CC BY
31
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
СУДЬБА РОССИИ КАК СПЕКУЛЯТИВНО-ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА О.Ю. Сумин. Гегель как судьба России (изд. 2-е, испр. и доп. - Краснодар, 2005).
Знакомство с текстом книги убеждает, что его автора, с одной стороны, захвтила своим величием система гегелевского абсолютного идеализма, видение философии как науки об абсолютном. С другой стороны, видна неудовлетворенность О.Ю. Сумина фактом доминирования в истории русской культуры преимущественно религиозного способа мышления. Получалось, что русская культура как бы была разлучена с истиной в ее философской форме. История русской мысли была, главным образом, только историей религиозного духа, но отнюдь не историей философии. Однако автору удалось предложить разрешение ряда труднейших противоречий в оценках отечественной истории. Положительным результатом этой философско-исторической работы стал тезис о том, что Россия не только не отлучена от истории разумного, но, наоборот, полностью включена в нее. История философии как форма раскрытия абсолютного духа в его понятийной форме объективировалась именно в России.
Гегель для автора - пророк абсолютного духа. Из гегелевских текстов видно, что объективный дух - это, в первую очередь, одна из самых конкретных ступеней развития Идеи, которая изначально имплицитно содержит в себе определенности Абсолютного, т.е. искусство, религию и философию. Абсолютный дух есть развившееся до своего высшего пункта Понятие. Это есть самое конкретное, самое богатое содержание и его выступление подготавливается всем предыдущим развитием. При этом, если на более низких ступенях было бы тщетно искать определения Абсолютного духа (искусство, религию и философию, например, на ступени природы), то на ступени объективного духа (при этом на его завершающей стадии - всемирной истории) развитие содержания уже таково, что кульминационный пункт - Понятие как абсолютный дух - уже проступает всеми своими моментами на «теле» всемирной истории вследствие самого внутреннего стремления последней быть выражением абсолютного духа. И случается это только тогда, когда в истории произошло полное развитие философской формы (в лице Гегеля), с одной стороны, и, с другой, эта последняя имела свою собственную историю, «судьбу», к которой имеет прямое отношение и российская история. В книге О.Ю. Сумина как раз и идет речь о развитии определенностей Абсолютного в мировой и одновременно российской истории как ее составляющей (гегелевская идея преемственности всемирно-исторических народов).
Исследование О.Ю Сумина - это, по сути, первый методологически основательный современный опыт исследования места гегелевского абсолютного идеализма в мировой и отечественной культуре и философии. На уровне первого монографического очерка (т.е., по сути, наброска, эскиза) автор убедительно
показал возможность и необходимость творческого применения методологии гегелевской философии, во-первых, к самой системе Гегеля и ее истории, и, во-вторых, к истории России, ибо, как это мы теперь с удивлением обнаруживаем, эти два столь важных и дорогих для нас предмета, связанные прежде всего в нашем духе, оказались связанными и непосредственно-исторически.
Нельзя упускать из виду, что книга О.Ю. Сумина - это только самое начало современной теоретико-методологической разработки широкой историко-философской и философско-исторической темы «Абсолютный идеализм и Россия», но никак не ее завершение. Автор действительно показывает, каким образом всеобщность искусства, религии и философии отражается в особенных исторических и политических формах. Причем показывает, опираясь прежде всего на дух гегелевской диалектической методологии и опять-таки качественно и в концептуальном формате, не ставя перед собой задачи детализированного теоретического и фактологического описания, так как это дело специальных и самостоятельных монографических работ.
Именно эта творческая способность автора преодолеть тяжесть авторитета и следовать духу его метода на совершенно новом историческом и историко-философском материале является, на наш взгляд, самым ценным достоянием монографии, которая может послужить своеобразным методологическим ориентиром для последующих работ в открытой О.Ю. Суминым области современного философского знания.
Конечно, в монографии (которая, по искреннему признанию самого автора, «полна несовершенств») имеется немало проблемных мест, с которыми можно спорить (проблема определения объективных, т.е. государственноправовых предпосылок гегелевского абсолютного идеализма на Западе; проблема соотношения «русского» и «советского» в отечественной и мировой истории; вопрос об эволюции духовного содержания российской государственности; проблема оценки эстетизма и «чувственности» православной культуры; анализ причин и следствий феномена русского коммунизма; соотношение традиций и новаций в интерпретации гегелевских текстов; оценка достижений советской эстетики и т.п.). Однако все эти полемические моменты обусловлены колоссальной трудностью и противоречивостью той огромной темы судьбы России, за разработку которой мужественно взялся автор.
П.Е. Бойко, канд. филос. наук
