CC BY
43СУДЕБНАЯ РЕФОРМА 1864 г. В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ JUDICIAL REFORM 1864 IN EASTERN SIBERIA
В. Г. Вишневский
канд. юрид. наук
доцент кафедры теории и истории государства и права Иркутского юридического института Российской правовой академии Министерства юстиции РФ
Судебная реформа 1864 г. была одной из самых буржуазных реформ середины XIX в. в Российской империи. Особое значение в этой реформе имели Основные положения переустройства судебной части в России 1862 г. Реализация реформы растянулась на 35 лет, но завершилась, по своему существу, в Восточной Сибири в 1897 г., когда Государственный совет 6 апреля 1896 г. признал необходимость ее проведения в Восточной Сибири на основе судебных уставов 1864 г.
The Judicial reform of 1864 was one of the most bourgeois reforms of the mid-nineteenth century in the Russian Empire. Of particular importance in this reform had a "Main provisions of the reorganization of the judicial part in Russia in 1862. The implementation of the reform lasted for 35 years, but ended in his being, in Eastern Siberia in 1897, when the State Council 06.04.1896 recognized the need for its implementation in Eastern Siberia on the basis of legal statutes" of 1864.
Ключевые слова: судебная реформа, основные положения, комиссия, судебная палата, окружной суд, судебные уставы, Иркутск, министр юстиции, Муравьев, Миловецкий, Зарудный, мировой судья.
Keywords: Judicial reform, main provisions, Commission, court of justice, district court, legal statutes, Irkutsk, Minister of justice, Muravyev, Milovatskii, Zarudny, magistrate judge.
Реформы второй половины XIX в. в России были вызваны объективной необходимостью, определенной как внутренними, так и внешними факторами развития Российской империи. Уже с начала XIX в. царское правительство не справлялось ни с одной из стоящих перед ним задач: ни в экономике, ни в политике, ни в идеологии. Крепостное право в этом ряду стояло на первом месте. В отмене крепостного права нуждались производительные силы общества во всех сферах его жизнедеятельности. В середине XIX в. эта реформа оказалась запоздалой, половинчатой и незавершенной. Следующая за ней судебная реформа и должна была обеспечить крестьянскую реформу. Уравнять всех граждан перед законом, что возможно было выполнить в процессе судебной практики, основанной на прогрессивных принципах буржуазного правосудия. И такие принципы были выработаны в Основных положениях преобразования судебной части в России 1862 г.
Судебная реформа началась в 1866 г. открытием Московской и Санкт-Петербургской судебных палат. Несмотря на это обстоятельство, сложилась устойчивая традиция говорить
именно о судебной реформе 1864 г. Не будем ломать исторически сложившейся традиции, а перейдем к событию, произошедшему двумя годами ранее. 29 сентября 1862 г. были утверждены Основные положения преобразования судебной части в России, которым следует уделить наше внимание. Содержание Основных положений дает нам основание полагать, что авторы, формулируя основные принципы и положения судоустройства и судопроизводства, исходили из концепции общего блага, которая восходит к эпохе античности.
Разработанные комиссией принципы и положения были направлены на установление единообразного правового порядка в обществе. В связи с этим Основные положения должны были служить фундаментом не только для проведения судебной реформы, но и для создания новой правовой системы, нового юридического мировоззрения, формирования нового правового сознания и правовой культуры общества. Однако общественное сознание было столь глубоко деформировано идеологией феодального государства (дворянской), что преодолеть инерцию его мышления в XIX в. общество так и не смогло.
В наступившем XX в. Россия впала в другую крайность общественного развития. Революция 1917 г., сметая феодальную монархию, сословное деление общества, выплеснула с ними и дитя великой судебной реформы. Поэтому указанное выше предназначение Основных положений 1862 г., к сожалению, так и не получило своего развития и вместе с тем должной правовой оценки в российской юридической литературе.
Во-первых, с момента провозглашения Основных положений слишком много произошло изменений в общественном развитии. Сменились две исторические эпохи, два разных общественных и государственных устройств. Прошли две мировые войны, оставившие трагические последствия в нашей истории. Дважды менялась общественная мораль и правосознание общества, дважды менялось правовое профессиональное правосознание юристов. И, несмотря на все тяготы и трагические утраты, народ смог сберечь главное — культурное наследие русской цивилизации, ее великие духовные ценности, среди которых, что является для нас особенно важным и значимым, проведение великой судебной реформы 1864 г.
И во-вторых. Отдавая дань памяти началу великой судебной реформы, необходимо помнить о достойном ее завершении, которое произошло в Иркутске 2 июля 1897 г. открытием Иркутской судебной палаты и Иркутского окружного суда. Проведение судебной реформы в Восточной Сибири имело свои отличительные особенности: реформа осуществлялась на территории, почти равной половине территории всей Российской империи, при ее проведении не принимались во внимание действующие законы 70—90-х гг., так называемые законы «контрреформы». Иркутская судебная палата стала единственной палатой (из четырнадцати), учреждавшейся как суд первой апелляционной и кассационной инстанций (по делам мировой подсудности). В Восточной Сибири реформа была осуществлена лишь 33 года спустя, после ее начала в Центральной России. Таким образом, указанные особенности придали судебной реформе в Восточной Сибири самостоятельный характер, завершив собой великую судебную реформу на основе судебных уставов 1864 г.
Основные положения стали фундаментом не только для проведения судебной реформы,
не только для юридической науки и практики, не только для правового правосознания юристов профессионалов, но и для духовного, нравственного очищения всей нации от господствовавших столетия в российском правосудии волокиты и взяточничества, произвола и насилия, безграмотности судей и секретарей и других недостатков дореформенного суда.
Современники тех событий пережили глубокое духовное прозрение. Произошло возрождение правовых ценностей и их главных идей: свободы, равенства и справедливости. Это было время радужных надежд о новом общественном устройстве, о равенстве всех перед законом, о равенстве всех при заключении сделки и судебном процессе. Это было время торжества разума и воли русского человека, торжества российской юриспруденции, российской правовой мысли, воспринявшей все передовое у других народов, сохранив при этом свою национальную самобытность. И сегодня мы должны вспомнить всех тех, кто был непосредственно причастен к этому великому, эпохальному событию, создателей, основателей судебной реформы 1864 г.
Валерий Петрович Бутков, государственный секретарь, сумевший собрать замечательную плеяду выдающихся юристов: и. д. статс-секретарей С. И. Зарудного, Н. И. Стоянов-ского, помощников статс-секретарей П. Н. Да-невского и Д. П. Шубина, обер-прокурора Сената Н. А. Буцковского помощника обер-прокурора К. П. Победоносцева, московского губернского прокурора Д. А. Равинского, чиновников государственной канцелярии А. П. Плавского и А. П. Вилинбахова.
Бутков умело оттеснил от работы по подготовке судебной реформы председателя Государственного совета графа Блудова и чиновников канцелярии министерства юстиции. Он добился передачи «могучей кучке» юристов-профессионалов свободы действий по разработке основных актов для проведения судебной реформы. Разработанные ими документы отражали прогрессивные идеи, сформировавшие новое общественное мнение о правосудии в российском обществе как правосудия доступного, скорого и справедливого.
В короткое время (три месяца) комиссия представила Основные положения преобразования судебной части в России 1862 г., сыгравшие решающую роль в проведении великой судебной реформы. В них были заложены
фундаментальные принципы, положения и идеи нового правосудия: осуществления правосудия только судом, гласность судебного разбирательства, устность, состязательность, сокращение судебных инстанций (до двух), отмена формальных доказательств, отделение судебной власти от административной и законодательной, равенство всех перед судом, несменяемость и независимость судей, единство судебной системы, вынесение судебного решения (приговора) на основании закона и внутреннего убеждения судьи, отмена института оставления в подозрении, учреждались институты присяжных поверенных, суды присяжных заседателей, мировые суды, Сенат объявлялся Верховным судом кассационной инстанции, руководил судебной практикой и утверждал нотариат. Поистине была выполнена грандиозная работа. Разработанные принципы и институты буржуазного правосудия стали достоянием российского общества, стали не только нормативной базой для составления судебных уставов, но и программным документом в формировании новой правовой идеологии.
В течение последующих 11 месяцев были составлены проекты судебных уставов: Учреждение судебных установлений, Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
В. П. Бутков, передавая 22 ноября 1864 г. первый экземпляр судебных уставов С. И. За-рудному, указал, что «первый экземпляр по праву должен принадлежать С. И. Зарудному как лицу, которому новая судебная реформа в России более других обязана своим существованием». Именно С. И. Зарудный оказался душой и вдохновителем «могучей кучки» юристов, создателей как Основных положений, так и судебных уставов.
Мы не останавливаемся на трудностях, которые пришлось преодолевать служителям правосудия при открытии судебных палат и окружных судов. Только скажем, что первый министр юстиции Дмитрий Николаевич За-мятнин при открытии первых судебных палат с честью и подобающим достоинством противостоял нападкам и давлению со стороны исполнительной власти и чиновничьего аппарата, не желавших мириться с новой судебной властью. Решительно и своевременно он отстаивал принятие обоснованных решений су-
да, а судей, выносивших такие решения, напротив, повышал в служебном положении.
Говоря о начале великой судебной реформы 1864 г., нужно напомнить об открытии Иркутской судебной палаты и Иркутского окружного суда 2 июля 1897 г., которые имели особое отношение к Основным положениям и судебным уставам.
Комитеты, комиссии, министерства, ведомства, Государственный совет и Сенат за 40 лет (1852—1892) так и не смогли выработать основ проведения судебной реформы в Сибири, которые соответствовали бы требованиям новой жизни, развитию демократических принципов правосудия.
Судебная реформа 1892 г. не внесла каких-либо изменений в судоустройство и судопроизводство в Восточной Сибири.
Сразу же после издания Учреждения местных судебных Установлений прежнего устройства в губерниях, управляемых по Особым губернским учреждениям 1892 г. назначается очередная комиссия для изучения положения судов в Сибири. Комиссия и должна была изучить и выявить реальное положение правосудия в Сибири. В состав комиссии вошли: товарищ министра юстиции Бутовский, бывший член консультации при министерстве юстиции Носов и член консультации М. П. До-мерещиков. Бутовский осуществил проверку в Томской и Тобольской губерниях; Носов — в Иркутской губернии и Забайкальской области, а Домерещиков — в Приамурском крае. В 1894 г. комиссия закончила свою работу и представила собранные материалы в министерства юстиции.
1 января 1894 г. управление министерством юстиции было возложено на Николая Валерьяновича Муравьева, и продолжавшаяся долгие годы судебная реформа приобрела новый характер. Благодаря его деятельной натуре введение судебных уставов 1864 г. было осуществлено в течение четырех лет на всей территории Российской империи.
Карьера нового министра в качестве прокурора складывалась быстро и удачно. В 1870 г. по окончании университета он поступил в Московскую судебную палату кандидатом на судебные должности при московском прокуроре. Через два месяца он исполнял уже должность товарища прокурора Владимирского окружного суда. Обычно кандидаты первую половину года своей деятельности занимались
по гражданскому отделению, а вторую — по уголовному. Затем сдавали экзамены на должность старшего кандидата, и только после этого принималось решение о дальнейшей службе старшего кандидата. Муравьев оказался исключением из правил. Он сразу обратил на себя внимание своими познаниями в праве, энергичностью и целеустремленностью в осваиваемой профессии. В ноябре 1871 г. его направили товарищем прокурора Рязанского окружного суда. Но уже в 1873 г. он перевелся товарищем прокурора Московского окружного суда. В это время ярко проявились его ораторские таланты как прокурора. Обвинительные речи Николая Валерьяновича привлекли к себе внимание широкой публики. «Во время перерыва публика устраивала Муравьеву настоящую овацию. Прокурор был счастлив. Многие люди стали приходить в суд только затем, чтобы послушать талантливого обвинителя. Газеты пишут, что Муравьев стал цветом и надеждой прокуратуры»1. Речи адвокатов, выступавших с ним в одном процессе, выглядели вялыми, скучными, неубедительными. Журналистка Е. И. Козминина писала: «Почти два дня длилась эта замечательная речь. Сильная и эффектная, она до такой степени захватывала внимание слушателя, что когда он яркими красками набрасывал какую-нибудь картину, так и казалось, что воочию видишь ее. Несомненно, что ни раньше, ни потом публике не удалось слышать ничего подобного. Массу прекрасных речей этого талантливого оратора слышали его современники, но по силе впечатления с речью по делу «валетов» не могла сравниться ни одна»2. Наряду с активной практикой Муравьев читал лекции в Московском университете, публиковал статьи. 27 мая 1884 г. он был назначен прокурором Московской судебной палаты. В этой должности проявились его незаурядные способности как руководителя. Энергичный, он умело подбирал работников, тщательно организовывал деятельность аппарата, требовал точного и своевременного исполнения порученного дела, к работе относился не формально, а творчески и требовал подобного отношения к делу от своих подчиненных. «Не случайно лица, прошедшие его суровую школу, быстро продвига-
1 Звягинцев А., Орлов Ю. Самые знаменитые юристы России. М., 2003, С. 244.
2 Там же. С. 246.
лись по службе, становились председателями судов, прокурорами палат и окружных судов»3. Особенно его организаторские таланты проявились в должности министра юстиции. До вступления его в эту должность (17.04.1894) судебные уставы Александра II не были еще введены в двадцати губерниях, в том числе в Сибири, Степном и Туркестанском краях и Закаспийской области.
Приступив к своим обязанностям, Николай Валерьянович развернул широкую программу по улучшению судебной части. С осени 1894 г. Муравьев начинает регулярные поездки по судебным округам. Он внимательно изучает фактическое положение дел в судах. Сначала он посетил судебную палату Варшавского судебного округа. Весной 1895 г. — судебные учреждения Кавказского округа, а осенью этого же года — судебные установления прибалтийских губерний. В первой половине 1896 г. Муравьев знакомится с Киевским и Одесским судебными округами. Эти длительные поездки, знакомство и беседы с должностными лицами, проверка множества деловых документов и отчетов дали министру богатый материал о действительном положении вещей на местах и позволили ему приступить к преобразованиям в самом министерстве.
С осени 1894 г. министр добился восстановления издания журнала «Министерство юстиции», упраздненного в 1870 г.
Министерство юстиции получает право дачи правовых заключений на все законопроекты, разрабатываемые министерствами и ведомствами, представляемые на рассмотрение Государственного совета.
Законом от 3 июля 1894 г. устанавливался новый порядок приведения к присяге присяжных заседателей не по каждому отдельному делу, а один раз на всю сессию их деятельности, что сохраняло время и устраняло бессмысленность увещевания духовного лица в святости присяги одним и тем же лицам и нередко в один и тот же день несколько раз.
Отменялся порядок командирования членов окружного суда на места для проверки доказательств, которую стали осуществлять участковые мировые судьи, что снизило на 10—25 % суммы исков.
Циркуляром от 17 октября 1895 г. вводился новый порядок делопроизводства судебных
3 Там же. С. 248.
мест. Сокращалось количество составляемых в канцелярии судов деловых бумаг. Отменялся формализм при составлении документов: запрещались повторы, добавления, не имеющие отношения к делу, различные вставки, не отвечающие требованиям закона. Председателям и прокурорам судебных мест предлагалось пересмотреть установившуюся практику в делопроизводстве и применять меры к упрощению и сокращению излишних формальностей в деловой переписке с судебными местами и частными лицами. 13 февраля 1895 г. издается высочайший указ о передаче министерству юстиции заведывание тюремной частью и пересылкой арестантов.
В ноябре 1895 г. при министерстве юстиции было открыто благотворительное общество, целью которого становилось оказание материальной помощи нуждающимся членам судебного сообщества. К 1 сентября 1896 г. денежные средства общества составляли 122 тыс. руб. Установленные оклады судьям за 30 лет до этого оставались неизменными, хотя за это время цены на многие товары значительно выросли, нередко судьи находились в бедственном положении. Муравьев добился установления 250 новых добавочных окладов, которые и были распределены между 573 членами окружных судов из 1149.
Все изложенное выше показывает незаурядные организаторские способности Н. В. Муравьева. Он успевал одновременно заниматься многими вопросами управления министерством юстиции.
Вместе с тем Муравьев оставался достаточно противоречивой фигурой.
30 апреля 1894 г. в Государственном совете Муравьев выступил с докладом о пересмотре судебных уставов 1864 г. Признавая прогрессивность их принципов и основных положений, он отметил: «Это в сущности общепризнанные и наилучшие из до сих пор выработанных в цивилизованном мире ручательств того, что закон будет точно применен и что каждый из судящихся получит по заслугам»1. Однако несколько ниже он тем не менее предложил пересмотреть судебные уставы как не отвечающие интересам новой жизни и пояснил, например, что несменяемость судей не согласовывается с основами государственного права. И действительно, государство все еще
1 Звягинцев А., Орлов Ю. С. 474.
остается феодальным, и следовательно, должно действовать феодальное право, а не буржуазное, в котором принцип несменяемости судей является естественным и необходимым условием правосудия. По мнению Муравьева, возникло противоречие в том, что феодальное правительство не обладает средствами немедленно устранить возникающий беспорядок в судах. Он имел в виду принцип несменяемости судей, который необходимо ограничить, так как судьи, как и все подданные, должны подчиняться верховной воле монарха.
Возникшие противоречия в одной речи показывают перерождение талантливого прокурора в должности министра юстиции. Как министр-юрист Муравьев осуществил значительные улучшения деятельности судебных установлений. Именно он завершил судебную реформу 1864 г. введением на всей территории Российской империи судебных уставов императора Александра II, что уже является выдающимся вкладом в развитие правосудия и формирование правового пространства Российской империи.
Как законодатель-политик, автор проекта пересмотра судебных уставов 1864 г. он оказался в плену узкой сословной идеологии дворянства, направленной на сохранение прав и привилегий дворянства и отживающего феодального государственного устройства. В докладе 1894 г. противоречия Муравьева обнаружились с наибольшей очевидностью. С одной стороны, он признает принципы буржуазного права: суд должен быть гласный, процесс состязательный, должно соблюдаться равенство сторон в процессе, суд должен быть государственный, оценка доказательств осуществляться по свободному внутреннему убеждению судьи. С другой стороны, независимость судьи и его свободное волеизъявление все же должны зависеть от державной воли монарха: «Там, где нет ни политических партий, ни их вражды, влияющей на суд, а есть лишь государственное правосудие, отправляемое правительственными учреждениями от имени Императорского Величества, что может там быть острого и ци-нительного признать и ясно, прямо выразить, что и судьи наравне со всеми верноподданными слугами отечества подлежат в том или ином направлении действию непосредственного усмотрения Самодержавной власти, и что, вместе с тем, правительство должно всегда иметь возможность быстро водворить в суде
нарушенный порядок или избавиться от недостойных деятелей»1.
Таким образом, независимость судей как принцип буржуазного права неприемлем в российской жизни, ибо судьи наравне со всеми верноподданными слугами подлежат усмотрению самодержавной власти.
По мысли Муравьева, судьи — это верноподданные слуги, от которых в случае необходимости можно избавиться. Министр усиливает мысль об ограничении независимости судей тем, что в утвердительной форме говорит о пересмотре и «исправлении» принципа независимости судей. Здесь мы видим Николая Валерьяновича полной своей противоположностью в том, что он говорил о великом значении судебных уставов 1864 г. и о принципах буржуазного права, на которых они основаны. К этому времени его либеральные взгляды начинают меняться и он постепенно превращается в ярого реакционера, достойного представителя господствующего класса феодалов.
Но в начале своей деятельности, в качестве министра юстиции, Николай Валерьянович еще оставался на позициях строителя единого правового пространства Российской империи.
К 1894 г. даже в Центральной России не везде была осуществлена судебная реформа. Судебные уставы Александра II не действовали в Архангельской, Олонецкой, Оренбургской, Уфимской губерниях и в пяти уездах Вологодской губернии. При этом в Олонецкой, Оренбургской и Уфимской губерниях вопрос о полном введении судебных уставов был решен в 1892 г. Однако только в мае и июне 1894 г. судебные уставы были введены там, когда министром юстиции стал Н. В. Муравьев. Таким образом, новые судебные установления оставалось открыть в Архангельской губернии, северо-восточной части Вологодской и на окраинах Российской империи: Сибири, Туркестане, Степном крае и Закаспийской области.
Муравьев разработал подробный план по введению Уставов Александра II в действие на всей территории империи.
Осенью 1894 г. была организована новая комиссия под председательством товарища министра, сенатора, тайного советника П. М. Бутовского для составления предложений об улучшении судебной части в губерниях
1 Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности. Речи и со-
общения. СПб., 1900. Т. 2. С. 481.
и областях Сибири на основании материалов, собранных в период 1892—1894 гг. В комиссию вошли представители от всех заинтересованных министерств: внутренних дел — А. С. Стишинский, финансов — М. Д. Дмитриев, императорского двора — М. И. Струков, земледелия и государственных имуществ — П. П. Маскальский, путей сообщения — А. Д. Арбузов, военного — А. А. Милютин, юстиции — В. Р. Завадский, Н. Э. Шмеман, С. С. Манухин, М. П. Домерещиков, И. В. Ме-шанинов, Ф. А. Пель, Н. И. Харизаменов, С. Г. Коваленский, А. Н. Лубенцов.
Рассмотрев представленные материалы, собранные П. М. Бутовским, Носовым и До-мерещиковым, комиссия пришла к заключению, что без решительных преобразований системы сибирских судов и прежнего судопроизводства невозможно успешно завершить судебные преобразования в Сибири.
К концу 1895 г. комиссия составила проект Временных правил об устройстве судебной части в губерниях и областях Сибири, который был направлен для согласования в соответствующие министерства. После незначительных изменений министерство юстиции в феврале 1896 г. внесло проект на рассмотрение Государственного совета.
6 апреля 1896 г. Н. В. Муравьев представил доклад в Государственном совете в заседании соединенных департаментов законов, государственной экономии и гражданских и духовных дел, который был прямо противоположным докладу от 30 апреля 1894 г. Доклад Муравьева был глубоко продуманным, правильно спланированным, последовательным, представленные в нем факты красноречивы и произнесены с убедительной аргументацией, эмоционально и в то же время математически точно. На этот раз Муравьев выступил в большей степени юристом-профессионалом, энергичным сторонником уставов 1864 г. Он открыто показал отрицательные стороны сибирского правосудия: «...судебная часть в сибирских губерниях и областях находится в самом неудовлетворительном, поистине безотрадном состоянии. Она осталась далеко позади неудержимо развивающихся жизненных потребностей этого великого края, его положение близко к бессудию и бесправию и совершенно не соответствует достоинству правительственной власти»2.
2 Муравьев Н. В. Указ. соч. С. 390.
Упрек, брошенный правительству, он подкрепил словами, сказанными императором: «... правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностям этого богатого, но запущенного края»1.
В докладе были отражены те мысли о сибирском правосудии, которые высказывались ранее Миловецким, Вагиным, Анучиным, Игнатьевым, Клоповым и др. По существу, доклад государственного деятеля-юриста был наполнен жизненной правдой о сибирском правосудии, критикой грабительской политики правительства, открыто высказанной в Государственном совете и ставшей блестящей защитой интересов сибирского края.
Как опытный оратор, Муравьев начал свою речь с утверждения, что нет нужды в пространных доказательствах о необходимости распространения на Сибирь судебного преобразования. Однако далее он и приступил к доказательствам, рисуя общую картину произвола и бесправия в сибирском обществе, лишенного элементарных прав и свобод и защиты своих интересов: «Сибирь поразительно ушла вперед и ныне она настоятельно требует преобразованного суда»2. Говоря о попытках правительства осуществить судебные улучшения в 80-х гг., он не без иронии заметил, что в Восточной Сибири не удалось достичь ощутимых перемен: «.заплаты не обновили изношенной одежды. Здравый смысл и практический опыт и добросовестное наблюдение над сибирскою действительностью с неотразимою убедительностью показали, что постепенно улучшать и исправлять старые сибирские суды бесцельно, что это значило бы тратить даром людей и деньги и что единственный разумный выход из настоящего положения заключается в решительном преобразовании судебных установлений по типу, принятому для всей империи, по началам и системе судебных Уставов»3.
Ранее проведение судебной реформы в Сибири всегда встречало те или иные трудности: финансовые, политические, неразвитость населения и др., теперь же «. министерство юстиции уже не только не встречает непреодолимых трудностей в применении судебной реформы к возрождению Сибири, но призна-
1 Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности ... С. 391.
2 Там же. С. 392.
3 Там же.
ет эту меру делом первостепенной, вполне назревшей, неотложной государственной надоб-ности»4. Здесь мы видим, что Николай Валерьянович смог преодолеть узость дворянской идеологии, убедительно обосновав необходимость смены грабительской политики правительства по отношению к Сибири, провозгласив покровительственную, протекционистскую политику развивающейся Сибири. Он предложил отделить власть судебную от административной, приблизить суд к населению, изъять из ведения полиции следственное производство, установить принципы доступности, быстроты и простоты судопроизводства, его гласности, устности и состязательности. «По моему мнению, одним из главных вопросов, проектированного для Сибирского судопроизводства, является учреждение единоличных судей, подвижных и близких к населению»5.
В этой речи мы видим Муравьева не как представителя дворянского сословия, а как юриста — профессионала, стоящего на прогрессивных позициях передовой идеологии буржуазного правосудия. Противоречие, высказанное им в двух речах, говорит о сложности этой натуры, в которой ярко отразились имевшиеся противоречия общественного развития России конца XIX в. В одной речи он выступает как юрист, а в другой — как чиновник-дворянин. Это можно подтвердить еще одним примером. В 1891 г. вышло третье издание «Руководства для волостных судов в местностях, где учреждены земские участковые начальники», составленного Н. В. Муравьевым. В нем автор стоит на позициях сословного суда, в котором власть судебная соединена с властью административной: «Ближайшее начальство над волостным судом составляют в уезде — земский участковый начальник, уездный съезд и уездный предводитель дворянства, а высшее начальство по губернии — губернское присутствие и губернатор»6. Земский начальник осуществляет надзор за волостными судами своего участка, утверждает судей в должности, налагает на них взыскания, временно может отстранить судей от должности, ставит вопрос об их увольнении и привлечении к уголовной ответственности. Из этого руково-
4 Там же. С. 393.
5 Там же. С. 395.
6 Муравьев Н. В. Руководство для волостных судов в местностях, где учреждены земские участковые начальники.
М., 1891. С. 9.
дства видно, что Муравьев считал волостные суды лучшей формой правосудия на местах. В своей речи от 6 апреля 1896 г. он отмечает, что в комиссии министерства юстиции стоял вопрос о введении в Сибири земских начальников и дает аргументированное обоснование невозможности применения их в Сибири: «Министерство юстиции полагает, что устройство в Сибири местного суда путем безраздельного вручения его земским начальникам повредило бы всему делу судебного преобразования»1.
В Центральной России земские начальники являются представителями дворянского сословия, олицетворяющего в его глазах и честь, и достоинство, и благородство, и образованность. В Сибири же главное лицо — это чиновник, «который при малом служебном уровне и цензе, вдалеке от начальства, соединит в своем лице и попечителя, и начальника, и единственного в местности судью. Безошибочно можно предсказать, что со всеми этими обязанностями он не справится»2.
В своей речи он нередко прибегает к образным выражениям, которые помогают сделать наглядней высказанную мысль: «Ведь близкая к народу власть не тем полезна и сильна, какой мундир на ее носителе, и не тем, что она в широких размерах может все: и распоряжаться, и решать, и пресекать, и наказывать, а тем, что точно определенные ее обязанности действительно выполнимы в пределах средней человеческой возможности, что она внушает общее к себе доверие, что распоряжения ее разумны, закономерны и небесконтрольны»3.
Сибирь — это огромные расстояния, бездорожье, значительная отдаленность населенных пунктов от центров, поэтому именно для Сибири соответствует пословица «До Бога высоко, до Царя далеко», говорит в своей речи Муравьев.
Министр юстиции коснулся еще нескольких проблем сибирского правосудия, зависящего от особенностей региона. Это отдаленность края от центральной России с неизмеримо большими расстояниями между городами, малочисленность населения, неразвитость экономики и действие обычаев инородцев.
1 Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности. Речи и сообщения. В 2 т. Т. 2. СПб, 1900. С. 398.
2 Там же.
3 Там же. С. 397.
Во-первых, в Восточной Сибири имелись такие отдаленные места, добраться до которых составляло большие трудности: Анадырь, Уссурийск, Нарымский край, острова Тихого океана и др., «.куда лишь изредка докатывается волна экономического оборота, в таких местностях нельзя, очевидно, утверждать постоянных судебных органов, однако учреждать в них временные судебно-следственные участки, периодически посещаемые разъездными судьями. Таким образом, новый суд все-таки приблизится к сибирским тундрам и тайгам, но он, по крайней мере, не будет ими поглощен и сведен к нулю»4.
Малочисленность населения, неразвитость экономики и большие расстояния привели к необходимости совместить в одном лице две должности: судьи и следователя. Комиссия министерства юстиции и Муравьев ссылались на кавказский опыт: «При этом совмещении в одном лице судьи и следователя вовсе не грозит в Сибири теми теоретическими трудностями, которые, не вдаваясь вглубь вопроса, обыкновенно выставляют против такого со-вместительства»5. Однако на практике стали встречаться случаи с обратным результатом. Нередко судьи не имели возможности успешно осуществлять функции и судьи, и следователя, и нотариуса.
Мировой судья Нижнеудинской округи Иркутского окружного суда Н. Н. Большаков «. пришел к выводу, что созданный для губерний и областей Сибири институт мировых судей не в состоянии осуществлять возложенных на него функций»6. 29 октября1897 г. он подал прошение об отставке. Старший председатель Иркутской судебной палаты Кастриото-Скандерберг пытался удержать его в должности мирового судьи, однако Большаков не изменил своего решения и был уволен в отставку.
Это, конечно, редкий случай, но впоследствии достаточно часто в отчетах мировых судей эта проблема звучала вновь и вновь. И наконец, особенность инородческих судов, которые сложились на основе обычного права. «Положение об инородцах» М. М. Сперанского продолжало еще действовать, но оно уже
4 Там же. С. 402.
5 Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности. Речи и сообщения. С. 398.
6 Административно-судебная система Восточной Сибири конца XIX — начала XX века в лицах и документах : материалы к энциклопедии. Иркутск, 2004. С. 73.
мало отвечало новым общественным отношениям. «Полная реорганизация народного суда внутри инородческих племен, требующая предварительного соображения и многих местных справок, есть дело для будущего»1, — говорит Муравьев. В последней части своей речи министр рассматривает проблему штатов судебных деятелей. Нехватка правоведов все еще давала о себе знать в России. В связи с этим министерство юстиции добивалось открытия юридического факультета в Томском университете, «и тогда Сибирь получит свой центр юридического образования»2. Кроме того, Н. В. Муравьев говорит об установлении повышенных окладов, подъемных и проездных деньгах, о периодическом увеличении окладов, пенсий, о повышениях в должностях.
Речь его, спокойно начатая, все более усиливалась. Он использовал широкую гамму приемов ораторского искусства, что говорит о глубоком понимании стоявшей перед ним проблемы введения судебных уставов 1864 г. в Сибири. Она напоминала речь адвоката, в которой факты подвергаются исследованию с использованием метафор, исторических сравнений, убедительностью логических построений, эмоционально окрашенной аргументацией. Конец речи особенно отличался своей убедительностью, эмоциональностью и возвышенностью стиля: «По справедливости следует признать, что чуть не со времен Ермака, в далекой смене столетий, Сибирь неизменно отставала от всех культурных успехов и приобретений покорившей ее Руси и, многое давая ей, взамен получала лишь одну печаль: Сибирь отдавала свои обильные естественные богатства и драгоценности, свои обширные пространства для заселения, а получала только ссылку, каторгу, подонки нашего общества, отбросы наших деловых порядков. Теперь для Сибири началась новая жизнь, настали дни могучего развития и обновления. Скоро из края в край ее прорежет, на славу России и нашего времени, величайший в мире железнодорожный путь, этот реальный соединитель человечества, знаменующий для него блага цивилизации и прогресса. По глубокому мо-
1 Административно-судебная система ... С. 403.
2 Там же. С. 404.
ему убеждению настала пора в числе этих благ принести в Сибирь и благо правосудия»3.
8 мая 1896 г. рассматриваемый законопроект обсуждался общим собранием Государственного совета в Москве, и, сделав в нем некоторые исправления, Государственный совет высказал мнение о применении судебных уставов в губерниях и областях Сибири.
11 мая 1896 г. была сделана выписка из журналов соединенных департаментов и Общего собрания мнения Государственного совета. По рассмотрении представления министра юстиции об устройстве судебной части в губерниях и областях Сибири мнением Государственного совета были положены проекты:
I
1. Временных правил о применении судебных уставов в губерниях и областях Сибири.
2. Временных штатов судебных установлений в губерниях и областях Сибири.
3. Временного дополнительного штата Казанской судебной палаты.
4. Расписания окружных судов по округам Казанской и Иркутской судебных палат направить на утверждение императора.
II
Мнением Государственного совета в Сибири были учреждены по опекунским делам присутствия. Председателем присутствий избирается один член местного окружного суда на общем собрании отделений.
Делопроизводство присутствий осуществляется в канцеляриях окружных судов.
В III отделе положения о словесной расправе кочевых и бродячих инородцев исковые дела осуществляются в окружных судах после рассмотрения их во всех степенях словесной расправы (ст. 75, 80, 81 Положения об инородцах). Дела такие рассматриваются на основании Свода законов (т. XVI, ч. 2, изд. 1892 г.) с соблюдением правил и положения о судопроизводстве гражданском. Решения окружных судов обжалованию не подлежат.
С открытием новых судебных установлений упразднялись губернские и окружные суды. Председатели и прокуроры дореформенных судов, если они не получали назначений, оставались за штатом на общем основании4.
3 Административно-судебная система Восточной Сибири конца XIX начала XX века в лицах и документах : материалы к энциклопедии. Иркутск, 2004. С. .406.
4 По ведомству Министерства юстиции // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1896. № 6. С. 32.
2(8)/2014 Глагол Ъ
правосудия
В VIII отделе определялся срок введения новых судебных установлений — со второй половины 1897 г.
В отделе IX определялся порядок открытия новых судебных установлений.
В отделах XII и XIII определялся порядок финансирования на 1897 и 1898 гг.
На содержание старых судов первой половины 1897 г. выделялось 306 970 руб., на введение новых выделялось 600 000 руб. и на содержание их во второй половине 1897 г. — 511 850 руб.
Наконец, в отделе XIV министру юстиции давалось право представить кандидатуры на должности старшего председателя и прокурора Иркутской судебной палаты в 1896 г. и обнародовать настоящие узаконения.
13 мая 1896 г. император утвердил Мнение Государственного совета: «Быть по сему».
15 мая 1896 г. император Николай II издал указ «Высочайший рескрипт на имя министра юстиции Н. В. Муравьева», которым он возложил на министра проведение всех необходимых мер для открытия новых судебных установлений в Сибири.
Наконец, министр юстиции Н. В. Муравьев в сопровождении многочисленного штата чиновников министерства юстиции 13 июня 1897 г. выехал из Санкт-Петербурга в Иркутск для осуществления торжественного открытия новых судебных учреждений в Восточной Сибири. В дороге они почти нигде не задерживались, останавливались главным образом для ночного отдыха. Иногда по пути министр пользовался возможностью познакомиться и переговорить с судьями местных судов и расспросить их о сложных вопросах их деятельности.
В Иркутск министр юстиции прибыл 29 июня 1897 г. в 20 часов, и на пристани Немчинова его встречали с хлебом и солью.
За несколько дней до открытия судебных установлений здание суда было украшено цветами, флагами и транспарантами. С утра 2 июля у здания суда собрался народ. С 11 часов стали появляться должностные лица, приглашенные на открытие судебных установлений. В 12 часов в здании суда собрались все прибывшие чиновники министерства юстиции. Генерал-губернатор А. Д. Горемыкин, архиепископ Иркутский и Верхоленский высокопреосвященный Тихон и епископ Евсевий со-
провождали министра юстиции и директоров 1-го и 2-го департаментов.
Войдя в зал суда, высокопреосвященный архиепископ Тихон обратился к собравшимся со следующими словами: «Милостивые государи и братия, нашей стране дается ныне реформенный суд, и мы собрались сюда на открытие новых судебных установлений личным распоряжением его высокопревосходительства господина министра юстиции. Страна наша, как страна изгнания для преступников, несет на себе тяжелое иго ссыльно-каторжного элемента, в нравственной атмосфере сибирского народонаселения пороки и разного рода злодеяния этого элемента очень ощутительно дают о себе знать, неблагоприятно отражаясь на всех сторонах жизни его: нравственно-религиозной, экономической, семейно-общественной. Ввиду этих обстоятельств сибирской страны вам, почтенные судьи, предстоит нелегкий труд, потребны могучие силы и уменье, чтобы справиться со своею задачею — творить скорый и правый суд, чтобы держать людей, склонных к нарушению законов, в пределах законности.
Верховный Судья всего мира, Бог, дал суд на земле царям, а через них и судьям. Суд же Божий есть суд праведный и нелицеприятный; у Него нет ни богатого, ни бедного, ни великого, ни малого, нет знатного и незнатного, но все в равном достоинстве, всякому воздает Он по делам его и по начинаниям сердца его — есть суд строгий и непреклонный, есть суд милостивый и милосердный, который, наказуя грешников, щадит в нем человека. Таков суд должен быть на земле в руках поставленных судей. В благотворной судебной деятельности мало иметь юридическое образование, опытность, выработанную практикой, — надобно еще иметь и влагать душу, иметь ум, просвещенный светом разума, совесть добрую призванных сюда судей, чтобы проходили они свое служение свято и праведно к пользе доброго нам отечества. Аминь»1.
Вдохновенная речь Тихона была проникнута знанием сибирской жизни, глубоким пониманием права, точным знанием целей и задач правосудия и назначения его для общественного развития. В краткой речи своей архи-
1 По ведомству Министерства юстиции // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1897. № 8. С. 121—122.
епископ сумел раскрыть существо нового буржуазного правосудия.
После этого министр юстиции обратился к присутствующим с речью, которую начал словами: «Всемилостивейший государь просил меня объявить, что настал для Сибири великий, знаменитый день — день повсеместного введения в ней новых судов, образуемых по Судебным Уставам Императора Александра II. Долго ждала Сибирь этого дня, давно стремилась она к благам обновленного для всех единого правосудия»1.
В Восточной Сибири к концу XIX в. старый дореформенный суд и обычное право инородцев еще господствовали на всем ее пространстве, что значительно тормозило развитие производительных сил общества, социальных и культурных связей и других отношений развивающейся Сибири. Министр юстиции продолжал: «. расширяющийся в Сибири промышленный и торговый обмен, наше поступательное цивилизаторское движение с запада на восток отныне по великому сибирскому пути — все вызывает и соответствующую закономерную и действительную охрану права благоустроенным и скорым судом. Без нее невозможна и беспорядочна бы была новая жизнь, уже зарождавшаяся на сибирском про-странстве»2.
Речь Муравьева захватывает слушателя и держит его внимание до конца. Нарисованные им образы и картины поражают своей правдивостью, простотой и убедительностью: «Холодны сибирские зимы, непроходимы снега, еще пустынны горы, беспредельна тайга, — но среди них живут и работают люди, заслуживающие охраны, не лишенные прирожденного права на правду и милость»3.
В своей речи Муравьев остается на позициях передовых правовых идей. Ниже приводится небольшой ее фрагмент, характеризующий Муравьева как выдающегося юриста.
«Современным формам суда соответствуют и высокие начала судебного производства. Обеспечивая полное раскрытие судебной истины, они представляют итог того, до чего в течение целых столетий додумалось человечество в области правосудия. Суд совершается
1 Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности. Речи и сообщения. СПб., 1900. В 2 т. Т. 2. С. 407.
2 Там же. С. 408.
3 Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Призванные отечеством Российские прокуроры 1722-1917 гг. М., 1997. С. 418.
устно, т. е. судьи видят перед собою живых людей, слышат живую речь, судят по непосредственным личным своим впечатлениями, а не по мертвым бумагам, которые так часто бывают слепы и глухи к живой правде. Суд творится публично, открыто, на виду у всех, на глазах у общества и не с неограниченным, как бы едва терпимым допущением посторонних слушателей и зрителей, а с тою широкою, обычною гласностью, которая, составляя основную черту новой юстиции, вошла в плоть и кровь ее, предполагая не одно только удовлетворение любопытства или любознательности, на свободное обсуждение, критику. Сбросив оковы феодализма и письменности, выведенный на свежий воздух из мрака и духоты канцелярии, новый суд не столько разыскивает, сколько со спокойствием беспристрастности разрешает без ухищрений, по закону и убеждению, происходящий перед ними правомерный суд двух равноправных сторон: обвинителя и обвиняемого, истца и ответчика. Всякий считается правым и честным, пока противное не будет доказано тем, кто ищет или обвиняет. Из столкновения фактов и мнений добывается истина, но всякое в ней сомнение толкуется не в сторону подозрения или взыскания, а в пользу правоты и невинности. Суд ведает по делам, не по лицам; перед ним равны сильный и слабый, богатый и бедный; суд воздает каждому должное, но помнит, что кому много дано, с того много и взыщется. Суд признает в каждом, перед ним предстоящим, его человеческую и гражданскую личность, его неотъемлемые права. Даже карая и взыскивая, суд бережет человека, а не угнетает и не унижает его. И самый закон прилагается новым судом не как механическое сухое воздействие на людей, а как благотворная сила, вносящая в общежитие мир, покой и порядок. Общественная жизнь и частное личное существование должны сделаться легче при новом суде. Он зорко стоит на страже их интересов, молчаливый и незаметный при соблюдении прав, грозный при его нарушении. Все эти главенствующие очертания вводимого здесь нового суда — все эти положения простые, почти азбучные, но их впервые в их целостности провозглашает в Сибири властный голос закона, и им держится лучшее гражданское достояние человека — уверенность в своем законном пра-
ве, действительная защита от всякого на него посягательства»1.
Сегодня одной из важнейших задач проводимой судебной реформы также является приближение суда к народу, к человеку. Сделать его доступным и равным, восстановить доверие народа к суду и законности. Общественный интерес, интерес личности, да и сама личность становятся центром действия правосудия, формирующего порядок социального бытия, при котором только и возможна жизнь цивилизованного человека.
Далее Муравьев обратился непосредственно к тем, кто и должен был создать этот новый порядок в Сибири, с отеческим наставлением и предупреждением о той ответственности, которая ложится на судей Иркутской судебной палаты перед обществом и гражданином: «Но я все-таки считаю нужным указать судебным чинам, что они и суд их существуют для общества, граждан, а не обратно; что доверие и уважение населения приобретается только терпением и внимательностью ко всякому обстоятельству, ко всякой надобности, как бы маловажно оно не оказалось; что для суда ничтожных дел нет, а есть только дела простые и сложные, ясные и запутанные, правовые и не правовые. И еще скажу я сибирским судебным деятелям, что если суд их не будет скор, а действия в одно и то же время осмотрительны и решительны, то трудно рассчитывать на успех; нужно заставить Сибирь забыть о былой волоките, от которой она страдала, не менее, чем от неправды»2.
В своей речи Муравьев не просто наставляет и поучает судей, он говорит о жизненной правде и мудрости безыскусно и свободно, в речи нет напряжения или показного любования. Правовая мысль министра не расходится с требованиями жизни, а совпадает с ней.
Завершает свою речь Николай Валерьянович словами: «От господ судей Иркутской судебной палаты и окружных судов ее огромного округа будет зависеть так поставить и суд, и судебный надзор, чтобы потерпевшие и обиженные находили в суде оплот и прибежище, а не тяготу или бремя, чтобы виновные и обидчики в самой каре закона встречали справедливое воздаяние, а не жестокую месть»3.
Сказанная им речь сто с лишним лет тому назад и сегодня звучит современно. Неслучайно, будучи еще товарищем прокурора Московского окружного суда, он прославился своим выступлениями и считался лучшим обвинителем. «После его речей выступления защитников, особенно из молодых, выглядели бледно и бесцветно. Даже адвокаты вынуждены были признать, что речь обвинителя произвела изумительное впечатление. Она настолько ошеломила, что нужно было приложить немало усилий, чтобы прийти в себя, отбросить увлечение и пыл фантазии и призвать на помощь холодную силу разума»4.
Талантливый и блистательный А. Ф. Кони, обладавший даром слова, назвал Н. В. Муравьева — «говорящий публично судья».
Окончив свою речь, Муравьев объявил по высочайшему повелению закрытыми судебные учреждения прежнего устройства и открытие новых судебных установлений в Восточной Сибири. После этого была снята завеса с мраморной доски, вделанной в одну из стен здания суда, и присутствующие увидели на доске золотую надпись: «Повелением Императора Николая II Иркутские судебные установления открыты 2-го июля 1897 года Министром юстиции статс-секретарем Муравьевым»5.
1 Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности. Речи и сообщения. С. 418.
2 Там же. С. 414.
3 Там же. С. 415.
4 Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Указ. соч. С. 514.
5 Иркутский Адрес-календарь на 1897—98 гг. Иркутск, 1897. С. 140.
