CC BY
27
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
Субъектность
и инновационные сети Санкт-Петербурга
Эса Кокконен,
директор, Балтийский Институт Финляндии, Финляндия [email protected]
Альфред Сарно,
профессор, д. э. н., Университет Тампере, Финляндия [email protected]
В статье рассматривается состояние инновационных сетей промышленных фирм Санкт-Петербурга, достигнутое к2004 году, анализируются проблемы их дальнейшего развития. Показана серьезная роль таких затруднений для расширения инновационных сетей, как низкая коммуникабельность основных акторов региона, низкий уровень доверия менеджеров к социальному окружению, низкая готовность менеджеров завоевывать деловые контакты с зарубежными партнерами. Намечены пути преодоления названных затруднений.
В настоящей статье мы хотели бы продолжить разговор об инновационных сетях Санкт-Петербурга в контексте перспектив роста субъек-тности этого региона, начатый нами в 2007 г. в 11-м номере настоящего журнала [5]. Вкратце повторим некоторые разъяснения относительно самого термина — субъектность, который, хотя используется широко, но все еще не стал полностью обиходным в повседневной практике социального управления. Субъектность — это способность живой системы, социальной системы формировать собственную стратегию, ставить и корректировать цели, ориентировать и осуществлять свои действия, оценивать их соответствие задуманному [3, 11, 12]. Спектр такого рода систем очень и очень широк: это может быть и отдельный человек, и семья, и фирма, и регион, и страна в целом, и международное сообщество. Конечно, по многообразным причинам шансы обладать высоким уровнем субъектности у громоздких систем иные, чем у компактных. Однако, основной смысл заключается как раз в том, что одна и та же система может в широком диапазоне повышать или понижать этот свой уровень в зависимости от «правильности» или «ошибочности» своих намерений и действий, в зависимости от тактики внешних и внутренних партнеров и конкурентов. Например, если в семье сложились гармоничные отношения достаточно интеллектуальных партнеров, то возможности семьи ставить и осуществлять цели близки к максимально возможным. Если же уровень интеллекта снижен, или сложился затяжной внутренний конфликт или конфликт с близким и дальним окружением, то такие возмож-
Ирина Сарно,
к. п. н., менеджер проекта, Балтийский Институт Финляндии, Финляндия [email protected]
Condition of innovational networks of industrial firms in St. Petersburg, as it has been achieved by 2004, is analyzed;problems of their further development are considered. Significant role of such hindrances for expansion of innovational networks, as low communication skills of the basic actors of region, low level of trust of managers towards a social environment, and low readiness of managers to gain and to maintain business contacts with foreign partners is shown. Ways of overcoming of the named issues are suggested in the article.
ности резко сужаются, и, соответственно, уровень субъектности такой семьи, увы, несоизмеримо ниже того, который для нее достижим «в принципе».
С этой точки зрения, Санкт-Петербург, создающий свою целостную инновационную систему, — это мощный по своим ресурсам регион, намеренный резко повысить уровень своей субъектности, стать хозяином своей судьбы, и успешность таких намерений зависит от темпов продвижения в трех равно важных направлениях: когнитивном, ресурсном, отношенческом. Соответственно, целевому управлению развитием региона, управлению формированием и развитием инновационной системы, повышением субъектно-сти региона предстоит сосредоточиться на интенсивном научно-изыскательском и проектном поиске все новых и новых каждодневных нестандартных решений по всем трем названным направлениям. Ведь невозможно механически скопировать «чужую» инновационную систему и «вставить» ее в отечественную экономику, хотя общие принципы, набор требуемых элементов как будто бы, лежат на поверхности. В действительности есть только один реальный путь — конечно, с учетом опыта предшественников, по возможности, при содействии квалифицированных зарубежных экспертов — скрупулезно выращивать свою собственную систему, осуществляя стратегически и тактически взвешенное, но исключительно настойчивое — на грани с экспансией — подключение ее к сетям международных партнеров.
Конечно, меньше всего вопросов возникает относительно ресурсной составляющей субъектности; в нормальной ситуации чем больше ресурсов, чем они
13 7,9 СО,83 8,1 ■2,73 7,0 41,1=1 9,8 ЕІ, 1=111,8 Е4.93 9,1 1,9=1 13,9 I 18,8 ");ч I 20,8 ■~68 1 20,5
:5,7:
:12,6=
61,6
155,7
Спонсоры НИИ, КБ Торг.-пром. палаты Технопарки Университеты Инвесторы Исслед. орган Гос. органы Обучающие программы Консультанты Покупатели Поставщики
0 10 20 30 40 50 60 70 80 %
■ Доля, имеющих иностранных партнеров □ Доля, имеющих российских партнеров Рис. 1. Кто помогает фирмам в инновациях (2004 г.)
разнообразнее, тем у «хозяина» больше шансов1. Наша статья в 11-м номере также касалась ресурсной составляющей, в частности, такого ее аспекта, как широта спектра менеджериальных практик, освоенных российскими управляющими; там удалось с осторожным оптимизмом отметить, что от наиболее депрессивного периода 1999-2000 гг. к 2004-му году в регионе произошел благоприятный сдвиг к освоению продвинутых практик менеджмента. В настоящей же статье нам хотелось бы перенести акцент на сферу отношений и сферу интеллектуальных возможностей акторов. Здесь значимы реальные связи, установленные фирмами с их инфраструктурным окружением, отношения с властными структурами, с партнерами и конкурентами, отношения с ближним и дальним зарубежьем.
Когда речь идет об отношенческом аспекте субъектности фирмы, то наиболее важным элементом оказывается эффективная и возрастающая включенность этой фирмы в инновационные сети, которые могут быть, как региональными, национальными, так и международными. Этому полностью соответствует курс ныне, объявленный правительством Российской Федерации — курс на создание инновационной экономики, инновационной промышленности, который, автоматически предполагает, что уже происходит и будет все ускоряться процесс встраивания промышленных фирм в расширяющиеся инновационные сети. И в этой связи, например, правительство Санкт-Петербурга, переводящее регион на инновационный путь развития, прямо ставит в качестве стратегической задачи — «формирование и укрепление эффективной системы взаимодействия и развития всех элементов инновационной системы города» [13].
Попробуем оценить успехи, достигнутые фирмами региона на пути создания необходимых им сетей,
1 Правда, история нередко демонстрирует обратный эффект избыточной ресурсной составляющей, если в дефиците оказываются когнитивная и отношенческая. В таких случаях, если ближним или дальним соседям были привлекательны эти «избыточные» ресурсы, им нередко удавалось «убедить» хозяина, что он еще не достаточно зрелый субъект, чтобы рационально распорядиться таким достоянием. Применением достаточно «весомых» аргументов удавалось реально редуцировать субъектность «хозяина» до столь низкого уровня, что он уже был не способен признавать ресурсы своими, а себя — полноценным субъектом. В дальнейшем само собой разумеющаяся заинтересованность окружения в сохранении статус-кво надолго консервировала достигнутое неравенство и низкую субъектность бывшего обладателя «избыточных» ресурсов.
наметить перспективы и проблемы дальнейшего продвижения в этом направлении. Благодаря формализованным интервью, которые были последовательно проведены нашими сотрудниками в четырех проектах, осуществленных в Санкт-Петербурге [5], нам удалось выявить иерархию востребованности стандартных, общепринятых в международной практике — элементов инновационных сетей, которая сложилась в сознании менеджеров исследуемого региона. В данной статье в основном использованы данные 2004 года, поскольку из полностью обработанных и проанализированных нами анкетных массивов они наиболее близки сегодняшней ситуации2.
Как видно из рис. 1, в названном году чемпионами востребованности были фирмы-поставщики и фирмы-потребители продукции обследованных нами фирм. Менеджеры 68% промышленных фирм утверждали, что фирмы-поставщики реально помогли им задумать и осуществить конкретные новшества, и фирмы-покупатели в то время отставали от фирм-постав-щиков всего лишь на один процентный пункт. Все остальные партнеры были гораздо менее активны. Даже консультанты, которые среди прочих наиболее близки к лидерам активности в возбуждении инновационной активности бизнес-акторов, имелись менее чем у трети промышленных фирм. И, как видно из рис. 1, парад популярности партнеров по инновациям замыкают спонсоры, лишь 8% фирм имеют таких спонсоров, которые реально оказали поддержку в процессах от зарождения замысла до осуществления инновации.
Увы, зарубежные партнеры в то время составляли в этих сетях более чем скромное место, что подчеркивается тремя приметными штрихами. Во-первых, даже иностранные поставщики, как традиционная для европейских инновационных сетей категория контрагентов, способных наиболее массовым образом поддерживать новшества своих партнеров, составляли в общем потоке акторов промышленного производства в регионе — лишь 12,6%. Во-вторых, приходилось еще раз констатировать, что выход на зарубежные рынки все еще составлял серьезную трудность для большинства российских фирм, в том числе, и для фирм региона; трудно было ожидать сколько-нибудь значительного вклада фирм — зарубежных покупателей российской промышленной продукции в региональную инноватику; лишь 5,7% здешних фирм имели таких зарубежных покупателей, которые поддерживают инновационные процессы в них. Далее, в начале 1990-х трудно было себе представить достаточно серьезную фирму, которая бы не работала с иностранными консультантами по весьма широкому кругу инноваций: и организационных, и технологических, и продуктных, и т. д. Но вот к 2004 году количество таких фирм резко сократилось, приблизившись к критически низкой отметке — 7%.
2 В период с конца 2003 по середину 2004 года нами были получены репрезентативные данные о 670 фирмах Санкт-Петербурга, из которых 9,4% по оценкам их менеджеров в течение последнего года осуществили значимые инновации. Состав
учитываемых инноваций включал в себя на общих основаниях, как отдельные их типы: продуктные, процессные, организационные и т.д., так и их комбинации.
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
0 123456789 10 11 12
Количество партнеров
Рис. 2. Распределение фирм по количеству партнеров в их сетях (2004 г.)
Такое положение вещей, конечно, трудно было назвать благоприятным для сколько-нибудь быстрого создания инновационной системы в регионе. Приведенные данные говорят о том, что к 2004-му году промышленное производство в региона все еще не успело оправиться от недавнего глубокого спада. Такая картина напоминает классическую фазу послекризисного оживления, когда предприятия находятся в процессе восстановления своей былой активности, внутренний рынок еще не насыщен, и поэтому в ближайшей перспективе способен предъявлять спрос даже на продукцию «вчерашнего дня», и необходимость внедрять существенно обновленный ассортимент изделий еще не стала всерьез насущной. В такой ситуации партнеры по инновациям, даже столь «классические» для западных бизнес-технологий, как перечисленные на рис. 1, в то время были не востребованы в должной мере. С другой стороны, это заставляет предположить, что те названные, функционально необходимые для инноваций партнеры, которых мог предложить регион, не имели тогда еще достаточной компетентности, эффективности, а доступ к западным аналогам по разнообразным причинам был существенно затруднен.
Для полноты картины оснащенности промышленных фирм региона партнерами, было важно получить типологию фирм по широте сетей партнеров, которых они сумели втянуть в свою орбиту и удерживать реальными договорами, деловыми связями. Нами были проанализированы как количественный, так и логический аспект такой типологии. В данном случае остановимся на ее количественном аспекте, представленном на рис. 2.
Рис. 2 показывает, что достаточно полные партнерские сети сумели выстроить фирмы, увы, принадлежащие к явному статистическому меньшинству. Сетями, более широкими, чем 4 партнера3, обладало всего 19% всех фирм, а полноценными сетями, включающими 12 или 11 партнеров из «стандартного» списка — лишь 1% из общей совокупности промышленных фирм региона. Наибольшее статистическое представительство принадлежит фирмам, у которых в составе партнеров по внедрению новшеств находи-
3 Сколько-нибудь всерьез можно говорить об инновационной партнерской сети только начиная с группы партнеров, включающих в себя не менее 5-6 названных выше функциональных типов.
лось только 2 партнера, таких фирм — 28%, причем в качестве их партнеров по инновациям главным образом выступали их поставщики, а также потребители их продукции. Исследование выявило группу фирм, вообще не имевших контрагентов, способных поддерживать инновационные процессы — 9%, либо имевших всего одного такого партнера — 16%.
В итоге с сожалением приходится признать, что анализируемая характеристика региона — отношенческая компонента его субъектности в 2004 году демонстрировала свою явную недостаточность. Естественное стремление менеджмента фирм принимать нестандартные решения, внедряться на зарубежные рынки посредством роста интеллектуальности, высокой технологичности своей продукции в то время было чрезвычайно слабо поддержано внутренними, а уж тем более, — внешними потенциальными партнерами.
Для того, чтобы оценить перспективы возможной дальнейшей динамики субъектности региона, было важно рассмотреть состояние третьей ее компоненты — когнитивной, одним из аспектов которой выступает особенность интерпретации менеджерами актуальной для них и их фирм ситуации, распознанной ими иерархии проблем, в том числе и — ощущаемого ими дефицита поддержки собственных инновационных инициатив. В этой связи было существенно уточнить восприятие ими акторов социального окружения, в частности, — от каких акторов они не дождались требуемого вклада в эффективное развитие их фирм, в развитие промышленности региона. В какой-то мере ответы на названные вопросы дает рис. 3.
Наше исследование в 2004 году затрагивало список значимых акторов социального ближнего и дальнего окружения фирм в 37 наименований. Здесь для краткости остановимся лишь на 17-ти, которые, впрочем, достаточно выпукло демонстрируют основные тенденции. Каждый из акторов, приведенных в списке, оценивался менеджерами по уровню доверия, которое актор «заслужил» в глазах этих менеджеров, а также по уровню готовности самих менеджеров содействовать улучшению деятельности актора4. При этом в ходе предварительного анализа была разработана надежная шкала, с помощью которой можно оценить уровень доверия менеджеров к социальному окружению в целом и к каждому из субъектов этого окружения5.
На первый взгляд, представленная на рис. 3 картина практически перечеркивает шансы региона на инновационное развитие — менеджеры, которые всегда и везде выступают наиболее креативной, оптимистично-наступательной, открытой к деловым контактам частью населения, здесь выглядят апатичными, полными недоверия к окружающей их среде. По их
4 Достаточно подробно методика сбора информации и анализа описана в [2, 10].
5 В ходе аналитической стадии исследования были проведены специальные консультации с группой опрошенных менеджеров по методике содержательной интерпретации полученных статистических распределений. В ходе их был достигнут консенсус о шкале интерпретации данных, выражающих особенности групповых оценок. Полученная шкала имеет следующие «деления»: ранговая оценка — менее 2 означает явное недоверие, 2 > 2,25 — умеренное недоверие, 2,25 > 2,5 — слабое недоверие, 2,5 > 2,75 — компромисс доверия и недоверия, 2,75 > 3 — слабое доверие,
3 > 3,25 — умеренное доверие, более 3,25 — явное доверие.
Уровень доверия
1,25 1,5 1,75 2 2,25 2,5 2,75 3 3,25
Самооценка: готовность к содействию
Рис. 3. Оценка контактов с социальным окружением Аббревиатуры обозначают: СМИ — средства массовой информации, СПП — общественная организация «Союз промышленников и предпринимателей СПб», ТПП СПб — Торгово-промышленная палата СПб, КЭРПП — Комитет экономического развития, промышленной политики и торговли СПб, Партия ЕР — партия «Единая Россия», Моск. Ф-К орг. — Московские финансовокредитные организации, Асс. М — Ассоциация менеджеров, СПб отделение, ФНПР — Федерация независимых профсоюзов СПб и ЛО, МСВ — Международные структуры влияния, такие как ВТО, МВФ, МБРР и т. п., СУИСП — Союз ученых, инженеров, специалистов производства СПб и ЛО, Иностр. Ф-К орг. — иностранные финансово-кредитные организации, ТА ФУДН (б) — Территориальное агентство Федерального управления по делам несостоятельности (банкротства) в СПб
оценкам, в зоне явного доверия, где значение среднего ранга выше 3,25, оказался только высший эшелон власти страны. Правительство региона, а также СМИ, как федеральные, так и региональные, оказались в зоне — умеренного доверия, ограниченной значениями среднего ранга от 3 до 3,25. Другими словами, высоким уровнем доверия менеджеров пользуются лишь те органы власти, с которыми эти менеджеры крайне редко вступают в непосредственный деловой контакт.
Те же элементы инфраструктуры бизнеса, с которыми происходит достаточно регулярный контакт: КЭРПП, Арбитраж, торгово-промышленная палата, и т. п., деятельность которых прямо адресована обеспечению нормального функционирования бизнеса в регионе, к 2004-му году еще не успели заслужить серьезного доверия. Они были оценены как пользующиеся слабым доверием. Особенно существенное недоверие менеджеры того периода выказали в адрес Агентства по делам несостоятельности, банкротства. А ведь в тогдашних условиях активность рейдеров в регионе была еще достаточно заметна, и без правовой адекватности, надежности функционирования этого агентства было трудно убедить инвесторов вкладывать средства в развитие фирм, в поиск инновационных партнеров.
И все же смысл приведенных данных имеет также и вполне позитивный аспект, который становится ясным при сопоставлении их с ситуацией 1999 года, когда доверие не только к региональным, но и федеральным органам власти было ниже критического, когда количество менеджеров, которые квали-
фицировали «вполне заслуживающими доверие», например, городские власти, составляло — 17,0%, профсоюзы — 13,6%, политические партии — 6,2%, правительство РФ — 11,1%, президента страны — 3,1% [15]. В это время фирмы были вынуждены выживать практически в одиночку, население страны, в том числе, и менеджеры максимально дистанцировались от участия в любых общественных объединениях. Общая ситуация вполне заслуживала оценки — социальная апатия — аномия.
На фоне такой предыстории нынешний факт возрастания доверия к органам региональной и федеральной власти — совершено очевиден, рост доверия происходит не такими уж малыми темпами. При этом характерной и обнадеживающей приметой перемен служит тот факт, что общественная организация — «Союз промышленников и предпринимателей СПб» оказалась пользующейся достаточно серьезным доверием, а главное, значительная часть менеджеров проявила готовность непосредственно лично содействовать развитию этого субъекта, помогать его деятельности. Это убедительный признак того, что стране, региону удалось избежать глубокого обрушивания в аномию.
Вместе с тем, рис. 3 демонстрирует тот крутой овраг, который, несомненно, с большими усилиями предстоит преодолеть на пути к реальной и эффективной инновационной экономике — в зоне вполне серьезного недоверия у менеджеров региона оказались зарубежные партнеры. Такие международные структуры экономического влияния, как Всемирная торговая организация, Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития оказались в зоне умеренного недоверия, а иностранные финансово-кредитные организации — в зоне явного недоверия. Эти данные усиливают резонанс от факта, проявленного рис. 1 — крайне малого количества фирм, имеющих зарубежных инновационно продуктивных партнеров.
Истоки этого, увы, понятны, поскольку в начале 1990-х, когда экономика реформируемой России с полным основанием ожидала поддержки международных структур, эта поддержка приходила, то с серьезным опозданием, то слишком фрагментарно; западным странам по разным причинам не удавалось скоординировать свои усилия по поддержке. В то время у российских менеджеров, имевших богатый опыт переговоров с зарубежными и отечественными партнерами, бытовала мрачноватая шутка: к рыночному застолью были приглашены гости, хозяева и молочные поросята, правда, места, к небольшой начальной заминке, оказались разными. При всем гротескном преувеличении, такая ситуация демонстрирует существенность и опасность когнитивного, как и отношенческого неравенства: те акторы, которые уверенно владеют правилами и нюансами экономической игры, которые опережают других в скорости и точности оценки своих возможностей и возможностей партнеров, сами без труда избегают участи ресурсного поросенка, но, увы, получают возможность навязать эту участь кому-то другому — менее расторопному. Когнитивные преимущества лидеров помогают им также быстрее и более гибко строить союз-
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
нические связи с большинством влиятельных акторов — рыночных игроков. А кто быстрее построил стратегические и тактические схемы успешного рыночного поведения, кто построил надежные связи с наиболее влиятельными партнерами, тот в максимальном выигрыше, у него наивысший уровень субъектности, он — хозяин игры.
Новичок, намеренный вступить на этот путь, идет на большие риски, ему трудно даже оценить, насколько его субъектность может оказаться ниже, чем у его потенциальных партнеров, насколько эти потенциальные партнеры в реальности могут оказаться жесткими конкурентами, имеющими навыки недружественного поглощения, да еще и связанными взаимными союзническими отношениями. Рынок дает шансы всем, но объем и качество выигрыша у всех игроков неизбежно разные. Когда игрок обнаруживает, что его выигрыш существенно меньше, чем у его зарубежных контрагентов, у него возникает искушение вообще выйти из таких контактов, отступить на внутренние рынки. Это в известной степени и произошло у многих фирм региона, как это видно по данным рис. 3 и рис. 16.
И при этом парадоксально отрицательную роль сыграла одна из сильнейших сторон внутреннего российского рынка — его масштабность — есть куда временно отступить. К сожалению, эта временность ныне стала очень краткосрочной, экспансивный глобальный рынок теперь настолько ультимативен, что, кто в него не вступает, на того он вскоре наступает; если промышленная фирма не находит сильных сетей, в том числе — международных, то она обрекает себя на исчезновение. И даже если в конкретных случаях отступление от каких-либо неприемлемых или малопродуктивных зарубежных партнеров оказалось явно целесообразным, то отступление в нынешних условиях должно состояться в пользу их более продуктивных конкурентов, а не на внутренний рынок. Впрочем, в таких тенденциях ничего нового нет, даже до проявлений жестких свойств нынешней информационной экономики было хорошо известно, что рыночные ниши никто не получает в порядке благотворительного приглашения, их приходится завоевывать на грани и за гранью фола, на пределе всех сил и возможностей.
В свете сказанного, данные рис. 3, показывают, что, к сожалению, большая часть менеджеров региона заметно опаздывает с признанием, пониманием реальной широты и интенсивности представших перед ними рисков, у них все еще не сформировалась нужная готовность к мобилизации собственных сил, а также к построению и мобилизации нужных партнерских связей. Хотя многим из них хорошо знаком довольно наглядный пример успешности действий в такого рода ситуациях, который показала послевоенная Япония, когда завоеванию новых ниш на международном рынке, завоеванию сетей партнерства способствовала исключительно напряженная мобилизация и высокая солидарность большинства социальных акторов, составляющих костяк нации. В то время в этой стране создавались новые и новые объединения, профессиональные ассоциации, союзы спе-
6 Естественное исключение, конечно, составляют фирмы сырьевого сектора.
циалистов, направленные на поиск и освоение нового опыта, новой информации, новых практик, ценных для инноватики. Второй, уже современный пример, также приходит с востока. Когда в последние полтора — два десятилетия Китай строил свою ныне эффективно действующую инновационную систему, китайские специалисты буквально наводняли США, Германию, Скандинавские страны.
Сказанное о восточных соседях, увы, до сих пор никак не отнести в адрес российских менеджеров. Как показывает рис. 3, даже такое, с очевидностью органичное им, профессионально поддерживающее инноватику, объединение, как Ассоциация менеджеров, вызывало в 2004 г. у большинства из них настороженное отношение — слабое недоверие, а их склонность оказать содействие этому профессиональному объединению была даже меньше, чем в отношении профсоюзов. Это в еще большей степени относится к такому профессиональному объединению, как Союз ученых, инженеров и специалистов производства СПб и ЛО. Этот союз в сознании менеджеров региона отодвинут совсем уж близко к границе — явного недоверия.
Дистанцирование от профсоюзов региона, демонстрируемое рис. 3, — умеренное недоверие было довольно естественным в суматохе приватизации, но при нынешней необходимости завоевать новые рынки, встроиться в международные инновационные сети — это отдает явным анахронизмом, ведь при достижении адекватного консенсуса с ними, профсоюзы региона способны вложить весьма существенный и полезный потенциал консолидации и мобилизации значительных сил специалистов, линейных руководителей, рядовых работников в сотрудничество, остро необходимое инновационному региону, инновационным кластерам.
Также, для того чтобы справиться со столь требующей усиленной консолидации задачей, вполне целесообразны даже и такие, казалось бы, далекие от задач обучающейся экономики, общественные силы, как партии, через влияние которых вполне можно было бы проводить те или иные масштабные инновационные инициативы. Этому в 2004 г. сильно мешало дистанцирование менеджеров от практически любых форм политической активности. Их отношение ко всей совокупности партий того периода колебалась в диапазоне от умеренного до явного недоверия. Исключение составляла только партия Единая Россия, занявшая относительно более благоприятную позицию, интерпретируемую, как компромисс между доверием и недоверием. Но все-таки, даже и такую позицию трудно назвать энергичной поддержкой, которая нужна была бы для достижения нынешних прагматических задач.
Получается, что, хотя с 1999 г. действовали безусловно позитивные тенденции, все же к 2004-му году значимые акторы региона все еще не выглядели достаточно консолидированным целым, хотя бы отдаленно напоминающим семью, достигшую устойчивого внутреннего взаимопонимания, а потому обладающую высоким уровнем субъектности. В такой ситуации для региона, для его фирм, как это и проявили вышеназванные оценки наших респондентов, были рискованны сколько-нибудь глубокие и открытые деловые отношения с теми зарубежными игро-
Таблица 1
Причины, препятствующие инновационной деятельности в фирмах региона (2006 г.)
Причины препятствий Средний ранг значимости
1. Недостаток финансовой поддержки со стороны государства 3,85
2. Недостаток собственных денежных средств 3,77
3. Высокая стоимость нововведений 3,28
4. Длительные сроки окупаемости нововведений 3,09
5. Недостаток квалифицированного персонала 2,86
6. Высокий экономический риск 2,81
7. Низкая платежеспособность потребителей 2,77
8. Низкий спрос на инновационную продукцию (услуги) 2,67
9. Неразвитость рынка технологий 2,58
10. Недостаточность нормативной базы 2,35
И. Неразвитость инновационной инфраструктуры 2,31
12. Неопределенность сроков инновационного процесса 2,21
13. Недостаток информации о новых рынках сбыта 2,03
14. Недостаток возможности для кооперирования 1,99
15. Недостаток информации о новых технологиях 1,85
16. Низкий инновационный потенциал организации 1,78
17. Невосприимчивость организации к нововведениям 1,77
Примечание. Максимально возможный ранг — 5, минимально возможный ранг — 1.
ками, которые обладали повышенной компетентностью, высоким уровнем субъектности. Но жесткость нынешней ситуации проявляется еще и в том, что ретирада фирм нашего региона с боев за зарубежные рынки, ориентация исключительно на внутренний — совсем не усилила их способность к выживанию; Московский регион имеет заметные преимущества в субъектности, поэтому агенты его влияния: крупные строительные корпорации, производители автодорожного покрытия, страховые компании и т. д. активно теснят представителей Северной столицы на их собственной территории. Естественно, что таковые также попали в зону настороженности и недоверия со стороны наших респондентов. В частности, московские финансово-кредитные организации, банки, страховые компании получили ранговое значение доверия к ним — 2,4, что выражает недоверие.
Конечно, нужно преодолеть «мертвую точку» некоммуникабельности, каким-то образом разорвать этот порочный круг, когда начальный дефицит опыта построения и абонирования контактных сетей привел к ощутимым потерям от реального делового контакта с такими сетями, реактивному дистанцированию от них, что в последующем стало препятствием для перспектив приобретения требующегося опыта; когда, другими словами, недостаток субъектности в прошлом мешает преодолеть этот недостаток в будущем. Определение нужных практических путей и инструментов перелома, естественно, потребует серьезных коллективных усилий и теоретиков и практиков; в данной же статье мы пытались наметить некоторые пунктирные линии общего маршрута. Вместе с тем, некоторые прикладные идеи естественно индуцируются анализом, приведенных в таблице 1, мне-
ний самих менеджеров, высказанных ими в ответ на вопрос: какие причины мешают Вам осуществлять инновации в фирмах7. Попробуем коснуться того, что становится заметным уже при самом первом приближении, дать краткий комментарий относительно трех штрихов, вытекающих их этого обнаружений.
Первое, что бросается в глаза, это то, что возглавляющие список 4 из 17-ти названных причин адресуются в основном федеральному и отчасти региональному правительству, в какой-то мере это же можно сказать и о пунктах 6-8 и 12. Для менеджеров совершенно очевидно, что без компетентного вмешательства этих правительств, без масштабных федеральных вложений ни о какой инновационной успешности промышленности не может быть и речи. В известной степени, отвечая на данный «коллективный запрос» менеджеров, российское правительство на федеральном и региональном уровнях уже предприняло ряд эффективных шагов, как в когнитивной, так и в ресурсной сферах. Россия так или иначе реально интегрируется в глобальную рыночную экономику, пусть, пока еще в основном — своими финансово-кредитными ресурсами, своей сырьевой и энергетической ипостасью. Сегодня, в отличие от периода 1990-х, достаточно явным образом определены основные направления экономической и промышленной политики, отчетливо декларирован курс на формирование инновационной экономики, возросли столь нужные для инноватики вложения в науку и образование. Существенным образом остановлена утечка капиталов, обеспечен приток зарубежных инвестиций. Президент страны, премьер-министр публично взяли на себя обязательства оказывать отечественному бизнесу поддержку в выходе на международный рынок. В русле этих позитивных перемен теперь уже возрастает актуальность следующего шага — дополнительных мер, чтобы, как совсем недавно подчеркнул бывший министр инноваций Ю. Лебедев, — по возможности, все средства, направленные на инноватику, доходили до своих адресатов [14].
Во-вторых, конечно, наиболее специфическим в рассматриваемом здесь направлении является запрос менеджеров на разрешение такой проблемы как «неразвитость инновационной инфраструктуры» (строка — 11), а также функционально связанных с нею — «неразвитость рынка технологий» (9), «недостаточность нормативной базы» (10), «недостаток информации о новых рынках сбыта» (13), «недостаток возможностей для кооперирования» (14), «недостаток информации о новых технологиях» (15). Ответом на такой запрос выступает принципиальное решение федерального правительства о создании национальной инновационной системы, о поддержке формирования региональных инновационных систем. В Санкт-Петербурге принята и реализуется финансово и организационно поддержанная федеральным правительством специальная программа формирования инновационной системы региона, создаются новые промышленно-внедренческие зоны, новые технопарки, бизнес-инкубаторы.
7 Этот вопрос задавался нами в ходе дополнительного опроса, проведенного нами в 2006-м году в промышленных фирмах, относящихся к категории инновационных; в выборке была представлена 71 фирма пяти отраслей: судостроение, приборостроение, авиация и космонавтика, информационные технологии и, наконец, — микроэлектроника.
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
ИННОВАЦИИ № 8 (118), 2008
Теперь для ускорения движения в названном направлении, по-видимому, было бы целесообразно заключить соответствующие межправительственные соглашения с заинтересованными странами о долговременном сотрудничестве по поддержке формирования интегрированных инновационных систем.
Наконец, третье. Также как и в случае первой, приведенной выше группы проблем, совершенно резонный запрос федеральному и региональному уровням менеджеры адресуют относительно проблемы «недостаточности квалифицированного персонала» (5), поскольку она также, как и предыдущие, не может быть решена усилиями отдельных фирм. Надо признать, что некоторые из аспектов кадрового дефицита шаг за шагом нейтрализуются, так за последние годы заметно снизились потери для страны и регионов их человеческого капитала — ослабла утечка мозгов. Однако, на наш взгляд, еще не сделано важного решающего шага; между тем безотлагательность его возросла, поскольку ныне уже не только западные фирмы и регионы имеют возможности увлекать на свою сторону наиболее конкурентоспособных российских специалистов, сегодня уже без большого протеста признается констатация, что теперь еще и китайские фирмы привлекают россиян таким уровнем доходов, который «на российских предприятиях им и не снился» [14]. Понятно, что для создания серьезной национальной инновационной системы, эффективных региональных инновационных систем, стране придется разработать и ввести в действие масштабную программу привлечения и серьезного стимулирования своих собственных специалистов, свести к минимуму свое вынужденное кадровое донорство в адрес своих более мощных конкурентов.
Есть и еще один аспект дефицита, характеризующего кадровую составляющую для создания инновационных систем в стране, который лежит за пределами возможностей конкретных фирм, за обеспечение которого ответственность должны взять на себя и федеральный уровень, и регионы, федеральные и региональные СМИ, общественные организации, прямая и косвенная реклама и т. д. В возможно более близкое время необходимо сформировать привлекательный имидж менеджера — создателя инновационных сетей, менеджера, умеющего налаживать соответствующие выгодные контакты с зарубежными партнерами.
Функциональный смысл такого перспективного ролевого типа становится яснее благодаря иллюстрации из предыдущей исторической эпохи, когда плановая экономика, плановая промышленность, несмотря на их командно-административную мощь, остро нуждались в фигуре, довольно парадоксальной для системы, пронизанной, казалось бы, тотальным контролем, — в снабженце. Этот персонаж был совершенно явным диссидентом для планового истеблишмента; тогда в обыденном сознании господствовала уверенность, что через год-два работы любого снабженца можно сажать в тюрьму без суда и следствия, и он будет знать, «за что». Вопреки этому, а отчасти и — благодаря этому, «хороший снабженец», «свой снабженец» директоратом заводов ценился исключительно высоко; профессиональный жаргон гласил, что
таковой «все что угодно — из-под земли достанет», «любые контакты — в зубах принесет». При этом основным средством успеха снабженца был его социальный или сетевой капитал — связи, а, вернее, — его активное, постоянно изощряемое умение строить связи. Это, несомненно, требовало и требует особых навыков, особой системы подготовки, а главное, — особой одаренности; мало кто из претендентов на такую роль сумел выдержать жесткий естественный отбор реального функционирования в ней, и ни один директор не смог бы выполнить функции такого снабженца, несмотря на все преимущество в статусе, официальных полномочиях, поскольку субъектность снабженца масштабнее, чем у этого директора.
Современный менеджер, который способен формировать инновационные сети для фирмы, успешно абонировать существующие сети, особенно — международные, по своей сути чем-то похож на такого успешного, обладающего особой одаренностью и тренированностью — снабженца. Нынешнему российскому обществу, его деловым кругам, населению, регионам, формирующим инновационные сети — важно выработать уважительное, стимулирующе-признательное отношение к таким менеджерам, как в свое время к «героям-подвод-никам» или «покорителям космоса». Ведь встраивание российских компаний, а затем и регионов в широкие инновационные сети будет означать полноправное вхождение страны в новую технологическую, социально-экономическую эпоху, подобно тому, как это ей удавалось при освоении ядерной энергетики, при создании ракетной техники. И как тогда, так и сейчас это позволит устранить опасность отставания от сильных конкурентов, устранит опасность превращения страны в чей бы то ни было сырьевой придаток.
Литература
1. С. Авдашева. Российские холдинги: новые эмпирические сви-детельства//Вопросы экономики, № 1, 2007.
2. Р. Блом, Х. Мелин, А. Сарно, И. Сарно. Социальный капитал, доверие и менеджериальные стратегии//Мир России, Том XVI, № 2, 2005.
3. О. Генисаретский. Российская государственность в гражданско-правовой и корпоративной перспективе. В кн. «Государство. Разграничение полномочий». Нижний Новгород - Москва, 2002.
4. Т. Долгопятова. Концентрация акционерной собственности и развитие российских компаний (эмпирические свидетель-ства)//Вопросы экономики, № 1, 2007.
5. Э. Кокконен, А. Сарно, И. Сарно. Менеджеры Санкт-Петербурга на пути создания инновационной экономики//Инновации, № 11, 2007.
6. В. Радаев. Корпоративное управление в современной России: опыт и перспективы. М.: НСпКУ, 2007.
7. В. Райкевич, А. Савич, А. Сарно. Реструктуризация промышленности СПб и социальный диалог: проблемы и пути решения. СПб.: Петрополис, 2000.
8. А. Яковлев. Российская корпорация и региональные власти: модели взаимоотношений и их эволюция//Вопросы экономики, № 1, 2007.
9. А. Яковлев. Эволюция стратегий взаимодействия бизнеса и власти в российской экономике//Российский журнал менеджмента, Том 3, № 1, 2005.
10. R. Blom, H. Melin, A. Sarno, I. Sarno. Managers and management in Russia: conditions and prospects. St. Petersburg, 2007.
11. О. Генисаретский. Пространственное развитие и стратегическое управление//Стратегическое планирование в муниципальном управлении. М.: МОНФ, 2000.
12. В. Бибихин. Философия права//Журнал наблюдений, № 1, 2001.
13. С. А. Фивейский. Новая парадигма развития региона//Инно-вации, № 11, 2007.
14. Ю. Лебедев. Мы вынуждены паразитировать на китайской инновационной системе.
http://www.chinapro.rU/rubrics/5/211/%08.09.2008.
15. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. ВЦИОМ, декабрь 1999 г.
