кроме того, выступал первой судебной инстанцией по делам крупных сановников.
Следствием сложного устройства судебной системы была неопределенность законов о подсудности. И особую сложность представляла подсудность дел Сенату. Так, гражданские дела, в зависимости от условий переноса их на рассмотрение Сената, могли быть разделены на две группы: одни представлялись на ревизию из палаты гражданского суда в силу требования закона, например, все дела по удельным имениям, монастырским владениям и церковным землям, когда часть их должна была быть кому-либо отчуждена; другие переходили на рассмотрение Сената только вследствие подачи заинтересованными лицами апелляционных жалоб. Чтобы не обременять Сенат массой мелких гражданско-правовых споров, были установлены: минимальная цена иска, при которой допускалось обращение к Сенату (2000 руб. при счете на ассигнации и 600 руб. при счете на серебро) и залог правой апелляции (200 руб. ассигнациями).
Судопроизводство в Сенате также было запутанным и многоуровневым. С. И. Зарудный так описывал деятельность высшей судебной инстанции: «Сенат, не пользуется, однако, самым простым, но вместе с тем важным правом решать дела... В Сенате, при разногласии членов, для того только, чтобы дойти до решения, дело должно пройти четыре инстанции, т.е. общее Сената собрание, консультацию Министерства юстиции, Департамент и общее собрание Государственного Совета, не принимая в расчет предложений обер-прокурора и Министра юстиции. Затем дела сии не иначе получают окончание, как по представлении на высочайшее воззрение и утверждение...» [3, с. 3].
Разнообразию судебных инстанций соответствовали бесконечные вариации форм процесса, при этом весь процесс, не только уголовный, но и отчасти гражданский, был построен на инквизиционном (розыскном) начале. Суть его характеризовал И. Я. Фойницкий: «Идея государственности поглощает все другие: права личности отрицаются в обвиняемом, который становится предметом исследования, подлежащим экспериментам самым суровым во имя государственного интереса; отрицаются эти права в обвинителе, которого заменяет безличная воля закона... отрицается и в судьях, которые связываются формальной теорией доказательств - этой безличной логикой законодателя; понятие сторон изгоняется из процесса; последний перестает быть живым судебным спором их и превращается в безличное исследование, движущееся волею одного закона» [5, с. 16].
Сила доказательств была заранее определена законом, который делил доказательства на несовершенные и совершенные, т.е. такие, которые давали основание для окончательного приговора и не могли быть опровергнуты подсудимым. К совершенным доказательствам относились, кроме собственного признания вины, также согласующиеся показания двух «достоверных свидетелей». В случае же противоречий между свидетелями следовало отдавать преимущество: мужчине перед женщиной; знатному перед незнатным; ученому перед неученым; духовному перед светским.
Таким образом, установленная система формальных доказательств лишала суд возможности принимать решение по совокупности объективных доказательств. Какой бы очевидной ни была вина подсудимого, удостоверенная целым рядом косвенных улик, суд не имел права постановить обвинительный приговор в отсутствие собственного признания обвиняемого или показаний достаточного числа достоверных с точки зрения закона свидетелей. В итоге по статистическим сведениям Министерства юстиции при действии сводного законодательства число обвинительных приговоров составляло лишь 12,5 %, остальные же 87,5 % приходились в основном на приговоры об оставлении в подозрении [5, с. 36]. Уголовной каре подвергались в основном лишь неопытные преступники, которые чистосердечно признались в совершенном преступлении [6, с. 76].
Кроме того, по гражданским делам за неправильное возбуждение исков и тяжб и за подачу неправой апелляции с обвиненных взыскивались штрафы в размере 5 % с цены иска, половина данных средств передавалась судьям и секретарям, на которых несправедливая жалоба была принесена, сообразно размеру получаемого жалования [1, с. 8].
Письменная форма судопроизводства, в соответствии с которой судьи рассматривали дело, не видя в глаза ни одну из сторон, глубокая канцеляр-
ская тайна, которой облекались всей действия суда, постановлявшего приговоры исключительно на основании актов письменного производства, лишала высшие инстанции всякой возможности обнаружить при пересмотре дела нарушения, допущенные при его предыдущем рассмотрении.
По выражению Н. М. Колмакова, начальник канцелярии - секретарь «был вершителем дела: он писал материалы, а прочие члены если и являлись в суд, то только для подписи оных» [7, с. 515]. Так, в 1855 г. в Шестом Департаменте Правительствующего Сената рассматривалось дело, по которому было удостоверено протоколом, подписанным семью должностными лицами, что крестьянин, обвиняемый в убийстве своей жены, сознался в совершенном преступлении. На основании этого протокола обвиняемый был осужден и наказан, а по истечении года после исполнения приговора выяснилось, что жена осужденного жива и во время производства дела об ее убийстве проживала в соседней деревне [6, с. 77-78].
Акцент в судопроизводстве смещался с судей на канцелярию, которая заботилась о разъяснении обстоятельств дел, составлении докладных записок и осуществлении самой активной части судебной процедуры - применении подходящего закона к конкретному судебном случаю. При полном отсутствии гласности и открытости именно это канцелярское оформление дела было решающим этапом дореформенного уголовного судопроизводства.
Многочисленность и взаимные противоречия норм, используемых в судопроизводстве, наслаивались на отсутствие юридического образования у членов судебных мест. Для заседателей вообще не было установлено никакого образовательного ценза, так что ими могли быть, и в действительности зачастую были, лица неграмотные. «На службу в судебные ведомства шли в основном молодые малограмотные люди, выходцы из духовного звания, дети потомственных канцеляристов, а то и чиновники, изгнанные со службы из других ведомств за различные должностные преступления» [8, с. 98].
Еще одной проблемой дореформенного суда все исследователи единодушно называют взяточничество. «Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые ярые защитники самодержавно-крепостнических порядков» [9, с. 320].
Взяточничество находилось в тесной взаимосвязи с плохим материальным положением членов судебных мест. На все судебные установления Империи, также на содержание прокурорского надзора и губернских и уездных стряпчих отпускалось менее 2 млн в год. Таким образом, содержание судебной палаты в губерниях обходилось от 3000 до 4700 руб. в год, тогда как на губернские правления отпускалось до 20 тыс. в год, а на казенные палаты -до 30 тыс. Председатели палат уголовного и гражданского суда получали всего 1143 руб. 65 коп. в год, тогда как содержание председателя казенной палаты равнялось 4406 руб. В некоторых судебных палатах при распределении общих сумм на долю каждого канцелярского чиновника приходилось менее одного рубля в месяц [1, с. 9].
К. П. Победоносцев так характеризовал состояние дореформенных судов: «Запутанные громадной перепиской, заваленные делами, с каждым годом прибывающими, они не имеют физической возможности, материальных
средств оканчивать дела свои; канцелярии не имеют рук для того, чтобы переписать и половину бумаг своих, наполнены безграмотными, невежественными писцами, получающими в месяц по нескольку рублей жалованья, определяемого между ними по усмотрению председателей. Все в России знают, например, что ни одна гражданская палата не могла бы продолжать существование при помощи своих средств, если б не поддерживалась выкупом за право ничего не делать от купеческих заседателей да незаконными поборами с просителей в крепостной экспедиции. Не на чем было бы писать, потому что в иных палатах канцелярской суммы не достало бы и на десятую часть всей бумаги, которая употребляется в дело. В уездных судах это нищенство еще поразительнее. Но что говорить о низших инстанциях, когда в Сенате, канцелярия которого состоит под непосредственным надзором министерства, встречаются явления, еще более поразительные. Количество дел и переписки умножается с каждым годом в страшной прогрессии, а средства остаются те же в течение нескольких десятилетий» [10, с. 67-69].
Очевидно, что в таких условиях должность судьи не только не являлась почетной, но и лица, поступающие на эту службу, изначально рассчитывали на получение дохода, отличного от официального, - взяток и добровольных подношений. В доказательство современники указывают на факты того, что многие судейские чиновники даже не брали зарплату вследствие ее мизерности. Так, Г. А. Джаншиев приводит следующий пример: «Назначенный министром внутренних дел Перовский произвел в 1842 году ревизии губернских учреждений. В особенно ужасном состоянии оказался надворный суд. В нем скопилось огромное количество нерешенных дел. Для того, чтобы покончить с этими делами, повелено было назначить в надворный суд новый комплект членов и секретарей, поручив им все новые дела, а прежний состав был оставлен для разбора старых дел с тем, чтобы они покончили все в два года; если же этого они не исполнят, они будут лишены жалования. Но оказалось, что два года прошли, а дела все не были кончены, и, по-видимому, судьи находили для себя выгодным продолжать разбор дел даже и без жалованья» [11, с. 36].
По отчету Министерства юстиции за 1863 г. из неоконченных на 1 января 1864 г. 561 дело находилось в производстве 20 лет, 1466 дел - более 15 лет, 6758 дел - более 10 лет [12, с. з0].
Что касается нерешенных дел, скопившихся в судах второй инстанции, то в их число включались не только дела, которые или останавливались в самих Палатах для составления записок, или еще рассматривались, но также те дела, которые останавливались в ожидании справок от посторонних мест и лиц, но не зачислялись законченными по Палатам, некоторые их этих дел не находились налицо в Палатах (в случае отсылки дела в какое-либо место для доставления сведений).
К примеру, в Пензенской губернии в 1859 г., в соответствии с данными ревизии, нерешенными оставались 1269 судебных дел [13, с. 12-13]. Входивший в состав Комитета министров сенатор Сафонов, ревизовавший Пензенскую губернию в 1859 г., «причину непомерной медлительности тяжебных дел и неправосудия объяснил безответственностью судебных мест перед законом за неправильное производство и неправосудное решение» [14, с. 67].
Итак, судебная система накануне Судебной реформы представляла собой тяжеловесную конструкцию, базирующуюся на противоречивых, зачас-
тую не связанных друг с другом, нормах, лишенную независимости от администрации, нацеленную на формальное решение дел и отягощенную такими пороками, как взяточничество, волокита и низкий уровень образования судейских чиновников. Совокупность таких характеристик, как наличие разноплановых судебных органов, бессистемность законодательства о суде, переплетение судебных и административных функций, медлительность досудебного и судебного следствия тормозили развитие страны и уже не соответствовали потребностям общества. Для разрешения сложившейся ситуации необходимо было проведение преобразований, имеющих комплексный, всеобъемлющий характер.
Судебная реформа призвана была, по словам А. Ф. Кони, «нанести удар худшему из видов произвола - произволу судебному, прикрывающемуся маской формальной справедливости» [3, с. 3].
Список литературы
1. Гессен, И. В. Судебная реформа / И. В. Гессен. - СПб. : Книгоизд-во П. П. Гер-шунина, 1905. - 237 с.
2. Ефремова, Н. Н. Судоустройство в России в XVIII - первой половине XIX веков: (Историко-правовое исследование) / Н. Н. Ефремова. - М. : Наука, 1993. -217 с.
3. Кони, А. В. Отцы и дети судебной реформы. К пятидесятилетию Судебных Уставов / А. В. Кони. - СПб. : Издание Т-ва И. Д. Сытина, 1914. - 412 с.
4. Материалы по судебной реформе в России 1864 г. - Б. м., б. г. - Т. 9. - 638 с.
5. Фойницкий, И. Я. Курс уголовного судопроизводства / И. Я. Фойницкий. -СПб. : Тип. товарищества «Общественная польза», 1912. - Т. 1. - 423 с.
6. Министерство юстиции за 100 лет (1802-1902). Исторический очерк. - СПб. : Сенат. тип., 1902. - С. 76.
7. Колмаков, Н. М. Старый суд / Н. М. Колмаков // Русская старина. - 1886. -Кн. 12. - С. 512-519.
8. Морякова, О. В. Система местного управления России при Николае I / О. В. Морякова. - М. : Изд-во МГУ, 1998. - 136 с.
9. Кони, А. Ф. История развития уголовно-процессуального законодательства в России / А. Ф. Кони // Собр. соч. - М. : Юрид. лит., 1967. - Т. 4. - 389 с.
10. Победоносцев, К. П. Граф В. Н. Панин - министр юстиции / К. П. Победоносцев // Голоса из России. Лондон, 1859-1860. - М., 1976. - Кн. VII-IX, вып. 3. -С. 61-76.
11. Джаншиев, Г. А. Эпоха великих реформ / Г. А. Джаншиев. - М. : Типолитография Тов-ва И. Н. Кушнерева, 1900. - 496 с.
12. Судебные уставы 20 ноября 1864 года за 50 лет / под ред. В. Ф. Фененова,
Э. Н. Берендтса, И. А. Блинова. - Пг., 1914. - 287 с.
13. Судебно-статистические сведения и соображения о введении в действие судебных уставов 20 ноября 1864 года (по Пензенской губернии). - СПб., 1866. - Ч. 2. - 97 с.
14. Середонин, С. М. Исторический обзор деятельности Комитета Министров. Часть. 2. Комитет Министров в царствование Императора Александра Второго (1855 г. Февраля 19 - 1881 г. Марта 1) / С. М. Середонин. - СПб., 1902. - 357 с.
References
1. Gessen I. V. Sudebnaya reforma [Judicial reform]. Saint Petersburg: Knigoizd-vo P. P. Gershunina, 1905, 237 p.
2. Efremova N. N. Sudoustroystvo v Rossii v XVIII - pervoy polovine XIXvekov: (Istoriko-pravovoe issledovanie) [Judicial system in Russia in XVIII - first half of XIX centuries: (Historical-legal research)]. Moscow: Nauka, 1993, 217 p.
3. Koni A. V. Ottsy i deti sudebnoy reformy. K pyatidesyatiletiyu Sudebnykh Ustavov [Fathers and sons of the judicial reforms. Commemorating 50 years of Judicial Statutes]. Saint Petersburg: Izdanie T-va I. D. Sytina, 1914, 412 p.
4. Materialy po sudebnoy reforme v Rossii 1864 g. B. m., b. g. [Materials on the judicial reform in Russia of 1864]. Vol. 9, 638 p.
5. Foynitskiy I. Ya. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva [Course of criminal judicial system]. Saint Petersburg: Tip. tovarishchestva «Obshchestvennaya pol'za», 1912, vol. 1, 423 p.
6. Ministerstvo yustitsii za 100 let (1802-1902). Istoricheskiy ocherk [Ministry of justice for 100 years (1802-1902). Historical essay]. Saint Petersburg: Senat. tip., 1902, p. 76.
7. Kolmakov N. M. Russkaya starina [Russian old times]. 1886, bk. 12, pp. 512-519.
8. Moryakova O. V. Sistema mestnogo upravleniya Rossii pri Nikolae I [System of local self-government in Russia under Nicholas I]. Moscow: Izd-vo MGU, 1998, 136 p.
9. Koni A. F. Sobr. soch. [Collected works]. Moscow: Yurid. lit., 1967, vol. 4, 389 p.
10. Pobedonostsev K. P. Golosa iz Rossii. London, 1859-1860 [Voices from Russia. London, 1859-1860]. Moscow, 1976, bk. VII-IX, iss. 3, pp. 61-76.
11. Dzhanshiev G. A. Epokha velikikh reform [Epoch of great changes]. Moscow: Tipolito-grafiya Tov-va I. N. Kushnereva, 1900, 496 p.
12. Sudebnye ustavy 20 noyabrya 1864 goda za 50 let [Judicial statutes of 20th November 1854 for 50 years]. Ed by V. F. Fenenov, E. N. Berendts, I. A. Blinov. Petrograd, 1914, 287 p.
13. Sudebno-statisticheskie svedeniya i soobrazheniya o vvedenii v deystvie sudebnykh ustavov 20 noyabrya 1864 goda (po Penzenskoy gubernii) [Judicial-statistical data and considerations on enacting new judicial statutes of 20th November 1864 (in Penza province)]. Saint Petersburg, 1866, part 2, 97 p.
14. Seredonin S. M. Istoricheskiy obzor deyatel'nosti Komiteta Ministrov. Chast’. 2. Komi-tet Ministrov v tsarstvovanie Imperatora Aleksandra Vtorogo (1855 g. Fevralya 19 -1881 g. Marta 1) [Historical review of Ministers’ Committee’s activcity. Part 2. Ministers’ Committee during the reign of Alexander II (19 February 1855 - 1 March 1881)]. Saint Petersburg, 1902, 357 p.
Карнишина Наталия Геннадьевна доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой государственноправовых дисциплин, Пензенский государственной университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
Karnishina Natalia Gennadievna Doctor of historical sciences, professor, head of sub-department of state-law disciplinies, Penza State University (40 Krasnaya street, Penza, Russia)
E-mail: [email protected]
УДК 94(47)
Карнишина, Н. Г.
Судебная система Российской империи накануне проведения реформы 1864 г. (к 150-летию принятия судебных уставов) / Н. Г. Карнишина // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2014. - № 1 (29). - С. 69-76.
